The Sun Still Rises | Солнце Всё Ещё Восходит

      Би позвонила Эндрю в десять утра следующего дня. Он уже принял утреннюю дозу, и все происходящее казалось ему немного глупым. Уже скучаешь по мне? Мы болтали вчера, Би. Помнишь? Би сказала, что у нее есть новости. Еще одна глупость. Все, что происходило после игры с Воронами, было новостями. Новости о поминках, новости о залоге, новости о суде, новости о выписке из больницы, новости о почему, почему, почему. Последнее было самым трудным. Эндрю почти разделял любовь Ники к теориям заговора, но сумел удержаться от придумывания правдоподобных историй.              Новость от Би светилась от новизны. Я связалась с психиатрами и представителем обвинения, ответственными за вынесение твоего приговора. Я подала апелляцию, чтобы твое лечение пересмотрели. В свете последних событий они согласились провести расследование и, возможно, снять тебя с таблеток, если ты пройдешь курс реабилитации и продолжишь свои сеансы терапии. Мы с мистером Блэквеллом зайдем через час.              Эндрю заподозрил, что она заручилась поддержкой еще нескольких людей. Апелляция Би не сработала бы без дополнительных свидетельских показаний. Она получила его историю, в которой были только факты и немного комментариев. Вероятно, она получила историю Ваймака, в которой были изложены последствия. Рене могла бы позвонить Би, но она была осторожна в своих высказываниях об Эндрю. Она знала границы дозволенного и знала, как их не переступать. Оставались Аарон и Нил, и один из них был в тюремной камере.              Эндрю больше, чем когда-либо, хотелось отказаться от таблеток. Они сжирали его мозг, как паразит. Он подумал о руках и почувствовал тошнотворное веселье; подумал о звенящих жетонах и ремнях и не смог удержаться от смеха, потому что ирония была слишком велика, чтобы ее игнорировать. Хиггинс снова потерпел неудачу. Отпуск продлен, сказал Дрейк. Времени для визита было достаточно. Иногда Эндрю удивлялся, как шепот может так печь кожу, в то время как это же дыхание охлаждало жгучие солнечные ожоги и ложку супа. Иронично.              Но трезвость означала реабилитацию, а реабилитация означала до четырех недель вдали от Пальметто. Теперь Эндрю как никогда понимал, что он нужен. Нужен, ха-ха. Это была забавная смена обстановки. Нужен на воротах, нужен на боковой линии, нужен с ножами в руках. Дрейк был мертв, но маленький большой злой волк все еще был на свободе, придумывая новые угрозы и пытая пушистых рыжих животных.              Эндрю подумал о смерти Дрейка. Его несосредоточенность не позволяла ему держать это в мыслях постоянно, как бы он ни старался. Через туман он вспомнил кровь на виске Дрейка и его широко раскрытые невидящие глаза. Они застыли в шоке, пораженные его полной глупостью и отсутствием пространственной ориентации. При воспоминании об этом в животе Эндрю что-то горячее и злобное забурлило, и он заподозрил, что это гнев. Аарон наконец-то взял себя в руки. Убивают обидчиков для друг друга, укрепляют братскую связь. Ники, должно быть, в восторге. Какая-то часть Эндрю не удержалась и спросила еще одно «почему?». Он не был уверен, что на это «почему?» следует отвечать.              Блэквелл появился, и только тогда Эндрю вышел из кабинета Ваймака. Прятался? Не как ройка, вовсе не прятался. Просто ему было уютно проводить время с секретными файлами Ваймака. В гостиной у Ваймака их было трое: Ваймак, Блэквелл и Би. Ни Кевина, ни Нила, ни мини-его не было видно. И это было к лучшему.              Эндрю подумывал о том, чтобы сыграть в нормальность. Кевин и маленький Алекс остались бы без защитника, если бы он ушел. Принимал Эндрю лекарства или нет, но он не нарушал сделок.              Его лекарства не позволяли притвориться нормальным. Войдя в комнату, он ухмыльнулся, улыбка была настолько широкой, насколько и нежеланной.       — Би! Опоздала на пять минут. У тебя искажается представление о времени.              Блэквелл нахмурился.              — Извини, — вежливо ответила Би. — Но мы здесь. Ты ел сегодня утром, Эндрю?              Еда. Эндрю не наполнял желудок ничем, кроме горячего шоколада и таблеток, с момента «инцидента» (он услышал, как Ваймак обозначил событие таким названием). Он не мог переварить еду. Лекарство действовало так, что ворочало и перемещало все вверх вверх вверх, пока Эндрю чуть было не попросил прекратить, просто прекратить. Эндрю не умолял. Он давно избавился от этой привычки. Вместо этого он покачался на носках, а затем снова опустился на пятки.              — Ммм. Нет, — покачал головой Эндрю. — Ты что-нибудь принесла? Холодильник Ваймака скромнее, чем у бакалавра.              — Я принесла кое-какие продукты. Могу приготовить тебе омлет, если хочешь.              Эндрю что-то неопределенно промычал, и Би отправилась на кухню разбирать пакеты на кухонном столе. Ваймак переводил взгляд с нее на Эндрю. Глаза Блэквелла оставались неподвижными. Эндрю встретил его взгляд и ухмыльнулся.              — Как ты себя чувствуешь, Эндрю? — спросила Би, не отрываясь от миски, в которую она разбивала яйца. Тук, плюх. Эндрю представил себе, какой звук издавал череп Дрейка, когда по нему ударяли ракеткой. Вероятно, более пустой, чем яйцо.              — Славно и здорово, — ответил Эндрю. Его тело болело, но немного онемело от лекарств. Больше всего пострадала шея, на которую давили пальцы.              Ваймак наконец заговорил.       — Доктор сказал, что сотрясения мозга нет, но ты все равно получил удар по голове. Если чувствуешь головокружение и тошноту, не молчи.              Эндрю рассмеялся. Головокружение? Тут. Тошнота? Тут. И все это из-за маленькой оранжевой штучки. Он снова наклонился вперед и засунул руки в карманы. Спортивные штаны были серыми и мягкими, как и черная толстовка с капюшоном.              — Что-то вы притихли, — заметил Эндрю, глядя на Блэквелла. — Смешно. Я думал, что все адвокаты хороши только тем, что не умеют держать язык за зубами, но у одного из них сломалась пищалка. Когда это случилось? Все работало после моего суда.              — Эндрю, — мягко поприветствовал Блэквелл. — Приятно снова с вами встретиться.              Эндрю рассмеялся.       — Вы лжете почти так же хорошо, как один мой знакомый Лис. Но не совсем. Скажите, а на юридическом учат врать?              Блэквелл поджал губы.       — Они учат предупредительности.              — Предупредительным перекрученным правдам, — проговорил Эндрю, уловив аллитерацию острых «п».              Блэквелл не удостоил его ответом и вместо этого сменил тему.       — Не могли бы вы рассказать нам о вчерашнем инциденте?              — Игра с Воронами? О, нас размазали. Впрочем, тренер может вам все это рассказать. Он был там.              — После игры, — надавливал Блэквелл с нотками раздражения в голосе. Терпение подходило к концу. В животе Эндрю закипело веселье, и у него возникло желание в гневе припереть Блэквелла к стенке. Может быть, тогда он поймет.              — Хм-м-м… Я пошел и принял лекарство, как прилежный условно осужденный. Встретил кое-кого из знакомых, и мы немного поболтали. Я был склонен продолжить беседу в другом месте.              Би нахмурилась, оторвав взгляд от тарелки, еду в которой она приправляла. Он рассказал ей другую историю, но не менее запутанную.              — Что вы чувствовали во время стычки? — спросил Блэквелл.              — Би? — прощебетал Эндрю. — У меня новый психотерапевт?              — Ты не обязан говорить ему то, что не хочешь, — мягко ответила Би. — Я пригласила его сюда, чтобы он оценил твою ситуацию в надежде подать апелляцию, но ты не находишься под наблюдением и не обязан давать какие-либо официальные заявления. Не сейчас.              Эндрю что-то промычал и покачался на пятках. Не сейчас. Эндрю задавался вопросом, какой адвокат будет вести дело Аарона. Вероятно, Уотерхаус. Ты можешь рассказать мне, что произошло? Да не знаю я, можешь отъебаться? Эндрю рассмеялся, отчасти своим мыслям, отчасти позе Блэквелла. У него в заднице торчала палка, достаточно большая, чтобы посоперничать с Кевином.              — Я принял решение, — прервал их Блэквелл, отворачиваясь от Эндрю. — Я подпишу эти бумаги для вас, Бетси, и пойду.              Би кивнула.       — Дайте-ка я достану все из сумки, — она убрала в сторону омлет и пошаркала в гостиную. Эндрю бросил взгляд на Ваймака.              Его уход станет ударом для команды. Эндрю мог бы настоять на том, чтобы остаться. Вероятно, у него бы все получилось. Но внутренний голос громко и непреклонно протестовал, требуя, чтобы лекарство ушло. Эндрю представлял себе, какая это свобода. Тишина. Ты уйдешь, — шептала другая часть. — Что будет с Кевином и ребенком, который слишком мал, чтобы что-то делать, кроме как прятаться? Что тогда будет за тишина? Как и большинство мыслей, эта была быстро вытеснена чем-то более ярким.              — Нечего сказать, тренер? — улыбнулся Эндрю. Би и Блэквелл тихо переговаривались друг с другом за бумажной работой.              Ваймак мрачно посмотрел на Эндрю.       — Бетси считает, что так будет лучше.              — Вратарь на реабилитации, защитник в тюрьме и нападающий, который получает больше красных карточек, чем очков. Сезон набирает обороты.              Ваймак удивленно приподнял брови. Эндрю рассмеялся.              После того, как документы были подписаны, Блэквелл ушел. Би включила плиту и начала доготавливать омлет.              — Итак, теперь, когда с этим разобрались, когда отпуск? — спросил Эндрю. Он протиснулся мимо Ваймака и взобрался на барный стул. Его мышцы запротестовали. Каждое болевое ощущение напоминало ему о нанесенных и полученных ударах.              — Оформление документов не займет много времени, — ответила ему Би. Она расположилась так, чтобы можно было готовить омлет и смотреть Эндрю в глаза. Работа никогда не прекращалась. — Я убедила их ускорить процесс, учитывая обстоятельства. Скорее всего, мы доставим тебя в Истхэвен к завтрашнему утру.              — Я не уверен, что это хорошая идея, Би, — признался Эндрю, несмотря на улыбку, растянувшую его губы.              Би внимательно посмотрела на него.       — Ты и раньше высказывался негативно о своем лечении. Что заставляет тебя отказываться от трезвости?              — О, это не из-за того, что я против трезвости. Но, учитывая обстоятельства, я не так уверен насчет всех остальных Лисов. Видишь ли, Би, мое хобби — это отпугивать клопов, — Эндрю поднял руки, прикрытые рукавами, но без нарукавных повязок. Он остро ощутил потерю своих ножей и дернул запястьями, как будто они могли внезапно появиться.              — Я рада видеть, что ты беспокоишься о своих товарищах по команде, — ответила Би, проигнорировав смех Эндрю. — Но в твои обязанности не входит заботиться о них. Сейчас ты несешь ответственность только за свое собственное выздоровление.              Эндрю повернул голову в сторону и заметил Ваймака, притаившегося на пороге кухни.       — Вы, должно быть, никогда не рассказывали ей о своей команде, — сказал Эндрю с ухмылкой. — Все за одного и один за всех. Или что-то такое.              — Забей на это, Миньярд, — проворчал Ваймак. — Как будто тебя это когда-нибудь волновало. Бетси права. Сосредоточься на себе и не жалуйся на это, пока я не смогу смотреть на тебя и не видеть фиолетовый.              Эндрю рассмеялся и потрогал несколько синяков на своем лице. Боль заставила его поморщиться и улыбнуться одновременно. Что нужно сделать, чтобы убедить всех, что эти лекарства не нужны? Руки на ремнях, шеях и мертвых телах. Все сводится к вере, не так ли?              Внезапно Эндрю охватил сильный гнев. Гнев? Гнев. Он был ярко-красным и горячим, скапливаясь в складках его мышц, где просачивался внутрь и пытался завладеть им. Все это было забавно, не так ли? Рассказывай, и тебе не поверят; избегай, и тебя найдут. Иронично. Эндрю знал, что это нечестная игра. Забавно, Эндрю не думал, что всплывет именно его прошлое. За что заплатили Дрейку? За то, чтобы он убил Эндрю или прикоснулся к нему? Или, возможно, за то, чтобы его убили? Это было бы окончательным поражением Лисов: убить Эндрю и посадить в тюрьму другого Лиса. Они бы в одночасье вылетели из лиги.                     «Где близнец? — обжигающе прошептал Дрейк. — Я так и не смог с ним познакомиться. Представишь меня?» Эндрю умудрился за это хорошенько ударить его по лицу, но был медлителен из-за ломки и головокружения от последней дозы. Дрейк, в конце концов, не прикоснулся к Аарону. В конце концов, он не прикоснулся ни к кому, даже к Эндрю. Не до конца. Хотя Эндрю помнил. Скопировать, вставить. О, он помнил.              — Эндрю, — позвала Би, и Эндрю понял, что его омлет готов и выложен на тарелку. От одного взгляда на еду его затошнило. — Эндрю, ты можешь сказать мне, что такого смешного?              Смех Эндрю оборвался. Он даже не заметил, как он начался. Эти штуки глупо работали.       — Не поймешь, Би, — небрежно отмахнулся Эндрю и начал нарезать свой омлет на маленькие, легко поддающиеся проглатыванию, кусочки.              Би не настаивала на дополнительной информации. Она спросила:       — Не хочешь ли чашечку какао?              — Да, думаю.              Би улыбнулась и принялась за приготовление.              Ваймак прошаркал дальше на кухню, как будто Эндрю был диким животным, к которому требовался постоянный подход. Возможно, Невменяемый мальчик. Подходите с осторожностью. Эндрю улыбнулся ему.       — Может быть, у тренера найдется немного виски, чтобы разбавить какао, Би, — размышлял Эндрю.              Ваймак ответил лишь:       — Ты не будешь пить.              — Мы договаривались напиться в стельку после игры с Воронами.              — У Эбби, — уточнил Ваймак. — Ты у Эбби?              — Тогда сигарету, — пошел на компромисс Эндрю.              — Только не внутри.              — Начинаете все с чистого листа? Если вы надеетесь избавиться от своей зависимости, то для начала неплохо было бы опорожнить и выбросить пепельницы.              Ваймак пристально посмотрел на него.       — Я не собираюсь бросать. Алекс приедет вместе с Нилом и Кевином. Я не хочу, чтобы в этом месте было душно от сигаретного дыма.              Эндрю наклонил голову.       — Ой? Я не помню, чтобы приглашал их.              — Я не помню, чтобы это была твоя квартира.              Эндрю рассмеялся. Он откусил кусочек омлета, и все оказалось не так уж и плохо.              К тому времени, как Би приготовила его горячий шоколад, а Эндрю съел половину омлета, ручка входной двери дернулась. Эндрю повернулся на барном стуле и поймал момент, когда Кевин вошел внутрь.              — Он уходит? — потребовал ответа он. Классический Кевин.              Нил зашел за ним, держась за руку с маленьким Алексом. На носу у Нила красовался синяк после игры, а с плеча свисала сумка. Алекс украдкой взглянул на Эндрю из-за ног Нила. Эндрю хмыкнул и отвернулся.              — Да, — ответила Би. — Завтра утром Эндрю отправят в больницу Истхэвен. Это одна из лучших реабилитационных клиник в штате.              — Сейчас самое неподходящее время, — сказал Кевин с огорченным видом.              — Кевин, — предупредил Ваймак.              — Состав будет испорчен.              — Кевин, — резко прервал его Ваймак. — Есть вещи поважнее, чем экси.              — Я знаю, — пробормотал Кевин, затем повернулся к Эндрю. — Эндрю, — он сказал «Эндрю» так, словно собирался выразить критику на тренировке.              Эндрю рассмеялся и посмотрел на Нила.       — Ты молчаливый. Нечего сказать? Я полагаю, ты разговорчив, только когда Рико в комнате.              Нил встретился с ним взглядом. Эндрю попытался представить себе синеву за коричневыми линзами, и, несмотря на его идеальную память, его воображение не смогло передать это правильно.       — Мне нечего сказать, — ответил Нил.              — Как всегда, он полон сюрпризов, — продолжил Эндрю по-немецки. — Скажи мне, что именно ты сказал Би, чтобы убедить ее в апелляции?              — Правду, — сказал Нил.              — Как ты определяешь правду? Я думаю, мы думаем о ней по-разному.              — Я рассказал ей все, что ей нужно было знать.              — Какой у тебя теперь план? Я ухожу и где защита для Лиса номер два? Для твоего брата?              — Я буду защищать их, — твердо произнес Нил.              — С ножами, которых ты боишься, — ответил Эндрю с издевкой. Нил нахмурился.              — Скажи мне, — продолжил Нил, выпустил когти. — Почему ты ушел из комнаты отдыха? Тебе не имело смысла покидать раздевалку Лисов.              Нилу всегда удавалось быть интересным в самые неподходящие моменты.       — Этот ответ дорого тебе обойдется, — предупредил Эндрю.              — Что ты хочешь за это?              Эндрю задумался. Он оглядел Нила, игнорируя любопытные взгляды Ваймака, Би и Кевина. Никто не был настолько глуп, чтобы попросить их говорить по-английски. Какие секреты Эндрю мог бы выведать у Нила? Какие секреты Нил рассказал бы, не пряча истины? Он остановился на:       — Твои шрамы.              Нил нахмурил брови.       — Почему?              — Даже патологический лжец не сможет скрыть эту правду, — с усмешкой сказал Эндрю.              Нил поморщился. Он бросил взгляд на Алекса, который с любопытством наблюдал за разговором. Ваймак перешел к тихому разговору с Би, а Кевин направился к холодильнику, вероятно, в поисках спиртного. Пока Ваймак отговаривал Кевина от спиртного, Нил размышлял. Наконец, он кивнул.       — Не сейчас, — ответил он.              Эндрю рассмеялся.       — Не хочешь, чтобы весь мир увидел твои болячки?              — Ты же не хочешь, чтобы весь мир увидел твои, — парировал Нил, многозначительно глядя на прикрытые предплечья Эндрю.              — Не принимай это за стыд, — поправил Эндрю.              — А что еще это может быть?              — Я не люблю ненужных вопросов.              Нил скрестил руки на груди. Алекс повертел в руках свой брелок, заставляя его звякнуть. Он больше не боялся шума. Кролик становился совсем другим.              — Я покажу тебе, когда ты вернешься из Истхэвена, — предложил Нил, и в его словах было больше обещания, чем Эндрю предполагал.              — Конечно, — сказал Эндрю. — Если ты все еще будешь тут.              — Я не убегу, — запротестовал Нил, и, как всегда, Эндрю не был до конца уверен, что это правда.              — Тогда исчезнешь.              Нил состроил удивленную мину, но не стал настаивать. Вместо этого он вновь спросил:       — Почему ты ушел?              Эндрю рассмеялся и наклонил голову, чтобы обратить внимание на всех остальных в комнате. Би и Ваймак с любопытством наблюдали за Эндрю и Нилом и не смогли притвориться, что это не так. Кевин втыкал в свой телефон. Это могло быть притворством, или Кевина просто не волновал разговор, происходящий у него под носом. Эндрю предположил последнее.              — У этого гостя была репутация, — наконец произнес Эндрю. Судя по тому, как дернулась бровь Нила, он понял скрытый между строк намек. — Это была репутация, к которой маленьким не следует приближаться ближе, чем на двадцать метров.              — Ты ушел ради Алекса? — спросил Нил, сбитый с толку и не верящий своим ушам. Алекс поднял голову, услышав свое имя.              — Только не думай, что я такой бескорыстный, — предупредил Эндрю.              Нил уставился на него. Братья Джостен больше всего походили на братьев, когда пялились. В обоих была какая-то напряженность, хотя и с разным значением. Один был полон осознаний, забот, мыслей. Один смотрел просто так, чтобы смотреть, видеть, впитывать. Можете ли вы угадать, кто есть кто? Помогали еще и карие глаза. Эндрю подумал, как изменились бы взгляды, будь они голубыми или карими.              — Би, — обратился Эндрю, поворачиваясь на стуле. — У тебя есть еще тот горячий шоколад? Я уверен, что от подарка мини-Лис не откажется.              Би в последний раз перевела взгляд с него на Нила. Эндрю подозревал, что она хотела, чтобы он заметил ее любопытство. Би была полна молчаливого общения. В конце концов пчелы танцевали, чтобы общаться.       — Конечно, — кивнула она. — Алекс, хочешь горячего шоколада?              Алекс прижался к ноге Нила и даже не пошевелился в ответ. Зарывается. Эндрю все реже и реже заставал его за этим занятием. Нил бегло провел рукой по волосам Алекса и ответил за него.       — Конечно.              — Я позабочусь об этом, — сказал Ваймак и начал доливать молоко в кастрюлю.              Кевин убрал телефон и спросил:       — Итак, какие у нас планы насчет состава?              — Мы разберемся с этим позже, — ответил Ваймак.              Кевин фыркнул, но не стал настаивать. Нил переминался с ноги на ногу. Он выглядел растерянным, думая, остаться ли ему стоять или занять свободный стул рядом с Эндрю. Эндрю рассмеялся. Раздумий по поводу рассадки больше, чем насчет шрамов. Есть какие-нибудь замечания по этому поводу, Би? В конце концов, Нил не выдержал и занял стул, посадив Алекса к себе на колени. Эндрю ощущал это приближение, как ток под напряжением, и в сотый раз задавался вопросом о галлюцинациях.              Алекс что-то показал, Эндрю заметил это краем глаза. Эндрю не стал смотреть, хотя, возможно, теперь он узнает некоторые знаки. Он просматривал обучающие видео по американскому языку жестов так долго, как только позволял его объем внимания. Нил не ответил; ни словами, ни жестами. На периферии взгляда Эндрю, Алекс потянул Нила за рукав.              Вздохнув, Нил сказал:       — Алекс хочет знать, все ли с тобой в порядке.              В комнате воцарилась тишина, и Эндрю рассмеялся, ощутив их удивление.       — Неужели? — спросил Эндрю, глядя на Нила. — Я живой и шумный, но это ненадолго.              Нил, казалось, не совсем понял, но сообщение все равно предназначалось не для Нила.              — Эндрю, если это та угроза, о которой я думаю… — начал Ваймак.              — Тсс, тсс, — прервал его Эндрю, пренебрежительно махнув рукой. — Ваш вратарь не планирует в ближайшее время сбрасываться.              Ваймак бросил на него суровый взгляд. Эндрю почувствовал любопытство Би, словно жужжание у себя за ухом. Какие вопросы в запасе? Может быть, вообще никаких. Лучшая тактика Би — в те моменты, когда она ничего не говорит.              Когда какао было готово, Ваймак передал кружку Нилу, который подул на нее, прежде чем дать Алексу отхлебнуть. Кевин бродил туда-сюда по ковру в гостиной. Эндрю словно парил в воздухе. В голове иногда мелькало любопытство в том, где же Аарон, но он решил, что, если бы его закинули в тюрьму на постоянную основу, кто-нибудь дал бы Эндрю знать.              В конце концов, дверная ручка в квартире Ваймака дернулась, а затем раздался стук. Виноватый взгляд Кевина больше говорил о человеке по ту сторону двери, чем выражение лица Ваймака.       — Должно быть, это Ники, — Кевин, вероятно, был тем, кто отправил ему сообщение.              Как только Ваймак впустил его, Ники поспешил в главную комнату, преисполнившись благонамеренного, но неуместного сострадания, и бросился к Эндрю. У Эндрю мурашки побежали по коже, прежде чем Ники удалось приблизиться к его личному пространству. Видите этот пузырь? Это называется «пузырь личной безопасности». Обучающая детская видеокассета «Границы 101». Эндрю схватил вилку со стола позади себя и замахнулся. Ваймак был рядом через секунду и оттащил Ники назад.              — Прости, прости, — пробормотал Ники. — Я просто хотел тебя обнять. О, Эндрю…              Эндрю почувствовал, как чьи-то руки обхватили его за горло и расстегнули пуговицу на брюках. Тише, Энди. В приемной семье, где грязи было больше, чем еды, Эндрю однажды заподозрил, что у него блохи. У него чесалась голова, и иногда он замечал маленьких черных жучков, спрыгивающих с собачки хозяина. Он чувствовал себя грязным во многих отношениях, как внутри, так и снаружи. Их душевая была покрыта коркой грязи, а в щелях виднелась черная плесень. «Вши», — сказала школьная медсестра во время ежегодной проверки всех второклассников. Его обработали жестким шампунем и расческой с мелкими зубьями. Она все еще чесалась, как будто грязь превратилась в конечность и ампутация вызывала фантомные боли.              Теперь зуд был под кожей. Тошнота могла покинуть ЖКТ и поселиться в различных мышцах, если она была достаточно сильной. Эндрю рассмеялся над ощущением дурноты. У него не было ножа. У него была вилка. Это было значительно менее эффективно.              Что-то мягкое и твердое одновременно скользнуло по костяшкам свободной руки Эндрю. Он занес вилку влево, но она была перехвачена на полпути. Нил стоял рядом без Алекса. Он крепко держал конец вилки, останавливая ее, но не убирая. Рефлексы, пропищала маленькая часть мозга Эндрю. Повязки Эндрю были в другой руке Нила.              — Я забыл вернуть их, — сказал Нил.              Эндрю рассмеялся. Нил был таким странным. Таким ненастоящим.       — Мм, — ответил Эндрю. Он потянул вилку вниз, ведя за ней руку Нила, прежде чем тот отпустил ее. — Наверное, тебе стоит пока оставить их у себя. В психиатрических больницах не любят оружие.              Нил вернул повязки обратно в сумку, стоявшую у его ног. Алекс был в безопасности, стоя необъяснимо близко к Ваймаку. Кевин и Ники исчезли. Эндрю подозревал, что Кевин увел Ники, чтобы спасти их обоих. Би наблюдала за ним своими пятью глазами.              — Закончил с попытками вспороть мою команду? — спросил Ваймак. Он инстинктивно выставил одну руку перед Алексом, материнская рука, если угодно, во время отказа тормозов. Тильда так не делала. Алекс уставился на руку, как на неизвестный предмет.              — Я думаю, это зависит от вашей команды, — бодро ответил Эндрю. Ваймак медленно опустил руку.              Эндрю отчаянно хотел быть трезвым. Он представил, каково это — стоять, не раскачиваясь; расслабить лицо; не чувствовать бесконечного зуда и бурления в животе, которые заставляют мышцы двигаться. Он представил, как убивает Дрейка сам. Он представил себе тишину.              Эндрю посмотрел на Нила, который провел пальцами по волосам Алекса. Оставалось только догадываться, кого этот жест должен был успокоить. Нил ни с кем, кроме Алекса, не был тактильным человеком. Эндрю заметил. Заметил. Тсс.              — Если ты хочешь, чтобы я временно поменял свои сделки, мне нужна собственная, — сказал Эндрю с усмешкой.              — Что? — Нил ответил с опаской.              — Потренируйся с Рене, — сказал он, потому что не очень хорошо мог произнести слово «спарринг».              Нил поморщился.       — Нет.              — Все еще боишься заговорить с ней? — Эндрю рассмеялся. — Ты боишься самых смешных вещей.              — Я ее не боюсь, — ложь? Невозможно понять.              — Конечно, конечно. Но это новая сделка. Как бы долго меня не прятали и не исследовали под микроскопами.              — Почему? — спросил Нил.              — Потому что я тебе не доверяю, — ответил Эндрю. — Потому что, если ты собираешься что-то пообещать, ты должен быть в состоянии выполнить.              — Я могу выполнить.              Эндрю ухмыльнулся и наклонил голову.       — Разве?              Челюсть Нила задвигалась, а брови дернулись, шестеренки завертелись.       — Ладно, — выпалил он.              Что-то живое и любопытное заструилось по венам Эндрю.       — Я сообщу Рене. Она заставит тебя быть честным. Она хороша в этом, в честности.              Нил усмехнулся.              — Хм? Не веришь мне? — с улыбкой спросил Эндрю.              — Ее жизнь — сплошная ложь.              Эндрю рассмеялся.       — Почему ты так говоришь? — шансы на то, что Нил говорил с Рене достаточно долго, чтобы услышать ее историю, были невелики. Так или иначе, Нил все равно был очень близок к истине. Видит.              — Она Лис, — просто ответил Нил. — Догадаться не так уж трудно.              Эндрю знал, что сказала бы на это Би. Это ложь, чтобы измениться? Это ложь, чтобы улучшить себя? Эндрю поспорил: это ситуация, когда изменение является синонимом обмана. Би замолчала. Она не сидела в кресле психотерапевта со своей чашкой чая, поэтому держала вопросы под замком. Обманчивая перемена — это не перемена, это скрытие. О нет, Рене. Ты трусость свою принимала за благоразумие и тем утешалась, обманывая саму себя. Это не мои слова. И не лекарств. Русских из подполья.              — Кстати, о других лисах, — объявил Эндрю на всю комнату. — Где они все прячутся?              — Они в кампусе, — ответил Ваймак. — Рене должна была ввести их в курс дела.              — Тогда я буду держаться подальше, — сказал Эндрю с усмешкой.              — Хочешь сказать, что будешь дебоширить в моей квартире до тех пор, пока Бетси не выставит тебя, — грубо предположил Ваймак, что было его фирменным приглашением остаться.              — Она не может меня выставить.              — Значит, ты пойдешь добровольно, — сказал Ваймак, словно задавая вопрос.              Эндрю пожал плечами и направился в гостиную, чтобы плюхнуться на диван.       — Трезвость ждет, тренер.