The Sun Still Rises | Солнце Всё Ещё Восходит

      — Просим пройти пассажиров рейса номер сто тридцать восемь с конечным пунктом в Дэнвере к выходу А12. Посадка начинается через считаные минуты.              Нил сонно моргнул и взглянул на табло вылетов над своей головой. Черные точки мелькали на периферии его зрения. Он попытался сообразить, где находится. Холодное стекло прижималось к его лопаткам, дрожа от вылета самолета. Приглушенный рев двигателя достигал его ушей через стекло.              Нил зажмурился, чтобы согнать черные точки. Он потер глаза спрятанными в перчатках руками и тут же пожалел об этом. Перчатки прятали бинты, и каждое движение было невыносимым. Медленно он сжал ладони в кулаки, шипя от боли. Он смотрел на свои руки до тех пор, пока не убедился, что все пальцы находятся на месте.              Нил взглянул влево, затем вправо. Жана не было рядом. На секунду Нил почувствовал накатывающую панику, пока не вспомнил, что должен был возвращаться в Пальметто. Он, должно быть, проспал весь перелет.              Он пошарил рукой сбоку от себя, пока не нашел свою сумку. Нил оставил ладонь лежать на ней. Ему нужно было открыть ее и зарядить телефон. Ему нужно было проверить, как Алекс. Он не смог заставить руку схватиться за бегунок.              Нил вновь зажмурился, а, когда открыл глаза, осмотрел аэропорт. Пассажиры болтались вокруг, таская за собой багаж или таблички с вырисованными «Добро пожаловать». Покрытие пола было синим с ветвистым рисунком, а вся мебель — блестящей карамельной окраски. Это были Северные Региональные линии.              Нил не смог вспомнить полет от Западной Вирджинии до Южной Каролины. Он не смог вспомнить, были ли какие-то пересадки, и как он, в таком случае, смог пересесть на другой самолет. Он не смог вспомнить даже то, как покинул Эвермор. Жан, должно быть, отвез его. Нил попытался составить в голове образ Жана за рулем черной машины, но это не помогло его памяти.              Качнувшись Нил оттолкнулся от стекла и взглянул себе за плечо. Темно. Нил и не заметил, когда наступила ночь. Он попытался посчитать, сколько он проспал, но это было невозможно, не зная времени прибытия. Какой сегодня день? Ему нужно проверить Алекса.              Одной мысли об Алексе было достаточно, чтобы Нил поднялся на ноги. Его колени дрожали, и он попытался стабилизировать свою позу, схватившись за сиденье. Когда Нил убедился, что не упадет, он поднял свою сумку. Боль от подтягивания лямки на плечо вызвала непроизвольное шипение.              Пока Нил тащился к терминалам прибытия, он теребил бегунок сумки. Его перчатки скользили по металлу, пока ему наконец не удалось приоткрыть сумку настолько, чтобы просунуть пальцы в щель. Он потянул ткань, чтобы раскрыть ее до конца. Он не мог одновременно идти и перебирать свои вещи, поэтому Нил остановился и прислонился к стене. Его телефон лежал на дне сумки. Нил открыл его, но экран оставался черным. Наверное, он разрядился целую вечность назад.              Нил тупо пялился в стену. Он не был уверен, что ищет, пока его взгляд не зацепился за необходимую вещь. Опираясь рукой на стену, он прохромал к розетке. Нил опустился на пол у нее и подключил телефон. Во время ожидания он разглядывал проходящих пассажиров. Его жалкое состояние притянуло пару странных взглядов, но уставший, побитый парень не был достаточным оправданием для отклонения от своих расписаний.              Когда его телефон загрузился, на него сразу же посыпались сообщения. Нил уставился на экран, на котором одно за другим появлялись уведомления. Он подождал, пока они не перестанут мигать. Его почтовый ящик был полон сообщений от всех его контактов. Нил пропустил все контакты и нашел Алекса. Он был помечен просто буквой «А». Три пропущенных вызова, каждый с голосовым сообщением.              Палец Нила завис над кнопкой воспроизведения. Он не был уверен, что хочет слушать, но важнее всего было убедиться, что с Алексом все в порядке. Палец Нила опустился, и он поднес телефон к уху. На другом конце линии не было слышно голоса. Только поверхностное узнаваемое дыхание. Нил вышел из голосовой почты и не стал слушать оставшиеся сообщения. Нилу показалось, что его сейчас вырвет. Он отыскал контакт Эндрю, чтобы позвонить, прежде чем понял, что делает. В последнюю секунду Нил остановил себя. Алекс не должен был видеть Нила в таком состоянии. Пока что. Нил даже не знал, какой сейчас день.              От контакта Эндрю было единственное сообщение, датированное началом каникул. В нем говорилось: «трус». Нилу потребовалась секунда, чтобы сопоставить факты и понять, что он имел в виду уход Нила без объяснений. Нил медленно ввел сообщение: «он в порядке».              Ответ пришел в течение минуты: «да. где ты».              Нил не ответил, он вышел из переписки с Эндрю и нашел контакт Ваймака.              Ваймак ответил на третий гудок.       — Нил, — произнес он. — Где ты?              Резкие нотки в его голосе заставили Нила усомниться, сдержал ли Эндрю слово. Он ответил:       — Аэропорт.              — Жди там, — продолжил Ваймак. — Я еду.              Нил кивнул, пусть Ваймак и не мог его видеть, и закрыл телефон. У него не осталось сил, чтобы подняться, поэтому остался на полу. Чтобы не терять счет времени, он поставил таймер на пятнадцать минут и закрыл глаза. Его телефон завибрировал еще до того, как время таймера вышло. Это было еще одно сообщение от Эндрю, всего одно слово: «аэропорт».              Нил ответил: «не приезжай. не привози Алекса».              На телефон поступил звонок. Нил вздохнул и принял его.              — Почему? — спросил Эндрю.              — Ему нельзя видеть меня вот так, — ответил Нил. — Пока что нельзя.              Эндрю не ответил. На секунду Нил прислушался к звуку его дыхания. Ему показалось, что он может вновь уснуть.              — Какой сегодня день? — услышал Нил собственный бубнеж.              — Канун Нового года, — ответил Эндрю.              Нил почувствовал волну облегчения от того, что он не потерял много времени. Он кивнул.       — Спасибо.              — Закройся нахуй.              В голосе Эндрю слышалось напряжение, которое заинтересовало Нила. Он подозревал, что это был гнев. Нилу стало интересно, сколько времени Алекс прятался и сколько времени Эндрю пытался сохранить ему жизнь, уговаривая выйти. Благодарности было недостаточно, но и извинений тоже.              Все же Нил произнес:       — Прости.              Связь оборвали. Нил вздохнул и уронил телефон на землю. Через несколько минут таймер сработал. Он отключил телефон от розетки и убрал зарядное устройство обратно в сумку. Он ухватился за стену, чтобы подняться на ноги, и доковылял до тротуара на улице, где плюхнулся на него, вытянув ноги. Водители сигналили и объезжали его, но Нил даже не пошевелился. Он даже не заметил, как Ваймак остановил свою машину неподалеку, пока чужая рука не схватила его за локоть.              — Вставай, — сказал Ваймак. — Мы уходим отсюда.              Нил впился пальцами в рукав Ваймака, и они вместе подняли Нила на ноги. Ваймак не отпускал руку Нила, пока тот не оказался на пассажирском сидении. Он дождался, пока Нил усядется, а затем захлопнул дверь. Ваймак обошел машину и забрался на водительское сидение. Не произнося ни слова, он выехал с территории аэропорта.              — Не к Алексу, — попросил Нил. — Ему нельзя меня видеть.              Ваймак глянул на Нила, но не ответил. Нил надеялся, что тот послушается. Он ожидал допроса во время поездки, но ни одного вопроса не поступило. Нил прислонил голову к окну и зацепился взглядом за линию уличных светильников.              Следующее, что Нил увидел, открыв глаза, — потолок в гостиной Ваймака. Он лежал на спине на диване, но не помнил, как оказался там. На кофейном столике стояла открытая, почти пустая бутылка шотландского виски, а напротив нее на своем рабочем стуле сидел Ваймак. Нил приподнялся, подавляя болезненные звуки, которые клокотали у него в горле. Он встретил настороженный взгляд Ваймака.              — Простите, — прохрипел он.              — Звучит как Нил, но не выглядит как он, — ответил Ваймак. — Теперь я хочу выслушать объяснения.              Нил пялился на Ваймака и пытался понять смысл его слов. Воспоминания нахлынули, словно лавина. Он вспомнил руки, удерживавшие его, краску в волосах, снятые контактные линзы. Он вспомнил сделку, которую заключил с Ичиро, продав свою жизнь за жизнь Алекса. Он вспомнил Лолу.              Нил впился ладонями в перчатках в свои волосы и потянул. Он сжался в комок и попытался вдохнуть, но воздух отказывался поступать в легкие. Теперь его волосы будут темно-медными, глаза — голубыми. Теперь у него внешность его отца, и с ним ему придется встретиться лицом к лицу.              — Дыши, — приказал Ваймак. Стул скрипнул, когда он встал. Нил не мог заставить себя поднять на него глаза. Чужой кулак уверенно постучал Нилу по спине, и воздух хлынул в его легкие. Руки Нила горели от того, как он дергал себя за волосы, но он не остановился. — Дыши, — повторил Ваймак.              Нил попытался повторить его глубокие вдохи. Каждый глоток воздуха причинял боль. Его грудная клетка вздымалась так сильно, что потянулись швы и бинты, и Нил высвободил руку, чтобы прижать ее к толстовке. Ткань ощущалось влажной.              Резкие вдохи участились, пока Нил не закашлялся. Кашель перешел в смех. Странный звук, в котором не было веселья, но Нил не мог остановиться. Все рушилось, но каким-то образом Алекс был в безопасности. Каким-то образом Нил добился гарантии этого. Вместо облегчения Нил почувствовал ужас. Он прикусил костяшки пальцев, пытаясь успокоиться.              — Нил, — твердо окликнул Ваймак. — Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной. Что происходит?              Нил резко вдохнул, оборвав смех. Он не смог подавить улыбку, так что прижал ладонь к губам, чтобы спрятать ее.       — Кажется, швы разошлись, — ответил он.              — Где?              — Я не знаю, — покачал головой Нил. Отголоски его смеха наконец погасли. Нил потянул за край своей толстовки, пытаясь снять ее через голову. Когда его руки не справились с этой задачей даже на половину, Ваймак оттолкнул их и разобрался с этим сам. Поднять руки над головой было проблематично, но вместе они смогли стянуть с Нила одежду. Футболка все еще прикрывала его торс. Он оставил ее и вместо нее стянул зубами перчатки. Повязки натянулась на его коже, заставив его поморщиться.              Ваймак потянулся к пластырю на его лице и сорвал его. В ту секунду, когда повязку сняли, Ваймак застыл как вкопанный. Нил инстинктивно повторил его выражение.       — Нил, — тихо произнес Ваймак.              Нил прижал обнаженные пальцы к щеке. На его скуле была небольшая выпуклость, слишком тонкая, чтобы быть шрамом. Он помнил, как получил эту татуировку: римская цифра четыре. Это было вскоре после того, как Ичиро навестил его, в те стертые памятью часы, когда Рико был в ярости.              Дыхание, которое прежде было резким, стало поверхностным. Обозначенный как собственность, как он мог завоевать доверие своего отца? Если Нил не получит информацию, которую хотят Мориямы, Алекс умрет. Это знание осело в его костях со смиренной тяжестью, словно в землю опустили гроб.              Нил нашел свою спортивную сумку в нескольких шагах от дивана. Прежде чем Ваймак успел остановить его, он вскочил на ноги и спотыкаясь направился к ней. Он рухнул на свои разбитые колени и схватился за молнию. Он был слишком неуклюжим от отчаяния, чтобы контролировать мелкую моторику.              — Нил, — осторожно позвал Ваймак. — Прекрати. Что тебе нужно? Давай я помогу.       — Нет, — выдавил Нил. Он наконец-то сумел открыть сумку и начал вынимать вещи и туалетные принадлежности, которые так и не были использованы в угоду запасов Воронов. На самом дне лежал неприметный серый мобильный телефон. Нил замер. Он знал, что там будет, но маленькая часть его надеялась, что это всего лишь сон.              Нил резко вскочил на ноги. Он шагнул назад, и угол кофейного столика Ваймака больно впился в заднюю часть колена.              — Нил, тебе нужно успокоиться, — приказал Ваймак. Он положил руку на плечо Нила, чтобы отвести его от столика.              Эта рука вывела Нила из хрупкого равновесия. Он развернулся и нанес удар, попадая кулаком в твердую плоть. Ваймак схватил его за запястье, удерживая на месте. Нил яростно боролся с ним. В его действиях не было никакой техники, лишь адреналин, который подстегивал ноги наносить удары, а руки дергаться. Никакие наручники не сковывали запястья, и впервые за недели Нил мог ответить.              Он нанес несколько сильных ударов локтями в открытый торс Ваймака. Ваймак только шипел и стоял на месте. Он успел схватить второе запястье Нила и прижать их к бокам Нила. Тот попытался пнуть его ногой и врезался в диван, сдвигая его на пару сантиметров. Этот импульс заставил Ваймака и Нила отступить на несколько шагов. Сила и размер Ваймака позволили ему свалить Нила на пол и удерживать его там. Ваймак крепко обхватил Нила руками, чтобы тот оставался в одном положении. Нил попытался освободиться, но был с силой прижат к груди Ваймака.              — Эй, — в который раз твердо Ваймак. — Все хорошо. Слышишь меня? Нил, все хорошо.              Все было не хорошо. Воспоминания о каникулах накатывали одно за другим, и Нила переполняло осознание того, что Алекс был разоблачен. Мориямы знали, и их защита зависела от соблюдения сделки Нилом. Нилу придется встретиться лицом к лицу со своим отцом и выудить информацию о его планах, и он не был уверен, как ему это удастся.              Выживание — это все, что знал Нил. Он только сейчас начал понимать, как жить. Он улавливал фрагменты настоящей жизни в Пальметто, наблюдая, как Алекс наконец-то присваивает себе свое имя и находит семью среди Лисов. Но жизнь никогда не была среди выданных Нилу карт, а теперь, возможно, и выживание тоже. Он позволил бы Рико разбирать его по частям, просто чтобы переждать и вернуться к Алексу, но как долго Нил сможет продержаться? В какой-то момент он перестанет прогибаться и просто сломается. Встреча с отцом не была тем, от чего Нил мог уйти невредимым.              Поддержка и защита Алекса были не тем, на что Нил был способен. Он чувствовал тяжесть этой ответственности как якорь, который тянет его ко дну. Сейчас Алекс был в безопасности, но Нил не знал, сможет ли он сделать то, о чем просил его Ичиро. Он должен. У него нет выбора.              — Нил, — позвал Ваймак.              Несмотря на то что он был похож на своего отца, Ваймак называл его Нилом. Здесь он не был Натаниэлем Веснински, сыном Мясника. Он хотел бы жить такой же простой жизнью, как Нил Джостен из Милпорта. Он хотел бы быть просто Нилом, братом Алекса, десятым игроком Лисов.              Нил перестал сопротивляться и просто вцепился в руки Ваймака.       — Он умрет, — прохрипел Нил, задыхаясь, слова звучали почти как рыдания.              — Алекс в безопасности, — заверил Ваймак. — Теперь позволь мне помочь тебе.              Нил закрыл глаза и позволил Ваймаку держать себя. Несколько долгих мгновений единственным звуком было затрудненное дыхание Нила. Когда оно наконец выровнялось, Ваймак спросил:       — Что случилось? Какого хуя ты слинял в Эвермор?              — Эндрю сказал вам? — задал встречный вопрос Нил.              — Нет, я сам догадался. Это не ответ на мой вопрос.              — Я должен был, — оправдался Нил. — Я не подписывал с ними контракт.              — О, я на это надеюсь. Ты Лис. У тебя контракт со мной.              Нил кивнул.              На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Ваймак продолжил:       — Что у Рико есть на тебя?              — Это неважно.              — Важно, потому что это заставило тебя уйти и вернуться в таком виде.              — У него больше ничего нет, — попытался убедить Нил.              Ваймак не спрашивал, что изменилось. Прошло несколько минут, прежде чем он уточнил:       — Могу я отпустить тебя и быть уверенным, что ты не попытаешься причинить вред мне или себе? Я хочу проверить твои швы.              — Я никому не причиню вреда, — пообещал Нил.              — Прости меня, если я тебе не верю.              Несмотря на эти слова, Ваймак отпустил его. Они оба поднялись на ноги, и Ваймак немедленно повел Нила обратно к дивану. Он жестом пригласил Нила сесть и попросил его снять футболку. Ткань от пота прилипла к коже, и Нил никак не мог ее снять. Ваймак вышел и вернулся с кухонными ножницами. После разрешения Нила, он разрезал ткань.              Ваймак не стал комментировать ни шрамы Нила, ни обширные повязки, покрывающие его торс, ни синяки от старых зеленых до новых ярко-фиолетовых. Он внимательно осмотрел Нила и потрогал несколько открытых швов, чтобы проверить, не ослабли ли они. На боку у него было порвано несколько нитей, но рана затянулась настолько, что кровь не сочилась наружу.              Ваймак начал снимать запекшиеся от крови бинты с Нила. Нил наблюдал, как медленно обнажаются порезы и ожоги. Ваймак осмотрел повреждения и вышел из комнаты. Нил услышал, как открывается выдвижной ящик и открывается кран. Ваймак вернулся с мокрой тряпкой и аптечкой первой помощи. Нил попытался забрать у него тряпку, но Ваймак оттолкнул его руки. Он вытер засохшую кровь. Его движения были аккуратнее, чем у Жана, но Нилу все равно было достаточно больно, чтобы стиснуть зубы.              Нилу стало интересно, как там Жан. Возможно, теперь, когда Нил уехал, он заменял пустое место в наручниках. Ему стало интересно, кто из Воронов заменил Нила в качестве пары Жана.              — Однажды мы поговорим об этом. О правде, — нахмурился Ваймак.              Нил не ответил. Он не был уверен, сколько времени у него осталось с Лисами. Он не был уверен, как долго сможет выполнять свою часть сделки.              Как только вся кровь была вытерта, Ваймак вынес грязные бинты и ткань из комнаты. Нил уставился на открытую бутылку виски. Стакан рядом с ней был пуст. Он наклонился, чтобы наполнить его, и залпом осушил. Его обдало жаром.              — Я думал, ты не пьешь, — сказал Ваймак из открытого коридора.              — Я не пью, — Нил поставил пустой стакан.              Ваймак покачал головой и пересек гостиную. Он перевязал раны Нила свежими бинтами и закрепил их рулонным пластырем. После того, как все раны были перевязаны, Ваймак откинулся на спинку стула и молча уставился на Нила. Нил уставился на свои руки. Бинты покрывали его запястья и маленькие порезы на пальцах. Он перебирал в памяти воспоминания об Эверморе, пока не рассортировал все по местам.              Часы на стене показывали без пяти полночь. Нилу стало интересно, спит ли Алекс и празднуют ли остальные Лисы Новый год. Он выудил из кармана свой телефон. Батарея была почти на нуле, но он все равно открыл сообщения. У него не было ни зарядки на телефоне, ни личной энергии, чтобы просмотреть каждое сообщение, но он нашел групповой чат, полный сообщений от Ники. Большинство из них были фотографиями Алекса во время каникул. Самая последняя фотография была сделана два дня назад, на ней Алекс сидит на барном стуле с кружкой горячего шоколада. Он не улыбался, а под глазами залегли темные круги от усталости. Тем не менее, Лисы засыпали его благодарными сообщениями и комплиментами.              Нил сунул телефон обратно в карман и встретился взглядом с Ваймаком.       — Я буду выглядеть не очень хорошо, когда Алекс увидит меня.              — Ты мало что можешь сделать, чтобы скрыть все это, — Ваймак махнул рукой в сторону тела Нила, — но я думаю, Алекс будет рад тебя видеть.              Нил обхватил руками живот, чувствуя, как натягиваются швы.       — Завтра, — прошептал он.              — Хорошо.              Объявление было сопровождено фейерверком. Год закончился, уступая место следующему.

***

      Нил резко проснулся с осознанием, что опаздывает на тренировку. Он вскочил с кровати и ударился голенями о кофейный столик. Боль вернула его к реальности. В его комнате в Гнезде не было кофейных столиков. Нил все еще был в квартире Ваймака и спал на его диване.              Делая глубокие вдохи, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, Нил огляделся. Свет был выключен, а из окна над кухонной раковиной виднелось темное небо. Светящиеся зеленые цифры над плитой показывали половину пятого. Нил провел руками по лицу и поморщился от боли в щеке.              Его телефон был разряжен, поэтому Нил подключил его к зарядке, прежде чем сесть на край дивана. Ожидая, пока телефон включится, он уставился в стену. Если он отведет взгляд, то попытается найти Жана. Нил знал, что в комнате никого нет.              Дверь в конце коридора со скрипом отворилась, и Ваймак зашагал в сторону Нила. Он был заспанным, в своей обычной домашней майке-алкоголичке и клетчатых пижамных штанах. Они молча посмотрели друг на друга.              — Нужно сменить бинты? — спросил Ваймак.              — Нет.              Ваймак кивнул.       — Звонил Эндрю. Сказал, что ты не отвечаешь на звонки.              — Он разрядился.              Ваймак бросил на Нила недовольный взгляд, но ответил только:       — Он уже в пути.              Нил моргнул. Ему все еще казалось, что он отстает от реального времени на пару шагов. Половина его сознания и тела находились в Гнезде с ракеткой в руке. Он спросил:       — Он привезет Алекса?              — Не сказал.              Нил глубоко вздохнул. Рядом с его бедром с жужжанием включился телефон. Нил наблюдал, как загорелся экран.       — Хорошо, — кивнул он. Ему не терпелось увидеть Алекса, но внутренности скрутило от волнения. Объяснить это было бы нелегко, и Нил не был до конца уверен, что имеет на это право. Невозможно было понять, какую информацию следует услышать Алексу. Нил ясно помнил, как Алекс прятался и молчал после банкета. Две недели разлуки разрушит все оставшееся.              Ваймак кивнул и прошаркал на кухню, чтобы включить кофеварку. Он установил фильтр и наполнил кофейник водой. Вскоре из кофеварки уже лился поток крепкого кофе, который, казалось, разбудил Нила одним только запахом.              Пока Ваймак рылся в холодильнике в поисках завтрака, Нил открыл телефон. Там было около дюжины новых сообщений от Ники, Кевина и Эндрю. Первые двое засыпали его вопросами: Ники — о его самочувствии, Кевин — о Гнезде. Эндрю прислал всего два сообщения. В первом он спрашивал, когда тот будет в Колумбии, а во втором говорилось, что Эндрю едет к нему.              Нил ответил: «Алекс с тобой?»              Он целую минуту смотрел на папку входящих сообщений, прежде чем закрыть телефон. Поскольку Эндрю за рулем, ему не стоит ожидать ответа.              — Омлет или хлопья? — спросил Ваймак, все еще глядя на подсвеченное лампой содержимое своего холодильника.              Нил и представить себе не мог, как может съесть столько сахара, поэтому ответил:       — Омлет.              Ваймак что-то проворчал и начал доставать ингредиенты. Нил стиснул зубы от боли и поднялся на ноги. Вещи из его сумки все еще были разбросаны по полу, и Нил старательно начал запихивать их обратно. После того, как сумка была собрана, Нил потащился на кухню, чтобы помочь. Ваймак резким движением отправил его к барному стулу. Забираться на стул было гораздо больнее, чем оно того стоило, но Нил чувствовал пристальное внимание Ваймака. Он забрался на сиденье и попытался скрыть боль.              Тихий ритм наполнил кухню. Шарканье ног по кафелю, разбитое яйцо, включение плиты, стук вилки. Нил прислонился к столешнице, закрыв лицо руками, в позе, которая доставляла минимум неудобств. Его глаза закрылись, и он почувствовал, что готов снова заснуть.              Глухой удар заставил его резко выпрямиться. Нил быстро заморгал и огляделся. Жана в комнате не было, но и Рико тоже. Нилу потребовалась бесконечная секунда с учащенным сердцебиением, чтобы вспомнить о квартире Ваймака. Ваймак внимательно наблюдал за ним. Его пальцы обхватили ручку кружки, которую он только что поставил на столешницу. Он медленно придвинул ее к Нилу.              Нил взял ее и отвел глаза. Кофе на вкус был как пепел, но Нил все равно сделал глоток.              Ваймак приготовил омлет и разложил его по тарелкам. Они поели в тишине. Нил понимал, что ему нужно поесть, но тяжесть в желудке грозила закончиться рвотой. Покончив с тарелкой, Нил отодвинул ее и сосредоточился на своем дыхании. Это помогало справиться с тошнотой и бешенно стучащим сердцем.              Ваймак закончил с едой и убрал тарелку в раковину. Он допил кофе, прежде чем прислониться к столешнице и посмотреть Нилу в лицо.       — Вот что произойдет, — начал он. — С этого момента ты должен пообещать мне три вещи, — он подождал, пока Нил кивнет, прежде чем продолжить. — Ты должен держать телефон заряженным и при себе. Если ты получишь сообщение от меня или команды, найди время, чтобы прочитать его и ответить. А теперь скажи, что понял меня.              — Я понял, тренер, — еще раз кивнул Нил.              — Во-вторых, не забивай на раны. Эбби сейчас нет в городе, но как только она вернется, ты будешь частенько ее навещать. Она решит, как часто вам нужно будет видеться, и именно она определит, когда тебе можно будет на поле. А до тех пор с этим вопросом обращайся ко мне или Эндрю.              — Эндрю?              — Да, — твердо ответил Ваймак. — Я верю, что Эндрю честнее тебя скажет, какие травмы требуют внимания.              Нил стиснул зубы, но согласился:       — Да, тренер.              — И, наконец, ты не ступишь на корт, пока Эбби не разрешит. Даже ебучим мизинцем. Мне плевать, что думаешь по этому поводу ты или Кевин. Вход на поле закрыт, пока я не услышу от Эбби иного. Понял?              — Тренер…              — Если я услышу хоть одно «но», ты будешь отстранен от участия на следующие пять игр, — оборвал Ваймак. — Это не подлежит обсуждению.              Паника и что-то похожее на чувство потери подкатили к горлу Нила. Экси был его единственным утешением. Последние две недели он играл так, словно от этого зависела его жизнь, впрочем, так оно и было. Как он мог оставить игру в стороне?       — Когда Эбби возвращается? — спросил Нил.              Взгляд, которым Ваймак одарил Нила, был до знакомого острым. У него не было возможности ответить, так как щелкнул дверной замок.              Нил повернулся на стуле как раз вовремя, чтобы увидеть, как открылась дверь и вошел Эндрю. Он уловил момент, когда Эндрю увидел его. Даже в полумраке Нил был уверен, что он похож на дважды сбитого автомобилем человека. Выражение лица Эндрю не изменилось от того, что он увидел. Нил глянул на его ноги и не нашел рядом Алекса. Он не был уверен, радоваться ему или разочаровываться.              — Стук в дверь убьет тебя? — спросил Ваймак.              — Если бы вы хотели, чтобы я постучал, то заперли бы дверь, — ответил Эндрю.              — Как будто это тебя остановит. Если бы я запер свою дверь, ты бы испортил ручку, взламывая ее.              Эндрю не ответил. Он был занят тем, что разглядывал Нила, отмечая его настороженный взгляд и новый цвет волос. Нил чувствовал себя как открытая рана под солонкой.              — Идем, — Эндрю кивнул подбородком в сторону двери. Нил почувствовал, как к горлу подступает нервный комок. Он взглянул на Ваймака, который внимательно наблюдал за Эндрю.              — В Колумбию? — тихо произнес Нил.              — Куда еще?              — Как Алекс?              Эндрю потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.       — Увидишь в Колумбии.              — Ему нужно будет сменить повязки, — напомнил Ваймак. — Убедись, что он это сделает.              — Я не его сиделка, — ответил Эндрю, заставив Ваймака фыркнуть.              Ваймак повернулся к Нилу.       — Когда Эбби приедет в город, ты пойдешь к ней. Понял?              Нил кивнул и осторожно слез со стула. Он остро ощущал на себе взгляды, следящие за каждым его вздрагиванием и напряженным движением. Как только ноги Нила оказались на твердом полу, ему потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Перед его взором предстал черный цвет, грозивший потерей сознания. Постепенно зрение прояснилось, и Нил прошаркал в гостиную за своей сумкой и зарядным устройством. Он сунул телефон в карман и осторожно перекинул спортивную сумку через плечо. От этого движения у него заныли все мышцы рук и туловища.              Эндрю открыл дверь и вышел в коридор. Нил взглянул на Ваймака.       — Спасибо.              — Никакого экси, — повторил Ваймак.              Нил кивнул и последовал за Эндрю. Эндрю уже стоял у лифта, кнопка вызова которого светилась зеленым. Они молча ждали, пока двери откроются. Когда они вышли из многоквартирного дома, небо все еще было черным, как смоль, с редкими проблесками звезд. Нил заметил пояс Ориона. Он уже две недели по-настоящему не смотрел на небо. То, насколько оно было обширно, поражало.              Эндрю воспользовался своим ключом, чтобы отпереть машину, и они оба забрались внутрь. Залезть в Лексус Эндрю было легче, чем в машину Ваймака, но это не делало процесс безболезненным. Нил стискивал зубы от острой боли, чтобы скрыть свою реакцию.              Заведя машину, Эндрю повернулся к Нилу лицом. Его взгляд оставался непроницаемым, но Нил чувствовал, что он осматривает травмы, прикидывает, как и когда они были получены. Когда он поднял руку, то не схватил бинты на запястьях Нила или те, что выглядывали из-за ворота его футболки. Он потянулся к повязке на щеке. Зацепил уголок пластыря и сорвал его, словно надеясь содрать с ним немного кожи Нила. Выражение его лица не изменилось, когда он увидел татуировку.              — Это слишком низко даже для тебя, — Эндрю хмыкнул.              — Я не выбирал.              — Точно, выбора никогда нет, — ответил Эндрю с долей сарказма.              — Этого не должно было случиться, — оправдывался Нил. — Я не Ворон.              — Сейчас. Рико отпустил тебя, потому что никто не поверил бы в переход в другой университет в середине сезона, — Эндрю вернул пластырь на лицо Нила и с силой прижал его к коже. Нил стиснул зубы, чтобы справиться с приступом боли, который начал расползаться и на другие синяки на лице. — Что будет, когда закончится сезон? Ты оставишь своего брата, чтобы присоединиться к своей новой команде в Гнезде? Или возьмешь его с собой?              — Я не собираюсь присоединяться к Воронам, — пытался убедить Нил. — У нас есть договоренность.              — Я думаю, ты не понимаешь, что такое договоренность. Это, — Эндрю махнул рукой на Нила, — не то, что происходит, когда у вас есть договоренность.              — Она не связана с Рико.              — Значит, Тетсуи?              — Брат Рико.              Эндрю замолчал, изучая Нила, словно мог отыскать правду в его глазах, волосах и бинтах. Из-за своей связи с Кевином Эндрю знал, насколько высоко брат Рико стоял в иерархии Мориям. Договоренность с Ичиро перекрывала все, что могли планировать Рико и Тетсуи.       — Объясни, — потребовал Эндрю.              Нил не знал, как много он может сказать. Так много его прошлого все еще было скрыто от Эндрю. Он знал, что Эндрю не проговорится, если это подвергнет Алекса риску, но был шанс, что Эндрю попытается остановить его. И уже было слишком поздно. Нил заключил сделку и должен был выполнить ее.              Нил сделал глубокий вдох, подавляя тошноту. Почему-то Нил беспокоился, что, как только он расскажет правду, его отец выйдет из тени. Нил посчитал группы цифр на испанском и напомнил себе, что его отец все еще в тюрьме.              — Я заключил сделку, — с трудом выговорил Нил. — Алекс получит защиту в обмен на мою помощь. Морияма хочет получить информацию, и, если я ее достану, Алекс будет помилован и в безопасности.              Эндрю уставился на Нила, как на идиота.       — Ты умереть хочешь? Так вот что это такое? Тщательно продуманный план самоубийства?              — Я сделал то, что должен был, — Нил сглотнул. — Ты говоришь, что у меня есть выбор, и это был лучший из возможных вариантов. Рико знал об Алексе и рано или поздно воспользовался бы этой информацией. Это лишает его силы. Алекс сейчас в большей безопасности, чем когда-либо.              — Он в безопасности, пока ты радуешь Морияму, — уточнил Эндрю. — Если ты забыл, они известны своим темпераментом.              Нил подумал о шрамах Кевина и сказал:       — Только Рико.              Эндрю долго смотрел на Нила. Когда он отвел взгляд, то достал из кармана пачку сигарет и вытащил одну из них. Нил протянул руку, и после секундного колебания Эндрю вытащил вторую и передал ему. Каждый из них приоткрыл окно и закурил. Сигареты марки «Ротманс». И Нил вдыхал их запах, как наркоман, которому не хватает дозы. Он и не подозревал, как сильно скучал по всему этому: едкому дыму, кожаному сиденью Лексуса и заземляющему присутствию Эндрю. Заднее сиденье в машине было пустым, и Нила внезапно поразило, как сильно ему необходимо увидеть Алекса.              — Поехали, — сказал Нил, сбивая пепел с сигареты в щель в окне. В машину ворвался холодный воздух, резкий и пронизывающий.              Эндрю искоса взглянул на Нила, прежде чем тронуться с места. Через несколько минут они уже мчались по автостраде. Когда сигарета Нила дотлела до фильтра, он выбросил ее наружу и поднял стекло.              — Какую информацию ты им пообещал? — спросил Эндрю, когда его окно тоже было закрыто и в машине воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом шин по асфальту.              Нил подбирал слова, чтобы дать ответ, который соответствовал бы тому, что знал Эндрю.       — Мой отец обокрал Мориям, и он знал людей, которые занимались тем же самым. Они хотят знать, кто работал с моим отцом.              — И ты знаешь ответ на этот вопрос?              — Я что-нибудь придумаю.              Последовавшее молчание было пронизано осуждением. Нил почувствовал, как внутри у него все сжалось от осознания невыполнимости задачи. Он выглянул в окно и взялся пальцами за лямку своей спортивной сумки. За окном темное небо становилось светло-кобальтовым. Мимо проносились оранжевые полосы уличных фонарей. Нил смотрел невидящим взглядом, пока его зрение не затуманилось.              Он не был уверен, сколько времени прошло, прежде чем Эндрю заговорил снова.       — Лисам не понравится новая внешность.              Нил с силой зажмурил глаза и вернулся в свое тело после неопределенного периода бесцельного блуждания в мыслях. Он повернулся, чтобы посмотреть на Эндрю. Слова можно было истолковать двояко: Лисам или Алексу.       — Я знаю, — согласился он. Алекс видел его естественный цвет глаз и шрамы, но он никогда не видел натуральный цвет волос Нила. Все, что он знал, — это различные оттенки светлого, коричневого и черного. Он, конечно, не знал о татуировках на лице. Однако он знал ту версию Нила, которая была покрыта синяками, швами и кровью.              — Что ты им скажешь? — продолжал Эндрю.              — Правду.              — Я не думаю, что ты знаешь значение этого слова.              — Я скажу им, что провел каникулы в Эверморе, — ответил Нил.              — И ты думаешь, этого будет достаточно, чтобы объяснить, почему ты оставил своего брата на две недели?              — Я оставил его с тобой, — уточнил Нил. — Он был в безопасности.              Эндрю хмыкнул и уставился на дорогу через лобовое стекло.       — Ты до отвратительного тупой.              — Я прав. С тобой он был в безопасности. Я продолжал бы верить в это вне зависимости от того, что бы ни случилось в Эдгаре Аллане.              — Я ненавижу тебя, — небрежно произнес Эндрю. — Ты меня не знаешь.              — Я знаю достаточно, — настаивал Нил. — Я знаю, что мы заключили сделку, и ты выполнишь свою часть.              — Заткнись. Для кого-то обычно настолько молчаливого, ты слишком много болтаешь.              Нил не ответил. Он рассматривал профиль Эндрю — резкую линию подбородка, изгиб носа, тени, отбрасываемые надбровными дугами. Когда Эндрю кинул на него сердитый взгляд, Нил отвернулся и вперил взор в окно.              Солнце начинало всходить. Оно освещало небо снизу доверху, окрашивая голые фермерские поля в ярко-розовый цвет. Нилу вспомнились все рассветы во времена бегства, когда Алекс сидел у него на коленях в машине и вглядывался в окно. Независимо от продолжительности ночи, травм Нила или хвоста, от которого они убегали, Нил думал об одном: биение сердца и солнце, которое все еще восходит.