Никаких вопросов

Вокруг темно настолько, что, повернув голову, Август не видит собственного обнажённого плеча, хотя обычно мягкий белый свет от позвоночника слегка подсвечивает его. Хольт двигается наощупь. Расставив руки в стороны, касается шершавой поверхности бетонной стены. Под ногами холодный каменный пол, а по коридору дует пронизывающий осенний ветер, будто бы из раскрытого где-то окна. Лёгкий озноб пробирает до мурашек.       — Марта? — спрашивает неуверенно Август, идя вперёд, зная, что её комната расположена ближе всех к его, но в ответ лишь завывание сквозняка.       — Отто! — уже не спрашивает, а скорее зовёт в приказном тоне, он, ощущая нарастающую тревогу. В следующий свой шаг Август цепляется босой ногой за что-то на полу, он рефлекторно быстро отступает назад, утыкаясь позвоночником в человеческую фигуру, которая останавливает его, кладя руку на плечо и медленно опуская ниже по руке. От холодных пальцев сжимающих бицепс рука немеет.       — Ты знаешь, что ждёт тебя впереди? — щекочет шею холодный мужской голос, знакомый, но одновременно чужой. Август теряется, ему кажется, что его тело ему не принадлежит.        — Тебе страшно? Хотя ты сам заварил эту кашу! — хриплый смех эхом распространяется по коридору.        — Не трогай меня! — сквозь зубы цедит Август, оборачиваясь назад, замечая в отблесках света от набирающего мощь позвоночника мелькнувшую вглубь темноты тень. Он ощущает, как позвоночник, будто спавший до этого, неконтролируемо начинает набирать силу. Громкий гул заполняет всё пространство вокруг. Ток принимается струиться сеткой из небольших молний от плеч по спине и рукам.       — Да, убей меня! — заискивает голос из темноты и снова смеётся. Августа трясёт, он ощущает, как его физических возможностей не хватает на то, чтобы сдержать этот сокрушительный электрический заряд. Болезненный крик вырывается из его груди. Падение на колени и слепящая глаза вспышка. Ток пробегает волной по стенам коридора в обе стороны, зажигая, а потом и взрывая лампы. В этих световых вспышках Август видит то, что ждало его дальше по коридору. Тела. Множество изуродованных мертвых тел, большую часть людей он не узнаёт. Но вскоре вспышки в бесконечном коридоре доходят до тел слуг, Марты, Отто, Доктора Бенуа, Яна, Джессики и Ники. Тела Мико он не видит, но это ничуть его не успокаивает. Август изнеможён. Все мышцы сводит судорогой, как после тяжёлой тренировки. Они пульсируют, сжимая все органы. Его мутит. Не в силах идти он ползёт, ориентируясь по тлеющим огонькам загоревшейся от его заряда одежды на мертвецах.  — Мико! — связки его подводят, голос звучит, как тихий хрип.  — Она в безопасности, — слышит Август знакомый голос с другой стороны коридора. Этот уже не звучит пугающе, но Август настороженно оборачивается.  Дима стоит в полицейской форме, на лице несколько царапин и ссадин, в руках он держит пистолет, направляя его прямо на Хольта.  — Там кто-то есть, — шепчет предупреждение он, кивая Диме за спину. Дима с недоверием прищуривается, но не оборачивается.  — Ты, — говорит Дима, подбираясь к Августу ближе, — Что ты сделал с городом? Ты убийца! Август ошарашенно смотрит Диме в глаза и отползает назад, перебираясь через очередное тело.  Выстрел. Кровавое пятно на голубой форменной рубашке. Из-за спины Димы появляется фигура отца. Август просыпается с глубоким болезненным вздохом. Сердце норовит выскочить из груди. Всё тело покрыто испариной. Каждое движение даётся с большим трудом, потому что кажется, что все нервные окончания — иголки. Вены на руках и шее вздулись от напряжения. В голове эхом раздаются слова отца брошенные им в конце сна, на стыке пробуждения: " Мико в безопасности пока ты делаешь то, что нужно". В комнате пахнет гарью. Приподнимаясь на локтях Август понимает, что прожёг позвоночником простыню, и теперь она медленно тлеет. Он хватает маску с прикроватной тумбы и размеренно дышит, пока приступ давящей паники его не отпускает. Он аккуратно дотрагивается дрожащими пальцами до своего позвоночника в районе шеи, одергивая руку от горячего материала, по которому ещё ползают небольшие всполохи электричества.        — Это всего лишь сон. Все живы, — шепчет он, успокаивая себя, но желание проверить Мико выше рациональных доводов, которые подбрасывает ему мозг. Звук собственных босых ног по паркету звучит реальнее всего вокруг. Мыслями он пока во сне. Его удивляет то, равнодушие, с которым он отнёсся к смертям людей, хотя там были его люди. Да, он дорожит сестрой больше, чем кем-либо, но разве…       — Мистер Хольт, мне вызвать Доктора Бенуа? — спрашивает его в коридоре обеспокоенная Марта. Она в наспех накинутом поверх ночной одежды халате. Взгляд сонный.       — Нет, — отрезает Август, — вызови прислугу, пусть поменяют мне постельное бельё. И иди спать! Его голос звучит со стальной уверенностью. Марта боится ему возразить.        — Да, сэр, — говорит учтиво она, уже скрывающемуся за поворотом коридора боссу. «…Но разве эти люди не достойны быть хотя бы оплаканными после смерти?» — продолжает прерванное размышление Август, оборачиваясь в сторону, где могла бы появится Марта, реши она его преследовать. Их жизни заключены в служении. Август растеряно оглядывается по сторонам, понимая насколько сильно он похож с каждым из тех, кто на него работает. Он тоже служит, служит на благо того будущего, которого у него нет, но есть у сестры. У самых дверей в комнату Мико, Август останавливается, остерегаясь нарушить личные границы подростка. Он осматривается, пытаясь понять сколько сейчас время, но луна  в окне не даёт ему никаких подсказок. Хольт стучит, едва касаясь кулаком двери. Не получая ответа, он заходит внутрь. Комната и вся мебель в ней расположены зеркально спальне Августа, Но за короткий срок пребывания в ней Мико, интерьер уже претерпел изменения: на стенах плакаты каких-то азиатских групп и героев аниме, на комоде несколько книг и небольшая неоновая лампа, окрашивающая всю комнату в голубой цвет. Август делает пару аккуратных шагов в сторону кровати сестры, прикрывая за собой дверь. Видя её умиротворенное спящее лицо, он невольно улыбается. С ней всё в порядке. Последний взволнованный выдох, и он уже собирается уходить, когда замечает на стене поверх плакатов несколько полароидных снимков: большинство из Японии, Мико с друзьями в парке атракционов, с двоюродной бабушкой за столом под деревом сакуры, несколько селфи из кафе, но есть и одно фото с Августом. Он уже напрочь забыл о его существовании. Мико тогда только отправили в Японию, ей было около десяти. Она звонила ему каждый день, говоря, что очень скучает и просила приехать. И Август сдался. Прилетел на выходные. Вырвался из под контроля отца под предлогом разведать японский оружейный рынок, но на самом деле провёл все выходные с сестрой. В аэропорту Мико не хотела его отпускать обратно в Амстердам, тогда и было сделано это фото. На нём Август внимательно смотрит куда-то в сторону, держа руку на плече сестры. Мико крепко обнимает его в районе талии, сминая руками ткань костюма, она смотрит на него глазами полными детской надежды. Мико сказала тогда, что отпустит его, только если он сделает с ней фото на память, если даст ей слово, что будет о ней вспоминать, пришлось соглашаться. Фото было сделано два. Его экземпляр лежит сейчас где-то в коробке на чердаке между страниц одного из его студенческих блокнотов. А её вот, перед ним. Мико своё слово сдержала: с того дня она перестала его атаковать постоянными звонками, дожидаясь, когда брат сам заскучает и позвонит. Как бы Август хотел обладать этим умением: договориться с собой и своими страхами. Вот уже почти тридцать лет он только и делает, что пытается бороться, не принимая или переворачивая то, что от него хотят окружающие, а в особенности отец. Может пришло время просто всё принять? Может у его дилеммы есть простейшее решение? Шорох со стороны кровати, заставляет его обернуться, прервав размышления.        — И часто ты собираешься без спроса приходить ко мне по ночам? — сонно спрашивает Мико, уже сидящая на кровати, укутавшись в одеяло. Она не выглядит ни удивленной, ни злой, может слегка возмущенной, но не более того.       — Я стучал, — в своё оправдание говорит Август.       — Не помню, чтобы я тебе отвечала.       — Может лунатила?  Мико закатывает глаза.        — Насмотрелся на фотки? Выходи, —  кивает она ему на дверь.       — Спокойной ночи.       — Ага, — Мико откидывается на подушки, продолжая сонно ворчать себе под нос, но Август всё слышит, — и выпей травяного чая, если мучают кошмары, не нужно всю ночь стоять надо моей кроватью из-за своей богатой фантазии.  Его не удивляет проницательность сестры, она всегда отличалась внимательностью к настроению окружающих. Хольт следует совету Мико, возвращаясь в гостиную комнату, где несколько часов назад встречался с Димой. Август просит открыть окна, чтобы насытить воздух свежестью ночного города после дождя. Стоя у окна, в ожидании чая, Хольт уже более рационально пытался проанализировать произошедшее. Казалось, ни что не сулило беспокойную ночь, Август впервые за несколько дней уснул почти сразу, как голова коснулась подушки. Он списывает всё на накопленную усталость, но мысли каждый раз возвращаются к Диме. Вроде простая беседа ни о чём, но Август будто бы нуждался именно в таковой. Дима хоть иногда и подходил к каким-то не приятным для Августа темам, никогда не давил на него в разговоре, из-за чего тонкая нить доверия, возникшая между ними приятно грела душу. Но сон вытащил глубинную несостыковку, которую Август по какой-то причине опустил во время общения: обещанная дружба у них не сложится, ведь они находятся по разные стороны баррикад. Август точно не знает, что совершит в ближайшее время Призрак, но знает, что это точно будет теракт, за который неохотно, но он должен будет нести ответственность. И как бы он не хотел, жертвы будут. Для себя он уже придумал оправдание, будто надиктованное отцом: жертвую пешками, он спасает близкий круг, в первую очередь Мико. Но Дима не поймёт. Образ Дубина, сложившийся в голове Августа, полностью отвечает термину «законопослушно-добрый», а такие не внемлют аргументации преступников.  Морис ставит на стол поднос с чайником и чашкой, но Хольт оборачивается к нему только когда чувствует мягкий аромат мяты и ромашки, разносящийся по комнате.       — Gracias, — кивает Морису он, подходя к столу, в комнате всё также не горят лампы, но в сумрачном свете луны, льющимся из огромного окна, Морис едва заметно улыбается боссу.       — ¿Quieres una chaqueta o una camisa? (пер. Исп. Может вам принести кофту или рубашку?) — спрашивает Морис, слегка ёжись от потоков ветра из окон.        — Eso sería fascinante,(пер. Исп. Это было бы прекрасно) Маркус кивает Августу и направляется в сторону коридора, ведущего в сторону хозяйской спальни. Когда его шаги становятся совсем далёкими, откуда-то из недр дома, с другой стороны, доносятся громкие неаккуратные шаги, звук падающей тумбы и ругательства кричащим женским шепотом на испанском. Август с чашкой в руке вглядывается в темноту.        — Мисс Родригез, бессонная ночь?       — Мисс, ха — передразнивает она его. Силуэт девушки, слегка покачиваясь, направляется навстречу Хольту.        — Не предполагаете завтра выходить на работу, как я вижу, — Август кивает на руку Джессики, в которой зажата литровая бутылка какого-то виски.        — Вы меня недооцениваете, босс — Джесс делает явный саркастичный акцент на последнем слове. Она проходит внутрь комнаты. Садясь на один из стульев и откидывается на спинку с тяжёлым вздохом.        — Я, кажется, не приглашал вас.        — Я знаю, но разве вы можете отказать даме в сидячем месте? — она делает глоток из бутылки.       — Я выделил вам комнату в этом доме, чтобы вы там сидели или лежали, на ваше усмотрение. И как одного из моих телохранителей, я попросил бы вас, оставаться в доме ночью на случай форс-мажора.        — У меня в комнате не было виски, — Джесс ставит бутылку на стол и ведёт носом в сторону чайника.       — Встал ночью чтобы выпить чая? — в слух она произносит собственные мысли.       — Тоже мучает бессонница? — обращается Джесс уже к Августу. Он показательно делает несколько глотков из чашки, а затем смеряет Джесс надменным взглядом.       — Я кстати не единственная из вашей «свиты», — кавычки Джесс обозначает пальцами в воздухе, — кто решил этой ночью прогуляться.  Маркус влетает с пижамной рубашкой в руках, с опаской бросая взгляд на Джессику.        — Su camisa, Señor. Martha me dijo que la cama estaba lista para dormir (пер. Ваша рубашка, сэр. Марта просила передать, что ваша постель готова ко сну.)  Август кивает ему, оставляя на край стола чашку. Накидывает на плечи рубашку, застёгивая все пуговицы кроме последней. Джессика смотрит на него с лёгким восхищением. Маркус бросает на неё осторожные осуждающие взгляды, а, видя, что босс успешно оделся, вновь кивает ему и уходит. Джессика провожает его, похотливо ухмыляясь, пока тот не исчезает в темноте.        —Рыжеволосая спутница Мико, также была замечена мной на улицах ночного Санкт-Петербурга, — заговорщически говорит Джесс, снова возвращая своё внимание Августу.        — С чего ты взяла, что это была она? — напрягается Хольт.        — Не знаю, рыжая и курносая? — хохочет Джесс, делая ещё несколько глотков из бутылки. Август понимает, что у Джессики хорошая память на лица, она с очень маленькой вероятностью могла бы кого-то спутать с Никой, но всё-таки её состояние, заставляет его сомневаться.        — Джесс, иди спать, поговорим об этом, когда ты протрезвеешь!        — Да, сэр, — салютует она рукой с бутылкой, расплёскивая несколько капель на пол. Когда она встаёт, то несколько шагов проходит по инерции вперёд, а потом выдыхая поворачивается к Августу.        — Вы отлично выглядите в пижаме, сэр, и если бы… — добавляет она, делая несколько шагов к нему.       — Иди! — приказывает Август, указывая рукой на тёмный коридор. Джесс смеется и уходя бросает через плечо:       — Вы зря отказываетесь от алкоголя, он лучше заглушает душевные терзания. 

***

      — Лейтенант, у меня к вам есть одно деликатное дело, — за спиной Димы звучит голос Архиповой, отвлекающий его от написания прошения в тюрьму на организацию встречи. Он оборачивается и собирается уже подняться, когда Мария останавливает его рукой.       — Дмитрий, мы можем обойти без формальностей,— она садится на стул рядом с его столом. Этот стул можно сказать стандартное место Игоря, который опять куда-то пропал с самого утра. Дима непонимающе мнётся, не зная, как к ней обращаться.       — Мария, — собирается с мыслями он, она утвердительно ему кивает, — я бы с радостью вам помог в вашем деликатном деле, но мне нужно попасть в тюрьму на допрос в ближайшее время, а с учетом всех бюрократических проволочек это может занять длительный промежуток времени.       — Я могу помочь вам, а вы поможете мне. Дима с нескрываемым удивлением смотрит на неё, не понимая, к чему она клонит.        — Я имею некие рычаги давления и друзей, которые сделают так, что уже завтра с утра вас будут ждать с распростёртыми объятиями в тюрьме, — шепчет она, придвинувшись чуть ближе к нему, чтобы избежать подслушивания. Дубин смотрит на лист перед собой усмехаясь.       — Надеюсь, не в статусе преступника. Архипова смеется, продолжая:        — Нет, это будет стандартная процедура допроса.        — Хорошо, и какую услугу я должен буду оказать вам взамен, — Дима поворачивает голову к своей собеседнице, чтобы смотреть ей в глаза.        — Фёдор Иванович сказал, что вы очень толковый молодой человек, а я вчера заметила одну очень интересную вещь, когда покидала полигон, — она делает многозначительную паузу, всматриваясь в лицо Димы, — не знаю, что конкретно, но что-то связывает вас с мистером Хольтом.  Дима нервно сглатывает. Он толком ничего и не узнал о жизни Августа вчера, но его уклончивость навела на одну единственную мысль: Хольту есть что скрывать. Связь с опасным субъектом может привезти к его временному или полному отстранению от службы.        — Дмитрий, не волнуйтесь так. Это опасное знакомство может принести нам всем пользу. Дубин хмурится, а затем вопросительно ведёт бровью.        — Наша сделка с мистером Хольтом вчера, предположительно прошла не так, как он того хотел. И с учётом всех слухов, ходящих вокруг его фигуры, мне нужен человек, который мог бы, как это правильно сказать,  проследить за тем, чтобы он не натворил дел.        — Почему я?       — Перекупать его свиту небезопасно.       — И дорого, — добавляет Дима, вспоминая, что каждый сотрудник вчера был одет с иголочки.       — Я не в столь хороших отношениях с ним, чтобы узнавать какие-то тайны.       — У вас больше шансов с ним сблизится, чем у любого другого человека в этом здании, — Архипова окидывает участок внимательным взглядом, — я готова помочь вам авансом, если вы обещаете подумать над этим.  Дима растерянно смотрит в окно, которое через секунду содрогается от взрывной волны.        — Что это было? — вскакивает он с места, замечая, что несколько полицейских также с опаской смотрят в окно. Архипова достаёт телефон, идя в сторону выхода, она листает ленту новостей и, когда в помещение вбегает запыхавшийся дежурный, констатирует.       — Взрыв на Дворцовой.  Снова взрыв, но уже масштабней. Дима спешно хватает со стула плащ, набегу накидывая его на себя. Он надеется, что Игорь не там, но сердце колотится с сумасшедшей скоростью, а мысли несутся вперёд. С утра Игорь не появился в участке. На смски он не отвечал с вечера.  Из участка едут на машине вместе с Архиповой. У дворцовой уже почти установили оцепление. Несколько скорых машин с бригадами также на месте. В глаза сразу бросается пустота в воздухе.        — Чёрт возьми, это колонна? — ругается Архипова. Как только машина останавливается, Дима несётся к коллегам, которые работали здесь в момент взрыва. Некоторые выглядят до сих пор ошеломлёнными, кто-то в нервном состоянии сразу пустился в работу по оцеплению.       — Много пострадавших? —спрашивает Дима, хотя скорее думает о погибших.       — С десяток раненных осколками, но вроде не критично, — нервно докладывает полицейский, бросая быстрый взгляд на удостоверение Дубина.       — Грома не видели? — обращается он, вглядываясь в упавшую колонну.       — Спроси лучше медработников, но он на площади был перед взрывом, метался, как ужаленный тут, — отвечает ему другой полицейский, услышав краем уха завязавшийся разговор.  Дима почти бегом добегает до одной из карет скорой помощи. Врач и медсестра перевязывают в ней нескольких подростков, одетых на манер Игоря.        — Игорь Гром где? — отчеканивает резко Дима. Медработники теряются от его резкого появления, нервно переглядываются.        — Я видел, как он помог какой-то девчонке дойти до скорой, может через пару машин от нас, — отвечает Диме в итоге один из пацанов.       — Спасибо, — успевает сказать Дубин и убегает дальше, заглядывая в каждую машину. Он влетает в Грома на выходе из одной, Игорь что-то пытается разъяснить медикам.       — Помогите девчонке, я в порядке! — агрится он, — Да чтоб тебя! Дубин, ты что тут забыл?       — Как что? В городе теракт тут вся полиция города, а ты ещё и трубки не берёшь.        — Удостоверился, что всё в порядке? Всё! — огрызается Игорь, запуская руки в карманы джинс и стремительно удаляясь от площади. Дима хватает его за руку.        — Игорь, объясни что тут случилось! Это уже касается всего города, а не только тебя!       — Я разберусь, — не оборачиваясь говорит он, подчеркнуто добавляя — сам.       — Это как-то связано с нападением на вас с Юлей вчера? — продолжает давить Дима, Игорь вырывает руку из хватки друга, и стремительно уходит, быстро перебегая дорогу к парку. Дима решает за ним не бежать. Он сделает только хуже, если продолжит задавать вопросы. Нужно разбираться со всем самому, без Игоря, раз тот решил молчать.  Из открытых дверей кареты скорой помощи доносятся звуки борьбы, которые сразу же привлекают внимание Димы.        — Don’t touch me! I am ok, too (пер. Не трогайте меня! У меня всё хорошо!) — уже знакомый Диме девичий голос с азиатский акцентом.       — Let me go. I can’t stay here! (пер. Отпустите меня. Я не могу оставаться здесь!)        — Что происходит?— Дима встаёт перед выходом из машины, перегораживая все пути отхода. Тёмноволая девчонка стоит у дальней двери, вжимаясь в неё спиной. Она держит перед собой руку в предостеригающем жесте, придерживая её другой в районе плеча. Всё лицо испещрено мелкими порезами.        — Ей нужно обработать раны и вправить плечо, кажется посттравматический шок, — говорит молодая женщина врач, стоящая в ожидающей стойке, будто собираясь поймать девчонку, если та ринется на выход.       — You? Again? (пер. Ты? Опять?) — переводит взгляд на Диму Мико.       — Я могу как-то помочь? — спрашивает Дима врача.        — Нужно найти её родителей или официальных представителей. Я не собираюсь лечить её через силу. Будто ответом на её просьбу где-то в отдалении звучит скрип тормозов и через несколько секунд у машин скорой помощи появляется несколько фигур в тёмных костюмах во главе с Хольтом.       — Август, — собирая пазл из образов в своей голове, в воздух говорит Дима, смотря на него через толпы взбудораженных людей.        — Shit! He is here! (пер. Дерьмо! Он здесь!) — Мико оседает вдоль двери скорой на пол, также придерживая рукой плечо, давая доктору подойти к ней.  Хольт замечает фигуру Димы не сразу, но встречаясь с ним взглядом отделяется от своей свиты. Он прикладывает к лицу маску, дыша, насколько это ему позволяет ситуация, спокойно.        — Ищешь кого-то? — спрашивает Дима, зная ответ.       — Да, — выдыхает Август, — сестру.       — Она здесь. Уже в безопасности.  Август перебарывает тяжёлое чувство тревоги внутри и заглядывает внутрь.        — Вы её опекун? — спрашивает врач, оборачиваясь на его статную фигуру в плаще.       — Официальный представитель.        — У неё вывих и несколько глубоких порезов, я обработаю сейчас всё и наложу шину на руку.       — Хорошо, — говорит Август, сверля сестру взглядом. Он пережил несколько минут назад чувство сравнимое только если со смертью.  Когда произошёл взрыв, он не придал этому никакое значение. Всё идёт согласно договоренностям. Но когда он узнал от Марты, что Мико нет дома, его утренняя тренировка превратилась в сущий кошмар. Он всадил всю поднявшуюся внутри энергию в удар, чуть не убив тренера. Мико не выходила на связь. Чайкина тоже куда-то пропала, подтверждая пьяные подозрения Родригез.        — Ты объяснишь мне всё дома! — на японском приказывает Август. Мико неуверенно кивает, морщась от прикосновения ватки с перекисью к лицу.  Дима, решая не мешать им, отходит немного в сторону, замечая Архипову у одной и машин, там же с ней стоят Прокопенко и ещё несколько полицейских и врачей. Видимо ощутив взгляд на себе, Архипова на секунду отвлекается от обсуждений и тоже смотрит на Диму. Переводит взгляд на Хольта за его спиной, указывая бровями на него. Дубин непонимающе хмурится. Архипова одними губами говорит: «Поговори с ним».  Дима неохотно поворачивается к Хольту, когда тот снова дышит в свою маску, стоя около машины. Отто подходит к ним, кивком приветствуя Диму, после чего к ним также присоединяются Марта и доктор Бенуа.        — Август, я могу чем-то помочь? — спрашивает Дима, наблюдая за его сосредоточенным лицом. В темно-карих глазах пустота.        — Как ты понял, что она моя сестра? — спрашивает Август.        — У вас общие черты лица, — смущенно говорит Дима, — цвет глаз. Хольт немного кривится в улыбке, передавая маску Бенуа.        — Да, и мы с ней не так давно пересеклись. Напомнила повадками тебя в детстве, — Дима нервно почесывает затылок и улыбается.        — Где? — прищуривается Август, а потом воспоминание будто догоняет его, — Это с тобой она столкнулась у метро?       — Получается, что так.  Они оба выглядят слегка смущенными.        — Прости, если она была груба, — Августу очень непривычно извиняться, но это извинение даётся ему на удивление легко.        — Не видел рыжеволосую худую девушку?       — Не попадалась, а что?       — Должна была следить за безопасностью Мико.       — Может её увезла скорая? Несколько машин очень оперативно забрали самых тяжело пострадавших.  Август задумывается, отрицательно качая головой. Мико бы её не бросила, если та пострадала. Он наклоняется к Отто.       — Отыщи Чайкину любым способом.        — Да, сэр. Дима внимательно наблюдает за повадками общения Августа с телохранителем. Слыша русскую фамилию, он немного напрягается, внутри срабатывает выработанный службой инстинкт защиты слабых. Он какое-то время провожает Отто взглядом, оценивая его.       — Мистер Хольт,  могу обработать раны мисс сам. Может нам стоит забрать её сейчас, пока не набежала пресса? — подаёт голос Бенуа.        — Она вряд ли вам дастся, доктор — отвечает Хольт, зная как сестра не любит абсолютно каждого члена его свиты. Возможно только присутствие Марты не вызывает у неё желания покинуть комнату мгновенно. Бенуа она и вовсе винит в самочувствие брата, постоянно подчеркивая то, что он его убивает, а не лечит.       — Уже известно сколько погибших? — обращается Август снова к Диме, который внимательно слушает все диалоги на английском между Хольтом и его свитой.       — Пока конкретных данных нет, но надеюсь, что всё обойдётся только раненными.  Август слишком открыто выражает своё облегчение, что не остаётся не замеченным.        — Тебе что-нибудь известно о произошедшем? — интересуется Дима с надеждой. Он сам не знает, чего хочет услышать больше: то, что Август не имеет никакого представления об этом взрыве, или доказательства его причастности. Склоняясь, конечно к первому, ведь будь он причастен к этому, то вряд ли на площади оказалась его сестра.        — Я не расскажу тебе что-то новое, — уклончиво отвечает Хольт, — но я бы ни за что не допустил взрыва, если бы у меня была возможность это остановить. С полицией уже связывались касательно требований?       — Нет, ни перед, ни после. Что и кажется странным мне больше всего.  Август тянется к Бенуа за маской.        — Ты дышишь, когда нервничаешь? Август не отпускает маску от лица, боясь встретиться глазами с внимательным Диминым взглядом.        — Когда чувствую приближающийся приступ, — уточняет Август, надеясь отвезти от себя лишние подозрения.  Мико выходит из скорой с закреплённой рукой и несколькими небольшими пластырями на лице и руках. Вина в глазах сменяется удивлением, когда она видит Диму всё ещё стоящего рядом с братом.       — Is he trying to get money out of you? (пер. Он пытается стрясти с тебя деньги?) — обращается она к брату, он даже закашливается, зная, что она специально перешла на английский, чтобы пристыдить Диму.       — Miko! First of all, he is my friend,(пер. Мико! Во-первых, он мой друг) — интонация его голоса меняется от строгого, до располагающего, когда бросает приветливый взгляд на Диму. Тот автоматически вытягивается, расправляя плечи.       — Friend?! He? You? (пер. Друг?! Он? Ты?)— Мико выглядит максимально растерянной. Она переводит взгляд с брата на Диму и обратно, даже мельком оглядывает лица Марты и Бенуа, невыражающие толком ничего конкретного.       — Fuck you! (пер. Иди ты!) — изумленно протягивает она, так громко, что несколько полицейских даже оборачиваются в их сторону.       — Miko! — одергивает её Август, подходя к ближе, и наклоняясь на уровень её головы —Secondly, why would he try to get my money? (пер. Во-вторых, почему он может пытаться вытрясти с меня деньги?)       — He broke his smartphone, when we bumped into each other, — Мико смотрит на Диму, какбы намекая на то, что он бы и сам мог это подтвердить давным давно, и странно, что он ещё этого не сделал. Дима неуверенно хмурится, отрицательно кивая головой, а затем на лице появляется широкая улыбка, полная понимания к Мико. Ей кажется проще переключить недовольство брата на постороннего человека. Август же с вопросом переводит взгляд на Диму, ожидая каких-то разъяснений, но коротко, будто боясь или смущаясь долго смотреть на него.        — I don’t need your brother’s money, miss Holt, (пер. Мне не нужны деньги вашего брата, мисс Хольт) — Дубин говорит это скорее старшему Хольту, чем ей. Уголок губ Августа слегка приподнимается вверх, он одобрительно кивает ему, но в голове начинает уже выстраивать короткий план по тому, как доставить новый телефон Дубину, не выдав своей причастности. Для Хольта это расходы, окупаемые за пол минуты, для Дубина вероятнее всего размер месячной зарплаты.        — If you’re such a good person, may be you will teach him to be nice. (пер. Если ты такой хороший человек, то может ты научишь его быть милым) — Мико заговорчески наклоняется к Диме, показывая на Августа большим пальцем через плечо.       — But he is already. (пер. Но он уже (милый)) — Дима бросает на Августа беглый взгляд, замечая, что он слегка замирает после этой фразы, а губы трогает мягкая светлая улыбка.        — No, he isn’t. He dragged me into this city, and thinks that I will sit at home for my safety.(пер. Нет, он не милый. Он притащил меня в этот город, и думает, что я буду сидеть дома для своей безопасности) Дима слушает Мико в пол уха, скорее следя за реакцией Августа на её слова, чем погружаясь в её стенания. Хольт смотрит на сестру с ухмылкой родителя, смотрящего на своего ребёнка. Диме кажется очень милым эта неизвестная ранее сторона Хольта. Август переводит взгляд на Диму в ожидании его ответа, слегка ведя бровью.       — Ok, this sounds a bit cruel, (пер. Окей, это звучит немного жестоко,) — наигранно говорит Дима, переводя взгляд с Мико на Августа и обратно — but as I see, he was worried for a reason.(пер. но, как я вижу, он переживал не зря.)       — No one is insured, (пер. Никто не застрахован) — Мико цокает языком и разводит руками, — so, what? Should I stop living? (пер. И что? Мне не жить теперь?)       — First of all, stop spewing nonsense (пер. Для начала перестань нести бред) — осекает её серьезным тоном Август. Разговор о смерти даже в шутку, задевает его.        — I wouldn’t be here alone, if somebody had showen me more. (Я бы не была здесь одна, если бы кто-то показал мне больше) — с укором обращается Мико к брату. Диме становится некомфортно от того, что он стал свидетелем ссоры.       — This conversation is not for strangers, let’s go home. (пер. Этот разговор не для посторонних, поехали домой.)       — I don’t want to go “home” (Я не хочу ехать «домой»)— последнее слово она произносит с отвращением, отступая на шаг ближе к Диме.        — I can show you the city! (пер. Я могу показать тебе город!) — выпаливает он, будто остеригаясь её приближения.Август сомневается в его предложении с учётом всех обстоятельств, и потому вопросительно поднимает брови.       — Not today, but tomorrow afternoon I can, (пер. Не сегодня, но завтра после полудня я могу,)— отвечает на невербальный вопрос Дубин.       — I hope, I’ll still be alive (пер. Я надеюсь, я буду ещё жива) — тяжело вздыхает Мико, бросая на брата надменный взгляд, полный осуждения.       — I’ll go with you, (пер. Я поеду с вами/тобой))— выпаливает Август спокойным тоном. Хольт обращается к Дубину, замечая за собой, что соглашается на это не из-за страха за сестру, а именно из-за того, что сможет провести какое-то время с Димой, в его родном городе. Будто бы путешествие в беззаботное прошлое. Диму слегка смущает долгий пронзительный взгляд, брошенный на него, но кажется, что он тоже рад, искренне, без единой мысли о том, что сближение с Хольтом — теперь, возможно, часть его задания.       — O my God! Will you have time for that?(пер. О боже! У тебя что будет время на это?) — наигранно эмоционально спрашивает Августа Мико.       — Yes, (пер. Да)  — спокойно отвечает он, продолжая смотреть на Диму, который уже не знает куда спрятаться от этого взгляда. Мико довольная бросает взгляд на Диму и, кажется, даже порывается его обнять, но потом останавливает себя.       — Miko, — сдержанно улыбается девушка, протягивая Диме здоровую руку.       — Nice to meet you again, Miko. My name is Dima. (пер. Рад встретить тебя снова, Мико. Меня зовут Дима) — Дима тоже не до конца понимает говорит он эту фразу Мико или же Августу. Сердце почему-то чаще стучит, а ладони слегка потеют.