Сказка о хорьке

       В этой жизни Гермиона для себя решила, что больше не будет стараться исправить кого бы то ни было или даже саму себя. Она бесконечно устала от своих прошлых отношений, и всё, что ей было нужно, это отдых и стабильность, в которой она и погрязла. Отдых сменился работой.       Гермиона просыпалась, шла в душ, всегда проходя мимо зеркала и не смотря в него даже после, когда чистила зубы. В помутневшем от духоты зеркале виднелись её черты, и ей этого было достаточно. Она тратила лишний час на волосы, чтобы они не мешали ей во время работы, частенько заправляя те на макушку в небрежный пучок, закрепляя его своей палочкой. Шло ли это против уставов Министерства? Да, пожалуй, но Гермиона делала так ещё с Хогвартса и не хотела ничего менять.       Работа приносила Гермионе радость в каком-то смысле. Труд над изменением всей Магической Великобритании отзывался немой гордостью в сердце и на лицах её друзей и родных. Будущее стольких людей лежала в руках ведьмы-трудоголика, которая была не в силах прибрать свой кабинет от захламившего его хлама. И это не могло не утомлять. Мысли бесконечным ворохом кружили в мохнатой голове, и Гермиона не могла от них отвертеться.       Она любила придвигать законы, исследовать для них целые стеллажи в Министерской библиотеке, отправляться в командировки для изучения видов и их адаптации, но почему её жизнь была такой серой?       После работы был дом. Упрямый и многословный Живоглот, место у дивана рядом с ним. Под кота со временем образовалась даже своя выемка, а весь диван был как бы обляпан его шерстью. Спал он тоже на нём, изредка перебираясь на кровать хозяйки. Поглаживая кота, Гермиона смотрела расслабляющее шоу по телевизору или читала книгу в приглушённом свете, пока у неё не заболят глаза.       От этого веяло успокаивающей стабильностью и должно было принести покой в душу Гермионы. Друзья всегда жаловались на постоянные сложности в жизни, что всё у них шло далеко не по плану, и Гермиона как-то отстранённо им кивала. У неё было всё то, что они хотели, но почему она не счастлива?       Гермиона перевела взгляд на сидящих напротив Гарри с Джинни. Подруга рассказывала о чём-то настолько волнующем её, что, жестикулируя, она чуть ли не заехала брату по лицу. Гарри смотрел на неё со всем тем обожанием, не утратившим силу спустя столько лет и совместным воспитанием их маленького и очаровательного Джеймса.       Рядом с Гермионой сидели Рон и Падма. Милее пары, она, пожалуй, и не видела никогда. Гермиона с Гарри выпали в осадок, когда Рон решил представить им свою девушку. Друг тогда пришёл весь красный, даже его шея покрылась румянцем, он ужасно нервничал и еле как переставлял ноги. Рон привёл с собой свою спутницу со Святочного бала.       Шутка ли судьбы или просто всё уже давно было предрешено, во что Гермиона и не верила, закатывая глаза, но эти двое нашли друг друга спустя столько лет снова. Их первый опыт можно было с натяжкой назвать положительным, поэтому Гарри позволил себе саркастически подкалывать Рона только после того, как они с Гермионой поняли, что у Рона с Падмой всё серьёзно, и девушка сама была не против вспомнить четвёртый курс.       И сейчас эта парочка была близка к свадьбе. Падма уже носила на левой руке помолвочное кольцо, и с искренней любовью поглядывала на него время от времени.       И что имела Гермиона? Ощущать себя пятой лишней вошло в её привычку, и она почти не обращала внимание на сочувствующие взгляды некоторых прохожих. Хотя это всё равно раздражало, ведь они решили, что могут рассуждать так просто о её личной жизни. Она счастлива! Просто счастлива в одиночку.       — Тебя в последнее время сложно вытащить куда-то, — подтолкнул её Рон. Гермиона захлопала глазами и уставилась на него. Годрик, она слишком далеко ушла в мысленные дебри, водя ложкой в уже пустой кружке, и пропустила нить диалога.       — Простите, — оглядела она всех. — Я просто…       — Не переживай, милая, мы понимаем, что тебе просто хочется развеяться, — Джинни махнула рукой в её сторону, тут же переведя уничтожающий взгляд в сторону брата. — Да, Рон? Понимаем же? — она наклонила голову так, что даже Гермиона задержала дыхание. Что ощущал в этот момент Рон, лучше было не думать.       — Но я никуда не хожу, — признаваться в этом было смущающе, да и несколько лживо. Ведь она ходила. В грёбаную библиотеку, чтобы провести часик-другой в попытках угадать, какие шестерёнки и в каком порядке крутятся в голове у одного слизеринца. Она ещё не успела зайти туда после того, как у неё вышел бумажный журавлик. Что теперь, возвращаться к прежним перебрасыванием записками и игнорированием в остальном? Или они вышла на новый уровень? Гермиона в ужасе опустила голову. Думать о таком было само по себе странным.       — А мы думали, ты стала готова для нового шага, — Падма положила руку на плечо Гермионы. — Но ты не должна торопить себя, если не хочешь.       — Я уже давно готова! — это возмущало. Гермиона не была хрустальной! Почему они не могли понять её и перестать возиться с ней так, словно она тут же расплачется. — Даже месяца три назад была на свидании и…       — Три месяца? — Джинни приподняла рыжую бровь. — Мерлин, ты это называешь «готова»? — подруга отпихнула мужа от себя, когда тот хотел уже остановить её. — Мы всегда тебя поддержим, ты знаешь, — как в подтверждении её слов все за столом кивнули, и Джинни победно ухмыльнулась, ведь никого не нужно было уговаривать на этот раз силой, — но мы переживаем. Одно твоё слово, и я познакомлю тебя со столькими моими знакомыми игроками! — Джинни погладила ладони друг о друга, и Гермиона уже знала, что сейчас будет. Губы предательски дрогнули.       — Только не начинай, — завыл Гарри, откинувшись на спинку стула.       — Не смей перечить мне, Гарри Поттер! Ты хоть знаешь, какой у этих мужчин пресс? — Гермиона уткнулась в кулак, пытаясь сдержать смех. Гарри потёр глаза, и его очки перекосило ещё больше.       — Гермионе не интересны игроки в квиддич, сестрёнка, мы это проходили, — помотал головой Рон, но его губы всё-таки растянулись в улыбке.       — Мы не говорим, что она должна с ними всю жизнь прожить, в конце концов! Просто быстрый секс и…       — Джинни! — выкрикнули в унисон Гарри с Роном, и Гермиона не могла больше. Тишину кофейни прорезал её неконтролируемый смех, который Джинни с Падмой тут же подхватили. Мальчики уставились на них в немом вопросе и почти синхронно переглянулись. Гермиона даже знала, о чём они подумали. «Девчонки» читалось на лицах обоих.       — Я подумаю, Джинни, — подмигнула она подруге.       Её такой ответ, видимо, устроил, и она как ни бывало, спокойно уселась на свой стул, поднеся кружку с латте ко рту. Рука Гарри потянулась к своему, но наткнулась на пустоту, и острый взгляд аврора скользнул в сторону жены.       — Хоть одно слово, и первым, что скажет наш ребёнок, будет «хорёк», — Джинни опередила все возмущения Гарри, и спрятала улыбку в кружку.       Что ж, Гермиона любила такие выходные. Ей нравилось посещать библиотеку, но провести встречу с друзьями за обсуждением последних новостей с посыпкой из невозможного характера каждого, было поистине прекрасным выбором.       Когда все уже расходились, Гермиона подумала, что сможет ещё сходить в библиотеку, где Малфой должен был быть, судя по наручным часам на её кисти. Она быстро собрала свои вещи, закинув сумку на плечо, и, попрощавшись с друзьями, покинула кофейню. Гермиона не могла заметить, как Джинни покосилась в её сторону, собственно, все мысли гриффиндорки были сейчас заняты.       Интересно, а для чего ему столько книг по зельям? Никогда не спрашивала.       Колокольчик, приветливая пожилая ведьма, читательский зал, и Гермиона уже намеревалась сесть за свой столик, но тот к её разочарованию был занят. Она огляделась. Выходной начинался с хорошей беседы бывших гриффиндорцев и одной когтевранки, а сейчас плавно перетекал в тихую катастрофу. Гермионе было некуда сесть.       Она прошлась вглубь читательского зала, и все столики были просто забиты клиентами. Это было абсолютно несвойственно для библиотеки даже в полдень субботы, но Гермионе не хотелось размышлять об этом слишком долго, потому что ноги уже сами собой привели её к самому дальнему углу.       Малфой в идеально гладкой рубашке помахивал ногой в воздухе и снова листал свежий выпуск Пророка. Как обычно, он выглядел так, словно сошёл со страниц журнала, и Гермиона невольно перевела взгляд на себя. Поношенный зелёный свитер и такие же джинсы. Можно было подумать, что она намеренно наряжалась под стать змеиному гадёнышу, но утром это было просто первым, что попалось под руки, и на чём не успел полежать Живоглот.       — Кхем, — окликнуть его показалось самым логичным. Малфой очень медленно перевёл на неё свои скучающие серые глаза, которые при виде Гермионы на миг расширились. — Привет, — было ужасно неловко топтаться перед Малфоем уже второй день подряд, и Гермионе ужасно не хотелось превращать это в традицию.       Малфой проигнорировал её, вернувшись к чтению.       Самовлюблённый болван. В какой там раз?       — Все столики заняты, — лучше бы она сейчас пыталась наладить контакт с Дементором, а не с Малфоем, который вытягивал из Гермионы воодушевление ничуть не хуже. Может стоило просто развернуться и пойти домой? Но этого делать не хотелось больше, чем вытворять это жалкое подобие диалога. Вернись Гермиона домой, и что в её жизни изменится? Она навсегда запрётся в этих четырёх стенах, и её компанией останется лишь полукнизл, если не соберётся и не пойдёт навстречу хотя бы Малфою. Самому ленивому в желании поговорить человеку.       Гермиона махнула рукой, обозначив столик Малфоя, а затем посмотрела на стул рядом с ним.       — Можно? — строить глазки перед ним она уж точно не собиралась, но голос молящий сделать попыталась. И по мнению самой Гермионы, вышло просто скверно. Взгляд Малфоя только доказал верность её мыслей.       — Подсядь к кому-нибудь другому, — буркнул он, закрывшись газетой. Занавес был опущен.       — Я никого больше не знаю! — в гриффиндорку никто не вложил слабость и желание опускать руки. Ещё в пять лет она осилила Шекспира и не собирается перекрывать свой послушной список из-за сидящего напротив змеёныша.       — Так подойди и познакомься! — похоже, Малфоя этот спор заводил не меньше. Сдаваться он не хотел точно также.       — Тебе что, так тяжело уступить мне место, которого у тебя. Чёрт. Полно! — сквозь зубы прошипела Гермиона.       — А что, храбрая гриффиндорка боится незнакомцев? — он выглянул из-за газеты и саркастично поднял бровь. Что ж, Гермиона тоже умела играть.       — Ну же, Малфой, ты же не бросишь девушку в беде, верно? — она не знала, что делала, но единственное, что стучало в её голове, было желание поставить Малфоя на место, заставив того показать свою юношескую натуру. Он так много раз выходил из себя в Хогвартсе, что Гермиона прекрасно знала все признаки того, когда пациент был близок к эмоциональному всплеску.       Она наклонилась к его уху.       — Или твои родители воспитали из тебя не настоящего аристократа? — прошептала она, сразу отступив назад и натянув на лицо ухмылку. Но она тут же стёрлась, когда лицо Малфоя, как она хотела, не отразило перекошенного гнева. Его скулы окрасил чётко выделяющийся на бледной коже румянец, а сам он не моргая уставился на Гермиону так, словно она сняла с него рубашку магией без спросу.       Гермионе никогда не приходилось его смущать.       — Малф…       — Гермиона?! — её сердце ухнуло вниз и застряло где-то в пятках.       Гермиона повернула голову и увидела свой худший кошмар. Джинни стояла с явным шоком, разглядывая то её, то Малфоя. Его мозги, кажется, заклинило ещё больше, чем до этого.       — Мерлин, я ожидала всего, но не этого, — Джинни указала на них, а затем расхохоталась на всю библиотеку. Гермиона схватилась за палочку, чтобы наложить заглушку, но шиканье не полилось на них со всех сторон. А Джинни так свободно смеялась, что Гермиона раскраснелась от смеси смущения и гнева. Ведьма предварительно накрыла их всех куполом, чтобы оставить этот момент только им троим. А вернее, лишь ей одной во главе спектакля. — Тебе охренеть как повезло, что я отговорила Гарри идти сюда.       — Джинни, это не то о чём ты подумала, клянусь, — Гермиона чувствовала, как горели её щёки. Она не знала, что было более смущающе. То, что подруга узнала обо всём именно так, или что её застукали как школьницу под лестницей наедине с парнем.       — Ты не знаешь, о чём я там подумала, — лицо Джинни было всё ещё шокированным, но улыбка так и не сошла, — но зато теперь я знаю, о чём думала ты! — ткнула она ей в грудь, прикрывая свободной рукой рот.       — Я всё объясню… — протараторила Гермиона, прикрывая глаза. Она должна была вывести эту бестию отсюда как можно быстрее.       — Само собой! Так вот куда ты всё ходишь, — Джинни заглянула за спину Гермионы, где сидел Малфой. — Давно не виделись, хорёк, — невинно прощебетала она.       — Уизлетта, — процедил Малфой, словно между его зубами лежал стальной лист. Тот детский и уязвимый вид, который он принял перед Гермионой мгновения назад, исправился, и вернулся ей привычный.       — Так вы это что, — палец Джинни перевёлся с Гермионы на Малфоя, и у них обоих одновременно округлились глаза от того, что она имела в виду.       — НЕТ! — хором крикнули они.       — Хорошо, стоило попытаться.       — Я думаю, нам лучше поговорить не здесь, — Гермиона потёрла переносицу. Суббота становилась всё интересней. Даже стало любопытно, что было бы хуже, если бы Джинни застала их за мирной беседой или за тем, что произошло. — Пошли, — потянула она подругу, которая упорно продолжала сверлить дыру в Малфое. В прочем, тот занимался тем же.       — О-о-о! А обговорить нам есть что, — губы Джинни растянулись в хищной улыбке. — До встречи, хорёк! — Гермиона жёстче схватилась за руку Джинни и длинными шагами направилась в сторону выхода прежде, чем та успеет ляпнуть что-то странное.       — Надеюсь, больше никогда не увидимся, Уизлетта… — донеслось до уха Гермионы, и ей стало стыдно. Похоже, что она только что испортила выходной день Малфою, и тот был на неё зол. Ещё бы, Гермиона тоже была бы не счастлива, если бы кто-то из его дружков поймал их и начал вести себя так, словно эта новость завтра окажется в каждой газете. Малфой не знал Джинни настолько хорошо, чтобы понять, что эта ведьма вела себя так по умолчанию.       — Я Поттер, сладкий! — успела кинуть Джинни раньше, чем они успели переступить порог читательского зала.       Чёрт…       Гермиона отдала бы не один десяток галеонов, чтобы посмотреть, какое выражение сейчас отразилось на лице Малфоя после этого. К Джинни следовало привыкать постепенно, но её это не волновало от слова совсем. Она всегда приходила и вышибала все ментальные двери собеседника, когда тот не успел даже поприветствовать её в ответ.       Послышался звон колокольчика, и подруга вцепилась в локоть Гермиона цепкими ручками.       — Ты не пойми меня неправильно… — на ходу начала Джинни. — Мы с Гарри очень переживали за тебя, поэтому решили проверить, что с тобой творится. Да, я знаю, что ты взрослая девушка, но это было так странно, Гермиона! Ты вся засияла, и я сразу поняла, в чём дело, — лицо Джинни прямо светилось, а вот Гермиона нахмурилась.       Что она успела там надумать?!       — Джинни, прекрати. Это просто недоразумение.       — Которое длиться уже месяц? Хотя, по словам Гарри, даже больше, — Гермиона закатила глаза. Хорошо, она нашла достойного оппонента для Малфоя — невесть что надумавшая себе Джинни. — Я еле отговорила его, чтобы сходить самой и проверить. Кстати, угадай, кто выиграл в споре?       — Споре?       — Я ставила на то, что дело в мужчине. Сексуальном мужчине, — поиграла она бровями, закусив губу.       — Малфой, конечно не урод, но сексуальный?! — нет, Джинни была однозначно хуже, чем Малфой! Это просто было невозможно, но она это сделала.       — Брось, этот хрен ещё в Хогвартсе был ничего такой, но сейчас!.. — Джинни театрально вздохнула и поднесла ладонь ко лбу. — Не будь я жената и с ребёнком на руках…       — Ты невыносима… — Джинни так и не отпустила её локоть, поэтому со стороны они смотрелись как самая невинная парочка подружек, а не дуэт ведьм, готовых перетереть каждому косточки.       — Так вот, я пошла в эту твою библиотеку с расчётом на то, что если не увижу за прилавком сексуального мужчину, то явно разочаруюсь в твоих вкусах, милая, — Джинни ухмыльнулась своим мыслям. — И ты не разочаровала. Нашёптывала там что-то на ухо Малфою. Да ты развратница, Гермиона Грейнджер!       Гермиона больше не могла. Она завернула за угол и аппарировала их в свою квартиру, тут же бросив сумку на диван. Живоглота это испугало. Он, шикнув на хозяйку, спрыгнул на пол и зашагал прочь. И судя по лицу Джинни, этой реакции она и добивалась от Гермионы. Тот прищур, которым Джинни её смерила, не уступал одному Главному аврору. Муж и жена…       — Я переживала, ты знаешь, — подруга плюхнулась в кресло, принявшись разглаживать ногтями свои запутавшиеся волосы из-за весеннего ветра. — Ты меня, по правде, удивила.       — Джинни, всё не так… Я просто… — Гермиона осела на диван от стыда. Рука стала теребить пальцы левой руки, и Джинни, заметив это, замерла.       — Ох, только не оправдывайся, милая! Я не мой параноидальный муж и не вечно эмоциональный братец! Я не стану осуждать тебя за то, с кем ты там общаешься!       Джинни подошла к подруге и приобняла её за голову, прижимая к себе.       — Даже эти двое поняли, что за прошлое держаться не нужно, я уж тем более не буду, — мягкие движения рук по голове успокаивали Гермиону, и та позволила себе расслабить напряжённые плечи и уткнуться в свитер Джинни ещё плотнее. — Герми, ты всегда можешь высказаться, — её шёпот убаюкивал, и Гермиона почувствовала, как сдавило горло. Как она могла подумать, что Джинни отвернётся от неё из-за такого?       — Прости… — глухо пробормотала Гермиона.       — Не извиняйся. Это я влезла, куда не следует, — Джинни отпустила Гермиону и всмотрелась в карие глаза. — Но мне нужны подробности, — она отошла назад и скрестила руки на груди.       — Они вряд ли сойдутся с нафантазированной тобой картиной.       — Если бы я была удовлетворена только этим, не расспрашивала бы тебя. Гермиона, я скучающая женщина в декрете. Я буквально живу подробностями чужих личных жизней! — Джинни вскинула руки вверх, на что Гермиона рассмеялась.       — Ты правда… не осуждаешь меня? — ей в это верилось. Она много раз лежала в кровати и представляла, как о её общении с Малфоем узнает кто-то из друзей. Самым безопасным вариантом всегда казалась Джинни, но даже при лучшем раскладе, она должна была с разочарованием посмотреть на Гермиону и великодушно простить при условии, что та больше не сунется в библиотеку. Сейчас от этих мыслей становилось стыдно.       — За что? Столько лет прошло, Малфой давно не тот фанатичный придурок. Не знаю, что там у него приключилось в жизни, но он даже как-то принял моё шуточное предложение потанцевать на одном из обязательных Министерских балов, — Джинни пожала плечами и села рядом с подругой. — Кстати танцует он отменно, — как бы невзначай кинула она. — Но не говори об этом Гарри! Я уверила его в том, что он лучше.       — Правда? Почему я этого не помню? — нахмурилась Гермиона.       — Оу… — Джинни тут же поникла. — Это был… тот год… — она похлопала ладонями по коленкам и приобняла Гермиону за плечи. Столь незначительный жест, но Гермиона не могла описать словами, сколько сидящая рядом ведьма сделала для неё, чтобы поддержать во всякие сложные времена. — Так что там у вас? Просто дружите?       — Честно, друзьями нас не назвать, — почему-то это смутило Гермиону. Она думала над многими вещами, но тему их отношений с Малфоем обходила стороной. Это было просто странным перемирием. — Перекидываемся записками и иногда общаемся. Книги, и только, — в голове не укладывалось.       Гермиона столько всего преодолела внутри себя, чтобы добиться таких крох, но продолжала пытаться. И кажется, сегодня она испортила всё.       — Не переживай, — Джинни покачала её в своих объятиях.       Она всегда пахла так приятно и по-домашнему, как цветущий сад и тёплая, нагретая солнцем выпечка, а где-то вдалеке слышались нотки лаванды от Джеймса.       — Я не расскажу Гарри или Рону, пока ты не будешь готова. А если этого никогда не случится, — рука Джинни прикоснулась ко рту и провела вдоль губ, имитируя закрывающуюся молнию. Гермиона невольно улыбнулась. Она научила этому Джинни ещё на третьем курсе. — Я уду олчат ечно, — не раскрывая губ, пробурчала Джинни.       — И ты не думаешь, что это странно? Ну, я и Малфой, — Гермиона прижалась щекой к предплечью. — Он всё ещё кажется мне невыносимым, но в нём что-то есть. Мне кажется, мы могли бы стать чем-то вроде знакомых с общими интересами.       — Это правда чертовски странно, — как на духу выложила Джинни, нисколько не стесняясь. Она всегда выпаливала всё так, словно по её венам круглосуточно бежала Сыворотка правды, и Джинни не то, чтобы это вообще волновало. — Но что после войны вообще осталось нормальным? Да и после твоей программы это кажется даже вполне себе очевидным.       Гермиона отвела взгляд от проницательных карих глаз. Она впервые говорила вслух о Малфое, и осознание пришло с невероятно страшной силой. Гермиона была не против с ним дружить.       На комоде стоял сделанный ей вчера журавлик, значение которого могли понять только она и Малфой. Точно также, с каким усилием складывала она его из бумаги, Гермиона двигалась навстречу Малфою, и он делал шаги в ответ. Их отношения были такими же сложными и помятыми, как и этот журавлик.