The Sun Still Rises | Солнце Всё Ещё Восходит

      Домашняя игра против Торнадо Кэмпбелла была назначена на пятницу. Трибуны были более заполнены, чем во время предыдущих домашних игр по двум простым причинам: страх стадиона затихал и команда вновь была в полном составе. Фанаты сгорали от желания увидеть Эндрю на поле. Нил никогда не уточнял, сколько должна длится их сделка и сколько Эндрю должен прикладывать усилия к игре, но на этом матче Эндрю блокировал все удары. Торнадо были разбиты с гремящим счетом 10:2 в пользу Лисов. Даже если некоторые из Лисов не были рады возвращению Эндрю, никто не мог отрицать трепет от победы.              Пока Эндрю и его компания отправились в «Райские сумерки» после матча, Нил преподнес приглашение старшекурсникам.              — Эндрю пригласил нас на вечер командного сплочения, — недоверчиво повторила Элисон. Сегодня был один из вечеров, когда она осталась в общежитии. Обычно пятницы она проводила вдалеке отсюда, напиваясь и тусуясь со знакомыми с университета. Но в этот день она нарядилась в пижаму и была зажата на диване между Рене и Дэн. Мэтт не был приглашен на их девичник, но остановился в их комнате, чтобы послушать, что Нил собирался сказать.              — Он никого не приглашал. Он согласился присоединиться, — поправил Нил. — Ночь кино, или ресторан, или что еще угодно.              — Ты поговорил о ночи кино с Эндрю, и он сказал, что присоединится к нам на подобной, — повторила Элисон с нарастающим сомнением. Нила раздражало, что ему приходилось говорить это снова и снова.              — Это для команды, — сказал Нил. — Ты говорила, что нужно залатать разлад.              Нил обращался к Дэн, и она открыла и закрыла рот пару раз, прежде чем ответить.       — Ага. Говорила. Он согласился?              Рене встряла раньше, чем Нил успел ответить.       — Звучит весело, как по мне. Мы можем устроить небольшую вечеринку, чтобы отпраздновать конец сезона.              — Сет тоже приглашен, — добавил Нил.              — Сет? — спросил Мэтт, покачав головой со скептической улыбкой. — Не понимаю, как ты это делаешь, чувак.              Нил бросил на него вопросительный взгляд.       — О чем ты?              — Все знают, что если Эндрю собирался бы вспороть кому-нибудь из нас брюхо, то это был бы Сет, — пояснил Мэтт. — Как ты убедил его присоединиться к тусовке с Сетом?              Нил пожал плечами. Он предполагал, что Эндрю согласился по той причине, что для Нила это была большая жертва, чем для него.              — Не знаю, придет ли Сет, но мы — обязательно, — кивнула Дэн.              — Алекс будет с нами? — спросила Рене.              — Ага, — ответил Нил. Алекс с любопытством поднял голову, когда услышал свое имя.              — Значит, без клубов, — выдохнула Элисон, надув губы. Рене аккуратно шлепнула ее по руке.              — Организуем что-нибудь, где дети смогут принять участие, — улыбнулась Дэн.              — Ночь с Монстрами, которая не закончится наркотическими рецидивами, — протянула Элисон. — Мне интересно посмотреть на это.              Мэтт издал задушенный смешок, но Дэн покачала головой.       — Нахуй их, — сказала она с внезапной язвительностью. И тут же извиняющиеся посмотрела на Алекса. — Извини за мой французский.              — Давайте будем честны, — начала Элисон. — На данный момент можно сказать, что Алекс будет самым большим матерщинником из нас всех.              Никто не упомянул, что Алекс вовсе с ними не разговаривает. Нил не был уверен, ожидают ли они, что рано или поздно это изменится, или просто не хотели поднимать эту тему. Он так и не объяснил, какая у них должна быть реакция, если Алекс решит заговорить. Бетси не напоминала, но Нил сам думал об этом больше, чем следовало.              — Он начнет говорить, как тренер, — сказал Мэтт со смешком.              — Все, — произнесла Дэн, — я запрещаю нецензурную брань при Алексе.              — Я согласна, — кивнула Рене.              — Все в порядке, — смущенно ответил Нил.              — Ты, наверное, просто думаешь, что это будет забавно, когда твой брат заработает проблем за то, что сказал «блять», — протянула Элисон с лукавой улыбкой. Лисы рассмеялись, и Нил позволил им веселиться. Он глянул на Алекса, который с любопытством оглядывался.              — Ладно, дайте нам вернуться к девичнику, — огласила Элисон, отмахиваясь от парней. Она сильнее отклонилась на диване и перекинула руку через плечо Рене, прильнув к ее боку. Рене прижала локти к себе и практически не двигалась. — На следующей неделе День благодарения, так что… После следующего матча? Выберем день, и ты скажешь Монстрам, — предложила она Нилу.              — Идем, Нил, — позвал Мэтт направляясь к двери. — Голодные? Могу заказать что-нибудь.              — Нил, ты и Алекс можете остаться. Посмотрим кино, — остановила их Элисон.              — Что? — Мэтт обернулся и вскрикнул. — Но я не приглашен?              — Это девичник, — пояснила Элисон и закатила глаза.              — Ни Нил, ни Алекс не являются девушками.              Элисон ответила на это взмахом руки. Дэн закинула голову назад и громко рассмеялась, пока Рене прятала свою улыбку за пальцами. Элисон пристально посмотрела на Нила.              Взгляд Нила метался между ней, Мэттом и Алексом. Алекс все более комфортно чувствовал себя рядом с Элисон, но сейчас уже был поздний вечер и так изматывающего дня. Нил решил, что им стоит остаться там, где Алексу наиболее спокойно: в их номере и с Мэттом.       — Не-а, — ответил он. — Я вернусь в нашу комнату.              Если Элисон и была разочарована, то не показала этого. Мэтт триумфально ухмыльнулся Нилу и стукнулся с Алексом кулаками.              Напоминание Элисон о Дне благодарения застряло в голове Нила. Он забыл о наступающих праздничных выходных. В бегах подобные дни не были чем-то, что Нил и его мать отмечали. Они запоминали их только из надобности. Путь мог становиться проще или сложнее в зависимости от праздника. Праздники давали веское объяснение пересечению границ, но обычно означали более придирчивые проверки и огромный трафик.              Теперь, когда он находился в Пальметто, праздники означали отсутствие занятий и передышку от экси. Сначала пять дней выходных, а на следующий понедельник начнутся тренировки. Более шокирующим, чем праздник, было осознание того, что только одна игра отделяла их от конца сезона. Нил пытался восстановить свои воспоминания, чтобы понять, как месяцы так быстро пролетели.              На тренировке Ваймак убедился, что ни один из Лисов не прохлаждались в последние два дня перед каникулами. Но его приказы ни до кого не дошли. Все Лисы слишком восторженно ждали своего отдыха. Мэтт собирался домой в Нью-Йорк. Дэн планировала посетить своих сестер из стрип-клуба в родном городке. Элисон отправлялась вместе с Рене, чтобы провести дни со Стефани Уокер, приемной матерью Рене. Мэтт выпытывал у Сета о его идеях проведения выходных, но Сет отвечал лишь отстраненно, что говорило о всем, о чем он предпочитал молчать: никто из родственников Сета не отослал ему приглашение. Мэтт предложил Сету присоединиться к нему и его матери, но ему отказали.              Лисы спрашивали о планах Нила, интересуясь, собирается ли он посетить когда-то упомянутого дядю. После краткого «нет» эту тему больше ни разу не поднимали. Ситуация Нила странным образом заставляла Сета симпатизировать ему. Он всегда становился рядом с Нилом в знак солидарности, когда Лисы заговаривали о праздниках. Пару раз он втягивал Нила в разглагольствования о глупости праздничного сезона. Эта была одна из тирад Сета, с которой Нил был согласен.              Мэтт так же предложил Нилу и Алексу присоединиться к нему в Нью-Йорке, но Нил отказал. Он не хотел заставлять Алекса испытывать трудности и стресс от поездки. Вместо этого он согласился остаться в Лисьей башне с Сетом, Эндрю, Аароном, Кевином и Ники. Ники признался Нилу, что ожидал хотя бы звонка от своих родителей и был удивлен и расстроен получив целое ничего, но перед Лисами он показывал свое обычное радостное лицо.              День перед праздником был проведен в общежитии и на тренировке с Кевином на стадионе. Сет убедил Мэтта купить игровую приставку перед уездом и занял себя ее подключением. Проиграв половину дня в экси, Нил и Алекс вернулись в свой номер и обнаружили, что Сет под кайфом играет в какой-то шутер с несколькими незнакомцами. Клубы дыма наполняли комнату, неизбежно ведя к возникновению проблем с жильем. С мутным взглядом Сет пригласил их присоединиться. Нил схватил руку Алекса и пошел прочь, проведя остаток дня в номере Эндрю.              День благодарения был проведен в доме Эбби с ней и Ваймаком. Ники постоянно болтал о возможности поехать в его дом в Колумбии, но после того, как Эбби пригласила их на ужин с индейкой и вином, он отказался от всех попыток остаться чисто со своей семьей. Эндрю неожиданно согласился, а Сет, что неудивительно, отказался. Нил был слегка обеспокоен рецидивом, но быстро откинул все мысли о Сете.              Ники, вероятно, был более взволнован, чем Нил и Алекс, тем, как Алекс проведет День благодарения. Утро они провели на диване Эбби, потягивая кофе и наблюдая за парадом Мэйси в честь праздника. Ники с восторгом рассказывал о платформах и шоу, пытаясь выдавить из Алекса хоть какую-то реакцию. Он получил только удивление по поводу его драматизма и недоумение из-за различных отсылок. Парад был чужд как Алексу, так и Нилу. Только на середине Ники заметил, что Алекс не понимает, о чем он говорит.              — Серьезно? — вскрикнул Ники, оглядываясь на Нила. — Ты никогда не показывал ему Спанчбоба?              Нил пожал плечами.              — Это значит лишь то, что Алекс не засоряет свой мозг, — нежно успокоила его Эбби. Она подняла свою чашку, когда Ваймак подошел с кофейником, чтобы предложить им еще напитка.              — Но некоторые из таких шоу — существенная часть детства, — запротестовал Ники. — Я думаю, что могу взять на себя ответственность за просвещение нашего самого дорогого Лиса.              — Если ты начнешь включать детские шоу в нашем номере, я съеду, — закатил глаза Аарон.              — Аарон, — глянул на него Ники. — Имей совесть.              После парада Эбби раздала задания для подготовки к ужину. Ваймак оказался на кухне, чтобы вместе с ней готовить еду. Когда уборка и сервировка стола подошли к концу и Аарон занялся домашним заданием, а Ники попытался представить Алексу популярную музыку, Нил начал искать причину, чтобы уйти подальше. Алекс выглядел уставшим от обстановки и внимания. Было ли это от новизны праздника или неослабевающего интереса Ники, но Алекс начинал ерзать и поглядывать в сторону мест, где можно спрятаться.              Нилу удалось забрать Алекса от Ники и найти Кевина и Эндрю в одном из углов кухни. Только Кевин выполнял свою обязанность и тщательно следовал рецепту тыквенного пирога. Он и Эндрю только закончили какой-то разговор. Нил подозревал, что он касался сообщения от Мориямы. Чтобы дать им какую-никакую приватность, Нил оглядел кухню. Ваймак и Эбби стояли ближе, чем это было необходимо для фаршировки индейки.              — Ты все испортишь.              Резкий и раздраженный тон Кевина заставил Нила посмотреть в их сторону. Эндрю отодвигал контейнер с корицей, которую он только что высыпал в тесто. Он глянул в сторону Нила.              — Нил, — устало поприветствовал Кевин и неохотно начал вмешивать корицу в тесто.              — Ты не сможешь избегать Ники всю жизнь, — произнес Эндрю.              Нил пожал плечами и поднял Алекса на руки, чтобы дать ему получше рассмотреть процесс замешивания. Алекс становился все тяжелее. Скоро будет практически невозможно переносить его на большие дистанции.       — Я надеялся, что если буду тут, то Эбби даст мне другое задание, — ответил Нил.              Эндрю оглянулся в сторону Эбби и Ваймака.       — Просто скажи Ники отвалить, — посоветовал он.              — Ники слишком без ума от Алекса.              Это заставило Эндрю опустить взгляд на Алекса. Алекс пялил в ответ.       — Тебе не нравится? — спросил Эндрю. Нил не сразу понял, что вопрос был не для него.              Алекс замедленно пожал плечами. Прежде чем Эндрю успел ответить, Ники влетел в кухню.       — О, вот ты где, — улыбнулся он. — Я нашел в коллекции Эбби одну группу, и Алекс просто обязан ее услышать.              — Эй, Ники, — окликнул Эндрю. Ники выглядел удивленным и слегка испуганным, когда к нему обратились. Эндрю продолжил по-немецки: — Оставь Алекса в покое, — Ники открыл рот, — Не-а. Не говори с ним до ужина. Это около трех часов. Понял?              Ники глянул на Нила, но, когда Нил не встал на его сторону, он вернул внимание обратно на Эндрю.       — Мы просто развлекаемся… — ответил он на том же языке.              — Ники, — произнес Эндрю с явным предупреждением.              — Эндрю, в чем твоя проблема…       Нил вмешался, чтобы спасти Ники от боли, которая медленно проступала на его лице.       — Алекс просто устал, — пояснил он. — Все в порядке.              — Я заставил его чувствовать себя неуютно? — спросил Ники и, казалось, был готов бросить со скалы в море раскаяния.              — Ники, — повторил Эндрю. Он один раз покачал головой. Ники понял сообщение и закрыл рот, чтобы не рассыпаться в извинениях.              С жалостливым взглядом на Алекса Ники поднял руки в смирении. Он натянул напряженную улыбку на лицо.       — Ладно, — сказал он на английском языке. — Эй, Эбби! Нужна помощь?              — Дуй сюда и нарежь лук, — ответила Эбби. Ники с благодарностью принял причину для ухода.              Нил повернулся обратно к Эндрю. Эндрю вытащил пачку сигарет из кармана и оттолкнулся от столешницы. Не посмотрев на Нила в ответ, он прошел к двери на задний двор. Нил не упустил, что сигареты были марки «Ротманс», но коробка была блестящей и новой.              Нил усадил Алекса на край столешницы, у которой только что стоял Эндрю. Алекс глянул на тесто и показал: «Можно попробовать?»              — Ты закончил? — спросил Нил Кевина, кивая на ложку.              — Ага, — кивнул Кевин.              Нил взял ложку и начал тянуть ее в сторону Алекса, но Кевин шлепком выбил ее из его руки. Ложка пролетела, разбрызгивая тесто по полу и попадая на штанину джинсов Ваймака.              — Какого хрена? — прогремел Ваймак, оборачиваясь и кидая яростные взгляды на Кевина и Нила.              — Ты тупой? — протараторил Кевин Нилу. — Там сырые яйца. Их нельзя употреблять. В них быстро размножаются бактерии и возбудители болезней. Ты когда-нибудь слышал о сальмонеллезе? Боже, Нил.              Нил приложил все усилия, чтобы не закатить глаза. Пока Кевин вздыхал о болезнях от сырых яиц, и Ваймак махал на них мокрой тряпкой, Нил заметил, как Алекс макнул пальцы в миску с тестом. Он едва удержал ухмылку.              Эбби поспешно отослала Нила и Алекса прочь. Она, должно быть, заметила, как усталость оседает на плечах Алекса, и дала им предлог уйти. Аарон занял стол тетрадями и листами с заданиями, так что Нил нашел им место на диване в гостиной. Он желал пробежать пару километров, чтобы спалить лишнюю энергию, но если он оставит Алекса, то не будет никаких гарантий, что тот не спрячется в ближайшем шкафчике. На диване Алекс прижался к боку Нила и мгновенно провалился в дрему. Нил листал спортивные каналы и прислушивался к белому шуму кухонной работы в соседней комнате.              Эндрю вернулся с запахом поздней осени и сигаретного дыма. Он забрал у Нила пульт и переключил канал на какой-то криминальный документальный фильм. Нил не стал вслушиваться в него. Он посмотрел в сторону Эндрю, когда тот сел, но Эндрю не обратил никакого внимания ни на Нила, ни на Алекса. С момента возвращения Эндрю с Истхэвена, Нил все ждал какой-либо вспышки в его апатичном облике. Он начинал задумываться, не стоит ли ему просто заново изучить идиосинкразию Эндрю Миньярда.              — Мой брат говорил с тобой? — тихо спросил Нил на немецком, стараясь не разбудить Алекса своим голосом.              Казалось, Эндрю понял, что Нил имел в виду «после Истхэвена». Все еще удерживая взгляд на телевизоре, Эндрю кивнул.              Нил гадал, имеет ли он право спрашивать, о чем они говорили. Всегда был риск того, что Алекс выдаст слишком много информации об их прошлом и укажет на дыры в основанной Нилом лжи.              Словно читая его мысли, Эндрю ответил:       — Он хочет читать.              Нил раскрыл рот, но у него не получилось выдавить ни слова. Какого бы ответа он не ожидал от Эндрю, но точно не этого. Нил медленно сомкнул губы и повернулся к телевизору. Он невидяще глядел вперед, пытаясь сопоставить обычное молчание Алекса с Алексом, который говорил с Эндрю о своем желании читать. Он не упоминал об этом Нилу. Что-то скрутилось в тугой клубок в животе Нила, и он не был уверен: ревность это или вина. Наверное, комбинация двух чувств.              Они не заговорили вновь, пока Эбби не зашла и не огласила, что ужин был готов. Алекс оклемался ото сна, красные полоски расползлись на левой стороне его лица. Ники схватился за сердце, когда они оба уселись за стол. Эбби уже приготовила для Алекса тарелку с мелко порезанными кусочками.              Первые пару минут прошли в тишине, так как все принимали пищу. Нил бездумно ел, более заинтересованный в реакции Алекса на новые блюда, чем в своей еде. Алекс быстро разобрался с тем, что нравится ему больше, отодвигая еду, которая ему неприятна, и перекладывая ее на тарелку Нила. В какой-то момент Ники спросил, какая у Нила и Алекса любимая часть Дня благодарения. Практикуясь в честности, Нил признал, что они празднуют впервые. Ники резко вдохнул, как будто это была самая трагичная вещь, которую он когда-либо слышал.              Нилу это не понравилось. Когда он лишь пожал плечами на попытки Ники впечатлить их магией праздников, Ники вздохнул.       — Это не то чтобы о еде, — произнес он. — Это о семье. Может, не о той, в которой мы родились, но которую мы выбрали. Об этой, — он вытянул руки, чтобы обвести всех за столом. Аарону пришлось съежиться, чтобы видеть свою тарелку под рукой Ники. — О людях, которым мы доверяем часть своей жизни. Людях, о которых мы заботимся.              — Я пытаюсь есть здесь, — сказал Ваймак.              — Тренер, вы не можете говорить мне, что Алекс не разжигает искру сентиментальности в вашем каменном сердце, — протянул Ники. — Наша семья выросла за последние месяцы. Это стоит отпраздновать.              — Я праздную, пытаясь наслаждаться индейкой, — нахмурился Ваймак.              — Эбби, как ты терпишь его? — спросил Ники.              — Ешь индейку, Ники, — уклонилась от ответа Эбби.              Раздосадованный Ники сфокусировался на своей еде.              Уборка после ужина не заняла много времени с семью парами рук. Нилу казалось, что он взорвется от количества съеденной пищи, но справился с мойкой посуды, которую Эбби складировала в раковину. Она подтянула маленькую табуретку-стремянку к ближайшей столешнице для Алекса, и он встал возле Нила, периодически окуная руки в мыльную воду. Когда он стал оставлять больше пены на полу, чем на посуде, Нил высушил руки Алекса и указал ему наблюдать за тем, как Эбби протирала и расставляла по местам посуду. Эбби протянула ему полотенце и мокрую ложку.               Либо из-за предупреждения Эндрю, либо благодаря наблюдения за социальной батарейкой Алекса, Ники держался подальше. Он бросал на Алекса обожающие взгляды, но говорил с ним только тогда, когда проходил мимо раковины за тряпкой.              После этого они все уселись на разные стулья и на свободные места на полу в гостиной. Эбби достала бутылку вина и позволила каждому налить себе по бокалу. Ники попытался предложить Нилу один, но он, как всегда, отказался.              Ники надул губы и упал на диван возле Аарона. К удивлению, Эндрю не притрагивался к вину и не искал в шкафчиках виски. Нил сомневался, что тот решил начать путь полной трезвости, так что не был уверен, как воспринимать это воздержание.              Уютная тишина накатила на комнату. Нил наблюдал за тем, как Алекс следил за остальными. Выпив свой напиток, Алекс показал: «Я объелся».              Нил протянул руку, чтобы ткнуть Алекса в живот. Уголок губ Алекса приподнялся, и он пихнул Нила в бок. Это был вид довольства, который Нил только начал изучать. Если он позволял думать об этом слишком долго, то мысли оборачивались горем.              Все выехали из дома Эбби поздним вечером абсолютно вымотанными. Эбби отправила их с несколькими судочками, полными оставшейся едой. Алекс уснул за полчаса до выезда, так что Нил донес его до машины. Эндрю, казалось, был единственным, кого не клонило в сон от полного желудка и теплоты дома. Он первым направился к машине, сжимая в руке ключи.              В Лисьей башне Ники предложил одну из кроватей в их номере, чтобы Нилу не пришлось справляться с Сетом. Нил отказал ему, и они разошлись разными путями. В любом случае с проблемами разбираться не пришлось. Сета не было на месте, и комната была абсолютно пуста. После дня, проведенного в заполненном доме, пустой номер казался слишком огромным. Нил глубоко вдохнул и погрузился в привычный комфорт. Алекс проснулся ровно настолько, чтобы почистить зубы и переодеться. Они оба отключились в ту же секунду, как оказались на верхнем ярусе кровати.              

…

      

      Понедельник начался с возвращения всех Лисов с новообретенной энергией на тренировках. Чемпионат уже был не за горами, и все стремились защитить свое место в рейтинге. Тренировка представляла из себя борьбу с силой воли, где каждый доводил себя до предела.              Возвращение Эндрю на поле подорвало прежнее единство Лисов. Ники с тоской наблюдал за старшекурсниками, но никогда к ним не присоединялся. Аарона и Кевина не так заботило это разделение, но Нил подозревал, что кислые мины, которые выстраивал Аарон, были отражением отношений с Кейтлин, которые ему снова приходилось прятать. Нил оставался где-то между. Старшекурсники быстро втягивали его в разговор, и он знал все об их проведенных выходных. И так же быстро его затягивали в Лексус Эндрю, чтобы доехать до Лисьей башни или забрать из столовой еду.              В четверг Эндрю нашел Нила после их тренировки на поле и постучал по своим нарукавным повязкам. Нил почувствовал, как сердце ухнуло. Он не забыл о своей части сделки — спарринге, но старался максимально избегать мыслей об этом. Спарринг с Рене был жесткой войной, которую он каждый раз практически проигрывал, с самим собой и прошлым. Спарринг с Эндрю не мог быть хуже, но Нил хотел окончательно покончить с ножами.              Переодевшись Нил позвонил Эбби, которая согласилась на час присмотреть за Алексом. Они подождали снаружи стадиона ее прибытия. Рене непринужденно болтала с Эндрю о какой-то гипотетической ситуации, в которую Нил не стал вдаваться. Он был слишком занят, пытаясь собрать осколки своего прошлого и спрятать некоторые из них в разных трещинках и закоулках. Нил не был незнакомцем для насилия, и он старался собрать воедино части себя, которые помогут ему встретиться с насилием лицом к лицу не вздрогнув. С тех пор, как у Нила случился приступ паники у квартиры Ваймака, он испытывал иррациональный страх поддаться своим воспоминаниям.              Эбби добралась до них, и Алекс без вопросов пошел с ней. Эндрю повел машину, сначала подкинув Кевина, Аарона и Ники к Лисьей башне и только после этого завернув к залу. Заметив то, насколько забита машина, Рене сказала, что пройдется и встретит их уже на месте. У спортивного зала Эндрю нашел место для парковки, и они присоединились к Рене у входа в здание.              Все спарринги Нила с Рене всегда проходили по какому-то принципу. Она никогда не атаковала, не убедившись, что драка началась, и обычно первой останавливалась, даже если Нил проигрывал. Нил не ставил на то, что у Эндрю такой же стиль.              — Правила? — спросила Рене, как только дверь тренировочной комнаты была закрыта. Она стянула с плеч рюкзак и взяла нож, который предложил ей Эндрю.              — Как обычно, — ответил Эндрю.              — Постукивания означают окончание. Без особого вреда, — объяснила Рене Нилу.              Нил держал руки в карманах, настороженно наблюдая за ними.              — Мы можем провести первыми раунд? — задала Рене вопрос для Эндрю. — Дать Нилу шанс увидеть наш стиль боя?              Эндрю взял в ладонь собственный нож и прошел к центру комнаты. Рене последовала за ним и встала в стойку, которая была знакома Нилу. Он сделал несколько шагов назад, пока не уперся лопатками в стену. Эндрю и Рене обменялись невидимым жестом, который означал начало спарринга. Они начали кружить друг вокруг друга, уверенно и осторожно.              Нил знал, как сражается Рене из тех пару раз, когда выступал против нее. Она была быстра, расчетлива и изворотлива. В отличие от ее покладистого поведения на публике, с ножом в руке она была беспощадна. У нее было мастерство, пускай даже и примитивное, выработанное улицей. Самым заметным в ее стиле было отсутствие своеобразия и жестокости. Рене наносила удары, которые, она знала, могут убить, но она никогда не била просто так, чтобы причинить боль и растянуть это ощущение. Это отличалось от насилия, с которым вырос Нил, и именно это позволяло отличать ее с оружием от кого-либо другого.              Когда Рене сделала выпад, а Эндрю увернулся, стало ясно, чему он научился от нее. Эндрю был сильнее Рене. Пара его нападок заставили ее оступиться. Они двигались практически с одной скоростью. Ровно так же, как и во время защиты ворот на поле, Эндрю анализировал драку и каким-то образом понимал, куда двигается Рене прежде, чем она успевала пошевелиться. Но Рене была более натренирована и орудовала ножом так, словно провела годы с ним в руках. Когда Эндрю не смог уклониться от двух ударов, а Рене всего от одного, Нил был уверен, что она победит.              Лишь на середине раунда Нил понял, что конкретно он делает. Анализ драки, наблюдение за движениями ног и поиск слабых мест — это то, чему отец пытался научить его незадолго до того, как Нил пустился в бега. Это были вещи, от которых он пытался отдалиться. Нил втянул воздух и выдвинул вперед часть себя, которая не настолько боялась жестокости. Он купил ножи с целью защитить Алекса. Он не может давать заднюю каждый раз, когда оружие оказывается в руке.              Рене победила, но Эндрю был близок. На ее скуле и предплечье, куда пришелся основной удар Эндрю кулаком, расцвели красноватые пятна. В последнюю секунду ей удалось подставить ему подножку, и Эндрю упал на спину. Рене отступила раньше, чем Эндрю успел постучать для конца спарринга, и протянула ему руку. Эндрю принял ее и поднялся на ноги.              Пару секунд у Рене ушло, чтобы прийти в себя. Когда она повернулась к Нилу, на ее лице цвела легкая улыбка.       — Сначала хочешь выступить против меня или Эндрю? — спросила она, тяжело дыша от нагрузки.              — Против меня, — ответил за него Эндрю. Нил глянул на него, продолжая вжиматься спиной в стену. Никакого проблеска в обычной апатии Эндрю, но в его приподнятой брови читался вызов.              Нил оттолкнулся от стены. Руки он засунул глубоко в карманы шорт, отчего рукоять ножа впилась в кожу между костяшками пальцев. Он не боялся Эндрю, но еще он знал, что Эндрю не будет сдерживаться. У Эндрю не было такого морального компаса, которому следовала Рене, и именно это придавало ему твердости. Именно это создавало смысл. Но именно из-за этого щека Рене была раскрашена синяком, в то время как на Эндрю не было ничего.              Ни Эндрю, ни Нил не дали никаких знаков того, что бой начался до того, как Эндрю бросился вперед. Нил уклонился и поторопился создать между ними дистанцию. Он обнажил нож. Нил отметил местоположение Рене в стороне, прежде чем позволить ей исчезнуть из поля зрения. Это было похоже на фокусировку во время игры в экси: окружающий мир не исчезал, просто становился четче в тех местах, которые имели значение.              Эндрю был хорошим бойцом благодаря силе и собранности. Нил руководствовался своими базовыми инстинктами. Он уклонялся от каждого выпада Эндрю, ожидая, что это выбесит Эндрю настолько, что тот совершит ошибку. Этого так и не произошло.              Нил уступил первым и позволил Эндрю подойти достаточно близко, чтобы что-то произошло. По рукам Нила пробежали мурашки, как обычно бывало, когда по венам разливался адреналин. Это делало заметным каждое движение воздуха.              Эндрю переметнулся от нападения к защите. Нил понял, для чего это было сделано: попытка вывести Нила на атаку. Пытаясь побыстрее покончить с этим, Нил нанес удар Эндрю по ребрам. Эндрю отразил его атаку предплечьем и бросил на Нила едкий взгляд, словно знал, насколько несерьезно Нил ко всему этому относится. Сделав глубокий вдох, Нил собрался с духом. Он врезался плечом в торс Эндрю.              Подобное движение повалило бы Рене или, хотя бы, заставило бы ее споткнуться. Эндрю не сдвинулся с места. Он нанес Нилу два сильных удара локтем в бок. Из легких Нила вышибло воздух, но он этого практически не заметил. Он врезался головой под подбородок Эндрю и вдавил костяшками пальцев в чувствительную точку над тазовой костью. Эффект был менее значительным, чем следовало. Колено Эндрю слегка подкосилось, прежде чем он восстановил равновесие.              Шагнув назад, Нил восстановил между ними дистанцию, но не так сильно, как в начале спарринга. Его грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе. Единственным признаком напряжения Эндрю были красные пятна на щеках. Вспомнив об оружии в руке, Нил усилил на нем хватку. Боль в ребрах было просто игнорировать.              Эндрю двинулся первым. В этот раз он использовал нож, целясь в бедро Нила. Нил не потрудился уклониться, вместо этого дергаясь вперед и прижимая лезвие к горлу Эндрю.              Эндрю сумел удержаться от того, чтобы оставить на ноге Нила нечто большее, чем неглубокий порез. Рана слегка саднила. Он убрал нож и посмотрел на Нила как на идиота.              — Это могло задеть артерию, — сказал он.              — Определенно задело бы, — ответил Нил, слегка нажимая оружием на сонную артерию Эндрю. Недостаточно сильно для пореза. Уголки его губ дрогнули в улыбке, он знал, что она должна напоминать улыбку отца. Ощущалось отвратительно.              — Поздравляю, — монотонно произнес Эндрю. — Ты только что убил себя в процессе.              — Скорее всего, я был бы просто серьезно покалечен, — парировал Нил.              — Я недооценивал, насколько ты туп, — Эндрю отступил достаточно, чтобы нож Нила не прислонялся к его коже.              Нил пожал плечами и сложил оружие. В ту секунду, когда оно снова оказалось в кармане, уровень адреналина начал стремительно падать. Его ноги начали дрожать так, что это было уже не просто мышечное истощение. Это был первый спарринг, который Нил прошел от начала до конца ни разу не задумавшись о своем прошлом. Нежелательное осознание приходило медленно. Это было именно тем, к чему Нил стремился, — возможность защитить Алекса, не будучи скованным воспоминаниями, и все же Нил вовсе не хотел этого. Он не хотел, чтобы насилие было настолько естественным.              — Нил, — позвала Рене. Нил метнулся взглядом сначала к ней, а затем к двери. Он представил побег. — Хочешь, чтобы я взглянула?              У Нила заняло пару секунд понять, что она имела в виду порез на ноге. Он взглянул вниз. Горячая кровь пропитывала его спортивные шорты. Прореха в ткани была незначительной и не открывала кожи под собой.       — Рана поверхностная, — услышал Нил свой собственный голос.              — Идиот, — произнес Эндрю. Он грубо схватил запястье Нила и потянул его в сторону их сумок. Рене уже достала небольшую аптечку.              — Все в порядке, — ответил Нил, но позволил Эндрю вести себя. — Вы можете продолжать. Я заберу Алекса.              — Сядь, — приказал Эндрю. — У тебя нет машины.              — Я пробегусь, — противостоял Нил. — Тут недалеко.              — Перестань вести себя тупо. Пусть Рене залатает тебе ногу, и мы пойдем, — ответил Эндрю.              Нил подумал над предложением и уступил. Он сел, вытянув пораненную ногу и притянув здоровую к груди. Эндрю спрятал руки в карманы и наблюдал за Нилом так, словно ожидал, что тот сдернет. Когда Нил не сделал никаких движений, чтобы изменить свое решение, Эндрю вытащил пачку сигарет и зажигалку их своей сумки и покинул комнату. Рене не обратила на его уход никакого внимания.              — Не против, если я дотронусь до твоей ноги? — спросила она.              Нил вновь сфокусировался на ней. Она вооружилась аптечкой, доставая бинт и дезинфицирующее средство. Сама аптечка не впечатляла. Там был тюбик неоспорина, рулон марли, катушечный и обычные пластыри, дезинфицирующие салфетки и пузырек аспирина. Нил вспомнил о наборе, который все время носила с собой его мать и который содержал все необходимые материалы для извлечения пуль и штопки ран. Они никогда не имели при себе обезболивающих типа аспирина, от которых пользы было бы столько же, сколько и без них. Несколько больших глотков крепкого алкоголя были альтернативой его матери.              Запоздало Нил произнес:       — Все в порядке.              Рене перестала возиться с бинтами и приподняла край шорт Нила, чтобы увидеть порез. Это была едва заметная царапина на середине бедра. Нилу потребовалась секунда, чтобы восхититься самообладанием Эндрю. Он не только остановил лезвие, прежде чем оно нанесло серьезный урон, но и отвел его назад, когда Нил приблизился.              На ногах Нила было несколько небольших шрамов, но ничего примечательного. Рене даже не взглянула на них. Вместо этого она тщательно обработала порез. Ее движения были отработанными и уверенными.              — У тебя в школьном рюкзаке есть аптечка, — сказал Нил, пока она снимала обертку с пластыря.              — Я держу ее для таких ситуаций, как эта, — сказала Рене, на мгновение подняв глаза, чтобы встретиться взглядом с Нилом. — Спарринг — это не то, из чего обычно выходят невредимыми. Раньше я перевязывала и себя, и Эндрю. Это норма.              Нил не стал указывать на очевидное: что регулярно драться на ножах — это вообще не норма. Рене, похоже, заметила его осуждения, потому что спросила:       — Ты знаешь, почему я начала спарринговать с Эндрю?              Нилу было достаточно любопытно, чтобы кивнуть.              Рене наложила повязку и откинулась на спинку стула, положив руки на колени. Нил поправил шорты и подтянул ноги к груди.       — Я хотела покончить с насилием, — сказала Рене. — Я хотела быть выше этого. Все еще хочу. Но Эндрю хотел учиться, чтобы защитить себя и своих людей. Это заставило меня осознать, что то, что казалось жестоким и по своей сути неправильным, может быть использовано во благо. Я не оправдываю свои грехи и свое прошлое, но это, — она обвела рукой комнату для тренировок, подразумевая все из этого вытекающее, — это помогло мне понять, что использование оружия моих обидчиков не делает меня такой же, как они.              — Ты действительно в это веришь? — язвительно спросил Нил.              Рене спокойно встретила его взгляд.       — Я пытаюсь.              Ее непреклонный взгляд постепенно заставил Нила смягчиться. Он знал, что, вступая с ней в бой, она заметит кое-что о его прошлом, но никогда не ожидал, что она раскроет ту часть себя, которая понимает. Он никогда не ожидал, что она поймет.              Рене собрала свои вещи и встала. Она протянула руку, чтобы помочь ему подняться. Нил принял ее.              — Он сильно бьет, не так ли? — сказала Рене, пытаясь разрядить обстановку. Она вытянула руки и размяла шею.              Нил что-то промычал в знак согласия и последовал за ней на улицу. Эндрю стоял, прислонившись к двери своей машины, с наполовину выкуренной сигаретой между губ. Он скользнул в машину, когда заметил Нила и Рене. Рене помахала ему рукой, прежде чем двинуться через парковку. Нил не видел машин Элисон или Мэтта, поэтому предположил, что она пошла пешком.              У Нила заныли затекшие мышцы, когда он садился на пассажирское сиденье. В ту секунду, когда он захлопнул дверцу и пристегнулся, Эндрю уже тронулся с места. Он передал зажженную сигарету Нилу и оставил стекла опущенными. В конце ноября холод в Пальметто был достаточно колким, чтобы пробраться сквозь толстовку Нила, но он не обращал внимания на это. Холод рассеял странный туман в его голове.              Первые минуты поездки прошли в тишине, пока Эндрю курил, а Нил держал свою сигарету близко к себе. Запах «Ротманс» был до боли знакомым и успокаивающем. Нил чувствовал, как его плечи расслабленно прижимались к сиденью.              — Ты должен мне имя, — напомнил Эндрю, когда от сигареты остался лишь фильтр. Он щелчком пальцев выкинул ее в окно и поднял их, оставив лишь маленькую щелку.              — Мне не нравится мое имя, — ответил Нил. В его пальцах все еще находилась сигарета, и он наблюдал за красным тлеющим концом. — Если тебе действительно нужно имя, то — Абрам. Так меня называла мать. Оно более настоящее, чем остальные.              Эндрю недовольно глянул на него.       — Сделка заключалась не в этом, — произнес он.              Нил вздохнул и откинулся затылком на подголовник. Он склонил голову в бок, чтобы посмотреть на Эндрю.       — Меня назвали в честь отца, — признался он, тщетно надеясь, что такой ответ устроит Эндрю.              — Как его имя? — настаивал Эндрю.              У Нила заняло две попытки, чтобы произнести его. Он был удивлен, когда голос прозвучал ровно.       — Натан.              — Ты не похож на Натана.              — Я не Натан. Я Натаниэль, — что-то оборвалось в груди Нила при этом признании. Он почти ожидал, что сейчас оглянется и увидит машины на хвосте. Его настоящая личность была скрыта под двадцатью двумя именами и восемью годами отречения. Даже со своей матерью Нил не обсуждал, кто он на самом деле. Несмотря на то, что Рико раскопал прошлое Нила, Нил отказывался смотреть правде в глаза.              — Что насчет твоего брата? — спросил Эндрю, вырывая Нила из своих мыслей.              — Алекс — это Алекс, — ответил Нил. — И все на том.              Эндрю принял это кивнув. Глубоко вдохнув через нос, Нил повернулся, чтобы посмотреть, как мимо пролетают деревья. С поворотом с главной дороги ряды однообразных офисных зданий сменились пригородом.              Нил поймал себя на том, что задает вопрос, не успев толком его обдумать.       — Почему ножи?              Он ожидал, что Эндрю даст такое же обоснование, какое использовал сам Нил, когда покупал ножи. Ножи можно было спрятать; их было легко приобрести, не привлекая внимания; они были универсальными. Вместо этого Эндрю сказал:       — Они запоминаются. Ими можно управлять.              Нил посмотрел на его повязки и представил шрамы под ними. Они были единообразны и точны до такой степени, что, казалось, были нанесены самостоятельно, но Эндрю подтвердил это.              — Я не думал, что ты сентиментален, — сказал Нил.              Эндрю глянул на него и не ответил. Он завернул на подъездную дорожку Эбби и заглушил двигатель.              Нил выпрыгнул из машины, желая поскорее забрать Алекса. Эндрю последовал за ним ко входной двери.              — Нил, — поприветствовала Эбби после того, как он постучал. — Эндрю, — кивнула она с легким удивлением. Она пропустила их внутрь. Пробежав взглядом по гостиной и кухне, он не обнаружил Алекса, что означало только одно.              Эбби обычно говорила Нилу, когда Алекс прятался, но сегодня она лишь выразительно посмотрела на Эндрю, словно спрашивая разрешения. Нил оглянулся на Эндрю, который бесстрастно смотрел на него в ответ.              — Я уже знаю, что он прячется, — уточнил Эндрю на немецком.              Нил сжал челюсти и слегка кивнул Эбби. Она указала на кухню.              Эндрю последовал за Нилом через дверь и остановился, когда Нил встал на месте. Нил приложил все усилия, чтобы проигнорировать его, и произнес:       — Солнце взошло, и небо ясно.              Не потребовалось много времени, чтобы шкафчик под раковиной открылся. Алекс выполз оттуда и пересек расстояние до Нила. Нил поднял его на руки и жестом спросил: «В порядке?»              Алекс с любопытством глянул на Эндрю, а затем помахал. «Почему ты тут?» — показал он, словно Эндрю мог понять.              Нил открыл рот, чтобы ответить, но Эндрю опередил его.       — Я за рулем, — ответил он. Это подтвердило то, о чем говорил Аарон: Эндрю учил язык жестов.              Эбби проскользнула в кухню. Обычно она оставляла Нила наедине с Алексом, когда тот прятался. Любопытство ясно читалось на ее лице, когда она переводила взгляд с него на Эндрю.              — Идем, — произнес Нил и двинулся к выходу. Эбби сделала шаг в бок, чтобы пропустить их. — Спасибо, — добавил он, обращаясь к ней. Эбби кивнула.              — Без проблем. Пока, Алекс!              Нил направился к машине с Алексом и подождал у задней двери, чтобы Эндрю отпер ее. Эндрю неторопливо вышел и медленно нажал на брелок. Нил открыл дверь и пристегнул Алекса в его кресле. Алекс внимательно наблюдал, как он соединяет все застежки и ремни. Нил вернулся к пассажирскому месту и забрался внутрь.              Эндрю, казалось, почувствовал его нетерпеливость и стал двигаться еще медленнее. Нил остро желал вернуться в Лисью башню, где он мог бы спрятать свои ножи в сейф и притвориться, что все нормально. Когда Эндрю закрыл за собой дверь и выехал с подъездной дорожки, Алекс заговорил.              — Вафли?              Только усилием воли Нил удержался от того, чтобы отреагировать на его голос. Это был второй раз, когда он говорил в присутствии Нила и Эндрю. Когда он убедился, что его лицо ничего не выражает, Нил посмотрел на Алекса.       — Мы ели их с Мэттом пару дней назад.              — И, — настаивал Алекс.              — Тебя будет тошнить от них, — ответил Нил так же, как и пару раз до этого.              — Нет.              — Эбби дала нам индейку.              Алекс сдался с недовольным «м-м». Он выглянул из окна и перебирал свои ключи.              Это все было так обыденно, так просто, но все же внутри Нила скрутился комок нервов. Он глянул на Эндрю. Эндрю мельком посмотрел в ответ, а затем вернул свое внимание обратно к дороге. Его безразличие успокаивало Нила достаточно для того, чтобы он смог снова нормально дышать.              Они добрались до Лисьей башни, не обменявшись больше ни словом. Нил не мог не представить будущее, где Алекс бы разговаривал регулярно. В это почти можно было поверить.