Никаких вопросов

Машина набирает скорость с глухим гулом. Дима с подозрением косится на Августа.       — Мы едем в какое-то определённое место?       — Боишься, что я тебя украду? — нервно шутит Хольт.       — Боюсь, что у меня рабочий день, а я у тебя в машине, еду в непонятном направлении.       — Мне нужно место, где будет меньше ушей, — Август бросает беглый взгляд в боковое зеркало заднего вида, смотря на скрывающийся участок и сбавляет скорость, встраиваясь в неспешный поток машин.       — У тебя дома? — предлагает Дима.       — Нет, я не могу быть уверен во всех людях там. Нужно место, где мы вероятнее всего будем одни, — поворот на один из переулков заставляет его сделать паузу, — и видимо относительно недалеко от сюда.       — Давай, тогда на Ваську, в сторону Севкабеля поедем по набережной Невы, там можно будет спуститься у Благовещенского моста, — берёт под свой контроль ситуацию Дима, пока они стоят на светофоре при подъезде к Невскому. Август бросает на него быстрый взгляд, кивая на экран в центре консоли с встроенным навигатором. Дубин сначала не понимает чего от него хотят, а потом осознаёт причину заминки Хольта и чувствует себя глупо.        — Прости, я забыл, что ты не ориентируешься в городе, — Дима задаёт точку на карте, где можно будет кинуть машину. Оставшийся путь они преодалевают в напряжённой тишине. Дима пытается не пялиться на Августа. Но любопытство смешанное с подозрением, вызывающим глубокое чувство тревожности, заставляют отбросить излишнюю осмотрительность. Он скользит взглядом по напряжённым рукам на руле, замечая расходящиеся темные отметины под пальцами на чёрной коже руля. По рукам он ведёт взгляд выше, к лицу Августа, пытаясь понять, что с ним. Смотреть слишком долго нельзя, Хольт почувствует, а может уже чувствует, как Дима изучает линию напряжённых скул и хмурые брови, как мысленно задаётся вопросом «К чему такая срочность?».  Август и в правду ощущает, как напряжен его пассажир, как сверлит его внимательный взгляд, но старается сосредоточиться на дороге. Он молчит. Пусть Дима смотрит. Ему сейчас предстоит переварить слишком много информации, пусть уже что-то считает по лицу. Август вообще хотел бы, чтобы Дима сам всё понял, просто задал несколько наводящих вопросов: "Это ты за всем стоишь? Из-за тебя взлетают на воздух памятники моего родного города?", и он просто ответил бы ему "Да".  Дубин после бессонной ночи в архиве с вещдоками по делу Чумного доктора не способен сделать какие-то адекватные выводы. Мысли ощущаются, как несвязанный поток, из которого он с трудом выхватывает вопросы и факты, которые должны в итоге его к чему-то да привести. "Август сделал какие-то выводы после вчерашнего взрыва?", "Может он тоже понял, что это бомбы чумного? Переживает, что это кинет на него тень?", "Почему выбрал меня для того, чтобы поделится информацией? Доверяет? Или считает, что легче всего мной воспользоваться?", "Может что-то случилось с Мико?", "Почему его подопечные потеряли доверие?" и так до бесконечности. Зная про особенность Хольта, Дима решает лишний раз его не нервировать, ехать все равно не долго, спросит всё там, когда от работы электроники не будут зависеть их жизни. Сегодня в Питере облачно, небольшие облака закрывают солнце серой дымкой. С Невы дует пронизывающий ветер, говорящий о приближении октября. Осень скоро станет холодной настолько, что просто пальто уже не поможет. Машина останавливается плавно, Хольт глушит мотор, Дима почти сразу дергается к выходу, по-обыкновению забывая отстегнуться, из-за чего ремень дёргает его назад. Губы Августа трогает мягкая улыбка. Умиление от такой глупости разбавляет его напряжение. Он тянется рукой к застёжке, чтобы помочь Диме.        — Решил выйти вместе с креслом? — усмехается он. Их пальцы едва соприкасаются у самой застёжки, короткий разряд тока проскакивает между ними, а затем щелчок оповещает Диму об освобождении. Он быстро откидывает ремень назад, ощущая лёгкое покалывание в руке.       — Прости, — Август изучает реакцию Димы, замерев в выжидающей позе. Дубин пытается сохранять спокойствие, не выдавая смущение.       — Ничего страшного, — говорит он, спешно выходя из машины, — даже немного приятно. Дима не знает почему решил добавить последнюю фразу, но вырывается она рефлекторно, из желания успокоить Августа в его постоянных терзаниях о том, что делает кому-то больно. Отрицать то, что щекотка по пальцам приятно обвивает его руку до самого локтя, запуская волну мурашек он тоже не может. Если бы Хольт видел Димино лицо, то понял бы, как сильно тот смутился. По ощущениям всё лицо полыхнуло, а в одежде вдруг стало очень жарко, а потом резко очень холодно.  Август медлит в машине, смотря на свою руку, как на что-то инородное. В его жизни были те, кто говорил, что его ток может быть приятным, но он всегда воспринимал это, как странную сексуальную девиацию. Может ли у Дубина быть такая? Он провожает заинтересованным взглядом скоро удаляющийся силуэт Димы, отстегивается, беря с собой маску и телефон. Мысли Августа быстро переключаются на терзающую его проблему, оттесняя любопытные размышления о Диме на второй план. Дубин уходит вперёд к пешеходному переходу на мгновенье теряясь из вида. Автомобиль сигнализирует о блокировке. Август нервно оборачивается по сторонам, замечая опомнившегося Диму, который машет ему рукой. Хольт стремительным шагом идёт в его сторону, непроизвольно ёжась то ли от порывов ветра, то ли от внутреннего ужаса от предстоящего признания. Дима спускается вниз к подножью моста, оказываясь у воды на небольшой площадке частично закрытой спирально заворачивающимися гранитными перилами. Август неспешно следует за ним, смотря на светлый силуэт Димы, ярко контрастирующий с почти чёрным цветом воды. В кармане пиджака вибрирует телефон, снова. Несколько уведомлений приходило на него, пока они ехали к месту. Одно пришло, когда он убирал телефон в пиджак в машине. Как бы ему не хотелось сейчас отвлекаться, количество звонков и пришедших сообщений заставляют его достать смартфон из кармана. Несколько сообщений от Марты, одно от Мико, текст скрыт, и три, не сулящих ничего хорошего, звонка из головного офиса Хольт Интернешнл в Амстердаме. Телефон снова вибрирует уже в руке Августа, он автоматически проводит пальцем по экрану, принимая звонок.        — Слушаю, — голландский на языке вдруг ощущается каким-то чужим.       — О, я очень надеюсь, что ты меня сейчас послушаешь, мой мальчик! — хрипатый уставший голос Фердинанда заставляет Августа замереть прямо перед спуском по лестнице. Дима смотрит на воду, не оборачиваясь к Хольту. Август теряет ощущение реальности, старательно цепляясь за звук плещущихся о камень вод и, заглушаемый мостовой, шум проезжающих машин.        — Я видел, что ты устроил в Санкт-Петербурге и был приятно удивлён, — сухой кашель прерывает фразу отца, переходя в такой же сиплый смех — Я надеюсь контракт с этими принципиальными русскими уже подписан. Голос отца взывает к старым страхам. Август невольно оглядывается по сторонам, спускается чуть ниже по лестнице, чтобы удостоверится, что они с Димой здесь на самом деле одни. С большим недоверием Хольт косится на городские камеры.       — Я надеюсь скоро всё уладить.       — Надеется… — выдыхает Фердинанд.        — Совет директоров дал мне срок, я в него уложусь.       — Эта кучка инженеров и дельцов, возомнивших себя акулами бизнеса не понимают, что медлить нельзя, — в голосе отца чувствуется пренебрежение и даже отвращение.       — Ты уже в офисе? — решает сменить тему Август.       — Нет, просто это был единственный нормально работающий защищённый канал связи. Я ощутил необходимость своего участия в этом деле.       — Я решу всё без твоей помощи, поправляйся, тебе сейчас не стоит напрягаться.       — Ты неумело прячешь за своей заботой страх, я это слышу по голосу. Надеюсь, ты не собираешься совершить какую-то очередную ошибку? — Фердинанд говорит медленно и устало, но в голосе ещё чувствуется сталь, выправка, от которой веет прямой угрозой.       — У меня свои пути достижения целей, — Август говорит, как робот, подражая отцовской строгости. Эмоционально его будто бы выжгло изнутри. Смех отца в трубке холодком пробегает от уха по шее к груди, достигая самого сердца, заставляя его сжаться. Дима оборачивается на него, изучая взглядом. Он слышит какие-то короткие ответы Хольта, но ничего не понимает, кроме того, что тот разговаривает по телефону с кем-то из своих. Лицо Августа будто бы становится с каждой секундой разговора бледнее. Хольт — замершая статуя на граните, только колышущиеся от ветра волосы и полы пиджака выдают его живую природу. Дима делает несколько шагов в его сторону, не отрывая внимательного взгляда от тёмной фигуры, не решаясь подниматься к Августу по лестнице. Август не смотрит на него, стеклянный взгляд устремлён куда-то на здания на противоположном берегу реки. — У меня всегда есть запасной план, а у тебя больше нет права на ошибку. Бросишь тень на Хольт Интернешнл в этот раз — мир забудет о том, что Август ван дер Хольт когда-либо существовал, — подытоживает уже сквозь зубы то ли со злобой, то ли через боль Фердинанд и отключается от звонка. Август ещё какое-то время слушает гудки и тишину, фокусируя зрение на ближайшем окружении. Он встречается взглядом с Димой, читая в глазах вопрос. Он несколько недель назад пошёл бы на попятную после этого звонка, прислушался бы к отцу и продолжил бы нечестную игру, даже потеряв контроль, но появление фигуры Димы в его жизни, почему-то заставляет избрать иной путь. Он отрицательно мотает головой то ли на немой вопрос Димы, то ли сам себе в знак того, что не уйдёт. Он делает несколько вздохов через чёрную маску, подходя к краю пристани у самой воды, изучая искажённое рябью воды отражение. Дима ждёт, когда Хольт будет готов. Он чувствует, что ему нужно время, чтобы собраться с мыслями.        — Этот разговор…— оборачивается к Дубину Август, подбирая слова, — Я расскажу тебе, потому что, мне кажется, что ты сможешь понять, или хотя бы помочь. Дима старается быть спокойным, чтобы хотя бы он был таким, Хольт определённо не в порядке. Серьёзное лицо Августа, сжатые в напряжении челюсти пугают Дубина до сбивающегося дыхания, приходится даже слегка облокотиться на холодный гранит за спиной, чтобы придать своей фигуре устойчивости.        — Если у тебя появятся вопросы, то ты можешь их сразу задавать. Если ты решишь меня арестовать после этого разговора, я тоже пойму.       — Рассказывай, — на удивление строго говорит Дима, начиная догадываться о сути их беседы. В голове всплывают все записи и схемы, которые он рисовал последние дни. Пропавшая взрывчатка. Хранилище для флешки. Юлина папка с расследованием по Хольт Интернешнл.       — Я знаю, кто устраивает подрывы в городе, — Август смотрит на Диму, ожидая какой-то реакции, но тот продолжает на него внимательно безэмоционально смотреть, лишь скрестив руки на груди. Он ждёт какого-то нового признания, подозревая сейчас Августа во всём. Он решает думать о худшем.       — Это Олег Волков, наёмник числившийся ранее пропавшим без вести, погибшим, — продолжает Хольт.       — Друг Разумовского, — добавляет сухо Дубин.        — Да, и это я привёл его в город, совершив ошибку глобального масштаба, — Август сжимает руками мышцы шеи с двух сторон, ощущая, как позвоночник начинает гудеть под водолазкой. Дима будто пазл в голове складывает общую картину, где Август финансирует теракты в Санкт-Петербурге, но мотивы Волкова не вписываются в это. Уж слишком тесная связь с Разумовским.       — Ты работаешь с Разумовским?       — Нет, — устало отвечает Хольт, добавляя, — уже нет.       — Уже? — уточняет Дубин, прищуриваясь.       — Костюм Чумного доктора. Его разработка и продажа полностью работа моей проектной группы, отец включился только когда я осознал свою ошибку, когда понял, что продал костюм не альтруисту на защиту города, а маньяку с имперскими замашками для расправы с обидчиками. Август не ощущает страха в глазах Димы, не видит отвращения. Это успокаивает его лучше маски. Дубин выглядит на удивление сосредоточенным, он смотрит Августу в глаза, но взгляд в расфокусе, он цепляется за каждую болезненную мысль в своей голове. Дело Чумного Доктора иногда отдается ПТСР: сны, в которых сгорают друзья и близкие, панические атаки в абсолютно бытовых вещах, отдалённо отсылающих к событиям дела, но то ушедшая история, к которой он надеется никогда больше не вернуться. То, что происходит в городе сейчас это что-то новое, тянущиеся хвостом от того дела, но новое, с другими действующими лицами. Или с теми же?       — Кто дал тебе контакт Волкова?       — Отто, — голос звучит неуверенно. Дима замечает, как в тёмных глазах появляется первая искра понимания. Август становится чуть спокойнее.        — Ты знаешь почему именно Волков? Были какие-то альтернативные варианты?       — Нет, я знаю только то, что он входит в отряд мертвецов, с которым Хольт Интернешнл уже приходилось работать, Отто сам в прошлом там состоял, и выбор пал на Волкова потому что тот зарекомендовал себя, как большого профессионала. Отто был в нём уверен, а его выбору я доверяю … доверял, — осекается Хольт. Димины вопросы заставляют его тоже начать с самого начала перебирать события связанные с Призраком.        — По той информации, которая есть у меня и тому, что успел рассказать мне ты, Август, кажется, тебя использовали, — сухо горит Дима, подходя к собеседнику почти вплотную.       — Я привёл Волкова в Санкт-Петербург, — будто бы убеждает сам себя Август.       — Нет, Август, это Олег Волков привёл тебя в этот город.  Хольт не понимающе смотрит на Диму, который всё ещё выглядит на удивление спокойным, будто он тоже часть этого вечного гранита Санкт-Петербурга. Август ощущает, как внутри него поднимается недовольство.       — Нет, Дима, я заплатил ему, когда сделка после полигона в итоге сорвалась! — Август наклоняется к Диме, чтобы их глаза оказались на одном уровне, надеясь, тем самым убедить его в своей вине, — Я нашёл его контакт ещё раньше. Мы были с ним на связи до того, как я приехал сюда, я планировал его всегда, как план Б.       — И тебя не смущает, что он из Санкт-Петербурга? Что его близкий друг сейчас заточен в психбольнице из-за преступлений, совершённых в костюме, который продал ему? У него были мотивы, у него был свой человек рядом с тобой, у него в конце концов было время для того, чтобы всё спланировать. Ты можешь стать отличной фигурой для новостных статей, если Волков правильно протянет ниточки. Дима не пытается запугать Августа, он просто выдаёт тираду, которая рождается в его голове, мысль за мыслью, слово за словом. Видя замершего перед ним Августа, он осознаёт, что перегнул палку. Тот снова будто бы впал в ступор. В глазах отражается лишь боль и осознание. Он никогда не был королём в этой игре, он всегда был пешкой. Это сильно бьёт по его гордости. Напускная оболочка «ван дер Хольт» окончательно спадает с Августа, сейчас перед Дубиным беззащитный мальчишка, не знающий, что делать дальше. Дима поддаётся инстинктивному порыву и обнимает его. Фигура Августа ощущается каменной. Всё тело в напряжении. Дима утыкается лицом ему в плечо, ощущая тонкий приятный аромат духов. Он другой, не такой, с каким Хольт был на презентации дронов. Несколько секунд Август стоит без движения, а потом, словно ледяная скульптура от тепла, оттаивает и расслабляется. Он чувствует сквозь одежду тепло Диминого тела, слышит его размеренное спокойное дыхание и ощущает лёгкую щекотку в районе скулы от его волос. Он ощущает странное спокойствие, которое приходит к нему. Август не замечает, как подстраивает своё дыхание под дыхание Димы. Он обнимает его в ответ, ощущая теплоту уже не внешнюю, а внутреннюю: Дима от него не отвернулся. Август не один. От этого осознания начинает щипать в глазах, но Хольт не позволяет себе по-настоящему пустить слезу, чтобы окончательно не лишить себя мужественности и силы, за которую так сильно держался всю жизнь.        — Август, никто не погиб, да, это вандализм, да, взрывы были, да, ты был заказчиком, но это всё поправимо. Пожертвуешь анонимно в фонд реконструкции деньги и всё, — успокаивает полушёпотом Дима, сам не веря своим словам. Он внутренне осуждает себя, спорит в голове сам с собой, но не может подобрать других слов.  Хольт горько улыбается. Решить вопрос деньгами, да, это то как поступает их семья, когда нужно сгладить ситуацию. Истинный Хольт.       — Дим, я не хочу, как отец. Не хочу прятаться за кошельком, — отвечает хрипло Август, разрывая их объятия. Он отворачивается к Неве, ощущая как ветер холодит согретое в объятьях тело.        — Если я тебя арестую это как-то поможет? — Дима встаёт рядом, смотря на спокойное лицо Августа.       — Да.       — Тебе? Август понимает к чему клонит Дима: из камеры он ничего не сможет сделать, но внутреннее бессилие и желание снять с себя ответственность за решение этой проблемы сильней. Август поворачивается к Дубину резко, встречая выжидающий взгляд.       — Я хочу, чтобы меня судили, как любого другого преступника. Я убивал. Дима делает несколько шагов назад на автомате. Он не столько шокирован, сколько эмоционально опустошен. С глотком воздуха в него будто бы попадает тяжёлый камень и с громким "бух" тонет внутри, словно в водах Невы. Он слышит сквозь пелену шума в ушах, как Август продолжает давить. Слова слабо различимы.        —... Я не тот мальчишка, с которым ты когда-то познакомился. Я стал не тем, в день нашего знакомства. Я задушил его вот этими руками, — Август протягивает к Диме руки, перворачивая их ладонями вниз. Пальцы трясутся от напряжения. Несколько искорок витеевато обрисовывают костяшки.        — Теперь ты меня обязан арестовать.       — Замолчи, — резко даже для самого себя обрывает его Дима. Август непонимающе смотрит на него.       — Если ты решил, что тебе нужна исповедь во всём, что ты когда либо делал, то я не батюшка! Если ты думаешь, что я считал тебя святым, то ты глубоко заблуждаешься. Я, благодаря своей подруге, знаю про Хольтов достаточно, чтобы понимать, чем занимается твоя семья, как ведёт дела и сколько смертей на вашем счету.       — И ты со мной разговариваешь? Продолжаешь верить в мою невиновность?       — Я верю в искупление, о котором ты по-моему забыл. Хочешь просто отсидется в тюрьме, пока папочка или полиция решит за тебя все проблемы? — Диму выводит из себя поведение Хольта. Разве может человек, обладающий столькими возможностями, просто в какой-то момент сдаться, просто отступить. Разве Август пришёл к Диме не для того, чтобы получить поддержку?  Августа задевают слова Димы. В глазах появляется искра, которая не сулит ничего хорошего.  Злость на властность отца, на бездействие Архиповой аккумулируется в яростное желание снова сделать всё самому. Дима видит, что его бесхитростная манипуляция, которую он даже первоначально не задумывал таковой, работает. Хольт вытягивается, в секунду теряя всю ранимость и человечность.        — Я приехал к тебе за помощью. И если ты считаешь, что я могу ещё что-то сделать, чтобы помочь этому городу, то я готов это сделать.       — Я могу попробовать сдвинуть с мёртвой точки твою сделку, — Дима почёсывает затылок. Август удивлённо смотрит на него, пока Дубин достаёт из кармана новенький смартфон и звонит.       — Здравствуйте, Мария Андреевна, лейтенант Дмитрий Дубин вас беспокоит.        — Добрый день, Дмитрий. Хотя добрым этот день не назовёшь. Вы сейчас в Петегофе или в участке?       — Я… — Дима заминается, пытаясь придумать более правильную формулировку, — в городе, веду опрос свидетелей. У меня появилась информация по подрывам в городе.        — Я готова Вас выслушать, но сначала скажите мне, удалось ли вам что-то выяснить по Августу ван дер Хольту? — строгий женский голос Архиповой, звучит устало. Она вероятно не рассчитывал на столь шумные события в городе, когда ехала сюда для переаттестации.       — У меня есть основание считать, что за взрывами в городе стоит банда наёмников Отряд мертвецов, и по всем уликам, это указывает на Разумовского, — Дима не позволяет себе напрямую заявить о невиновности Августа.       — Вы хотите сказать, что Разумовский, последний год пичкаемый таблетками в психушке, их наниматель?       — Косвенно. Возглавляет отряд его друг, Олег Волков, который, вероятно, мстит за Сергея.       — То есть мистер Хольт к этому никак не причастен? — давит на него Архипова. Дима смотрит на Августа, который дышит в маску, внимательно вслушиваясь в каждую фразу, которую говорит Дима.       —  Да, — выдыхает Дубин. Теперь он с Хольтом в одной лодке, он соврал ради него, выгородил его перед начальством, если всё вскроется Диме тоже грозит срок, и у него нет никакой защитной подушки.       — Что ж, тогда возможно нам всё-таки стоит прибегнуть к помощи зарубежных коллег, — выдыхает в трубку Архипова.       — Нам сейчас любая помощь пригодится. Отряд мертвецов очень опасен и непредсказуем.       — Я поняла вас, Дмитрий. Приезжайте в участок, расскажите мне всё подробнее. До встречи! — Архипова кладёт трубку, Дима смотрит на смартфон в своей руке ещё раз осознавая, что он только что сделал.       — Я у тебя в долгу, — пытается поддержать его Август.        — Ещё рано о чём-то говорить. Они возвращаются к машине в раздумьях, в полной тишине. Август проверяет сообщения на телефоне, прочтение которых откладывал. Мико и Марта писали ему о том, что отец пришёл в себя, что пытается с ним связаться. Пока он читает эти короткие сообщения, приходит уведомление с почты: ответ от Архиповой.

Уважаемый, Мистер Хольт!

В связи с событиями произошедшими в городе, мы вынуждены признать, что Ваши дроны сейчас могут оказать значительную помощь полиции в поисках преступника. Я готова встретиться с вами в ближайшее время и подписать контракт на скорейшую поставку сорока-пятидесяти дронов.

Будет ли удобна встреча сегодня в районе 14:00?  

      — Я определённо у тебя в долгу, — показывает Август Диме письмо, когда они подходят к машине.