Through The Looking Glass/ Сквозь зазеркалье

      Бёрди проснулась, не понимая, где находится, когда её вырвали из сна далёкие панические крики. Она моргнула, пытаясь сориентироваться в темноте. Часы на прикроватной тумбочке показывали 3:14 утра, но её внимание привлёк шум снаружи. Крики были непрерывными, неистовыми, такими, какими она никогда раньше не слышала. Она медленно села, пытаясь стряхнуть с себя сонливость, и её чувства обострились. Её сердце колотилось, пока она прислушивалась, пытаясь убедить себя, что это просто какой-то ночной спор. Но страх, звучавший в этих криках, был первобытным, леденящим. Гэнди, свернувшийся калачиком в ногах её кровати, поднял голову, навострив уши и широко раскрыв глаза. Бёрди выскользнула из постели, стараясь не шуметь, и подкралась к двери. Она наклонилась, прижалась глазом к глазку и прищурилась, чтобы разглядеть тускло освещённый коридор. Мгновение она видела только пустоту, голый и тихий коридор. Но потом она услышала шаги — тяжёлые, торопливые, разносившиеся эхом по коридору. Она вздрогнула, когда мимо её двери промелькнула размытая фигура и исчезла в коридоре. Раздались ещё крики, на этот раз ближе, и у Бёрди задрожали руки. Она никогда не испытывала такого страха — страха, который пробирал её до костей и наполнял жгучим желанием спрятаться. Но она должна была знать, что происходит. Ей нужно было понять, почему люди убегают. Сердце бешено колотилось в груди, когда она подошла к окну и отодвинула занавески ровно настолько, чтобы выглянуть в узкую щель. На улице царил хаос. Люди бежали — их было больше, чем она могла сосчитать, — проносились мимо машин, одни сжимали в руках сумки, другие тянули за собой близких. Городская улица, обычно такая спокойная в это время, теперь была охвачена ужасом и смятением. Затем она увидела их. Мужчина и женщина, стоящие на краю улицы. Сначала она подумала, что он помогает ей подняться, может быть, лечит её рану. Но когда её глаза привыкли к темноте, у Бёрди кровь застыла в жилах. Лицо мужчины исказилось в гротескной, первобытной гримасе, когда он вонзил зубы в плечо женщины, разрывая её плоть с почти нечеловеческим голодом. Женщина закричала, отталкивая его руками в отчаянной попытке вырваться, но он держал её в безжалостной хватке, не отпуская. Бёрди пыталась осмыслить происходящее, но это не поддавалось логике. У неё скрутило живот, пока она смотрела, вцепившись руками в подоконник и беспомощно наблюдая за ужасом, разворачивающимся прямо за окном. Она хотела отвести взгляд, но не могла. Её глаза были прикованы к жестокой сцене, где мужчина терзал женщину, разрывая её на части с диким, ненасытным остервенением. Бёрди прижала руки ко рту, подавляя вскрик, и задрожала всем телом. Лицо мужчины поднялось, перепачканное кровью, его глаза были пустыми и бессмысленными. В них не было ничего, что она могла бы узнать, — только тёмный, ненасытный голод. Он посмотрел на улицу, словно искал что-то ещё, и на краткий, ужасающий миг Бёрди показалось, что он смотрит прямо на неё. Её сердце бешено колотилось, когда она отступила от окна, тяжело дыша. Она так сильно дрожала, что едва могла думать. «Это не может быть правдой», — отчаянно подумала она. Но крики женщины всё ещё звучали у неё в ушах, жестоко напоминая, что это было правдой. Она отпрянула от окна, её мысли лихорадочно метались. То, что происходило снаружи, не было похоже ни на что из того, что она когда-либо представляла. Те новости, хаос, который она видела на улицах, — всё это вело к этому. Мир снаружи превратился в кошмар, и никакая логика не могла объяснить то, что она только что увидела. Её разум лихорадочно работал, отчаянно пытаясь придумать план, что угодно, что могло бы придать этому смысл. Ей нужно было сохранять спокойствие. Ей нужно было придумать, как обезопасить себя, дедушку и Гэнди. Бёрди потянулась за телефоном, её пальцы так сильно дрожали, что она едва могла его удержать. Она набрала номер своей подруги Кристен, единственного человека, который мог её понять, единственного, кто хоть как-то догадывался, что может произойти нечто подобное. Телефон зазвонил один раз, второй — каждый звонок был для неё спасательным кругом, пока за окном продолжался кошмар. Но затем, когда она уже подумала, что Кристен возьмёт трубку, связь оборвалась. В трубке повисла холодная тишина, и Бёрди уставилась на телефон, чувствуя, как внутри у неё всё сжимается. Она была предоставлена самой себе. Сердце Бёрди всё ещё бешено колотилось от того, что она увидела снаружи, когда она услышала слабый хриплый голос в коридоре. — Берди? Берди, где ты? — позвал её дедушка слабым и дрожащим голосом. Она застыла, едва дыша. Он казался сонным, растерянным и, что хуже всего, громким. Она понятия не имела, проник ли хаос снаружи в здание, но воспоминание о забрызганном кровью мужчине, напавшем на ту женщину, ярко запечатлелось в её сознании. Она не могла рисковать и привлекать к себе внимание, не сейчас. Преодолевая страх, Берди быстро прошла по коридору в его спальню. У неё дрожали руки. Она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь, и увидела, как он пытается сесть в кровати, моргая и глядя на неё обеспокоенными глазами. — Дедушка, — прошептала она, прижав палец к губам. — Нам нужно вести себя очень тихо, хорошо? Он посмотрел на неё, нахмурив брови в замешательстве, но она заметила страх в его усталых глазах. — Что происходит, Берди? Я слышал что-то снаружи… похоже, кто-то ранен. Люди кричат. Она сглотнула, у неё перехватило дыхание. Она знала, что не может рассказать ему обо всём, что видела; это только расстроит его, а у него и так мало сил. Но она также не могла игнорировать серьёзность ситуации. Они должны быть в безопасности. — На улице происходит что-то плохое, — прошептала она, стараясь говорить спокойно и сдержанно. — Я пока не знаю, что именно, но я видела, как люди убегали. Там небезопасно, и я не хочу, чтобы кто-то сюда заходил. Так что… мы пока останемся в твоей комнате, хорошо? С Гэнди. Дедушка пристально посмотрел на неё, изучая её лицо, и на мгновение ей показалось, что он будет возражать. Но потом он кивнул, и в его взгляде она увидела и облегчение, и боль. — Хорошо, Берди. Как скажешь, — тихо ответил он, хотя его голос слегка дрожал. — Тебе лучше знать. Она выдавила из себя слабую ободряющую улыбку и жестом подозвала Гэнди, который тёрся о её ногу. Она осторожно закрыла за собой дверь и, быстро соображая, заперла её. Затем она придвинула к двери старый стул, надеясь, что он хотя бы задержит любого, кто попытается войти. Удовлетворившись осмотром, она отвела дедушку обратно к кровати и помогла ему лечь. Гэнди свернулась калачиком рядом с ним. Воздух в комнате казался душным, тяжёлым от напряжения, и она чувствовала, как у неё в ушах стучит сердце. — Птичка… — прошептал её дедушка дрожащим голосом. — Мы в опасности? Она села рядом с ним, крепко держа его за руку, и в её голове проносились все увиденные ею картины. Она не хотела лгать ему. Но правда вызвала бы только страх, а сейчас страх не помог бы ни одному из них. — Мы в безопасности прямо здесь, — прошептала она в ответ, стараясь говорить как можно спокойнее. — Нам просто нужно вести себя очень тихо и ждать. Я буду здесь, с тобой. Рука дедушки дрожала в её руке, но он кивнул, и его дыхание стало ровнее, пока она держала его за руку. Гэнди тихо замурлыкал, не обращая внимания на кошмар, поджидавший снаружи, но его присутствие странным образом успокаивало. Бёрди сделала глубокий вдох, не отрывая взгляда от запертой двери и прислушиваясь к отдалённым звукам хаоса снаружи. Они были вместе и пока что в безопасности. Время от времени Бёрди ловила себя на том, что смотрит в окно. Хаос, который когда-то царил на улицах, теперь стих, пронзительные крики сменились эхом. То, что осталось от людей снаружи, — их шатающиеся, искажённые фигуры — было чем-то меньшим, чем человек. Она наблюдала за ними, стоя у окна, и каждый из них вызывал у неё ужас. У одного из них не было руки, рукав его рубашки свободно болтался, когда он, пошатываясь, шёл вперёд. У другого отсутствовала часть лица, обнажая пустую, безжизненную полость. Ни один из них, казалось, не осознавал своего гротескного состояния, как будто повреждения были несущественными. Но Бёрди стало ясно одно: это как-то связано с укусами. Взгляд Бёрди упал на то место, где раньше лежала женщина. Она вспомнила ужас в её криках, её борьбу и то, как её крики затихли, когда напавший на неё монстр ушёл в поисках новой жертвы. Но через час, вопреки всем известным Бёрди законам природы, женщина пошевелилась. Берди согнулась пополам, её стошнило, когда женщина встала. Её внутренности вывалились на землю и болтались, когда она, спотыкаясь, пошла вперёд, волоча их за собой, как какой-то жуткий поводок. Бёрди знала, что это зрелище навсегда останется в её памяти. Эти существа — кем бы они ни были — снова поднялись, и на всех были следы укусов, которые их изменили. Она заметила ещё кое-что: их привлекал звук. Когда было тихо, они в основном бесцельно бродили, а некоторые даже стояли на месте, как неисправные машины, ожидающие сигнала. Но как только раздавался шум, они направлялись к нему, синхронно поворачивая головы, как стая охотников, учуявших запах. — Есть новости, Птичка? — голос дедушки нарушил тишину, доносившуюся с его места на кровати. Гэндальф, её огромный мейн-кун, растянулся рядом с ним, бесстыдно наслаждаясь поглаживаниями по животу. Берди оторвалась от окна, пытаясь стряхнуть ужас, поселившийся у неё в груди. — Их так же много, как орков, но они такие же тупые, как пещерные тролли, дедуль, — крикнула она в ответ, выдавив слабую улыбку. Первые несколько часов она боролась с собой, решая, стоит ли рассказывать ему о том, что происходит на самом деле. Но в глубине души она знала, что он заслуживает правды. Если это и есть новая реальность, то, скрывая это, она не сделает ему ничего хорошего. — Значит, этого злодея легко уничтожить, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Я уверен, что военные возьмут его под контроль через несколько дней. Его вера была непоколебима, а уверенность — такой же твёрдой, как и всегда. Даже перед лицом кошмара Попс всегда оставался Попсом. Берди слегка кивнула, продолжая улыбаться. — Нам остаётся только ждать и наблюдать. Взгляд дедушки смягчился, и он посмотрел в окно. — Я просто надеюсь, что с твоим братом всё в порядке в Китае. Мне бы не хотелось думать, что он тоже с этим сталкивается Берди почувствовала, как по спине пробежала дрожь, и заставила себя сделать глубокий вдох. Энди — её старший брат, на пятнадцать лет старше её. Он переехал в Китай два года назад и преподавал английский в колледже. Они не разговаривали целую вечность, и она почувствовала укол вины. В разгар безумия она совсем забыла о нём. Она никогда не была близка с ним, по крайней мере, не по-настоящему — у них не было ни времени, ни возможности сблизиться из-за разницы в возрасте и расстояния между ними. Но теперь при мысли о том, что он в одиночку столкнётся с этим на другом конце света, у неё скрутило живот. — Энди умный, — сказала Берди, стараясь говорить более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле. — Если это происходит повсюду, держу пари, он сидит в укрытии, как и мы. — Она пересекла комнату и задернула шторы, закрыв тревожный вид. — И, кстати, я видела на своём телефоне, что Национальная гвардия уже в Атланте. Может быть, когда они закончат там, то отправятся к нам. Дедушка устало вздохнул и поглубже устроился в постели. — Прежде чем ты устроишься поудобнее, деда, давай дадим тебе лекарство, хорошо? Бёрди потянулась к пузырькам с таблетками, которые она выставила на тумбочку. — Я знаю, что у Сары есть морфин и дексаметазон, но то, что есть у нас, тоже может помочь. Он открыл глаза, взгляд был усталым, но острым. — Птичка, это практически витамины. У меня рак мозга. От этого не будет особой пользы Берди вздрогнула, застигнутая врасплох его прямотой, и поставила бутылки обратно. — Прости, дедушка. Я просто… Я хочу, чтобы тебе стало лучше. Он вздохнул, и в его голосе послышалось сожаление. — Я знаю, малыш. Я знаю. Мне тоже жаль. Иногда просто... больно находиться здесь. — Он слабо улыбнулся, и Берди потянулась к нему и нежно сжала его руку. Наконец его дыхание замедлилось, и он погрузился в сон. Берди выскользнула из комнаты, стараясь не разбудить его, и прошла в гостиную. Она осмотрела квартиру. Казалось, что всё на своих местах, никаких признаков того, что кто-то — или что-то — пытался проникнуть внутрь. Она медленно задёрнула шторы в гостиной, оставаясь в тени. Она не осмеливалась привлекать к себе внимание, пока эти твари бродили внизу. Проделывая это, она пробормотала себе под нос: «В таком случае, можно называть их орками». Позже она придумает для них название получше. Вздохнув, Бёрди села за стол и открыла ноутбук, чтобы открыть закладки с руководствами по выживанию. Загрузка PDF-файлов на USB-накопитель казалась странной, почти бесполезной, но она знала, что интернет не будет работать вечно без людей, которые его поддерживают. С электричеством тоже будут проблемы, но она напомнила себе, что знает несколько способов вернуть электричество, если оно отключится. Как только у неё накопилось достаточно ресурсов, Бёрди направилась в свою комнату, скользя взглядом по полкам, заставленным старыми книгами по ботанике и руководствами по электротехнике. Она вытащила пару потрёпанных справочников и провела пальцами по страницам, посвящённым съедобным растениям и натуральным лекарствам. Лучшего времени для освежения памяти не найти. Погрузившись в книги, она была вынуждена вернуться в реальность из-за низкого стонущего звука, доносившегося из коридора. С колотящимся сердцем Бёрди подкралась к двери, стараясь не издавать ни звука, и заглянула в глазок. По ту сторону мелькали тени. Ещё орки. Она вздрогнула и отступила назад, когда в её голове промелькнула мысль. Зайдя в свою комнату, она взяла маленький будильник с двумя звонками. Сделав глубокий вдох, она вышла на балкон, завела будильник и швырнула его как можно дальше. Он громко зазвенел, и его пронзительный сигнал эхом отразился от стен, покатился вниз по улице. Почти сразу же орки снаружи подняли головы, спотыкаясь и шаркая ногами, направляясь на звук, словно получив невидимый приказ. Бёрди поспешила обратно к двери и снова выглянула наружу. Орки, привлечённые шумом снаружи, направлялись к открытому входу в здание. Затаив дыхание, она подождала, пока не выйдет последний из них, а затем прокралась в коридор. Она тихо последовала за ними, держась ближе к стене, пока не подошла к двери. Как только все они вышли и она плотно закрыла дверь, её сердце заколотилось, когда в здании стало тихо. На её губах появилась улыбка, и она прошептала: «Придурки».