На общем балконе

      — Дядь Вов, знакомьтесь, это Рита, моя подруга. Рита, это дядя Вова, водитель папы.        — Здрасьте! — Исаева кинула свою сумку рядом с Тасей и запрыгнула на заднее машины, улыбаясь в зеркало заднего вида взрослым мужским глазам.        — Добрый день. Домой едем?        — Да, теперь можно и домой.        — Как репетитор? — спросила Рита, восхищенно ведя пальчиками по красной подсветке на двери.        — Как обычно, — и одними только губами закончила: «пиздец». Рита хмыкнула. — Можешь включить свой плейлист, подключись через блютуз к машине.        — Ка-айф.        — Только без мата, — прошептала Аристова, наклонившись к подруге, а та закатила глаза, но кивнула.        Исаева включила музыку и прибавила звук так, что по локтю, лежащему на подлокотнике, пробегалась вибрация. Кивая в такт песне, за которую ее со стопроцентной вероятностью осудил бы Гена, Рита зацокала ногтями по экрану. Повернула к Тасе телефон с открытыми заметками: «Ты забрала меня с водителем, чтобы отвести подозрения?». Таисия кивнула, откидывая голову на удобный подголовник. За сегодняшний день она успела переделать много всего: прием у врача, поход в детский магазин, мозговая мясорубка у репетитора; поэтому совсем неудивительно, что уже к вечеру ее начало клонить в сон. Как собрать себя по отвалившимся от усталости частям, чтобы на дне рождения Ильи быть в нужном для праздника настроении, Тася не знала, но большие надежды возлагала на ее маленький красивый моторчик энергии — Риту. Она точно вытащит ее из вяленого состояния, отряхнет, подпудрит и поведёт прожигать молодость. Ещё и точно придумает, как им смотаться из дома незамеченными.        «Думаешь, это прокатит?» — новая запись в заметках. Тася пожала плечами и подняла вверх указательный палец: «сейчас посмотрим».       — Дядь Вов, Рита у нас с ночевкой останется, так что можете уезжать домой, — перекрестив пальчики на коленях, сказала Таисия, заглядывая в зеркало заднего вида.        — Я все равно останусь. Вдруг что случится, — глаза водителя ни на секунду не отрывались от дороги.       — Да ничего не случится, мы будем смотреть фильмы, грызть чипсы и спать до обеда. Чего вы будете бессмысленно зависать у дома? — Тася не унималась, а Рита поддакивала: «да-да, мы любим спать».        — Это поручение шефа, Таисия Викторовна, — безапелляционно отрезал Владимир.        — Мы же договаривались, что вы не будете меня так называть, — Тася побежденно скатилась вниз по сиденью.        — Извини.        Рита сжала губы, подбадривающе гладя ладонь Аристовой. «Значит придумаем что-нибудь» — напечатала она.        — А люк открывается? — радостно подпрыгнула Исаева, заглядывая в лицо строгого водителя-молчуна, а тот все так же молча нажал на кнопку, и на задние сиденья полился свежий ветерок.        Сквозь попсу послышалось ненавязчивое «пип-пип-пип», когда Рита расстегнула ремень безопасности и, оперевшись о передние кресла, смело вылезла в окно на крыше. Дядя Володя сбавил скорость, чтобы девчачья голова не отлетела от ветра, но Рита все равно радостно закричала, размахивая руками и махая проходящим мимо людям. Смеясь, она зацепила футболку Таси и за шкирку потянула ее к себе. Водители соседних машин улыбались им и тянули руки через открытые окна, и Рита даже умудрилась какому-то мужику дать пять, чуть не свалившись из люка, но Тася смогла удержать ее, чувствуя, как живот уже болит от смеха, а в глазах появились слёзы из-за ветра и встречного солнца. Когда на следующем перекрестке завиднелись сине-красные мигалки, Таисия насильно впихнула белобрысую голову в салон.        — Ты знала, что это была моя мечта? — светилась от счастья Исаева, приглаживая запутанные ветром волосы. — Всегда мечтала вылезти из люка находу, как же это круто! Ты видела тех пацанов?! Они почти запрыгнули к нам, придурки! Дядь Володь, спасибо вам! Вы исполнили мою мечту!        У карих мужских глаз в зеркале появились морщинки, но не от слепящего солнца.        Тася вытолкнула Риту из машины у подъезда, обещая, что она дома включит в колонке свои песни. Ища в сумке ключи, Аристова недовольно бубнила и ругалась на то, что машина водителя не отъезжала, пока дядя Вова не убедится в том, что девочки зашли в подъезд.       Домофон звонко запикал, и металлическая дверь разблокировалась, пока Тася копалась уже на дне сумки.        — О-ой, Анька, привет! Ты тоже тут живешь? — распахивая тяжелую дверь, заулыбалась Рита блондинке.        — Ритка? Сто лет не виделись, — ответила улыбкой соседка, заваливаясь на бок из-за тяжелого пакета с продуктами.        — Мы с Аней вместе ходили на танцы год назад, — пояснила Исаева, пропуская в подъезд девочек.       — Я ещё хожу. А ты чего пропала? Помню, как твой шпагат Маринка хвалила.        Тася знает в лицо Аню, часто видит ее у дома, когда она выгуливает собаку, но никогда не приходилось с ней контактировать. Она знает лишь, что Аня старше их с Ритой на год или на два, закончила первую СОШ и сейчас учится в каком-то среднем институте.        — Да перехотелось, ты же знаешь. Сегодня хочется танцевать, завтра — вязать носки в кружке пенсионеров. Тебе на какой этаж? — спросила Рита, нажимая на разрисованную кнопку вызова лифта.        — Я здесь живу, — кивнула Аня на дверь за спиной. — Девчонки про тебя спрашивают иногда, так что ты приходи, если захочешь. Всегда рады.        — Подумаю, — улыбнулась Исаева, махая на прощание знакомой. За Аней уже закрылась дверь, а двери лифта начали сближаться друг с другом, когда лицо Риты заискрило от какой-то видимо гениальнейшей идеи. — Блять, Ась, это же варик!        Она в последнюю секунду выскочила через щель лифта, и Тася, уже не удивляясь ничему, лишь нажала на кнопку открытия дверей и пошла за подругой. А она застучала по только что закрывшейся металлической чёрной двери, и почти сразу удивленная Аня появилась в проеме.        — Ань, просьба может показаться супер идиотской, но за спрос не дают в нос. У тебя окна выходят на дорогу? — Рита притаптывала от нетерпения, а Тася позади неё недоумевающе пожала плечами, когда Аня вопросительно глянула на соседку.        — Ну, да.       — Крутяк! — хлопнула в ладоши Исаева. 

***

      — Ритка включила какую-то комедию, но комедией и не пахнет.        — Да потому что ты не воспринимаешь никаких других фильмов, кроме стекольных драм и разбитого сердца!        — Я абсолютно понимаю Риточку, Таисия любит только плакать, от горя или счастья — это уже второстепенно, — поддакивала Альмира, как обычно направляя камеру на все что угодно, кроме своего лица. — А что это у вас за боевой раскрас? Собрались куда-то?        Тася надеялась, что в темноте комнаты и плохом качестве видеосвязи ярких стрелок видно не будет, но тщетно. Поэтому с немым вопросом за помощью обернулась к Рите.        — Мы друг друга накрасили, теть Альмир! Ася говорила, что ей не пойдёт яркий макияж, и я ей доказала обратное. Скажите же, суперско? — положив голову на плечо подруги, скрытое под одеялом, как и все остальное тело.       — Вы самые-самые красавицы, девочки!        — Мам, дашь трубку Ульяне?        Кусок маминого лица на экране телефона задумчиво замер, куда-то посмотрел.        — Ульяночка спит.        — В 8 вечера? — подозрительно спросила Тася. Странная реакция у мамы.        — Да, сегодня гуляла много, потом ещё с бабушкой занималась, нам помогала. Вот уморилась, сразу отрубилась, как на подушку упала.        — Понятно. Тогда скажешь ей, как проснётся, что у меня для неё подарок. И передавай всем привет.        — Обязательно. Спокойной ночи, девочки!        — До свидания, теть Альмир! — просунула голову в камеру блондинка, и, когда звонок прервался, скинула с себя одеяло и вскочила с кровати, поправляя короткую юбку с пайетками. — Фу, я, кажется, вспотела. На улице май месяц, а ты под таким одеялом спишь. Сколько оно весит, тонну?        — Я даже летом в 30 градусов под ним сплю, — защищалась Тася, но вопреки своим словам поняла, что тоже зажарилась в полупрозрачной водолазке и твидовых шортах. Стянула с головы резинку для волос, и уложенные волны объемно рассыпались по плечам. — Отойди от окна, дядя Вова увидит, что ты трусами светишь.        — А может я хочу проверить теорию, мне нравятся все взрослые важные дяди или только твой папа?        Таисия закатила глаза и наскоро начала закидывать в сумочку мелочи, попутно пролезая ступнями в конверсы.        — Твоя теория разбивается об одно маленькое такое исключение — Мела.        — Я бы не сказала, что маленькое, — хитро улыбнулась Рита, умело крася темную помаду.        — Избавь меня от подробностей, Гагарин. Давай шустрее, Гена написал, что они будут через 2 минуты, — схватила пульт с дивана.        — Ты че, не выключай телек. Володя не поверит, что мы в 8 уже спим. И ты знаешь мою позицию — мужчины должны ждать женщин, но никак не наоборот. Так что постоят, покурят, поболтают, — балетки поверх белых носков мило дополнили образ Риты, сексуальный и в то же время девственно-невинный. Тасе ее преображение нравится намного больше, чем былые рваные топики и кроссовки на тракторной подошве.        — Чем дольше они будут стоять, тем больше вероятность, что дядя Вова услышит их вопли и разрывающиеся колонки Гендоса.        — Блин, точно, не подумала. Тогда давай выбегаем.        Убедившись в глазок, что на лестничной нет соседей, как мышки выползли из квартиры. Но на первом этаже пошли не к выходу. Рита ноготками поскребла уже знакомую железную дверь, и Аня открыла ее.        — Родоки на кухне, так что тишком ко мне в комнату. Первая дверь слева, — шепотом сказала она и впустила девочек внутрь. — Не разувайтесь, только шуршать будете. Давайте бегом.        На носочках, стараясь не испачкать ковры в коридоре, нырнули в комнату с горящей неоновой лентой по потолку, и Аня закрыла за ними дверь. В соседней комнате был слышен хохот и громкие разговоры, видимо, за бокалом чего-то крепкого.        — Ты чего у нас, вебкамщицей подрабатываешь, Анька? — прыснула Рита, оглядываясь на комнату и открывая окно.        — А ты думаешь, я просто так батрачу на танцах? Мужики готовы платить неплохие деньги, чтобы молодая пластичная девочка показывала им, какие связки разучила за последнее время.        Тася не поняла, шутила ли Аня, но Рита улыбнулась.        — Вон они! — ткнула пальцем вдаль Таисия. — Ген! Егор! Мы тут!        Зуев все же предусмотрительно убавил музыку в салоне и заглушил фары. Мальчики вылезли из машины и побежали через редкую лесопосадку.        — Я думала, за вами Киса приедет, — опираясь бедром о подоконник, сказала Аня. — Вы же с ним встречаетесь?        — Мы? С чего ты взяла? — очень неправдоподобно удивилась Тася, придерживая Риту, пока она оседлала оконную раму, свешиваясь одной ногой на улицу.        — Его мотоцикл здесь постоянно стоит, как будто он сам тут живет.        — Это типа тайна, — заговорщически ответила Рита. — Привет, зайчик! — Мелу.        — Я типа не собиралась никому об этом пиздеть, — сложив руки на груди, отрезала Аня и посмотрела нечитаемым взглядом на Тасю. Могло показаться, что она несколько высокомерна, но ей почему-то хотелось верить. Дело было то ли в том, что она старше, то ли в том, что обычно такие холодные люди оказываются теплее остальных. Таисия сжала губы в легкой улыбке, и соседка ответила тем же. Не расскажет.        — Привет, принцессы! — улыбнулся Мел, обхватывая щиколотку своей девушки, которая почти ударила его по голове.        — Мы пригнали карету, чтобы вас спасти! — с сигаретой в зубах крикнул Гена, и все три девочки синхронно шикнули на него. — Как Золушек! — уже громким шепотом.        — Скорее тыква так и не превратилась в карету, — хмыкнула Исаева, боязливо перекидывая вторую ногу через окно и хватаясь за руки Таси. — Гендос, отвернись! У меня юбка короткая.        — Да не смотрю я, — возмутился Зуев, но после многозначительного взгляда Меленина отвернулся спиной к Рите. — А ты тоже с нами, принцесса? Ты кто, Рапунцель?        — У меня есть парень, — невозмутимо ответила Аня, сверху вниз глядя на курящего Гену.        — Ай! Мел, аккуратнее! — пищала Исаева, которую за бёдра поддерживал парень. Собственно, зря кричала, потому что Егор легко опустил ее на землю и приспустил задравшуюся юбку. Она тут же повисла на нем и чмокнула в губы. — Да ты силач!        — Где он, твой парень, прячется за окошком? Нет? Ну, значит нет его, — не унимался Гена, подходя к окну к следующей Золушке.        — Фу, Ген, это самое мерзкое, что ты мог сказать, — пожаловалась Тася, кидая через окно обе сумки Рите.        — Сексист хренов, — прошипела Исаева в объятиях Мела.        — Причем тут сексист? — усмехнулся старший, подставляя спину под ноги Таси.         — В твоем случае лишним не будет, — Рита шлепнула Гену по плечу, и тот чуть не выпустил изо рта сигарету. Аня подбадривающе засмеялась.        — Анют! — послышалось из приоткрытого соседнего окна, и блондинка сматерилась.        — Сейчас!        Таисия быстро оседлала спину друга и с поддержкой Риты и Мела спрыгнула на газон. Гена виртуозно продолжал курить сигарету, сжимая ее зубами.        — Спасибо, Ань! — шепотом прокричала Рита.        — Значит не идёшь с нами, Анют? — хитро улыбнулся Зуев, которого уже тянули в сторону машины.        — Да отъебись ты от неё! — гаркнула Исаева. — Ее парень-боксер всю дурь выбьет из твоих мозгов. То есть получается все мозги.        Аня поспешно помахала беглецам и закрыла за ними окно. Пригибаясь под соседними окнами, из которых издавался смех женщины и мужской голос, побежали к ласточке Гены. Он затоптал свой окурок и сел за руль, трогая машину ещё до того, как задние двери захлопнулись за девочками.        — А Хэнк с Кисой где, у Куди уже? — спросила Рита, заваливаясь между передними креслами парней.        — Кисуля — наверное. А Хэнк… — Гена глянул на Таисию и с молчаливым вопросом на Мела, типа «стоит говорить?». — Он не один будет.        — А с кем? — ровным голосом поинтересовалась Аристова, прикрывая открытое нараспашку окно машины.        — Там какая-то… не помню имени, — отмазался Гена.        — Лера?        — Да, вроде.        — Это та, которая по пиздюшеству прислала Хэнку фотку с красной гуашью на запястьях, типа вены вскрыла? — хохотнула Исаева, отбирая у мальчиков телефон и включая свои песни.        — Ага.       — Мы с ней, кстати, в одну художку ходили. У неё походу оттуда такое воображение.        — Значит вы подружками были? — скосила глаза на блондинку Таисия.       — Ты ревнуешь, солнышко? — Исаева глумливо подплыла к подруге, гладя коленку, и потянулась губами к ее лицу. Тася рассмеялась и скатилась вниз по сиденью, коленями почти протирая грязные коврики. — Мел, Ася не хочет целоваться!       — И правильно делает, — хмыкнул Гена, предусмотрительно пригибая голову от летевшего подзатыльника. — Бля, опять ты своих Скриптонитов включила. Отберите у неё телефон!        — Тебе, Гендос, лишь бы что-то спиздануть, да? Какой Скриптонит, это Фараон, как можно их путать вообще? Ты из мезозоя вылез? — слава богу, перепалка с Геной на вечную тему — полярно разные предпочтения в музыке — отвлекли Риту от навязчивых приставаний к Тасе. — Я знаю тебе цену! Мальборо, Мартини!        Под оглушительно звонкие подпевания Исаевой, старательно перекрикивающей возмущения водителя, Тася уткнулась головой в прохладное стекло окна и пыталась копаться внутри своей головы маленькими хлипкими грабельками. Так и не могла зацепить корень в рыхлой земле своих мозгов: как реагировать на то, что Боря решил жить дальше, не цепляясь за прошлое в виде Таси? Чувствует ли она что-то, подобное ревности? Конечно, ревновать его по-настоящему она уже не имела никакого права, но когда сердце жило по закону? Данилова Лера — это самый лучший вариант для Бори: верная, всю свою жизнь любящая только его одного, мальчика-одноклассника, сидящего на последних партах, ждущая его малейшей заинтересованности в ней и бросающаяся с головой ему на помощь, когда тому нужно было списать самостоятельную работу. В каком-то смысле это было даже ожидаемо, Боря знал, что Лера его любит, и, когда необходимо было это прочувствовать на себе, повернулся к ней. Тася не вправе его корить за это, каждый справляется с тоской так, как посчитает нужным. Но она не была уверена в своем хладнокровии, когда увидит их вместе, в качестве пары.        — Ты же порнозвезда-а-а! — прокричала Рита, разрыхляя землю в мозгах Таси и вытаскивая ее из своего колпака.        — Даже Кукла устала от тебя и твоих песен, Ритуль! Надо было тебя оставить в заточении в башне, — буркнул Гена, под женский визг переключая-таки трек.        С божьей помощью и молитвами Мела на пассажирском доехали до дома Кудиновых без боевых потерь и кровопролития. По долбящей музыке и бегающим по газону подросткам было очевидно, что за час, что их не было, все успели накидаться. Ритка в нетерпении захныкала, что ей придётся с удвоенной силой догоняться до состояния знакомых, и потянула Мела и Тасю к воротам огромного дома. Гена зашагал за ними, неуютно чувствуя себя в компании малолетних пьянчуг. Он согласился-то пойти только из уважения к Илье, потому что тот рос у него на глазах и не раз обращался с просьбами и за помощью к старшему. Восемнадцатилетие — большой праздник, поэтому можно и потерпеть один вечер.        — Привет! Не видели Илюшку? — словив первых попавшихся знакомых, спросила Рита.        — На веранде был.        — О, я щас нам соображу веселуху, — в предвкушении потер ладони друг о друга Гена, завидев недалеко столик с напитками и закусками.        — Вообще-то надо сначала поздравить именинника, а уже потом бухать! — ругалась Рита, но, увидев симпатичные розовые стаканчики с игристым внутри, взяла сразу два и перелила в один, почти до краев.        Зуев смеялся над подругой, наверняка думая о том, как же он любит эту язву, и протянул такой же бумажный стакан Тасе.        — Киса не писал? Где он шляется? — спросил он, наклонившись к Аристовой, пока Мел пытался отобрать у девушки стакан, когда та без остановки глотала содержимое.        — Нет, мы переписывались только днём. Он не очень любит посвящать в свои планы, ты же знаешь, — глазами прогуливаясь по аккуратно и трепетно ухоженной лужайке, по которой сейчас безбожно слонялись ребята, ответила Тася. Кудрявой чёрной головы не было видно так же, как и не слышно было пьяного возмущающегося низкого голоса. Но он точно где-то тут, она это как-то внутренне чувствует.        — Конечно, знаю. Я из-за этого столько раз прикрывал его жопу перед его мамой. Вот представь, звонит мне в прошлом году Лариса в час ночи и спрашивает: «у вас с Ваней все хорошо? Он что-то трубку не берет который час», — правдоподобно изображая женский голос, вещал Гена, попивая сок. — Базару нет, мне приходится пиздеть ей, мол да, все пучком, спит ваш Ванечка, рубанулся вот у меня на диване, храпит, не могу его заткнуть. А на утро выясняется, что он…       Гена вдруг остановился и как-то виновато посмотрел на Таисию, а в глазах его шестеренки бесперебойно крутятся, пытается что-то придумать.        — Ну, короче, тусовался он на какой-то хате до утра, а телефон просрал.        — Ген, если ты мне расскажешь, как было на самом деле, я не буду вешаться от ревности. Я знаю, кто такой Киса, и, очевидно, он был у какой-нибудь девочки, — склонила голову набок Тася, улыбкой пытаясь вывести старшего на чистую воду.        — Вот ты всё-таки мудра не по годам, Кукла, я тебе это говорил? — закинул на девичье плечо руку и глухо чокнулся бумажными стаканами.        — И не раз. Иногда мудрым проще живётся, но это случается редко.        — Мда, горе от ума.        — Все, Ась, пошли отсюда! — недовольно цыкнула Рита, скидывая руку Гены с плеча подруги и утаскивая ее вглубь двора. — Мел — жадина-говядина, пусть с Гендосом под ручку ходит и ему читает нотации, сколько можно пить, а сколько нельзя.        — Считаешь, он безосновательно тебя ограничивает в шампанском? Ты же утонешь в нем, дай тебе волю, а потом будешь плакать, как тебе плохо, — отведя руку со стаканом подальше от блондинки, смеялась Тася.        — Ты тоже начинаешь, да? Я теряю последнего союзника алкогольных войск?        — Нет-нет, молчу, — и, когда Рита потянулась за Тасиным стаканом, Аристова клацнула зубами перед ее носом. — Но пока пить не дам. Сама сказала, надо Кудинова поздравить.        Встречающиеся на пути ребята были отдаленно знакомы, как минимум это те же лица, что были на дне рождения Риты, в доме у Локона. Но Тася ни с кем из них так близко не общалась, чтобы, как Ритка, здороваться с каждым вторым. Чем ближе была музыка, тем больше было народу и тем веселее была атмосфера. Гостей, очевидно, было больше, чем 60 заявленных — эти 60 пригласили ещё по одному, по два, по три, а Илюша почему-то не ограничивал их в этом. На вопрос «почему» ответ нашёлся сам, когда у диджейского аппарата на веранде наткнулись на Кудинова младшего. Уже абсолютно пьяного, в застегнутой на одну пуговицу рубашке и мокрой от пота челкой. Он невпопад кричал «о-о-о», когда игрался с кнопками и ползунками микшера, производя странные и страшные звуки. Ну точно именинник.        — Кудь! Кудя! — звала Тася, не поднимаясь на импровизированную диджейскую сцену.        — Тася! Рита! Приве-ет! Как хорошо, что вы пришли! Почему вы так долго? — искренне радовался Илья, почти свалившись на пол, запутавшись в собственных ногах, но девочки его вовремя схватили по обе стороны.        — Там слишком веселая история, Илюш. Мы поздравляем тебя с совершеннолетием, заяц! — прокричала сквозь орущие колонки Рита и кинулась обниматься с одноклассником.        — Только желать мне ничего не надо, я сегодня этого уже наслушался, главное, что вы тут, — хмельно улыбался Кудинов, захватывая в неожиданно крепкие объятия и Тасю. Даже перестал заикаться.        Задыхаясь от отсутствия кислорода, девочки синхронно выбрались из-под его рук. Позади какая-то девочка заняла место диджея, и толпа снова начала улюлюкать.        — У нас есть подарок для тебя, — объявила Таисия, пихнув локтем подругу.        — Да-да, точно! Щас.        И пока Рита копалась в поисках таинственного даже для Таси подарка, Аристова принялась застегивать на груди друга пуговицы. Илья не возмущался, видимо, не был в состоянии для этого. А ведь это только начало вечера, то ли ещё будет.        — Короче, Илюш, вот скажи, что дарят человеку, у которого уже все есть? Правильно, эмоции! И мы тебе дарим сертификат на самые незабываемые, горячие и возможно первые эмоции!       Рита радостно вытянула вперёд руки с непонятной бумажкой, почти взрываясь от нетерпения увидеть реакцию.        — Это сертификат на посещение самой элитной массажки Коктебеля! Любые три услуги на твой выбор, конечно, индивидуалка!       — Рита! Ты сказала, что подарок нормальный! — возмутилась Тася, разглядывая бумажку, пытаясь понять, она же не шутит?       Илья рассмеялся, держась рукой за деревянную балку веранды.        — Так это же кайфовый подарок пацану на восемнадцатилетие! — скакала Исаева и сунула сертификат в задний карман джинсов Ильи, чтобы Тася не успела отобрать подарок.        — А если Наташе будет неприятно? Ты об этом не подумала? — отчитывала Таисия, оставив пару расстегнутых пуговиц на рубашке Кудинова под шеей.        — А мне похуй, что Наташа подумает! Потому что нет больше Наташи! — искусственно весело прокричал парень, и толпа пьяных подростков радостно завопила, поддерживая именинника.        — Как нет? — спросила Тася, поддерживая Илью, когда он покачнулся, вскидывая руки вверх друзьям.        — А вот так. Была и нет теперь. Наташа хотела заниматься сексом, но не со мной. Я ее не привлекаю, как мужчина!       Девочки, поняв, к чему все идет, оттащили парня подальше от растопыренных ушей подростков, чтобы Илья не успел опозориться перед всеми ними. Посадили на скамейку, и Гена с Мелом очень вовремя оказались рядом. Рита отобрала у Зуева стакан с соком и всучила его в руки пьяного наглухо Ильи, до которого все же начало доходить осознание всей боли, заглушаемой таким скотским методом.        — Кудинов, хэппи…       — Тихо ты! — заткнула Рита Гену, садясь рядом с Ильей на скамейку.        — Нихуя он накидался, — усмехнулся Зуев, и Тася одним взглядом попросила его замолчать.        — Ты поэтому такой громкий и… буйный? — аккуратно подобралась к сути Аристова, мягко убирая с его глаз мокрые волосы. За запотевшими стеклами очков голубые глаза Кудинова наполнялись слезами, но он тут же резко вытер их, роняя оправу на газон. Рита кивнула мальчикам, чтобы они оставили их втроем, и, переглянувшись между собой, Мел и Гена все же послушно ушли.        — Раз ей так нужен не с-срединный человек, я им буду! — плакал Илья, сгорбившись на скамейке. Тася села на корточки перед ним, жалея и гладя того по руке. Илюша всегда был чувствительным, но никогда не плакал при Тасе так горько, с такой большой болью. — Я буду тусоваться и б-бухать, как Рауль!        — Причем тут Рауль? — спросила Рита, поднимая с земли его очки и протирая стекла топиком. Хорошо хоть, целые. Пьяный Илья — это проблема, а пьяный и слепой Илья — это проблема в квадрате.        — Притом, что Наташа трахалась с Раулем! С моим братом! — крикнул он, и девочки, как сговорившись, приложили руки ко ртам, шокированно выпучив глаза друг на друга. — И ни о чем не жалеет! Так и с-сказала: «он классный, лучше тебя!».        И заплакал с новой силой, сквозь улыбку. Тася сжала сильнее его влажную ладонь, а Ритка обняла его. Крепко, заглушая своим хрупким плечом его рыдания.        — Илюш, ты намного, в сто, в двести раз лучше своего брата! — тараторила Тася, сложив брови грустным домиком и глядя на подругу.        — Да Рауль идиот конченный, че тут говорить! А Наташа твоя идиотка, раз повелась на него. Это же как надо себя не уважать, чтобы лечь под Рауля! — зло рычала Рита, сжимая рубашку одноклассника. — Слышишь, Илюш, ты лучше него, не слушай ее, она…       И тут произошло то, что не могло произойти даже в больном сне при температуре 40 градусов. Илья поднял заплаканное раскрасневшееся лицо и, не думая ни секунды, мазнул пьяным поцелуем по губам Риты. Девочки в ту же секунду отскочили от скамейки. Тася чуть не упала на задницу, придерживая тело руками, схватившимися за траву. Рита рьяно начала тереть губы, на которых наверняка осталась соль отчаяния из-за предательства и пота Кудинова. Темная помада размазалась по левой стороне лица, делая девичье лицо безумным, сродни Джокеру. Потрясенные, испуганные и разъяренные глаза бегали от Таси к Илье и обратно.        — Ты че творишь… — растерянно, негромко сказала Исаева.        Кудинов сгорбился ещё сильнее, облокотился о колени, и его стошнило на траву под скамейкой, между своими ногами.        — Никому, Ась, никому… — бубнила Рита, развернувшись и, не оборачиваясь, уходя, убегая от пьяного и блюющего Ильи.        Тася молча кивнула, хотя подруга этого уже не увидела. 

***

      — Идиот, придурок, пьяный кретин, долбаеб, — ругалась Рита, стоя перед зеркалом в ванной и оттирая как назло стойкую помаду. — У меня где-то был консилер… мудак!        Она хлопнула по раковине, но звук заглушился басами, раздающимися из небольшого окна. Таисия вытащила из сумки подруги консилер и протянула ей.        — У меня ещё пудра есть, — и закопошилась в своей. — Он пьяный вусмерть, ты же видела сама. Он по-любому ничего не помнит. Да и сделал это из злости к Барановой.        — Да кто мог знать, что Кудинов на такое способен?! Мы друг другу сопли подтирали с первого класса, а он такое выдаёт! Знает же, что мы с Мелом встречаемся, как можно было такую хуйню выкинуть даже пьяным?! Всё-таки они с Раулем братья, я до последнего думала, может кто-то из них приёмный? Да нет, кровь взыграла, от осинки не родятся апельсинки!        — Он же его брат, не отец, чтобы родиться апельсинке… — глупо бросила Тася, вертя в руках пудру.        — Ась, ты щас реально душнить будешь? Думаешь, в тему? — недовольно процедила Исаева, профессионально растушевывая косметику.        — Я хоть как-то пытаюсь тебя от этого отвлечь! Долго ты ещё будешь его матом крыть? — обиженно вставая с крышки унитаза, проворчала Аристова.        — Ладно, прости. Я просто очень злая!        — Я это поняла, но я тут причём? — облокотившись о дверь туалета, спросила Тася. По ту сторону кто-то застучал по дереву, пытаясь выломать ручку двери, и девочки одновременно крикнули: «занято!». — Хочешь, мы уйдём?        — Хочу, но как мальчикам это объяснять?        — Скажем, что у кого-то из нас начались месячные. Или у обеих сразу.       — Да ну, — Исаева взяла из рук подруги пудру и намертво закрепила жидкий консилер. — Ладно, хуй с ним. Кудинов и так испортил настроение. Не дадим ему испортить весь вечер. Назло ему выпью весь алкоголь в доме.        Таисия рассмеялась и не смогла сдержать порыва нежности к Рите — чмокнула ее в другую, не потревоженную щеку, оставив на фарфоровой коже розовый еле заметный блеск.        — Ладно, пошли, — щелкнув замком двери, вышла из ванной, закинув всю косметику себе в сумку. — Тебе ещё Кису надо найти. Вдруг тоже в пьяной коме валяется где-то.        — А Киса очнулся от пьяной комы, Ритуль.        Тёплые мужские руки по-хозяйски уцепились за животик Таси со спины, и горячее дыхание защекотало шею.        — Привет, кот, соскучилась? — промурчал Ваня, чмокнув тонкую чёрную ткань плеча.        — О, зомбак. Ну, ещё бы. Уж кто-кто, а ты всегда живее всех живых, — закатила глаза Рита, обходя друзей и пуская воздушные поцелуи свежими тёмно-бордовыми губами.        — Вань, ну, увидят же… — без привычного внутреннего стержня уклонялась Тася, оглядываясь по сторонам. В доме людей почти не было, а той небольшой кучке подростков, разливающих из бутылок шампанское, было не до обжимающейся парочки в глубине коридора.        — Ну, пусть видят, что такого… — одуряющий запах Кисы действовал сильнее, чем пол стакана игристого на пустой желудок, но Таисия отвела его руки от своего тела и сделала пару шагов от него. Скорее играючи, нежели из-за нежелания.        — Нет, — отрезала она, собираясь шутливо смыться от него, но дверь ванной комнаты снова резко распахнулась, и Киса силой затолкнул девчонку внутрь.        — Здесь никого, — защелкнув замком, довольно оповестил Кислов, снова припадая к своей любимой части тела Таси — к мягкой, всегда вкусно пахнущей шее. Хотя нет, каждый ее квадратный сантиметр одинаково желанный, просто от поцелуев в шею он дуреет. И с ума сходит, когда ее глубокое дыхание щекочет висок.        Ваня спустился руками по ее мягким твидовым шортикам, цепляясь за шлевки для ремня, и вдавил ее бёдра, опирающиеся о шкафчик, в себя.        Таисия глухо засмеялась, мягко оттягивая его голову за кудряшки от себя.        — Дай посмотрю на тебя, — проговорил он, отходя на пару шагов, упираясь в раковину. Просканировав пьяным взглядом всю Таисию, удовлетворенно оскалился. — Красивая.        — Спасибо, — она присела в реверансе.        — Шортики просто разъеб. Хорошо, что не юбка, а то как-то опасненько с такой длиной.        — А ты все о том же, — недовольно откинула голову, распушив волосы за спиной.        Ваня наконец сменил толстовки на широкую футболку, которая на радость Тасе не скрывала его предплечий, пока девственно чистых от тату-краски. На его губе до сих пор была маленькая, еле заметная ранка, в порыве чувств оставленная Аристовой на чердаке школы. Такие ранения ему идут гораздо больше, чем следы от драк.        Разрумяненный, с красными пятнами на щеках, с убранными Тасиной рукой волосами, оголяющими лоб. Миролюбивый и изнеженный, как будто и не способен на истероидные всплески агрессии.        — Тебя че, Ритка красила?        — Ага. Так заметно?       — Да. Ты ахуенная и без этих ярких подводок, — он хмельно склонил голову, сжимая края раковины за собой.        — О-ой, кто-то напился, — засмеялась Тася, запрыгивая на стиральную машину и складывая руки между ног, скрывая обзор парню.        — Так говоришь, как будто я трезвым тебе такое не говорю.        — Говоришь. Просто глазки уже в кучу.        — Не называй себя так. Мои глаза всегда только в тебя, — в два шага Киса оказался рядом, кладя руку на волосы девушки. — Так было, так есть и так будет всегда.        — Лирик, — улыбнулась, сжимая его предплечье. Пульс был громким и частым. — А у нас была целая спецоперация, чтобы сюда пробраться.        — Да? Как же у вас это получилось? — почесывая за ухом, видимо, считая, что Тася — кошка, спросил Киса.        — Мы перелезали через окно.        — Со своего 7 этажа? — хохотнул он.        — Да, как паучихи лезли по стенам, — пугающе раскрыла глаза девочка и поползла с щекоткой под футболку Вани.        — Верю. Ты слишком крепкую паутинку вьешь, вон меня как зацапала, — он клацнул зубами и мило улыбнулся.        — Давно ты тут?       — Не очень. Но успел накидать Илюху, — гордо сказал он.        — Ты это зря.        — А че так? У пацана праздник, день рождения только раз в году, а 18 — так вообще раз в жизни. Пусть бухает, как в последний день.        — Он так напился из-за Барановой. Она переспала с Раулем, — сморщилась Тася, вспоминая, как Илью выворачивало, пока Рита места себе не находила после поцелуя.        — Ахуеть! Вот что значит в тихом омуте, а выглядит-то как монашка.        — Поэтому Илья не в себе сейчас. Надеюсь, ничего с собой не сделает в таком состоянии.        Почувствовав перемену в настроении девушки, Ваня пощекотал большим пальцем ее щеку и ткнул кончик носа. Таисия чмокнула его ладонь, а Кису дважды просить не надо.        Мягко подбираясь к ней, начал с сухих поцелуев в ухо, щеку, челюсть. А когда Аристова смазанно коснулась губами уголка его губ, он одной рукой притянул ее бёдра, скользнувшие по гладкой поверхности стиралки, к себе и потянулся охмелевшим поцелуем к любимым губам. Киса даже почти удивился, что Тася не начала вредничать и с улыбкой ответила ему, менее пылко, но нежно. Обняла его за горячую шею, выпрямила спинку и, нависая над ним, не прерывала зрительного контакта. Кислов опустил руки на ее ляжки в копронках, тягуче и плавно пробираясь пальцами под толстую ткань шортов. Жаль, конечно, что не юбка, как в тот раз, но неразрешимых ребусов в этом деле для него не бывает. Кусая ее губы, щуря глаза, Ваня прижался бедрами к ней так плотно, что стиралка под ними жалобно запикала. Наткнулся на шов ее трусиков и пощекотал чувствительную кожу.        Тася промычала что-то, смешанное со стоном, и накрыла его руку своей, надавливая сильнее, и Киса сжал ее бедро, внутри себя ведя борьбу: может нахуй эти принципы, стянуть с неё все эти многочисленные слои одежды и сдаться ей прямо тут, в ванной Кудиновского дома? Она снова заскулила, когда он сильнее обычного сжал ее нижнюю губу зубами, и Киса потянулся к штанам.        В дверь звонко заколотили костяшками пальцев, и послышались женские пьяные голоса.        — Мы хотим писать!        — Идите нахуй! — крикнул Ваня в губы Таси, притягивая ее к себе за шею.        — Мы обоссымся щас! Киса, это ты? Открой, мы даже можем тебя не выгонять! — смеялась компания девчонок, не переставая стучать по дереву.        — Блять, — выдохнул Киса, быстро чмокнув девочку и выбравшись из ее теплых одурманивающих объятий. Щелкнул замком и приоткрыл дверь так, чтобы Тасю не было видно. — Я че, не русским языком говорю? Съебитесь, че ебашите по двери?        — Ты че там, трахаешься, Кис? Помешали? — хохотали девочки, пытаясь сунуть голову в щель, но парень растолкал их.        — Я дважды повторять не буду. Исчезли.        И захлопнул дверь, чуть не откусив откосом один из длинных носов.        — Дуры, — пробормотал Ваня, растормошив волосы. — Кажется, мы не договорили.        Он оперся руками по обеим сторонам от Таси, откинувшейся на стену. Носом понежился в ее волосах, подул в ухо, и она рассмеялась, сжав ногами его бёдра.        — Договорили.        — Ну, не-ет, — захныкал парень, обвивая талию девочки и прижимаясь щекой к ее груди, слушая дыхание.        — Да, Ванечка. Иди отдохни, подыши свежим воздухом, — мурчала Таисия, гладя его затылок.        — Подожди, у меня только один вопрос, — он поднял глаза на Аристову, упираясь острым подбородком в ее солнечное сплетение. — Получается, мы официально встречаемся? Ты моя девушка, да?        Она загадочно улыбнулась и скатилась вниз, цыпочками касаясь кафеля. Убедилась, что в коридоре не хохотали девочки.        — Ладно, я пойду первая. А ты через пару минут. Пока переведи дыхание.        — Ты убегаешь от вопроса, кот?        — Через пару минут! — хитро ускользнула Тася, утешительным подарком оставив на губах Кисы быстрый поцелуй. 

***

      — Так как наш именинник уже в отрубе, давайте натусуемся и наебенимся за него, чтобы ему не было обидно! За Илюху! — кричал Локонов, сидя на столе у микшерного пульта, почему-то перевязанный новогодней гирляндой.        В принципе, ребятам глубоко плевать, за что пить, когда угощают бесплатно, да ещё и не каким-то дешевым пивом, как обычно на тусовках, а недурным таким шампанским, мартини и разными видами крепкого алкоголя: от водки до виски. За ними, конечно, нужен был глаз да глаз, чтобы особо жадные не утащили бутылочку Егермейстера, но хозяин вечеринки глубоко уснул, а заботливые друзья уложили его в спальне, накрыли одеялом и даже закидали мягкими игрушками и подушками, притащенными из соседних комнат.        Массовое помешательство только набирало обороты, кто-то умудрился прочистить желудки и пить по второму кругу; девчонки залезали на низкие заборчики веранды, танцуя, а парни завывали, хлопая и снимая их на видео.        — Гендос, принеси нам чего-нибудь повкуснее, будь другом! — кричала Рита сквозь гомон, суя Зуеву свой пустой стакан, не переставая прыгать у колонок и поддерживая Локона.        — Уже друг, Риточка? — но взял под руку Меленина, отклеив его от тела девушки, и потащил за компанию к фуршету.        — Надеюсь, Кудинова там заперли и приковали к кровати, — измывалась Исаева, положив руки на плечи Таси и вертя головой под музыку так резко, что было страшно, как бы не свернула шею. Ее волосы красиво летали из стороны в сторону, а ниточки дождика в локонах весело переливались с неоновой лентой веранды.        — Хватит злиться, Ритуль! — Таисия поймала руки подруги и взмыла ими в воздух, задевая ребят, танцующих рядом.        — Не могу! Вот ничего такого не сделала, а как будто изменила Мелу.        — Выбрасывай из головы. Ты ни в чем не виновата.        — Главное, что никто не видел этого пиздеца.        — Принимайте товар! — Гена сунул девочкам стаканы, чудом не разлив содержимое по пути через веселящуюся толпу.        — А мне че не надыбал, а, козлина? — как обычно, вылезший из ниоткуда Киса запрыгнул на спину друга, придушивая его локтем.        — А ты че, телка, чтобы я тебя угощал? — Зуев схватил за голову мартышку позади и легко перекинул через себя, уложив Ваню на деревянный пол.        — Гендос! — возмутительно крикнула Рита, пнув его в кроссовок.        — Бля, забылся, девочки мои! Телки все вокруг кроме вас, вы у нас принцессы! — исправился парень, держа Кису у своих ног, не давая младшему вскарабкаться вверх.        — Кот! Вась, помоги! — жалобно скулил он, тщетно пытаясь дотянуться до ее конверсов.        Таисия потянула его на себя, и Киса, вывернувшись из захвата Гендоса, поднял девочку на руки, скрестив руки под ее шортами. Пару капель из ее стакана упали парню на лицо и волосы, а толпа, подумав, что избрали новую звезду вечера вместо отвалившегося Локона, загудели и засвистели им с Кисой. Рита с профессиональной скоростью включила видео и засняла этих двоих и именно в тот момент, когда Ваня на секунду ослабил хватку, приспустив Аристову, и встретил ее губы своими. Пьяные подростки оглушительно завизжали, требуя продолжения, и Киса закрутил Тасю, целуя в щеку. Она смеялась, особенно с самых громких Риты и Мела, держась за плечи Вани.        — Вань, ты мне сейчас ребра переломаешь! — хихикала Таисия на последнем дыхании, и Ваня опустил ее на землю, но не выпустил из объятий. Прижал к себе спиной, танцуя и управляя ее рукой, то подкидывая ее над головой, то кладя на свою влажную шею.        — Теперь точно моя девушка, — проговорил он в Тасины волосы, будто и не хотел, чтобы она услышала.        В пробеле толпы Таисия заметила слишком родные светлые кудряшки, которые не затемнялись даже от разноцветной подсветки. Боря сидел на скамейке рядом с фуршетным столом и курил. Рядом с ним, подогнув под себя ноги, сидела Лера, как детеныш какой-то зверушки, с интересом разглядывающий все вокруг, и потягивала коктейль из трубочки. Тася замешкалась, не зная, стоит ли с ним здороваться, и почувствовала себя виноватой, что находилась в объятиях Кисы, целовалась с ним у всех на глазах. Но Хэнк, точно чувствуя ее, поднял глаза и встретился с ней взглядом. Рукой, закинутой на спинку скамейки, за спиной Леры, он помахал ей, и Тася, выдохнув, улыбнулась ему.        Весь следующий вечер Ритка висла на Егоре, которого уломала пить в одном темпе с ней, и теперь им обоим было очень хорошо. Названные диджеи чуть ли не дрались за аппаратуру и за право включить свою музыку, но после пары угроз от Гены ребята перестали включать новую песню ещё до того, как заиграл припев. Тут и там слышались тосты «за Кудинова!», особенно пьяные пацаны пытались устроить танцевальные батлы, особенно пьяные девочки чуть ли не лезли в штаны к парням. Становилось жарко даже в шортах и топах. Киса отпивал из Тасиного стакана, чтобы не бегать за добавкой и не прыгать, трясясь за сохранность пойла.        — Мы отойдем! — крикнул Тасе Киса, когда ей казалось, что она выплюнет лёгкие. Когда включаются старые песни Джастина Бибера, ее тело начинало жить отдельно от мозга.        Она окинула хмельным взглядом парня, Гену и Мела, собравшихся стайкой.        — Вань, только не…       — Не буду. Я же обещал тебе, — поняв с полуслова, уверил ее Кислов. — Я вообще чистый, хочешь, проверь, — и для убедительности вывернул карманы штанов, налету выловив падающие ключи от мотоцикла.        — Ты обещал.        Он надолго приложился к ее губам, щелкнул по носику и исчез в толпе вслед за друзьями.        — Курить они пошли, не переживай, солнце! — подхватила ее Рита, которой уже точно нужно было останавливаться с алкоголем.        — Тебе бы перекусить! А то совсем плохо будет! — Тася кричала ей в самое ухо, вытаскивая из ее волос застрявшие конфетти. Локонов запустил в воздух не одну конфетти-петарду — наутро Илья будет в шоке от такого бардака.        — Не хочу! Давай лучше фотку! — достала из кармана юбки телефон и пьяными глазами начала вчитываться во что-то. — Ась, тут та девчонка СММщица ответила.        И протянула ей телефон.        «Сори, впн мозги делал все это время. Да там какая-то жуть, Севе перед игрой в четверг кто-то подсыпал раздробленное стекло в бутсы. Осколки впились в ступни, хирурги несколько часов оперировали. Непонятно, кто и за что это сделал, Сева молчит как партизан.»       — Думаешь, Киса? — посерьезнела Рита, заглядывая в лицо подруги.        — Думаю, да, — спокойно ответила Таисия, ища глазами темную макушку.        — Как-то не похоже на него. Он обычно просто бьет в табло.        — И за это на него накатали заявление. Сделал выводы, не такой тупой. Пойду найду его.       — Только ты аккуратнее, знаешь ведь, какой он бешеный, — задерживая подругу за руку, запереживала Исаева. — Может мне с тобой пойти?        — Нет, Ритуль.        Нашлись мальчики у стола, а с ними в компании был и Хэнк с Лерой, которую он приобнимал за плечи. Неподалеку фотографировалась вездесущая Алина из 10 и ее маломозглая подружка. Они хихикали, кидая взгляды на незаинтересованных в них парней и всеми силами пытались привлечь их внимание. Алина — огромной задницей, обтянутой лосинами, Диана — тупым звонким смехом и зазываниями «у нас есть Мартини!».        Чувство такта притупилось алкоголем так же, как маневренность и прямохождение, данное каждому Homo sapiens в процессе эволюции, и Тася, ничего не объясняя, молча ворвалась в эту компанию и потянула за собой Кису, налету выбрасывающего бычок.        — Я с этой Алиной даже не говорил! Даже не смотрел в ее сторону, Вась! — оправдывался он, покорно шагая за серьезно настроенной девушкой.        Затащив его в безлюдное место — бильярдную, о которой, видимо, гости и не знали, Аристова развернулась лицом к парню. Киса упал в кожаное кресло, подбрасывая в воздух тяжелый бильярдный шар.        — Или ты всё-таки захотела договорить?        — Сева в больнице, — прямо сказала она, выдерживая дистанцию. Сложила руки на груди и сжала кожу под водолазкой.        — Господи, блять, она всё об этом уебане. Сева то, Сева сё, ты сама не заебалась? — Ваня запрокинул голову, глухо ударившись затылком о мягкий подголовник.        Тася закрыла глаза на то, как неприятно кольнуло от его грубых слов. Давно он с ней так не говорил.        — Просто скажи правду: это ты насыпал стекло ему в бутсы?        — А ты часто говоришь мне правду, Васюш? — вопросом на вопрос, почти шепотом, но злым, на грани рыка.        — В каком смысле? — уголок ногтя погнулся и почти треснул от нервного сдавливания пальцем.        — Говоришь, с папой на бокс ходила? — Киса опустил голову, смотря исподлобья. Она смотрела на горящую лампочку торшера до бликов в глазах, так, чтобы когда взгляд упадет на парня, белые кружочки скрыли собой Ванины злые глаза. — А чего не рассказала, что вы с ним решили перейти от теории к практике? Батя был рефери, когда ты чистила ебальник Головину в «Депо»?        Всё разузнал, естественно. В маленькой деревне живем, каждая собака знает, что произошло с другой собакой на другом конце города.        — Че молчишь, родная? Я не жду оправданий, просто не надо мне высказывать за это.        Признал, даже удивительно, что так быстро. Тася привыкла к вранью.        — Его хирурги резали, Вань, — тихо проговорила она, пока глаза пекло от прожигающего света. Вся спесь куда-то улетучилась, затоптанная Кисиным натиском.        — Да хоть ветеринары, мне похуй, Вась! — банка пива в его руках опасно звякнула, когда он раскинул руки в стороны, ударившись о деревянные подлокотники кресла. — Ладно, когда он тебе руки слюнявит, ну может совсем уже от спермотоксикоза ебанулся, но чтобы тебя за проститутку считать? Он позарился на мое, а я должен как олень сидеть смотреть на это? Нихуя, хавать такое не собираюсь, так что пусть поваляется недельку в больничке, может че поймёт.        Тася оторвалась от торшера. И вправду, его чёрных глаз она не видела, только любимые темные кудри, закинутые назад. Приоткрытое окно впустило ветер, а тот пощекотал ее же волосами нос, склеивая их с блеском на губах. Ее это всегда бесило, но она научилась не обращать на вредный ветер внимания.        — В тебе очень много жестокости.        Кожа кресла скрипнула, когда Киса резко наклонился вперёд, облокотившись о колени. Будто вот-вот бросится вперёд.        — Для тебя это типа открытие, да? Ты знала это изначально, с первого нашего дня, может даже до, когда Хэнк тебе рассказывал обо мне. Ты все знала, но все равно выбрала меня, так что не надо сейчас строить из себя ангела, Таисия.        Снова кольнуло, уже посильнее, но это зарывать в себе она не собиралась.        — Это ты не оставил мне выбора, когда завалился ко мне домой угашенный и поступился своими пацанскими принципами, целуя девушку своего лучшего друга! — Тася почти задыхалась от злой дрожи во всем теле. — Я не выбирала этого, это ты все решил за меня!        — Ну, а хули тогда не ушла от меня сразу после этого? Хули ты тогда лезла ко мне в трусы на чердаке? Это тоже я решил за тебя? Это я навязал тебе себя? — он перекрикивал музыку, раздающуюся с улицы.        Подбородок задрожал вслед за телом. Смогла договориться с глазами, чтобы не пропустили слез, хоть и очень просились.        — Вот этого я боялась. Что твоя жестокость ударит и по мне.        Киса выбросил из рук бильярдный шар, и тот ударился о ножку стола и прикатился к Тасиным ногам. Он встал с кресла, с таким звоном поставил банку на деревянный заборчик позади девушки, что пиво выплеснулось из жестяной дырки.        — Хватит ебать мне мозг своей правильностью. Заебала.        И вышел из комнаты, хлопнув дверью. Подвешенный на стене кий опасно мотнулся, но не упал. Таисия даже не дрогнула, не подняла глаз на парня. Забралась в кресло с ногами, положив голову на подлокотник. Кожа под ее телом ещё хранила тепло Кисы. Она обняла себя руками и прикрыла глаза. Так хотелось спать…

***

      — Зайка, ты чего? — из полупьяного сна раздался мягкий родной голос. Дышать стало легче, когда чужие руки убрали с лица волосы. — Асенька, тебе плохо?        Тася разлепила глаза и тут же зажмурилась, когда показалось, что песок царапает слизистые. Шея уже не то что ныла, она стреляла болью, стоило Аристовой приподняться на локте. Она сморщилась и почувствовала, как ей, оказывается, было холодно. По ногам бежал ветер, открытую поясницу задувало. Голова была тяжелая, внутри гудело эхо нескончаемой музыки.        — Нет, все нормально, — откашлявшись, прохрипела Тася, отодвигаясь, чтобы Рита смогла сесть рядом. — Я уснула.        — Тебя час не было. Думала, может что-то случилось, но Кису я тоже не видела все это время. Подумала, что он с тобой. Вы поругались, да?        — Да. Это он с Севой это сделал.        Рита цокнула.        — Идиот. Может домой?        — Тебе же весело… не хочу обламывать тебе праздник из-за своих проблем.        Блондинка приобняла подругу и глубоко вздохнула.        — Ты ничего не обламываешь. Тем более у всех там уже белка началась, если что-то случится с домом будущего мэра, не хочется, чтобы наши имена фигурировали. Давай Гену поищем, он нас отвезёт. Хорошо?        Тася кивнула, вдыхая сладкий запах духов Риты.        На улице Гены не было, как не было ни Кисы, ни Хэнка. Рита не преувеличивала, когда говорила про белку: еда оказалась на земле, скинутая девочками, танцующими на столах; где-то в темных углах парни пробирались в лифчики никакущих девочек, почти устраивая порнуху; даже уличный тюль пострадал — кто-то его сорвал с карниза, непонятно, чем он не угодил ребятам. Через несколько минут за забором засверкали синие мигалки, и особо пугливые начали сматываться через другой выход, не забыв прихватить с собой алкоголь.        Зашли с Ритой в дом, обошли весь первый этаж, но наткнулись на закрытую дверь и сидящую на полу в коридоре Данилову на втором. Она лениво тыкала в яркий экран телефона и не сразу подняла на девочек глаза.        — Гендос там? — спросила Рита, кивнув на дверь.        — Да. Они с Борей закрылись минут 20 назад. Не открывают.        Тасе вдруг стало так искренне жалко Леру. Наверное, она стучалась к Хэнку, просила открыть, но осталась без ответа, проигнорирована. Она самая настоящая дочь учительницы, как по учебнику, прилежная и тихая, в джинсах и какой-то старомодной кофточке, которая по дресс-коду совсем не соответствует такой вечеринке. Даже волосы не распустила, привычно тугой хвост ровным водопадом лежал на плече.        — Там менты приехали, надо сваливать, — сказала Рита девочке, будто совсем не чувствуя к ней той жалости, что съедает Таисию.        — Я без Бори не уйду.        — И долго ты будешь так здесь куковать? Вдруг они уже десятый сон видят?        — Они курят. Травку, кажется, — ровно ответила Лера, положив подбородок на колени.        — Тогда тем более надо дверь выламывать, — Рита заколотила в дверь, попутно пытаясь ногтями вывернуть замок. — Гендос! Хэнк! Хорош уже там, домой пора, пока менты за жопу не взяли!        По ту сторону снова мужские голоса, не собирающиеся реагировать на подругу.        — Ты не достойна Бори, — вдруг негромко сказала Данилова, не меняя позы.        Рита вопросительно посмотрела на Тасю, и они обе поняли, что обращается девочка к Аристовой.        — Если ты хотела меня этим обидеть, то зря. Я знаю это, поэтому ушла, — Аристова присела на корточки напротив двери, ощущая глухие стуки по черепной коробке.        — Зачем ты вообще начала встречаться с ним, если потом ушла к Кисе? Ведёшь себя как шлюха.        — Слышь, ты че перепила, Данилова? Ахуела такое пиздеть? — разъярилась Исаева, нависая над Лерой, но Тася замотала головой, мысленно говоря ей «не надо». Она понимала ее боль, понимала, что ей нужно это высказать. Тася это уже пережила внутри, поэтому сейчас эти слова так хлестко не били.        — Это ещё слабо сказано. Я себя в голове называю и не так.        — А сейчас ты чего хочешь от него, опять мозги промыть? Чтобы он снова бегал за тобой? — Леру не останавливала явная агрессия Риты сверху, она, наконец, подняла на Таисию свои светлые глаза.        — А ты че, слишком тупая, чтобы понять, что Хэнк к тебе ничего не испытывает? Он просто закрывает тобой потребности, когда нужно забыть Тасю. Ты — пластырь, — грубо срубила правду-матку Исаева, и это всё-таки ударило в самую больную точку.        Лера тихо заплакала, стирая с нетронутого косметикой лица слёзы.        — Меня это бесит. Ты повела себя как последняя тварь, а он все равно любит тебя. Он постоянно заходит в диалог с тобой, пересматривает ваши фотографии, — прорвало Данилову. — Он и не скрывает от меня этого, он мне так и говорит — «она для меня важнее всех остальных, несмотря ни на что». Я даю ему абсолютно все, я готова ради него на все, но он все равно думает только о тебе.        Таисия уже протянула к ней руку, чтобы успокоить, но Рита отшвырнула ее — «не смей».        — Ась, надо их вытаскивать оттуда.        Спустя несколько минут шантажа и угроз дверь-таки отворилась, и из темени показались четыре красных глаза. Точно накурились.        — Вы охренели? Мы вас уговаривать должны, девицы? — возмутилась Рита, выволакивая за толстовку Гендоса в коридор. Тот смеялся и послушно шел за блондинкой. — Как ты сядешь за руль, Гендос?       Хэнк выглянул из проема, равнодушно глянул на зареванную Леру, вскочившую на ноги и вцепившуюся в свою сумку на плече.        — Че, реально менты приехали? — спросил он и потёр лицо футболкой. Боря с секунду смотрел одурманенными глазами на Тасю и одним взглядом пригласил в комнату. — 5 минут и пойдём, — сказал он до того, как другие что-то поняли, и закрыл за подругой дверь. — Вижу, что хочешь что-то сказать.        Он плюхнулся на угол кровати, не сводя глаз с Аристовой. Рита за дверью ругнулась и пнула стену: «три минуты!». В голове загудело ещё сильнее, но она старалась это игнорировать. В машине Гены точно отключится от усталости.        — Ты вроде не употреблял.        — Травка — не наркота, — глухо парировал Хэнк, снова потирая глаза.        — Говоришь как настоящий наркоман.        — Даже если и так. Тебе же нравятся торчки, может так у меня есть шанс? — усмехнулся он, откидываясь на локтях на плед.        Тася устало вздохнула.        — Ладно, с тобой в таком состоянии бесполезно говорить.        — А с Кисой норм? Он вон закинулся колесом и ходит как труп ходячий, с ним получается говорить? — с обидой кинул он.        — Он завязал… — неуверенно поспорила Тася, не ожидая таких слов. Опять бред накуренного или правда?        Боря искренне засмеялся, и его светлые волосы упали на бок.        — Ты же умная, Тата. Как ты можешь верить в такие тупые обещания? Киса никогда не завяжет, он будет курить и закидываться до конца своей жизни, сколько ему отведено сверху, — он кивнул в потолок.        Вот теперь башка точно лопнет от давления.        — Ладно, Борь. Нам всем надо ехать домой. Вставай, — она протянула ему руку, и Хэнк, не противясь, сжал ее. Не с первого рывка, но встал на ноги. — Борь, только ты… будь с Лерой помягче. Она хорошая девушка, ей больно от того, как ты с ней себя ведёшь. Она любит тебя.        — А я ее нет, — пожал он плечами, берясь за ручку двери. Тася задержала ее ногой и заглянула в его глаза, сейчас ещё более ярко-голубые, чем обычно.        — Хотя бы постарайся полюбить.        — Ты старалась, у тебя получилось?        Она последний раз долгим проигравшим взглядом посмотрела на него, опустила глаза и отворила дверь. Всё-таки проигравших здесь не было. 1:1.