Так сложились звёзды✨

      Сказитель, считающий себя Кабукимоно, спускался по дороге из белого камня в сопровождении Путешественника и Паймон, а также Моны. Девушка шла вровень с куклой, невольно чувствуя себя частью компании, пусть перед ней и всего лишь воспоминания, сотканные из звёзд. Брюнет озирался по сторонам с искрящимися глазами, указывая блондину на места региона, видимые с высоты вдалеке.       Кабукимоно удивлённо воскликнул, заметив на юге огромного железного голема, и начал расспрашивать о нём компаньонов. Паймон с гордостью рассказала о том, как они с Итэром пробрались внутрь него и как тот оказался управляемым изнутри роботом по защите Сумеру. Блондин немного толкнул фею плечом, кашлянув. Девочка вздрогнула и, отведя в сторону глаза, резко сменила тему. Кукла не заметила ничего подозрительного из-за нынешней наивности, но Мона всё увидела во взгляде блондина. Да уж, рассказывать о таком мощном оружии пусть и потерявшему память Предвестнику — так себе идея.       Компания спустилась к Улице Сокровищ и прошлась по торговым лавкам. Брюнет обращал внимание на всё, за что мог зацепиться взгляд синих глаз. Парень восхищался каждой вещью, которая выглядела интересно, не забывая подмечать, что в Татарасуне совсем не так. Он очень часто вспоминал поселение на острове и людей оттуда с улыбкой на лице, но, к сожелению, пока ничего из того, что с ним происходило после жизни там. А значит, Путешественнику с Паймон нужно было что-то придумать.       — О, смотрите, там кузница впереди! — воскликнула фея, указав пальчиком в направлении упомянутого места. — Кабукимоно, ты говорил, что твои друзья из Татарасуны — кузнецы. А ты что-нибудь умеешь?       Посмотрев вдаль, брюнет повеселел и решительно сжал кулачки с улыбкой.       — Да, Паймон, я умею! Я... я попробую!       Блондин удивлённо посмотрел на фею, из-за чего та гордо упёрла ручки в бока.       — Хм! Паймон тоже может что-то придумать для пользы дела.       Троица с хвостом в виде невидимой девушки приблизилась к кузнице и её хозяину, что устало стирал пот со лба от постоянных ударов молотом по раскалённому металлу.       — Извините, мистер, можно воспользоваться вашей кузницей на время? — просил Кабукимоно, немного переживая.       — Это место открыто для каждого желающего, парниша, — ответил мужчина. — Только вот, ты не выглядишь как тот, кто умеет обращаться с железом. Я не хочу нести на себе ответственность, если ты поранишься.       — Ах... нет, я... — забеспокоился ещё больше юноша.       [О нет, я правда не выгляжу как сильный кузнец. Нива говорил не раскрывать никому, что я кукла... Но как доказать, что молот для меня не проблема?] — зазвучал голос брюнета в голове Моны.       — Эм... Вы можете, пожалуйста, позволить ему? — подал голос Итэр, махнув рукой в приветственном жесте. — Он правда умелый, мы можем взять за него ответственность, если вас это беспокоит.       Кабукимоно посмотрел на блондина с надеждой, после чего точно так же взглянул на мужчину просящими глазами.       — Эх... — сдаваясь, вздохнул тот. — Ладно, но только потому, что вы двое — мои постоянные клиенты, — он потянулся до хруста в спине. — У меня всё равно сейчас перерыв, так что кузница в полном вашем распоряжении.       Поблагодарив мужчину, троица прошла вглубь помещения. Хозяин ушёл в сторону Большого Базара, потому они были предоставлены самим себе. Недолго думая, Кабукимоно разжёг печь и без каких-либо усилий поднял небольшой кусок железа. Через пару мгновений он посмотрел с замешательством на блондина и его спутницу, после чего резко стал делать вид, будто он еле удерживает осколок руды.       — Ох... железо... оно такое тяжёлое... — парень неуверенно забегал глазами по сторонам и, чтобы не продлевать эту неловкую сцену, поскорее установил обломок на наковальне.       — И что это было? — шепнула Паймон Итэру.       — Он не знает, что мы знаем, что он кукла, — пояснил тихо блондин.       — А... точно.       Мона хихикнула в ладонь. Боже, брюнет, что притворяться слабым человеком — это действительно зрелище, которого она не могла пропустить. Это было слишком смешно, учитывая их прошлое общение, потому она позволила себе посмеяться без стеснения. Благо, её никто не слышал, иначе возмущений от «настоящего» Странника она бы не избежала.       В то время Кабукимоно начал работу. Сильные удары молота приземлялись на железо, раскаляя его всё сильнее. Они чередовались с периодическим обжигом и постукиванием по поверхности с помощью железного колышка и молотка, придающего горячей массе форму. Кукла полностью ушла в процесс, не обращая внимания на друзей, старательно создавая нечто небольшое. Кусок железа становился все меньше и форма его вырисовывалась всё сильнее, появлялись новые детали, дополняющие изображение. С какого-то момента Мона начала узнавать её, не веря своим глазам. И вот наконец парень опустил горячий металл с помощью длинных клещей в холодную воду. Шипя в жидкости, изготовленное изделие остыло и его создатель смог показать его Путешественнику с Паймон.       — Ух ты! — ахнула фея. — Действительно классно! А как быстро!       — Хех, спасибо... — смущённо улыбнулся юноша, кладя изделие на стол перед собой.       — Это... узор, которому тебя в Инадзуме научили? — задумчиво спросил блондин. — Такое чувство, что я его уже где-то видел.       — А, нет-нет! — махнул головой брюнет. — Я его из головы взял. Подумал, что можно красивое такое сделать? А в голове возникло это изображение. Хотя, я тоже не припомню, чтобы где-нибудь видел что-то подобное... — Кабукимоно тоже задумчиво опустил глаза на украшение.       Зато Мона знала, что это за узор. Брошь в виде восьмиконечной звезды, точь в точь такая же, какую ей совсем недавно дарил Замхир. Неужели... её давным давно изготовил именно Странник?! Девушка схватилась за голову. Чёрт! Как же так?! Теперь её только сильнее грызла совесть от осознания того, что тот подарок, пусть и был вручён тем неприятным парнем, но сделал его этот брюнет своими руками. А она умудрилась его потерять! Но как, чёрт возьми, она оказалась у Замхира? И почему Странник тогда вообще вспомнил именно её?!       Нет-нет, она просто напридумывала себе всякого... Ведьма вздохнула. Тем более, это просто звезда, а её используют довольно часто для украшений. С чего бы именно этой звезде иметь хоть какое-то отношение к девушке?       Паймон тем временем успела завести разговор с блондином по поводу перекуса. Итэр же начал настаивать на том, что она слишком рано проголодалась. Его слова встретили возмущения феи, перерастающие в продолжительную браваду о еде, унося в неё с собой Путешественника.       Потеряв к себе интерес блондина и его спутницы, Кабукимоно немного осмотрелся в мастерской и заметил сложенные на другом столе чертежи для клинков. Юноша подошёл к ним, с интересом читая их содержимое. Видимо, это были заказы от воинов для кузнеца. Мона ничего в них не мыслила, но брюнет вдумчиво вглядывался. Даже слишком.       [Хм... толщина, длина лезвия стандартная...] — взгляд его похолодел, а рука потянулась к перу с чернилами. — [Если изменить на пару миллиметров здесь и здесь, а также толщину основания, то клинок не сможет держаться и такой заказ не сможет быть выполнен...]       «Что он делает?» — нахмурилась девушка.       В следующую секунду кукла моргнула и взгляд прояснился, прогоняя наваждение. Рука дёрнулась обратно, а на лице застыл испуг.       [Ч-что я делаю?! Чуть не испортил чертёж клинка... З-зачем? Зачем мне это?!]       — Хей, малец, а ты неплохую брошь сделал! — прозвучал сзади голос кузнеца, напугав и Кабукимоно, и Мону.       Обернувшись, парочка увидела вернувшегося мужчину, который с интересом разглядывал изделие брюнета.       — С-спасибо... — взяв себя в руки, неловкой улыбкой поблагодарил юноша.       — Слушай, паренёк, а не продашь ли мне её? — поинтересовался кузнец. — Хороших мастеров украшений сейчас днём с огнём не сыщешь, а твоя работа очень качественна. Я могу купить её даже немного выше рыночной цены.       — А, что? Нет-нет! — замахал руками брюнет. — Что вы, я всего-то сделал что-то, воспользовавшись вашей кузницей. Вы можете взять её бесплатно.       — Э-э-э, нет, так дела у нас не делаются, — мужчина оценивающе осмотрел подставку с изготовленным оружием на продажу, после чего взял с неё один из мечей. — Не хочешь брать мору, тогда предлагаю обмен. Возьми этот клинок, он, конечно, не пятизвёздочного качества, но в бою очень хорошо себя проявит — слово кузнеца!       Кабукимоно нерешительно принял подарок.       — С-спасибо, — неловко улыбнулся он.       [А я... чуть не испортил ему чертежи... Что вообще на меня нашло?]       — Хей, Кабукимоно, пойдём поедим? — встряла Паймон, после чего испуганно отлетела. — Ох, у т-тебя меч...       — О, да, мне его кузнец подарил, — уже радостнее улыбнулся юноша, чтобы скрыть от друзей беспокойство и вину.       — Псс, Итэр, а ему можно доверить холодное оружие? — шепнула блондину фея. — Никогда не знаешь, когда «Сказитель» вернётся.       — Успокойся, Паймон, — нахмурился парень.       — А знаете! — воскликнула кукла. — У нас, в Инадзуме, после изготовления меча проводят тест для клинка, чтобы оценить качество работы. Здесь наверняка этим не пользуются. Может, я вам покажу, как это делают у нас?       — Хорошая идея! — согласился блондин, радуясь смене темы еды. — Я слышал немного об этом, кажется, для теста использую определённые движения.       Брюнет весело засмеялся.       — О, мы для этого используем целый специальный танец! Вчера, когда Нива закончил клинок, я также его исполнял с одним другом из кузницы. Я покажу вам!       Преисполнившись радостного задора, Кабукимоно в сопровождении Итэра с Паймон ушли в сторону южных ворот Сумеру. Отойдя немного от домов, к кукле подлетело несколько зябликов, с интересом чирикая. Парень мягко им улыбнулся и протянул руку. Птички покружились немного в воздухе, но, будто почувствовав что-то особое в нём, сели к нему на руку и плечи. Зяблики наперебой чирикали, будто наслаждаясь обществом куклы. Но... почему?       — Вау... — присвистнул Итэр. — А ко мне животные так не тянутся...       — Зато к тебе тянется Паймон! — гордо подняла нос девочка под смех блондина.       — Я сам не знаю, отчего я им нравлюсь... — произнёс брюнет, погладив одного пернатого на ладони. — Нива говорил, что животные чувствуют плохих людей. Рад знать, что они не считают меня таковым.       Из ниоткуда появилась ещё одна птичка и чирикнула всем остальным что-то, вновь исчезая в стороне города. Несколько зябликов сразу же последовали за ней, а одна, прежде чем улететь, потёрлась об руку куклы, показывая тем самым ласку.       — Паймон уже действительно не знает, что о нём думать... — отчаявшись, вздохнула фея. — Неужели, это взаправду могло превратиться... в него?!       Итэр с каменным лицом посмотрел на девочку, давая понять, чтобы та не возмущалась — они тут делом занимаются. Мона же разделяла мнение феи. Как вообще это произошло? Почему этот милый (хорошо, девушка могла это признать!) парень стал преступником и Предвестником, славящимся своей жестокостью и острым языком? Ах, да, точно... Обман и предательство... Он же не человек и человеческим эмоциям и моральным устоям его никто не учил как следует. Неудивительно, что после той лжи он, не зная ни правды, ни светлой стороны мира, был взращён тьмой и кошмарами. В сердце девушки вновь завыла обида. Он не заслужил этой боли, но всё уже произошло и ничего вернуть нельзя.       — Я начинаю! — улыбнулся Кабукимоно, привлекая внимание всех присутствующих.       Под взором трёх пар глаз брюнет исполнил первый выпад мечом, бесшумно разрезая воздух. В нём было столько изящества, сколько и силы. Ведь недаром этими движениями проверяли прочность и качество клинков. За первым выпадом пошёл второй, сопровождающийся изменением позы и наклона разреза, не теряя своей красоты. За ним третий и четвертый. Последовательность движений гармонировала друг с другом, создавая невесомый танец клинка и мечника. Мона даже невольно залюбовалась этим, никогда не думая, что Странник способен на что-то подобное. Было приятно узнавать о нём что-то новое, только жаль, что не от него самого.       Но, внезапно улыбка Кабукимоно погасла, а глаза сверкнули тёмным холодом.       [Враг.]       Сердце Моны пропустило удар. Не успела она даже на рефлексе крикнуть блондину об опасности, как будто всё замерло вокруг. Кукла в один миг оказалась возле Путешественника и молниеносным движением сделала смертельный выпад в направлении груди блондина. Каким-то чудом Итэр успел среагировать, благодаря своему огромному опыту в боях. Сталь ударилась о сталь, создав искру, осветившую испуганные лица обоих парней. Паймон взвизгнула. Меч Кабукимоно отлетел в сторону, ибо кукла отпустила его сразу же после столкновения, придя в себя. Брюнет не удержался на ногах от отдачи и упал на траву.       — Ты что творишь?! — верещала испуганная фея, подлетая и со страхом заслоняя собой Итэра, который тяжело дышал из-за адреналина.       Всё произошло за долю секунды. Мона сама стояла в ужасе рядом с друзьями и непонимающе смотрела на куклу.       — Я-я... я не знаю... — лепетал испуганно брюнет, подняв ошарашенные глаза на них. — Я... не п-понимаю... почему я... Прости! Архонты, прости меня! Я не знаю, что на меня нашло!       Он посмотрел на свои дрожащие руки. И на них ему показались следы крови. Но не своей. Чьей-то чужой. Много крови. Слишком много. Человек бы не выжил с такой потерей. Он кого-то уб-бил?       — Эй, эй! — его трясли за плечи. Брюнет поднял зашуганный взгляд на Итэра. — Приди в себя! Всё в порядке, слышишь?       — Н-но я...       — Всё в порядке.       Юноша вновь опустил взгляд на свои руки и больше не заметил на них алых пятен.       [Ч-что со мной происходит?]       — Может, пойдём поедим? — предложил осторожно Путешественник.       — Д-да! Это всё от голода, говорю вам! — неловко поддержала Паймон дрожащим голосом.       Блондин поднял за руку не сопротивляющегося Кабукимоно. Кажется, тот ещё не вернулся в реальность. Компания двинулась в сторону города. Итэр по дороге прихватил выпавший клинок брюнета, спрятав его в свой инвентарь. Лучше уж он пока побудет у него.       Друзья направились в таверну на Улице Сокровищ. Паймон из-за пережитого стресса за Путешественника сразу заказала пять разных блюд, Итэр же взял рыбный рулет. Кабукимоно вообще не хотел что-либо брать, но быстро передумал, ведь это может выглядеть подозрительно — ему-то еда не нужна и он не голодает. Потому он выбрал что-то наиболее знакомое — куриный шашлычок.       Поначалу разговор не клеился — всем было неловко, а фея и подавно просто опасалась не понимающего своих действий брюнета. Слово за слово, но за пару минут у блондина всё же получилось развеять печальный вид куклы и даже вызвать короткую улыбку. Вскоре нерешительно присоединилась Паймон, а потом её и вовсе было не заткнуть. Девочка за едой поделилась их приключениями в Мондштадте и Ли Юэ, и даже немного затронула события в Сумеру в надежде активировать на периферии сознания какие-нибудь воспоминания брюнета. Но, к сожелению, пока продвижений не наблюдалось — Кабукимоно просто восхищённо слушал историю. По крайней мере, фее удалось поднять ему настроение.       Потратив несколько часов за разговорами в таверне, Итэр решил, что пора возвращать куклу Кусанали, ведь солнце уже начало спускаться за горизонт, а приглядывать за ним ещё и ночью они не могут.       Мона всё это время сопровождала троицу. Было интересно в кои-то веке посмотреть на такого... уязвимого Странника. Хотя, даже будучи уязвимым, он оставался очень опасным. Но это его лицо, полное восхищения во время рассказа... Что-то было в нём. Хотелось бы увидеть таким Странника в реальной жизни, а не в воспоминаниях... Не грубым, не самодовольным или недоверчивым парнем, что скрывал свою боль ото всех. А понимающим, мягким... весёлым, не омрачённым горечью. Да уж, мечтать не вредно...       — О, вы вернулись! — Нахида встретила с радостной улыбкой вернувшихся друзей в Храме Сурастаны.       — Здравствуйте, мисс Нахида! — помахал ей рукой Кабукимоно.       — Д-да, здравствуй... — неловко помахала в ответ эльфийка. Она явно ещё не привыкла к такому поведению куклы. — Кабукимоно, ты пока можешь идти в комнату, которую я выделила тебе ранее, уже наступает ночь...       [Точно! Ночью все люди спят!] — вспомнил парень.       — До завтра, — улыбнулся он друзьям и быстро убежал в сторону комнат Храма.       Когда юноша скрылся за поворотом, Нахида выждала ещё несколько секунд, прежде чем спросить:       — Ну как у вас дела? Есть успехи? — изумруды глаз блеснули надеждой.       — Прости, Нахида, — покачал головой Итэр. — Продвижение есть, но, полагаю, очень и очень медленное. Единственное значительное событие и то было... опасным, — блондин нахмурился, вспоминая дневную стычку на мечах. — А у тебя как?       — Ничего, — эльфийка погрустнела, опустив взгляд в пол. — После освобождения из заточения я всё ещё до конца не разобралась в устройстве Ирминсуля. Эх, а у Сказителя это получалось значительно лучше, как же так? Боюсь, поиск его памяти займёт ещё какое-то время.       — У Паймон вопрос, — подала голос фея. — Если ты можешь найти и просмотреть память Сказителя сама, то зачем нам возвращать воспоминания ему? — она махнула головой в сторону исчезнувшего за поворотом брюнета.       — Сведения — это хорошо, — согласилась богиня. — Но я предпочту иметь рядом также и человека, что к ним относится и может помочь в них разобраться. Ну... я надеюсь, что поможет. По вашим рассказам, он пережил много неприятностей и, будучи даже Шестым Предвестником, он оставался подопытным кроликом... Мне... — девочка с грустью посмотрела на Путешественника. — Мне хочется, чтобы он мог наконец отпустить боль прошлого и почувствовать себя в безопасности здесь.       Мона понимала чувства Архонта. Она сама стала замечать за собой похожие мысли. Но нет, это было не из жалости к нему. Здесь чувствовалось что-то другое. Они же с брюнетом стали наконец друзьями. Это было чувство, которое ощущаешь, когда знаешь, что твой друг проходит через нечто тяжёлое. Хочется помочь. Но никак не можешь решиться вмешаться в его жизнь.       Подняв глаза, девушка увидела в тени коридора странную высокую тень, что следила за говорившими. Их же только что подслушивали! Не успела ведьма метнуться в сторону незнакомца, как тот уже бесшумно исчез. Вряд ли был смысл искать в лабиринтах Храма этого непрошеного гостя, ведь, что бы он ни задумал, это наверняка уже давно произошло.       Распрощавшись с Путешественником и Паймон, Нахида направилась к одной из комнат и взяла оттуда небольшую плоскую коробку с эмблемой какого-то предприятия Сумеру. Девочка подбежала к двери в другом конце коридора и постучала несколько раз.       — Да? — послышался голос брюнета. Видимо, он ещё не спал.       — Я побеспокою тебя ненадолго, — неловко улыбнулась эльфийка, открывая дверь и входя в комнату. — Я принесла новую одежду, думаю, она тебе понравится... О, ты что-то рисуешь?       Юноша действительно старательно выводил какой-то силуэт на бумаге. Для удобства он присел на пол и облокотился спиной на кровать.       — Ох, простите, я сейчас лягу спать... — всполошился Кабукимоно.       — Нет-нет, не переживай, — звонко засмеялась девочка. — Я могу взглянуть?       — К-конечно! — парень, немного смутившись, развернул альбомный лист в сторону Архонта.       — Ух ты! — восхитилась эльфийка.       — Ч-чего?! — воскликнула Мона, поражённая до глубины души.       За всю эту вылазку девушка уже не раз удивлялась прошлому поведению и выходками Странника. Но это... Это уже ни в какие ворота не лезет!       С бумаги на неё смотрела... она?! Аккуратный карандашный рисунок её портрета. Её шляпа, её причёска, лицо — она никак не могла ошибиться! Чёрно-белые глаза будто искрились, точно так же, как и в жизни, а на губах стояла уверенная улыбка. Какого чёрта происходит?! Она уже сомневалась насчёт своих мыслей по поводу той броши в форме звезды.       — Это... твоя подруга? — с надеждой в голосе спросила Нахида парня.       — Нет, я... не думаю, — задумался Кабукимоно. — Просто... Весь день этот образ преследует меня с самого утра с того момента, как я прочёл в библиотеке об астрологии, — пояснил он. — Правда же, она очень красивая?       Сердце пропустило удар. Мона зажала ладонями рот и не знала, куда деться от смущения. Он... назвал её к-красивой? Щёки стремительно покрывались румянцем, а сердце начинало бешено биться. Нет, он... он просто сам не понимает, о ком говорит! Он же сам сказал, что не узнаёт её... Н-но... Девушка глубоко вздохнула и выдохнула, с опаской глядя на брюнета. Даже потеряв память... Странник вспомнил её одной из первых... И даже в точности повторил её портрет на основе этой же повреждённой памяти. Значит, все эти годы, что прошли после их последней встречи на острове, он вспоминал о ней? Но как такое возможно, зачем ему это?       «Красивая...» — девушка не находила себе места, всё начало путаться в закипающем мозге. — «Ч-что этот идиот вообще несёт??? Н-неужели, он когда-то думал так обо мне?»       В голову полезли мысли о том, что она... тоже недавно считала Странника привлекательным... Чёрт, да что вообще с ней происходит?!       — Вы сегодня занимались чем-то важным, — заметил Кабукимоно. — У вас всё получилось?       — Ах... об этом... — Нахида изменилась в лице и посмотрела в синие глаза куклы. В них было столько добра и чистоты. На сердце заскребли кошки. Эльфийка чувствовала, что своими действиями обманывает брюнета. Ей было стыдно смотреть ему в глаза. Тем более сейчас, когда он ничего не знает и так уязвим. Впервые она наконец почувствовала настоящую ответственность за то, что забрала его к себе от Фатуи. — Н-нет, я пока ничего не добилась... Но! Я постараюсь изо всех сил. Поверь мне... — изумруды сверкнули, выражая тоску, отчаяние, осознание и решимость одновременно. А также привязанность.       Кабукимоно удивился такой реакции Архонта. Но через мгновение уже миролюбиво улыбнулся ей.       — Я верю, что у вас всё получится!       По лицу эльфийки было видно, что она почувствовала огромное облегчение. Девочка успокоилась и нерешительно протянула руку к брюнету. Её маленькая ладонь опустилась на мягкие волосы куклы и заботливо потрепала их. Парень на пару мгновений застыл от этого внезапного действия. Но, не почувствовав ничего плохого, вновь радостно улыбнулся Нахиде, прикрыв глаза и ощущая приятные тёплые прикосновения.