Этапы связи

       — Нет, нет и ещё раз нет, — укоризненно покачал головой Локхарт, похлопывая своей вишнёвой палочкой по локтям Солы. — Сола, моя глупенькая девочка, ты неправильно держишь палочку. Рука не должна так сильно напрягаться… А твой захват? О, Мерлин, он же просто ужасен. Пальцы должны быть плотно сжаты в кулак. Да, абсолютно все, даже указательный…              Сола медленно втянула ртом воздух и лишь сильнее стиснула палочку, мысленно проклиная Локхарта теми словами, что так любила тётушка Мардж после десятки рюмок бренди. Локхарт, отлично осознающий, что именно чувствует и думает сейчас Сола, улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, и поспешил отойти к паре второкурсников из Гриффиндора.              Проводив его мрачным взглядом, Сола расслабила плечи, не переставая проклинать тот день, когда в дурную голову директора пришла идея о принятии этого болвана в Хогвартс.               — Ты как? — сочувственно поинтересовался Нотт, подходя поближе, чем заслужил ещё один кривой взгляд.               — Просто великолепно, — процедила Сола, не желая ни разговаривать, ни выслушивать дурацкие советы вперемешку с утешениями.               — У тебя нормальный захват, — попытался подбодрить её Нотт, стараясь не смотреть ей в лицо. — Мой отец держит палочку так же, как ты: говорит, что его так учили, когда он учился в школе. Хотя, если честно, я не понимаю, почему именно так, ведь шанс выронить палочку…               — Теодор, тебе нужно поменьше общаться с Драко, — заметила Сола, покосившись Малфоя, что тренировался в паре с Гарри и выглядел просто преступно довольным.               — Почему? — слегка удивлённо спросил Нотт, поправляя покосившийся манекен, на котором они по очереди отрабатывали заклинания.              Не желая отвечать на глупые вопросы, Сола лишь пожала плечам и демонстративно отвернулась, делая вид, что поглощена правильными взмахами палочкой, необходимыми для заклинания ватных ног, которому и было посвящено нынешнее занятие. Большую часть времени дети просто стояли и заучивали порядок движения палочками. Заклинание было настолько простым, что даже Лонгботтом был просто не способен что-то испортить, что уж говорить об отличнице-Соле, но Локхарт всё же нашёл к чему придраться.              Стараясь не обращать на придирки профессора внимания, Сола молча продолжила тренировку. Ни Нотта, ни Локхарта, она слушать не собиралась, предпочитая считать, что это личное дело каждого. Сама Сола держала палочку немного иначе: указательный палец, выставленный вперёд, позволял ей совершать более точные и быстрые движения, что было гораздо важнее призрачной возможности уронить палочку из-за якобы лёгкого захвата.              «Какой дурак вообще роняет палочки во время боя?», — пыхтя, думала Сола, разглядывая окно с налипшим на него снегом. Начало декабря выдалось на редкость снежным и морозным, а сугробы, что появлялись после каждой ночи, грозились полностью перекрыть вход к теплицам.              Занятия по обучению дуэлям, стабильно проходили каждый вторник и четверг. Сола ненавидела вторники и четверги, с тоской ожидая каждого нового дня, когда она, вместе с другими несчастными, была вынуждена проводить целых полтора часа в компании Локхарта с его широкой мерзкой улыбочкой, покровительственным тоном и дурацкой фразой «Нет, нет, нет, моя глупая девочка», от которой Солу подташнивало уже с третьего занятия дуэльного клуба.              Единственный человек, которому не повезло чуточку меньше (а может и больше, она всё ещё не решила), был Гарри. Её бедный брат будто участвовал в нескончаемом спектакле, играя то оборотней, то вампиров, то ещё какую-нибудь нечисть, которую геройски уничтожал сам Локхарт. Рон долго хохотал, когда рассказывал о той «великой» битве Локхарта с оборотнем, когда Гарри все два занятия лишь злодейски подвывал в нужных местах.              К её огромному облегчению, страдания подходило к концу. Локхарт перестал мучить бедного Лонгботтома, засыпая его щедрыми советами по увеличению уверенности в себе и поднялся на массивный подиум.               — Прошу минутку внимания, — громко позвал он, улыбаясь белозубой улыбкой. — На этом предлагаю закончить наш, так сказать, практикум. Вы все очень хорошо постарались, а многие из вас даже превзошли самих себя… Конечно, есть те, кому эти чары не очень хорошо даются, но, Сола, можешь не переживать — у тебя обязательно всё получится.              Не ожидавшая такого окончания речи, Сола вытаращила глаза, непонимающим взглядом смотря на профессора. «Это мне-то не очень хорошо даются чары?!», — хотелось закричать ей, а потом направить палочку на Локхарта, показав всё то, чему она научилась, но Сола лишь отвернулась, убирая палочку в карман мантии. В её голову то и дело лезла одна крамольная мысль: простят ли ей второе убийство преподавателя защиты? А что, первое ведь даже не заметили…              Стараясь не слушать дурацкие наставления профессора, Сола отошла от окна и стала медленно пробираться к выходу, не желая задерживаться здесь ни минутой больше.               — Да не переживай ты так сильно, — шепнул ей на ухо Забини, поймав её прямо у огромных дверей. — Когда-нибудь и у тебя что-то получится.              В ответ на его усмешку, Сола с наигранной неуклюжестью оступилась, наступая на носок его блестящей обуви каблуком и улыбнулась, глядя в его искажённое болью лицо.               — Когда-нибудь и у тебя получится по-настоящему задеть меня, Блейз. Но явно не сегодня. Ведь только самый последний дурак примет слова Локхарта всерьёз. А ты ведь не дурак?              Вырвавшись из его ослабевшего захвата, Сола выскользнула из Большого зала, направившись в подземелья. Холодные и обледенелые коридоры подземелья и раньше не поражали толпами студентов, бродящих по ним, а теперь и вовсе были совершенно пусты. Да и время было уже позднее, до отбоя оставалось каких-то полчаса — мало кто из студентов бродил по замку в такой час. Разве что…              Сола прислушалась, различая приглушённые голоса людей вдали одного из коридоров. Пройдя вперёд, Сола свернула направо, через угол заглядывая в темноту пыльного коридора. Одна из дверей была приоткрыта, из щели вырывался тонкий лучик желтоватого света. Сола медленно подошла ближе, прислушиваясь к разговору.               — … ард, это плохая идея! Нам просто необходима новая кровь! Филлис, Макгроу и Грэм выпустились в прошлом году, Фарли совсем помешалась на своей Триведи и забросила даже обязанности старосты, что там говорить про наши собрания, а Джефферсон глуп как пробка. И ты, и я, выпускаемся в следующем году, нам просто необходимо подготовить себе замену! Осталось так мало времени…               — Ты говоришь на удивление разумные вещи, Флинт, — со смешком ответил другой голос. Парень говорил настолько размеренно и тихо, что Соле приходилось прилагать усилия, лишь бы расслышать хоть что-то. Настолько разумные, что я начинаю даже беспокоится о тебе — уж не случилось ли с тобой что-нибудь? Может тот матч на тебя так плохо повлиял?               — Да иди ты, ублюдок! — разозлено рявкнул Флинт совсем близко от двери, отчего Сола испуганно вздрогнула, шарахнувшись назад.              Стоять в коридоре становилось всё опаснее и опаснее, но любопытство Солы было не так-то просто утолить. Уйти и не узнать что-нибудь важное о столь раздражающим в последнее время Эйвери было просто-напросто глупо. В который раз пожалев, что мантия-невидимка сейчас у Гарри, Сола осталась стоять у двери, вслушиваясь в громкие возгласы Флинта.               — Я говорю тебе серьёзные вещи, а ты начинаешь нести полную хрень, — возмущённо высказался он. — В общем, делай что хочешь, я повторять сто раз не буду.               — Ладно, ладно, Маркус. Не горячись. Я понимаю и даже принимаю твои слова. Единственное, что заставляет меня сказать тебе: «Нет», это то, что я просто не знаю подходящих людей…              Флинт смачно сплюнул, выражая таким образом всё своё мнение о словах Эйвери.               — Я не знаю подходящих людей, — передразнил его он и сплюнул ещё раз, не слушая ворчание Эйвери по поводу его мерзкого поведения. — Людей полно, Рей. Уоррингтон и Пьюси уже давно намекают на своё вступления к нам. Пьюси так вообще свою девку вместе с собой позвать может, а это уже самая настоящая связанная пара. Да даже Грэхем постоянно трахает мне мозг по поводу этого и, уж поверь мне, я от этого не в восторге. Меня, знаешь ли, устраивает более традиционное…               — То, что ты не можешь держать своего… кхм, друга в узде, не делает тебе чести, — со хмыканьем перебил его Эйвери, проводя чем-то по камню.               — Ну да, куда уж мне до тебя. Я-то хотя бы не прикрываюсь сказками о Поттер, лишь бы сбежать от очередной дуры-девки. Кстати, о девчонке, да даже её можно пригласить. В конце концов, она и так просидела вместе с нами прошлые полгода. Или Малфоя с Ноттом, так хоть какая-то польза будет. В общем, я тебе всё сказал, Рей. Дело, конечно, твоё, но и я, и Валенски думаем одинаково — нам нужны люди, чем быстрее, тем лучше.               — Я услышал тебя, Маркус. Это самое большее, что я могу тебе сейчас ответить, — спокойно сообщил Эйвери. Голос старосты звучал уже совсем близко и Сола поспешила попятиться, скрываясь в спасительной темноте коридора.              Переведя дух, она быстрым шагом добралась до нужного места. Напряжённо оглядываясь по сторонам, она дождалась, пока массивный камень, медленно, но беззвучно отодвинется и быстро прошмыгнула в полную гостиную.              Девичья спальня второго курса пустовала — видимо они решили прислушаться к мольбам Милисенты и таки посидеть с Локхартом до самого отбоя. Раздевшись, Сола аккуратно повесила мантию в шкаф и направилась в ванную комнату, на ходу размышляя об услышанном. Подслушанный разговор был совершенно бесполезен — какое ей вообще дело до того, что Эйвери не желает принимать новых членов в свой, так называемый, клуб?              Приняв душ и почистив зубы, Сола вернулась в спальню гораздо более бодрая и довольная, чем была раньше. Остальные девочки тоже пришли и возмущённо обсуждали происшествие с Джейн Дуэйн, что умудрилась испечь для Локхарт торт. Профессор, по мнению Солы не обладающий даже зачатками интеллекта, предусмотрительно не стал даже дотрагиваться до кривого шедевра, не то что попробовать кусочек.               — Ну и что, что там была амортенция?! — горячилась Милисента. — Она же так старалась!               — Это не повод кормить человека всякой дрянью, — возразила Дафна, заплетая волосы в две косы. Она всегда так делала на ночь, говоря, что так гораздо удобнее спать. — У него могла быть аллергия…               — Да ничего бы с ним не случилось, — фыркнула Панси. Приехавшая в середине ноября девочка, ходила гордая, задирая нос ещё больше, хотя, казалось бы, он и раньше мог достать небеса. — Походил бы, влюблённый, пару дней, а потом бы Дамблдор с профессором Снейпом вмешались бы.               — Кто-то самостоятельно сварил амортенцию? — оживилась Сола, до этого не особо вслушивающаяся в разговор.               — Джейни Дуэйн, да, — кивнула Милисента, бросая на неё смеющийся взгляд.              Сола завистливо вздохнула, подумав, что она бы приготовила что-нибудь посложнее, чем зелье от ссадин, и поспешила забраться под одеяло. Короткая, едва доходящая до пупка, футболка совсем не грела, а согревающее заклинание в этом случае было совершенно бесполезно — оно накладывалось на одежду, а не на голые части тела.        — Даже Сола понимает, насколько это ужасно! — всплеснула руками Дафна, отчего Милисента захихикала ещё громче.               — Мне кажется, она вздыхает по другому поводу, — в перерывах между смешками выдала она, чем заслужила гневное шипение Дафны.              Мысленно отметив, что тема амортенции необычайно сильно задевает обычно спокойную Дафну, Сола продолжила расспросы.               — И что теперь с ней будет? — спросила она, обращаясь к Паркинсон.              Девочка равнодушно пожала плечами, продолжая методично размазывать прозрачный крем по светлым рукам. Судьба незадачливой обольстительницы её явно не интересовала.               — Да ничего с ней не сделают, — огорчённо поджала губы Дафна. — Конечно, профессор Снейп мог бы выгнать её с курса продвинутых зелий, но, зная его нелюбовь к Локхарту, её ожидает в худшем случае отработка, а в лучшем — награждение баллами.               — Да кому какое дело, что будет с этой заучкой? — наконец подала голос Паркинсон, звонко щёлкнув крышкой крема. — Она же полная дура! Зачем влюблять в себя того, кто не является твоим партнёром? Какой в этом толк? Я, вот, буду ждать именно его, — Паркинсон ткнула пальцем в самую крупную фразу на руке.               — Глупости, — фыркнула Булстроуд. Закинув туфли-лодочки прямо под узкий шкаф, она с наслаждением растянулась на кровати и продолжила. — Тоже мне, нашлась Кора.               — Что за Кора? — лениво поинтересовалась Сола, пытаясь дотянуться до дневника, торчавшего из сумки, и слишком поздно поняла, что все девочки удивлённо таращатся на неё. — Да что опять не так? Я не могу знать всех студенток в Хогвартсе, — заворчала было она, но тут же прикусила язык — лица девочек вытянулись ещё сильнее.               — Кора, — на удивление спокойно начала объяснять Панси. — Это принцесса из старой сказки. Она так и называется: история Коры и Гадеса. Только не говори, что ты её не знаешь. Мама мне её раз двести рассказывала…              Лишь произнеся последнюю фразу, Паркинсон поняла, какую глупость сморозила. Покраснев, она гневно прищурила глаза, будто сама Сола была виновата в том, что она сказала ерунду.               — Суть сказки в том, что Кора и Гадес были связанными. Причём не просто связанными, а с людьми, с наибольшей магической совместимостью, — начала объяснять Дафна, пытаясь разрядить обстановку. — Как мы все знаем, на руке есть множество фраз, но лишь несколько из действительно большие… Хотя, конечно, ты это знаешь, — стушевалась она, глядя на молчащую Солу, выразительно почёсывающую смазанное красное пятно на руке.               — Разумеется, — с нажимом продолжила за Дафну Паркинсон. — Бывают и случаи, когда наиболее перспективные партнёры ещё не родились или просто давным-давно мертвы, эти несчастные вынуждены довольствоваться малым. Я же, как и Кора, буду ждать своего Гадеса, чтобы вместе с ним завоевать пол мира…               — Гадес, Гадес, — забормотала себе под нос Сола, готовая вспомнить что угодно, лишь бы не слушать очередную чушь Паркинсон. — Это не связано с греческой мифологией?               — Что за ерунду ты несёшь? — возопила Паркинсон, недовольная тем, что Сола так нагло посмела не слушать её. — Разумеется, нет! Гадес — один из сильнейших волшебников империи, единственный, кто сумел спасти её от Алых кораблей и стать единоличным правителем, пусть и ценой своего сердца. А Кора — его названая сестра, сумевшая снять с него проклятие! Честное слово, Поттер, я поражаюсь твоему невежеству. Могла бы хоть чуть-чуть интересоваться миром, в котором живёшь! История магического мира не ограничивается одними восстаниями гоблинов или войной с Гриндевальдом. Уж ты-то должна это понимать. Сказки, легенды, традиции, любой уважающий себя волшебник должен это знать! О своих детях бы подумала, они у тебя и так не смогут похвастаться сильным магическим ядром, так пусть хоть в чем-то ориентироваться будут.              Закончив свою обвинительную речь, она облизнула пересохшие губы и победно посмотрела на Дафну и Милисенту, будто хвастаясь тем, как ловко ей удалось заткнуть за пояс вредную Поттер.              Сола молчала, не зная, что на это сказать — она ведь и вправду совершенно не разбиралась ни в чём из вышеперечисленного Панси. Сола не знала ни одной легенды (история Мерлина не в счёт), не знала ни одной сказки, совершенно не разбиралась в магических обрядах и традициях.               — Это почему у моих детей будет слабое магическое ядро? — Сола быстро нашла самый слабый аргумент в чужих словах и кинулась в атаку. — Или ты вправду думаешь, что те слова на моей руке всю жизнь останутся размытыми? Так ты ошибаешься, это совсем не так. Но знаешь, я даже не буду стараться тебя переубедить — мне это просто не к чему. Лучше оставаясь такой же закостенелой, невежественной и верящей в сказки. Кора, ну надо же, — Сола громко фыркнула, всем своим видом выражая пренебрежение столь детской мечте и отвернулась от Паркинсон, снова возвращаясь к дневнику.              Опешившие на пару секунд девочки разразились непонятным, громким смехом, больше похожим на гогот. Сола вздрогнула, озабоченно смотря на них, совершенно не понимая, что же такого смешного она сказала.               — Да что с вами такое? — возмущённо зашипела Паркинсон, толкая в бок хохочущую Дафну. — Нет в этом ничего смешного!               — Как это нет? — Дафна, ловко увернулась от второго тычка. — До меня только сейчас дошло, что Сола чуть ли не слово в слово повторила твои слова. Как это иронично!               — Дуры, — схватилась за голову Паркинсоны и густо покраснела. — Я такого не говорила!               — Говорила!               — А вот и нет, Милли, подтверди!               — Конечно говорила. Лично слышала, как ты убеждала ма…               — Да что за чушь вы несёте?! Не говорила я такого!              Не в силах слушать их традиционную перепалку, Сола закрыла полог и откинулась на кровать, расслабленно смотря в потолок. Даже несмотря на такое окончание их спора, Сола чувствовала себя полной дурой. Признаваться в этом самой себе было неимоверно сложно, но Паркинсон была абсолютно права — магический мир для неё — нечто непонятное. Она не знала нечего, кроме того, что она читала по Истории Магии, но даже это казалось ей лишь малой толикой того, что было известно настоящим чистокровным семьям. Разница между ними и ею была огромной, а осознание этого неимоверно расстраивало.              Перевернувшись на живот, Сола нащупала обложку дневника, казавшегося неимоверно горячим. Удивившись этому, Сола достала его и уставилась в жирную размашистую надпись на первой странице:              «Поттер?! Что на этот раз случилось?!»              Непонимающе моргнув, Сола нащупала карандаш и написала в ответ сухое «Ничего. Всё нормально»              «Я тебя отлично знаю, Поттер. Снова Локхарт со своими придирками?»              «Ты знаешь сказку о Коре и Гадесе?», — непонятно зачем спросила Сола и мгновенно пожалела об этом. Сейчас Риддлу ответить, что о ней знает любой дурак и она расстроится ещё боль…              «Это какая-то греческая мифология? Нет, я этим не увлекаюсь», — довольно сухо сообщил Риддл и тут же спросил: «Почему ты вспомнила эту ерунду?»              Сола молчала, не зная, что ему ответить. То ли начать жаловаться на Паркинсон, то ли объяснить ему, что эта обычная сказка для юных волшебников, то ли перевести тему и снова поныть по поводу Локхарта и отсутствия нормальной практики. Сола уже хотела было сменить тему, но замерла, успев провести некрасивую прямую линию прямо посередине страницы. До неё внезапно дошло, что Риддл не имеет ни малейшего понятия о содержании сказки. Что он говорит как человек, воспитанный маглами, также как она.              Аккуратно отложив дневник, Сола выглянула из полога и окликнула успокоившийся девочек.               — Разве бывает так, что человек, выросший с волшебниками не знает этой сказки?               — Нет, нет и ещё раз нет, — устало замотала головой Дафна, предупреждающе дёргая Панси за локоть. — Эту историю используют для наглядного объяснения сути связи. Ребёнок с самого рождения слышит её, а потом понимает и принимает всю важность нахождения своего партнёра и заключения с ним крепкой связи.               — Она интересна даже мальчикам? — скептически спросила Сола, не веря в то, что Риддл по-настоящему заинтересовался бы слезливой историей про любовь.               — И им тоже, — закивала Милисента. — Мой старший брат буквально грезил теми боями, в которых участвовал Гадес.               — Эта история интересна всем, Поттер, — заключила Паркинсон, сонно натягивая кружевную сорочку. — Хотя её популярность, конечно, не сразиться со сказками барда Бидля.               — Барда Биддля читают малышам, — вставила Милисента, взбивая подушку. — А сказка про Кору для более старшего возраста.               — Ммм, — невнятно промычала Сола и снова прикрыла полог, на ходу размышляя над тем, что Риддл, оказывается, должен про это знать.              «Да просто вспомнилось что-то», — наконец ответила она, решив расспросить об этом Драко и Рона. Уж они-то точно должна об этом знать.              «Ты, сегодня, какая-то напряжённая», — заметил Риддл через минут двадцать дискуссии о правильной позе в дуэли. Риддл утверждал, что слишком крепко сжимать палочку не нужно, мол, если палочка и волшебник подходят друг другу, то она не выпадет, а Сола упрямо заявляла, что надеяться на такое попросту глупо. «В другие дни ты со мной соглашаешься, а сейчас, непонятно почему, споришь»              «Я спорю, потому что считаю, что именно сейчас права я», — мрачно написала Сола, размышляя над этой проблемой. Неужели и вправду можно держать палочку именно так? Так небрежно, лёгко и расслабленно? Представив, как отреагирует Локхарт, когда увидит тот захват, что предлагает Риддл, Сола тихо хмыкнула.              «Очень самонадеянно и глупо с твоей стороны», — заметил Риддл и, не дожидаясь её ответа, предложил: «Я бы мог показать тебе и настоящую дуэль и правильный хват палочки. Я ведь уже говорил, что был одним из лучших учеников в Хогвартсе и с лёгкостью побеждал всех. Практически всех, разумеется»              Сола оживилась. Она помнила рассказы Драко про то, как дневник показывал ему свои воспоминания, но даже не думала, что сможет увидеть что-то своими глазами.              «Как?» — нетерпеливо написала она, вслушиваясь в тишину, царящую в комнате. На часах было около двенадцати, девочки уже давно угомонились и спали, тихо посапывая. Лучшего времени и не придумаешь.              «Я могу ввести тебя в свою память. Правда, не так, как Драко — так было бы слишком просто и скучно. Мне хочется попытаться сделать это по-другому, но для этого мне нужна всего лишь одна вещь — одна капля твоей крови. Эта такая малость, не правда ли?»              Сола молчала, задумчиво покусывая карандаш. Любой, даже мало-мальски плохой зельевар знал — кровь, пусть даже одна её капля, обладает огромной силой. Давать эту силу в руки Риддлу было совершено неразумно.              «Кровь — это малость?» — написала она, растягивая время. — «Думаю, бедняга Дариус Макгрейн с тобой бы не согласился»              «Он был глупцом, разве нет? Замечательный образчик того, как важна правильная формулировка задания при использовании чар подчинения. Но у нас другой случай, Сола: я не в состоянии создать твоего допплера, да даже если бы и смог, то не стал бы этого делать. Меня это попросту не интересует»              Сола продолжила вертеть тонкий карандаш, сопротивляясь безрассудному желанию исполнить просьбу Риддла. «Это всего лишь капля крови, он ведь не сможет навредить ей или Гарри, если получит её, ведь так?», — уговаривала себя Сола, всё ещё сомневаясь. В голову, как назло, лезли слова Снейпа о том, что она не должна влезать ни в какие сомнительные дела. Про то, что само общение с Риддлом уже считалось делом весьма сомнительным, Сола старалась не думать.              Приглушённый скрип кровати и тихое шарканье тапочками развеяли все её сомнения. Заниматься такими подозрительными вещами в спальне было, мягко скажем, не разумно. А вот если подождать начало рождественских каникул, до которых осталось всего ничего, каких-то две недели… Сола помотала головой, отгоняя опасные мысли. Она же ведь ещё не совсем с ума сошла, давать кровь волшебному предмету, созданному Волдемортом и, по сути, являющийся Волдемортом, только молодым? Ведь не сошла же?              Страницы дневника зашелестели и, через пару секунд, появилась очередная надпись.              «Ну так что?» — вновь написал Риддл.              «Лучше будет подождать до Рождества. Все разъедутся по домам и нам точно никто не помешает», — с лёгким сожалением ответила Сола, размышляя над тем, удастся ли найти в библиотеке что-то полезное про ритуалы на крови. А то вдруг капнет она пару капель, а Риддл, внезапно, и очень-очень коварно, заберёт всю её силу.              «До чего ты трусливая», — сообщил ей Риддл через пару секунд. Мелкие тёмные буквы медленно проявлялись на бумаге, заставляя Солу наклоняться к дневнику как можно ближе, чтобы разглядеть то, что он писал ей. «Разве у тебя есть хоть одна причина не доверять мне, Сола? Я никогда не лгал тебе. Всё, что я пишу — самая настоящая правда».              Сола скептически скривилась, приглаживая один из листов — тот непонятно как умудрился помяться. Риддлу всегда хотелось верить: вежливый, воспитанный, умный. Слегка вспыльчивый, правда, но так это даже интересно. Если бы Сола не знала, кто он на самом деле, ни за что бы не подумала, что этот человек мог бы замышлять что-то плохое. Однако Сола знала кто он. И отлично понимала, что этот молодой Риддл вряд ли очень сильно отличается от того монстра, что убил их родителей или пытался похитить философский камень в прошлом учебном году.              «Обсудим это через две недели, хорошо?» — написала Сола и закрыла дневник, убирая его под подушку. Она попросту боялась прочесть что-нибудь, что поможет ей резко изменить своё мнение.

***

      Написать про две недели оказалось куда сложнее, чем прождать, пока эти две недели пройдут. Время тянулось медленно. Слишком медленно. Основная часть школьников с неохотой ходила на занятия, проводя большую часть времени или мечтательно смотря в окно, или просто болтая между собой. Профессор Флитвик, с пониманием относившийся к такому повороту событий, старался занять учеников чем-нибудь интересным вроде тренировок по использованию различных чар, а в оставшееся время позволял им заниматься своими делами. Другие учителя столь лояльными не были.              Ни Снейп, ни Макгонагалл не то, что не давали ни малейших поблажек, а буквально заваливали детей домашними заданиями. Занятия профессора Синистры и профессор Спраут тоже не способствовали расслаблению: в теплицах зацвели элвеншем и дети всё время ухаживали за этими, весьма привередливыми, растениями. На звёздном небе ничего интересного не происходило — профессор Синистра мучила их исключительно из-за любви к Астрономии, тщетно надеясь привить эту самую любовь у студентов, но добилась совершенно противоположного.              И даже профессор Локхарт, неожиданно для всех, забросил все свои книги. Вместо этого он, вооружившись учебником, занимался чтением лекций и последующим опросам, и коллоквиумам. Видимо, он вознамерился впихнуть в головы нерадивых студентов всю полугодовую программу по защите от тёмных искусств.              Абсолютно все студенты, кроме учеников пятых и седьмых курсов были безумно огорчены такими резкими изменениями в стиле преподавания предмета — одно дело весело болтать друг с другом, делая вид, что обсуждаешь сцену из очередного творения Локхарта, совсем другое — полтора часа, а то и три часа записывать тексты из нескольких учебников.              Малфой, до этого неплохо относившийся к урокам с Локхартом, с ужасом ожидал очередное занятие, после которого обязательно ныл о том, как сильно у него болит запястье. Не обращать внимание на такое нытье было довольно сложно — Малфой постоянно тыкал покрасневшей рукой Соле в лицо, сетуя на несправедливость этого мира. Сола, в кой то веки спокойно сидевшая на уроках защиты, на такое никак не реагировала. Лишь тоскливо вздыхала в нужных местах, размышляя о том, что долго Локхарт не продержится и уже в новом году обязательно вернётся к прежним чтениям своих опусов.              Предрождественская лихорадка достигла своего апогея в среду — до начала каникул остался всего один день и абсолютно все — и дети, и преподаватели с нетерпением ожидали этих радостных дней. Все, кроме Снейпа, разумеется. Слизеринский декан в этот день был как обычно мрачен, хмур и придирался даже к самим слизеринцам, что уж говорить про бедных Хаффлаппцев.              Сола, в этом году сидевшая на самой первой парте — ровно перед столом вечно недовольного зельевара, равнодушно шинковала корни йорлунрена. Жёсткие, скользкие, с неприятным густым красным соком, в полумраке подземелий, они больше были похожи на свернувшуюся кровь и заставляли детей брезгливо морщится, а то и содрогаться от страха.               — Что вы готовите, мисс Аббот? — вкрадчиво поинтересовался Снейп, останавливаясь рядом с соседним, от Солы, столом.              Светловолосая хаффлпаффка вздрогнула, едва не уронив острый нож прямо на ногу и ответила, чуть подрагивающим голосом:               — Зелье для удаления сорняков, сэр.               — Неужели? — искренне удивился Снейп, заглядывая в её оловянный котел, до краев наполненный бордовой липкой жижей, лениво побулькивающей на огне.              «Слишком слабое пламя», — мысленно отметила Сола, аккуратно бросая нарезанные корни в котёл. «Да и зелье уже давно должно было стать светло-розовым, а уж никак не бордовым…»              Сама Аббот, видимо, никаких ошибок не видела, продолжая нервно помешивать зелье, хотя оно-то как раз в этом совершенно не нуждалось. По рецепту его нужно было всего лишь довести до кипения и сразу же снять с огня, а потом и остудить, добавив три кубика живого льда. Аббот такими тонкостями не интересовалась, с завидным упорством размешивая свою жижу. Снейп презрительно хмыкнул, разглядывая липкие крошечные пузыри, вылетающие из её котла. Подождав, пока один из пузырей подлетит поближе, он лопнул его одним быстрым движением руки.              Поморщившись от нескольких капель, чудом не попавших в её котел, Сола недовольно покосилась на Аббот, соседство с которой безумно раздражала её уже целых полгода. Ученица Хаффлпаффа тратила огромное количество времени на болтовню с подружкой, написанию записок и разглядыванию кабинета, уделяя котлу и его содержимому десятую долю своего внимания, а ближе к концу занятия начинала теребить других студентов, прося их о помощи.              Вот и в этот раз, она умудрилась ей помешать — зелье Солы практически закипело и требовало постоянного внимания. Пара упущенных секунд могла напрочь испортить всю работу, а эти пузыри очень сильно отвлекали.               — Мистер Малфой, — обратился Снейп к Драко, увернувшись от одного, особо массивного, пузыря, летевшего ему прямо в голову. — Какого цвета должно быть зелье на шестнадцатом этапе его приготовления?              Забавляющейся неудачей Аббот, Драко широко ухмыльнулся и ответил с лёгким превосходством:               — Розовым, сэр.               — Верно, мистер Малфой. Пять баллов Слизерину. Мисс Аббот, вот это похоже на розовый?              Девочка замотала головой, в отчаянии разглядывая по локоть испачканные руки. Она и сама уже поняла, что напортачила, но ничего исправить уже не могла.               — Минус десять баллов Хаффлпаффу, Аббот. Не утруждайте себя сдачей этого… творения. Просто очистите котёл и можете быть свободны, — Снейп раздражённо поправил длинные черные рукава, что едва не окунул прямо в мерзкую жижу.              Бросив ещё одни брезгливый взгляд на зелье, он удалился в противоположную часть класса, демонстративно не замечая тот ужас, что сварил Крэбб и Гойл.              Сола наконец-то дождалась начала кипения и аккуратно положила ровно три кубика льда. Розоватая жидкость тут же остыла, немного посветлела и чуть-чуть загустела. Аккуратно перелив зелье в колбу, она очистила котёл и снова огляделась по сторонам.              Большинство людей уже заканчивали свои зелья, сосредоточенно пыхтя перед котлами. Малфой, и Нотт уже отнесли свои колбы на преподавательский стол, и развлекались тем, что зычным шёпотом перечисляли недостатки варева, что готовил хаффлпафовец Макмиллан. Тот краснел от злости, но молчал, сосредоточенно помешивая своё коричневое варево.               — Эй, — привлекла внимание Солы одна из девчонок, сидевшая рядом с Аббот. — Поттер, помоги, пожалуйста.              Сола развернулась, недоуменно смотря на рыжеволосую, веснушчатую и улыбающуюся толстушку, что с надеждой смотрела на неё. Обрадовавшись тому, что Сола обратила на неё своё внимание, девчонка продолжила:               — Что можно сделать с зельем Ханны? У тебя получится его как-то исправить.              Сола посмотрела на бордовую массу, всё ещё выпускающую пузыри и скептически прищурилась.               — Думаю, у вас есть один выход, — наконец произнесла она, улыбнувшись кончиками губ.               — Да, да, мы слушаем, — возбуждённо закивала девчонка, толкая Аббот в бок. Аббот приободрилась и с надеждой уставилась на Солу.               — Нужно взять палочку, — принялась объяснять Сола. — Потом взмахнуть ею, выписывая своеобразный овал, чуть увеличивающийся в конце и одновременно произнести Evanesco. С ударением на последнее o, разумеется.              Записывающая всё это Аббот моргнула, недоуменно смотря на Солу.               — Но от этого зелье же исчезнет.               — Конечно, — хмыкнула Сола, показывая хохочущему Драко кулак. — Оно исчезнет, котёл освободиться и ты сможешь начать готовить новое, на этот раз правильное, зелье.               — Но ведь до конца урока осталось пять минут, — возмущённо зашипела её подруга. — Ханна ни за что не успеет!               — Неужели? — наигранно удивилась Сола, подражая Снейпу. Судя по хихикающим слизеринцам, получилось у неё вполне неплохо. — Значит ничем помочь не могу.               — Тебе что, сложно помочь, что ли? — подала голос другая, более худая и очень высокая девочка.               — А у тебя что, своих мозгов нет, Боунс? — тут же влезла в разговор Паркинсон. — Интересно, что бы сказала твоя знаменитая тетя, глядя на это, — Панси перегнулась через стол, разглядывая её темно-розовое варево, покрытое выщербленной коркой льда, что девочка пыталась разбить и запихать в колбу.               — Тишина в классе, — приказал Снейп подходя ближе к девочкам. — Поттер, Паркинсон, сдавайте работы и можете идти. Аббот, почему вы всё ещё здесь? Я же ясно сказал вам убрать этот ужас. Или вы даже это сделать не в состоянии?              Сола внимательно посмотрела на смущённую Боунс, размышляя над тем, кто же такая её тетя, раз Паркинсон упомянула её и даже назвала «знаменитой». Аккуратно поставив подписанную колбу на стойку, она вернулась на своё место, медленно собирая вещи в сумку. Два сдвоенных урока зельеварения были на сегодня последними. Выжидательно посмотрев на Драко, Сола кивнула на дверь, намекая на то, что подождёт его снаружи. Драко тут же замотал головой, делая вид, что жутко занят и вообще останется здесь едва ли не ужина. Сола раздражённо фыркнула и с трудом сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.               — Глупая курица, — возмущённо сообщила Паркинсон, выходя вслед за Солой из класса. — Только и знает, что списывать, подглядывать и вынюхивать.               — Макгонагалл часто хвалит Боунс, — заметила Сола поправляя тугую лямку сумки — во время обеда она успела сбегать в библиотеку, сдать ненужное и взять несколько новых книг о магии на крови, что так неприятно оттягивали сумку. — На прошлом опросе она получила единственное превосходно среди всего второго курса Хаффлпаффа.               — Ты откуда знаешь? — удивилась Панси, отряхивая подол плотной тёплой мантии с меховым подкладом, о которой Сола могла только мечтать.              Сола лишь улыбнулась, пожимая плечами. Рассказывать о том, как она случайно подслушала разговор двух старост — Гриффиндора и Хаффлпаффа, ей не хотелось. Ничего действительно важного они не обсуждали, лишь хвастались учениками, да целовались и ворковали. Сола считала поцелуи несусветной глупостью и искренне не понимала, зачем кто-то добровольно тратит на них время, особенно, если этим «кому-то» разрешён допуск в Запретную секцию.               — Очень и очень удивительно, — недоверчиво помотала головой Паркинсон, будто прогоняла эти, крамольные, по её мнению, мысли о том, что Боунс действительно есть за что хвалить. — Эй, а ты куда, Поттер, — спохватилась она, глядя на то, как Сола медленно пошла к одному из коридоров.               — В гостиную, — с лёгким удивлением пояснила Сола, смотря на растерянную Паркинсон. — Какой смысл здесь стоять-то?              Паркинсон обернулась, разглядывая прикрытую дверь, но всё же решила пойти за Солой.               — Пойдём, — горделиво кивнула она, и обогнала Солу, звонко стуча каблучками по каменному полу. Поразившись её стойкости — ходить в такой обуви целых три часа подряд было очень тяжело, Сола медленно пошла вслед за ней.              Большая каменная стена, что служила своеобразной дверью для входа в гостиную, была бесцеремонно отодвинута в сторону, а на пороге стоял мрачный Эйвери. Едва заметив девочек, он скорчил зверское лицо и скомандовал:               — А ну бегом в спальню, и чтобы до ужина я вас в гостиной не видел. И никаких разговоров, Паркинсон, не мешай взрослым развлекаться.              Выглянувшая из-за плеча Паркинсон Сола мигом поняла, что веселье у парней было в самом разгаре — один запах алкоголя, насквозь пропитавший и гостиную и самого Эйвери чего стоил.              Панси, открывшая было рот, мгновенно надулась, подбоченилась и обвиняющие ткнула Эйвери в серебристый значок старосты.               — Это ты как староста говоришь? — возмущённо возопила она, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки.              Сола мигом смекнула — общественность, что просиживала штаны в гостиной, явно на стороне Эйвери. Во-первых, все, кто младше четвёртого курса, никакого права голоса не имели, а во-вторых, запотевшие коричневые бутылки, что держали в руках старшекурсники, были гораздо важнее, чем парочка болтливых детей.               — Удачи вам, — зевая, сообщила она Эйвери и направилась к женским спальням, не слушая возмущённую такой несправедливостью Паркинсон.              Спальня, уже успевшая немного промёрзнуть, вовсе не была пределом её мечтаний. Она бы с огромным удовольствием посидела на диване, около огромного тёплого камина, но, раз уж он был не доступен, приходилось использовать то, что есть. Наложив согревающие чары на кровать и одежду, Сола присела на плотный матрас, разбирая книги, принесённые из Запретной секции. Допуск в саму секцию она, конечно, не получила, но сами книги достать смогла.              Три совершенно разных тома, принадлежали трём совершенно разным волшебникам, смотревшим на кровь с трёх разных позиций. Первый считал, что кровь есть одно из величайших магических творений и необходима едва ли не во всех заклинаниях. Второй — ратовал за использование крови исключительно в ритуалах, а уж никак не в быту, сильно возмущаясь возможной трате столь ценного материала. Третий, попросту отвергал любое использование крови, приводя в пример жуткие, но поучительные истории о тех, кто решил поделиться пусть даже парой капель.              Сама Сола искренне поддерживала третьего. Она подозревала, что это просто хитрый план Риддла. Он в принципе не мог не планировать что-то плохое, ведь правда? Да и попытка похитить философский камень, пусть и предпринятая более старшим Волдемортом ясно давала понять — этот человек просто не способен сдаваться. Сола искренне боялась, что Риддл как-то сумеет возродить Волдеморта и совершенно не хотела быть своеобразным помощником в этом деле.              От размышлений её отвлекла громко хлопнувшая дверь — разозлённая Панси закрыла её с такой силой, что у Солы аж зазвенело в ушах.               — Я понимаю, что это слово не соответствует воспитанной леди, — начала она дрожащим от гнева голосом. — Но Эйвери самый настоящий ублюдок! Как он смеет разговаривать с нами таким тоном?!               — Ну, по крайней мере, он не сквернословит как Флинт, — заметила Сола, растирая мгновенно покрасневшее ухо.              Панси зашипела как кошка и одним рваным движением сорвала с себя мантию, сунув её под нос Соле.              Сола удивлённо нахмурились, разглядывая плотную ткань с огромным прожжённым пятном на груди. От прогорклого запаха тут же засвербело в носу и Сола, не сдержавшись, чихнула.               — Это… — Панси потрясла мантией, отчего с неё посыпался пепел. — Дело рук Эйвери. Он взял и проклял меня, представляешь?! Хорошо ещё…               — Вот просто взял и проклял? — недоверчиво перебила её Сола, потянувшись к тумбочке. Эйвери, конечно, отвратительно вёл себя в последнее время, но до такого никогда не опускался. Напасть на второкурсника — что может быть позорнее? Если только дуэль с первокурсником.               — А я тебе про что говорю, — всплеснула руками Паркинсон. — Эйвери — самый настоящий ублюдок, раз хватается за палочку после того, как слышит правду. Он и в правду думал, что может вечно задирать нос! Как будто у него есть для этого основания. Ладно ещё Драко за меня вступился, а то я бы ему показала!              Сола тут же напряглась, привставая с кровати. Забытый дневник с глухим шумом упал на пол, но она даже не обратила на него никакого внимания, вперившись взглядом в Паркинсон.               — Драко? Ты впутала в эту ерунду Драко?               — Ничего я не впутала, — мечтательно вздохнула Паркинсон, ещё не совсем понимая масштабы катастрофы. — Он сам закрыл меня, встал передо мной и Эйвери… Драко самый настоящий герой!               — Как бы этот герой не провёл всё Рождество в Больничном крыле, а то и в Мунго, — обеспокоенно ответила Сола, доставая палочку.              Стянув волосы в высокий хвост, Сола резво выскочила из спальни и уже в коридоре услышала излишне высокий голос Малфоя — первый признак того, что Драко жутко боится.              Приоткрыв деревянную дверь, Сола как можно незаметнее прошмыгнула в гостиную и сразу поняла — пряталась она зря. Никто попросту не обратил на неё внимание, а все взгляды были сосредоточены на Малфое и Эйвери, что стояли по разные стороны гостиной.               — Я повторю в третий раз, Рейнард, — громко начал Драко, держа руки за спиной. — Вдруг ты также глуп, как твой отец и не сразу понимаешь то, что тебе говорят. Ты не можешь нападать на людей. Особенно на тех, кто не может тебе ответить.              Такой наглости от вчерашнего первокурсника Эйвери стерпеть не мог. Неприятно усмехнувшись, он поднялся на ноги, вытаскивая палочку из некоего подобия ножен, что виднелись из небрежно распахнутой мантии.              — Не забывай своего места, Малфой, — предупреждающее проговорил он, многозначительно поглаживая тонкое основание палочки. — Твоего отца здесь нет и прикрывать тебя некому. В Хогвартсе ты всего лишь второкурсник, не больше и не меньше.              — Рейнард, отстань от ребёнка, — громко хохотнул один из парней, разглядывая побледневшего Драко. — Не нужно ломать ему психику…              — Что за чушь ты несёшь, Уоррингтон? — как можно увереннее спросил Драко, оглядываясь по сторонам. Заметив пробравшуюся вперёд Солу, он нервно хохотнул и произнёс, обращаясь к ней. — Представляешь, он думает, что эта болтовня хоть как-то меня задевает!              Сола лишь криво улыбнулась, внимательно следя за Эйвери и палочкой, что он вертел в руках. Девочка не сомневалась, что парень легко применит какое-нибудь особо позорное заклятие, чтобы хоть немного сбить спесь с Драко, но не знала, стоит ли ей вмешиваться. С одной стороны, Драко был излишне резок, а с другой — нападать на заведомо слабого соперника было совсем уж нечестно. Решив, что не помочь Драко она не может, Сола сделала ещё пару шагов вперёд и встала рядом с другом, крепко сжимая в кармане мантии палочку.              — Разве староста может демонстрировать столь непедагогичное поведение, Рейнард? — звонко спросила она, едва касаясь мальчики плечом. — Мне казалось, что одним из обязанностей старосты было поддержание порядка на факультете, а уж никак не разжигание распрей между студентами. Слизеринцы всегда живут в мире между друг другом. Мы одни против трёх факультетов, разве не об этом говорил профессор Снейп после праздничного ужина первого сентября?              — Я прекрасно помню, о чем говорил наш декан, Поттер, — вперился в неё взглядом Эйвери. — А ещё я помню, как он ругался на тебя, запрещая впутываться в неприятности. Последуй этому совету и отойди от Малфоя. Или ты, Малфой, настолько слаб, что пытаешься спрятаться за девчонкой? Что же ты за слизеринец такой, а? Может, шляпа ошиблась, и ты должен был попасть в Хаффлпафф?              — Я не прячусь! — рявкнул Малфой, гневно сжимая кулаки. — И не тебе говорить о моей принадлежности к факультету, Эйвери. Испокон веков мои предки были в Слизерине!              — Даже в лучших семьях бывают паршивые овцы, — насмешливо ответил Эйвери, сверкая белозубой улыбкой.              — Calvorio! — не выдержал насмешек Малфой. Из его палочки вырвался плотный шар темно-коричневого цвета, который Эйвери с лёгкостью развеял.              — Такой несдержанный, — закатил глаза Эйвери, смахивая с мантии невидимые пылинки. — Как недостойно тому, кто учится на Слизерине. Отойди, Поттер, — неожиданно резко подобрался он. Отлепившись от стены, Эйвери шагнул вперёд, подбадриваемый громкими смешками Флинта и парочки других старшекурсников, что совсем недавно зашли в гостиную гремя темными бутылками.              Покосившись на Флинта, что протянул Эйвери наполненный до краёв кубок, только что трансфигурированный из книги, Сола продолжила:       — Нападение на второкурсников не делают тебе чести, Рейнард. Давай забудем всё это и мирно разойдёмся по своим делам.              — Не говори ерунды, он должен ответить за оскорбления! — тут же возопил Малфой, отчего Сола нервно дёрнула плечом, мысленно жалея, что не может придушить болтливого дурака.              От столь самоуверенных слов Драко, Эйвери лишь показательно рассмеялся, но почти сразу прекратил хохотать, мрачно смотря на Солу. Наигранно вытерев несуществующие слёзы, он вновь обратился к ней:              — Про какие нападения ты говоришь, Поттер? Я и пальцем не тронул нашего дорогого Малфоя… — Эйвери сделал пару глотков, на секунду зажмурился от удовольствия и продолжил ещё более захмелевшим голосом. — Я ведь староста. Я обязан вас защищать и учить.               — Хорошо твоё учение — у Панси половина мантии сожжено, — снова встрял Малфой, исподлобья наблюдая за веселящимися старшекурсниками, что заполнили гостиную. Сам он и близко не знал даже половины парней и девушек, что наблюдали за разыгравшимся спектаклем, но старательно делал вид, что совершенно равнодушен к их смешкам.               — Исключительно по её вине, прошу заметить, — хмыкнул Эйвери, допивая напиток из кубка. — Я не виноват, что она не сумела увернуться от своего собственного заклинания. Интересно, Малфой, — внезапно сменил он тон, облизывая влажные губы. — А ты бы смог от него увернуться? Хотя, про что я говорю, ты — ребёнок, ещё ни разу не участвовал в нормальной дуэли…               — Я знаю про дуэли больше тебя, — презрительно процедил Малфой. — Ты даже представить себе не можешь, что именно я видел… Твой де…               — Драко, — одёрнула его Сола, не давая проболтаться про дуэли, что показывал ему Риддл. — Хватит.               — Вот, вот, послушайся Поттер, Малфой, — поддакнул ей Эйвери. Изрядно набравшийся староста выглядел довольно непрезентабельно. Глаза у парня были мутные. Неприятные. — Побольше слушайся девчонок, глядишь и за своего сойдёшь.              Малфой побелел от гнева и снова поднял опущенную, было, палочку. Встав в боевую стойку, что так часто демонстрировал Локхарт, он выпустил из палочки пару искр, что подлетели к Эйвери, неприятно жаля его в лицо.               — Ты что творишь?! — дёрнула его за рукав Сола, пока Эйвери с лёгким удивлением растирал покрасневшую и слегка опухшую щеку. Драко лишь отмахнулся от неё, с ненавистью глядя в лицо Эйвери.               — Даю тебе последний шанс, Малфой, — твёрдо начал Эйвери, медленно расстёгивать пуговицы мантии. — Или ты приносишь свои… глубочайшие извинения или проводишь всё Рождество в Больничном крыле.               — Я?! Тебе?! Извинения?! — возмущённо повторил Малфой, будто не верил, что Эйвери и вправду это сказал. — Да с какой стати я должен извиняться?               — Вы всё видели, господа, — неожиданно громко обратился к присутствующим Эйвери. Обведя взглядом своих сокурсников и друзей, он ткнул длинным пальцем в Драко и наигранно-скорбным голосом продолжил. — Я сделал всё, что возможно, для того чтобы вразумить этого ребёнка, но нагл, не воспитан и совершенно не слушает старших. Я, как староста, считаю своим долгом проучить этого зарвавшегося засранца и, надеюсь, никаких возражений по этому поводу у вас не будет.              Веселящиеся старшекурсники громко загоготали, что никаких возражений по этому поводу не имеют. Некоторые, особо рьяные слизеринцы, умудрились даже передвинуть к краям стен диваны и удобно на них расположиться, готовясь смотреть представление.              Сола попыталась было возмутиться, но быстро поняли — выпившим парням было абсолютно наплевать на мифическую справедливость. Им хотелось зрелищ, пусть даже этим будет практически избиение младенцев.               — Ты не передумала? — обратился к ней Эйвери. Он уже успел снять мантию, кинуть её в руки Флинта и теперь не очень твёрдо стоял на ногах, чуть опираясь на одно из кресел.              Сола лишь покачала головой, ещё крепче сжимая палочку во влажной руке. Она сомневалась, что им удастся победить. Эйвери, пусть и изрядно надравшийся, был огромной проблемой. Единственное, что она могла попробовать сделать — обезоружить Эйвери. Это был единственный и реальный шанс прекратить весь этот фарс.               — Вот как? — разочарованно протянул он, медленно закатывая рукава синей рубашки. Поправив тёмный кожаный ремень, что был обвязан вокруг правого предплечья и скрывал несколько разноцветных фраз, он едва заметно кивнул непонятно кому и тут же выкрикнул заклинание:               — Stupefy! — из его палочки вылетел синий луч, от которого дети с трудом уклонились.              Луч врезался в многострадальное стекло, что даже не потрескалось, а лишь глухо загудело, едва заметно вибрируя. Мимоходом подивившись небывалой крепости окна, Сола снова встала плечом к плечу с Драко, высчитывая нужный момент.       — Furunculus, — не теряя времени на выдумывание тактики прокричал Малфой.              — Expelliarmus, — гораздо тише шепнула Сола, помедлив пару секунд.              Разумеется, Эйвери с лёгкостью отбил заклинание Малфоя, да и с чарами Солы проблем не возникло — парень смог увернуться, врезавшись бедром в стол, что стоял около его кресла. Зашипев от боли, он прищурился, разглядывая Солу также внимательно.              — Вот значит, как, — свистяще втянул воздух парень, переводя палочку с Драко на Солу и обратно. — Отлично, просо отлично… Seco!              Громкий свист и яркая стальная полоса, больше похожая на тонкий ремень кнута были настолько стремительными, что Драко ни за что бы не смог увернуться. Неловко отпрыгнув в сторону, он запнулся о деревянный столик и рефлекторно схватился за руку подруги, утягивая её к себе.              Сола, не ожидавшая такой подлянки от друга, лишь успела охнуть, почувствовав, как предплечье обожгла резкая боль. Испуганно уставившись на руку, Сола заметила длинную полосу на рукаве из которой проглядывала стремительно набухающая красная полоса. Глубоко вздохнув, Сола спрятала руку за спину и сглотнула, стараясь выглядеть как можно равнодушнее — ну порез и порез, ничего особенного в этом нет.              Драко, ещё не осознавший, что произошло, но догадавшийся, что с Солой что-то не так, сделал шаг вперёд, загораживая собой девочку. Непрерывно смотря на Эйвери, что выглядел совершенно невменяемым, а улыбался так широко, что пугал не только его самого, но и своих друзей, Драко мысленно перечислял все заклятия, что учил или знал.              Эйвери, было, вновь подняв палочку, но Драко успел первым.               — Impedimenta! — наконец выбрал он, очерчивая палочкой ровную прямую линию. К вящему удивлению слизеринцев, Эйвери не отразил заклятие — он попросту отвлёкся на открывшийся вход в гостиной и не заметил тёмно-синий поток воздуха, что сшиб его с ног.              Драко, было, победно вскрикнул, но Эйвери тут же поднялся на ноги. Отряхнув идеально выглаженные брюки с ровными стрелками, он перестал улыбаться.               — Считаешь себя достойным факультета, Малфой? — издевательски фыркнул он, поправляя растрепавшиеся светлые волосы. — Тогда докажи это! Serpensortia!              Такого заклинания Сола не знала. Вздрогнув от звука, больше похожего на выстрел, девочка уже была готова пригнуться или вовсе отпрыгнуть, но с удивлением уставилась на длинную черную змею, шлёпнувшуюся на ковёр. Чешуйчатая тварь резко взвилась вверх и, расправив капюшон, громко зашипела, уставившись на застывших детей.              — Уже не так уверен в себе? — хмыкнул Эйвери, отступая назад. — Тогда попроси прощения за своё отвратительное поведение и я, так уж и быть, уберу её.              Малфой молчал. Он, будто кролик, широко распахнутыми глазами следил за мерно покачивающейся змеёй, не в силах даже отвернуться от неё. Другие слизеринцы, до этого увлечённо следившие за перебранкой, поспешили убраться от ползучей гадины подальше. Кто-то вовсе отбежал к спальням, а то и зашёл внутрь, но большинство просто отошли поближе к камину, старательно делая вид, что совершенно её не бояться.              — Это должно нас напугать, Эйвери? — отмерла Сола, делая шаг в бок и закрывая Драко собой. Испуганный мальчик даже не предпринял попытку её остановить, стараясь даже не дышать, не то, что шевелится.              Уж кого-кого, а змей она совершенно не боялась. Вот онемевшая рука, которую Сола практически не чувствовала, её беспокоила. Или змеюка, что охраняла камень, была довольно страшной. А эта, причём магически созданная, совсем не впечатляла.              — Не притворяйся, Поттер, — фыркнул Флинт, и, как можно бесшумнее, поставил бутылку на стол. — Даже у меня поджилки трясутся.              — Попробуй пропить курс успокаивающего зелья, — громко хмыкнула Сола, отчего змея зашипела ещё громче и совершила стремительный бросок, замерев прямо перед девочкой.              Малфой громко вскрикнул и дёрнулся назад, с грохотом падая на пол.              — Сделай что-нибудь Эйвери! — возопил он, заставляя змею зашипеть ещё громче и обхватить ногу Солы в плотное кольцо.              — Я боюсь задеть Поттер, — нервно ответил Эйвери, явно не зная, что делать.              — Думай быстрее, Эйвери, — как можно спокойнее попросила Сола, стараясь не морщиться от боли в ноге. — Вряд ли тебя оставят со значком старосты, если я таки умру из-за неё.              После таких слов Эйвери закашлялся, а змея, взбудораженная громкими звуками, зашипела ещё злее и пронзительнее. От такого неприятного соседства со взвинченный змеёй даже Соле стало не по себе. Как назло, вспоминался синеющий и задыхающийся Дадли, практически умерший на руках у тёти Петунии. До Солы наконец стало доходить, что конкретно эта змея заметно отличалась от тех, с которыми она привыкла общаться в Литл-Уингинге.              Сглотнув, Сола попыталась отодвинуться от неё, но змея зашипела, едва касаясь своим раздвоенным языком её лица. Оплетя хвостом вторую ногу девочки, она немного успокоилась, продолжая изучать её холодными пустыми глазами.              — Это ведь королевская кобра, Эйвери, — с глухим смешком заметил Флинт, моргая от пота, стекающего по лбу. — Если она укусит Поттер, то Снейп тебя со свету сживёт. Я уж молчу про реакцию твоего отца.              — З-заткнись, Флинт, — не шевелясь, посоветовал Эйвери. — Я всё ещё думаю.              — Она ведь не сожрёт её? — всхлипнув, спросил Драко, отползая поближе к парням. Взаимные оскорбления и бесславная дуэль были забыты — все думали о том, как побыстрее уничтожить опасную тварь.              — Нет, — покачал головой один из пятикурсников. — То есть не сразу. Сначала Поттер умрёт от яда, а уж потом-то она её и сожрёт, — тут же пояснил он свои слова, отчего расслабившийся было Драко, прикрыл рот рукой, сдерживая крик.              Змея оплела Солу в ещё одно кольцо, плотно сжимая её в каменных тисках. Единственная работающая рука с палочкой сразу онемела, а дышать стало практически невозможно. Девочка не думала, что ей позволят умереть от яда — они же волшебники или нет, но перекошенные от страха лица старшекурсников заставляли беспокоиться её всё сильнее и сильнее. Как назло, вспоминалась Миртл, сообщающая о смерти в туалетной кабинке. Смерть в гостиной факультета была, конечно, менее позорной, но всё же столь же дурацкой. Решив, что ни умирать, ни лежать в больничном крыле ей не охота, девочка мрачно уставилась в змеиные глаза.              — Отпусти меня, — приказала Сола свистящим шёпотом, от которого змея тут же притихла, прекратив покачивания… Тишина в гостиной стала ещё более оглушающей, чем раньше, лишь Драко звонко хлопнул себя по лбу, бормоча:               — И как я мог забыть…              — Немедленно отпусти меня, — ещё строже прошипела Сола. Змея немного помедлила и зашипела в ответ.              — Говорящая смеет просить меня?!              — Я не прошу, а приказываю. Оставь меня в покое. Ты достаточно развлеклась.              Змея медленно приблизилась к её лицу, вновь касаясь раздвинутым языком её щеки и отодвинулась от девочки, освобождая её из плена своего гибкого блестящего тела. Стоять без поддержки змеи оказалось довольно сложным делом — Сола тут же покачнулась, но с трудом устояла, опираясь спиной на влажное стекло.               — Ползи к огню, — Сола ткнула пальцем в сторону камина, около которого вообще не было людей. Змея склонилась и зигзагами направилась к нему.              Едва она отползла достаточно далеко от Солы, как Эйвери отмер и, одним резким выпадом и криком Incendio, испепелил её.              — Представление окончено, — сдавленно сообщила Сола слизеринцам, озабоченно ощупывая правую, неестественно холодную, руку. — Рейнард, все последствия берёшь на себя — я не собираюсь и этот год проводить на бесконечных обработках.              — Да, да, — механически кивнул Эйвери, продолжая смотреть на Солу необычайно ясными глазами. Видимо, староста умудрился даже протрезветь — настолько сильно перепугался и за Солу, и за себя.              — Увидимся на ужине, Драко? — как ни в чём не бывало спросила Сола у Малфоя.              Драко буркнул что-то утвердительное и смущённо поднялся с пола, отряхивая испачканную мантию. Ему явно было стыдно за своё поведение — хорош он друг, раз бросил Солу на съедение змеи, но извиняться перед всеми было ещё более неудобно. Малфой, недолго думая, решил сделать вид, что ничего страшного не произошло. Ну подумаешь огромная ядовитая змея — ерунда-то какая.              Сола придерживалась точно такой же тактики, старательно игнорируя голоса людей, заполонивших гостиную. Взбудораженные слизеринцы были настолько шокированы произошедшим, что даже не пытались скрыть своё удивление, громко обсуждая произошедшее.              С трудом дойдя до женских спален, Сола вошла в любезно приоткрытую кем-то дверь и по стеночке добралась до спальни второкурсников.               — Ну и как там де… — начала было Панси, лениво привстав с кровати, но тут же соскочила с неё, подходя поближе. — Он и на тебя напал?!              Сола махнула рукой, со всё ещё зажатой палочкой, и присела на свою кровать. Расстегнуть верхние пуговицы мантии было не просто, но Сола всё же справилась и, не обращая внимание на возмущённое шипение Паркинсон, что начала ругаться ещё сильнее, едва получше её разглядела, попыталась снять мантию. С левой рукой проблем не возникло, но вот правая… Пропитанная кровь и уже успевшая высохнуть, ткань попросту прилипла к коже. Собравшись с духом, Сола попросту дёрнула её на себя, вскрикивая от боли — как оказалось, рука, пусть и онемевшая, отлично ощущала, что с ней происходит. Из растревоженного пореза вновь потекла кровь и Сола завертела головой, пытаясь сообразить, что же можно приложить к нему.               — Держи, — подскочила к ней Паркинсон, протягивая один из длинных платков. — Завяжи как можно туже и пойдём к Помфри — само оно точно не заживёт.               — Почему? — с любопытством спросила Сола, убирая испачканную палочку на полку.               — Оно же магическое, — как само собой разумеющеюся ответила Панси. — Специально созданное для выведения противника из строя. Что ты так смотришь? У меня мама была одним из лучших боевых магов, разумеется, я это знаю.               — Здорово, — призналась Сола, обматывая платок вокруг руки. С трудом затянув темно-зелёную ткань, она огляделась по сторонам, рассматривая тот кошмар, что творился на её, обычно идеальной, кровати. Серебристое покрывало было испачкано пятнами крови, тумбочка и подушка пострадали чуть меньше, но всё равно сверкали размазанными отпечатками её ладоней.               — Жалко тетрадку, — неожиданно вздохнула Паркинсон. Наклонившись, она подняла дневник Риддла, что лежал прямо на полу, прямо под ногами Сола и вздохнула ещё громче, разглядывая кровавые пятна на обложке.              Сола, не сразу поняла, что про что она, машинально приняла тетрадь и лишь потом осознала, что именно держит в руках. Вздрогнула всем телом, она с ужасом уставилась на темную обложку с багровыми каплями, не зная, что именно ей теперь делать — то ли идти к Дамблдору с криками: «Я помогла возродиться Волдеморту!», то ли к Драко, ругаясь на его болтливый язык, то ли просто утопиться в Черном озере. Тетрадь, к её вящему удивлению, не спешила ни зловеще хохотать, возвещая о воскрешении Тёмного Лорда, ни просто открываться. Она вообще напоминала самую обычную магловскую тетрадь, что продаются в любом магазине торгующим канцелярией. Даже пятна крови не спешили впитываться, склеивая страницы, а ведь раньше любая жидкость даже не задерживалась на них. Поскребя ногтем плотно склеенные листы, Сола захлопнула дневник убрала его в тумбочку, решив, что разберётся с ним позже. У неё есть дела более насущные проблемы.              Светлая кожа, с которой совсем недавно окончательно сошёл загар, выглядела ещё более нездоровой чем раньше. Необычно холодная и серая, она явно давала понять, что от мадам Помфри Соле никак не отделаться. Конечно, она могла бы сварить одно из зелий… Сола задумалась, размышляя над тем, как облегчить варку зелий, если у тебя всего одна рабочая рука, а другая жутко болит и не двигается.               — Ты бы поспешила, — посоветовала ей Паркинсон. Вернувшись на свою кровать, она элегантно присела на край, поглаживая овальный кулон, что висел у неё на шее и всем своим видом выражала искреннюю обеспокоенность.               — Не хочу идти в гостиную, — призналась Сола, вздыхая полной грудью. Она даже не врала, произнося это — туда, где все наверняка обсуждают произошедшее ей абсолютно, не хотелось. Чёртов парселтанг начисто разрушил её репутацию идеальной и примерной отличницы, и, по совместительству, сестры героя всех времён — Гарри Поттера.               — Да уж, этого ублюдка видеть не хочется, — закивала Паркинсон, с ненавистью глядя на дверь комнаты. — Хорошо ещё Дафна и Милли в библиотеке, а то он бы и к ним пристал.               — Они пошли в библиотеку перед каникулами? — мимоходом удивилась Сола, кряхтя поднимаясь на ноги. В конце концов, вечно прятаться в спальне не получиться — выходить всё равно нужно, так что какая разница, когда именно это делать? Вместо бесцельного сиденья на кровати, лучше пойти в лабораторию и попытаться что-нибудь сделать. В конце концов, у неё остался тот порошок от царапин, что так пригодился Драко. Если бы она только знала те травы, что могли бы помочь… Сола смутно помнила, что есть какое-то растение, снимающее магическую блокировку регенерации тканей, но никак не могла его вспомнить.              Паркинсон открыла было рот, но тут же осеклась, услышав громкий, оглушающий стук в дверь. Сола знала только одного человека, что мог стучать именно так. К огромному сожалению, это был именно тот человек, кого она уж точно не хотела бы здесь видеть.