Твой мир обречён

— Мне так жаль! Танидзаки припадает головой в стол с глухим стуком о дерево. Чуя, сидящий между Дазаем и Куникидой, брезгливо отодвигается от столешницы, хватая свою чашку кофе, не дав ей опрокинуться. Ацуши с непонимающей улыбкой уставился на него, издав что-то нечленораздельное с вопросительной интонацией. Они сидят в кофейне за большим столом на первом этаже офиса только несколько минут, а непонимание на лице Накаджимы уже становится его привычной эмоцией, и лицевые мышцы никак не могут выдать что-то более осознанное и спокойное. — Я говорю о тесте. Я говорил и делал ужасные вещи… — Ааа... Нет, не волнуйся об этом, — тут же поднимает ладони Накаджима в попытке предотвратить ещё один удар рыжей головы об стол. Куникида громко хлюпает своим чаем, а потом оборачивается на Джуничиро. — Ты за что извиняешься? Ты свою работу выполнял, Танидзаки. — Не правда! — тыкает в него пальцем Дазай, — Эта задача была на плечах Накахары, а он её бессовестно спихнул на младшего, воспользовавшись своим злым и громким голосом. — А ну-ка рот прикрой, — заявляет Чуя, — Сам себе взял роль ничего не понимающего придурка. Тебе вообще играть не надо было, ты всегда придурок. А из меня хотел полоумного сделать. Я должен был сам с этим разбираться? — Конечно, — разводит руки Дазай, — весь план был только для того, чтобы посмотреть на твои актёрские способности. — Давайте вы потом это обсудите? — поворачивается к ним Куникида. — А сам-то что? — переключается на него Дазай, — Самомнение у тебя, конечно. "Поэзия Доппо"! — коверкает он, пародируя серьёзную мину Доппо. — Чего... Нет! Я действовал согласно плану! — В плане не было твоих кривляний и пафосных приёмчиков! Куникида уже было заносит руку, чтобы перегнуться через Накахару и всыпать наглому актёру по первое число, как вдруг его конечности становятся тяжёлыми, как гири, и непроизвольно падают на столешницу. — Оба успокоились, — отпивает из своей кружки Чуя. Дазай, без возможности поднять руку и дотронуться до Накахары, пытается ткнуть в него плечом, но тот так же плавно отодвигается от него, выходя из зоны досягаемости. Спустя пару минут напряжённой тишины, в которой Куникида громко дышит в попытке успокоиться, оба Танидзаки и Ацуши напряжённо переглядываются, а Осаму пытается ментально передать Чуе всё, что о нём думает, Доппо всё-таки подаёт голос. — Всё, ладно. Давай, прекращай свои фокусы. Никто не будет драться, наверное. Да, придурок? — А ты за себя отвечай, Куникида-кун. Я бы был сейчас не прочь пару раз врезать Чуе. — Ну вот и отлично, — Накахара придвигается обратно и отпускает способность, снова позволив обоим полностью контролировать своё тело. — Как бы то ни было, отродье... — меняет тему Доппо, — Теперь ты часть Детективного Агентства, так что, пожалуйста, воздержись от всякого такого, что доставит другим неудобства и испортит нам репутацию. Я, как и остальные, прослежу, чтобы так и было. Верно, Дазай? — Интересно, если я скажу прекрасной официантке "я хочу умереть, пожалуйста, задушите меня", она так и сделает? — задумчиво потирает подбородок тот, вглядываясь в сторону барной стойки. — Я могу прямо сейчас, — поднимает бровь Чуя. Выражение лица Дазая тут же с восхищённо-мечтательного меняется настолько отвращённое, как будто он только что увидел, как машина переехала щенка на улице. — Чуя, фу! — Не неси тогда херни, — быстро прилетает ему подзатыльник. Куникида изо всех сил пытается сдержать вопль агрессии, да только ему ещё дороги его руки. — Эмм... — невинно улыбается Джуничиро, обращаясь к смущённому Ацуши, — Позволь представиться. Я — Танидзаки. Я вожусь с бумажками в Агентстве. А это… — Его младшая сестра — Наоми! — падает на его плечо девушка, — Я знаю всё о моём старшем брате. — Вы... Родственники? Без шуток? — распахивает глаза Накаджима. — О, ты мне не веришь? Ну конечно же, мы кровные родственники. У нас одно строение скелета прямо вот здесь... — самодовольно говорит она, по-хозяйски запуская руку под кофту Джуничиро, который опустил руки по швам с красным румянцем на лице. Накахара и Дазай, которые до этого соревновались в том, кто сможет кого сильнее оскорбить, не использовав матов, синхронно роняют взгляды в столешницу и прикрывают глаза ладонью, чтобы наверняка. На плечо до физической боли смущённого Накаджимы опускается рука Куникиды, которому выдержки досталось больше. — Просто не сильно вникай в это. Ацуши сконфуженно кивает ему, не зная, куда деть глаза. В попытке разрядить обстановку он оборачивается ко всем, спрашивая: — А как вы, ребята, присоединились к Агентству? Над столом повисает тишина, пока Накаджима переводит взгляд с одного на другого, пытаясь найти хоть кого-то, готового к диалогу. — А чем, по-твоему, мы занимались? — спрашивает Дазай, который, выглянув из своего укрытия, щёлкает по запястью Накахары в знак того, что он тоже может открывать глаза. — Что? — недоумевает Накаджима. — У нас есть что-то вроде традиции, смогут ли новенькие угадать наши прошлые места работы? — Хм... Ну тогда... — задумывается Ацуши, — Танидзаки-сан и его сестра… школьники? — Откуда ты знаешь? — спрашивает Наоми. — Ну... Ты носишь форму, а Танидзаки-сан... Похоже, вы с ним одного возраста. — Неплохо, — подбадривает его Дазай, — а что насчёт Куникиды-куна? — Прекращай! В моей прежней работе нет ничего такого! — А ну-ка, кем ты работал? Раз меня ваша традиция, слава богу, обошла стороной? — наклоняется над столом Накахара. — Государственным чиновником? — предпринимает попытку Ацуши. — Почти, — ухмыляется Дазай, — он был учителем математики. Чуя издаёт тихий смешок. — Он что, серьёзно? — спрашивает он у вдруг смущённого Доппо. — Это давняя история. Не хочу ворошить прошлое. — Нет, Куникида, это же правда кошмар. Почему ты не рассказывал? — всё ещё ухмыляется Накахара. — Да нечего там рассказывать, проехали... — А как же мы с Чуей? — вдруг спрашивает Дазай. Ацуши пару раз хлопает глазами, переводя взгляд с одного на другого. — А вы точно работали вместе? — А что, не похоже? — удивляется Осаму. — Вообще нет, — говорит Куникида. — Неа, — качает головой Танидзаки. — Вообще ни капли, — улыбается Наоми. Дазай поочерёдно прожигает каждого из них взглядом, а потом поворачивается к Чуе. Тот победно ухмыляется, невинно смотря на него в ответ. — А чего ты ожидал? У тебя же на лбу написано: "сбежал из психдиспансера". — Только из большой любви не буду зачитывать, что написано на лбу у тебя, — закатывает глаза Дазай и снова обращает своё внимание на младшего. Накаджима ещё пару секунд изучает лица обоих, а потом выдает: — А хрен вас знает! Да, Мори бы остался доволен. — Даже не трать время, отродье. Их бывшая работа — одна из семи загадок ВДА, — говорит Доппо. — Первого, кто угадает, даже ждёт вознаграждение, — дополняет Танидзаки. — Да-да. Всё верно, — уверяет Дазай, — И оно продолжает расти, потому что все ошибаются. — Я думал, что он безработный, пока не появился Накахара. Хотя я всё ещё уверен, что у него, как минимум, точно не было приличной должности, — говорит Куникида. — Мимооо, — протягивает Дазай, — Мы с Чуей были на одной должности. — А какая, кстати, награда? — спрашивает Ацуши. — Ох, так ты хочешь принять участие? Сейчас сумма что-то около... Чуя, сколько семьсот тысяч на два? Накахара закатывает глаза, практически не принимая участия в этой словесной перепалке. — Миллион четыреста, идиот. — Точно. Почти полтора миллиона… Накаджима находится в какой-то прострации, услышав такую сумму, и тут же подскакивает со своего места. — И вы правда отдадите их мне, если я угадаю? — Сторонник самоубийства никогда не берёт слов назад. Даже если для этого прийдётся покопаться в счетах Чуи… В глазах Накаджимы зарождается яркое пламя азарта, и он как заведённый начинает перечислять всё, что придет в голову, под удивлённые взгляды обоих Танидзаки. — Офисные работники. — Мимо. — Учёные. — Мимо. — Заводские рабочие. — Мимо. — Писатели. — Мимо. — Актёры. — Мимо. Хотя... — Дазай с сомнением оборачивается на Накахару с довольным выражением лица. Тот пару секунд смотрит на него в ответ, а потом с тяжёлым вздохом отворачивается к Накаджиме. — Тоже мимо. Кривляния этого придурка не считаются за актёрство. — Вы просто бездомными были, что-ли? — поражается Куникида. Чуя до глубины души оскорблён, и с недовольством смотрит на него. Доппо под этим взглядом осознаёт всю абсурдность своих слов. — Я не это имел ввиду! Ну признай хоть ты, что просто встретил его на улице! Я поверить не могу, что кто-то вроде тебя мог иметь общую работу с ним! — Я не стану лгать, — прерывает их Дазай, — Ты сдаёшься, Ацуши-кун? Тогда оплатишь счёт. Под возмущённый вздох Ацуши, который забыл, как нужно двигать языком, чтобы сказать что-то вслух, раздаётся звон телефона Джуничиро. Тот поднимает трубку, прикладывая аппарат к уху. — Алло? Работа? Все тут же замолкают, с интересом наблюдая за лицом Танидзаки. Даже Накаджима перестаёт мучать мышцы своего лица. Через пару "ага" Джуничиро кладёт трубку, обращаясь ко всем присутствующим. — Звонил Ранпо-сан. Нас всех вызывают в офис. Там пришла какая-то девушка со срочным делом. Куникида тяжело вздыхает, поднимаясь со своего места и направляясь к барной стойке, чтобы оплатить счёт. Джуничиро тоже встаёт, подавая руку Наоми. Дазай, наблюдая за этим действием, расходится в элегантном поклоне, повторяя движение за ним в сторону Накахары. Тот пару секунд смотрит на раскрытую ладонь, а потом закатывает глаза, самостоятельно поднимаясь со своего места. Ацуши хлопает глазами, поочерёдно переводя взор с одного на другого. Уже работа? В первый день? Буквально два часа назад он спокойно расхаживал по улице, радуясь собственной комнате, а сейчас уже пойдет на опасное задание. Просто сумасшествие. Но почему-то все эти люди спокойно подыгрывают всему происходящему бреду, даже не ведя бровью. Из всей компании выбивается только один Накахара-сан, как будто он сам не сильно рад тому, что приходится принимать участие в этом абсурде. Ещё более странно то, что именно с ним больше всего взаимодействует Дазай. Как это вообще происходит? Только что они буквально хотели убить друг друга, а потом заговорщески переглядываются так, как будто действительно могут общаться мысленно. Это не похоже даже на общение того же Куникида-сана и Дазая, которое состоит из резких подколов и скрытого за неприязнью взаимного уважения. Это что-то на совершенно другом уровне, который Ацуши просто не может объяснить словами. Да и не понимает особо. Через пару минут они все прямым рядом идут по коридору к заветной двери офиса. — Да я тебе говорю, эта официантка прекрасно подходит для парного самоубийства! — всплёскивает руками Дазай, плетущийся в конце строя. — Избавь меня от этой мерзости, придурок, — морщится Чуя, идущий впереди и открывающий дверь, — Я вообще это слушать не… Накахара застывает на месте в дверном проёме, и в его спину врезается идущий сразу на ним Куникида, уперевшись взглядом в блокнот. Чуя пару секунд вглядывается вглубь офиса, а потом молниеносно захлопывает дверь, оборачиваясь к ней спиной и закрывая остальным проход. На его лице написана целая гамма эмоций, и Доппо в непонимании хмурит брови. — Накахара? Что такое? Чуя полностью игнорирует его вопрос, впав в прострацию. Дазай быстро отодвигает замеревших Ацуши и Танидзаки, слабо бьёт по спине Куникиды в знак того, что ему нужно пройти, и через секунду оказывается перед Накахарой. — Чуя?.. — карие глаза изучают побледневшее лицо, пытаясь прочитать на нём абсолютно все ответы. Голубые глаза устремляются на него, снова ловя фокус, и рука в чёрной перчатке быстро хватает перебинтованную, утаскивая его назад по коридору. — Мне кажется, я что-то забыл в кофейне, — громко оглашает Чуя, пока ахуевший Дазай быстро передвигает ноги, стараясь не отставать, чтобы ему не оторвали конечность — настолько Накахара сильно вцепился в его кисть, — Начните всё без нас, мы потом подтянемся. Доппо пару раз тупо хлопает глазами, крича им вслед: — А Дазай тебе зачем? — Вам от него пользы всё равно много не будет. Мы быстро, — последнее, что говорит Накахара, даже не оглядываясь, когда две фигуры скрываются за углом. Танидзаки с Наоми переглядываются в недоумении, Ацуши со всё еще поднятой в зевке ладонью прикрывает рот, а Куникида тяжело вздыхает. — Ладно, чёрт с ними. В любом случае вернутся. Все остальные не двигаются со своих мест, всё ещё переваривая увиденное. — Так, я сказал: они вернутся сами. У нас там срочное дело. Собрались и быстро за мной. Доппо открывает дверь, и они таким же прямым строем просачиваются в залитый солнечным светом офис. Спина Дазая больно бьётся об кирпич, когда Накахара быстро разворачивается, прижимая другого к стене. — Там Хигучи, — громко шипит Чуя в его лицо, при этом высоко задрав голову и смотря в тёмные глаза в ахуе. Дазай медленно двигает лопатками, никак не комментируя такое близкое положение их тел. — Прекрасно. Это призрак твоей любимой девушки? — Прекрати быть придурком, Осаму, — взволнованно говорит Чуя, — Ичиё Хигучи, член Портовой Мафии. Ассистентка Рю. Зрачки карих глаз расширяются в удивлении. — Вот дерьмо. — Нет, Осаму, это совершенно не то слово. Это пиздец. Причём конкретный. Дазай поднимает голову, упираясь взглядом в противоположную стену над макушкой Накахары. Ассистентка Рюноске. Пришла с липовым делом в Агентство. Что ей нужно? — Она видела тебя? — спустя пару секунд снова заглядывает в голубые глаза он. — Нет, она сидела спиной ко входу. Я видел только её голову. — Так, может, ты обознался? — Ты что, издеваешься? — негодует Чуя, — Я работал с ней почти год, она практически телохранитель Акутагавы, через неё Мори передавал приказы во время инцидента с белорусами, она, блять, пистолет мне в битве подавала. Ты реально думаешь, что я не узнаю её даже со спины? — С каких пор Акутагаве вообще нужен телохранитель, ещё и такая хрупкая девушка? — вскидывает брови Дазай. — А мы сейчас не об этом говорим, — Чуя хватает его за ворот рубашки, ещё ближе опуская за шею вниз, — Ты понимаешь, что её прислал Рюноске? Это в любом случае пиздец. Либо они прознали про нас, либо твоему тигру полная жопа. Мафия просто так никогда не работает под прикрытием, ты и сам это знаешь. — Чуя, ты сейчас мне шею сломаешь… — Йосано починит, — быстро обрывает тот, — Ты понимаешь, что сейчас под угрозой всё Агентство? Она банально могла пронести в сумке… Дазай резко перехватывает его руку, которая с силой сжимает его воротник, и невесомо обхватывает обнажённую холодную кожу. Карие глаза встречаются с горящими синим пламенем голубыми. — Успокойся, Чуя, — тихо шепчет он. Накахара смотрит на него какое-то время, не убирая руки. Дазай понимает, что если бы захотел — спокойно сломал бы его собственное запястье одним ударом. Но Чуя не двигается ни на сантиметр, а потом медленно разжимает хватку на рубашке, давая Осаму спокойно размять шею и вдохнуть полной грудью. — Мы разберёмся с этим. Подумай головой, — так же тихо продолжает он, — всё Агентство не беззащитные дети и спокойно смогут разобраться с этой Хигучи, если она вдруг решит напасть. Она пришла в офис не за этим. Ей нужно вывести кого-то из здания, раз у неё на руках липовое дело. Это запросто можно решить. Главное сейчас — понять, какова цель Порта. И это не ты и точно не я, Чуя. Мори достаточно умён, но не провидец. Накахара слушает его не перебивая, пытаясь совладать с рваным дыханием из-за переполняющей вены агрессии и тревоги. Дазай не заостряет на этом внимания, перехватив его запястье поудобнее и продолжая: — Она не может знать меня, раз даже я первый раз слышу о её имени. Сейчас я пойду туда и повешу на неё маячок с жучком, чтобы держать всё под контролем. Твоя задача — не показываться ей на глаза и, по возможности, не выходить сильно из себя. Твои похороны от остановки сердца никак не вмещаются в сегодняшний насыщенный день. Чуя издаёт что-то вроде истерического смешка и делает шаг назад, медленно убирая свою руку из хватки Дазая. Тело Осаму пробирает дрожь от холода, последовавшего за этим движением. Сквозняк, наверное. — И не мечтай, — уже более спокойно произносит Накахара, — я всегда обещал тебе, что ты умрёшь первым. — Сегодня у меня есть отличный шанс… — От моих рук, — поднимает указательный палец Чуя, кутаясь в своё пальто. Дазай улыбается уголком губ. *** Дверь офиса распахивается, и на пороге появляется высокая фигура в длинном плаще. Куникида отворачивается от потерпевшей. — Всё, закончили? А где На… — Так, так, так, Куникида-кун, — весело обрывает его Дазай, не дав договорить, — Почему ты молчал, что тут такая милая девушка? Хигучи тоже круто разворачивается в своём кресле, когда незнакомый ей парень падает перед ней на колено, ухватив за ладонь. — Ваша красота подобна элегантной водяной лилии, — обаятельно улыбается он, — Не окажите ли мне честь и не совершите ли со мной самоубийство влюблённых? Через секунду, точно по таймеру, по его затылку приходится сильный удар блокнотом, пока девушка недоумённо хлопает глазами. — Прошу прощения! Пожалуйста, забудьте о том, что это вообще происходило, — тут же встревает Танидзаки, сидящий напротив неё на диване, пока Куникида тащит Дазая за шкирку в сторону выхода. Хигучи слабо поднимает брови, а потом прикрывает глаза и так же спокойно продолжает: — Так или иначе, возвращаясь к моему запросу. Недавно у меня возникло ощущение, будто кто-то странный обитает за зданиями нашей компании. "Она едва моргнула, прежде чем продолжить... Привыкла к чудикам?" — подмечает мысленно Танидзаки. — Что вы имеете ввиду? — Я не знаю, но там было что-то вроде тени в рубище, бродящей и разговаривающей на другом языке. — Это мог быть контрабандист, — тут же выдвигает предположение Куникида, отряхивая руки, — Не важно, сколько власти пытаются их остановить, они всё равно всегда возвращаются. Это же портовый город. Хигучи закладывает короткие светлые волосы за уши, мысленно ставя галочку про себя. Её предупреждали, что ВДА работает быстро и слаженно. Но о том, что у них в штабе есть парочка суицидальных придурков, к сожалению, умолчали. — Ага. Если бы у нас были улики, что это нелегальная деятельность, мы бы обратились в полицию. Так что… — Вы хотите, чтобы мы нашли эти улики... — заканчивает за неё Доппо, тут же сканируя сотрудников из-под стёкол своих очков. Его взгляд останавливается на Накаджиме, который, смертельно побледнев, как только услышал слово "контрабандисты", тяжело опирается на спинку дивана. — Отродье, ты идёшь. Жёлтые кошачьи глаза тут же лезут на лоб, а только недавно вернувшийся дар речи снова испаряется как по волшебству. — Я? — Всё, что от тебя требуется, это держать глаза открытыми, — произносит Куникида, — Кроме того, контрабандисты — преступники, но они безобидные ребята. Только бегать горазды. Это прекрасное первое дело. Ацуши уже хотел что-то возразить, с трудом раскрыв резко пересохшие губы, как Доппо тут же его перебивает: — Танидзаки, идёшь с ним. — Я тоже пойду! — говорит Наоми, обнимая парня за шею, — Если мой брат идёт, то и я тоже с ним! Хигучи спокойно наблюдает за всем происходящим со своего места, одной рукой, находящейся в сумке, быстро строча короткое сообщение. «Всё готово, Акутагава-сан. Через пару минут будем на месте». Рюноске, отходя от только что взорванного полицейского участка, достаёт телефон из кармана длинного плаща и быстро пробегается глазами по горящему экрану. Затем слабо улыбается уголком губ и звонит по совсем недавно забитому в контактах телефонному номеру. — Всё сделано, что дальше? — Прекрасная работа, Акутагава-кун, — раздаётся спокойный певучий голос на том конце провода с несильными акцентом, — Отправляйся ближе к точке. Оповестишь меня, когда цель будет захвачена. — Принято, Колас-сан. Бледные пальцы молниеносно захлопывают серебряную металлическую крышку, погружая телефон обратно в карман. Сзади слышатся громкие крики пострадавших. Вся улица погружена в дымовую завесу после недавно прозвучавшего в размеренной тишине переулка взрыва, скрывая тонкую чёрную фигуру от посторонних глаз. *** Как бы Накаджима ни старался, а волнение перед своей первой полноценной миссией даёт о себе знать. Всё буквально валится из рук юноши, не давая ему нормально сложить всё необходимое в сумку. Увидев его нервное копошение, к столу с тяжёлым вздохом подходит Куникида. — Эй, отродье. Ты выглядишь так, будто вся твоя жизнь — сплошной ад. А у меня всё же есть сердце, так что… — Ничего себе откровения. Ты слышал это, Чуя? Куникида-кун наконец-то признал, что у него есть этот жизненно важный орган, — прерывает его голос сзади. — А ты не завидуй. У тебя-то его нет, — раздаётся второй голос. Ацуши оборачивается, замечая, как Дазай и Накахара, прислонившись в противоположной стене, обсуждают своего коллегу. Как они вообще здесь материализовались? — Накахара! Ты где был? — резкое появление рыжего удивляет Доппо настолько, что он даже забывает позлиться на обоих за столь резкое высказывание. — У Йосано. Ей нужно было помочь с перестановкой, — и глазом не моргнув откровенно врёт Чуя. — Йосано? — переспрашивает Ацуши. — Не столь важно, — закатывает глаза Куникида, снова оборачиваясь к Накахаре, — Главное, что ты нашёлся. В любом случае, на этом задании тебе делать уже нечего, я отправил на него Танидзаки, Наоми и Накаджиму. Так что можешь идти обратно. — А он уже всё сделал, — произносит Дазай, подходя к столу, — Так что ты там хотел сказать, Куникида-кун? Мы все во внимании. Доппо ещё раз тяжело вздыхает, переводя взгляд на Ацуши и доставая из своего блокнота небольшую фотографию, кладя её на столешницу и поворачивая лицом к юноше. — Я дам тебе один совет, как выжить в этом городе. Если увидишь этого человека — беги. Накаджима с интересом рассматривает парня на изображении. Оно достаточно смазное и затемнённое, но если присмотреться получше, то можно увидеть основные черты лица. Криво остриженные волосы цвета вороньего крыла с белыми концами на передних прядях, острые скулы, тонкий нос и тёмные глаза. Плечи облегает длинное чёрное пальто, через ворот которого видно белый фартук строгой рубашки. Тонкие губы высокомерно поджаты, и сведённые к переносице редкие брови выражают вселенскую усталость и скуку. Как ни странно, но выглядит молодой человек примерно на возраст самого Накаджимы, хотя по такой плохой фотографии оценить трудно. Накахара, следуя примеру Дазая, тоже отрывается от стены и подходит к столу. — Кто он? — поднимает взгляд от фотокарточки Ацуши. — Он — мафия, — радостно улыбается Дазай, пугая Накаджиму своим резким выпадом, — Мы всё не можем придумать кличку получше. — Он прислужник Портовой Мафии, которая держит гавань в своих руках, — продолжает Куникида, — Его имя — Акутагава. Чуя бросает мимолётный взгляд на Осаму, но тот никак не выдаёт своей причастности, продолжая мило улыбаться. — Мафия сама по себе даже скрытней и опасней, чем весь преступный мир, и даже Детективное Агентство его не трогает. — Почему? — недоумевает Ацуши, снова изучая глазами фотографию, — Он опасен? — Он — эспер. Его способность так смертоносна, что даже полиция с ним не связывается. Куникида делает глубокий вдох, обводя глазами парочку, присевшую на край стола, а потом всё-таки продолжает: — Даже я... не хотел бы с ним сразиться. Улыбка Дазая не даёт трещин, а Накахара продолжает спокойно вглядываться в лицо младшего на полароиде, как будто действительно видит его впервые. Ацуши громко сглатывает, а потом справляется с эмоциями и заканчивает погрузку сумки. Он готов. Пусть не морально, но физически точно. Ну, может, не до конца... *** — Ну что там? — Да ничего ещё пока. Пустая болтовня и всё. Дазай развалился на одном из диванов с наушниками в ушах, слушая, как так называемая "потерпевшая" что-то рассказывает о своей компании. Накахара, который расположился на подлокотнике, занят агрессивным нервным качанием ноги и спихиванием со своих коленей головы недопонятого стратега, который так и норовит ещё раз уронить её на них. Судя по всему, Дазаю, на пару с его абсолютным дебилизмом, досталось ещё и всё актёрское мастерство мира, поэтому он, качая ногами в такт несуществующей музыке, ещё и умудряется подпевать неразборчивые слова, когда мимо проходит Куникида. Тот то и дело кидает на них недоверчивые взгляды, но, на удивление, неплохо держится, учитывая, что упрекнуть их в безделии он смог только один раз. "Какой нахальный ротик. Интересно, что мне с ним сотворить?" — раздаётся из динамика приглушённый голос Наоми. Дазай быстро пробегает глазами по помещению и, не заметив Доппо в радиусе десяти метров, быстро скидывает с себя наушники с выражением полного ужаса на лице. — Что там? Осаму, не молчи! — Чуя тоже подскакивает на своём месте от такого резкого движения рядом. — Там кошмар, — шепчет тот, уткнувшись взглядом в пол. И когда Чуя так много начал называть его по имени? — Блять, почему так быстро? И десяти минут не прошло. Акутагава там уже? — Нет, Чуя. Всё намного хуже. — Что ты услышал? — взволновано спрашивает Накахара. Дазай переводит ахуевший взгляд на напарника, выдерживая драматическую паузу. — Вот скажи. Ты много мне грубишь? Чуя в недоумении хлопает глазами. — Достаточно, с тобой по-другому нельзя. Как это вообще связано… — А вот Наоми тебе лучше не грубить. Потому что иначе она сделает с твоим поганым ротиком такое… Дазай не успевает договорить, тут же получив ощутимый удар по затылку. — Не заканчивай это предложение! Нахуя так пугать? Ты головой вообще соображаешь? Или последние мозги потерял, когда с тигром своим в речке заплыв устраивал? — говорит Накахара, наблюдая, как Дазай скручивается на диване от смеха, полностью игнорируя боль в задней части головы, — Пасть закрой уже, гиена! — Ты смотри аккуратнее, или я спрошу у Наоми пару действенных способов, что можно сделать с твоим ртом. Уж слишком много в последнее время льётся из него оскорблений в мою сторону, — хрипит Осаму, уворачиваясь от очередного удара и к чертям собачьим слетая с дивана. Чуя, удостоверившись, что удар об пол был достаточно болезненным, раздражённо хмыкает, сдувая с лица выбившуюся из хвоста прядь, и сам падает на его место, надевая на голову наушники. — Ох, не советовал бы я тебе этим заниматься, — доносится снизу приглушённый голос, — Я бы поберёг твои аристократически нежные уши от подобных высказываний. — А я бы на твоём месте поберёг своё аристократически нежное лицо, учитывая, что оно находится в непосредственной близости от моей ноги, — отвечает ему Чуя, вслушиваясь в диалог на том конце провода. Куникида, зашедший в офис со стопкой бумаг, быстро оценивает обстановку. Сидящий на диване Накахара с дазаевскими наушниками в ушах, распластавшийся у него в ногах на полу сам хозяин техники, и куча незаполненных документов, которую и первый, и второй полностью игнорируют. — Так, я чего-то не понимаю, или вы совсем... — Доппо оглядывается по сторонам в поисках более младших членов Агентства, и, никого не заметив, уже более уверенно продолжает: — совсем ахуели в край?! Дазай, ухватившись за край чёрного кожаного дивана, усаживается на полу, подогнув под себя ноги. — Куникида-кун, ну какие слова. У тебя тоже, что-ли, проблемы со ртом? А как же младшие сотрудники? — Не переводи тему, бездельник! Вы когда за работу приметесь? У вас обоих куча отчётов горит с прошедших миссий! Все уже всё доделали, одни вы как обычно. И вообще, все несовершеннолетние на миссиях. — Почему это, — продолжает строить придурка Дазай, — А как же Чуя? Сам Накахара, пропустив мимо ушей стандартную шутку, прижимает наушники к голове поплотнее, пытаясь заглушить крики Куникиды, и слабо пихает сидящего внизу Дазая пяткой. — У вас помешательство у обоих? Ты плохо влияешь на Накахару. Без тебя он спокойно работает в норме и не опаздывает! — Как обычно, все шишки мне. Кто кого из нас вообще портит? "Акутагава-сан? Цель захвачена, всё идёт по плану." Голубые глаза распахиваются, и Чуя более ощутимо тыкает в Дазая носком своего ботинка. — Конечно, ты его! Сам никогда ничего не делает, и другого ещё подначивает. — Я никого не подначиваю! Сколько можно необоснованных заявлений? — Дазай… "Вы сказали... Акутагава?" — Я сколько прошу тебя этот отчёт доделать, а ты что? — Сам разбирайся в этой писанине, там же страниц двадцать минимум! А дело-то на пять минут было, нашли вора и забыли. — Дазай. "Ради нашего мастера, я заставлю вас умереть здесь!" — Это необходимый документ! Как ты вообще попал в… — Дазай, мать твою! Резкий возглас Накахары предотвращает любой конфликт, молниеносно захлопнув обоим рты. Голубые глаза как будто становятся ярче, синим огнём накаляя температуру в комнате. Что-что, а убеждать Чуя умеет. — Оба заткнулись! Куникида, взял бумаги и занимайся тем, чем должен по своему чёртовому графику, я помогу тебе через пять сраных, блять, минут. Осаму, ноги в руки и пошёл куда надо, и что бы я тебя не видел! Не забывай, что я всё, блять, слышу. На пару секунд воцаряется полная тишина, нарушаемая только звуком выстрелов, доносящихся из динамика. Как ни странно, Дазай быстро поднимается со своего места, буквально исчезая в дверях офиса. Куникида провожает его шокированным взглядом, никак не ожидая, что он промолчит и просто сделает то, что ему приказали. Накахара выдыхает, хрустнув костяшками пальцев, и одним движением руки придвигает к себе сияющий алым стол, заваленный бумагами, а следом стягивает с головы шляпу, растормошив пальцами спутанные волосы, и надевает наушники на место. Доппо ещё пару секунд смотрит на то, как товарищ практически до хруста сжимает в руке ручку, что-то подписывая, а потом проглатывает все вопросы, так и рвущиеся слететь с языка, и возвращается к своей работе, сделав вид, что последние пару минут его жизни — Мелкий Снег. *** Акутагава с силой влетает в стену, когда мощный удар лапы встречается с тонкой паутинкой Расёмона. Рюноске чувствует, как хрустят его кости, когда он содрогается в сильном кашле. Да, этот мальчишка действительно достаточно силён. Но он не позволит ему победить. Он выполнит приказ любой ценой, и никакой приютский отброс не помешает ему совершить задуманное. Акутагава открывает зажмуренные от пыли глаза, и замечает Хигучи, которая стоит у противоположной стены, полными ужаса глазами смотря на ужасного зверя, летящего прямо на неё. — Что ты делаешь, Хигучи?! — кричит Рюноске, но уже слишком поздно. Юноша выпускает Челюсти Расёмон в попытке остановить тигра, другой частью сознания понимая, что сейчас убивает свою цель голыми руками, нарушая кодекс. Девушка в шоке смотрит, как огромное тело распадается на две части прямо перед её лицом, встречаясь взглядом с хищными жёлтыми глазами, когда тёмная, густая кровь забрызгивает её одежду. — Чёрт! Мы должны были поймать его живьём! — Акутагава делает несколько неуверенных шагов вперёд, проверяя, насколько устойчиво его положение. Да, удар действительно был внушительным. Но через секунду тело тигра, лежащее у ног Хигучи, растворяется в воздухе, оставляя после себя лишь серые хлопья снега. Серые глаза тут же обращаются к рыжему юноше, которые лежит на земле, ненавидяще взирая на него в ответ. — Ты создал иллюзию разрезанного пополам тигра… — тут же понимает всё Рюноске. — Но тогда… За спиной слышится утробный рык, когда белый тигр появляется из ниоткуда. На губах Акутагавы расцветает кровожадная улыбка, когда он выпускает Облако Расёмон. Силы юнош встречаются, и Рюноске ждёт исхода этой битвы. Он знает, что не даст себе проиграть, он знает, что ничто не способно остановить его в этот момент. Это шанс доказать самому себе, что он может справится с чем угодно сам, без помощи посторонних, в личной дуэли даже с регенерирующим опасным тигром. Но через секунду Расёмон втягивается обратно в его плащ, как будто сам отказавшись участвовать в этом поединке. Акутагава непонимающе уставился на свою способность, а потом поднимает взор вперёд, к фигуре, появившейся за секунду между ним и его целью. — Отлично, достаточно на сегодня, — раздаётся до боли знакомый голос. — Что... — Рюноске кажется, что он умер, потому что не может быть так. Это невозможно. Это просто нереально. Неужели тигр настолько сильно приложил его об стену, что он видит тоже самое, что и Накахара-сан примерно год назад? Изнемождённое тело Накаджимы падает на холодную землю. — Ты... Ты из Агентства! — восклицает вдруг Хигучи. Значит, всё же, эта галлюцинация заразна. Стоп, Агентство? — Почему… — Ты подозрительно себя вела, — спокойно улыбается парень в длинном светлом плаще с привычными бинтами, так сильно напоминающий Рюноске одного человека из прошлого, — так что я повесил на тебя прослушку. — Чего... Не может быть! — распахивает глаза Хигучи, быстро похлопав себя по карманам и с ужасом достав из одного маленький чёрный аппарат. Она сразу вспоминает, как этот показавшийся ей странным парень упал перед её креслом, зачем-то схватив за руку, замаскировав такой резкий порыв под одой о любви. Это был отвлекающий манёвр. Как тупо. — Значит, ты разгадал мой план... с самого начала... — потускневшим голосом произносит девушка. — Ага, — просто говорит Дазай, присаживаясь перед сироткой на одно колено, — Эй, просыпайся, Ацуши-кун. Не хочу вас всех троих тащить, — парень абсолютно никак не реагирует, уткнувшись носом в землю. — Стой! Я не позволю тебе уйти отсюда живым! — восклицает Хигучи, схватив трясущимися руками свой пистолет и направив дуло на наглого детектива. — Стоп, Хигучи, — Акутагава наконец обретает дар речи, возникая перед ней и закрыв за собой бывшего наставника, — Ты его не убьёшь. — Но Акутагава-сэмпай! — хочет возразить девушка, но тут же тухнет от одного брошенного через плечо взгляда. Рюноске снова обращает свой взор на живого, вполне здорового и слишком изменившегося Дазая, который не обращает на него никакого внимания, усиленно пытаясь растолкать безвольное белобрысое тело перед ним. — В этот раз мы отступим... — продолжает он с ощутимым комом в горле, который тут же проглатывает гордость, — Но Мафия получит голову человека-тигра. — Зачем? — наконец-то поднимает глаза Осаму. — Потому что на чёрном рынке за его голову дадут семь миллиардов. С такими деньгами мы сможем контролировать весь преступный мир. — Вау! — как будто действительно удивляется Дазай, — Любому бизнесу не помешают лишние деньги. Рюноске сощуривает глаза, продолжая. Как же он изменился. — Я вернусь за ним в ваше чёртово Детективное Агентство. Когда это случится, вам лучше по-хорошему выдать нам семь миллиардов. Если же нет… — О, пойдёте на нас войной? — наконец выпрямляется Дазай, смотря на Рюноске с высоты своего роста, — Звучит весело. Вперёд, если кишка не тонка. Тонкие губы растягиваются в хищной улыбке, почти такой же, какой молодой Осаму Дазай награждал своих врагов перед их неминуемым поражением. Акутагава не отводит взгляда, с достоинством встречаясь с тёмными глазами напротив. — Хрень! — возникает позади него Хигучи, — Вы всего лишь жалкое Агентство! Мы же — тёмная сторона этого города! Мы контролируем дюжины компаний! Мы крышуем политику и экономику этого города! Вы же жалкое Агентство с горсткой сотрудников... И трёх дней не понадобится, чтобы сравнять вас с землёй! Нельзя бросить нам вызов и остаться в живых! — Да-да, я знаю это, — продолжает улыбаться Дазай, никак не отреагировав на столь эмоциональный и морально уничтожающий монолог. — Да, ты знаешь это лучше всех, — вздыхает Акутагава боясь отвести глаза от человека, который стоит перед ним, спокойно сложив руки в карманы плаща и прожигая тёмным взглядом. Накахара замирает с ручкой в руке, уже не помня, что он там подписывал, и отражает улыбку Осаму на том конце провода, стягивая тяжёлые наушники с головы и складывая руки в замок, уперевшись взглядом в стену. Куникида какое-то время смотрит на него из-под стёкол своих очков, но решает промолчать, разворачиваясь и направляясь в кабинет Фукудзавы, дабы занести ему важные документы на подпись.