Сказка о хорьке

      Черепица под ногами хрустнула, но Драко всё равно уныло опустился на неё, уронив голову на согнутые колени.       Он чертовски устал. Драко облазил весь Косой переулок и ничего не нашёл, или вернее, никого. Ощущение неверности происходящего и опасности куда-то делось, но осмотреть каждый уголок он всё же решил, и сделал всё это, видимо, зря. Другие авроры его не доставали, ведь на нём была рабочая мантия, как верно подметила Джиневра. Но никто просто так не стал бы следить за аврором, особенно, если тем людям удалось разглядеть его выделяющуюся шевелюру. Ему хотелось верить, что Новые пожиратели тогда отпадали из этого списка, и его просто выслеживали своеобразные фанатики, желающие его избить в тёмном переулке или, наоборот, расспросить о взглядах в надежде, что Драко также, как и они, свято верит в чистоту крови и хранит надежду на возвращение прошлых порядков. Похоже, те и улизнули сразу же потому, что увидели, с кем он был в компании.       Но то было лишь полбеды. Драко предстояло рассказать Тео и Пэнси о Блейзе, и ему страшно не хотелось этого делать. Потому что узнала бы Дафна, а Драко так не хотел причинять ей боль, что предпочёл бы сейчас биться головой об черепицу крыши. И почему Блейз был таким придурком? Всё же было так хорошо в Хогвартсе, но что же пошло не так? Драко был занят своими личными проблемами и практически не замечал, что происходило в жизни его друзей. Но они росли в одинаково построенных семьях, и никак не укладывалось, почему Драко на подкорке понимал, что к своей девушке следует относиться уважительно вне зависимости от обстоятельств, а Блейз в открываю изменял Дафне? Не ему было судить его. В конце концов, Драко из них был тем, кто сейчас заглаживал грехи своего прошлого, потому что был слишком мал и глуп.       — Почему не заходишь? — позади него стояла Гермиона с палочкой в руках. В одной ночнушке с лёгким халатом, в спешке накинутым на плечи. Конечно она стала беспокоиться, что кто-то рыскал по её крыше и излишне шумел своими шагами. — Наступила осень. Тебе следует одеваться теплее, — Гермиона наложила на них обоих Согревающее и села рядом с ним. Она больше ничего не спрашивала, лишь смотрела на ночное небо и малое количество видимых отсюда звёзд.       — Ты тут особо ничего и не увидишь, — уныло заключил Драко. Из его поместья вид был намного лучше, но что это стоило, если то место он не даже толком не мог назвать домом? Поэтому сам собой как-то и аппарировал к Гермионе, но не хотел её беспокоить.       — Нет же, я увидела тебя, — улыбнулась она. И от этого стало теплее, чем от её чар. — У тебя очень узнаваемая походка, ты в курсе?       — Хочешь сказать, что узнала, что это я тут ползаю по твоей крыше? Прости, что помешал твоему вечеру.       — Вовсе нет. Я разбирала книги для библиотеки. Так что отвлёк ты меня от совсем уж скучного занятия, — Гермиона, словно для вида, потянулась и вновь вернулась к разглядываю неба. — И кстати, ты оказался не прав, — Драко проследил за её пальцем. — Видишь ту яркую звезду? — единственная, которую Драко сейчас мог разглядеть достаточно чётко, чтобы не спутать с чем-то ещё. Поттер как-то назвал это «что-то» самолетящей машиной? Или как там эта штука называлась. Самолётик? Он был похож на министерский способ передачи записок. — Это Альфа журавля. Альнаир. Редко увидишь это созвездие в нашем полушарии.       — Созвездие журавля? — он щуро перевёл взгляд на звезду.       — Ещё в школе Сириус рассказал нам о традиции семьи Блэков. И тогда мне это показалось чем-то волшебным. Милым. Я столько книг прочла, вычитывая всякое о созвездиях и звёздах. И о твоём.       Брат его матери? Драко слышал, что он являлся изгнанным членом Блэков, и мать ни разу не упоминала его. Как и Андромеду. Хотя от его внимания не ускользнуло, как она поникла от рассказа тётки Беллатрисы о том, как та нечаянно убила их брата. Драко редко видел, как на лице Беллы проскакивал страх. Блэки стояли за свою семью горой, и даже такой раскол между ними не помешал интересоваться друг другом. Нарцисса даже позволила себе обрадоваться на его третьем курсе, когда Сириус сбежал из Азкабана.       А про Андромеду Драко узнал только в Большом зале. Даже сквозь крики многих, кто в тот день потерял близких, её врезался в уши неприятнее всех. Он даже не знал эту женщину, но и отвести глаз не мог.       Андромеда сгорбилась над двумя павшими телами, безутешно повторяя имя дочери. Мама не смотрела в её сторону, но руки у неё тряслись, пока она сжимала Драко и отца. У неё не текли слёзы, но почему-то Драко ощущал её причастность к тому, что шептала себе под нос разбитая женщина. Драко позже узнал, что у Андромеды остался лишь сын её дочери. Через некоторое время к ней подошёл Поттер без лица и сам разрыдался, обещая помощь. Недалеко от них стояли в объятиях друг друга Гермиона и Уизли. Тот тоже выглядел бледнее смерти. Он узнал Профессора Люпина в убитом мужчине, а девушку никогда не видел, но рыдающая в объятиях Поттера вдова виделась ему слишком похожей на мать. После осознания и он не мог больше смотреть на них, чувствуя, что не просто не мог быть хоть как-то участником этой трагедии.       Драко потряс головой. И вот вновь на душе стало гадко.       — Я бы предпочёл не говорить о Блэках, — отрезал он. — И тем более об этой их части.       — Что такого тебе о них наговорили? — Гермиона наклонилась к нему, сведя брови на переносице.       — Многое, но это здесь ни при чём, — он просто не заслуживал этого. — Та сторона, к которой я отношусь, не очень хорошо обошлась с ними.       — С ними? — секундная заминка, и Гермиона посмотрела на него с жалостью, от которой стало в разы противнее. — Ты подумал об Андромеде? Ох, Драко, они никогда не думали о тебе, как о плохом человеке. Ты был ребёнком.       — Да брось, Гермиона.       — Нет, не стану. Я разговаривала с ними. И хочешь верь, хочешь — нет, но Андромеда спрашивала о тебе нас с Гарри. Как ты устроился в Министерстве, и не обижали ли тебя радикально настроенные чиновники. Она была одной из причин, почему я так тряслась над твоим тепличным устройством в Аврорате.       Драко не мог спокойно столкнуться с этой информацией.       — Могу я спросить? — Гермиона уверенно ему кивнула. — Как она?       — С ней и Тедди всё хорошо, — верно, того малыша звали Тедди. Поттер считал его своим сыном, пока его живой родственник даже не пытался с ним связаться. — Может, ты хочешь узнать сам?       — Что? Нет, нет, нет.       — Она будет счастлива увидеть тебя. Ты — её племянник.       Уже второй раз ему говорят об этом. Когда он покидал дом Поттеров, Джиневра вдруг затронула эту тему.       — Знаешь Нимфадору Тонкс? Твою кузину?       — Мою кого?       — Кузину. Она — та ветвь семьи, от которых Блэки открестились за то, что ты делаешь сейчас, — её манера речи походила больше на будничный диалог, а не на то, что должно было заставить впасть Драко в уныние и ненависть к этим чистокровным замашкам. — Дочь Андромеды Тонкс, полюбившей когда-то маггла. Блэк, обучающийся на Пуффендуе.       — Я слышал о ней. Ещё в детстве, — и Джиневре лучше не знать, что конкретно. Драко и сам хотел бы это забыть.       — Я думала над этим ещё тогда, когда ты взял на руки Джеймса. Это напомнило мне о Тедди. Гарри воспитывал его, словно своего собственного сына. Вернее, он до сих пор, — Драко готов был поклясться, что слышал это имя, но не помнил, где. — Профессор Люпин и Тонкс погибли в тот май, поэтому он стал ему отцом.       Они были семьёй только на чёртовом древе, где имена этих людей были выжжены безвозвратно.       — Мне жаль, — он нашёлся только с тем, чтобы ответить это. Чертовски мало и также бесполезно.       — Моя семья тоже потеряла, но не мне ты должен говорить эти слова. Андромеда, она… иногда вспоминает о тебе. Это твоя тётя, Драко.       — Что ты предлагаешь? — ему надоело сидеть и сверлить взглядом носок своего ботинка. — Я не на той стороне, которая хорошо с ней поступила, если ты всё так хорошо знаешь.       — Да какая разница? — резвая фурия стукнула руками по столу, показавшись ему даже страшнее Гермионы в гневе. Квиддич делал удивительно страшные вещи с людьми. — Она не забыла вас! И её волнуют твои успехи в карьере.       — Не неси чушь. Как будто я могу просто взять и заявиться к ней, притворяясь, что ничего между нашими семьями не было?       — Как будто, — нет, по гриффиндорцам точно можно было судить. Как минимум, из-за их нерушимой упёртости. — Не ты сделал это.       — Но мог. Я тоже осуждал её. И за факультет, и родословную.       — Кого волнует, что там было в прошлом? — ему не дали вставить и слова, как Джиневра продолжила. — Что ты хочешь сейчас, а? Также точно упёрто игнорировать тех людей, кто воспринимает тебя не как тупого кровного фанатика? — упёртость, брошенная в открытую уже в его адрес, заставила его усмехнуться. Да, слизеринцы тоже идиоты. — Она будет рада, если ты захочешь наладить отношения. Я уверена, и Гермиона подумывает над этим, но сказать не решается. Тедди тоже будет рад новому дяде.       На это ему сказать было нечего. Семья, которую у него отняли с рождения и семья, что он должен был тогда успокаивать в Большом зале, если бы всё было совсем не так.       Драко глубоко вдохнул.       — Ты молодец, что понимаешь это и выбираешь настоящее. Не то, что могло случиться или должно было. А что случилось.       Это сказала ему Гермиона в парке после встречи с тем кретином из Министерства.       Как отреагировала бы его мать, если бы он сказал, что собирается встретиться с её сестрой? Попросила ли бы она помочь ему связаться с ней? Нет. Нарцисса могла сделать это сама и давным давно, после окончания войны, но просто не стала. Может, она терзала себя виной или до сих пор считала ту недостойной своего внимания, но тогда Драко было нечего обсуждать с ней касательно Гермионы. Он сжал кулаки и принял одно из самых сложных решений в своей жизни. Ему было чертовски страшно представить эту неловкую встречу.       — Пожалуйста… — Драко тяжело сглотнул вязкую слюну. — Поможешь мне связаться с моей тётей? — Гермиона приоткрыла на миг рот, а затем её лицо осветилось такой счастливой и гордой улыбкой, что Драко в который раз за их общение и отношения забыл о существовании звёзд в присутствии этой ведьмы.       — Всё ещё хочешь подобрать Дафну и трахнуть?       Даже незначительная радость подавилась под резко вспыхнувшим воспоминанием и облитым после Блейзом. Драко метался от омерзения к другу до этого же чувства к себе от того, что он бросил его, ещё и применив Окклюменцию. Которую презирал из-за вечных мигреней и боли, что он причинял из-за неё близким. Каждое использование не приносило ему лёгкости, пусть поначалу так и казалось из-за приятной прохлады, словно от ключевой воды. Но с каждой секундой мозг как будто замерзал и трескался или Драко казалось, что к нему в голову пытался проникнуть Тёмный Лорд. Ещё одно из фантомных страданий, от которых он не мог до сих пор избавиться.       — Я старалась не лезть, но в чём дело? Ты же не просто так решил посидеть на моей крыше?       А ещё Драко не мог забыть, как Блейз окрестил его чувства. В сердце заныло от частичной правды, но что он мог сказать Гермионе? Он полюбил её не из-за того, что она была к нему ласкова и излишне мила, хотя не должна была. Но это точно входило в огромный список всего того, что ему в ней нравилось. Его чувства никогда не были столь жалкими, если ему доводилось в кого-то влюбляться. Хотя Блейз очевидно считал, что Драко был способен только на дружбу с привилегиями и поэтому посмел подозревать его в связи с Дафной.       — Не знаю даже, с чего начать… — чтобы не напомнить Гермионе о её прошлых отношениях. Мерлин, да чем же он тогда был лучше? — Мой друг, Блейз, — невесело усмехнулся Драко, — как бы наговорил всякого обо всей нашей компании. И я чуть не пустил в него проклятье.       — Драко! — что он мог ещё сделать? Только виновато улыбнуться. Драко знал, о чём подумала Гермиона, и была во всём права. Он мог слететь с программы за такую промашку.       — С одной стороны я пытаюсь понять его, ведь сам был в таком ужасном распоряжении духа когда-то. Но одним из задетых друзей была его девушка, — суровость на лице Гермионы сменилась настороженностью. — Дафна застала его за флиртом или чем хуже. Сужу лишь по его словам.       — Ты заступился за Гринграсс?       — За всех нас, но из-за неё я вспылил, — руки стали мокрыми от пота, пока Драко нервно мял себя за костяшки. — Мне стыдно, что я не сделал этого раньше. Нельзя так высказываться о своей девушке, — Гермиона молчала, и Драко перевёл на неё взгляд. Карие глаза смотрели куда-то в сторону, ничего не выражая. — Меня не связывают романтические отношения с Дафной! — выпалил он со стыдом. Дерьмо. Он дал о себе так подумать, если правильно понял этот взгляд.       — К чему это ты? — невозмутимо спросила Гермиона, приподняв бровь. Драко криво улыбнулся ей и с краснеющими шеей и скулами рухнул головой на ладони, тут же зарывая их в волосы. — Ты подумал, что я ревную? — искренность в её голосе добила.       — Прости, мне так показалось, — ему было чертовски стыдно.       — Я лишь задумалась, Драко, — теперь его жалели, замечательно. — Даже не знаю, что и сказать тебе. Вообще-то, я не хочу ругать тебя за это. Ты заступился за дорогого тебе человека, хоть и перед другим твоим другом. Это тяжело, — Гермиона коснулась его волос, и Драко был готов замурлыкать под её рукой. Она так давно не делала этого, что он подумал, что больше не ощутит этого убаюкивающее его спокойствие. — Ты беспокоишься, что потеряешь друга из-за случившегося?       — Блейз сам виноват. Я боюсь, что Дафна его простит, — Гермиона слишком уж его избаловала. Драко лёг назад, чтобы не заснуть от поглаживаний по голове. Небо пустовало без звёзд, но это не ощущалось из-за наличия рядом Гермионы. Он поэтому и любил её дом, хотя причин было побольше. — До этого было столько прецедентов, что мне пальцев не хватит, — он вскинул руки вверх и уронил их на лицо, застонав.       — Раньше ты так спокойно говорил об этом, что я решила, что ты преувеличиваешь, — пробормотала Гермиона.       — Потому что я идиот, Грейнджер, — во рту жгло, и Драко выдавил её фамилию, потому что не хотел замарать имя в этом разговоре. — Я видел всё так. Только сейчас понял, как я чертовски слеп! — она тихо сидела рядом и смотрела на него без злости или осуждения. И вновь её рука легла ему на волосы, утешая. — Могу я спросить?       — Не можешь позволить себе просто спросить? Драко, ты делал со мной страшные вещи в библиотеке, и не раз.       Хватка на прядях на долю секунды стала покрепче под игривую ухмылку Гермионы. Он чертовски любил эту ведьму.       — Как ты решила уйти? — она заранее знала, о чём будет вопрос, поэтому только улыбнулась, нисколечки не удивившись.       — Тебе нужен совет для Гринграсс? Каждый индивидуален, но мы с ней, полагаю, вполне здесь схожи. Терпеть такое не нужно, но не всегда понимаешь это. Думаешь, моим друзьям нравилось подобное? Мне было стыдно признаваться им в таком. Я боялась, что мой мирок окажется фальшивкой.       Дафна никогда не рассказывала им о том, что служило причиной ссоры. Только Пэнси, ближе всех подбирающаяся к ней, знала что-то, жалкие крохи информации, которые помогали им подступиться. Должно быть, она искала в них поддержки, но никто не удосужился сказать ей напрямую то, о чём думал каждый. Они не говорили ей о похождениях Блейза в перерывах, и Драко уже был не уверен, кому он делал лучше в такой ситуации. Вероятно, только самому себе.       — Но если ты надавишь на неё, она может закрыться окончательно. Я не знаю всей истории, но понимаю, что в такого рода отношениях нет счастливых людей. Оба страдают. Один тянет на себя другого, чтобы не страдать одному, а другой принимает эту руку. Он единственный, кто сможет меня принять. Я слишком привязана к нему. Потерять его неприятнее, нежели терпеть плохое к себе отношение, — Гермиона больше не смотрела на него, и Драко перевёл взгляд туда же, куда и она. На небо. Созвездие журавля. Их связь. Они же были не такими, верно?       — Я слышал, что должно произойти что-то. Для осознания.       — Часть правды. Когда ты осознал, что чистота крови — чушь? — вдруг спросила она безэмоционально. У Драко дёрнулся кадык. В Мэноре эти мысли впервые стали осязаемые. Он посмел сказать это хотя бы у себя в голове. — Когда стало больно. Тебе, окружающим тебя людям, близким. И до этого ты терпел поражения, но все они походили на лёгкие ссадины и не стояли ни во что перед чувством побольше. В твоём случае с порядками чистокровных семей.       Ему хотелось показать Гермионе ещё раз, да хоть бесконечное количество раз, что её чистота его не волнует. Вернее, это не имело смысла и значения. Драко перехватил ладонь на своей голове и притянул её к губам, оставив лёгкий поцелуй.       — Наверное, ты уже догадался, что произошло со мной. И я не желаю Гринграсс испытать это, — хмыкнула она. — Однажды один человек спросил меня. Как глубоко я дремлю где-то в глубине самой себя? И я словно очнулась. До этого постоянно и ото всех слышала, что я изменилась, пропала куда-то, и это чертовски раздражало. Даже я сама перестала видеть себя в отражении. Но вдруг у меня появилась надежда, что всё можно исправить.       — Кто этот человек?       — Это неважно, — по-странному хихикнула Гермиона, на миг посмотрев на него со смешинками в глазах. — Мне не причиняли боли, чтобы я очнулась. Хоть и не скажу, что смогла просто вынырнуть из всего этого, особенно после того, как он поставил меня перед фактом продолжительной измены. Заставил выбирать.       Драко резко поднялся. Кровь пробежалась по его телу, заиграв кипятком по венам.       — Либо я, либо та девушка, — неловко оправдалась Гермиона. — Полагаю, мне нужно уточнить… — как же по-детски он отреагировал на её правду, заставив Гермиону смутиться. Она не должна была, но Драко просто хотел живьём закопать этого сукиного сына. — Мы собирались переезжать из его дома в другой, поэтому ненадолго перебрались ко мне на время ремонта. Эту квартиру я не продавала. Либо хотела оставить за собой хоть какую-то собственность, либо же что-то уже подозревала. Полагаю, на тот момент ты меня и застал.       — И он привёл туда любовницу, пока тебя не было? — так просто и глупо, что он стал задыхаться от возмущения. А если верить всем известным ему данным, пока Гермиона была на Министерском балу. И помнится Драко, она выглядела тогда довольно счастливой.       — Бинго! — Гермиона захлопала в ладоши с ничего не выражающей улыбкой. Глаз она не коснулась. — Слизерин в кое-то веки заработал очки.       — Гермиона…       — Ну, я всё равно хотела попросить о разводе тогда.       — Гермиона.       — Всё равно вышло малость неожиданно, хотя я догадывалась. Но верить не хотелось, знаешь? Доверие — важная часть в отношениях.       — Гермиона, пожалуйста.       — Но увидеть всё своими глазами, когда хотела разойтись с миром. Оказалось неприятной вещью, — пожала она плечами с улыбкой.       — Гермиона! — Драко одёрнул её за плечо, и карие глаза блеснули, а его любимые губы вдруг задрожали. — Ты не виновата.       — Ты не знаешь, — его внутренности скрутились от столь забитого голоса, которым она это произнесла.       — Мне не нужно знать, чтобы сказать это. Гермиона, никто в этом мире не заслуживает в отношении себя проявление измены. И ты тоже, — молчание. Гермиона понурила голову, скрыв лицо за кудрями, что не понравилось Драко. Не закроется ли она от него? — Поэтому ты просила меня не оставлять тебя? Когда тебе приснился этот вечер.       Он услышал всхлип.       — Да, — Драко притянул Гермиону к себе, обновив Согревающее. Но ведьма не переставала дрожать. — Я знаю, что это не по-серьёзному. Что по-детски, но мне страшно. Рон говорил мне, что во мне нет ничего, что оттолкнуло бы мою судьбу.       — Не верю, что говорю это, — выдохнул он, готовясь к следующему, — но я согласен с Уизли, — за этим Драко даже не заметил, как Гермиона назвала его судьбой. Он разберётся с этим чувством после. — Даже наоборот. Неужели ты считаешь, что я с тобой просто потому, что никого больше не было? Гермиона, мне вообще не нужны были отношения, пока ты не ворвалась в мою жизнь. Я захотел то, на что даже не должен был смотреть. Что ты там имеешь в виду под отталкиванием судьбы? Серьёзно? Я обожаю твой запах, хотя кофе до встречи с тобой терпеть не мог.       Её хрупкий и неверящий взгляд скользнул по нему с невинным, читаемым вопросом.       — Я не лгу. Могу хоть Веритасерум выпить, если так моих слов недостаточно.              — Ты останешься со мной?       — Да.       Ему не в чем было ей лгать, пусть и имел он в виду не только сегодня. Им этой ночью обоим нужна была поддержка.       

***

      Гермиона оставила Драко в гостиной, а сама под предлогом приготовления чая скользнула на кухню. Сердце не могло остановиться. С недавних пор волнение с Драко походило не на множество маленьких птичек, а на одну большую. Чьё созвездие они ранее рассматривали на крыше. Руки слегка подрагивали, пока она наливала кипяток, а под ногами всё не угоманивался Живоглот.       — Ну прости, прости. Я знаю, что ты не любишь, когда у нас кто-то остаётся, — кот сверлил её своими огромными глазищами явно с другими помыслами. — Примешь взятку в виде своего лакомства? — и, наконец, гордо махнув хвостом, Живоглот запрыгнул на стульчик рядом с ней. Гермиона была ему признательна за составленную компанию. Почему-то волнение не покидало её, как перед первым свиданием. Когда она подбирала бельё, точно не надеясь на нечто большее, и потому стыдливо взяла нейтральный комплект.       Она снова вспылила и поделилась опытом её прошлых отношений. Драко не должен был никак связан с ними, но Гермиона была той ещё эгоисткой, не в силах сдержать свои мысли на коротком поводке.       Ей нужен был Драко сегодня ночью, потому что воспоминания о том дне наводили на неё кошмары каждый чёртовый раз.       — Думаешь, всё обойдётся? — Живоглот ощущал перемены в её настроении, пожалуй, даже лучше неё самой. Необъяснимое чутьё, помогающее ей по ночам.       В гостиной что-то упало, ударившись о пол, а затем последовал шум от включившегося телевизора. Ещё и с огромной громкостью, которую Гермиона забыла сменить.       — Драко, всё в порядке? — крикнула она, уже направляясь к нему с кружками чая.       — Ты обещал, что будешь любить меня! Но как ты смеешь признаваться в наличии у тебя кого-то ещё? Все твои слова были ложью? — Гермиона вспыхнула яркой свечкой и вбежала в гостиную.       — Но, любовь моя! Дай мне объясниться! — ПУЛЬТ, СРОЧНО!       — Я не собираюсь ничего выслушивать! — она с громким стуком поставила кружки на столик, точно разлив какое-то количество чая. Гермиона хотела добежать до пульта, но споткнулась о те книги, что сама же и расставила по всей квартире, и рухнула на спинку дивана. Она совсем забыла о них!       Для точного указания площади расширения квартиры, ей требовалось пересчитать всё её имущество, а также приблизительно то, что бы она хотела приобрести в будущем. И Гермиона всё забывала, что гостиная выглядела теперь как библиотека Хогвартса после посещения её первокурсниками, которые ещё не успели столкнуться с гневом мадам Пинс.       Пульт скользнул ей в руку с помощью Акцио, и Гермиона нажала на кнопку выключения как раз под звук пощёчины главной героини мелодрамы, которую она смотрела прошлым вечером. Руки безвольно повисли с пультом. Она успела, но какой же это был стыд!       Никто больше не должен был узнать её маленький секрет. Гермиона точно не любила такие сериалы и точно не выплакивала целые литры слёз, после которых приходило применять Охлаждающие чары на лицо.       — Что это было? — Драко не произнёс ни звука с момента включения телевизора, и Гермиона полагала, что так он переваривал вкусы своей девушки.       — Ты сейчас же поклянёшься, что ничего не видел, — строго заключила она. — И не слышал. Ты дожидался меня здесь и АБСОЛЮТНО ничего не произошло, — ей предстояло сделать то же самое, потому что Гермиона только что словила самый настоящий спойлер!       Мерлин!       Её увлечение понимал только один человек. Падма никогда не пропускала ни одной серии и всегда была готова поделиться кассетой с записью премьеры. Строго говоря, именно она и подсадила Гермиону на занятие такого рода, иногда даже приходя к ней в гости, чтобы посмотреть сериал вместе или обсудить его. Даже Джинни ничегошеньки не смыслила в этом! Иногда она бросала на них с Падмой смешливые взгляды, когда они толковали о сюжете.       — Ты предлагаешь мне сделать вид, что я только что не увидел… это? — Драко обернулся, и Гермиона впала в ступор от его взволнованного вида. — Это какая-то магия? Как оно работает? От той штуки в твоей руке? — он стал вышагивать, разглядывая телевизор со всех сторон, даже пытаясь заглянуть назад. — Я и не знал, что это волшебная коробка!       Гермиона моргнула. Затем ещё раз. И ещё. А после расхохоталась. Ну конечно! Как мог чистокровный Драко Малфой, самый незаинтересованный в маггловедение человек, который даже не знал, что такое шариковая ручка, иметь представления о телевизоре?       — Очень смешно, — ей получилось смутить его, но Гермиона не хотела, чтобы Драко подумал, что она смеялась над ним. Ну, может чуть-чуть.       — Теперь представляешь, как я себя ощущала, когда узнала, что магия существует?       Серые глаза уставились на неё.       — Это маггловское? — казалось, он действительно не мог в это поверить. — Чушь! Я же видел, как эта штука показывала что-то. Как проектор, но со звуком!       — Эта штука называется «телевизор». И сравнение с проектором весьма хорошее, — Драко повторил это слово за ней, пробуя его на вкус. Видно, где-то он его слышал. Ничего удивительного. Гарри проделал столько работы, чтобы провести телевиденье на Площадь Гриммо, и трепал он об этом на каждом углу. — Но проектор показывает плёнку, которую ты заранее загрузил в него, — наверное, следовало пока пропустить информацию о том, что плёнка сегодня для проекторов была вовсе не нужна. Но Драко был знаком только с таким аналогом. — Телевизор ловит сигнал через специальные провода связи. Этот сигнал обрабатывается и превращается в картинку со звуком, — Гермиона включила телевизор и как можно быстрее переключила мелодраму на городской канал, уменьшив попутно громкость. Славу богу, там шёл простой прогноз погоды.       Драко как завороженный приблизился к картинке и коснулся экрана.       — Сигнал преобразуется в это? Хочешь сказать, это записано не заранее? — его брови поползли вверх, когда он прислушался к словам девушке в телевизоре. — Она говорит о погоде на завтра? И для этого не нужно читать газету? И магглы придумали такое?       — Да. И его изобрели ещё больше века назад, — она засмеялась от резкого ответа Драко «врёшь!»       — Это же невероятное изобретение! Почему магическое общество не пользуется этим?       — Ну как же? Гордость не позволяет, — Гермиона саркастично закатила глаза. — А ещё на устройство ниже, — она указала на видеомагнитофон, — я могу записать всё, что показывают по телевизору на кассету, а затем посмотреть эту запись в любое другое удобное для себя время.       — Я видел эти... каскеты?       — Кассеты.       — Да, кассеты. Я их конфисковывал, когда был старостой. Но мы так и не смогли понять, что это. Гойл брал перья и разматывал ленту внутри них, — Гермиона вдруг вспомнила разговор с Роном месячной давности. Драко не выглядел напряжённым или расстроенным, упоминая Гойла. Может, они продолжали редкое общение через переписки? Но если нет... Она лишь затронет не самую приятную для него тему. — Так вот что это было.       — Скорее всего, ребята, у которых ты их конфисковал, просто хотели обменяться ими перед праздниками, — серые глаза в панике посмотрели на неё. — Ой, расслабься. Я тоже много чего изымала на правах старосты. Причин было предостаточно, — Гермиона коснулась CD-плеера, стоящего рядом с телевизором, и, приподняв крышку, достала изнутри диск. — А такое ты видел? Это диск. По нему можно только слушать. Если бы я только додумалась, мы бы танцевали под музыку, а не в тишине в прошлый раз, — действительно. Из головы просто вылетел этот факт и, может быть, оно было к лучшему. У Гермионы не было достаточно хорошей музыки, под которую было бы не стыдно станцевать.       — Правда? — его заинтересованный взгляд ей не понравился. А она ведь просто хотела перевести тему как можно дальше от ранее увиденной им мелодрамы. Пусть Драко, казалось бы, уже забыл об этом. На фоне открытия телевизора это могло показаться довольно незначительной деталью. — А можешь показать?       Нет!       Гермиона сгорит со стыда, если вставит хотя бы тот диск, который сейчас держит в руках! Из всего, что она слушала, почему, ради Годрика, Accidentally in Love оказался последним?! Почему не научная лекция или аудиокнига?! Любовная лирика, от которой она сгорит со стыда раньше, чем наизусть назовёт каждый свой законопроект. Где-то через десят секунд.       — Или лучше что-то по этой коробке?       — Тебе правда так интересно?       — Ты думала, что я сделаю для себя такое открытие и просто закрою на него глаза? — Драко уселся на диван и отлевитировал себе одну из кружек. Вторая аккуратно прилетела к Гермионе. — Ну же! Тебе предстоит многое мне объяснить.       Отказать права она не имела. Особенно такому, по-детски настроенному Драко. Может, этой ночью кошмары обойдут её стороной.