Со страниц книги

— Джису! — вновь кричит Юна. На ее лице быстро сменяются самые разные эмоции — от страха до гнева, и в конце-концов она в отчаянии запускает ладони в волосы. Ее полубезумный взгляд перемещается на Йеджи. — Что делать? Йеджи не знает. Она лишь неподвижно, молча ссотрит на развернувшуюся перед ней картину: кажущейся огромной медведица и лежащая возле нее Джису, которая на фоне животного кажется миниатюрной. Медведица подходит ближе, опускает морду к земле, вновь втягивает в себя воздух… Йеджи на секунду пронзает маленькая, отчаянная надежда, что животное оставит Джису в порядке. — Испытание… Ключ, — вновь рычит медведица. — Библиотека, — повторяет Йеджи и резко хватает Юру за плечо. — Юна, Джису должна пройти испытание, чтобы получить ключ от той двери в библиотеке! — Какой библиотеки? — слышится рядом знакомый голос, и Йеджи испуганно оборачивается. Но тут же расслабляется, видя Хенджина. А за его спиной стоят Чанбин, Сынмин и… Рюджин. Улыбка сама собой возникает на губах. — Что вообще происходит? Йеджи, ты знаешь эту девушку? И почему тут трава, сейчас же зима? — Я тебе все потом объясню, — вздыхает Йеджи. — Но мне кажется, что мы тут не сможем ничем помочь… Хенджин хмурится, по-прежнему ничего не понимая. Йеджи остается только поддерживающе хлопнуть его по плечу и протиснуться к Рюджин. Ее теплые руки мягко ухватывают Йеджи за талию, и щеки той покрываются незаметным — хотелось бы надеяться — румянцем. — Я рада, что ты в порядке, — шепчет Рюджин еле слышно. Йеджи улыбается: чужие темные волосы щекочут лицо. Но Рюджин тут же хмурится, когда замечает то, что происходит внутри барьера. — Что с Джису? — спрашивает она и сжимает губы. — Я не знаю, — отвечает Йеджи и перехватывает ее руку, уже собирающуюся ударить невидимый барьер. — Мы не можем ей помочь. Это ее испытание. Джису получит за это ключ, которым откроет дверь в библиотеку! Рюджин замирает. Ее губы складываются в маленькую букву «о», а брови взлетают вверх. Кажется, она хочет добавить что-то еще, но Йеджи приходится отвернуться — потому что медведица снова рычит, но на этот раз тише и как-то… странно. Джису медленно встает на ноги. И Йеджи хочет обрадоваться, хочет поверить, что все обошлось — но Джису больше не двигается. Она напоминает каменную статую, и Йеджи чувствует, как по ее коже пробегаются мурашки. Вновь воцаряется пронзительная, тяжелая тишина. — Ты слаба, — наконец звучит голос медведицы. Теперь он кажется не рыком дикого зверя, а полноценной, человеческой фразой. — Тебе нужно стать сильнее. Джису пугающе безмолвно кивает. Йеджи прошибает холодный пот: ей начинает казаться, что хорошим это не закончится. — Ты ненавидела Шин Рюджин за убийство Со Юбина, верно? — продолжает медведица. Рюджин рядом взрагивает, а Йеджи сковывает страх. — Она ведь не смогла удержаться, не смогла проконтролировать свою силу. Ты хочешь быть такой же, как она? Джису резко мотает головой. — Тогда учись! — рычит медведица громко. — Учись не быть такой слабой и бесполезной, как сейчас, ну же! Джису вскидывает руки вверх. Ее голова безвольно запрокидывается назад, а тело начинает мелко дрожать. Йеджи, преодолевая оцепенение, оглядывается. На лицах всех вокруг написано что-то среднее между страхом и удивлением, и она полностью разделяет их чувства. До нее доходит, что слова об убийстве, совершенном Рюджин, слышали все на этой площади. В том числе и Хенджин. Йеджи смотрит на него — и натыкается на прежнее недоумение. А потом… земля под ногами начинает дрожать. Спустя пару секунд Йеджи понимает, что ее ноги что-то плотно обвивает, и дергается в попытках освободиться, но попусту — вместо этого она теряет равновесие, заваливаясь назад. Ее за плечи подхватывают чьи-то руки, но подумать об этом у Йеджи просто не хватает времени: из-под земли вылезает что-то. Йеджи невольно вспоминает деревню, где Джису, в первый раз пробуждая свои силы, вызвала из-под земли растения и, как веревками, опутала упругими стеблями тех парней из толпы. Тогда на их коже не осталось даже царапин — а сейчас Йеджи чувствует, как ее грудную клетку сжимает что-то плотное и гибкое, похожее на увеличенный во много раз стебель какого-то цветка. Дышать становится все труднее и труднее. — Потерпи немного, принцесса, — Йеджи с трудом распознает голос Рюджин. Она хочет обернуться, но мимо ее лица проносится очередной стебель, но на этот раз с острыми шипами, как у розы. К счастью, Йеджи он не задевает, но та на всякий случай решает не двигаться. — Джису справится. Она… должна. В голосе Рюджин сквозит почти что уверенность. Йеджи хочет поверить ей, но растений становится все больше и больше, они оплетают запястья, влезают в волосы, распускаются бутонами на концах стеблей. Они пахнут, но аромат этот напоминает скорее смертельный яд, чем запах благоухающего растения. Йеджи закрывает глаза. И внезапно все прекращается. Йеджи жадно втягивает в себя воздух — давление на грудную клетку уменьшается. Она открывает глаза и сталкивается со взглядом Джису. Та, кажется, смотрит прямо на нее. Из ее носа тоненькой струйкой течет кровь. — Давай, Джису, — шепчет беззвучно Йеджи. Та кивает — будто бы слышит — и медленно поднимает руки вверх. А потом — резко опускает. Йеджи падает, ударяясь коленями о землю. Все растения пропадают в одно мгновение — просто втягиваются обратно в землю. Йеджи встает, потирая ладонями нудевшие запястья, и оглядывается. Рюджин рядом тихо усмехается: — Смогла, — шепчет она. Йеджи смотрит на Джису. Та выглядит… потерянной. Она смотрит на свои руки пустым взглядом, будто не понимая, что происходит вокруг. Но гораздо примечательней то, что поблизости нее уже нет медведицы. Йеджи щурится, рассматривая хрупкую фигурку женщины, вставшей около Джису. Одежду этой женщины заменяет легкая, но плотная накидка, в которую она кутается, как в одеяло. На бледном — слишком бледном для человека — лице появляется улыбка — Ты молодец, — по воздуху разносится тонкий голос. Толпа недоуменно оглядывается. Женщина около Джису склоняется перед ней и вытягивает руки вперед. В ее ладонях что-то блестит, бликами отражаясь в лучах зимнего солнца. Ключ. Йеджи выдыхает, когда Джису аккуратно берет ключ и смотрит на женщину в ожидании чего-то еще. Та слабо улыбается. — Ты прошла испытание, — вновь говорит женщина. Ее голос будто бы утихает с каждой секундой, а сквозь кожу будто проходят лучи света. Женщина исчезает, растворяется. — Ты стала сильнее, Джису. Используй эту силу с умом. А теперь — прощай. Йеджи с трудом распознает последнее слово: женщина пропадает окончательно. Над поляной нависает тишина — слышно, как сердце пару раз громко ударяется о ребра — а затем ее нарушает Юна, пробившаяся сковь барьер. Она подбегает к Джису и, хватая за плечи, разворачивает к себе лицом. Йеджи бессознательно следует за ней. — Ты в порядке? — Юна обхватывает ладонями лицо Джису и краешком рукава кофты аккуратно стирает кровь из носа, размазывавшуюся по губам. — Я так испугалась… — Я прошла испытание? — спрашивает Джису. Йеджи кивает. Лицо Джису озаряется счастливой, но усталой улыбкой. Она опускает голову вниз, на ладонь, в которой лежит ключ. — Он от двери в библиотеке, да? — Наверное, — выдыхает Йеджи. Ее наполняет облегчение, но ненадолго: Рюджин тихо трогает ее за плечо. — Обернись, — говорит она, и Йеджи слушается — и застывает на месте. Люди толпятся вокруг них кругом, но не решаются подойти ближе. На их лицах — поцарапанных, измятых растениями — темнеет страх и непонимание. В основном, конечно, страх. Правда, один Сынмин не разделяет настроение толпы: он вертит в ладонях длинный стебель, оставшийся от одного из растений, пока на щеке у него алеет свежая царапина. — Это сколько картошки за год можно вырастить! — восхищенно выдыхает он, но в гробовой тишине толпы это звучит очень неуместно. Йеджи переводит взгляд на Хенджина — но и он выглядит… осуждающе. Он что-то шепчет подошедшему отцу на ухо, и лицо того с каждой секундой напрягается все больше и больше. Вскоре звук тяжелых шагов отца раздается в пронзительной тишине. Йеджи сглатывает, осознавая, как пересохло горло. — Йеджи, — отец оглядывает их небольшую компанию. Его лоб прорезает острая морщина. — Кто такая Рюджин и кого она убила?