В шкуре героя

Шисуи Учиха. Парень, которого я видела лишь мельком и на периферии. Я не помню точно, когда углядела его в первый раз. Мне вообще по Конохе шастать не особо в радость было, так что по сторонам я там не глазела. Но всё же, в один день судьба столкнула меня носом с этим гением. Времена становились всё более неспокойные, много шептались про Учих. Я помнила, что к добру это не приведёт и ощущение собственной бесполезности заставляло работать и учиться усерднее. Академия в этом, как ни странно, не помогала, так что в какой-то из дней я даже на клона не расщедрилась. Ко всему прочему накануне этого знаменательного по своей безалаберности поступка, я крупно поссорилась с Ирукой. Ну, точнее это он со мной поссорился, а я просто решила воспользоваться этим, как предлогом и дала волю паранойе, заставляющей тренироваться до кровавого пота. Но тело, а в особенности растущее и работающее за ещё пятидесятерых клонов (моя личная гордость) требовало если не отдыха, то хотя бы еды, а так как мне было беспрецедентно лень готовить, пришлось ползти за растворимым раменом в магазин — очень дешево и очень сердито. Но думать о том, что станет с моим желудком после таких выкрутасов хотелось мало, потому что информации изученной за сегодня и так был передоз. Для конца ноября была отвратительно душная погода, улочки Конохи преисполнились пыли, витавшей в воздухе, я шла по окольным путям, сжимая в руках несчастный рамен и пытаясь обмозговать почему у меня никак не получается шуншин. Штука-то полезная, да и к тому же не особо сложная, но у меня она никак не выходила и это бесило просто неимоверно. Казалось, что карма меня прокляла — а ведь я и так уже смирилась, что гендзюцу моя слабость, а лечить кого-либо я смогу лишь в том случае, если его нужно будет угробить! — Красноглазый высокомерный засранец! — неожиданно слышится агрессивный выкрик из маленького переулка между домами. Но меня заставляет тормозить даже не сама фраза, а скорее то, с какой интонацией она сказана. О, я прекрасно знаю такой тон. У меня на него аллергия. Колебаюсь буквально с секунду, смирившись с фактом, что отхвачу по первое число и сворачиваю в щель между домов, оценивая местность и потенциальных врагов. Трое, генины судя по всему. Очаги чакры довольно неплохо развиты, да и старше меня эти здоровые лбы лет на пять-семь наверное. Значит, боевой опыт какой-никакой, а иметь должны, не первый год как шиноби числятся. А опыт в нашем деле решает многое. В печати лежит пару деревянных кунаев. Вреда от них, если кинуть не сильно не будет, но от жертвы — пацанёнка лет четырёх — внимание отвлечет. Если они кинутся на меня, есть шанс поставить слабенькую парализацию и слинять самой. Но парнишку я точно вытащу. Не нравятся мне озлобленные забияки, мнящие о себе слишком много и срывающие агрессию на других. — Ну давай, покажи нам свои крутые глазки! — орёт, очевидно, заводила, пиная парня по ногам, слава богу без добавления чакры. — Те самые, которыми твой поганый клан натравил на деревню Лиса! Тянуть было нечего. Рамен полетел на землю, одновременно с кунаем, траектория которого была рассчитана так, чтобы он отскочил от стены и съездил по всем трём затылкам нападавших. На удивление, они были примерно одного роста, так что трюк удался. Генины, как по приказу, повернулись. — Если у вас проблемы с Лисом, — оскалившись, сообщаю я, — то можете обратиться ко мне. Честно обещаю передать все до последнего слова, правда жалобы принимаются в порядке очереди и на их рассмотрение уходит от двух до трех месяцев. Всегда так — когда нервничаю — несу всякий бред, хотя по-хорошему надо бы быть серьезной. Но быть серьезной не получается, я сыплю шутками и тупыми фразочками, из-за чего амплуа клоуна цеплялось ко мне в компаниях и не раз. А ведь я просто боялась знакомиться с новыми людьми. Вот было время… — Чё? — по-тупому переспрашивает заводила, но он меня волнует мало. Я смотрю на юного Учиху, у которого никак не выходит сбежать отсюда. — Постой-ка, так ты ж та самая мразь! Ух ты, парни и исполнитель и заказчик в одном месте, давайте-ка их проучим! Я ухмыляюсь, распечатывая печати парализации. Ну, давай парень, только поближе подойди и ближайшие две минуты ты у меня дзен познавать начнёшь. Тройка только сходит со своих мест, заставив меня напрячься и поразится их слаженной работе, как неожиданно передо мной приземляется подросток в джоунинском жителе. Со стороны малыша тоже спрыгивает кто-то, но он уже в форме АНБУ. — Можете проучить меня и моего друга, раз так горите желанием, — доброжелательно сообщает субъект передо мной и по черным волосам и гербу Учих на рукаве я делаю вывод, что это соклановец того мальца, а значит возможно от него я и не огребу — защитить же пыталась его, да и Учихам, в отличии от остальных в деревне на мою тушку плевать с высокой колокольни. За что прям низменное спасибо, лучше уж так, чем пылающие ненавистью глаза. — Д-да, пошли вы, — главный генин похоже узнал защитника, а потому, сложив вытащенный кунай, он стремглав ломанулся из переулка, а за ним направились и его сокомандники. Причём они очевидно забыли, что являются шиноби, так что сделали по- тупому, ломанувшись по земле, мимо моей инсталляции, — а до тебя демоническая мразь мы еще доберемся! О, ну супер просто. Теперь моя паранойя будет развиваться и множится ещё и по этому поводу. — Запись на приём с трех до четырех каждый вторник, — огрызаюсь я вслед троице, — и вам, блять, приятного вечера! Хмурюсь, закусывая губу и краем глаза отслеживая Учих, которые не выражают никакой агрессии, сажусь на корточки и собираю банки со своим перспективным ужином. Все же, одной для моего метаболизма мало. — Эй, малышка, это… — обращается ко мне неожиданно джонин, повернувшись к нам простым смертным и смотря почти ласково. А ещё, он неожиданно солнечно улыбается, словно бы холодность, присущая его клану обошла его стороной. А я не ошиблась, когда решила окрестить его подростком — таковым он и был, лет пятнадцать, плюс — минус. Однако, фразу парень не договаривают — меня хватают за шиворот и неожиданно поднимают в воздух. — Ах ты маленькая негодяйка, мало того, что учёбу прогуляла, так ещё и ребёнка покалечила?! Простите, Шисуи-сан, она понесёт за это наказание…- извернувшись в чужих руках я натыкаюсь на полыхающий недовольством взгляд Ируки и из-за него, а может и ещё по какой причине меня перемыкает и вместо того, чтобы выдать насмешливо-холодную, но вежливую тираду в ответ, я попросту вспыхиваю яростью и недовольством, мешая их с ядом слов: — Знаете, если вы никудышный учитель, не способный отбросить беспричинную ненависть и отвращение к маленькой девочке, и позволяющий себе относится к ней предвзято, ничего не зная и не желая знать о ее личности, это ещё не делает ваши извращённые темные фантазии правдой и уж тем более не даёт вам право в чем-либо меня обвинять! Я подтягиваюсь в хватке, опираясь ногами о чужую руку и отталкиваясь от неё, выскальзывая из куртки и бросаясь наутек. Плевала я, что это моя единственная осенняя вещь на ближайшие пару лет. И наплевать, что там остался мой ужин — мне слишком больно и слишком хочется разрыдаться, чтобы возвращаться обратно. Ей-богу, лучше бы меня сегодня избили. Уже многим позже в тусклой полутемной квартире, когда я полночи варила проклятый рис — единственное, что было всегда в избытке, до меня дошло, что сегодня я познакомилась с Шисуи, и возможно Итачи. Двумя Учихами, которых можно было спасти от тьмы и которые могли спасти свой клан от уничтожения. Вернее, нужно было спасать от смерти Шисуи, а Итачи тогда не канет во тьму и вместе эти два гения сообразят, как тормознуть кровопролитие. И это вовсе не из-за того, что у старшего Учихи улыбка похожа на солнце. Вовсе не поэтому.

***

Ирука Умино смотрел во след сбежавшей девочки, держа в руках черно-оранжевую курточку и ощущал себя по меньшей мере последней сволочью в целом мире. — Она вообще-то защитила Кото, хотя силы были явно неравны, зря обидели, — осторожно замечает Шисуи, тоже проводивший глазами аловолосую до угла. Не ему в это вмешиваться, в конце концов, Умино не плохой человек и должен сам справиться, да и у него сейчас дела клана навалились разом, однако…было что-то в этом красноволосом ребёнке, что побуждало к действию. Может, дело в том, насколько оба они казались похожими? Или в том воспоминании, что он бережно хранил в своей памяти все эти года? Он знал, что эта девочка джинчурики, много раз видел её на улицах под лучами всеобщей ненависти, совершенно одну без друзей или родных, однако… она никогда не пылала ненавистью в ответ. И, несмотря на то, что вполне могла бы пройти мимо, очерствев и озлобившись за семь лет своей жизни, в ней неожиданно оказалось достаточно сострадания, чтобы вмешаться в заведомо проигрышное предприятие. Её больше волновало спасётся ли Кото, чем она сама, словно бы это нормально для маленькой девочки — защищать другого без раздумий, пожертвовать своим благополучием. И то, как она говорила тоже было удивительно. Даже Саске не мог похвастаться такой чистой и серьезной речью сейчас, а ведь она помимо этого считала отношение своего учителя к себе, умудрилась проанализировать и найти в нём же причины такого поступка. И да, ей было обидно, но очевидно, что оскорблять Ируку цели перед собой юное дарование не ставило. Но нервы у неё похоже все же сдали. Шисуи задумчиво поднял выроненные беглянкой банки. Рамен. Определенно, она растёт любопытным ребёнком. И возможно, если ситуация сейчас разрешится мирно, он все же решится присмотреться к ней повнимательнее. Потому что на обычного ребёнка эта девочка тянула слабо и это интриговало. А ещё ей была нужна помощь, как когда-то она была нужна Итачи. — Как он, Итачи? — оборачивается Учиха к двоюродному брату. Тот уже подлечил раны ребёнка и только одобрительно кивает, поднимая пострадавшего на руки. — Тогда отнесем его родителям. Хорошего вечера, Ирука-сан. Учихи уходят, а Умино опускает голову, смотря себе под ноги и сжимая несчастную тряпку в руках. Наруто права, учитель из него отвратительный. Он думал, что в академию она не пошла, потому что девочке было лень, однако же сейчас осознает, что дело было в нём. Какой же идиот, в добром, отзывчивом ребёнке увидел лишь чудовище и своего врага. Он решительно делает шаг, и под ногами раздаётся громкий хруст. Посмотрев на что же наступил, Ирука признаёт в растоптанном рамен и вздрагивает всем телом. Похоже, он лишил её ужина. Что ж, в этом случае он ещё знает, как все поправить, хоть немного.

***

Утро выдалось паршивым — тело болит, однако я неожиданно обнаруживаю себя не за столом, а в кровати. Э, я ж вчера вырубилась, пока давилась переваренным рисом? Или я что-то упускаю? — О, проснулась-таки, — довольно констатирует мужской голос, заставляя меня моментально распечатать боевой кунай, подаренный когда-то ещё Какаши, — вставай, иди завтракать. Вот фраза вроде вполне мирная, эмоциональный фон стабилен, однако мысль, завладевшая моими мыслями была довольно жестока и кровожадна: Чужак, вышвырни его. И вправду, на моей маленькой территории никогда никого не бывает. Даже старик был тут один раз, все остальное время я владела эти местом единолично и вбухала в него сил, чтобы ощущать себя в безопасности довольно прилично. Однако, сейчас тут был посторонний. И мне это решительно не нравилось. Недовольно щурюсь, потирая покрасневшие глаза, признавая в маячившей в зоне кухни фигуре Ируку и все же опускаю оружие, возвращая его под подушку. Он что тут забыл? — Вы в курсе, что бывает за проникновение на чужую территорию, сенсей? — ехидно интересуюсь я, сползая с кровати на холодный пол, с недовольством подмечая, что температура на улице очевидно упала и скоро придет час побитого временем обогревателя, который я выцыганила на рынке с бешеной скидкой, чем неимоверно гордилась. Хотя эта рухлядь держалась на честном слове и в ближайшие пару лет грозилась нахрен спалить всю квартиру в один прекрасный момент. Но заменить это чудо было нечем, так что я бережно хранила его и пыталась латать с переменным успехом. Чудо инженерной мысли, впрочем лататься особо не хотело, упрекая меня всем своим видом и каждый раз протяжными стонами напоминая о своем почтенном возрасте, что моего энтузиазма не убавляло. Ничто так не мотивирует, как подступающий к твоим изнеженным телесам дубак. — Я всего лишь присматриваю за своей ученицей, — неловко потер шею Умино, отставив от себя сковородку и виновато скосив на меня глаз, — чтобы она нормально поела и не пропустила занятия. А ещё я принес куртку. — Хм, — многозначительно выдала я, просверлив взглядом учителя, а потом добродушно пожала плечами, не желая раздувать конфликт. К тому же я уже и не злилась, признавая за собой часть вины, — спасибо. Но пытаться спалить мою сковородку, как вы делаете это сейчас, все же не стоило. Ирука дергается к плите, с ужасом пытаясь тушить свой несостоявшийся кулинарный шедевр, а я позволяю себе тихо рассмеяться с неуклюжести взрослого по сути парня и иду помогать, пока моя кухня не пала жертвой во имя перемирия окончательно.

***

Время летело непозволительно быстро для того, кто находился в теле ребёнка потому что учитывая психологию восприятия все должно было быть наоборот. Но факт оставался фактом — до резни остался где-то примерно год, а я не слишком-то представляла, как должна это остановить, из-за чего была еще более нервной, благо хрупкий мир с Ирукой, который теперь третировал меня только в беспрецедентных случаях моей лени (которые чаще всего происходили на пару с Шикамару), помогал хоть немного держать себя в равновесии. Во время очередного своего кросса — а во имя тренировок я вышла на новый уровень и теперь, выбирая самые заброшенные маршруты носилась вокруг деревни по не пересеченной местности каждое утро и вечер — я наткнулась на очень любопытные развалины. Любопытны они были хотя бы тем, что повсеместно в орнаментах украшавших небольшой храм — а здание развалилось недостаточно, чтобы я не признала в нем храм — прослеживались небольшие замкнутые спирали, а над аркой входа была даже покрашенная в алый почти выцветший цвет. Алый водоворот. Знак клана Узумаки. Это место убийственно разило разнообразной чакрой — хотя её следы почти и истерлись со временем, я все же могла оценить, сколь многие люди здесь побывали. Это было странно осознавать, но…я принадлежала к ним. Это место — моё наследие, наследие клана, который был уничтожен в начале третьей мировой войны шиноби. Не то, чтобы я чувствовала сильную привязанность к этим людям, я даже не особо понимала всех этих местных, так помешанных на понятии «клан», но даже я признавала чувство странной причастности и ответственности, которое посетило меня в этом истлевшем со временем месте. Нерешительно я шагнула под деревянный свод, вглядываясь в темноту. Никаких окон — именно поэтому вечернее солнце сюда не попадало, поэтому разглядеть что-то было проблематично. Интуиция кричала, что там опасно, но меня будто бы что-то звало внутрь, так что…да, я шагнула под свод, заворожено разглядывая колонны, и прислушиваясь к скрипу половиц под ногами, а потому я едва не пропустила момент когда активировалась потревоженная ловушка. Едва видный отблеск вязи фуин, и я отпрыгиваю в сторону с ужасом и каким-то странным восторгом разглядывая, как часть мусора просто истлевает до состояния пепла в считанные минуты. Так, это было потрясающе, но очень страшно. Меня бы так же испепелило, попадись я, да? Интерес интересом, конечно, но похоже не доросла я пока что, чтобы шляться по заброшенным храмам. Нужно уходить отсюда и как можно скорее… Подумала я, и тормознула на полпути к выходу, завидев, то, что скрывалось за мусором — небольшой, может с ладонь свиток, увенчанный знаком Узумаки, лежавший у подножия колонны прямо в центре ловушки. Ощущение чакры никуда не делось — значит фуин был все ещё на месте и просто забрать свиток бы не вышло. Впрочем, как и поддеть его чем-нибудь — все, что попало бы в радиус, банально истлело бы до праха. Оставался ещё один вариант, но я не уверена, хватит ли у меня знаний. Ломать — не строить, как известно, так что сломать фуин, особенно если он наложен не на тебя и не является фуином высшего ранга — не так уж и сложно. Достаточно знать уязвимое место в расчете, или подменить несколько символов, нарушив цепочку. Но в обоих случаях существовал риск. В первом варианте мог сработать «подарочек», что каждый мастер оставлял взломщику — запечатанная стихийная техника, парализатор или банальный взрыв. При втором же варианте в лучшем случае все могло подорваться. Но здесь все было куда как более непредсказуемо, потому можно было заработать себе откат на всю чакросистему (которая у обычных шиноби, обделенных вниманием и присутствием хвостатого вряд ли когда то восстановится), вывести новый фуин или перевести старый в разряд высшего. И вот тут начались бы реальные проблемы, потому что высший фуин — почти разумный, перестраивающийся, принимающий и несущий в себе волю хозяина. И так как моей чакры при переписи будет меньшинство, то не сложно догадаться чьи интересы эта штука принялась бы блюсти. Выходило все же, что первый вариант более безопасный. Использовать клона для того я пока что не могу — не тот у меня уровень контроля, чтобы справилась с такой работой копия, но уйти замещением я всё же могла (чем тоже, к слову гордилась). Я присела на корточки, доставая кисточку и баночку с чернилами, выписав для начала обнаруживающие символы. Фуин-ловушка вспыхнула приятным оранжевым светом, очерчивая круг, заключающий в себе два основных математических конструкта — основы печати — в виде двух правильных ромбов. Круг служил замыкающим и стабилизирующим элементом, прикрывая главную слабость этой печати, но без него — фуин попросту развалился бы. Малейшее повреждения с виду прочного контура и действовать это хитросплетение не будет. Я усмехнулась, склоняясь чуть ниже и отмечая, что вязь выжгли чакрой сразу на половицах, а не на пространстве, как следовало бы сделать с печатью этого уровня и мастерства, с которым была проделана работа. То ли спешили, то ли не сочли нужным — в любом случае мне же лучше — попросту подорву пол с расстояния рядом с замыкающим кругом. Киваю сама себе, доставая взрыв-тег, крепя его рядышком, а потом подхватив свои нехитрые пожитки отошла за ближайшую колонну. — Кац, — тихо, на выдохе произношу я, вливая совсем немного чакры. Грохот поднимается в ту же секунду, потолок надо мной подозрительно натяжно скрипит, но обваливаться не спешит. Море пыли и хлынуло в разные стороны, а я осторожно выглянув из-за угла отмечаю, что фуин и правду разваливается исчезая постепенно и открывая мне доступ к добыче. Ну что же, надо цапать и линять отсюда, пока не стало поздно, а то пошумела я тут знатно.

***

Я вздохнула, покачала ногой и снова уставилась на свиток призыва с моном Узумаки. Итак, мне чуть не оторвало руку фуином, потому что кто-то из моих многоуважаемых предков решил схоронить в храме призыв на веки вечные. Да, свиток принадлежал клану призывных животных и покорно открылся с капли моей крови. Вот только кто именно мне попался, сказать было нельзя — потому что нигде ничего не подписано, черт возьми! «Лисы, — неожиданно пробасил проснувшийся Курама, испугав меня до чертиков. Хоть я и была в своей квартире, желанного спокойствия не обрела, — это призывной свиток лис. Тебе чертовски повезло, малявка». Лисы? Знаешь об этом призыве? «Для тебя — самое то. Подписывай, постараюсь подать достаточно чакры, что призвать кого-нибудь из старейшин». А поконкретнее? Не то, чтобы я тебе не верила, но хотелось бы знать, на что они ориентированы. «Лисы издавна соперничают с кошками за первенство в гендзюцу,— расщедрился-таки биджу на объяснения, — но самое главное — они были теми, кто научил в своё время фуиндзюцу Узумаки». Я пожевала губу, но послушно раскатала свиток до последней аккуратно сделанной надписи — Узумаки Кин — и поцарапала палец, аккуратно выводя собственное имя рядом. «Змея. Тигр. Собака. Птица», — флегматично проинструктировал Курама и я послушно сложила печати, после чего хлопнула окровавленной ладонью по полу, ощутив как сильно просел резерв за раз и что по каналам на секунду прошлась обжигающая чакра Ку. Комнату заволокло дымом, посреди которого появился небольшой белый лис, облаченный в желтую желеточку. — Эй, малявка, — глубоким голосом начал гость, звуча притом как некто очень старый, — где тот, кто меня вызвал? — Я вас вызвала, — хрипло выдохнула я, подтягивая к себе ноги и садясь в позу лотоса, — дабы подтвердить факт того, что я подписала контракт и познакомиться с вами. Моё имя Узумаки Наруто. — Ты ещё ребёнок, — нахмурился старейшина, поднимаясь на лапы и подходя ко мне, внимательно принюхиваясь, — у тебя не может быть столько чакры. Да и к тому же…от вашего клана давненько ничего не слышно. Похоже, вы забыли прежние договоренности. — Клан уничтожен, — сухо отрезала я, — ещё задолго до моего рождения. Что же касается резерва…я джинчурики, мой хвостатый помог. — Помог? — насмешливо интересуется лис, присаживаясь рядом и бьёт меня по лбу хвостом, да так быстро, что я не успела среагировать. — Глупый детеныш, биджу людям не помогают. Ты его тюрьма и силу он тебе может давать только затем, чтобы расшатать печать. — Курама так не сделает, — огрызнулась я, потирая лоб, — не говорите о том, в чем не разбираетесь. И вы так и не назвали своего имени. Лис прижал уши к макушке, внимательно меня оглядел с ног до головы, после чего фыркнул и лающе рассмеялся, пристукнув по полу лапкой. — Что же, я рад что хотя бы в тебе живет наследие Узумаки. Ты такая же чокнутая, как и все в твоём клане. — Старейшина лукаво усмехнулся (ну, я интерпретировала это именно так) и чуть склонил морду в полупоклоне. — Моё имя Акихиро, маленький друг биджу, я буду рад принять тебя, как контрактора.

***

В общем-то, контракт с лисами оказался ужасно полезен мне. По крайней мере, имея договоренность с Узумаки они согласились мне помочь, но взамен я должна была воспитать и обучить двух лисят, когда сама стану чуть постарше. Пока что же, старейшина отрядил мне одного лиса — Акиру, который присматривал за мной и помогал в реализации плана, ментально переругиваясь с Курамой. О да, никто в лисьем клане, кроме старейшин, человеческой речью не владел. Для общения с контрактором остальные использовали ментальную связь, а так как у меня в голове уже сидел один комок шерсти с вредным характером — они не могли не разругаться. Нет, я была благодарна и старейшине, и Акире, за то что у меня наконец-то появился шанс спасти Учиху — с их гендзюцу и моими разработками фуин это было возможно, но характер у лисьего племени оставлял желать лучшего. Я выслушивала о том, какая же я криворукая бездарность по сто раз на дню, как минимум, а ведь это ещё притом, что приходил Акира только по вечерам, в остальное время предпочитая собирать информацию по деревне. Нам нельзя было проворонить нужный день и нельзя было попасться, так что за оставшиеся восемь месяцев — плюс минус несколько в ту или иную сторону, мне нужно было прокачать иллюзорный фуин, научившись интегрировать его с гендзюцу Акиры, разработать фуин, который полностью скроет моё и моего союзника присутствие, а также самое сложное — разработать артефакт, схожий по свойствам с глазом Шисуи, покрыть его иллюзией, подкрепленной ощущениями, чтобы обман не раскрыли сразу. План, в общем-то был прост, как табуретка — заставить и Данзо, и Шисуи поверить в то, что глаз действительно у Шимуры, а когда Учиха вывернется из лап АНБУ и рванет в лес — перехватить его, оглушить и доставить к больнице (или резиденции, смотря по состоянию). Там уже взрослые дяденьки должны были разобраться сами, а мне самое главное было не засветиться, так что я решила подтянуть ещё и свой уровень перевоплощения, хотя уж он-то был на высоте.

***

Я медленно, но верно достигала нужных результатов, уже высчитав правильные формулы фуина и сейчас только старательно доводила их до более сильного абсолюта. Вообще вся моя затея казалась Акире дико глупой — потому что рассказать о будущем я ему не могла — но он не отказывался помочь, бормоча себе под нос что-то о тронутых красноволосых девчонках. Сегодня я хотела опробывать последнюю свою разработку в академии, прикрывшись невинной шуткой, но день с самого утра не задался. — Саске Учиха против Узумаки Наруто, — громогласно известил Ирука на спаррингах. Обычно я выходила, признавала поражения и валила на своё место — по крайней мере так я делала вот уже пол года, потому что светиться мне было нельзя, да и партнеры мне ставили Учиху, что очень проблематично — попробуй тут уделать кумира всей женской половины класса. Поймать они меня вряд ли поймают, но будем честны — толпа разъяренных девчонок — это просто ужас. Их гнев на себе я не хотела испытывать вот совсем. Но сегодня был необычный день, потому что эта моль черноглазая умудрился меня выбесить ещё утром, сунув свой нос, куда не просили. » — Что неудачница, вроде тебя, пытается сделать со взрыв-тегом? — надменно поинтересовались над ухом. Обернулась, отметив наличие Саске и недовольно поджала губы. — Гениям вроде тебя, лезть в дела неудачниц не пристало, — отбила я, возвращаясь к фуину и неторопливо продолжила выписывать символы, напитывая их чакрой. Главное не спешить и удерживать концентрацию, а то ещё подорвусь… — Ты пишешь его не правильно, добе, — насмешливо подмечает Учиха и выхватывает листик, к моему ужасу начиная напитать его чакры и складывая печать активации, — он сейчас даже не взорвётся. Кац! Я едва успела перехватить бумажку, отправив её в полет вместе с сюрикеном, но взрыв — притом намного сильнее, чем должен был (и быстрее, потому что один отморозок не дал мне закончить) всё равно нас достиг, отбросив к краю крыши и значительно изменив ландшафт верхнего этажа академии. Угадайте, кого посчитали крайним в инциденте?» Короче, сегодня я поддаваться была не намерена — этому придурку явно не хватает тормозов в своём амплуа вседозволенности и если надо — я вобью в него, почему нельзя совать свой длинный нос и грязные пальцы в дела одной красноволосой неудачницы. Ирука просверлил меня удивленным взглядом, ожидая, что подниму руку и сразу сдамся, но я хранила упорное молчание и пофигистичным фейсом перещеголяла даже Учиху. — Саске-кун, побей её! — Да, Саске-кун, вперёд! Умино, подозрительно щуря глаза командует принять стойки, что я все так же безучастно выполняю. И вот заветное: — Хаджиме! Я позволяю губам растечься в ехидной усмешке, прежде, чем сорваться на максимальную скорость, в якобы прямой атаке. Саске ведётся, одаривая меня взглядом полным превосходства и уже смещается для того, чтобы швырнуть в сторону, как я меняю тактику, подбивая его ноги в не лучшей позиции (право слово зря он вышел из начальной стойки) и перехватывая за руку, роняя через себя Учиху на спину. После его взгромождаюсь на него и с удовольствием прописываю щелбан, напитанный чакрой. — Наруто! — возмущается Умино, покуда я стираю со своего лица злорадное превосходство, разглядывая удивленного и немного обиженного мальчика под собой. — Никогда не умничай в том, в чем не разбираешься, — холодно отрезаю я, а потом склоняюсь к его уху, — особенно если это касается личных дел неудачницы, вроде меня. Я поднимаюсь, отряхивая одежду и меняя лицо на нейтральное, с самыми честными глазами смотря на Ируку и объявляю, что сдаюсь. Впрочем, моё моральное удовлетворение долго не длиться, потому что злобные перешептывания девчонок, под конец дня вывалившееся в очередные проблемы того не стоили. — Помидорка! — злобно выдохнула Сакура, сжимая кулачки, а я, оценив расстановку сил решила, что в принципе открытая конфронтация в этом случае вовсе не обязательна. Да и этих дурочек просто во много раз больше, чем обычно. — Ты поплатишься за то, что ударила Саске-куна! Я закатила глаза, подхватывая сумку и прыгнула через них, уцепившись за косяк двери, как за турник и вылетев не очень изящно в коридор, сразу же переходя на бег. На ходу достала сюрикен — не очень острый, но достаточный, чтобы перерезать веревку — а большего мне было и не нужно. Пробегая через двери Академии я приметила, что ведро все ещё на месте. Вообще-то эту ловушку я оставляла для Мизуки или Ируки, но так даже веселее. Ничего особенного в задумке не было. На самом деле все даже очень безобидно. Все равно нужно было понять, насколько хорошо лисы накладывают иллюзии и начать стоило с малого. В ведре были обычные клоны лепестки с недавнего цветения вишни. Но подчиняясь гендзюцу Акиры и моим печатям, те, на кого обвалится эта красота будут думать, что это рой кровожадной саранчи. Иллюзия была рассчитана всего на пару десятков секунд и даже если её не снимать намеренно — надолго не задержится, однако увеличит мою фору достаточно, чтобы я успела слинять далеко. Улица встретила меня теплым ярким солнцем и удивленным лицом Саске, стоявшего рядом с двумя парнями из своего клана. Ну да, конечно, не часто его фан клуб гоняется за кем-то кроме него. — Узумаки! — заголосила Харуно от входа в своей разрядной манере, а я, развернувшись прямо во время бега в прыжке метнула сюрикен в условленное место. По инерции вернувшись в обратное положение, припустила ещё быстрее взглядом цепляясь за Учих. Проверять сработало ли было не нужно — визг поднялся знатный. — Неудачница? — удивленным тоном переспросил Саске, стоило мне пробежать рядом. — Уйми свой чертов фан клуб, теме! — раздраженно бросила я, проскальзывая в дырку забора и рванув в сторону главной дороги, надеясь, что успею добежать до убежища раньше, чем девчонки вывернут сюда. — Теучи-сан, я требую политического убежища! — ворвавшись в раменную и скрывшись за стойкой взмолилась я, преданно глядя мужчине в глаза. Тот удивленно глянул на меня, а потом, услышав разозленный девчачий гомон, кивнул своим мыслям и надел на лицо добродушную маску, повернувшись к проходившей мимо толпе. Я облегченно выдохнула, готовясь признаться этому старику во вселенской любви, преданности и иже с ним. — Я так полагаю, ты все же решила поучиться делать отменную лапшу, Наруто? — благодушно спросил Теучи-сан, а я удивленно улыбнулась, порывисто обняв его за коленки. Выше не доставала — рост пока не тот. — Да! Вы самый лучший человек на свете, Теучи-сан!

***

Маленькая красноволосая девочка, что сейчас усиленно принялась за постижение готовки рамена даже не подозревала, что её представление заинтриговало сразу троих представителей клана, что так отчаянно пыталась спасти. Саске — проникся к ней уважением уже просто за то, насколько ловко и грамотно она обставила всех этих надоедливых куриц. К тому же, она действительно уложила его сегодня и это было удивительно — все же его тренировали в клане и довольно усиленно. Итачи и Шисуи же, в этот день вернувшиеся с миссий и решившие заскочить за мелким (решил конечно Итачи, а Шисуи просто было скучно) в академию узнали красноволосого ребенка, не так давно заступившегося за Кото, но что удивило их сильнее — это ощущение гендзюцу на тех лепестках, притом довольно неплохого. Шисуи, оправдывая свою кличку успел перехватить один из лепестков и вернуться на свое место. Натренированный шаринган с удивлением отметил технику теневого клонирования и какую-то печать покрытую посторонней и отличной от чакры девочки энергией. Большего рассмотреть не удалось — техника с легким «пуф» растворилась прямо на ладони. Но и того, что он увидел было более чем достаточно, чтобы удивиться. Шисуи уже не раз подумывал, что маленькая джинчурики крайне любопытный ребенок, но он попросту не успевал сейчас присмотреться к ней, что расстраивало. Очевидно, она не только довольно храбрая, но и смышленая для своих лет. Что будет, прознай об этом старейшины или Данзо? — Эй, Саске, — веселым тоном позвал кузена Учиха-старший, — а чего это твой фан-клуб гоняется за той девочкой? — Она…- Саске запнулся, покраснел, закатив глаза, но все же договорил, наступая на горло своей гордости, — она уложила меня сегодня на лопатки. Итачи удивленно приподнял бровь и перевел взгляд на Шисуи, но ничего не сказал. Друг только отрицательно мотнул головой и на этом молчаливый диалог кончился. — Ну, похоже твоему брату придется все же исполнить обещание и потренировать тебя, Саске, чтобы злобные девчонки больше не гонялись за этой малюткой, — беспечно протянул Учиха-старший, закинув руки за голову и направился к выходу со двора академии.

***

Было уже довольно поздно, когда я закончила все дела на сегодня. С Теучи-саном и Аяме я распрощалась ещё часов в пять, но после этого носилась по деревне под хенге, доставая все необходимое для плана, а потом помирая на очередной тренировке с лисом. На удивление было тихо, хотя я и выбирала изначально маршрут, на котором после одиннадцати почти никто не встречался. Чакры за сегодня я потратила немеренно, так что шла без особого прикрытия и была достаточно усталой — не удивительно, что пропустила тот момент, когда в меня на полной скорости кто-то влетел. Кто-то очень мелкий, стоит отметить. На рефлексах я поймала нарушителя спокойствия и, отстранив его от себя, скептично принялась рассматривать. Я смотрела на трехлетнего ребенка в странной шапке, трехлетний ребенок смотрел на меня, утирая сопли и поправляя нелепый длинный шарф. Кто оставил это недоразумение в таком виде одно посреди ночи? — Эй, ты, извинись перед внуком достопочтенного Хокаге и будущим Хокаге! — выпалил мальчик, гордо задрав нос. Я приподняла бровь, очень выразительно окинув взглядом это бедствие. Потом вздохнула, с сожалением приняв тот факт, что получу нагоняй за поздние шатания и, ухватив его за ухо, потащила к резиденции. Если у этого мелкого Сарутоби и была нянька, то справлялась она отстойно. Ну, либо ребенок действительно был довольно талантлив и улизнул от неё сам. — Ай, эй! — возмущенно пискнул Конохамару, а я все же признала его, не смотря на то, что память начала сдавать. — Да как ты смеешь со мной так обращаться, я же…! — Твоего деда я уважаю, — перебила я поток мысли гнома, — хотя и не всегда высказываю это старику в слух. Ты же — другое дело. Во-первых, титул Хокаге не передаётся по наследству, а лишь тем, кто действительно силен и достоин. Во-вторых, нужно очень много трудиться, в третьих, Хокаге ты станешь, только когда люди признают тебя. Сначала признание, а потом титул, малявка. Ты же ведь хочешь получить титул, чтобы окружающие увидели тебя, а не тень твоего деда? С таким подходом в Хокаге лучше не идти. Всю деревню погубишь. — Да откуда тебе знать, злюка?! — возмутился мальчик, дернувшись в хватке, но я не позволила, перехватив его за плечо и отпустив ухо. Все же, так он его повредит, а виновата потом буду я. — Я достопочтимый внук Хокаге и я горжусь этим! — Ну, поздравляю, ты открыл в себе новую сторону, — скептично протянула я, тяжело вздыхая и с облегчением вывернув на главную улицу, где уже виднелась резиденция. — Потому что я вижу в тебе не в меру крикливого парня с большой мечтой, который может быть её и достигнет, если не будет вести себя, как идиот. А теперь топай бодрее. Маленькие детки в такой час должны сидеть по кроваткам, а не шляться черт пойми где и с кем, малявка. — У меня есть имя! — проныл мальчик, упираясь в землю ногами, но я, и без того прибывавшая не в лучшем настроении просто закинула ребенка на плечо, проигнорировал возмущения и попытки меня побить. — Я его не знаю. Ты его не назвал, только кричал о том, какой ты достопочтенный внук нынешнего Хокаге, — насмешливо подметила я, ступая на порог здания. С виду тут никто ничего не охраняет, но на деле же — стоило только войти в просторный зал, как навстречу мне выплыл Хирузен собственной персоной. — Добрый вечер, Хокаге-сама. — Наруто-чан, — пыхнул неизменной трубкой старик, прикрывая глаза, а после с удивлением рассматривая своего внука у меня на плече, — время уже очень позднее и явно не предназначено для прогулок. — Простите, — приняв максимально виноватый вид, потупилась я, — я просто отрабатывала метание и забыла следить за временем. Уже возвращалась домой, но этот молодой человек чуть не сбил меня с ног. Кажется мне, это ваша пропажа и вечером бегать по улицам она не должна была. — Вот как, — довольно кивнул Хирузен, покуда я сгружала мальчишку, который притих, но ненадолго — стоило ему оказаться на своих двоих и рвануть в сторону деда, вопя о том, что победит его. Я закатила глаза и не сильно дернула ребёнка за шарф, тормознув его и вызвав волну неудовольствия, — спасибо, Наруто-чан. Тебе все тоже не стоит ходить так поздно самостоятельно. Пес-сан тебя проводит. — Спасибо за заботу, Хокаге-сама, — чуть склонила я голову, в полупоклоне, который мы разучивали на этикете. Хоть какая-то польза от курса куноичи для девочек, — спокойной вам ночи. И тебе тоже, малявка. — Я — Сарутоби Конохамару! — возмутился мальчик. — Запомни это имя, ведь я стану Хокаге, слышишь? — Тебя по всей деревне слышно, — флегматично заметила я, — но…удачи, Конохамару. Я выхожу из здания, вдыхая прохладный воздух и натыкаюсь на знакомую шевелюру, выглядывающую из-под маски АНБУ. А, этот Пёс-сан. Ну, просто прелестно. — Добрый вечер, — бесцветно киваю я Хатаке и направляюсь прочь от резиденции. — По той дороге дольше, — негромко окликает меня Какаши, ухватив за предплечье. — Зато спокойнее, — буркнула я, нахмурившись и ощущая явное недоумение собеседника ткнула в короткий путь, — там бар. Сегодня пятница. Пьяные жители, — потом я картинно указываю на себя, закатывая глаза. — Демон. Я пойду по другой дороге. — Хокаге-сама просил меня проводить тебя, — несколько смущенно произносит мужчина, отпуская мою руку. — Можно пойти и по короткой дороге. — Ценю ваш порыв, Пёс-сан, но нет. Не зачем мозолить им глаза лишний раз. Я развернулась на пятках и направилась в сторону дома. За весь путь Какаши, хоть и фонил виной в эмпатическом плане, но так ничего и не сказал.