В шкуре героя

Мы благополучно вернулись в Коноху и хотя все это время Хатаке со мной не говорил я не предала сему факту значения. И вот зря, потому что стоило нашим бренным ножкам переступить границу Конохи, как Хатаке царственных жестом отпустил нас по домам и мы его больше не видели. Три. Чертовых. Недели. Точнее, не так. Он стабильно присылал или клона, или Паккуна с D-ранговыми миссиями, которые по завершению мы сдавали в резиденции уже самостоятельно, но появляться перед нашими очами во плоти драгоценный наставник не спешил. Саске косился на меня очень красноречиво и с подозрением, то ли потому что я от злости не особо контролировала лицо, то потому что все чаще, даже на миссиях, зависала с фуином, отправляя им в помощники клона или нескольких. Сакуру такой расклад не устраивал, но результативность не падала, да и никто мне не запрещал использовать техники. Полагаю, напарник рассуждал о том, что я могла знать о состоянии нашего командира, но с вопросами не лез, хотя его изрядно бесило, что на нас так плюнули. В принципе, Учиха был прав — я действительно имела довольно резкие основания для предположений о состоянии Хатаке. Просто потому, что я почти наверняка умудрилась разворошить эмоциональную травму человека, у которого этих эмоциональных травм как у его призывных псов — блох. Все в деревне знали, что от руки Хатаке под чидори погибла его сокомандница. Ограниченный круг же был в курсе, что она сама подставилась, чтобы обезопасить Коноху. Но не думаю, что Какаши от этого было легче. И вот на мосту я невольно почти воспроизвела ту же самую сцену, которая, если судить по испуганному взгляду мужчины в тот момент, до сих пор его не отпускала. Я, конечно, не померла, хотя каналы чакры в руке, которые Курама отказался лечить, приговаривая, что это будет мне уроком, все ещё жгло, но, похоже, это обстоятельство жизнь Копирующего ниндзя не облегчило. Бегать за этим упрямцем я не собиралась. Да, долю вины и весьма внушительную за свой тупой поступок я ощущала, спасибо Кураме. Но…крайне сомнительно, что он захочет поговорить именно со мной. К тому же, эта матерая скотина не только умело шифровалась от меня, довольно неплохого сенсора, но так же весьма успешно драпала со всех радаров засланного казачка Гая. Вот уж от чьей силы юности мне раньше казалось не возможным скрыться. В общем, убедив себя, что в няньки взрослым мужикам я не нанималась, я углубилась в тренировки и фуин в свободное от миссий время. Мы с Саске гоняли друг друга на спаррингах. Довели до ума ту технику, которая нас чуть не спалила, обозвав сие безобразие «Великим огненным порывом». И ещё решили провериться на вторую стихию, выкупив в оружейной лавке специальные чакропроводящие листы (цена на которые даже за шесть штук кусалась неимоверно, и это учитывая, что мы скинулись). Шесть их понадобилось, потому что два сразу были отведены Сакуре (по моей очень убедительной просьбе), а первый лист обычно выдавал наиболее выраженную стихию, которую я, например, знала. Короче, нам нужно было иметь две попытки, чтобы узнать что-то новое. Мне выпал огонь, чему я немного расстроилась, потому что хотела более безопасную для окружающих воду, но не удивилась, учитывая кто тусуется у меня в теле уже двенадцатый год. Да, чакра Курамы имела больше огненный окрас, хотя он и ворчал, что биджу такой фигнёй как люди не страдают. А вот у Саске первый же лист измялся и только второй сгорел. Родство с молнией у него было сильнее, чем с огнем, хотя техник своего второго элемента Учиха знал куда больше. Ну да, в библиотеке клана хранились свитки, хотя объяснения там были настолько мудреные, что черт ногу сломит, и большинство техник нам не подходили пока — слишком высокий ранг. Ну да, шиноби не спешили делиться секретами обучения с бумагой, да и повторение чужих техник, без привнесения своего подхода считалось посредственностью, даже если это техники твоего клана. Иными словами, сколько бы Саске не пускал огненный шар, до тех пор пока он не придумал бы этой технике модификацию так и остался бы просто упорным малым, но не выдающимся шиноби. Повторение чужого считалось чуть ли не верной смертью, вот почему даже самые простые приёмы старались переделать под свой стиль — не только для того, чтобы тебе самому было удобнее, но и для того, чтобы опытный противник не мог тебя прочитать. Тот же Какаши знал технику Водного дракона и той водяной волны, а потому смог ввести Забузу в заблуждение, что шаринганом видит будущее. На самом деле просто отреагировал быстрее, да жути нагнал, зато какой эффект. В общем да, мы с Учихой засели за изучение в нагрузку нового и неизученного. И пока я активно медитировала над листом, стараясь концентрацией дыхания и сосредоточением энергии на пальцах его поджечь (хотя Учиха сказал, что выделять огонь из легких гораздо проще, и я маюсь дурью), Саске сосредоточенно учился выпускать ток ладонью. Из-за чего постоянно ходил и бил электричеством не только себя, но и окружающих. Я даже перестала с ним здороваться за руку, а в его квартире за все проводящие электричество не бралась. У Сакуры оказались вода и земля, но…энтузиазма у неё это не вызвало, как и наши тренировки. В смысле, она могла прийти посмотреть на их, если это были спарринги и активно поболеть за своего идола, но на этом все. Меня она считала слишком слабой и не достойной её внимания (хотя, вообще-то, я не уступала Саске в тай, разве что направления у нас были несколько разные — он дубасил со всей имеющийся силой и скоростью, а я уклонялась, била прицельно по болевым точкам и брала противника в захваты), а бить «Саске-куна» в её глазах представлялось чуть ли не святотатством. Даже если у неё и шанса не было это сделать, потому что насколько я помнила уровень Сакуры с экзамена в Академии, и учитывая, что тренировала она его примерно никак, Учиха сейчас находился для девочки запредельно далеко. Я смотрела на это, вздыхала, но пока не решалась ничего сказать. Главным образом потому, что она вряд ли стала бы меня слушать, а сотрясать пространство напрасной болтовнёй в мои правила не входило. Вот и сейчас — мы закончили очередную миссию с выгулом собак, сдав отчет, и собирались расходиться. По крайней мере, я махнула Учихе на прощание, планируя сегодня проверить на дальних полигонах физический фуин-щит, переносную формулу которого довела ночью до ума, а Харуно смущенно щебеча, направилась за своим принцем, не удостоив меня и взглядом. Меня это и не взволновало, потому что на горизонте объявился большой такой ползущий кирпич с очень знакомой чакрой. — Мне казалось, я говорила, что эта маскировка насколько отстой, что даже слепая бабка из дома напротив «Сакура-моти» её бы сочла подозрительной, — закатила я глаза, сложив руки на груди.- А она путает кота и пакет на расстоянии двух шагов от себя. С легким «пуф» сие непотребство исчезло, явив пред мои светлые очи мою же тройную головную боль — Конохамару, Моеги и Удона. Хотя ладно, болью тут были только Конохамару (в большей степени) и Моеги, а вот Удон из этой троицы самая настоящая лапочка. Правда, с извечными соплями до колена, но лапочка. — Как и ожидалось от моего босса! — радостно возвестил Сарутоби, ткнув в меня пальцем. Дурацкая шапка сменилась красной банданой, копии которой таскали так же и его извечные соучастники. Эта шайка сформировалась в тот момент, когда внука Хокаге наконец-то отдали в Академию. Не так уж и давно, но проблем эти сорванцы умудрялись все равно создавать много. С частью из них я даже помогла, в том случае если это служило не во вред мне. В прочем, как достать меня они знали и без всяких советов. Не то, чтобы сорванцы мне не нравились — я любила детей, и если бы не знание, что очень скоро мир начнет скатываться в трындец, я бы всеми правдами и не правдами добивалась бы должности учителя. Как эмпату, с младшими мне было общаться приятнее, главным образом потому, что эмоции у них чище, понятнее и они не врут о них самим себе в большинстве случаев (Саске в расчет не берем, он та ещё ломаная игрушка). К тому же у них было полно энергии, которой они делились даже с избытком, что мне, как человеку, делающему то же самое в отношении остальных, было необходимо — долго отдавая другим, я временами перегорала, что на моём эмоциональном состоянии сказывалось отстойно. Так что эти три энерджайзера были желанной компанией, хотя и трудно управляемой. Они были страстными и увлекающимися, но усидчивость…хромала. В чем-то, ребятню понять можно было — я сама читала ту же историю, периодически вскакивая и наматывая круги по квартире, потому что сидеть долго на одном месте я могла только в том случае, если работаю над фуином. Во всем остальном мне требовалась постоянная смена деятельности — в противном случае мне становилось так скучно, что и словами не передать. А так как взрослых Конохамару и Ко почти не уважали и не признавали, единственным авторитетным источником информации для них…становилась я. Так что порой я тратила время на продумывание проказ, иногда играла с ними в догонялки (давая просто безбожную фору и поддаваясь как только можно), а иногда на пальцах объясняла что-либо: будь то техника, исторический факт или книга по этикету, которую Сарутоби пытался скормить уже несколько лет Эбису. Мне эта идея нравилась, поэтому я чаще всего мотивировала паренька фразой по типу того, что будущий Хокаге должен быть вежлив и учтив, с чем у мелкого были пока проблемы. Ну, я не сильно его за это осуждала, в конце концов, меня саму правила приличия волновали редко, хотя я и находила их весьма удобным способом манипуляции общественным поведением. — Ты уже закончила? — нетерпеливо вопрошает Конохамару, повиснув у меня на локте, что делал довольно часто — когда он был поменьше, я даже иногда таскала его на своем горбу, но мы это больше не практиковали, потому что «крутые шиноби на девчонках не ездят». Мне же легче, если честно. — Да, до вечера ничего срочного у меня нет, — кивнула я, почесав кончик носа. — Отлично, тогда сыграешь с нами в шиноби? — обрадовался мальчик, а я только тяжело вздохнула, драматично взведя глаза к небу. — Полагаю, что выбора у меня не… — «Сыграть в шиноби»? — спрашивает позади голос чем-то раздосадованной Харуно, и я с удивлением нахожу в паре шагов от себя девочку, притом довольно разозленную и потерянную.- Узумаки, ты если не заметила мы уже шиноби, и играть теперь не обязательно. В прочем, тебе-то как раз может и нужно! — Сакура, — осторожно произнесла я, боясь, что следующее слово вызовет у неё вспышку гнева, — что-то случилось? Если так я могу… Сакура брезгливо скривилась, сложив руки на груди и окинув меня пренебрежительным взглядом, задрала нос повыше. — Ты случилась! Ты просто беспризорница и от тебя одни проблемы, — высокомерно заявила Харуно. — Даже то, что мы в одной команде не изменит того факта, что я тебя ненавижу. Постоянно мешаешь, лезешь в мою жизнь! И вот тут я простите, охренела. Она конечно ребёнок, но до чего же раздражающий этот ребенок. — Слушай, дорогуша, — максимально спокойно проговорила я, — я в твою жизнь никогда не лезла. И плевать я хотела, насколько твоя завышенная самооценка застилает тебе глаза. Но нам такими темпами ещё долго придется работать в месте, хотим мы того или нет. Так что я не дам тебе умереть, игнорируя тот факт, что ты инфантильная дура, не желающая работать над собой и взрослеть. Девочка распахнула зеленые глаза, в которых на секунду вместе с гневом блестнули и слезы, а я перевела своё внимание на осторожно дернувшего меня за толстовку (да, снова ужасающе рыжую) Конохамару. — Сестрица, а кто это? — шёпотом спросил мальчик. — Это моя сокомандница, — так же тихо ответила я, выдавив улыбку, несмотря на то, что настроения особо не было. — Но она же…такая грубая, — присоединилась к нашему сборищу Моеги, оповестив всю округу громким шёпотом. — И уродина, — со знанием дела добавил Сарутоби, даже не подозревая, что вот прямо сейчас перевел Сакуру из обиженно-рефлексирующей в обижено-агрессивную, — а я думал, что у тебя самые лучшие сокомандники, сестрица. Вот же мелкие ехидны. Они намеренно не снижают голос, что бы она их точно услышала. Вот поэтому Удон мне и нравился больше — мальчик в убийственных проказах друзей обычно принимал посредственное участие и гадости людям не готовил и не говорил. — Чё, ты там сказал про уродину, мелкий шкет?! — вспыхнула розововолосая, пытаясь схватить Конохамару за шкирку, но годы проведенные со мной даром не прошли — реакция у пацана была отменная, а потому он легко увернулся и, подхватив соучастников за локти, помчался вниз по улице, улюлюкая и повторяя «Грубая уродина!» Когда-нибудь он нарвется. — Э, Сакура-чан, он не со зла, — встала я на пути у разъяренной куноичи, хотя и сама все ещё была у неё в не милости. Да и мне самой особо говорить с ней не хотелось, учитывая, что она, очевидно, пыталась сорвать на мне свой гнев, не понятно где нагулянный, — он просто хотел, чтобы ты за ним побегала, но ты ведь не купишься на такую детскую уловку, да? Меня смерили очень тяжелым и презрительным взглядом. Девочка уже открыла рот, чтобы сказать мне что-то очевидно не приятное, но не успела — громкий крик боли прервал её в самом начале. Я дернулась, потому что прекрасно узнала голос и сорвалась с места. Кричал Конохамару, а учитывая, что заставить его это сделать должно было что-то посерьезнее разбитого колена и ушиба — он опять куда-то вляпался. С учётом, что в деревне сейчас ошиваются иностранные шиноби, прибывающие на экзамен чунина мой невольный подопечный мог напороться на кого-нибудь не особо дружелюбного. Так и оказалось — вывернув за угол, я обнаружила двоих незнакомцев, испуганных Удона и Моеги, и Конохамару, которого за кисть руки удерживал над землей парень в черном одеянии пустынника и фиолетовым раскрасом на лице. Зараза, он же ему как минимум растяжение мышц обеспечил. — Я бы настоятельно рекомендовала вам опустить ребёнка обратно на землю, — выровняв голос, максимально холодно произнесла я, пальцами подцепив пару пластмассовых шариков небольше, чем с ноготь на мизинце, из подсумка — эти штучки я использовала для тренировки реакции мелких, когда мы играли — не опасно, но довольно болезненно получить такой штукой, особенно если ваш противник знает куда бить. А я знала, и знала прекрасно. — Он на меня налетел, и я его проучу, — отмахнулся разукрашенный, даже не взглянув на меня, в то время как девушка за его спиной неуверенно нахмурилась, пробежавшись по мне взглядом. — Канкуро, нам правда не стоит тратить время, на такие глупости… — Он испачкал мой любимый костюм, — зарычал парень, — это не глупости! — В таком случае я оплачу ущерб, — подняв правую руку в воздух, произнесла я, прижав ухо к плечу, — в конце концов, как гости нашей деревни вы имеете на это право. Однако, я полагаю если с внуком нашего Хокаге что-нибудь случиться платить придется уже деревне Песка. А такого рода конфликт никому из нас не нужен. — Если ваш Хокаге не может воспитать отпрыска — это не наша проблема, — огрызнулся Канкуро, растянув губы в усмешке, — пустыня уважает только сильных, малявка, а если все что ты можешь это говорить, то не мешай мне преподавать урок груби… АЙ! Что ж, видят Ками, я пыталась решить конфликт миром, но раз уж этот идиот настолько туп — это не моя проблема. Так что да, я засадила гостю из другой деревни пластиковым шариком прямо по лбу, не жалея сил. Тот от неожиданности и боли выронил Конохамару, которого я оперативно завела за спину, где уже неуверенно переминались его друзья. — Ах ты…! — возмутился раскрашенный, но только он собрался сделать шаг, как ему под ноги предупреждающе грохнулась россыпь камней, правда запустила её не я. — Ты не можешь не влезть во что-то и пяти минут, добе? — лениво поинтересовался Саске. Рассевшись на ветке дерева, как на троне. За ту гримасу, что он скорчил, мне захотелось его хорошенько чем-нибудь огреть, но чувство благодарности перевесило — если сейчас начнется драка от Сакуры, испуганно застывшей позади, толку не будет, а этих двоих я не знаю, а потому просчитать на что они способны не могу. — Жить слишком скучно без неприятностей, теме, — язвительно отозвалась я, закатив глаза, но все же осторожно сместилась чуть в сторону. Вообще драки на территориях деревень, городов и населенных пунктов, где гражданские могли пострадать не просто не разрешались, а ещё и строго карались. От увесистого штрафа до заключения в тюрьме. Исключение составляли ситуации, в которых иного выхода не оставалось, например нападение нукенинов или вооруженной группировки. Но даже так шиноби обязывали к минимизации ущерба — то есть либо смещай драку куда-подальше, либо нейтрализуй соперника как можно быстрее и будь скромнее — никаких гигантских огненных шаров и землетрясений. Так строго все было, потому что шиноби — это сверхлюди и хотя тебя с детства обучают, как держать себя в руках, некоторых сей факт не успокаивает, так что для нормальной жизни мирных граждан на шиноби висит множество ограничений с весьма отстойными последствиями. Ввязался в драку с гражданским, пусть даже начал её не ты — считай, влетел на большую сумму или на общественный отработки. А если не обошлось без последствий для чужого здоровья — то к штрафу могут приплести ещё и временный арест, с лишением полномочий, понижение в должности и так далее. Ты сильнее и должен решать проблему до того, как она таковой станет. В чем-то это даже логично. Так вот про драки в черте города — они тоже не приветствовались и, работай до сих пор полиция Конохи, нас бы, скорее всего, уже скрутили. Однако сейчас Коноха была в весьма подвешенном состоянии. Нас могли повязать, начни мы использовать стихийные техники, однако, до тех пор, пока в ходу уровень Академии, железо и никто из гражданских не пострадал — есть шанс выйти сухими из воды. Я, правда, надеюсь, что у этого парня хватит мозгов проглотить свою злость и уйти. Я даже готова подбить Конохамару на извинения, потому что веер за спиной той красавицы позади, намекает на то, что техники у неё отнюдь не тихие и мирные. Наверное, боец дальней дистанции, бьет масштабно и по площади. — Мне надоело, — сообщил Канкуро, снимая какой-то сверток из-за спины, — вы двое сейчас огребете. — Ты что собрался…- удивилась девушка, а потом безразлично махнула рукой, — делай что захочешь, я не буду в этом учувствовать. Я прищурилась, осторожно ощупав её эмпатически, и пришла к выводу, что вмешиваться блондинка и правда не будет. Что же, это значительно облегчает задачу. Меньше народа — меньше геморроя… — Хватит. Холодный голос раздался за моей спиной, и хотя я была готова поставить руку на отсечение — секунду назад никого кроме Учихи там не было — сейчас рядом с моим другом находилась обжигающая смутно знакомая чакра, просто ужасающих размеров. Но я уверена, что никогда прежде её не встречала, так почему же она кажется… «Проклятый енот, — раздался недовольный голос Курамы в подсознании, — это его чакра». «Однохвостый?— удивилась я, припомнив, что так Ку характеризовал только одного своего родственника. Ну, ещё он его псиной бешенной величал, но это не так важно.- Шукаку здесь?» Я стремительно обернулась, наткнувшись на холодные бирюзовые глаза красноволосого мальчишки, повисшего вверх тормашками на ветке. — Гаара, они… — Заткнись, — оборвал его паренёк, а во мне проснулись какие-то полузабытые образы из прошлой жизни. Это кто-то важный. Как Шисуи или Какаши, у которых с судьбой не все было в порядке. Или Итачи, но с Итачи я так и не познакомилась. Только вот я не помню…— Ты позоришь нашу деревню, Канкуро. Почему я вообще вспомнила про Итачи? Потому что он выбрал судьбу палача, хотя вроде имел все шансы на нормальную жизнь? Стоп, нет, он же никогда не хотел… У меня разболелись виски, которые внезапно ужалило, словно огнем. — Прости нас, Гаара, — покаялась девушка, поджав губы. Обратив на них внимание, я подметила, что оба пустынника выглядели…напуганными. «Они родственники, — неожиданно для себя подумала я, — все трое родные друг другу». А? Откуда у меня эта уверенность? Красноволосый на этих двоих даже не похож особо… — А, — ожила, наконец, Сакура, несмело делая шаг вперед, — вы ведь из деревни Песка, разве вам можно здесь находиться? — Они на экзамен, — вздохнула я, потерев переносицу, прогоняя муть из головы, — пропуска на шее, Сакура. Гаара спускается шуншином на землю, внимательно окидывая меня взглядом холодных глаз. Виски снова покалывает, но воспоминания все же робко просыпаются во мне. Да, о нём…о нём я боялась забыть. Джинчурики однохвостого. Тот, кто жил так же как я, а где-то даже и хуже. Потому что у него была семья, но она его ненавидела, а ещё его статус не был секретом вообще не для кого, тогда как мой — скрыли хотя бы от моих погодок. Боль. Одиночество. Ненависть. Страх. Я вдыхаю чужие эмоции, и впервые за долгое время мне снова хочется плакать. Но это…это все не моё, хотя и так похоже. Я смотрю на подростка перед собой, на его грозную ауру и то, как собственные брат с сестрой (они его родственники, это не моя безумная фантазия, а факт) от него шугаются. Ненавижу тебя, Рикудо. Или Бог, или кто там ещё. Точно. Я помню. Я побывала из-за тебя по обе стороны барьера, за две-то жизни. Я знаю, каково бояться и ненавидеть свою семью, притом стараясь всеми силами заслужить их одобрение. А ещё я знаю теперь, каково быть всеми призираемой, никому ненужной сиротой. Гаара и Хаку. Только за этих детей, за их искалеченные судьбы я никогда бы не простила никакие высшие силы. Хотя какое Ками, или тому же Рикудо (кем он был, помимо чего-то могущественного, породившего биджу?), дело до них, если он позволил собственных созданий запереть в темницах, ненавидеть их и презирать? Молились ли тебе биджу в былые времена, когда окружающая ненависть не успела ещё поглотить их? Глаза запекло со страшной силой. Только не плакать. Весь стиль последней сволочи растеряю, а я не для того столько лет его старательно отрабатывала. — Сестрёнка? Конохамару все ещё за моей спиной и цепляется в кофту, своими маленькими ручонками. И его будут отправлять на опасные миссии. И ему придётся убивать. Блядский мир. — Извинись перед гостями из другой деревни и можешь бежать на занятия к Эбису-сану, Конохамару, — постаралась спокойно произнести я. Ох уж эта эмоциональная кровь Узумаки — я едва контролирую допустимый для себя диапазон чувств. — Если ты и вправду хочешь занять место своего деда, то должен понимать, что хорошие манеры и упорные тренировки — это необходимость. — Хай, Наруто-сан, — тянет Сарутоби, делая шаг в сторону и церемонно кланяясь песчаникам, — прошу прошения за неподобающее поведение, порочащее честь шиноби. А теперь, вынужден вас покинуть. И нарочито медленно распрямившись, разворачивается и драпает к полигонам. За ним срываются в след и Моеги с Удоном. Едва сдерживаю улыбку от того, что мелкий поганец все же слушает то, что ему говорят. Может в человека вырастет, а не в стихийное бедствие. — Я ещё раз прошу прощения за инцидент, — вежливо улыбаюсь, приложив руку к груди и сощурив доброжелательно глаза. До Какаши мне далеко, но я не сдаюсь, — полагаю, дабы сгладить вину, я могу проводить вас до гостиницы. Мне все равно в ту же сторону. — Как твоё имя? — холодно интересуется джинчурики. Моя улыбка сменяется чем-то более мягким против моей воли, я позволяю себе выпустить теплую, располагающую эмоциональную волну, вплетая её в жаждущий крови поток Шукаку, исходящий от мальчишки и нежно ворошу ему волосы. Он даже не дергается, видимо списывает на ветер. Но сегодня был просто удивительный штиль и блондинка с Канкуро это подмечают, начиная смотреть на меня, как на гребанного самоубийцу. Ой, да вот как будто бы каждый шиноби этим не страдает. Поднимаю свои глаза на потрясающе бирюзово-аквамариновый холодный свет застывшей радужки. Прости парень, но ты меня ими не обманешь. Я знаю, что ты чувствуешь. И я не позволю, чтобы ты страдал и дальше, приложив все те хиленькие усилия, которые у меня есть. Но для этого нужен первый шаг, да? Что ж… — Наруто. Узумаки Наруто. Он кивает своим мыслям чуть сторонится и указывает рукой в сторону своих родных, как бы пропуская меня впёред. Ну да, спину он мне не доверит. — А как твоё имя? — тянет заинтересованно Саске, спрыгивая рядом со мной и придерживая за плечо. Да, сокоманднику эта компашка по душе не пришлась, да и испуганной Сакуре за нашими спинами — тоже. Но помимо неодобрения моих знакомств, Учихой движет и кое-что другое. Азарт. О, я вижу как блестят эти черные глаза в предвкушении хорошего боя из которого он сможет извлечь урок. Боюсь, если Хатаке не выставит нас на экзамен, Учиха сожрёт его с потрохами. — А твоё? — Саске Учиха. — Собаку но Гаара. — А за нашими спинами — Сакура! — бодро возвестила я, хлопнув в ладоши, скидывая параллельно руку сокомандника. — Вот все и перезнакомились. А теперь давайте, я вас все же провожу. А то мне правда неловко за Конохамару — порой этот мальчишка совсем не думает о последствиях и не смотрит по сторонам. Мне, правда, жаль, что он доставил вашим спутникам столько проблем. — Не таких уж и проблем… — пробормотал под нос Канкуро, опасливо косясь на Гаару, но тот им не интересовался, снова переключив внимание на меня. Я, не переставая улыбнуться, уверенно шагнула вперед, махнув Учихе, чтобы не ждал меня, и бодренько прошла мимо пустынников, направляясь в сторону главной улицы. — Увидимся завтра, Саске! — громко возвестила я. — Нам сюда, господа.

***

Отступление. Взгляд со стороны. Канкуро никогда не любил детей. Большинство из них были эгоистичными тупыми засранцами, а его собственный младший брат — бывший попросту жуткими, только подтверждал это правило. Но Гаару тронул бы только самоубийца, поэтому его ставить на место марионеточник не решился бы. Другое дело — наглый мальчишка в красной дурацкой бандане, который на него налетел со всего маху и даже не собирался извиниться. Возможно — только возможно — он и правда немного не рассчитал силы, когда ухватил его за руку, но не особо сожалел об этом. И тем более он не собирался отпускать его без пары увесистый оплеух. Даже тогда, когда выяснилось, что это внук местного каге. Вряд ли бы отец одобрил, но и наказать его за такое поведение не стал бы. Засранец был виноват сам. Но взбесил его даже не он — а мелкая, красноволосая девчонка, едва ли достающая ему до плеча, которая вела себя так уверенно и по-взрослому, что это просто бесило. Он сначала даже не разглядел чертову повязку, прикрытую алыми волосами, поэтому, когда эта пигалица зарядила ему (весьма болезненно и быстро) чем-то по лбу — это стало неожиданностью. Она не выглядела, как шиноби в этих идиотских ярких тряпках, с яркими волосами и своим ростом. А ещё этот её нахальный дружок на дереве. Сами они из себя ничего не представляли, но уже вообразили себя защитниками. Ниндзя недоделанные! Он собирался припугнуть их Карасу, когда неожиданно объявился его жуткий младший брат. И хотя по лицу этого было не видно…он прекрасно знал, что Гаара зол. Он почти всегда был зол, но сейчас это читалось в воздухе — даже трое незнакомых шиноби листа напряглись, хотя вряд ли могли знать, кто его брат такой. Тем удивительнее было смотреть, как красноволосая девчонка улыбается ему, предлагая свою помощь. Она точно ощущала исходящую от него Ки, но по какой-то причине…не боялась. Но что хуже — Гаару заинтересовало её имя. Её и того черноволосого поганца с дерева, кинувшего камни ему под ноги. Это значило только одно — эти двое теперь долго не проживут. Потому что брат посчитал их двоих достаточно сильными, чтобы убить. Эту истину знала и Темари, побледневшая, но не решившаяся что-либо сказать. А Узумаки Наруто как будто бы не волновала сгустившаяся вокруг неё злобная Ки хвостатого. Она не выглядела напуганной, шла чуть впереди них, бодрым голосом рассказывая куда ведет та или иная улица, где лучше перекусить, а какие места обойти стороной ближе к вечеру и…улыбалась, постоянно оборачиваясь к ним. Словно встретила давних знакомых, по которым очень скучала, и теперь стремилась сделать их пребывание в гостях как можно более комфортным. Люди вокруг них периодически шарахались, в основном гражданские, и Канкуро думал, что дело в брате, пока краем уха не услышал разговор двух женщин у какой-то лавки с тканями. — Опять, этот демон, — недовольно произнесла одна, громким шёпотом, не спуская глаз с… Узумаки. — Поверить не могу, что такой как она доверили встречать гостей! — презрительно скривилась вторая. — Хокаге-сама бы такого уж точно не допустил бы, наверняка эта паршивка сама навязала им своё общество. У неё же совершенно никаких манер! — Да, подпускать её к людям, да ещё и так свободно, после того, что было двенадцать лет назад… -Чшшш, об этом же нельзя говорить! — страшным шёпотом произнесла продавщица, гревшая все это уши, хлопнув по прилавку увесистым рулоном ткани, как бы закрывая разговор. — Хорошего вам дня, милые леди! — неожиданно громко произнесла Узумаки, и Канкуро понял, что она уже с минуту никуда не шла, остановившись рядом с лавкой данго, и только сейчас повернулась к сплетницам, ослепительно улыбаясь. Только вот в этой улыбке не было ничего доброго или милого. Собаку но даже подумал, что она жуткая. Чертовски жуткая. Так же решили видимо и сбледнувшие женщины, разбежавшиеся каждая кто куда, приняв вид максимально независимый и гордый. Они продолжили свой путь, под возобновившиеся разговоры Узумаки, но Канкуро теперь смотрел на эту малявку другими глазами. Они назвали её демоном. И упомянули инцидент, случившийся двенадцать лет назад — как раз когда в Конохе хорошенько погулял Кьюби и был перезапечатан. Нового джинчурики в Песке не знали, хотя точно и установили, что предыдущий в ходе этого события погиб. И люди вокруг презрительно кривились и расступались вовсе не из-за Гаары. Тот, уже минут десять был более чем спокоен и даже иногда односложно отвечал их настойчивой провожатой. Могла ли эта малявка быть…? — Что же, эта та гостиница, где должны расположить всех прибывших на экзамен, — бодро произнесла Наруто, тормознув возле высокого здания, выполненного в относительно классическом стиле, со всеми этими колонами и скатами крыш, — надеюсь, вы сможете хорошенько отдохнуть за оставшиеся два дня. Было приятно познакомиться и Гаара…надеюсь, что увижу твои красивые глаза снова! С этими словами она подмигнула, распахнувшему эти самые глаза, Гааре (спроси кто Канкуро, он бы сказал, что они жуткие, потому что всегда, сколько он себя помнил, они источали лёд, ярость и жажду убийства), и в один прыжок оказалась на крыше здания, после чего проворно поскакала куда-то Северо-запад. «Даже если она такая же, как он…особенно, если такая же — она гребанная камикадзе!» — пораженно подумал сын Казекаге и направился за своей сестрой. Эта Узумаки Наруто была слишком странной для его понимания. И даже имя носила слишком странное для девчонки!

***

Ничто так не добавляет желания убивать, как улыбающийся клон твоего «наставника» в пять утра у твоего окна. Вообще, у меня тут призыв вернулся с очередной тренировки, и я выслушивала до трех ночи все, что мои лисята думают о своих наставниках и их методах обучения. Правда, «лисятами» этих двоих можно было назвать уже с большой натяжкой. Потому что они знатно подросли с нашего знакомства в целом, и с последней нашей встречи — в частности. Но, устраивая ночные посиделки, я никак не рассчитывала, что меня разбудят ровно через два часа, чтобы вручить записку с местом встречи команды. Собраться мы должны были у пафосно названного «моста Равновесия» в восемь утра, то есть через три часа. Я спалила записку (о да, у меня уже сносно получался этот фокус!), поставила будильник и завалилась досыпать ещё как минимум два часа, потому что место встречи, если скакать по крышам, было всего в десяти минутах от моего дома, а собиралась я не настолько долго, чтобы нужно было начать делать это уже сейчас. Уже позднее, затягивая пучок на макушке и лениво оставляя повязку болтаться на шее, я выходила из дома, зевая и доедая вчерашний онигири. Попутно с этим я пыталась отговорить себя от мелкой пакости, на вроде: «натравить на Какаши своих лисов». Хотя бы потому, что наличие у меня призыва — тайна за семью печатями. А ещё я старалась вообще их лишний раз ни о чём не просить с момента выполнения первого контракта. Потому что да, помощники они незаменимые, а шпионы вообще просто отпадные, однако за все нужно платить. И хорошо, если дело пока ограничивается совместной охотой или молоком (это был камень в огород Ла), но однажды ответная услуга может быть и серьезнее. А я как-то не очень стремлюсь снова наниматься в лисьи няньки — близняшек мне до конца жизни хватило. — Утро, — мрачно зевнула я, усаживаясь на перила мостика, к которым уже прислонился закрывший глаза Учиха. Сакура нашлась тут же, вяло кивнув мне с положения сидя. Времени было почти восемь, но я не удивлюсь, если Хатаке опоздает на пару часов (ага, это если вообще заявится). Я свесилась вниз головой в сторону реки, зацепивший чакрой за перила под коленями и меланхолично стала наблюдать за течением реки. — В слова? — Хн. — Нэ. Ну да, о чём я, можно и дальше молчать. У меня, кстати, все-таки получился этот чертов физический щит, раскиданный из печатей, однако удерживал он в основном техники до ранга B+, то есть просто ранг B удерживал, а вот чуть выше — уже был не его уровень. Ну, с учётом, что приличные фуин-барьеры вообще должны не так ставиться и выжигаться непрерывной вязью — я считаю это успех. Вызванный, правда, тем, что я криворукая и до сих пор не могу выжигать фуин по воздуху, но как говориться лень — двигатель прогресса. Как и кривые руки, видимо. А ещё я дома оставила клона с кучей сюрикенов — он наносил на них хирайшин и ту печать, которая действовала по принципу дизаллюминации. Железа там было прилично, потому что лично этих малышей я собиралась использовать не для атак, а для перемещений без раскрытия фокуса. Конечно, глазастый Учиха мог заметить что-то не ладное, потому что иллюзионная составляющая подстраивала объект по цвету под окружение, но не делала его полностью невидимым. Однако для менее талантливых особей секрет моей скорости должен был остаться таковым. К тому же видимый кунай — это палевно, а вот найти куда я кинула сюрикен и куда телепортируюсь, если метка с объектом на пару невидимая — вот тут уже проблемка. Со стороны, надеюсь, что для всех это останется хорошо отработанным шуншином. — Доброе утро ребятки! — бодро послышалось со стороны арки, на которой спокойненько стоял наш тайчо. Хм, надо же, это похоже оригинал. — Вы опоздали! — обвинительно ткнула в мужчину Сакура, а я закатила глаза. Ага, за те месяцы, что мы с ним, ты типа не выучила, что он не приходит вовремя…почти никогда. Я качнулась, подтянувшись вперед, и уселась на перила, сверля тайчо тяжелым взглядом. У нас, так между прочим, должен был быть сегодня совершенно законный выходной, в который я планировала выспаться, а потом потренироваться. Но из-за одной вредной скотины, не ясно где пропадавшей все то время после миссии в стране Волн, мои идеальные планы были разрушены. Не то чтобы я особо рассчитывала, но проснись у этой сволочи вдруг совесть — я была бы не против. — Простите, я заблудился по дороге жизни, — спрыгнул на грешную землю Хатаке, запустив руки в карманы жилета. — Не волнуйтесь, вы все ещё по ней блуждаете, тайчо, — кисло огрызнулась я, закинув ногу на ногу и подперев подбородок кулачком. Какаши смирил меня внимательным взглядом глаза и достал из жилета три бумажки, демонстративно взмахнув ими, аки веером. — Сообщаю, что на вчерашнем собрании джонинов я, как капитан вашей команды, выставил вас всех на экзамен чунина. Нужно подписать вот эти согласия для участия и прийти завтра в кабинет 303 к десяти утра без опозданий. Каждый решает сам за себя и вправе отказаться. Бланк с текстом согласия оказался у меня в руках, удивив формулировкой «соглашаюсь на участие и отказываюсь от несения организаторами ответственности за мою жизнь и здоровье на первом этапе чунина шинкен». Оптимистичненько. Я подняла глаза, наткнувшись на такого же скептичного Учиху и немного испуганную Сакуру. — В общем, думайте, на сегодня свободны! И ушёл шуншином. Я вздохнула, потерев виски. Вообще, то, что мы можем не идти, — это конечно правда вот только и остальная команда выбывает, так и не начав экзамен, потому что первые два этапа — точно командные, по три человека. Об этом не то, чтобы трындели на каждом углу, но в библиотеке была книга на эту тему. Много пафоса и патриотизма, но смысл экзамена до меня дошёл. Показательные соревнования, с риском быть убитым, между странами и как вишенка на торте — ярмарка талантов на третьем этапе, где боями больше пытаются впечатлить потенциальных заказчиков. Мол, смотрите, какие в нашей стране крутые генины, почти чунины, заказывайте миссии у нас! Вообще-то повышение можно было заработать и без этого цирка, но этот способ был самым быстрым. И хотя оно мне было не особо надо (хотя миссии чунинов, несомненно, оплачивались лучше), Саске точно захочет поучаствовать, а его подставлять я не могу. Да и…там точно будет Гаара. Видят Ками, паренёк мне и вправду интересен, а если исходить из того, что я смогла вспомнить и из той гаммы чувств, которую я считала — у него проблемы, но он не то, чтобы с ними справляется. Однако же, и виноватым я его назвать полностью не могу. Провожая вчера эту семейку, я смогла только немного устаканить его эмоциональный фон, но из-за того, что парнишка воняет чакрой Шукаку на километры, надолго такого эффекта не хватит. Он очень напряжен, будто в любую секунду появится кто-то, кто захочет его убить. Явно очень сильно недосыпает, не доверяет вообще никому, с биджу-соседом ему не так повезло, как мне, да и печать, очевидно, делал кто-то очень криворукий, либо же она слишком ослаблена. Короче то, из-за чего его называют кровавым демоном пустыни (в книге Бинго написано), становилось вполне понятным. Парень медленно сходил с ума, периодически топил в песке людей и какой-то частью себя (адекватной и надежно захороненной, я полагаю), умудрялся ещё из-за этого мучиться чувством вины. Полный мать его комплект, но бросить своего собрата по несчастью я не могла, хотя пока слабо представляла, чем могу ему помочь. Но…я слишком хорошо понимала, что не будь у меня четкой цели и изначально более взрослого сознания — я бы, скорее всего, могла стать кем-то ему подобным. А возможно, я даже была бы и хуже. Значительно хуже. Потому что если Шукаку закапывал всех неугодных в песок и давил их в кровавый фарш там, я бы, скорее всего, потрошила бы их когтями клыками — это первое, что проявлялось при использовании чакры Ку. Правда, хвост мы с ним ещё ни разу не выпускали, но слабенький покров у нас уже выходил сносным — без вредительства прекрасной мне и неконтролируемой ярости. — Увидимся завтра, — бросила я, разворачиваясь на пятках и уходя в сторону рынка. Если мы собираемся участвовать в экзамене, мне стоит пополнить запасы и привести себя в полную боевую готовность. Кто знает, какие первые два этапа нам подготовило руководство деревни? У меня осталось не так много чакропроводящей бумаги и чернил, стоит так же докупить железа, потому что уже имеющееся — почти все затуплено на тренировках и ныне в руках клона преображается в маяки для хирайшина. Стоит сделать парочку раскладных барьеров и перерассчитать формулу — может, удастся создать что-нибудь посильнее за оставшееся время. Обновить запас взрыв печатей и парализаторов, а ещё можно попробовать нанести символы для нормального барьера на бумагу, добавив активатор — тогда, есть вероятность сделать клетку-ловушку, спрятав такую прелесть от чужих глаз. Я потерла лоб, подсчитывая, во что мне встанут мои хотелки, и сколько я могу потратить на самом деле. Получалось не так уж и плохо, даже заначку доставать не придётся. — Доброго утра, Наруто-чан! — бодро поприветствовал меня господин Такахаши — владелец оружейной лавки. Это был уже немолодой мужчина, тем не менее, весьма оптимистичный и подвижный для своих лет. Такахаши-сан был потомственным оружейником и очень любил свою работу, к тому же был одним из не многих, кто относился ко мне нормально с первого дня нашего знакомства. Здесь мне никогда не завышали цены, и я могла войти в магазин совершенно без какого-либо хенге. — Тебе как обычно? — Доброе утро, — улыбнулась я, чуть поклонившись, потому что в этом доме традиции ценились почти так же, как и хорошее оружие, — да, как обычно большое спасибо. Собеседник кивнул, удаляясь в дальнюю комнату, за прилавком, я скучающе принялась рассматривать витрины, пока не наткнулась на них. Ярко-алые тессены, расписанные золотыми бликами фуин-печатей, немного потускневших от времени, настолько невесомые, что они казались тканевыми, хотя если мои глаза меня не обманывали — это был чакропроводящий металл. А на черных рукоятях одинаково алел символ Водоворота. Узумаки. Эта вещь раньше принадлежала кому-то из моего клана и являла собой настоящее произведение искусства, хотя стиль борьбы с такими веерами должен быть невероятно специфичным. Тем не менее, я жадно продолжила разбирать вязи на кромке, подмечая, насколько полезным и грозным этот комплект может стать, попади он в знающие руки. — Вижу, тебе понравились моя находка, — довольно сообщил мужской голос над головой, и я смущенно отпрянула от прилавка, потирая шею, — не стесняйся, моей внучке они тоже понравились, хотя она и признала, что не овладеет ими на должном уровне. — У неё родство с ветром плохо выражено? — вежливо поинтересовалась я, складывая руки в карманы, пока Такахаши пересчитывал чакропроводящую бумагу и необходимое железо у меня перед носом. Чернила, к сожалению, я у него купить не могла, потому что Узамаки делали их немого иначе, чем считали все остальные. Спасибо маминым воспоминаниям, честное слово. — Почти как и у всех в нашей деревне, — тяжело вздохнув Такахаши, — но я не смог пройти мимо этих красавцев, учитывая, что их продавали почти за бесценок. — Огромная удача для вас, и упущение для тех, кто продавал, — хмыкнула я, доставая кошелёк, чтобы расплатиться за заказ, — а…так у них нет покупателя? — А что, подумываешь приобрести? — усмехнулся мужчина, опираясь на прилавок. — Ну, могу хоть прицениться, да? — неловко улыбнулась я, забирая свою коробку и запечатывая её в свиток. Такахаши проводил это действие задумчивым взглядом. — Можешь, — согласно кивнул продавец, — я думал выставить их за 500 тысяч рё Ага, да, ладно. Конечно, для такого оружия это вообще-то даже дёшево, но…на D-ранговых миссиях мне придется батрачить год без выходных и это в лучшем случае, не тратя не копейки, чтобы расплатиться. — О, ясно, — вздохнула я, несколько разочаровано, но все же логичные доводы разума, что предприятие бы вышло слишком запарным немного подуспокоили мою хотелку, — ладно, спасибо вам. — Наруто-чан, скажи мне, откуда у тебя этот свиток? — тормознул меня голос хозяина, прежде чем я успела развернуться на выход. Я напряглась, сохраняя на лице спокойное выражение, и внимательно осмотрела старика. Да, он мне нравился, но перспективы оказаться в Корне по его вине я не отменяла. Потому что несведущему Какаши можно было навешать лапши на уши, что где-то нашёлся умник, отдавший запечатывающие свитки недорого и в обмен на услугу — он в этом попросту не разбирался, и не мог знать, что свиток отличного качества и только кретин отдал бы его почти за так. Такахаши же был в этом сведущ, его семья довольно часто продавала свитки для миссий, и отличить качественный свиток он мог. Запечатывая ящик, уже привычным движением я совсем не подумала об этом, потому что вокруг меня обычно просто не было людей, способных заметить, что со свитком «что-то» не так. А из-за симпатии к этому продавцу я ещё и расслабилась, забыв все выше перечисленное, что вообще о нём знала. Дура! «Вот тут я соглашусь,— вздохнул, проснувшийся Курама, устало потянувшись в подсознании, — но может все и не так критично. Проверь его.» Ага. Уже. По лицу, кроме интереса и какой-то слабой надежды, понять больше ничего не удалось, так что я выдохнула и отпустила эмпатию. Интерес. Восторг. Немного триумфа, словно перед какой-то большой победой или…в ожидании большой наживы. Обеспокоенность, немного симпатии. Ты подумал о том же? « Он точно знает, кем были Узумаки,— кинул согласно лис, — и сейчас надеется, что ты либо знаешь мастера, либо сама мастер, чтобы у него была возможность закупить качественного товара и продать его». Ага. И вероятность, что он нас сдаст верхушке — не велика. «Возможно. Будь осторожнее, ребёнок». — Такахаши-сан, вы умеете хранить секреты? — покусав губу, наконец, спрашиваю я, склонив голову на бок.

***

В общем да, разговор был длинный и обстоятельный, но мы двое вроде как остались довольны. За четыре универсальных свитка мне достались те самые тессены. Плюс, у меня теперь была скидка на чакропроводящую бумагу и время от времени я взялась выполнять заказы на запечатывающие свитки с разным действием. Платить мне за них Такахаши-сан согласился, как за обычные свитки, какие продаются на рынке, а вот продавать их он уже будет по реальной цене. Конечно, мужчина сначала порывался оформить договор и выплачивать мне полную стоимость (неожиданно благородное решение), но я отказалась от такой прерогативы (потому что увидь кто документ — проблем бы не обобрались мы оба). Вместе мы продумали убедительную байку, о некоем старике из страны Мороза, с которым Такахаши-сану посчастливилось встретиться в последней своей поездке, и который согласился на старости лет подзаработать на своем ремесле. Фамилию, тот якобы не назвал, да и волосы его были довольно белыми, однако в доме, якобы краем глаза, счастливый торговец углядел одежду с символом Узумаки. В общем да, у меня появился не плохой источник дохода на всякий пожарный, который со временем можно будет легализовать. Правда, вряд ли я превращусь в конвейер по созданию свитков, потому что такое занятие: чакрозатратно, отнимает много времени и не особо помогает планам по выживанию в этом мире. Но моего партнера все устраивало, потому что редкий товар толкнуть по высокой цене проще, чем распространенный. Но, несмотря на удачное начало дня, к ночи я довольно сильно утомилась, выползя из дома где-то уже в час ночи, будучи не в состоянии уснуть. Ирука ещё со своей стремной недопроверкой — кинулся на меня под хенге вражеского ниндзя, приговаривая, что слабакам на экзамене не место. С линии атаки я ушла, весьма оскорблено заметив, что если мой сенсей считал меня таким уж бездарем, то не нужно было выдавать мне повязку в Академии. А коли уж он меня все же выпустил, признав проф.пригодность, пусть теперь проверок на вшивость не устраивает. А то я барышня злопамятная, и у меня водятся знакомые среди таких же злопамятных детишек, которые, вот совпадение ныне на попечении выше упомянутого сенсея. В общем да, Умино развеял технику и извинился, за представление, отправшись по своим делам дальше. Но осадочек остался. Странное предчувствие, что совсем скоро что-то произойдет, меня не отпускало. И я была не уверена, что дело только в экзамене, потому что по поводу него я не слишком волновалось — было что-то ещё, помимо Гаары, что-то, что не было учтено или просто забылось. Щёлкнула, зажигая пламя на кончиках пальцев. Довольно горячо, а кого-нибудь другого и вовсе может обжечь. Техники ветра довольно опасны для окружающих. В частности потому, что в основном имеют режущий и масштабный характер, за редким исключением. Огонь тоже не слишком подходит для безопасного обезвреживания. Я вздохнула, загасив пламя на кончиках пальцев. А я грешным делом мечтала о суитоне когда-то. Обломайся, Узумаки. Хотя, если бы можно было сделать пламя холодным и контролировать эластичность…но я пока не представляю, как это можно провернуть. Стоит покопаться в библиотеке, на тему природы чакры, может там будет чего толкового, раз уж в голову само ничего не идёт. Поджав губы, откинулась на крыше, уставившись на звезды. Я так устала, если честно. Учеба-тренировки-миссии — и так по кругу. Я словно кукла на ниточках. Мне все ещё смутно, но помниться, настоящий Наруто мог веселиться и жить полной жизнью, несмотря ни на что, а я вот такое ощущение, что сколько не впахиваю — зря только воздух сотрясаю. Ещё и просираю шанс на вторую жизнь. Капитально так. «Если не прекратишь ныть — я устрою тебе ночь кошмаров.» — Выдаёт Ку в подсознании. Я усмехаюсь, прикрывая глаза, и спрашиваю в пустоту. — Долго ты там ещё безмолвным призраком простоишь? И пустота отзывается шелестом песка через долгие тридцать секунд. Вау, контакт. — Ты меня не боишься, — подмечает повелитель песка. На вопрос это не похоже, так что я позволяю ему говорить дальше, — это хорошо. Твоя кровь подойдёт. Я убью тебя. — И чего этим добьёшься? — лениво интересуюсь я. Не то, чтобы угроза жизни не была для меня чем-то пугающим — я даже не сомневалась, что он её исполнит, вернее попытается. Однако, меня учил Курама, какое-то время Какаши, а ещё я теперь владею хирайшином и уж быстро-то драпануть так, что хрен кто меня поймает — это я могу, в этом я почти профи.- Или тебя те, кто видят в тебе человека, бесят? Тогда прости, не знала. Но исправляться не буду. — Я убью тебя, чтобы почувствовать себя живым. За это я сражаюсь, находя сильных, тех кто не боится меня. — А если я не стану с тобой сражаться? Я приоткрыла глаз, следя за мимикой оппонента, а он так и застыл, охреневающе втыкая в пространства. О, кажется, он подвис. «Ты его сломала,» — скептически оповестил Ку, на что я довольно хмыкнула, поднимаясь на ноги. — Спокойной ночи, Собаку но Гаара, — мягко говорю я, хлопнув парнишку по плечу на прощание, — надеюсь, что мы увидимся на экзамене, а если вдруг нет…то я приглашаю тебя на чай. Увидимся. Я шагнула по метке в дом, сваливаясь на кровать. Какой длинный день.