Дух праздника

Странные убийства — странные и, судя по письмам, настолько жестокие, что их не может совершить ни один эльф, человек или дварф, — происходят в одной из глухих деревень далеко в горах, почти у границы, могут вызвать волнения, настороженность и, если убийства продолжатся, стать поводом для отправки кого-то из ближайших крупных городов или даже из столицы, чтобы разобраться в ситуации. Но чтобы летуна? Тисс далека от стратегических планов, не смеет предположить, что многое понимает в правлении и распоряжении ресурсами, но не может перестать задаваться вопросом: не слишком ли это мелкое дело для лорда Ша’арнеза со Генэша? Доверенное лицо наследника престола, один из лучших бойцов... Впрочем, какими бы то ни были причины, эсшайке удаётся найти в его вынужденной отлучке из столицы свою выгоду. Сесть ему на хвост, вырваться из мрачных, промозглых стен дворца, что с начала осени, когда делегация только прибыла, уже отгоняли своим ледяным дыханием, а с наступлением зимы окончательно лишали воздуха. Ша’арнез предложение о сопровождении расценил по-своему. — Не терпится полетать на долгой дистанции, леди эя Вэдтри? — Не терпится поесть без сопровождения служанки, боявшейся, что это окажется её последней трапезой, лорд со Генэш, — с милейшей улыбкой, на которую способна эсшайка при ро’одце, ответила Тисс. Стоит отдать должное, Олл великолепно справлялась со своими обязанностями, и страха в её глазах во время пробы еды было не больше, чем гордости выполнением своей службы. Тем не менее, Тисс при первой же возможности предпочитает улететь подальше от мест, куда дотянулись бы мерзкие ручонки дома Нанталь, после её демонстративного полёта на драконе решившего не взирать на любые политические условности и убрать эсшайку, как шелуху, застрявшую между зубами, — некультурно и без лишних размышлений. И если есть возможность попрактиковаться в полётах, зачем отказываться? Хотя, Тисс усмехается, в том, чтобы практиковаться вблизи столицы, мозоля глаза эя Нанталь, тоже есть своё удовольствие. В Гнездо заходит как своя, дёргается от этой мысли и продолжает идти с гордо поднятой головой и большими шагами, проходя мимо работающих тут эльфов. Её чудовище её любит. Или же радость, выраженная нетерпеливыми шагами, от которых трясётся земля, и взмахами хвоста, от которых идут ходуном стены, обусловлена возможностью выбраться наконец из Гнезда и найти своё место высоко в небе, почувствовать себя свободным среди пушистых облаков. Тисс мимоходом осматривает знакомую тёмную пещеру, понимает: сама бы хотела вырваться отсюда под любым предлогом. Собственно, она это и делает. Дракон приближает к ней морду, утыкается носом в ключицу. Тисс гладит прохладную, сухую чешую — такое приветствие. Каждый вдох и выдох его она отчётливо чувствует, уверена: при желании он смог бы сдуть её одним выдохом, но не делает, вместо этого обдувая тёплым дыханием, согревая. Тисс переводит взгляд от длинной шеи на безбожно огромное туловище, замечая, как воздух наполняет его живот, как покидает. Живое существо. Тисс смешливо хмурится, потом, усмехнувшись, говорит: — Не съел никого и даже не покусал? Хороший мальчик. Гладит по носу несколько раз, пока дракон не прикрывает глаза. От удовольствия... или умиротворения? Думала ли Тисс, что её будет заботить, что это чудище... чувствует? Бросает взгляд в сторону. Лорда со Генэша нет, а вот его драконья тут, выглянула из темноты с интересом. Не получается сдержаться, не съязвить. — Что, ещё не пришёл? — выгибает бровь. — Может, в этот раз предпочёл тебе повозку? Тисс не уверена, у драконов разум трёхлетнего ребёнка или старше, но ехидство чудище распознаёт за раз. Угрожающее рычание с того угла доносится отчётливо и ясно, дракон Тисс в ответ тоже кривит мордой, но не более. Всё же не стоит переходить границы — увидеть воочию бой между двумя чудовищами может быть и зрелищно, но не безопасно. А ведь если перемирие будет расторгнуто... Если Тисс улетит с драконом... — В моё отсутствие решили отыграться на моей драконье, леди? — раздаётся голос лорда со Генэша. Проходит мимо, на ходу натягивая перчатки, улыбчивым взглядом касается Тисс. — Развлекаю непринуждённой беседой, чтобы не заскучала, — чародейка проводит плечом. — Как у вас принято в империи. Замечает, как Ша’арнез качает головой. Не слышит уже, но знает: по-своему приветствует своё чудище. «Хорошая девочка». Тисс усмехается, вспомнив свою растерянность у привала воинов. Кто бы мог подумать, что разговоры с драконом станут чем-то обыденным и для неё? Зимой летать сложнее, чем летом. Тисс, как летунье, приходится вникать в подробности, подготавливаться тщательнее. Не только надобность подобрать более тёплые вещи, как одежды и спальные мешки, но и рассчитывать длину полёта, основываясь на том, с какой скоростью, пролетая сквозь облака или снегопад, крылья зверя накроются льдом, насколько низкая температура воздуха усложнит маневрирование и снизит выносливость дракона, как подобрать место посадки, чтобы не погрязнуть в снегу и не поскользнуться, и вообще как понять, куда лететь, если в зоне видимости сплошное белое пятно. Тисс не нервничает сверх меры: рядом будет летать Ша’арнез, который, так или иначе, заботясь об имперском драконе или эсшайской колдунье, будет держать глаз на них, в случае надобности подсказывая, что и как делать. Ну... если сможет за ними угнаться. — Тише! Тише! — голосит Тисс. Не успевает забраться в сидельник и приступить к застёгиванию ремней безопасности, как дракон, почувствовав, что пора, на страх и ужас работников Гнезда уже без оглядки мчится к выходу. На скорую руку закончив, летунья хватается за поводья, не желая выдать нервозности, громко размышляет: — Почему из всех драконов мне попался самый безрассудный и нетерпеливый?! Сзади доносится ехидное: — Говорят, драконы похожи на своих наездников! Не успевает леди эя Вэдтри повернуться, чтобы крикнуть в ответ, какие характеристики подходят лорду со Генэш и его драконье, как большие врата Гнезда открываются, впуская зимний ветер, и приходится замолкнуть. Пара секунд, и её, а потом оба дракона оказываются в небе. Расстояние дней, а может, недель, пройденное за ничтожные несколько часов. Везёт, видимость хорошая. Холодный воздух, кажется, не сильно смущает драконов, наоборот, улучшает подъёмную силу крыльев. Тисс приходится много читать специализированной литературы, чтобы компенсировать отсутствие опыта. Может, стоило прочитать и труды другого рода — как утихомирить непоседливых детей, ибо если лорд со Генэш спокойно летит, не сбиваясь с курса, её дракон выполняет головокружительные пируэты, резкие падения и набор высоты, несколько раз отвлекается, чтобы поймать свой хвост, и даже пытается выпустить огонь. Благо, оставляет эту затею, когда понимает — при низкой температуре огонь затухает быстро. Первый её полёт на нём, когда ещё поводья были в руках лорда эя Нанталь, не был таким, Тисс помнит точно. Может, дело и правда в наезднике? — Готовы обсудить недочёты? — галантно спрашивает лорд со Генэш, уже спустившись с седла, задрав голову, глядя снизу вверх. Тисс поджимает губы — посадка тоже вышла из рук вон плохо. Повезло, что ни она, ни дракон не свернули себе шеи. — Только за кружкой чего-то горячего, — натянув улыбку, отвечает. Разобравшись с ремнями, скользит вниз по крылу. — Сперва нужно раздобыть для них еды, — Ша’арнез указывает на драконов. Тисс согласна, всё равно пререкается: — Разве они не хищники? Не могут поохотиться сами? — Если начнут, их будет сложно остановить. — Не знаю насчёт вашего, мой меру знает, — Тисс позволяет себе усмешку, гладит своё чудовище по голове. «Мой...» — повторяется в голове. Дёргается. Когда драконы получают своих заслуженных овец (живых в момент встречи с чудищами), эльфы возвращаются в деревню, в этот раз уже по своему делу. Начинается самая интересная часть. Лорд со Генэш предлагает выбор: пойти сразу в дом главы деревни или сначала погреться в местной таверне, выпить что-нибудь. Тисс отвечает поговоркой: «Сначала поле вспахай, потом у реки отдыхай». Ша’арнез оценивает её подход к делу, идут сразу к главе. Деревня украшена магическими огнями, отражающимися на коврах мягкого снега. Кажется, идёт подготовка к празднику. Тисс не вспомнит, какие имперцы отмечают, её разум занят другим. Продвигаясь по широким улочкам, рассматривая прохожих, обычных жителей, она замечает преобладание числа горных эльфов. Слабые подозрения начинают появляться, когда замечает, что многие из них знакомы с Ша’арнезом — взглядом, жестом или на словах приветствуют его. И уже в доме, когда слуга удаляется из зала, оповестив, что глава скоро уделит гостям из столицы время, и Тисс разглядывает однозначно богатое убранство, размышляя, чем живёт и процветает деревня, появление главы раскладывает всё на свои места. — Ты появляешься в родном доме лишь в момент несчастья? Так я тебя воспитывала, Ша’арнез? В зал заходит эльфийка, горная эльфийка. С ниспадающими белыми волосами, глазами, чистыми, как замёрзшая вода, она облачена не в нежные шелка, столь любимые знатными дамами столицы, с которыми Тисс часто пересекается в разговорах и делах, и не в скромную и практичную одежду дворцовых служанок, всегда готовых к работе. На ней нечто иное — роскошные одежды из кожи и меха, каждую деталь которых словно выковывали, а не шили, которые дышат мощью, будто созданные для битвы, а не праздников. Гордость и сила сквозят в её облике. Перед Тисс стоит не просто женщина, а воин, готовая к своему следующему сражению. Невольно, при виде неё, Тисс сама выпрямляет спину, плечи. Касается лорда со Генэша в меру удивлённым взглядом. — Конечно нет, — на щеках его всплывает румянец, когда он говорит, — бабушка. — Конечно нет! — соглашается эльфийка. — Последний раз я тебя видела, когда на деревню наступала стая химер с пограничных земель. С которыми мы могли бы справиться и без вмешательства огнедышащего зверя, что спалил наши леса. А после мы и кончиков твоих башмаков не видели. Улетел, даже не попрощался, негодник! Ша’арнез что-то бормочет про «цену, которую нужно платить», на губах его застывает улыбка — смесь смущения и теплоты, а Тисс, оказавшаяся в центре семейного воссоединения, делает шаг вперёд, как только взгляд главы падает на неё. — Вижу, ты прилетел не один. — Тисс эя Вэдтри, — принимается представлять лорд. Добавляет: — Она летунья, чародейка и моя подруга. Немного приложенных усилий, и лицо даже не кривится от удивления. Внутри же звенит от «подруга?!» «Подруга ро’одца?» — доносится далёкое возмущение. «Его подруга?» — скользит ироничное. Внутреннее смятение её остаётся незамеченным. — Ауранис со Генэш, — с почтением произносит Ша’арнез. — Глава моего дома и деревни. Тисс теряется, поклониться или нет, но буквально через миг обоим горным эльфам становится не до неё. Она отходит в сторону, наблюдая. Слушает. — Нет нужды в драконе, а тем более в двух. Тварь, убившая всех этих эльфов и людей, хитрая и осторожная, она не попадётся в лапы твоей хранительницы. «Хранительницы?» — вскидывает бровь Тисс. Речь определённо не о ней, а такое определение драконье она слышит впервые. — Если драконы бессильны, они будут бездействовать, — обещает лорд со Генэш. — До столицы доходят лишь отрывочные вести, поэтому, прошу вас, расскажите подробнее о том, что здесь произошло. В столице не сомневаются, что деревня справится с этой ситуацией своими силами, однако забота о безопасности и благополучии каждого жителя империи — приоритет. Я же лично заинтересован в том, чтобы в деревне вновь воцарились мир и покой. Долго молчат. Леди со Генэш хмурит брови, не отрывает изучающих глаз от внука. Тот отвечает спокойным, рассудительным взглядом. Она вздыхает, плечи, крепкие, сильные, расслабляются, и со слабой улыбкой в уголках губ она произносит дозволительное: — Пусть будет так. Рассказывает. Две недели назад в деревне начали готовиться к празднику Ледяного Света — дню, когда горные эльфы празднуют победу света над зимним мраком, то есть время, когда дни становятся длиннее ночей. Однако едва успели на центральную площадь установить главное украшение праздника — высокую, пышную ель, как начались ужасающие события. Первой погибла лесница: её тело нашли изуродованным до неузнаваемости, разорванным на части. Тогда решили, что это дело стаи волков или чего-то ещё более страшного. Но едва деревня успела оплакать первую жертву, как погибла кузнечиха. С этого момента смерть стала приходить к любому: женщинам, мужчинам, эльфам, горным и лесным, людям и даже ребёнку. Независимо от того, где находились, с кем общались, чем занимались — ничего не играло роли. Смерти были одинаково жестокими и ужасными. За дюжину дней маленькая деревня потеряла девятерых в войне с существом, о котором ничего не знала. Последнего убитого привезли вчера вечером. Число убитых перевалило за дюжину. Лорд со Генэш изъявляет желание немедленно посмотреть на труп, его к погребению должны подготовить в соседнем доме. Не успевает Тисс шагнуть за ним, как тот обращается с вопросом: — Разбираетесь в местных чудовищах? Тисс честно отвечает: — С трудом. — Знаете, как выглядят увечья, которые те могут нанести? — Слабо. — Хотите посмотреть на обезображенное тело эльфа? — Ни капли. Лорд со Генэш кивает. — Тогда оставайтесь здесь, леди эя Вэдтри. Я сам осмотрю тело и поделюсь с вами важными деталями. На очередное одолжение, ненавистное ли Тисс снисхождение или взращённая, навязанная ему с детства мысль о женском превосходстве, привитая забота, эсшайка реагирует как обычно — задумчиво. Поглядывает на реакцию главы дома, та не выглядит ни удивлённой, ни даже заинтересованной. Что бы это ни было — попытка уберечь леди от неприятного зрелища или отданная ей возможность тактического отдыха, ведь пользы возле трупа она всё равно принесёт немного, — здесь это норма. Тисс остаётся одна в зале, через пару минут ей приносят чай и пряности. Время ожидания проходит незаметно. Первой заходит Ауранис со Генэш. За ней Ша’арнез. — Это не зверь. — Он уверен. — Проклятие? — У Тисс было время на размышления. — На теле я не нашёл следов клейма или знака. — После убийства оно могло исчезнуть. Некоторые проклятия работают бесследно. — Я не нашёл следов магического воздействия. — Разбираетесь? — Более чем. Тисс поджимает губы, но не отступает в спарринге. — Смерть от проклятия не обязательно должна нести магический характер. Приманить врагов, зверей... — Я говорил... — закатив глаза, хочет возразить лорд со Генэш. — Духов, — успевает дополнить Тисс. Ставит точку. Молчание. Сказала на свой страх и риск, много подводных камней, сама их не знает до конца. Но если подумать... И в дворце... Боги, озлобленные духи преследуют её или ей просто не повезло оказаться в империи в сезон охоты за грешными ро’одскими душами? — О духах... — говорит Ша’арнез. —... мало что известно, в новом мире с ними мало сталкивались, недостаточно литературы, чтобы составить общее представление, — договаривает, соглашается эсшайка. Отмечает: — На эльфийском. А вот на высокоэльфийском такой литературы бессчётное количество. Нашим предкам приходилось сталкиваться с духами. Бороться с ними. Леди со Генэш, молча следившая за беседой, сидит напротив, воплощая спокойное достоинство хозяйки дома. Воспользовавшись паузой, мягко, впервые взглянув на Тисс с искренним интересом, спрашивает: — Вы знаете высокоэльфийский? Тисс решает не приукрашивать, но и не прибедняться: — Я знаю всё, что передали мне мои учителя, а они в Эсшае лучшие. — Эсшай? — эльфийка настораживается. Как и Тисс. Обе, не договариваясь, смотрят в сторону Ша’арнеза. Тот сначала мягко отвечает бабушке: — Дипломатия. У нас перемирие. Потом кивает чародейке. — Вы поможете разобраться с проклятием или с духом, что бы это ни было? — в голосе, как и во взгляде Ауранис со Генэш, проскальзывает ядовитая усмешка. В глазах вызов. Боги, как же его внук напоминает её в этот момент! — Да, — отвечает Тисс без промедления. Немного трудно сказать, а не выплюнуть: — Я здесь, чтобы помочь. Повторяет сказанное ранее лордом: — Перемирие. Напряжение в комнате не выветрится, даже если открыть окна и двери. Только когда бывший враг покинет стены. Ша’арнез тонкими душевными струнами улавливает колебания, как бы между прочим замечает, пока воздух не накаляется до предела: — Вечереет... — Я прикажу подготовить вам комнаты, — отвечает горная эльфийка. — Не стоит, я переночую в лагере, рядом с драконами, — заявляет лорд со Генэш. Бабушка, очевидно, не слишком довольна. Перечит ей? Старшей? Женщине? Тисс украдкой смотрит на него, на неё. Ауранис вслух не оспаривает решение внука. Тот добавляет, взглянув на Тисс: — А что касается леди эя Вэдтри... — Я пойду с вами, — твёрдо говорит она. — Рядом с моим драконом. Соглашение леди со Генэш скрепляет спокойным: — Прикажу собрать для вас провизию... Что едят драконы, напомни-ка мне? Звуки пиршества двух взрослых драконов прерывает размеренный треск хвороста в костре. Не в первый и не в последний раз Тисс разделяет с лордом со Генэшем трапезу. Крепкое вино и дикий мёд отлично сочетаются. Кто бы мог подумать? — Не сочтёте грубостью, если я спрошу? — подаёт голос Тисс. Лорд со Генэш не спешит с ответом. Сначала смеряет насмешливым взглядом. — Поблагодарю за предупреждение. Спрашивайте, леди. — Мне показалось, или ваша бабушка не в восторге от драконов? Языки пламени поднимаются высоко, падают низко. — В начале ей... не нравилась эта затея. Можно сказать, она была против, — спокойно, честно, Тисс бы не решилась, отвечает Ша’арнез. — Пошли против её воли? — Ситуация была не настолько критичной, но в общих чертах — да. — Я думала, мужчины матриархата обязаны заниматься хозяйством и детьми. Вам не намекали или не говорили об этом прямо? — Мужчины в матриархате могут заниматься хозяйством и детьми. А могут не заниматься. Это выбор мужчины. Тисс делает большой глоток вина, задумчиво хмурит брови. — Могут... — повторяет. — Выбор. Обычно женщинам в патриархате его не дают. Роль хранительницы очага... очевидна. — Матриархат и патриархат — не абсолютные противоположности, леди эя Вэдтри, как это может выглядеть на первый взгляд. Они не были созданы, чтобы противостоять друг другу. Разные общества развивались по-разному, с отличающимися «можно» и «обязан», с другими установками и привычками. И со временем они тоже меняются, в чём-то становятся похожими, в чём-то нет. Лорд со Генэш наклоняется чуть вперёд. — Например, не похоже, что вы сейчас занимаетесь бытом и детьми. Вы воин. Эсшайка долго смотрит, согласно кивает. Говорит: — И каждый день мне необходимо доказывать, что это того стоит. Что я не совершаю ошибку. — Доказывать кому? — Себе. Всем, — Тисс пожимает плечами. — Тем, у кого есть власть, настоящая власть в руках. Усмехается, криво, с горькой ноткой. — Обычно это мужчины. Пламя спокойно пожирает дрова, не разделяя тревоги беседы. Дыхание Тисс тихое и ровное, будто боль в горле и давящая грудь — ничто. — Мне можете не доказывать, — тихо говорит лорд со Генэш. Улыбается мягко. — Я уже знаю. Тисс поднимает на него взгляд. Не скажет вслух, но в мыслях: «Спасибо». Засмотрится на румянец от выпитого вина. Огненное свечение подчёркивает острые скулы, черты лица, мягкие, грациозные. Тисс готова поклясться, она видела их дома. Лучшие творцы, может, пытались повторить, создать что-то столь прекрасное, чтобы запечатлеть на своих картинах, обрабатывали и шлифовали мрамор, чтобы приблизиться к утончённому образу, не зная, что спустя века в маленькой деревне в горах севера империи родится он, олицетворение всего, что возносится, и того, что забыли подчеркнуть. Тисс усмехается, отводит затуманенный взгляд, не следя за ходом беседы. Они говорят оживлённо, молчат всегда со вкусом. Холод рядом с ним становится мягче, тепло рядом с ним горячее, ближе. Тисс подсаживается ближе. К костру. К нему. — Думаете, найдём духа? — спрашивает он. — И уничтожим. — Чародейка слегка наклоняет голову. — Мне кажется, это может пролить свет на происходящее во дворце. Встречаются взглядами. Его — два чистых замёрзших льда, лёд — её стихия. Леди эя Вэдтри наклоняет голову. Как много эпитетов её разум готов придумать, лишь бы оправдать, объяснить, отвлечь от губ, на которые хочется смотреть. Целовать? Тисс морщится. Имперца? Поднимает взгляд на глаза. Горного эльфа? Смотрит назад, на его тень на траве, подчёркивающую тонкость его силуэта. В тени недалеко виден нос его драконьи. Ша’арнеза со Генэша? — Тисс? Эсшайка вздрагивает. — Что? На губах эльфа застыла добрая усмешка. Кажется, ему приходится повторять свой вопрос, который она умудрилась прослушать. — Всё же полагаете, что на дворец наслали проклятие? — Что-то ужасное нависло над императорским домом и его приближёнными, — посерьёзнев, заявляет чародейка. И лорд тоже серьёзнеет. — И вы хотите узнать, что именно? Тисс отвечает просто: — Перемирие. Хотела бы она, чтобы всё и правда было так просто? Её спальный мешок по ту сторону огня, между ней и им вновь языки пламени. На той же стороне уже засыпает её дракон, но, пока она не ляжет, он бдит сильнее. Защитник. Тисс эя Вэдтри поднимается, чтобы подойти к своему месту, повернувшись в полуоборот, с ядовитой усмешкой спрашивает: — Вы думаете, мы друзья? Лорд со Генэш удивляется или притворяется удивлённым: — Разве не так? Колдунья лишь многозначительно усмехается в ответ, отходя. Думает, обычно на счёт друзей в голову не посещают идеи, кои посещают ей при мысли о лорде со Генэша. Уж она-то знает.