There’s A Place For Us

Прикосновение губ Леорио к губам Курапики мягкое, но неаккуратное, и больше как легкое касание, чем поцелуй. Но даже так опьяняющее возбуждение прошивает каждую клетку тела от волос до кончиков пальцев. Леорио отстраняется и прикасается своим лбом к чужому. Они оба красные и задыхаются. — Пр’сти. — Мямлит он, длинные пальцы расчесывают светлые пряди. — Я просто… Я так долго хотел это сделать. Курапика не может сложить слова в ответ. Он опирается на грудь Леорио, глаза на уровне именного бейджика на белом халате, и руки обвивают его за плечи и притягивают ближе. — Я думал, что ты ушел, и… черт. Не знаю. Мне жаль. Мне не стоило этого делать. Курапика смутно понимает, что должен злиться, должен оттолкнуть Леорио и отругать его за то, что он переступил их негласную границу, но в груди у него горькая боль, и он не может пошевелить ни единым мускулом. — Нет, все… Все в порядке. — Правда? — Я легко могу тебя пересилить своим Нэн, знаешь. Ты… не воспользовался мной, или что-то подобное. Леорио задушено усмехается и кладет подбородок на макушку Курапики. — Ладно. Что ж. Спасибо. Колокола часовни снова звонят, семь звонов повисают в вечернем воздухе. Наверху кто-то принимает ванну, а соседи топают вокруг, их шаги скрипят по деревянным полам. Курапика чувствует, что прервав объятие, он не сможет говорить поэтому зажмуривает глаза и крепко прижимает к себе Леорио, вдыхая его знакомый запах. Дыхание Леорио сбивчивое, Курапика открывает глаза и отходит назад, нахмурившись. — Ты расстроен. — Прости, — говорит он, вытирая глаза рукавом. — За что? — За это все. — Леорио бессильно разводит руками. — Это я должен был помогать тебе, но... Просто это была моя первая смерть, и… видимо, я еще не готов быть доктором, но это неважно, а… А потом… я хотел поцеловать тебя так долго, но это все так неправильно… Извини. Он прикрывает лицо и прерывисто вдыхает. На плите горят травы, заполняя кухню едким дымом. Глаза слезятся, и Курапика спешит увернуть огонь. "Черт. Оно испорчено." — Курапика? — М-м? — Не уходи больше. Он сомневается и мнется, соскребая последние остатки горелого в раковину. — Я не могу тебе этого обещать. Если появится зацепка… — Хотя бы не сегодня. Пожалуйста. Не сегодня. — Говорит Леорио дрожащим голосом. Как только он закончил убираться, Курапика вытер руки и замер на месте, торгуясь с самим собой. — Убеди меня тогда. — Нежно говорит он, смущаясь еще до того, как слова вырвались изо рта. — Что ты имеешь в виду? — Я говорю тебе убедить меня остаться. Ты всегда кричишь на меня. Читаешь мне лекции. Попробуй что-нибудь другое ради интереса. — Ну, я беспокоюсь за тебя. — Мне понравилось, что ты сделал до этого. — Сделал… до этого? — Осторожно говорит Леорио. — Ты сказал, что все неправильно. Тогда попробуй еще раз. Сделай все правильно на этот раз. Курапика задерживает дыхание, крутит в руках полотенце, и Леорио встает и подходит к нему с широко открытыми глазами. — Ты… Ты хочешь, чтобы я еще раз поцеловал тебя? Голос Леорио хриплый от неверия, и Курапика вздыхает. — Мне по слогам сказать? — Нет, — быстро отвечает Леорио, — нет, это… Он опускает остаток фразы и прижимает Курапику к стене. На этот раз между ними нет ни грамма осторожности. Курапика успевает вдохнуть, прежде чем губы Леорио впиваются в его, их дыхания звучат в унисон, пока рука Леорио хозяйничает на чужой спине и на шее. Курапика приоткрывает рот и проникает языком, изучая остроту зубов и мягкость губ. В ответ тот низко мычит и почти приподнимает партнера от пола. В животе Курапики скручивается болезненное возбуждение. Он цепляется за пиджак Леорио и притягивает его ближе, но наталкивается на преграду в виде резинки медицинских штанов. Задыхающийся Леорио прекращает поцелуи и аккуратно переносит руки Курапики на свою грудь. — Подожди, — выпаливает он, целуя пальцы Курапики. — Давай… Немного повременим. — Почему? — Требует тот, наклоняясь для поцелуя в уголок губ, и, хотя глаза закрываются в предвкушении, он кладет руки на плечи Курапики и останавливает его. — Потому что ты мне слишком сильно нравишься, и я не знаю, было ли что-то у тебя до этого. Курапика с трудом освободился от рук Леорио и уткнул взгляд в ноги. — Ты этого не знаешь. — Хорошо. Но давай… прервемся на минуту. Извини. — Чего ты тогда хочешь? — Щелкает Курапика, чувствуя разочарование. Смущение и желание перемешиваются, как лед в кипятке, и он хочет оттолкнуть Леорио так же сильно, как и притянуть как можно ближе. — Разве ты не хочешь поцеловать меня еще раз? — Да. Очень хочу. Но… нам нужно подождать. Давай присядем. Он берет Курапику за руку и ведет к мятому дивану. Они садятся рядом, и Леорио берет его ладонь с свои руки, поглаживая запястье. — Что сегодня, кстати, было? — Спрашивает он, — Где ты был? Ты встретился с Линдой? — Я бы не хотел это обсуждать. — Отвечает Курапика, выдергивая руку и скрещивая их на груди. — Почему нет? Что случилось? — Я думаю, что это не твое дело. — Ты вломился мне в дом после что-бы-там-ни-произошло, так что я думаю это еще как мое сраное дело. Они сидят в тишине некоторое время. — Хорошо. Но это долгая история. — Я никуда не тороплюсь. — Твердо говорит Леорио, и Курапика немного смягчается. — Я прошу прощения за испорченный ужин. Ты, наверное, голоден. — Все хорошо. Если честно, не самый приятный запах, но, эм… — Скорее всего я использовал не те продукты. Я пытался повторить традиционное весеннее блюдо моего клана, но не смог вспомнить нужные специи, так что пришлось импровизировать. — Тц. Прямо как те суши на экзамене. — Ради Бога. Как будто ты лучше справился. Леорио копается в тумбочке рядом с диваном и достает запятнанное меню доставки на его языке. Он вытаскивает телефон из кармана и набирает номер. — Любишь пиццу? — На самом деле… я никогда не пробовал ее. — Признается Курапика, и Леорио заливается в смехе, когда в трубке раздается чей-то голос. Он заказывает, записывает номер заказа на обратной стороне меню, и сбрасывает звонок прежде чем повернуться лицом к другу. — Тебе понравится. Она вкусная. В университете только ей и питаюсь. Итак. Что случилось? Ты выяснил то, что тебе было нужно? — Ну, — говорит он, пялясь в потолок, — можно и так сказать. Двенадцать часов назад Курапика шагал вниз по улице, освещенной закатными лучами, со своим чемоданом наперевес под холодным дождем. Он только что вышел из квартиры Леорио, подкрадываясь мимо усталого друга, чувствуя и вину за скрытность, и облегчение от одиночества. Он не знает куда идти до встречи с Линдой в два часа дня. Курапика и сам себе не может объяснить цель своего побега, только то, что его напугала такая забота Леорио. Он знает, что к нему так тепло относятся уже некоторое время. Конечно же знает, знает еще с Экзамена, но удостоверился после битвы с Увогином в Йоркшине. Единственное, что он помнит с того времени — это Леорио, наклоняющийся поменять мокрую тряпку на лбу и мягко шепчущий что-то с прохладными руками на горячих щеках. Он знает, что Леорио считает свои чувства невзаимными, потому что Курапика делает все, чтобы отпустить свою привязанность. Начало чего-то большего, чем дружба только больше отвлечет Курапику от его единственной цели: отомстить за свой клан и собрать глаза. До этого времени ему удавалось отмахиваться и игнорировать любые действия, но предыдущая ночь что-то перевернула между ними, и теперь Курапика не уверен, что может дальше держать себя. Он вздрагивает и застегивает пальто, оглядывая окружение в поисках пустого кафе, где можно будет убить время. Он забегает в какой-то магазинчик купить линзы и надевает их в туалете, глаза жжет от инородного предмета на слизистой. После еще десяти минут ходьбы, он находит чайную и заказывает кофе у бариста. Попивая напиток, он достает ноутбук, чтобы почитать о Бессмертниках. К часу дня в крови настолько много кофеина, что он чуть из кожи не выпрыгивает от малейшего звука, и бариста кидает на него подозрительные взгляды каждый раз, когда он звонко стучал ложкой по чашке из-за трясущихся рук. После одного особенно отвращенной эмоции, он складывает ноутбук, оставляет ровную сумму без сдачи и выходит с пальто в руках. Линда предложила встретиться в университетской библиотеке, и Курапика нервно озирается, пока идет по территории, не ходит ли тут Леорио или его одногруппники. Университет внушительных размеров, объединяющий несколько больших кирпичных зданий, на каждом углу статуи знаменитых исследователей и богатых врачей. Он находит небольшую статую лисомедведя на углу библиотеки, и Курапика наклоняется прочитать надпись на международном языке Охотников: "мемориал всем животным-жертвам испытаний лекарств". Он вздохнул. Курута редко ели мясо и никогда не охотились ради спортивного интереса. Он качает головой из стороны в сторону в поисках нужного столика из записки в забитой библиотеке. Наконец, он находит нужное место (втиснутое между двумя полками с учебниками по нефрологии) и садится, проверяя линзы и удостоверясь, что они стоят на месте. Линда пришла спустя несколько минут, она выглядела озабоченной чем-то и даже несчастной. На ней белый халат на коричневой водолазке с высоким горлом, волосы заколоты в пучок. Она обреченно садится напротив Курапики, сложив руки на коленях. — Спасибо, что согласились со мной встретиться, — вежливо начинает он, — я прошу прощения за свои вчерашние эмоции. Я уверяю, что не имею никаких плохих намерений в сторону вас, и я не причиню вам вреда. Но из-за срочности моего задания, я должен предупредить вас, что буду добиваться своего любыми способами. Линда кивает, избегая прямого взгляда. — Поняла. — Я искал информацию о Якусине. Чем раньше вы начнете со мной сотрудничать, тем быстрее мы разойдемся. — Хорошо. Конечно. Линда выглядит такой напуганной, что Курапике даже почти ее жалко, пока он не вспоминает цель своего нахождения здесь. Она все время оборачивается на дверь и крутит телефон в руках, бездумно нажимая на кнопки громкости. В ней какая-то обезоруживающая детскость, Курапика даже не знает сколько ей лет. Судя по возрасту ее ребенка, он предполагает, что ей под тридцать, но, учитывая ее нервозность, она может быть и сильно младше. Он наклоняется ближе. Под столом он активирует свою цепь поиска и цепляет за ее бедро, чтобы почувствовать чужую ложь. — Линда, когда и где Бессмертники собираются? Я знаю, что за год организуется несколько тайных встреч. — Ну, я не могу сказать вам это, — говорит она, накручивая прядь на палец. — Сами понимаете. — Вы беспокоитесь о мести, если скажете? Они убьют вас? Если вы предоставите информацию, я могу предложить защиту. К его удивлению, она рассмеялась, прикрыв рот. Студенты, погруженные в домашние задания за рядом стоящими столами, недовольно вскинули головы, и она опустила голову в извинении. — Нет-нет, Якусин бы никогда не причинил мне вреда. Я просто не знаю, где проходят встречи, вот и все. Я не высокопоставленная пока что. Они говорят за день до. — О, — отвечает Курапика, немного расстроенный. Она говорит правду, цепь под столом не двигается. — Тогда, можешь рассказать, что именно происходит на этих встречах? На тех, где ты была? — Конечно, — говорит девушка, пожав плечами, — но они не очень интересные, видите, потому что у нас нет необходимых ингредиентов для следующего рецепта. Так что, по большой части, это просто разговор. И сбор денег. — Под рецептами ты имеешь в виду алхимические церемонии? Для создания “Эликсира Вечной Жизни”, как вы его называете? — Если это то, как вы его называете, то да. Последний рецепт был приготовлен два года назад, сразу после того, как я присоединилась к организации. “Организация — это мягко сказано, — дико думал Курапика, — просто кучка террористов ублюдков.” — И что за ингредиенты? Ее глаза осматривают людей вокруг, и она понижает голос до шепота. — Ну. Эм. Состав… сложный. Курапика выжидает. — Там, сейчас… Много скучного. Химикаты. Я не помню все досконально, но у меня записано. — Она открывает телефон и начинает читать после нескольких секунд поиска. — Формальдегид, карбонит, гексамин, этопозид, карбоплатин… и затем странное: цветок ночноцвета, слизь древесной лягушки Лурка, мех Кирико, железы меланиновой ящерицы. А потом редкие компоненты, которые мы находили лишь один-два раза, или же никогда: слюна муравья-химеры, глаза Курута, золотая руда из Какина. — Вот почему у вас так много Охотников, — говорит Курапика. Цепь под столом неподвижна, и он глубоко вздыхает, чувствуя вибрацию злости и жгучий алый на краях зрения. — Большой список. — Да, — соглашается Линда, — у них никогда не было всех ингредиентов, но пять лет назад, когда они собрали почти все, они вылечили несколько раковых больных последних стадий. “Вранье. Все это в одном растворе может только убить.” — Понятно. — После того, как ты присоединяешься, они назначают тебя куда-либо для поиска ингредиента. Мне повезло. Некоторые бродят по джунглям и ищут лягушек и подобных. Но мне удалось сделать мое задание относительно быстро. Так что, я думаю, что мы близки к завершению рецепта. — Они поручили вам работу с доктором Ксавье? — Спрашивает Курапика, и его пульс ускоряется. — Да. — Потому что он ведущий офтальмолог? Или потому что он помог вам собрать пару глаз? — Он сжимает кулаки под столом. Вместо ответа, Линда наклоняет голову и дарит грустную улыбку. — Я знаю, кто вы. — Правда? — Вы Курута, верно? Я думала ваш клан истребили. Она тянется и кладет руку на чужую. Курапика каменеет. — Я хочу извиниться, — говорит она, и цепь все еще не двигается. — Да, вам стоило бы. — Атмосферу можно резать ножом. — Я понимаю, что наши действия… ну, мерзкие, и я не представляю даже, как вы себя чувствуете. Это мог быть ваш знакомый, наверное. “Ты ничего, черт возьми, не понимаешь, ведьма." — Курапика убирает руку из под ее. — Тогда, пожалуй, вы можете представить насколько мне неприятно. — Я знаю. И мне очень жаль. Я обещаю, я бы отдала их вам, если бы могла. Но, — она продолжает, ее глаза наполняются слезами, — послушайте, это не я хочу жить вечно, в отличие от некоторых из нас. — Она пожимает плечами и высмаркивается в платочек из халата. — Но вот Калли… Она кинула взгляд на экран телефона с фотографией маленького мальчика и плюшевой игрушкой, ее губы тряслись. — Ваш сын? — Да, — неуверенно отвечает она, — ему всего шесть. Он болен, и ему не становится лучше, и он умирает. Внутри Курапики все вибрирует. Он хочет, чтоб цепь крутилась, как сумасшедшая, но она упорно остается на месте. Он удручающе убирает способность. — Что с ним? — Спрашивает он, не недружелюбно. Линда старается взять себя в руки, всхлипывая и вытирая заплаканное лицо. — Болезнь Салазара. Обычно убивает больных в течение трех лет от диагноза. Ему поставили в 4. Он провел в больнице последний год. Линда громко выдыхает и сминает платок. Она смотрит на Курапику с отчаянием в глазах. — Я все перепробовала. Врачи не хотят его лечить. Говорят, слишком много затрат. Но если есть шанс, хоть маленький, что он проживет больше, то я сделаю все. Я делаю это не для себя. Вы должны мне поверить. — Я верю, — кратко отвечает он, и они сидят в тишине, смотря в противоположные друг от друга стороны, пока вокруг сновали студенты. — Я верю. Пицца приезжает посреди истории, и, пока Леорио поднимается ответить на звонок и заплатить курьеру, он продолжает слушать тихо и восхищенно. — Так что, — заканчивает Курапика, — все… сложнее, чем я изначально предполагал. — Это точно. Леорио открывает коробку и показывает ее Курапике. На пицце лежат анчоусы и оливки, и жир уже впитался в картон. — Боже… — Вздыхает Курапика, пока друг откусывает. — Попробуй! Съешь что-нибудь для разнообразия. Он осторожно берет жирный кусок и вытаскивает анчоус из нее. Ужасно солено и рыбно, но он достаточно голодный, чтоб проглотить пару укусов, пока Леорио тянется за вторым куском. — И угад’й что? — Леорио мямлит с набитым ртом, — я тоже кое с кем говорил сегодня. — С кем? — Доктор Ксавье. Я достал почту Линды, но видимо это уже не важно. Но, угадай что еще? — Леорио, просто скажи уже. — Ла-адно. Ну, болезнь Салазара была не только у ее сына. У ее мужа. Оказалось, он умер несколько лет назад. У Ксавье будто разрывалось сердце. — А. Это логично. Наследственное заболевание? Какие симптомы и признаки? Леорио скривил лицо и проглотил целую оливку. — Эм… — Не говори мне, что не знаешь. Ты разве не доктор? — Спрашивает он, закатывая глаза. — Во-первых, я все еще студент, а во-вторых, я, э-э, был немного занят, Курапика! Тот перестает жевать, и смотрит на Леорио с виноватым взглядом. — Извини. Я не подумал. — Все хорошо. Они едят в тишине несколько минут, потерянные в своих мыслях. Сосед включил громкое шоу по телевизору, и по комнате раздавались случайные выкрики песен и громкий смех. — Ты сказал, что ребенку шесть? — Бурчит Леорио. — Да. — Боже. — Ага. И она говорила правду. — И все равно. Она умная и поступила в медицинский университет. Как она купилась на всю эту культистскую чушь? — Не знаю. Предположу, что ей манипулируют или угрожают. — Вздыхает Курапика. — Хотя, когда это твой ребенок… — Вдумчиво говорит он, — возможно, тебе плевать. Возможно, ты попробуешь все. — Ну, или так. — Все становится сложнее. — Да. — И что теперь? Курапика собирает грязные тарелки и начинает их мыть, позволяя горячей воде стекать по коже рук. — Наверное, ждать. Леорио смотрит неуверенно. — Ты останешься…? — Линда думает, что они скоро соберут следующий рецепт уже скоро, и тогда все встретятся. Она обещала оповестить меня об этом. — Он прикрывает глаза. — Я могу остаться до этого момента? — Конечно. Конечно. Даже не спрашивай. — Спасибо. Они неловко стоят друг напротив друга, и Курапика делает глубокий вдох. — Леорио. — Да? — Мне очень жаль по поводу девочки. — А, все нормально. — С напускным спокойствием отвечает он, но темные глаза предательски наполняются слезами. — Ну, это ужасно, но, знаешь. Мне надо воспитывать характер. — Наверное. И… Леорио? — Продолжает Курапика, чувствуя пульс в ушах. — М-м? — Ты можешь… То есть, тебе необязательно спать на диване. Кадык Леорио ходит вверх вниз, пока тот сглатывает, и ладони Курапики начинают чесаться. — Ты… Ты уверен? — Да. Я уверен. Леорио несколько раз моргает, не сводя взгляда с фигуры напротив. — Хорошо. Тогда, эм, я… Я скоро приду. Он торопится в ванну и закрывает дверь, и Курапика слышит, как друг чистит зубы и яростно полощет рот. Мягко улыбаясь, Курута сходит в темную спальню и распускает галстук.