Пламя дракона: И зимний цветок.

— Поздравляю, принцесса, скоро вы станете матерью. Казалось, мейстер думал, что обрадует Рейниру этой фразой. Но глаза принцессы стали стеклянными, будто не живыми. Не получив ответа от девушки, поклонившись, он ушел. Когда мейстер вышел за дверь, Рейнира позволила слезам скатываться по щекам. Рыдания сорвались с губ, и принцесса, подорвавшись, начала крушить всё на своём пути. Перевернув стол, она начала разбивать вазы об стену. — Ненавижу! — Ненавижу! — НЕНАВИЖУ! Во всё горло кричала принцесса, не зная, к кому точно она обращалась: к дяде, что бросил её, или к этому отродью, что теперь росло внутри неё. Осев на пол, Рейнира положила голову на колени и заплакала — горько и громко. Прекратить принцессу плакать заставила тихо открывающаяся дверь. Кто-то вошёл в покои, кто-то, кого Рейнира не впускала. Удивившись, она подняла голову и увидела девушку, нет, точнее сказать, девочку. Она неловко стояла с подносом чая и лимонных пирожных. Рейнира вопросительно подняла бровь, как бы спрашивая, какого чёрта та пришла без позволения. — Простите, принцесса, я... я... я подумала, что вы захотите выпить чаю и... Поток её речи был прерван поднятой рукой Рейниры. Она молча указала на столик возле кровати, давая понять служанке, что не отказывается от угощений. Поднявшись с пола, Рейнира села на кровать. — Как тебя зовут? — спросила Рейнира, заставив служанку рядом подскочить на месте. Та, видимо, не ожидала, что к ней обратится принцесса. — Меня зовут Элинда, ваша светлость. — Выпей со мною чаю, Элинда. — Что?.. Но я же... — растерянно бормотала та. Но, увидев, что принцесса её совсем не слушает, а просто смотрит в никуда, потягивая горячий чай, молча села рядом. Они сидели в тишине несколько минут. Элинда поглядывала на принцессу, пытаясь понять, что так расстроило госпожу, и, когда Рейнира смотрела в ответ, тут же прятала взгляд в кружке либо рассматривала бардак. "Интересно, что же так расстроило принцессу? Наверное, принц Лейнор что-то натворил", подумалось юной девчушке, которая была наслышана о похождениях супруга принцессы. "Тётушка Мелисса говорила, что все проблемы женщин это непутёвые мужья." От размышлений её оторвали тихие всхлипы. Резко повернув голову, Элинда посмотрела на плачущую Рейниру. Та, в свою очередь, пыталась вытереть слезы, интенсивно размазывая их по лицу. — Принцесса, почему вы плачете? Мне позвать мейстра? Вам плохо? – Взволновано тараторила Элинда, но поток её речей оборвался, когда Рейнира прижалась к ней. Пока служанка перебывала в ступоре, Рейнира, горько плача в её плечо, раздумывала, до чего же она докатилась. Плачет на плече совсем не знакомой девушки, которая, наверняка, пустит об этом слух. Она начала отстраняться с желанием выгнать девушку, но была остановлена тёплыми объятиями Элинды. Девушка нежно поглаживала растрёпанные волосы принцессы и напевала себе под нос какую-то странную колыбельную. Всхлипы Рейниры прекратились, но слезы все ещё продолжали течь. На принцессу нашло приятное чувство забвения. Она перестала ощущать это чувство после смерти матери и теперь хотела насладиться им сполна. Плевать на слухи, плевать на Деймона. Плевать на всё. Слёзы высохли, а сама Рейнира, убаюканная колыбельной, через некоторое время тихо сопела в объятиях Элинды. Осторожно сняв с плеч принцессы, девушка укрыла её одеялом. И, стараясь быть как можно тише, принялась наводить порядок и убирать бардак, устроенный Рейнирой. Принцесса вряд ли захочет, чтобы король увидел такой бардак. На уборку ушло около полчаса, и, закончив, Элинда забрала со стола поднос с кружками и вышла из покоев принцессы. Спеша на кухню, девушка чуть не врезалась в Сира Харвина, который встретился ей на пути. Несмотря на ситуацию, он приветствовал её теплой улыбкой. Ответив ему тем же, она свернула за поворот. На кухне, где обычно собиралась прислуга, всегда было шумно, с каждого угла можно было услышать сплетни. Но как только Элинда зашла на кухню, гул прекратился. Все уставились на юную служанку, заставив ту замереть с подносом в руках. И все её надежды на то, что она спокойно пройдет мимо, разбились, когда самая болтливая служанка, Делин, открыла рот. — Элинда! Вот ты нам и нужна, — воскликнула она своим писклявым голоском. — Говорят, что покои принцессы нынче посещал мейстр. Не знаешь почему? — спросила та, всматриваясь в лицо Элинды, которое казалось с каждым словом становилось всё хмурее и хмурее. Если Делин знала такие подробности, то скорее всего об этом уже гудят весь замок. А значит, слухи и всякая ложь уже вертятся вокруг не очень радостной Рейниры. И если Элинда сейчас расскажет об истерике принцессы, это повлечет за собой ещё большие проблемы. Наследницу могли бы прозвать сумасшедшей, и этого допустить Месси не могла. – А что, по вашему, я должна знать? – попыталась уйти от ответа она. – Не строй из себя невинную! Все здесь знают, что ты после мейстра посетила принцессу и пробыла там добрых полтора часа, – все не унималась Делин, чем очень разгневала девочку. Кто эта Делин такая, чтобы ей приказывать? И не сдержавшись, она бахнула подносом по столу и прошипела той прямо в лицо: – Не лезь своим поганым носом в чужие дела, а то им же в грязь утопишь! – И под удивлённые глаза прислуги она покинула кухню, перед этим не забыв громко хлопнуть дверью. Рейнира доверила ей свою тайну и разделила с ней свою боль. И будь она проклята, если предаст её доверие. Тем временем принцесса, проспав добрых три часа, уже сидела на диване и сонно протирала глаза.

***

Можно было подумать, что Рейнира проснулась от лучей солнца и запаха ароматного чая, но нет. После долгой истерики лицо принцессы опухло, а покрасневшие глаза непрестанно чесались, но это ещё цветочки. Шум из коридора заставил девушку буквально подскочить на месте и удивленно озираться по сторонам. Скинув с себя плед, она встала и принялась поправлять свой внешний вид, который был не в очень хорошем состоянии после нескольких часов истерики. Но она не успела это сделать, так как двери покоев открылись, и Рейнире пришлось наблюдать, как её радостный отец спешит к ней. Уже в его объятиях она поняла, что ребёнок не был секретом и что теперь ей будет непросто от него избавиться. В тот момент ей казалось, что лучше сброситься с башни, чем вынашивать ребёнка Деймона Таргариена. И слава богам, что король в тот момент оказался рядом, ибо не понятно, что могла бы сделать принцесса на эмоциях. Сам король, настроение и заплаканные глаза дочери списал на страх родов. Ведь он сам, хоть и был очень рад стать дедушкой, переживал за дочь всем сердцем. Смерть королевы Эйммы оставила отпечаток всем своим близким, а потому король Визерис отдал приказ, чтобы в Королевскую Гавань прибыли лучшие мейстры и повитухи. Он не собирается повторять свои прошлые ошибки, ошибки, которые стоили ему слишком многого.

***

Прошло всего четыре дня с тех пор, как король объявил о беременности дочери, а об этом, казалось, говорили все кому не лень. Лорды со всего мира отправляли поздравления с пожеланиями, некоторые даже умудрились предлагать брак между своими детьми и будущим первенцем принцессы. Но Рейнире было на это откровенно наплевать; ей поскорее хотелось избавиться от бастарда дяди, но она понимала, что сделать это будет сложно. Голос разума шептал, что это всего лишь ребёнок, что он не виноват в своём появлении. Но сердце, горевшее ненавистью к Деймону, перекрывало всё остальное. Больнее всего было осознавать, что любовь к дяде была столь же сильной, как и ненависть. И тот треклятый кулон Рейнира носила до сих пор. Желание выкинуть его горело внутри ещё после свадьбы, но каждый раз, когда она замахивалась выкинуть его, в последний миг что-то останавливало руку принцессы. И всё же ей хотелось сделать Деймону Таргариену так же больно, как он сделал ей. И ведь Рейнира ещё не догадывалась, что уже сделала это.

Пентос 3 дня назад

                  

Молодой посланец Эрих неуверенно стоял на пороге, держа в руках свиток. Его сердце колотилось от волнения, ведь он знал, что несёт письмо не абы кому, а Деймону Таргариену. Вести о том, как Деймон убил посланца короля на войне с крабом, не утихали до сих пор. Это вселяло страх, и Эрих понимал, что его жизнь может зависеть от содержимого письма. О, семеро, пусть даруют ему удачу. Набравшись храбрости, он тихо кашлянул, привлекая внимание Деймона Таргариена, который сидел на террасе, погружённый в свои мысли. — Милорд, — произнёс юнец с дрожью в голосе, склоняясь в почтительном поклоне. — Вам письмо из Королевской Гавани. Деймон медленно поднял голову, его проницательные глаза устремились на посланца. Он лениво протянул руку, и Эрих, стараясь не дрожать, подал свиток своему господину. Деймон взял письмо и начал разворачивать его, а слуга, затаив дыхание, отступил назад, оставаясь в пределах слышимости, но вне поля зрения. По мере того как Деймон читал, его лицо медленно мрачнело. Юноша наблюдал за ним украдкой, замечая, как изменилось выражение лица его господина. Когда Деймон наконец отложил письмо, его глаза были полны ледяной решимости и скрытой ярости. Как Рейнира, та, кто обещала быть его навеки, теперь была беременна? Внутри него поднялась волна гнева и разочарования. Он почувствовал, как сердце забилось сильнее, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Его мысли стали путаными: "Как она могла? После всего, что я сделал для неё, после всех наших обещаний..." Гнев смешивался с болью и чувством предательства. Тут же вспомнились её улыбки Харвину Стронгу, и всё встало на свои места. Мыслей, что племянница променяет его на Стронга, никогда не возникало в его голове. "Что она нашла в нём? Как посмела клясться мне в любви и обещать быть моей навеки? Или это была всего лишь ложь, удобная игра?" — думал Деймон, пытаясь понять мотивы Рейниры. Её предательство словно оживило в нём старые раны, но также разожгло новый огонь. Он не мог позволить себе показаться слабым, не мог позволить, чтобы кто-то видел его уязвимость. Отослав посланца, который, казалось, скоро потеряет сознание, он решительно направился в покои Лейны Веларион. Девушка очень удивилась, когда обычно спокойный и скучающий Деймон грубо повалил её на кровать при этом срывая одежду. Она не понимала, что так взбудоражило принца, но решив не заострять на это внимания она подумала, что спросит позже а пока умело отвечала на ласки Деймона. Сам же Деймон перевернул Лейну на живот, и схватив ту за волосы резко соединил их тела. Грубые и быстрые толчки выбивали с девушки весь воздух, но Деймон не обращал на это внимания. Перед глазами стояла совсем другая картина, Деймон часто замечал, что сравнивает Лейну и Рейниру. Лейна ценила серьезность и нежность в словах и любила грубость в постели, брать на себя инициативу, Рейнира же наоборот любила задеть дядю игривыми словами заставив огонь в его глазах пылать с новой силой, а в постели была нежной и податливой отдавая весь контроль ему. Сейчас же эти мысли приносили горечь, представив как нежного тела Рейниры касаются грубые руки Стронга и сеют свое семя внутри её, он с диким рыком ярости излился в Лейну. И тут же вскочив с кровати он пошел в купальни, оставив девушку смотреть на него с шоком в глазах. В туже ночь Деймон вызвал септу и взял леди Лейну Веларион в жены, а сама девушка, по просьбе Деймона, после той ночи не пила лунного чаю.

Сейчас. Королевская гавань       

Весть о браке Лейны и Деймона ещё больше ударило по принцессе. Она заперлась в покоях и не впускала никого кроме Служанки Элинды и Лейнора. А возле покоев как скала стоял сир Харвин, единственный кому Рейнира доверила охранять свои покои. Так продолжалось неделю, и все это время Рейнира думала, как избавиться от ребенка. Не сосчитать ночей, которые принцесса провела в раздумьях, не смыкая глаз. И сейчас она поняла, что пришло время рассказать о своем плане Лейнору. Он, как никто другой, должен её понять и принять то, что она собирается сделать. И вот однажды вечером, когда все затихли в своих покоях, Рейнира вызвала Лейнора для откровенного разговора. Она сидела у окна, взгляд Рейниры был устремлен вдаль, когда её супруг вошел. – Лейнор, нам нужно поговорить, – начала она, не отрывая взгляда от горизонта. – Мы оба знаем, что ребенок, которого я ношу, не твой. Лейнор нахмурился. Его взгляд стал более настороженным, но он оставался рядом. – Я знаю, – ответил он тихо. – Но это не имеет значения для меня. Я всегда знал, что наш брак основан на политике. И я готов принять этого ребенка как своего. Рейнира обернулась к нему, её глаза были полны боли и гнева. – Но Деймон... он предал меня. Я не могу носить его ребенка. Я хочу избавиться от него. Лейнор, который перебывал в лёгком шоке от признания супруги, сел рядом с ней и взял её за руку. – Рейнира, не делай этого. Я понимаю твои чувства, но подумай о будущем. Если ты родишь этого ребенка, никто не узнает правду, и мы сможем жить спокойно. Мы сможем избежать давления о наследниках. Я готов быть отцом этому ребенку, и я буду рядом с тобой. – Рейнира смотрела в его глаза, пытаясь найти в них ответ. Его слова давали ей утешение и надежду, но её сердце было разорвано на части. – Нет, Лейнор, – сказала она, отводя руку. – Я не могу этого сделать. Слишком много боли и предательства. Лейнор кивнул, его взгляд был полон сочувствия. – Я понимаю, это твоё решение. Но прошу, подумай об этом еще раз. Дай себе время. Рейнира не ответила, и Лейнор ушел, оставив её одну с мыслями. Ночь прошла в беспокойных мыслях и слезах. Рано утром, когда первые лучи солнца осветили её комнату, Рейнира приняла решение. Она нашла Лейнора в саду, где он ожидал её. – Лейнор, – сказала она, её голос был твёрдым. – Я приняла решение оставить ребенка. Ты был прав. И я надеюсь, что мы сможем справиться с этим вместе. – Лейнор обнял её, и Рейнира почувствовала, как на её сердце легло чуть меньше тяжести. Этот разговор укрепил их союз, и Рейнира приняла решение оставить ребенка, зная, что она не одна в этой борьбе и что Лейнор всегда будет рядом, поддерживая её. И всё же хорошо, что она послушала отца и согласилась на союз с Веларионами. Ненависть к ребенку никуда не ушла, но теперь она была уверена, что у неё есть крепкое плече и верный друг.

Королевская гавань. Восемь месяцев спустя.

Солнечные лучи пробирались сквозь шторы, освещая покои принцессы. Лениво открыв глаза, она тихо позвала Элинду, попросив ту закрыть шторы и помочь ей привести себя в порядок. При каждом утреннем пробуждении она чувствовала, как тяжело ей открыть глаза, зная, что в её животе растёт новая жизнь. Бережно прикрывая рукой выпуклое место, она испытывала внутреннее противоречие, которое разрывало её душу на части. Этот маленький существующий внутри неё ребёнок — живая связь с прошлым, с любовью, которую она испытывала, но и ужасом, который сейчас охватывал её мысли. Она не хотела этого ребёнка, но обязана была его родить. Ноги принцессы жутко отекали, а спина болела так, что без помощи Элинды, Харвина или Лейнора та не могла самостоятельно передвигаться. И кстати, говоря о Харвине, за это время между ними сложились очень теплые и доверительные отношения. Иногда Рейнире казалось, что с ним она готова переступить черту. Мысли о Деймоне и страх родов отступали, когда улыбка украшала лицо Харвина, но Рейнира старалась об этом не задумываться, ведь такой человек, как Харвин, вряд ли когда-нибудь подойдёт к замужней женщине. И пока принцесса думала так, её верная подруга и служанка Элинда видела, какими глазами смотрел на её госпожу сир Стронг. Казалось, таким образом человек мог смотреть только на самую дорогую вещь в мире. Но Элинда не спешила лезть со своими непрошеными советами. Поняв, что она слишком много думает и не отвечает на просьбы принцессы, Элинда спохватилась и продолжила собирать принцессу для встречи с королем.

***

Коридоры Красного замка были наполнены эхом голосов. Обрывки фраз отца долетали до ушей Рейниры, когда она приближалась к покоям отца. Она услышала его строгий голос, отдающий приказы и наверняка обсуждающий государственные дела. —Это должно быть сделано незамедлительно... — донесся до неё голос короля. Когда Рейнира вошла в зал, Визерис поднял взгляд и заметил её. Его лицо мгновенно смягчилось, и он взмахнул рукой, давая понять советнику, чтобы тот покинул комнату. — Мы продолжим позже, — сказал он лорду Стронгу, который поспешно поклонился и вышел, оставляя короля и его семью наедине. Визерис, с отеческой теплотой в глазах, направился к своей дочери. — Рейнира, моя дорогая, как ты себя чувствуешь? — спросил он, с нежностью глядя на её живот. — Хорошо, отец, — ответила Рейнира, чувствуя, как её сердце наполняется теплом от его заботы. — Ребёнок растёт, наша династия станет ещё больше. Удивительно, что она не скривилась при этих словах. Рейнира порядком уставала разыгрывать спектакль, показывая, что она ждёт и очень любит своё дитя, но так будет лучше, и ей осталось терпеть совсем не долго. Вокруг короля играли её брат Эйгон и маленькая сестра Хелейна. Дети смеялись и весело бегали по залу, но при появлении Рейниры замерли на месте, очарованы видом сестры. Первым подал голос Эйгон, который удивлённо смотрел на живот Рейниры и с любопытством спросил: — Это правда, что там внутри маленький дракон? Этот вопрос заставил Рейниру от души рассмеяться. Её смех подхватила Хелейна, лишь Эйгон смотрел на сестру с обиженным лицом и надутыми щеками. Малыш думал, что сестра смеётся над ним. Это ещё больше позабавило наследницу престола. — В некотором смысле, да, Эйгон, — сказала она, погладив его по голове. — Мы все Таргариены, а это значит, что кровь драконов течёт в наших жилах. Хелейна, дернула Рейниру за юбку привлекая внимание, она держала в руках большую высохшую бабочку, и робко протянула её Рейнире. — Это для малыша, — тихо сказала она. Рейнира, стараясь держать лицо и не показывать, что ей немного не по себе прикасаться к мертвой бабочке, аккуратно взяла насекомое в руки и поцеловала сестру в лоб. — Спасибо, Хелейна. Это очень мило с твоей стороны, — проговорила Рейнира, за что заслужила беззубую улыбку сестры. Эймонда здесь не было, и это неудивительно: мальчику едва исполнилось два года, поэтому он практически все время проводил с матерью. Рейнира была приятно удивлена, что ей выдалась возможность провести время с братом и сестрой. Таких встреч за все время было не много, и только когда Алисенты не было рядом — а это было крайне редко. Рейнира не могла понять, что она такого сделала для бывшей подруги, что та так панически боится общения Рейниры с детьми. И видимо кто-то уже рассказал Алисенте о визите принцессы к отцу. Ведь другого представления быть не может, почему королева несётся словно ошпаренная к ним. –Ох падчерица, не ожидала тебя здесь увидеть. –Притворно удивилась она, и прежде чем Рейнира успела открыть рот, продолжила. –Визерис, я беспокоюсь о здоровье Рейниры. Может быть, ей лучше отдохнуть? Говоря это, она выразительно смотрела на живот Рейниры. –Спасибо за беспокойство, мачеха. Я чувствую себя прекрасно, и со мной и малышом все в порядке, – сказала Ренира, но её слова, кажется, не дошли до юной королевы, которая махнула рукой и приказала забрать Эйгона и Хелейну. Нельзя сказать, чтобы дети были слишком довольны таким поворотом событий, но они не посмели перечить матери. Растерянным взглядом Рейнира наблюдала за уходящей Алисентой. Да, она не была близка со своими братьями и сестрами, но это уже перебор. Посмотрев на короля, она не увидела ничего в его глазах, и это её разозлило. Когда милый папенька, который раньше души в ней не чаил, так позволяет другим относиться к ней, открыв рот с намерением высказать все отцу, она тут же закрыла его, когда резкая и тянущая боль коснулась нижнего живота. Ахнув, она повисла на руках подоспевшего Сира Харвина, и самым страшным было то, что она почувствовала, как по внутренней части бедра течет какая-то жидкость. Бросив испуганный взгляд на отца, она прокричала: – Мне больно! Ещё одна волна боли прошлась по животу, и Рейнира громко застонала, изворачиваясь в руках Стронга. Тот нежно погладил принцессу по голове и поднял на руки. Под крики короля с требованиями вызвать мейстра они направились в покои Рейниры. И в одурманенном болью разуме принцессы крутилась только одна мысль — мысль, что она сейчас умрет, как её матушка. Ведь роды начались.

24 часа спустя.

      

Потуги и схватки Рейниры длились уже сутки, она никак не могла разродится. Проклиная все и всех, принцесса ходила кругами. Слезы и пот текли рекой. Рядом была Элинда, которая бережно вытирала лицо принцессы и молилась богам, чтобы с ней было все хорошо. Мейстер каждые пять минут заглядывал Рейнире под сорочку. Другие служанки стояли в углу покоев, взволнованно гудя. И когда Рейнира уже совсем отчаялась, она почувствовала, как тупая боль перерастает в резкую. И не успела она открыть рот, как мейстер начал кричать – Тужьтесь, принцесса! Я вижу головку, – сказал мейстер. Рейнира чувствовала невыносимую боль, но все же послушала мейстра и начала тужиться, крепко сжимая руку Элинды. – Сильнее, сильнее при... – начал мейстер. – Да я тужусь, тупая ты пизда! – грязно выругалась Рейнира на мейстера, и в эту же секунду по телу прошла новая волна боли. – Вытащите его! – закричала во все горло принцесса. – Вытащите это отродье! Я больше не могу! – Тужьтесь, принцесса, ещё немного, – сказал мейстер, и Рейнира послушала его. Казалось, эти 15 минут были самыми долгими в жизни принцессы. Но когда все закончилось и Рейнира наконец смогла выдохнуть, покои пронзила убийственная тишина. Удивлённая, Рейнира приоткрыла глаза, когда поняла, что не слышит плача ребёнка. – Что случилось? Почему он не плачет? – спросила Рейнира, смотря в бледное лицо мейстра. – Принцесса... Ваша дочь не дышит. Примите мои собо... – начал мейстер. Одурманенный болью, разум не понимал, что произошло, но переведя взгляд на младенца, глаза принцессы расширились. Младенец был синим и не дышал. В этот момент весь мир Рейниры рухнул. Она, забыв о своих прежних сомнениях, почувствовала всепоглощающий страх и ужас. Сердце матери, которое она раньше не осознавала в полной мере, закричало от боли. Рейнира в истерике начала кричать на мейстера и служанок, требуя, чтобы они сделали все возможное и невозможное, чтобы спасти ее малышку. Слезы катились по ее лицу, когда она умоляла их спасти ребенка. – Сделайте что-нибудь! Спасите её! – кричала она, и в каждом слове была слышна степень её отчаяния . Мейстер и служанки действовали быстро, прилагая все усилия, чтобы вернуть ребенка к жизни. Но ничего толком не получалось, и обезумевшая Рейнира вырвала младенца из рук и приложила к своей груди. И вдруг, когда казалось, что надежда исчезла, малышка издала слабый, но отчетливый крик. Ребенок начал дышать, и с каждым вздохом его кожа приобретала нормальный цвет. Рейнира обняла свою дочь, чувствуя невероятное облегчение и счастье, понимая, что отныне ее жизнь будет неразрывно связана с этим маленьким существом, которое стало смыслом ее жизни. И к черту Деймона это её дочь её сокровище которое она никому не позволит обидеть. Её Дейлирис Таргариен.

***

Рейнира сидела в покоях и любовалась своей дочерью, пока та сладко сопела на её руках. Она нежно разглядывала лицо Дейлирис, чувствуя, как между ними устанавливается неразрывная связь. Вдруг ее внимание привлекло окно, за которым шел снег. Это было необычное явление для Королевской Гавани, где зима была редкостью. Белые снежинки медленно падали на землю, покрывая все вокруг мягким белым одеялом. Цветы в саду были укрыты снегом, и выглядели еще более хрупкими и прекрасными под этой белоснежной пеленой. Эта необычная зима в Королевской Гавани оставила свой след не только в сердце Рейниры, но и в памяти всех жителей. Люди, видевшие это редкое явление, начали называть девочку "Дейлирис Снежная" или "Дейлирис Зимний Цветок", восхищаясь красотой и нежностью, которые она привнесла в их мир, подобно первому снегу, укрывшему цветы. Эти моменты стали частью легенды, которая передавалась из уст в уста, делая имя Дейлирис символом чистоты, красоты и чуда, пришедшего вместе с первым снегом в Королевскую Гавань.