Никаких вопросов

Дима просит Августа высадить его за пару переулков до участка: достаточно всем и того, что лейтенант Дубин уехал куда-то с Хольтом после того, как тот его искал в участке, как мать потерянного ребёнка. Август не противится, он вообще выглядит значительно спокойнее, Диме даже кажется, что здоровее, чем был до их разговора. В участке Дима толком не успевает присесть, чтобы внести всю новую информацию к себе в блокнот, как слышит у себя за спиной несколько глумливых комментариев:       — Дубин, ну и как тебе индивидуальная презентация?       — Он показал тебе свой дрон? Глумливый смех и пошлые намёки от самых наглых коллег, скептические взгляды от тех кто более робкий. Кто-то учтиво молчит, пряча взгляд, но никак не одёргивает своих коллег.        — Телефон тоже от него подгон, чем заслужил? Дима нервно убирает смартфон со стола, когда слышит за спиной строгий женский голос:       — А вам я смотрю, как обычно, заняться нечем?   Приход Архиповой должен бы нервировать Диму, заставлять переживать о раскрытии лжи, но в эту секунду Дубин ей безмерно благодарен. Все глумившиеся моментально находят себе занятие, с опаской поглядывая в сторону "генеральши", как они называют её между собой.       — Дмитрий, рада видеть вас в добром здравии и на рабочем месте. Жду от вас подробного доклада, с источниками, — выделяет она последнюю фразу и лучезарно улыбается ему, чётко давая понять, что мимо неё не прошёл слух о его недавнем скором отъезде из участка с Хольтом. Дима нервно сглатывает.       — Если позволите, Мария Андреевна, я бы хотел внести всю информацию в свои записи, а потом я бы всё вам п...подробно доложил, — волнение скрыть сложно, голос едва дёргается, во рту пересыхает. Архипова присаживается на стул напротив Димы.       — Я понимаю, откуда у вас эта информация, — переходит на полушёпот Архипова, — не считайте меня дурой, это весьма оскорбительно. Я сама вас приставила к Августу. Дима чувствует нарастающую панику внутри, смешанную с неожиданно возникшей неприязнью. Пытается ли Мария сейчас его успокоить своими словами или наоборот сильнее напугать, не ясно.       — Да, и я получил необходимую для дела информацию, Мария Андреевна — наклоняется к ней ближе Дубин, та наигранно смеется.       — Может обсудим тогда всё за закрытыми дверями? Пока Фёдор Иванович на выезде в Петергофе, его кабинет в нашем распоряжении, — Архипова встаёт, хлопая Диму по спине. Несколько любопытных взглядов в их сторону не ускользают от Димы. Он определённо сегодня будет главной фигурой для всех участковых сплетен. Дубин берёт со стола свой блокнот, цепляя ручку на обложку, устало встаёт и следует за Архиповой в сторону кабинета Прокопенко.

***

Заходя в квартиру Август сразу замечает сестру, сидящую у самой двери на небольшом пуфике, в своей широкой светло-голубой пижаме она бросается в глаза в темноте начала парадной. Он в нервозном состоянии и без её присутствия, его эмоционально разрывает на части. Её выражение лица  говорит лишь об одном, она уже знает про Петергоф. Она винит его. То ли на Августе сказывается накопленная усталость, то ли поджимающее время, то ли эмоциональная нестабильность, которую он ощущает каждым участком своей кожи, но он проходит мимо Мико, избегая даже зрительного контакта, ища взглядом Марту. Мико встаёт, следуя за ним, как безмолвный призрак. Ни он, ни она не говорят ни слова.        — Марта! — раздаётся по квартире строгий голос Хольта. Марта с непосредственно её подопечными и несколькими слугами, появляется моментально. Они собираются все вместе по обыкновению в зале у длинного стола. Август изнеможенно садится на своё место во главе, облокачивается на стол, смотря на собравшихся. Мико молчиливо стоит в глубине коридора скрываемая тенью стен и людьми перед ней.       — К нам через три часа приедет Мария Архипова на подписание договора по поставке дронов, — Хольт тяжело выдыхает, пытаясь справится с сумбурностью мыслей в голове, — в связи с чем, мне нужно, чтобы здесь были все, в особенности отдел разработки, в случае если у неё появятся какие-то вопросы.  Марта делает несколько пометок в планшете.        — Мистер Хольт, ваш отец ... — она не успевает договорить, встречаясь с холодным взглядом босса.       — Я знаю, мы поговорили, — отмахивается холодно он, сразу возвращаясь к основной теме беседы, — Договор нужен мне с правками с учётом актуализации даты также через час на столе. Мария рассматривает поставку сорока дронов, мы постараемся поставить максимально возможное количество с учётом её запроса.       — Учитывать ли повышение цены за срочность?  В помещение повисает напряжённая тишина, складывается впечатление, что время остановилось для того, чтобы Хольт обдумал этот вопрос. Через пару секунд несколько аккуратных мягких шагов по паркету в отдалении прерывают её. Август поднимает взгляд всматриваясь в усталое лицо сестры, появившиеся за спинами помощников и слуг.       — С учётом происходящего это было бы логично, — говорит он всем, продолжая смотреть на сестру. Мико разочарованно опускает голову, смотря в пол, она хмурится. Августу кажется, что она старается сдерживать слёзы. Он никогда раньше не видел, чтобы сестра плакала из-за него, это болезненно отдаётся в груди, для неё он хочет быть героем. Всё чувство вины, которое так старательно пытался мобилизовать, превратить из апатии в действия Дима около сорока минут назад, накрывает Хольта беспомощностью. В глазах Мико он уже не герой, в глазах подопечных он ещё хоть на грамм сохраняет свой авторитет, но почему-то тот кажется таким неважным сейчас. Приоритеты начали перестраиваться раньше, но теперь Хольт чётко осознаёт, что ему важнее иметь опору и поддержку, в лице тех людей, которых он также хочет поддерживать и опекать. Он испытывает моральное освобождение от принципов, которые диктовались ему ранее. Августу всё ещё очень страшно, но он чувствует, что этот страх ему даже немного нравится, потому что он не сковывает его, а заставляет верить. И он верит. Верит тому, что он сможет. Верит Диме, не потому что хочется ему доверится, чтобы хоть кому-то, а потому что он действительно тот человек, которому Август доверил свою внутреннюю тьму и тот от него не отвернулся. И даже если в него сейчас не верит сестра, если она разочаровалась в нём окончательно, он сможет её переубедить, сможет ...       — Я думаю, что мы пойдём на встречу городу с надеждой на долгосрочное сотрудничество, поэтому придерживаемся той же ценовой политики, что и была согласована ранее, без повышения цен, — Август переводит взгляд на внимательно слушающую его Марту, замечая на периферии движение светлого силуэта. Мико уходит, покидая комнату. Марта шепчет что-то двум клеркам рядом, они спешно покидают комнату,также скрываясь в глубине квартиры.        — Ганс и Луи займутся этим вопросом. Ещё стоит что-то подготовить? Отгладить какой-то костюм? Подготовить определённую обувь?        — Можете подготовить что-то на своё усмотрение, Марта, доверяю вашему вкусу, — Хольт знает, что она подберёт ему что-то посредственное, но ему сейчас это не так уж важно, на самом деле Августу просто хочется сбросить с себя максимальное количество задач, чтобы немного разгрузится и выдохнуть, — Также давайте встретим Марию максимально гостеприимно, мне нужен полный стол: фрукты, закуски, десерты.         — Передадим информацию на кухню, всё будет готово в назначенное время.       — Не сомневаюсь. Свяжитесь со складами в Амстердаме пусть уже запускают погрузку, мне нужно, чтобы какая-то часть дронов была здесь уже завтра. Август идёт в сторону своей комнаты, снимая на ходу пиджак. Хочется избавится от тяжести одежды на плечах, она будто вторит проблемам, добавляя состоянию нервозности от духоты. Ворот водолазки кажется очень тугим. Ему хочется снова остаться одному, хочется ещё раз всё обдумать. Он толком будто и не понял, что рассказал, на что получил в ответ. Димин голос, его слова периодически проскакивают в его мыслях, но вместе с мыслями о встрече по поводу договора они звучат, как фоновая музыка, которая просто звучит без смысловой нагрузки. На пути в комнату его сопровождают тихий голос Марты, раздающий приказы остальной свите. Он знает, что она ещё к нему подойдёт, поэтому притормаживает у самой двери, слушая её приближающиеся шаги.        — Доктор Бенуа зайдёт к вам в ближайшее время, для плановой проверки состояния, — тихо почти шёпотом говорит она. У них есть договоренность не обсуждать его слабости при рядовых служащих.        — Я буду в ванной, — устало говорит Хольт, оттягивая ворот водолазки.       — Я могу быть свободна? — уточняет она, не переступая порог комнаты, смотря в дверной проём с плавно закрывающейся перед ней дверью.       — Да, скажи Яну, чтобы тоже ко мне зашёл сразу, как приедет.

***

Хлопок двери за спиной звучит угрожающе. В кабинете темно, все жалюзи задвинуты. Дима чувствует, как у него вспотели ладони.  Архипова ведёт себя излишне спокойно. Прокопенко он разгадал быстро в плане работы: много работаешь, честно рассказываешь обо всём, иногда выгораживаешь Грома и слушаешь истории из былой молодости начальника (не то чтобы Дима делал это без удовольствия). Но Архипова абсолютно не поддаётся Диминому пониманию: она то кажется ему приветливым другом, то самым страшным врагом. Её игры стоят выше того, чем занимается он. Его неприятно откидывает ко временам студенческих практик: Архипова прошла школу московских подковёрных игр, таким и его хотели видеть, когда предлагали работу.        — Я надеюсь слухи о нашем с вами романе вас не сильно смутят, — ошарашивает его Архипова, проходя мимо замершего в центре кабинета Дубина. Дима тушуется, не зная, что на это ответить.       — Не переживайте вы так, — усмехается она, — просто лучше я, чем Август ван дер Хольт, — имя Августа она отчеканивает с нажимом, внимательно смотря на Диму. Ему сложно сформулировать, что он ощущает: это и благодарность за поддержку, и смутные подозрения о том, что начальница его откровенно клеит, и стыд за то, что мысль о романтических отношениях с Хольтом вызывает в нём не смех, а внутренний трепет.       — Присаживайтесь, Дмитрий, или вы ждёте моего приказа? — улыбается она ему, садясь на кресло Прокопенко.        — Спасибо, — Дима спешно опускается напротив на стул, кладя перед собой блокнот. Мария внимательно смотрит на его руки, нервно цепляющиеся за страницы и ручку.       —  И так, вы считаете виновником всех подрывов Олега Волкова, — начинает она, складывая руки в замок перед собой на столе.        — Да, есть прямые основания так считать. Он мстит городу за своего друга.       — Не пытаясь его спасти?        — Возможно, он считает, что Сергей в большей безопасности на острове, вдали от всего происходящего. Но думаю, что это дело времени, — Дима ощущает, как с рассудительностью и сердцебиение приходит в норму. Он может доказать, что это Волков и без тонкой ниточки, ведущей к Августу. Архипова ставит перед собой гранённый стакан, наливая из такого же гранённого хрустального кувшина воды.  Она делает небольшой глоток, нарочито растягивая время.       — Что натолкнуло вас на мысль о Волкове?        — Параллельно с делами о взрывах в городе появилось дело о бунте в тюрьме. Я его вёл. Оно привело меня в загородный дом начальника тюрьмы, который был соучастником произошедшего.       — И вы не успели его допросить, он взорвался в машине, пытаясь от вас сбежать, — заканчивает за него Архипова. Диму пугает её осведомленность не в самом флагманском деле участка.        — Да, и этот подрыв был совершён с помощью бомб чумного доктора.       — Которые производит Хольт Интереншнл, — почти констатирует Архипова.       — Август... Мистер Хольт, — поправляет сам себя Дима, замечая мелькнувшую улыбку на лице Архиповой — сообщил мне, что Хольт Интернешнл при продаже полностью потеряла все права на производство и дальнейшую реализацию. Разумовский выкупил не просто костюм, он выкупил всю технологию.        — Допустим. А как объяснить то, что подрывы начались в городе именно в момент, когда Мистер Хольт презентовал нам их новую разработку?        — Мария Андреевна, а что если я скажу, что Олег Волков ненавидит Хольт Интернешнл сравни тому, как ненавидит нас с вами.       — Вы хотите сказать, что Волков так всё обставил, чтобы подставить Августа ван дер Хольта? — Архипова задумчиво смотрит куда-то вдаль, лицо выглядит на удивление довольным — умно.       — Не думаю, что его поступки достойны восхищения, — осекает её Дима. Он знает, что перешёл черту вежливости, но закипающая внутри неприязнь к Олегу Волкову не даёт ему возможности промолчать.       — Меня просто искренне волнует, почему Санкт-Петербург привлекает к себе таких личностей. Морской воздух действует? — Архипова пропускает мимо ушей укол Димы, сводя это всё скорее к шутке, чем пытаясь признать своё неуместное восхищение.        — Так откуда у Волкова тогда появился доступ к взрывчатке, неужели где-то есть подпольное производство? — Архипова делает ещё один медленный глоток воды из стакана. Дима ощущает как во рту пересыхает, он бы и сам не отказался от того, чтобы сделать пару глотков. Ему придётся сказать, что взрывчатка была украдена, придётся выдать безалаберность коллеги.        — Дмитрий, у вас есть информация об источниках, или только слова Мистера Хольта и ваша вера в его невиновность? — не получая мгновенного ответа, давит на Диму Архипова.        — Взрывчатка была украдена из участка, — тихо отвечает он, будто надеясь, что собеседница пропустит это мимо ушей.        — Что?       — Взрывчатка была украдена из участка.       — Я прекрасно слышу, Дмитрий. Как такое возможно?        — Бунт в тюрьме, перепад электричества, временное отключение камер и защитных систем.       — У вас что нет временных генераторов?        — Были недееспособны.        — Сотрудник ответственный за архив тоже был недееспособен?! — Мария поднимается, опираясь руками на стол. Диме кажется, что она сейчас вылетит из кабинета и уволит всех, кто есть в этом участке. Не переаттестация, а тотальное увольнение. Дубин судорожно перебирает в голове варианты, которые способны оправдать коллегу.       — Предполагаю, что тут не обошлось без снотворного. Как вы сами заметили, Олег Волков не глупый человек, — старается давить на Архипову её же выводами Дима. Мария встаёт, распуская форменный галстук на шее, начиная нервно ходить по кабинету. Тишина, перебиваемая тихим дыханием и глухим звуком её шагов, гнетёт. Дима впервые за последние сутки думает об Игоре. Он осознаёт, что не слышал от него ничего с момента их короткой перебранки на Дворцовой. Его озаряет пугающая мысль: если Волков мстит Хольту за продажу костюма, то и Игорю он тоже мстит только уже за поимку, за жесткое обращение с Разумовским, за то, что запрятал его в психушку. В голове снова происходит стыковка фактов: Игорь весьма неплохо дерётся, но его соперник почти сломал ему руку, вырубил его на несколько часов, что говорит о хорошей боевой подготовке; взрывчатка на машинке, о которой говорила Юля,  мужчина в пустынном камуфляже на крыше — всё указывает на Волкова. Игорь что-то знает, что-то не рассказывает по какой-то причине. Тревожность внутри возрастает с каждой секундой: что если Волков уже с ним расправился?       — Вы кажется не совсем правильно выбрали свою профессию Дмитрий, — подаёт голос Мария, остановившись у окна, смотря будто бы сквозь жалюзи на участок.        — П...простите? — неуверенно спрашивает Дима.       — Вам нужно было идти в адвокаты, вы можете защитить любого, — оборачивается она к нему, — но вы должны понимать, что никогда нет одного виноватого в происходящем, всегда есть совокупность.        — Я осознаю это, Мария Андреевна.        — Мистер Хольт не белый и пушистый, я уверена, что он сыграл в происходящем какую-то роль кроме жертвы. Но с учётом того, что даже такие сотрудники, как ваш хвалёный Гром умудряются опозорить имя полиции, дроны это уже не моя личная блажь, а необходимость для города.       — Что? — мысли концентрируются на фамилии друга, отсекая всё последующее.       — Я проведу реорганизацию полиции прямо во время этого дела. Не бойтесь, вас это не коснётся, — Архипова возвращается за стол, успокаивающе похлопывая Диму по спине, добавляя — пока.       — Нет, нет, что вы сказали про Игоря?       — Вы не видели ролики? — с ухмылкой спрашивает Архипова, — Возможно, вам и не стоит смотреть. Такому сложно найти оправдание. Слава вскружила вашему другу голову. Сегодня с утра он пьяный ворвался в цирк на Фонтанке, вырубил охранника и распугал детей, плюс ещё стрельба. В общем, тянет на статью, я уже отправила на поиски ребят, но он затерялся где-то на улицах Санкт-Петербурга. Дима не верит этим словам, точнее он не позволяет себе в них поверить, но Архипова уже достаёт телефон из кармана форменного пиджака и открывает видео. Глазам тоже по началу сложно поверить, но Дима видит в каком Игорь состоянии, он слышит голоса вторящие друг другу фоном "Да, он пьян!". Два оглушительных выстрела заканчивают видео. Диме страшно представить, что могло случится у Игоря, что он оказался в этой точке. Он тянется к телефону, чтобы нажать плей ещё раз, чтобы внимательнее вслушаться в то, что Игорь говорит на видео, но Архипова, моментально убирает смартфон обратно в карман.        — Мне даже немного жалко вас. Честно, я понимаю, как тяжело видеть падение кумира.       — Мне не нужна ваша жалость, Мария Андреевна. Я уверен, что у этого поступка есть какое-то объяснение, — Дима встаёт, чтобы быть на ровне с Архиповой.       — Да, я же вам сказала, он словил звезду, здесь не нужны объяснения.       — Это не в его характере, — качает головой Дубин, его трясёт от спокойствия Архиповой, от того, как легко ей даётся принятие падения лучшего полицейского города. Он глубоко вздыхает через нос, ощущая, как в ноздри бьёт мягкий но сладкий аромат её цветочных духов. То ли они, то ли укоренившаяся за этот короткий разговор неприязнь к ней, заставляют Диму встать по стойке смирно, как на парадном строе, приподняв нос, добавить в их коммуникацию большей официальности:       — Разрешите мне приступить к работе.       — Разрешаю, — на лице Архиповой нет ни следа самодовольной улыбки. Дима устремляется к выходу.        — Лейтенант Дубин, — окликает его Архипова, Дима оборачивается к ней, держащей в руках его блокнот, — я не пытаюсь стать вашим врагом, но на вашем месте я тщательнее бы выбирала друзей, чтобы в какой-то момент не оказаться брошенным у разбитого корыта. Дима почти выдёргивает тетрадь у неё из рук, стараясь не встречаться ней взглядами.        — Дружба, как и отношения иногда требует не просто доверия, а веры, Мария Андреевна, — бросает он ей, поворачиваясь к выходу.        — Забыла вам сказать, что вы едете со мной через два часа к мистеру Хольту, — в след говорит ему Мария, присаживаясь на край стола и складывая руки на груди.        — Зачем? — Дима хватается за ручку двери, словно за руку помощи, приоткрыв дверь. Яркий свет из основного помещения участка выдергивает из полумрака кабинета, освещенного одной настольной лампой, строгий силуэт Архиповой.        — Хочу доказать вам, что он делец в первую очередь, а уже во вторую ваш друг. Или кем вы там его считаете?       — Я могу отказаться?       — Это приказ, — строго говорит Архипова, вставая, и идя обратно к креслу, чтобы сесть за стол, — приведите себя в порядок, будем оба в штатском, это деловая встреча, не стоит пугать нашего европейского друга формой и погонами.

***

Тёмные синяки под водой на чистой распаренной коже кажутся ещё более чёрными. Какое-то время Август посвящает время внимательному изучению их природы, ощупывая пальцами каждый, слегка продавливая кожу и удивляясь тому, что они почти не болят. Потом он просто слушает воду падающую из крана в ванну, отдавая мысли потоку кристально прозрачной дистиллированной воды. Когда ванна наполняется почти до середины, он с удовольствием погружается в неё, выдыхая от удовольствия. Размеры ванны не позволяют вытянуться Хольту в полный рост, поэтому спустя какое-то время он выключает воду, погружая комнату в тишину и принимает самую удобную позу: Август сидит, обняв колени руками, упираясь в них лбом. Вода быстро остывает, запуская дорожку мурашек по коже. Впервые за последние несколько дней в голове практически абсолютно пусто. В темноте закрытых глаз он видит только одного человека: Диму. Августу и сейчас кажется, что он чувствует тепло его рук на своей спине, они будто бы ощущаются сильнее, чем синяки. Он пытается мысленно избавится от этого миража, но сердце предательски колотится, а позвоночник, та его часть, что находится выше воды, гудит переливами, словно пытаясь с ним разговаривать. Август знает, как себя ведёт организм, когда ему страшно, но нет, это другое. Это разрывающее его изнутри чувство, скорее похоже на ощущение тотальной радости, от которой мутит, сжимает внутренние органы. Сонливость и немощность, которые одолевали его всё утро, пропали. Лёгкий тремор в конечностях, можно было бы свалить на остывающую воду или волнение перед деловой встречей, но сокращение мышц всего тела вызвано будоражущим нарастающим чувством в районе солнечного сплетения. Август смеется своим ощущениям. Стук в дверь. Хольт невольно вздрагивает, пугаясь, будто застигнутый за чем-то стыдным, не пригодных для посторонних глаз.       — Август, мне нужно вас осмотреть, вы выйдете ко мне или мне зайти к вам? — раздаётся голос Бенуа.       — Я выйду через пять минут, доктор, — голос Хольта эхом разносится по ванной комнате, улетая в недра его спальни.        — У вас всё хорошо? — в голосе Бенуа слышны нотки сомнения. Августа и самого немного испугал звук собственного голоса с искренней непривычной ему насмешкой. Дверь в ванную комнату слегка приоткрывается, ещё не нарушая личные границы владельца, но давая сквозняку пробраться внутрь.       — Бенуа, ты плохо меня услышал? Я выйду к тебе через несколько минут, — уже строже говорит Хольт. Мягкий хлопок двери позволяет ему, спокойно вылезти из ванны, вытереть неспешно всё тело, стараясь не зацепиться мягким банным полотенцем за детали позвоночника, и накинуть халат. Он окидывает быстрым взглядом в проталины запотевшего зеркала своё свежевыбритое лицо. Что-то в этом мужчине изменилось по сравнению с тем, каким он был сегодня утром, и это не касается внешнего вида, это слабо уловимое нечто в его глазах. Он взъерошивает мокрые волосы на своей голове, выходя к Бенуа. Марта вместе с Бенуа о чем-то перешептываются у самых дверей в комнату, но когда Август появляется — оба замолкают. Марта достаточно резко предаёт в руки Бенуа поднос с чайником и двумя чашками, кивает Хольту, уходя.       — Ваши шепотки за спиной выглядят очень подозрительными, ты же знаешь? — Август проходит к креслам у небольшого кофейного столика, на котором Бенуа разместил оборудование для осмотра.        — Август, не все шепотки в этом доме касаются лично вас, не будьте столь зациклены на себе, — учтиво поправляет его Бенуа, ставя поднос рядом с аппаратурой и доставая датчики  из небольшого кейса на столе. Хольт невольно ухмыляется замечанию, усаживаясь в кресло и слегка распахивая халат на груди для удобства крепления датчиков.       — Решил на старости лет приударить за Мартой?  Хольт никогда не обсуждал раньше отношения между своими подопечными, стараясь игнорировать их периодическое очень тесное общение, но и запретов на это не давал. Если не мешает работе, то пускай делают, что хотят. Тут даже об утечке какой-то информации речи нет: оба знают почти обо всём, что происходит в жизни Хольта. Приподнятое настроение Августа развязывает ему язык. Он не осуждает, скорее искренне радуется, а Бенуа зацепил просто, как друга.       — Во первых, простите меня сэр, но моя личная жизнь вас не касается.       — То есть ты в мою лезешь, а мне даже пошутить нельзя?       — Я ваш личный доктор практически с самого рождения, Август. Моя работа знать о вашей жизни всё, чтобы иметь возможность вас спасти, если что-то пойдёт не так.  Август закатывает глаза, не первый раз слыша усталые речи Бенуа о том, что всё их общение это его работа. Болезненный укол ставит Августа перед фактом: «будь у меня возможность вас покинуть, я бы уже давно ушёл». Но обида, даже если такая и возникла на мгновенье, улетучивается с той же скоростью.       — Ладно, а что во-вторых?       — Мне не многим больше пятидесяти, могу себе позволить хоть раз за свою жизнь подумать о ком-то кроме вас, — улыбается Бенуа исподлобья, цепляя холодные датчики на грудь Хольта, встречаясь с по-детски восторженным взглядом босса. Глубокий смех Августа разносится по комнате.        — У вас на удивление хорошее настроение сегодня после приезда, — замечает Бенуа, приподнимая рукав халата, чтобы установить дополнительно датчики на запястье.        — Я понял, что могу многое сделать в этом городе.       — Не поделитесь с кем встречались? — Бенуа берёт планшет в руки, задавая какие-то параметры на дисплее. Он спрашивает мимоходом, но Август напрягается, предчувствуя какой-то подвох. Это не остаётся незамеченным.       — Август, моя жизнь очень тесно переплетена с вашей. Мне опасно даже думать о предательстве, я уже не говорю о том, что предав вас, я предам себя, — успокаивает его Бенуа, добавляя с теплотой, — Вы мне как сын.  Это не приносит эмоционального успокоения, которого, возможно, пытался добиться Бенуа, но рационально Август понимает, что Бенуа действительно единственный человек кроме членов семьи, который прошёл весь жизненный путь вместе с Августом, и, в отличии от семьи, во всех вопросах был на его стороне. Он даже как-то повздорил со старшим Хольтом касательно здоровья своего подопечного, чем заслужил себе кучу проблем и безмерное уважение восемнадцатилетнего Августа. Но сейчас делится с ним чем-либо не хочется. Хольту приятно греет душу просто осознание того, что одна небольшая беседа с Димой смогла дать ему такой заряд энергии для дальнейших действий, что один его звонок решил одну из крупнейших его проблем. Он не хочет делиться, жадно оставляя себе каждый миг для эмоциональной подпитки.       — Я просто прокатился по городу и подумал, уложил всю информацию в голове. Воздух благоволит — старается спокойно говорить он, но получает до комичного не правдоподобно.       — Не хотите рассказывать, ваше право. Просто надеюсь «ваши раздумья» не нанесли никакого вреда здоровью, — Бенуа тянется к затылку Хольта с последним датчиком. Августу приходится немного наклонится вперёд, чтобы доктор смог зацепить его к основанию позвоночника на шее.       — Отлично, а теперь мы пару минут помолчим, — Бенуа смотрит в экран, к которому подсоединены датчики. Август закрывает глаза расслабляясь в кресле. Не проходит и тридцати секунд тишины, как со стороны Бенуа слышаться несколько активных переборов пальцами по планшету.       — Вы сегодня что-то принимали? — взволнованный голос доктора заставляет Хольта открыть глаза и внимательно всмотреться в его лицо. Выглядит серьёзным, ни капли улыбки.       — Только ваша восстанавливающая капельница утром, — честно отвечает Август. Бенуа подходит к нему ближе, хватая за подбородок, поворачивая лицо к свету окна, и внимательно всматривается в глаза. Хольт резко отбрасывает его руки от себя.       — Ты что думаешь, что я уезжал, чтобы ширануться?        — Я проверяю свою догадку. По всем показателям у вас что-то в крови.       — Как ты это без анализа крови определил? — резонно возмущается Хольт, наливая себе в чашку свежезавареный чай.       — Зрачки расширены, пульс сильно выше нормы, с синусоидой аритмией, колебания давления не стандартные, на коже лёгкая испарина, но позвоночник не подаёт сигналы, он в норме, да и вы этих всех симптомов не ощущаете. Я бы сказал, вам как-будто бы в первые в жизни комфортно.        — Разве это не хорошо?       — Это не нормально. Хорошо это или плохо, нужно смотреть в перспективе. Нужно взять кровь на анализ, — Бенуа достаёт пробирку. Хольт делает спешный глоток из чашки, возвращая её на поднос, и вскакивает на ноги, срывая одним движением руки все датчики на своём теле.       — Бенуа, я чувствую себя прекрасно. Давай отложим анализы на потом? Обещаю сдать во все твои пробирочки и баночки всё что захочешь, но сейчас на самом очень много работы.  Бенуа осуждающе смотрит на Хольта, который выглядит сильно взбудораженным.        — Я вас таким не видел больше года, с момента, как весь мир узнал, что костюм Чумного Доктора производства Хольт Интернешнл. Август угрюмо оборачивается на него, окидывая взглядом с ног до головы с укором. Бенуа вопросительно вскидывает брови.       — Тот проект был неудачным, не стоит на нём зацикливаться. В успехе дронов я не сомневаюсь, — Август оборачивается на дверь, продолжая говорить уже будто бы сам с собой, — где этот чёртов Ян?!       — Выпейте ещё чаю, Август, вам станет легче, — говорит Бенуа, собирая всё обратно в кейс. Августа мучает жажда, поэтому пожеланиям доктора он не противоречит. Выпивает налитую чашку залпом, а потом наливает ещё одну. Он сам ощущает что-то неладное в своём состоянии, но не может ничего с этим поделать. Его распирает от внутреннего потока энергии, которую хочется куда-то деть, но она не ощущается, как разряды тока, а скорее, как сильное желание взять и пробежать несколько километров. Именно поэтому он так нетерпеливо ждёт Яна. Ещё в машине его посетила идея: прототип костюма был на финальной стадии производства, когда он уезжал из Амстердама, что если и его стоит отправить в Россию вместе со всеми дронами? Он сможет самолично разобраться с Волковым, Отто, Родригез, с каждым предателем и преступником. Сам. По-взрослому. Исправить свою ошибку, чтобы Санкт-Петербург смог существовать, так как существовал до появления в его жизни Хольта. 

***

Запасная рубашка неожиданно мала и тянет в плечах даже с растёгнутой верхней пуговицей. Промежуток между носом и верхней губой в лёгком онемении и ощущается голым без усов. Архипова не проявляет энтузиазма в общении и погружена в свои мысли. Они словно рассорившаяся супружеская пара: сидят по разным концам заднего пассажирского сидения такси, смотрят в окна, старательно игнорируя друг друга. Дима нервно крутит в руках телефон, надеясь на ответ Игоря. Он посмотрел несколько видео с места происшествия, пока собирался, и расслышал за общей суматохой крик Грома про бомбу. По времени выкладки видео Дима понял, что в цирке Игорь был перед самым взрывом в Петергофе и почему-то решил, что бомба заложена именно в цирке. Не сложно сложить два и два: Призрак играет с Игорем в какую-то игру на территории Санкт-Петербурга, в которой Игорь катастрофически проигрывает. Телефон вибрирует в руке, подавай сигнал о пришедшем уведомлении. Архипова не поворачивается, ощущая нервное напряжение исходящие от Дубина, но косится в его сторону, не сумев побороть любопытство.       — Только этого не хватало! — восклицает Дима, хватаясь за голову.        — Что-то случилось? — Мария представляет самые худшие варианты развития событий: что произошёл ещё один взрыв, что Гром натворил ещё что-то похлеще, что в конце концов Разумовский всё-таки сбежал. Она наклоняется к Диме, беспардонно заглядывая в телефон. Он косится в её сторону, поправляя очки, и показывая ей напоминалку на телефоне, которую сам себе и установил пару недель назад.       — У сестры сегодня день рождения, а я абсолютно об этом забыл.