Никаких вопросов

Дима смотрит перед собой, находясь уже третий час в состоянии беспамятства. Шок сковал его умственную деятельность. Руки трясутся от осознания того, что произошло. Взрыв был неожиданным и полностью опустошил его. Вот Фролов залезает в машину, хлопок, яркая оранжевая вспышка, всполохи пламени в несколько метров и его нет. Это не мог быть просто сбой в системе — делает вывод Дима. Машина не разлетается на куски от сбоя проводки — это был весьма конкретный намеренный подрыв.  Августа с прерывистым тяжёлым дыханием экстренно забирает водитель. Дима пытается его остановить, просит дождаться скорой, но тот то ли не понимает его, то ли делает вид, что не понимает. Дубин по уставу дожидается всех служб, с ужасом смотря на догорающие останки спорт-кара. А потом после приезда пожарных на обугленные куски метала в черной пене. Он невольно вспоминает Гречкина и понимает, что не только похожесть сцены вызывает в его мозгу эту ассоциацию. Запах. Он уверен, что взрывная смесь Чумного доктора пахнет особым образом: кислый с активным шлейфом гвоздики, смешаный со стандартным запахом горелого пластика или резины. Игорь бы назвал Диму в шутку ищейкой с идеальным нюхом, но было бы глупо отрицать очевидные вещи, запах очень сильный. У Дубина в голове появляется две идеи откуда могут рости ноги этого взрыва, а точнее появления этой смеси в свободном доступе, и одна кажется для него страшнее другой. Взрывная смесь — разработка Хольт Интернешнл и, соответственно, нельзя отрицать вероятность того, что они продали запатентованную ими формулу повторно. Если это так, то за всем стоит Август, потому что он сейчас руководит компанией. Тогда все взрывы в Санкт-Петербурге — дело рук Августа ван дер Хольта. Дима отказывается верить в эту информацию, он хватается за голову, нажимая сильно на глаза, так сильно, что пейзаж догоревших обломков идёт яркими пятнами. Может это идея Хольта-отца? Но тот по всем журналистским статьям сейчас временно не у дел, вероятнее всего сильно болен, хотя об этом и не упоминается. Вторая мысль также отдаётся в голове пугающим щелчком, когда кажется, что картинка сложилась. В Санкт-Петербурге был запас взрывных капсул и до появления Хольтов: вещдоки по тому самому делу лежат в участке в хранилище. Или не лежат? Дима хватается за эту пугающую мысль с странным для полицейского желанием и верой. Крыса в их рядах или вероятность проникновения в хорошо защищённое хранилище кажется ему более поправимым, чем причастность Августа. При подъезде к участку Дима понимает, что старый телефон окончательно разрядился. Он разрывает упаковку и аккуратно переставляет симку в новый смартфон, подаренный Мико. Телефон сразу сигнализирует о пришедших сообщениях: непринятые от Веры, три звонка, перезвонит позже, и сообщение от Юли:

«Дим, пишу тебе, потому что Игорю, как ты знаешь, бестолку. Я уехала из города, надеюсь вернуться с новостями по клейму.»

Дубин быстро набирает ответ, заходя в участок: «Спасибо, что написала. Будь осторожна» Дежурные устало здороваются с ним. В участке есть несколько полицейских, которые подключены к делу о теракте на Дворцовой, выглядят все перенапряжёнными и загнанными. Безнадёжная картина. В остальном участок пуст. Игоря тоже нигде нет, его стол безжизненно пустой, будто и не работал здесь никакой Игорь Гром. Дима пытается понять, что с его другом, почему он так сторонится  участка и окружения, но в голову не лезет ничего, кроме того, что это просто Громовские тараканы, которые в стрессовых ситуациях ведут себя так: глупо и героически.  Перебирая контакты в телефонной книге он замечает, что кроме контакта Мико здесь теперь есть и телефон Августа. Ему не хочется знать, как Хольт добавил его на запакованный телефон. Дима несколько секунд смотрит на номер и на значки мессенджеров, размышляя о состоянии Августа, о том, что он очень хотел бы знать как тот сейчас. Писать бессмысленно, вряд ли ответит. Скорей всего его выхаживает личный доктор. Беспокоить Мико он тоже не решается, время позднее. Диме сложно даётся осознание: волнуется за Хольта больше, чем хотелось бы, ощущает чувство вины, смешанное с подозрениями на его счёт. Мозгу очень тяжело переваривать эти двоякие чувства. Щелчок выключателя. Шелест страниц блокнота. Щелчок ручки. Дубин дополняет список всех ключевых фигур, которые ему известны, ставит пометки об их статусе, стараясь подсознательно относить Августа всё-таки к жертвам, чем к зачинщикам. Голова кипит, но вырисовывается некая фигура инкогнито, которая вероятно сильно боялась своего раскрытия, раз решила от Фролова избавиться. Дима подобрался очень близко. В голове снова всплывает картина с спешно выходящим из автомобиля Хольтом, его прикосновение к металу машины. Мог ли он спровоцировать взрыв? Грудь сдавливает в неприятном спазме от того, как фигура Августа удачно вписывается в это уравнение. Но кто тогда этот некто с клеймом, который напал на Игоря? Дубин размышляет, и не замечает, как рука с ручкой вырисовывает линии лица Хольта. Он теперь красуется сбоку всей сумбурной схемы связей напротив тёмного наспех заштрихованного силуэта с жирным знаком вопроса. Дима встаёт, бросая ручку на стол. Разминает затекшую шею пальцами. Телефон на столе вибрирует. На экране снова Вера. Он собирался позвонить сам, но позже. Дубин берёт трубку, предвкушая очередной выговор от старшей сестры.       — Скажи, что ты едешь домой, — без приветствий начинает она.       — Что-то случилось?       — Нет, просто бешусь, что ты всегда на работе. Я хотела тебя позвать в театр, — её  голос переходит на шёпот, — чтобы всё-таки познакомить тебя с Адамом. Диму пронзает мысль, что это имя сегодня он уже слышал. Сосед Фролова. Дима помнит его внимательный изучающий взгляд. Теперь в этом нет ничего удивительного, наверно не мог понять, кого лейтенант на лестничной площадке ему так сильно напоминает. Дубин усмехается забавному совпадению: ну да, бабуля же сказала, что он ветеринар. Всё сходится.        — Я кажется видел его сегодня утром, когда работал, в районе Парнаса.       — Что? — Вера отворачивается от трубки задавая вопрос уже своему спутнику, — Вы виделись с моим братом? На том конце провода слышно какое-то рассуждение — слов не разобрать, а потом мужской смех, к которому подключается и Верин звонкий.       — Дим, в театр ты конечно уже опоздал, но мы сидим сейчас в кафе. Приезжай. А то знакомство, как я понимаю, получилось весьма скомканным.        — Я не могу. Сейчас дел куча. Думаю, что на всю ночь я в участке: архивы, вещдоки, в общем тягомотина, но без неё никуда. Может завтра или через пару дней? Как станет полегче.       — У тебя полегче, дай бог, на пенсии будет. Ладно иди, копайся там на своих полках с вещдоками. Вера на удивление спокойно отпускает их разговор, будто и не собираясь до этого настойчиво звать Диму.        — Хорошего вечера, — желает ей тот перед тем, как слышит, что сестра уже повесила трубку. Лёгкая детская обида задевает Дубина, но на телефон спустя минуту приходит смс от сестры: «Ну и как он тебе?», что вызывает улыбку. Дима набирает короткий ответ: «Я не всех встречных мужчин в жизни рассматриваю с критической оценкой, но кажется, что он не плох».        Дубин ощущает это как паранойю, но записывает имя «Адам» также в тетрадь на полях. Все люди важны, тем более те, кто появляются неожиданно так близко к расследуемым событиям. Диме немного противно от своей подозрительности ко всем окружающим, но это вынужденные меры, чтобы случайно не потерять что-то важное. Он отправляется в подвал участка, захватывая с собой только блокнот и ручку, которой периодически нервно щёлкает. Почти дойдя до двери ведущий в коридор с лестницей вниз, Дубин скоро возвращается за плиткой шоколада из верхнего ящика своего стола для более успешных переговоров с несущим свой ночной дозор в архиве полицейским.

***

Август приходит в себя на кровати, когда Бенуа ставит ему катетер в руку для капельницы. Всё тело ломит, но он и не такую боль в своей жизни испытывал, так что вытерпит. Перед глазами ещё лицо Димы, в дымке, похожее на дурман, который не проходит. Хольт не сразу даёт понять, что пришёл в себя: ему не хочется отпускать это видение, полностью погружаясь в реальность. Но после установки капельницы Бенуа переводит взгляд на лицо босса, замечая, как тот медленно моргает смотря куда-то в потолок.        — Мистер Хольт, я рад, что вы пришли в себя, вы сильно перепугали мисс Мико и Марту.        — Как мои показатели? — голос строгий, отвергающий сентименты.        — Вы уже стабильны, серьёзных травм нет, несколько синяков и ушибов разной степени тяжести. Я поставил вам витаминную капельницу, чтобы вы быстрее вернулись в строй после ночных обезболивающих, — Бенуа стучит несколько раз ногтями пальцев по металической стойке у кровати, заставляя ту издавать глухой звон.        — Позвоночник?       — Не повреждён. Падение пришлось в большей степени на бок, — доктор вырисовывает в воздухе рядом с Августом небольшой круг, указывая на заднюю часть рёбер слева.       — Отлично, тогда узнайте статус Дмитрия Дубина.       — Я?       — Вы или Марта, неважно! Мне надо знать как он, потому что я предполагаю, что Франсуа по протоколу забрал меня сразу без объяснений. Можете также сообщить ему, что я в норме. И вызовите ко мне Отто и Джес, — Август приподнимается на кровати, замечая, что за окном едва заметен рассвет. Скорость его прихода в себя радует, сейчас очень не хотелось бы выпадать из строя на длительный срок. Не время. Действовать нужно решительно, пока не случится чего-то более серьёзного.       — Да, сэр. Не забывайте про тренировку через три часа и дышите через маску, — предвосхищая неспокойный разговор Хольта с подчинёнными, советует Бенуа, скрываясь за дверью. Август делает короткую дыхательную гимнастику, собираясь с мыслями. Его спасло только то, что он знает звук, с которым сработал детонатор. И успел отойти от машины на несколько шагов. После взрыва по парковке также распространился знакомый запах взрывной смеси, которая была индивидуально разработана для чумного доктора. Костюм был выкуплен с полным патентом и лицензией, а значит это может быть только Чумной доктор. Август быстро проверяет новости в телефоне — никакой информации о побеге Разумовского или его похищении. Если это не он сам, то кто-то, кто может иметь доступ к разработке если удалось что-то спрятать перед задержанием, кто-то достаточно близкий, чтобы об этом месте знать. Или кто-то способный выкрасть остатки взрывных капсул из участка питерской полиции. Хольт так сразу не припоминает собранное год назад досье на Разумовского, которое хранится у него под защитой на сетевом диске вместе с остальными архивами по клиентам, с которыми работает Хольт Интернешнл. Он вскакивает с кровати слишком резко для своего состояния, и его ведёт в сторону, темнеет в глазах. Август хватается за штатив с капельницей, спасая себя от падения. Спокойным шагом, насколько ему позволяет его нервное состояние, опираясь на штатив, он доходит до комода с ноутбуком. Досье на Разумовского сначала опирается на его профессиональные достижения, на его благотворительную деятельность и активизм, а затем уже идут какие-то заметки о личной жизни. Сирота. В отношениях не состоит. Никаких близких друзей. Ничего. Никаких зацепок. У Августа пролетает мысль о подражателе, но подсознательно он связывает все взрывы в Санкт-Петербурге с собой и Призраком. Если Призрак входил в отряд, то должен официально числится погибшим. Дело по Сергею собирали до заключения сделки для понимания платежеспособности и надежности Разумовского, как клиента: какие-то моменты могли упустить или не обратить на них должного внимания. Но сейчас уже множество журналистов перелопатило биографию Разумовского с пелёнок, поэтому Август открывает поисковик и вводит запрос: Разумовский, Чумной доктор, друг. После быстрой загрузки ему выдаёт несколько статей, но больше всего его привлекает видео с каким-то запредельным количеством просмотров. Юлия Пчёлкина. Хольт перематывает его, смотря кусками и урывками, потому что знает что ищет.        —… Сергей Разумовский был уверен, что его вторая личность, которая и творила беспорядки в городе — его погибший в Сирии лучший друг — Олег Волков, — Август останавливает видео на моменте, где Пчёлкина приложила к своим словам графические доказательства в виде старых фото Волкова. Стук в дверь отрывает Август от открытия.        — Войдите, — резко и даже раздрожённо выдыхает он.  В комнату заходит Отто и Джессика. Шрайбер сначала внимательно осматривается в поисках босса, а затем строго вытягивается на расстоянии в пять-семь шагов от него, принимая во внимание  хоть и проблематичную, но полную дееспособность Хольта. Отто визуально выглядит свежим и будто вовсе не спавшим в столь ранний час. Родригез же наоборот недовольна ранним подъёмом и оперативной сборкой куда-то.       — Отто, призрак выходил на связь? — спрашивает Август, не отрывая взгляда от экрана своего ноутбука.        — Нет, но я узнал дополнительную информацию, — Отто неосознанно делает полушаг вперёд, отгораживаясь от, оставшейся за спиной, Родригез, которая в свою очередь с подозрением обходит его сбоку, вставая так, чтобы видеть и его, и Хольта.        — Выкладывай! — рявкает на Шрайбера Хольт, состояние лёгкого недомогания добавляет нетерпения.       — Отряд мертвецов почти в полном составе в Санкт-Петербурге. Не спешу связывать его с Призраком, но они в черте города.       — Отто мы можем перестать разговаривать загадками? Мне нужны имена! — Август разворачивает ноутбук в сторону телохранителей, — Призрак это Олег Волков? Глаза и Отто, и Родригез расширяются на мгновенье, но этого достаточно для того, чтобы понять, они оба знают, что он прав, что он без их помощи вышел на Призрака. Сейчас начнётся другая игра. Сейчас каждый будет убеждать его в том, что не имеет никакого отношения к Отряду мертвецов.       — Мисс Родригез, у вас есть какие-то новости? — бросает дразнящую фразу Хольт.       — Есть подозрения, что в наших рядах есть крыса, — переводит она взгляд с Отто на босса. Август скептически смотрит на неё. Отто сжимает кулаки.       — Не задумывался почему он, — Джесс кивает на фигуру возвышающегося телохранителя, — посоветовал тебе обратится именно к Призраку? Думаешь старая дружба?        — Не смей, змея, — цедит сквозь зубы Шрайбер. Август со скучающим интересом переводит взгляд с Джесс на Отто и обратно.        — Не сметь рассказывать боссу о том, что ты параллельно работаешь в отряде лучших наёмников? Или что вы работаете на какого-то сумасшедшего немецкого доктора? — язвительно бросает Джесс. Август цепляет новую информацию, но она толком ничего не даёт для понимания общей картины, кроме того, что Родригез знает значительно больше, чем говорит.       — У тебя нет понятия чести, шавка! Я уже давно вышел из этого отряда! И Мистеру Хольту об этом известно, — Отто надеется на поддержку босса, но тот стоит и смотрит на них обоих, как на чужих. Август ощущает, как болезненно быстро мысли несутся в его голове, прорываясь сквозь пелену обезболивающих.       — И Чайкина кстати тоже сбежала из-за него, потому что тоже в их агентурной сети! — продолжает в воздух бросать Джессика. Шрайбер, до этого относительно холоднокровно терпевший выпады в свою сторону, бросается на миниатюрную фигуру женщины, занося кулак для удара. Она юрко проскальзывает под ним, оборачиваясь к боссу с торжествующей улыбкой. Августу этот бессмысленный конфликт не нужен. Усталость и злость на них обоих дают о себе знать. Оба наёмника получают разряд электрического тока, сводящего в сильнейшей судороге мышцы спины, а затем и всего тела. С глухим грохотом коленей о пол оба опадают. Хольт смотрит на них глазами полными ярости и презрения.        — Я не собираюсь слушать ваши перепалки, я не доверяю вам обоим с момента вашего возвращения из погони за Никой! Одно лишнее движение и я разберусь с вами! — хрипит Хольт, разминая скованные током пальцы рук. Ему самому кажется пугающим это признание, но удовлетворение от превосходства над двумя физически сильными людьми приятно греет душу. Отто и Джесс тяжело дышат, опираясь локтями в пол.       — Выкладывайте всё, что знаете,— Август присаживается на кровать, ощущая, появившуюся слабость в теле после «показательной порки».       — На территории Санкт-Петербурга находится минимум ещё трое членов отряда мертвецов, — хрипит Шрайбер, — снайпер, шпион и полевой врач.       — Врач?       — С недавних пор раненный член отряда не равно мёртвый. Теперь их латают.       — Ладно, мы знаем их имена?       — Я покинул отряд раньше, тогда они носили только кодировки. Сейчас они обрели более человечные черты, вроде имён.       — Кого ты обманываешь? — смеётся Джесс, — Август, он знает их всех в лицо, даже я знаю имена некоторых, приходилось пересекаться.       — Меньше споров, больше информации, — прерывает их грызню Хольт.       — Чайкина была шпионкой, Отто её заменил, а вообще они все способны скрываться весьма успешно в толпе.       — Что ж ты промолчала про Хаксли? — смеется Отто, — Мистер Хольт, главная шпионка в их отряде она.        — Доказательства?       — Её клеймо, как у активного участника отряда. Оно есть, может не на запястье, но точно где-то на теле.       — Август ты же видел, что ни на одном участке моего тела нет этих безобразных шрамов, — мурлычет Джесс, хотя на её лице испарина и она из-за всех сил пытается успокоить мышечный тремор от разряда током, губы сами по себе расплываются в улыбке. Отто переводит взгляд исподлобья на босса.       — Я не рассматривал, — отрезает Хольт, вставая с кровати, начиная ходить по комнате слегка прихрамывая и приваливаясь на штатив капельницы. Он надеется этой лёгкой физической активностью сбить напряжение в позвоночнике.       — Логичный вопрос, если вы оба знаете, как выглядит Призрак и даже, как выглядят остальные члены отряда: почему я до сих пор не вижу их здесь?! Август во время своего диалога разгоняет мысль всё дальше, страх захлёстывают с новой волной: если бомбу в машине свяжут с ним, то может и колонну свяжут, а тогда крах обеспечен не только ему или сделке по дронам, он разрушит всё наследие Хольт Интернешнл. Это будет скандал, в котором могут начать копать другие дела, уже отцовские, где грязи разного толка ещё больше. Нет, он должен остановить Волкова. Остановить Разумовского если он к этому как-то причастен!       — Почему твои волки, псы или как ты их там зовёшь, до сих пор не изрыли весь чёртов Санкт-Петербург, чтобы это остановить. Его бомбы элементарным образом свяжут со мной! Вы осознаете последствия?  Шрайбер и Родригез выглядят, как провинившиеся дети, они не отвечают ничего конкретного. Август переводит взгляд с одного на другого, но они лишь молчат.  Он останавливается. В комнате повисает тяжёлая давящая на уши тишина. Почему они молчат? Эта тишина заставляет Августа снова чувствовать себя маленьким мальчиком на встрече с отцом. Ты можешь задавать миллион вопросов, но ответ получишь только на тот, на который Фердинанд захочет ответить. Ощущение детской беспомощности, как клавиша выключателя снимает все эмоциональные блоки, поставленные Августом. Он бегло смотрит на маску на прикроватной тумбочке, ощущая потребность в энергетическом выбросе.  Не успеет. Август со всего размаха заваливает старый комод на бок, цепляя его рукой, заставляя некоторые лакированные доски тлеть от выпущенного разряда. Ноутбук разлетается вдребезги, искря и дымя. Если бы пустил этот разряд в наёмников, он был бы летальным для обоих. Грохот заставляет Джесс ринутся к двери, а Отто спиной отойти внутрь комнаты, ближе к окнам. Август тяжело дышит.         — Если ситуация прояснится, я сам найду вас. У вас же появилась возможность выбрать правильную сторону, — он угрожает им. Кажется, что со злостью и жестокостью приходит больше уверенности в электричестве, которое бежит по его телу. Несколько маленьких молний в подтверждение его угрозы, как язык змеи, вытягиваются вперёд ветвистым узором, а затем прячутся, скрываясь в узорах пижамы. Джесс ругается на испанском, стремительно скрываясь за дверью.       — Я давно выбрал вас, сэр, — кивает ему Отто, отходя назад к двери, спешно покидая помещение.  Когда Хольт остается один, то немощь обесточеного тела снова укладывает его на кровать. Он обнимает себя за колени, сворачиваясь в позу эмбриона, поджимая под себя простыни и одеяло. Трубка капельницу натягивает. Теперь он точно абсолютно один. Он проваливается на несколько часов в беспококоный не глубокий сон. Вокруг тьма и голоса, повторяющие имена, услышанные от Отто и Родригез.       — Мистер Хольт, — выдергивает его из бредового сна обеспокоенный голос Марты у самой двери в спальню, — ещё один взрыв.  Август резко садится на кровати, с ужасом представляя последствия. Он сразу думает про Мико, а затем про Диму, что если тот был там.       — Где? — голос ещё заспанный глухой.       — Питергоф, — чётко отвечает Марта.       — Жертвы?        — Пока также, как с колонной: сильные повреждения архитектурного ансамбля, людей задело осколками, но не критично.       — Мико где? — обеспокоено спрашивает Август и встаёт с кровати, аккуратно вытаскивая из руки катетер. Он делает это не в первый раз, получается почти безболезненно.       — Спит в своей комнате после бессонной ночи.       — Информация по Мистеру Дубину? — Никакой, — с оттенком печали отвечает Марта.  Медлить нельзя, он идёт в гардеробную, выбирая самую удобную и закрытую официальную одежду из всей, что приехала с ним в Питер: тёмно-синяя, почти чёрная водолазка, и костюм свободного кроя в тёмных тонах из плотной шерсти.        — Просить подать вам машину? — спрашивает Марта из комнаты.       — Машину подайте, поеду сам, — отвечает Август, выходя из гардеробной, поправляя пиджак.        — Но ваше состояние…       — Марта, мне приятно, что ты волнуешься за меня, но я могу контролировать себя. Я не могу доверять сейчас никому, кроме тебя, — он мысленно добавляет "и может быть Бенуа", но не решается произнести это вслух.       — От Архиповой не приходило никаких писем? — Август наспех поправляет волосы, осматривает щёки на предметы щетины, которая немного отросла, став слегка заметной, но пока не критично, время на это выделять сейчас ни к чему. Марта проверяет почту через планшет.       — Нет, пока пусто.       — Хорошо, — бросает не думая он, но на самом деле скорее разочаровывается в Архиповой, которая будто специально игнорирует предложенную помощь. Хольт останавливает свой взгляд на Марте, взволнованно смотрящей на него. Хольт уже готов бесплатно привезти несколько дронов в Санкт-Петербург, пусть только напишет.       — Машину запросила?       — Да, Франсуа через минуту подъедет к парадному входу, — прячет взгляд Марта, не смутившись, а скорее испугавшись холодного взгляда Августа. Того, что ему не понравится её излишнее беспокойство. Хольт брызгает себя духами и стремительно выходит в коридор, оставляя в комнате древесный шлейф, тянущийся за ним следом.       — Доктор Бенуа, просил напомнить про тренировку, — кричит ему в след Марта.       — Скажи, что я уже разрядил излишек энергии, на сегодня хватит, — Август оборачивается на вышедшую Марту, вспоминая ещё одну очень важную вещь, — Не давай Мико читать новости или смотреть телевизор, она не должна узнать. Он захлопывает дверь, перебежками, спускаясь по лестничным пролётам к машине. Франсуа без лишних вопросов отдаёт ему ключи. Август пытается дозвонится до Димы, но тот не берёт трубку. Если Дима был в Петергофе, то нужно ехать туда, но это далеко, с учетом всего происходящего может даже дольше, чем пишет навигатор. Поэтому сначала Август решает заехать в участок. Он искренне надеется, что Дима там, что его посадили заполнять какие-то бумажки после вчерашнего происшествия. Гудки тянутся бесконечно долго. За короткую поездку до участка, Август успевает набрать Диму пять раз, но так и не дозвонивается. За рулём приходится воспользоваться маской, потому что его нервирует это так, что кожа на руле слегка тлеет под пальцами от разрядов. У участка мало машин, большая часть поехала в Питергоф, но те сотрудники, которые остались с удивлением встречают его внутри.        — Лейтенант Дубин на месте? — спрашивает он, заходя внутрь.       — Сегодня не видела, — взволнованно отвечает девушка на КПП, узнавая Хольта.        — Есть кто-то, кто видел Дубина? — громко спрашивает Август, его голос разносится по всему участку. Шум из голосов затихает, все взгляды участка направлены на него. Звук кофемашины прерывает неловкую паузу. На Хольта оборачивается мужчина лет сорока - сорока пяти с двумя кружками кофе в руках.        — Я знаю где он, — глаза выглядят испуганными, весь участок переводит на него взгляд. Август без лишних слов и вопросов пересекает расстояние и несколько столов, подходя к мужчине ближе, тот даже немного пятится от тёмной фигуры Хольта, нервно сглатывая слюну.       — Он в Питергофе? — шепчет Август. Участок вокруг наигранно оживает, но он чувствует, что все только делают вид, что вернулись к работе. Каждое его слово сейчас ловят любопытные уши.       — Н…н…нет,— заикаясь отвечает мужчина, глазами ища поддержку в коллегах — он со вчерашнего вечера в… в… Архиве.  Август выдыхает с облегчением. Он даже не может ответить себе конкретно, почему так волновался, но облегчение испытанное им, расслабляет напряжённые мышцы.        — Мне нужно его увидеть, — он не знает точно зачем, но испытывает необходимость найти сейчас хоть в ком-то опору. Дима уже много знает, что если доверится ему и рассказать всё. Задержит Хольта на месте? Или поможет разобраться?          — Я не могу допустить вас туда, там и Дима находится не совсем легально, а штатским туда… нельзя —продолжает взволнованно мужчина. Август видит искренний страх в глазах собеседника. Пытается быть более мягким:       — Вы не могли бы ему сообщить, что его ожидает мистер Хольт.        — Д…да! — мужчина цепляется за это предложение, как за спасительную ниточку, устремляясь вглубь участка.  Август возвращается на улицу, чтобы избежать надоедливых любопытных взглядов. Он нервно сжимает кулаки, не решаясь лишний раз двигаться, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание курящих на выходе полицейских. Мысли скручиваются в водоворот. Что он скажет Диме? Отчитает его за то, что не берёт трубку? Скажет, что волновался. Но с какой стати? Он смотрит на возвышающийся в отдалении Исаакиевский собор, успокаивая дыхание.       — Август? — слышит он взволнованный голос за спиной. Хольт оборачивается на Диму, видя на нём ту же одежду,что и вчера, взъерошенные волосы, которые тот старался наспех поправить, синяки от недосыпа, которые лишь слегка маскируются стёклами очков. Голубые глаза будто бы даже посерели от усталости. Это всё из-за него. Август чувствует, как его сжирает чувство вины, болезненно сжимая что-то в центре грудной клетки.       — Август, ты как? — Дима подходит к нему ближе, всматриваясь в угловатые черты лица. Полицейские на лестнице внимательно следят за ними, уже не скрывая своего любопытства.       — Нормально, — отвечает он, кивая в сторону машины, — мне нужно тебе рассказать… много. Вопрос о том рассказывать или нет исчез сам собой, когда он увидел Диму. Неважно, что он скажет, он расскажет ему всё. Ответит на все вопросы, какие бы тот не задал. Дима идёт к машине. Ему казалось несколько минут назад, что Хольт точно ни в чём не замешан, он получил достаточно подтверждений его невиновности, но сейчас вдруг снова боится. В глазах Августа появилась какая-то решительность, которой он раньше там не видел. От волнения и предвкушения сводит живот.  Август садится за водительское. Дима занимает пассажирское рядом.        — Прокатимся, — скорее утверждает, чем спрашивает Август, — Пристегнись. Как только Дима выполняет его просьбу, Хольт выдавливает педаль в пол, и машина стремительно покидает площадь перед участком.