Shapeshift

Сопротивляться судьбе, может быть, не менее рискованно, чем отдать себя в ее руки.

Анджей Сапковский

«Меч Предназначения»

***

      Тайный разговор дал свои плоды. Беллатрикс старалась делать вид, что её раздражало абсолютно всё в доме, нередко кричала на Грейнджер, огрызалась с сестрой и всё чаще делала выпады в сторону Люциуса, случайно забредшего в столовую или гостиную. Гарри пытался придумать план и нередко засиживался в библиотеке мэнора с чашкой чая в компании подруги. А Гермиона участливо ожидала, когда он соберётся духом и решит проникнуть в архив Аврората. Сама она уже была готова. Предвкушение и адреналин от него сменились на сухое принятие неизбежного, а потому равнодушие поселилось в её душе.       Она стойко терпела Лестрейндж, иногда позволяла себе отвечать на оскорбления, а ей — использовать проклятия и угрозы. Их спектакль выходил настолько правдоподобным и занимательным, что Нарцисса нередко ругалась на сестру, а девушку спрашивала о том, что между ними произошло. И лишь ночами, убедившись в том, что все спят, Гермиона встречалась с Беллатрикс, и они молчаливо тянули алкоголь, не думая обсуждать происходящее. Проверки стали более дотошными, Рональд агрессивно реагировал на каждое замечание и, видимо, из принципа устраивал бардак в комнатах осуждённых. Раскидывал вещи, ругался, осматривал даже кровать.       Никто не удивлялся подобному поведению, только миссис Малфой крепко сжимала ладонь гриффиндорки, не позволяя отвечать негативом на негатив. На самом деле Гермиона была благодарна ей за каждое пресечение своей словесной баталии, потому что знала: это неправильно. Рон стал казаться ещё более далёким и чужим, теперь не ясно, как реагировать на него и каким образом не покусать всех сопровождающих. Иногда, конечно, Гарри руководил оценкой условий содержаний, позволяя семье Малфоев спокойно выдохнуть и расслабиться. Драко пытался поинтересоваться у Грейнджер, в чём дело, но наткнулся на вежливую, но явно неестественную улыбку, и понял, что ему не расскажут.       И тогда он решил смиренно принять реальность, отвлекаясь от сквозившего повсюду напряжения путём изучения Животного элексира. Он умудрился затащить Гермиону в свою лабораторию, и она призналась себе, что именно этого и добивалась. Ей жизненно было необходимо, чтобы кто-то вырвал её из паутины интриг, заставил вдохнуть полной грудью и отвлёк от извечного настороженного состояния. Они сидели в обширной комнате, заставленной многочисленными шкафами с огромным количеством ингредиентов, начиная от побегов мандрагоры и заканчивая драконьими производными. Широкий стол, на котором стояли горелка и котелок, пара стульев и высокая стопка пособий.       Грейнджер, по большей части из-за отношения Снейпа, не сильно любила зельеварение, но всё равно вынужденно призналась, что осталась впечатлена размерами лаборатории. Склянки, пробирки, щипцы и горшки со свежими растениями. А ещё здесь пахло приятной свежестью и отголосками одеколона парня. Драко усердно рассматривал их формулы, перебирая всё, что могло вызвать побочные эффекты, делал пометки, вертел в руках пузырьки с некогда приготовленным зельем. Он конспектировал каждый отлив, соотносил цвет с тем или иным вариантом приготовления, но, не заметив подобного рвения со стороны гриффиндорки, подал голос. — Тебе больше неинтересно? — Недовольная нотка пропала после того, как Малфой заметил опустошённое выражение лица напротив. — Не в этом дело, верно? — Я хотела бы тебе сказать, правда, — Гермиона зачесала волосы назад и сложила локти на столе, — Но это испортит все планы. И мне очень приятно, что ты пытаешься вытянуть меня из моего депрессивного состояния, но. — Ты слишком поглощена проблемами с Беллой. — Понимающий взгляд, мягкая улыбка. Драко хорошо её узнал. — Вы справитесь, я уверен. — Надеюсь. — Так что насчёт зелья? — Резкая смена темы, кивок в сторону записей. — Мама сказала разобрать побочные, но я всё ещё не могу понять, из-за чего они проявились. Сомневаюсь, что дело в количестве серебра.       Гермиона тоже сомневалась. Она пристально осмотрела каждый пузырёк, выхватила из рук парня формулу с тем вариантом, который ей пришлось выпить, и внезапно вскочила на ноги. Взгляд судорожно бегал по строкам, выискивая любое несоответствие или подозрительное вещество, и замер на последней приписке. Эффект обращения достигался путём пробуждения звериного начала. Для этого использовались серебро, служившее грузилом, и белладонна, отравляющая организм. Таким образом при попадании природного яда запускался процесс регенерации, что позволяло мышцам и костям перестраиваться.       Но само обращение провоцировалось другой составляющей. Дикая часть напрямую зависела от инстинктов, а чтобы их пробудить, приходилось чувствовать либо собственную боль, либо желание причинить её другому. Тогда Гермиона не знала, что такое жажда убийства, а потому акцентировала слишком много внимания на том, чтобы её добиться. Но месяц в плену сделал своё дело, и теперь внутри извечно трепыхалась надежда порвать кому-нибудь глотку. Вот оно. Вот та деталь, на которой они погорели. — Кровь. — Что? — Драко неуверенно выпрямился. — Всё дело в крови. Мы ведь брали пропорции, исходя из среднестатистического количества, на которое непременно откликнулся бы волк, верно? Десять капель, чёрт возьми, — Она хлопнула себя по лбу и, отобрав пишущее перо, начала резво выводить новые расчёты, — Для обычного зверя именно такая доза служит провокацией. Хищник рванёт в сторону запаха сразу, как почует его. — Грейнджер. — Смотри! — Девушка повернула пергамент к Малфою, позволив увидеть огромную формулу. — Мы не ошиблись с тобой, просто обстоятельства кардинально изменились. Для человека… Оборотня, никогда не убивавшего и даже не желавшего кому-то смерти, мне бы потребовалось именно десять капель. Но из-за Рабастана всё перевернулось. Позволю себе напомнить, что меня месяц морили голодом, это тоже могло сыграть свою роль.       Драко болезненно скривился от последней реплики, но заставил себя успокоиться и скептически повертел склянку с предпоследним экспериментальным зельем. Здесь тоже было десять капель, а в предыдущем — девять. Они меняли только количество крови, не смея затрагивать состав. Не может лишь один ингредиент дать такие осложнения. Или может? Парень откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Даже если учитывать то, что Грейнджер по натуре являлась зверем, на тот момент голодным до обморока, всё равно что-то не сходилось. Стимулятор прежде всего лишь провоцировал превращение.       Чтобы он действовал, как должен, нужно, чтобы всё гармонировало. Малфой приподнял брови, когда пазл сложился, и забрал у гриффиндорки новую формулу, сопоставил со старой, хмурясь и кусая щёку. Серебро, лунный камень, белладонна и щепотка когтя дракона. Так же в составе присутствовали перья болтрушайки, минимальная капля слёз феникса. Он заметил приписку, которую раньше не видел, а потому нахмурился и ткнул в неё пальцем. — Ты добавила снежноягодник. Чёрт, Грейнджер, вот ещё одна причина, по которой метаморфоз продолжался после возвращения в человеческий облик. Концентрация яда слишком высокая, организм пытался всеми силами избавиться от него. Ты могла умереть, едва выпив зелье! Почему ничего не сказала?! — Выдохни, Малфой, всё ведь в порядке. — Гермиона устало потёрла шею и с чистой совестью выкинула остатки Ж.Э.П.О. в урну. — Но тогда было не в порядке, зазнайка. Мама так старательно пыталась понять, что с тобой происходило, но не могла ничего выявить, кроме последствий пыток. Из-за того, что твоя мохнатая задница не слишком воспринимала волчьи ягоды за отраву, а человеческая часть загибалась от интоксикации, всё и херилось! — Драко. — Бесцветным голосом прерывая дальнейшие обвинения и крики, девушка кивнула на котёл и составленные вокруг него ингредиенты. — Если бы не элексир, меня бы здесь не было, поверь. А теперь вместо того, чтобы ругаться и спорить, давай попробуем приготовить зелье ещё раз, но уже с учётом всех ошибок и рисков. Договорились? — Ты уверена, что мы должны? — Вопрос, назревавший уже давно, вызвал непонятную реакцию. Драко успел заметить в зверином отблеске глаз неуверенность. — Просто зная, какой опасности ты можешь себя подвергать… — Я не могу больше полагаться на магию.       Перебившее признание пригвоздило парня к месту. Словно безвольная статуя он то открывал рот, чтобы узнать подробности, то закрывал его, не находя слов. А Гермиона вымученно ему улыбалась через стиснутые зубы. — С каждым полнолунием мои лимиты использования заклинаний уменьшаются. Не на много, но это всё равно слишком ощутимо. Если раньше я могла спокойно выдержать пару часов непринуждённой дуэли, то сейчас меня едва хватит на час. — Почему? — Осторожно задавая вопрос, Малфой старался не давить и покорно ожидал конца откровений. — У большинства оборотней конкретно моего вида имеется аллергия на волшебство. Изначально она выражалась в паническом страхе и в не лучшем самочувствии при нахождении в области воздействия магии. Сейчас же мне физически больно произносить что-то мощное, сразу накатывает тошнота и головокружение, а ещё я перестаю различать цвета. То же самое касается и зелий. Чем сложнее его приготовить, тем больше вероятность того, что меня вырвет. — И тем не менее ты хочешь использовать Элексир на замену палочке. Меняешь шило на мыло? — И да, и нет. Сравни затраты на банальное Протего-максимо и на зелье. Первое может нанести мне вред куда больший, чем то заклинание, от которого я буду защищаться, а второе… Звериные ловкость, скорость и сила помогут мне. — Что ж, теперь я понимаю, почему ты используешь лестницу, чтобы достать книги с верхних полок.       Мягко фыркнув, Драко не стал развивать тему вреда и пользы и постарался сосредоточиться на приготовлении усовершенствованного элексира. И Гермиона благодарно ему кивнула.

***

      После очередной проверки, Гарри нашёл её, рассматривающую фолиант о древней магии, в библиотеке. Гермиона вежливо кивнула ему и, вложив небольшой кусочек пергамента в качестве закладки между страниц, захлопнула книгу. Если друг пришёл при полной боевой готовности, значит, время настало. Теперь оставалось придумать план действий и пути отхода на случай непредвиденных обстоятельств. Вздохнув, Поттер медленно приблизился и разложил план Министерства на столе. Плотная аура напряжения и опасности заполнила помещение. Даже эльфы решили не появляться здесь.       Грейнджер нахмурилась, поддаваясь атмосфере. Подробные чертежи, выведенные либо красными, либо жирными чёрными линиями, показывали всю подноготную здания. Сомнительные ходы, множество лестниц, основные и дополнительные залы. Взгляд подмечал каждую деталь, цеплялся за любые подписи с названиями и обозначениями. Местами выцветшие линии указывали на заблокированные или стёртые офисы. Гермиона облизнула губы, усаживаясь поудобнее и откладывая фолиант в сторону, на тумбочку. Ей не нравилось, каким суровым выглядел друг.       Гарри, угрюмо закусывая щёку, супился, заламывал пальцы, вечно поправлял воротник рубашки или одёргивал мантию, которая идеально на нём сидела. Его поведение можно было описать одним словом — паника. Зелёная радужка его глаз, практически, скрылась за чёрным зрачком. Хорошо, что ни Беллатрикс, ни Нарцисса не решили нарушить их уединение, иначе парень сорвался бы. Он и так находился на грани, Гермиона это видела, а потому разумно молчала, ожидая, когда он соберётся с мыслями. Минуты утекали сквозь пальцы, оседая дымным пеплом на коже.       Молчание тянулось, и стало казаться, что Гарри так и не сможет завязать разговор. Грейнджер глухо усмехнулась и выудила из кармана пачку сигарет и огниво. Прикурив и с шумом выпустив ядовитый воздух из лёгких, она откинулась на спинку дивана. Вины за курение в библиотеке уже не было, как и желания избавиться от вредной привычки. Глубокая тяга дыма приносила чуть ли не физическое удовольствие, и отказываться от подобного глупо. Тем более монотонные действия успокаивали и позволяли не отвлекаться на внешние раздражители при обдумывании важных вопросов. — Итак, интересующий нас список находится в архиве Аврората. — Гермиона не могла больше сдерживаться и с чувством выполненного долга подала голос, стряхнув пепел в специально выделенное для неё блюдце, — Ты знаешь, где он? — Да, здесь, — Гарри потянулся и пальцем постучал по части чертежа, что отличалась своими обширными размерами. — Я побродил по офису и главному залу, узнал, кого пускают, что нужно делать, чтобы получить доступ. — И? — И мне нельзя туда. Я собрал все справки, нужные документы, чтобы не вызвать лишних подозрений, но Барнс всё равно не пустил меня. Сказал, что Робардс ему обо мне не сообщал, а потому и прохода мне туда нет. — Кто такой Барнс? — Гриффиндорка приподняла брови, задавая вполне логичный вопрос, и несколько удивилась резкому ответу. — Постовой, архивариус, дозорный, называй, как хочешь. Нам придётся пробираться туда тайно. Оливер сказал, что делает обход каждые полтора часа, и нам придётся уложиться в это время. — Парень с характерным щёлкающим звуком почесал щеку с недельной щетиной, из-за чего Гермиона на мгновение застыла от накатывающих воспоминаний о подвале. Но ровный, родной голос привёл её в реальность. — У меня есть идея, но мне она не нравится. — Гарри, мы собираемся нарушить с десяток законов, за что прочим могли бы назначить если не заключение, то суровое наказание. Нравится, не нравится, без разницы. Есть идея — говори, потому что отказываться поздно. Да и бессмысленно. — Хорошо, — Удручённый вздох вырвался из груди друга, когда он вновь указал на чертежи, — Здесь мой кабинет, там нет окон и только одна дверь. Я задержусь допоздна на работе, сославшись на очередной наряд или внеплановый отчёт, а ты придёшь ко мне. Используем мантию отца, чтобы незамеченными пробраться к архиву. — Там есть силовое поле или иная магическая защита? — Гермиона слушала внимательно, уже выстраивая единую цепочку. — Не знаю, честно, но что-то мне подсказывает, что не зря там сидит лишь один человек на входе. В принципе, это не важно. У нас есть преимущество. Ты ведь оборотень. — И как это связано? — Она свела брови к переносице, когда Поттер ей виновато улыбнулся. — Ты почувствуешь магию или кого-то постороннего, поможешь избежать казусных ситуаций. — Допустим, мы всё же проникнем в архив. Дальше что? Ты представляешь, где искать нужные документы? — Гермиона нарочно обвела огромную комнату на пергаменте, — Я вот понятия не имею, а времени у нас будет не так много. Если ты хочешь положиться на удачу или моё волчье чутье, то не советую. — На самом деле, — Гарри хитро подмигнул и выудил из кармана листок поменьше, наложив поверх основного плана Министерства. — Это секции. Закрытые и открытые дела, подробные расследования, жертвы. — Население. — Она рваным движением указала на неброский шрифт, располагавшийся в самом конце главного помещения. Желудок сжался от осознания того, что им придётся преодолеть весь архив, чтобы добраться до желаемого. — Там точно никого, кроме этого Барнса не будет? — Я не знаю, Миона. — Ладно. — Ладно? — Ладно. Если придётся кого-то калечить, чтобы стереть воспоминания, это будет на твоей совести. — Не забывай, из-за кого мы туда отправляемся. — Парень сложил руки на груди и весьма твёрдо продолжил, — Переписи, о которой говорила Лестрейндж может и не существовать. Тогда мы зря рискнём. — Если Беллатрикс сказала, что подобный документ есть, значит, он есть. Из моих знакомых, Гарри, она единственная, кто всегда говорит правду. — Гермиона выдохнула, добавив шёпотом главную деталь, — Даже если обидную. — Я жду тебя завтра после пяти вечера. В Министерстве в основном работают чистокровные и полукровки, поэтому постарайся одеться… — Гарри замялся, осмотрев её одежду, — Менее заметно. — Не как магл. — Вроде того.       Гермиона понимающе кивнула и, проводив друга до камина, отпустила домой. В голове вертелся водоворот мыслей и последствий их затеи, но, самое удивительное, сомнений не было ни малейших. Только холодящие кожу картины возможного будущего периодическими вспышками настигали её и заставляли вздрагивать. Нет, в таком состоянии ей точно не уснуть. Бродить по поместью не хотелось, сидеть в комнате тоже не представлялось возможным. Скрытая от посторонних глаз сущность просила разрядки и свободы, а не длительного пребывания в четырёх стенах.       Потому, наверное, Грейнджер и вышла на веранду. В одной толстовке и едва ли тёплых брюках было свежо. Ночной воздух кусал за щёки, остужал разум и позволял обрести то самое равновесие, которого так не хватало. Тело покрылось мурашками от очередного морозного дуновения ветра, и девушка накинула капюшон. Пар вырывался из ноздрей, красивыми узорами растворяясь в пустоте. Четвертинка луны тускло освещала территорию Мэнора, а звёзды сверкали на чистом небе. Тысячи далёких огней попеременно переливались нешироким спектром. Один из них ярко вспыхнул и погас, видимо, навсегда.       Гермиона натянуто улыбнулась, замечая вероятную смерть незнакомой звезды. Она никогда не считала себя особо мнительной и суеверной, но подобное событие накануне опасной вылазки всколыхнуло что-то внутри. Облокотившись на покрытые инеем перила, она прикурила очередную сигарету. Горько-сладкий дым заполнил лёгкие, и дышать стало легче. Гриффиндорка медленно перевела взгляд на чёрную линию горизонта и выдохнула. План Гарри был хорош, но так не продуман. Да, он многое узнал, прощупал почву и нашёл важные документы, но что-то всё равно смущало.       Один архивариус, огромный Архив. Если там вдруг окажется защитный купол, кто его снимет? Возможно ли вообще это сделать, не подняв тревогу? Гермиона не знала. Ей хотелось позвать с собой Беллатрикс, попросить её о помощи и даже умолять о ней, потому что, чувствуя женщину рядом, за своей спиной, она могла свернуть горы. Но это неправильно и нелогично. Тёмной ведьме нельзя так рисковать. Если на проникновении в секретный отдел Аврората поймают Гермиону и Гарри, они смогут выйти сухими из воды, это точно. Сослаться на желание узнать о Сивом или… Рабастане, приплести интерес и Министра, и всё. Проблема, быть может, решена.       Но если там окажется бывшая Пожирательница, её убьют на месте. Грейнджер резким движением стряхнула пепел прямо на землю, ощутив нескончаемую боль в груди. Она не хотела, чтобы Беллатрикс так рисковала, не хотела видеть её смерть и даже обыкновенные травмы на белоснежной коже. Складывалось стойкое впечатление, что без Лестрейндж слабый, трепыхавшийся огонёк жизни затухнет с концами. Виной ли всему волчья натура или Гермиона, действительно, так сильно привыкла к наглой занозе в пятой точке, неизвестно. Она облизнула пересохшие губы и прикрыла глаза, услышав тихие шаги за стенами поместья.       Лишь один человек в такое время мог гулять по коридорам с одной конкретной целью — достать огневиски из тайника Нарциссы. Как бы миссис Малфой ни старалась ограничить употребление алкоголя в своём доме, как бы изящно она его ни прятала, старшая сестра всё равно находила лазейки и схроны. Грейнджер расслабилась, когда входная дверь с едва различимым скрипом приоткрылась. В ноздри тут же ударил дымный запах сандала, и мышцы низа живота дёрнулись. Она не стала оборачиваться, позволяя ведьме решить самостоятельно: сделать вид, что здесь никого более нет и пойти дальше, или приблизиться и провести время в компании.       Наверное, не удивительно, что Беллатрикс выбрала второе. Она молчаливо встала рядом, так же облокотившись локтями на перила. Ни приветствия, ни язвительного комментария с её стороны. Только размеренное дыхание в унисон, стойкий аромат дорого парфюма и ровное биение сердца. Гермиона прижала сигарету к губам и глубоко затянулась, решаясь на патовый вопрос. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы произнести хоть слово. — Ты позволила мне использовать Круцио… — Глубокий вдох, медленный выдох, — Почему? — Тебе это было нужно. — Равнодушный ответ вышел весьма занятным. — Что происходило в твоей голове, когда мы сидели на сеансе у толстой ошибки повитухи? — Не стоит оскорблять человека за внешность. Он может быть полным из-за болезни. — Мне плевать, от болезни ли он такой или от того, что у него не закрывается рот. Факта это не меняет. — Лестрейндж цокнула языком и несуразно потопталась на месте, — А теперь скажи мне, почему я ощутила чужую жажду крови сильнее, чем собственную? — У меня были галлюцинации, в которых я зверски избивала МакАлистора. — Гермиона болезненно сморщилась, признаваясь в подобном вслух. — И мне нисколько не было его жаль. Я била, кидала и таскала его по осколкам, заставляла рыдать от боли. Даже когда его вырвало, я не остановилась, упиваясь видом и запахом крови. — Эволюционируешь. — Это не смешно, Беллатрикс. — Резко отреагировав на замечание, девушка обернулась, встречая серьёзный взгляд. — Я и не шутила, волчонок. Твоя природа берёт верх, но ты этому так отчаянно сопротивляешься, что загоняешь саму себя в ловушку. Твои мысли порождают страх, а страх — это рудимент для оборотня. Ни Сивый, ни его псы не боялись собственных эмоций и желаний, но ты почему-то отказываешься принимать себя. — Жестокость — не натура. — А добродетель — не порок, да. — Беллатрикс закатила глаза и слабо пихнула гриффиндорку в плечо, — Чем больше ты думаешь о том, чтобы оставаться правильной и мягкой, тем сильнее разрушаешься. Воспоминания весьма забавная штука, Грейнджер. Они убивают тебя, и ты им это позволяешь. — Я не вижу связи в твоих словах. — Глухо фыркнув, она заметила, что сигарета истлела. Не вовремя. — Значит, ты и в половину не так умна, как все думают. — Спасибо. — Сиськи Морганы, грязнуля, твоя апатия стала даже меня раздражать. Когда ты в последний раз доставала меня вопросами? — Неожиданное обвинение встретилось непониманием. Беллатрикс грозно смотрела на Гермиону, а та, в свою очередь, замерла, словно олень в свете прожектора. — Пила чай с Нарциссой? Шутила над влюбленным Драко? — У меня нет желания. — Вот тут-то и оно. Отвергая свою сущность, ты теряешь свою личность. — Никогда бы не подумала, что услышу от тебя что-то настолько глубокомысленное. — Грейнджер мягко хмыкнула, когда ведьма ещё раз её пихнула, но уже более нейтрально. — В последнее время ты слушаешь, но не слышишь, так что ничего удивительного. Теперь мне кажется, что это тебя Василиск в уши поимел. — Я стараюсь это исправить. — Старайся лучше, грязнуля.       Беллатрикс закатила глаза, запахнув края своего тёплого халата. А Гермиона улыбнулась от всего сердца, наконец, принимая слова женщины.

***

      Когда настал день икс, Гермиона появилась в министерстве около шести вечера. Многие уже разошлись по домам, ведь рабочий день был до пяти, но кто-то ещё остался. Редкие мракоборцы, обычный офисный планктон. Все пробегали мимо, торопясь в последние горящие камины. Мало кто обратил внимание на продвигавшуюся к Аврорату девушку, что склонила голову и скрыла лицо. Опустевшие коридоры, высокие потолки и серый, унылый камень под ногами никоим образом не располагали к себе.       Грейнджер понуро хмыкнула, понимая, что её мечты стать Министром магии окончательно разбились о суровую реальность. Центральный зал отталкивал так интенсивно, что появилось желание взорвать пару колонн, призвать Адское пламя и спалить каждый доступный участок. Чтобы стены покрылись копотью, в воздухе появился запах дыма и огня, а адреналин захлестнул рассудок. Тогда бы Министерство стало более привлекательным.       Глухо усмехнувшись своим фантазиям, девушка ускорилась. Минуя многочисленные кабинеты и лабиринты, она приблизилась к главному офису Мракоборцев и замерла около массивных дверей. От сокращения некоторых мышц уши дёрнулись, улавливая самые незначительные звуки. Скрежет пера, частое дыхание и удивительно ровное биение сердца. Лишь один человек был по ту сторону, а значит, можно выдохнуть. Оглянувшись, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, гриффиндорка с тихим скрипом открыла дверь и прошла дальше.       Кабинет Гарри располагался чуть ли не в самом конце. Ступая максимально тихо и осторожно, Гермиона старалась концентрироваться на атмосфере помещения и на малейших колебаниях воздуха. Лёгкий сквозняк, зыбкий полумрак. Всё шло, как должно, но внутренний голос вопил не расслабляться. Не хватало внезапных появлений кого-то из работников. Объясняться не хотелось, попадать в неприятные ситуации тоже. К счастью, удача была на её стороне, и нужная дверь с хлипкой ручкой оказалась напротив.       Поттер вздрогнул и чуть не подпрыгнул на месте, когда заметил подругу. Облизнув пересохшие губы и нервно взъерошив волосы, он откинулся на спинку стула и кивнул в знак приветствия. Грейнджер молчаливо закрыла дверь и прижалась к ней спиной, сложив руки на груди. На языке крутилось огромное множество уточняющих вопросов, но внешний вид парня её несколько смутил. Он будто не спал всю прошлую ночь. А ещё от него пахло кислым страхом. — В чём дело? — Её голос вкрадчиво разбил сложившуюся тишину. — Мы точно верим Лестрейндж? Не пойми меня неправильно, Миона, но я не хочу так сильно рисковать без какой-либо уверенности. — Гарри, я верю ей больше, чем себе. Если это для тебя не показатель, то оставайся, я пойду одна. — Раздражённо дёрнув плечом, Гермиона нахмурилась, — Просто постоишь на стрёме, заговоришь своего архивариуса и подстрахуешь меня. — Чёрт, Гермиона, я ведь просто спросил. — Гарри обиженно сморщился и поднялся с места, — Я не позволю тебе ввязываться во что-то подобное в одиночку, поэтому выдохни. Нам нужно дождаться смены постовых, она как раз через десять минут. — И что потом? — Проскочим в нужное время и пройдём в Архив, а затем, — Парень невесело улыбнулся и непринуждённо развёл руками, показывая абсолютное незнание, — Импровизируем. Я говорил тебе, что понятия не имею, есть ли там какая-то охранная система или нет. Всё, что нас ждёт, — чистые предположения. Но я надеюсь, что палочкой пользоваться не придётся. — О, да, я тоже на это надеюсь       Саркастично фыркнув, Гермиона качнула головой в мягком отказе в объяснениях и проследила за тем, как Гарри вытащил из ящика мантию отца. Тяжёлая ткань расправилась от нескольких взмахов и вызвала болезненную ностальгию. Перед глазами пролетели все школьные годы и шалости, исполненные с использованием этой вещицы. Спрятавшиеся в небытие радость и гордость за друзей словно стрелой пронзили сердце, вызвав судорожный вздох.       Сколько раз мантия спасала Поттера? А сколько раз она спасала жизни до того, как попала в руки Джеймса? Древний магический артефакт буквально пульсировал в пространстве, посылая вибрацию по коже. Грейнджер сглотнула вязкую слюну, подавив дрожь. Даже на расстоянии она чувствовала, насколько невыносимо будет терпеть воздействие такой силы. Колени подкосились на пару мгновений, но она быстро взяла себя в руки и до скрежета сжала зубы. Она уже слишком далеко зашла в выяснении правды, отказываться слишком глупо.       На лице Гарри пролегла знакомая тень. Рассматривая свой, можно сказать, первый Рождественский подарок, он тоже задумался, явно вспоминая детство. На пару секунд на его губах появилась мечтательная улыбка, но исчезла она довольно быстро, когда парень выпрямился и кивнул на выход. Впереди их ждала самая лёгкая часть плана — дойти до заветной комнаты. Друзья двинулись навстречу неизвестности.       Гарри внимательно осматривался и постоянно притормаживал, выглядывая из-за угла, чтобы убедиться в том, что им не помешают. Гермиона не торопила его и не спешила заверять в ненадобности подобных мер, ведь кое-кто из присутствующих являлся оборотнем и слышал чуть ли не всё, что происходило в коридорах. Иногда она истинно не понимала, как пропускала приближение Беллатрикс. Ведьма отдавала предпочтение тонким и высоким шпилькам, а потому её шаги всегда эхом отзывались в стенах мэнора, если, конечно, то была не ночь. В тёмное время суток она шлёпала босыми ногами.       Что если Грейнджер настолько привыкла к грубой, самоуверенной женщине, что попросту не обращала внимание на то, как та подходила? На место страху и неуверенности пришёл комфорт от общества бывшей Пожирательницы, рядом с ней было по-особенному спокойно. Волчья часть тихо урчала в голове, когда Беллатрикс появлялась в непосредственной близости. Всё дело в доверии? В окончательном помутнении? Или причина скрывалась за признанием ведьмы парой?       Гермиона не знала и узнавать не собиралась. У них настолько сложные взаимоотношения, что копаться в них — всё равно, что сунуть руку в корзину фруктов, среди которых пряталась ядовитая змея. Она проморгалась, прогоняя лишние мысли, и остановилась следом за Гарри, который вновь заглянул в смежный коридор и удовлетворительно кивнул, давая знак, что всё чисто. Они не разговаривали, предпочитая действовать по старой памяти.       Переглянувшись с другом, гриффиндорка сделала глубокий вдох и шагнула к нему поближе, позволяя мантии-невидимке скрыть их от посторонних глаз. Суставы предательски заныли, сердце замедлило свой равномерный ход, из-за чего в голову тут же ударило неприятным туманом. Магия обволокла всё тело, заставив волоски подняться дыбом. Вдоль позвоночника пробежала холодная капелька пота, трапециевидные мышцы дёрнулись. Почему же она раньше не заметила, насколько могущественный этот артефакт? Разве для того, чтобы почувствовать настолько сильное волшебство, нужно быть волком?       Задушено всхрапнув, Гермиона слабо пихнула Гарри в плечо, чтобы тот быстрее решался на дальнейшие действия. К её облегчению, друг послушно двинулся вперёд, огибая несколько колонн. Удивительно, но под мантией хорошо проглядывалось окружение. Пусть и размытые очертания стен позволяли держаться правильного курса. Высокая железная дверь с одним единственным засовом показалась впереди, и их пара запнулась. Как и оговаривалось, никого вокруг не оказалось. Только вдалеке раздавались разговоры охраны.       Поттер обернулся через плечо и вопросительно приподнял брови. Девушка удручённо поджала губы и аккуратно обошла его под мантией, чтобы первой приблизиться к заветной комнате. Ни от двери, ни от ручки, за которую она потянула, не исходило ничего, кроме обжигающего холода. Едва различимый скрип, и друзья быстро прошмыгнули в комнату, размеры которой повергли в шок. Да, на чертежах было видно, что данная часть Аврората являлась чуть ли не самой большой, но то, что раскинулось перед глазами, заставило потерять дар речи.       Огромные, царапающие потолок полки с документами стояли в несколько рядов и бесконечно тянулись вдаль. Бледные, явно магические шары света лавировали между стеллажей, огибая их по касательной, и отражались в тёмно-синем мраморе под ногами. Атмосфера здесь царила неприятная. Гермиона даже объяснить не могла, почему её бросало то в жар, то в холод, но точно знала, что мантия-невидимка здесь ни при чём. Запах, отдалённо напоминающий конный навоз, послышался откуда-то со стороны.       Ничего более экстраординарного не наблюдалось. За одиноким массивным столом сидел щуплый на вид курносый парень. Русые волосы блестели в отсвете свечей, очки с круглыми линзами сползли на нос. Видимо, это Барнс, архивариус. Судя по комплекции и отсутствию сильной ауры, данная профессия лучший вариант для него. Грейнджер с трудом сдержала смешок. Да, Гавейн точно знал, кого ставить на дозор. Возразить не сможет, пойти против начальства не решится, а в случае казусов немедленно сообщит, куда нужно.       Оливер поправлял чернильницу и документы, ёрзал на стуле, пытаясь сесть поудобнее, а это могло значить лишь одно: он только вернулся с обхода. Терять драгоценные минуты на оценку постового нельзя. Гриффиндорка ринулась вперёд. Если ей не изменяла память, нужная секция находилась где-то там. Она старательно не обращала внимание на неестественно тёплый воздух и на то, как дёргалась верхняя губа. Диафрагма изгибалась, из-за чего дыхание прерывалось. Организм явственно сопротивлялся каждому шагу. Гарри семенил следом и постоянно оглядывался, беспричинно вздрагивая.       Их обоих что-то ужасно смущало. И если Поттер спихивал подобные реакции тела на страх раскрытия их тайной операции, то Гермиона не знала, что и думать, а от того начинала паниковать. Мышцы ног предельно напряглись, в животе похолодело, а к горлу подступил ком, сглотнуть который никак не получалось. Звериная часть сознания ощутимо скалилась, хотелось рыкнуть в пространство и умчаться прочь. Магия от мантии не душила так сильно, как ощущение уязвимости.       Только сейчас в глаза бросилось слишком большое расстояние между стеллажами. В библиотеке Хогвартса между книжными полками могли пройти плечом к плечу три человека. Здесь же с лёгкостью вместилось бы, наверное, с дюжину. Мраморные плиты под подошвой местами имели сколы или глубокие выбоины, а некоторые вовсе раскрошились так, будто на них рухнуло что-то невероятно тяжёлое.       Девушка прищурилась, подняв взгляд, и инстинктивно заурчала. Документы и личные дела представляли собой свитки или связку распрямлённых листов пергамента. Даже если бы что-то из этого упало на пол, плитка не разрушилась бы таким образом. Гарри весьма грубо пихнул её в бок и шикнул, из-за чего Гермиона раздражённо дёрнулась, но разумно умолкла. Чем дальше они заходили, тем ужаснее становилось. Атмосфера давила на сознание, иногда казалось, что потолок начинал опускаться, чтобы придавить их. Знакомая безнадёга била по нервам. И как только она собиралась идти сюда в одиночку?       Друг, обернувшись в последний раз и убедившись в том, что они ушли достаточно далеко, скинул мантию, свернул её и сунул под мышку. Стало легче, но не на много. Глухой стук их шагов вынуждал Грейнджер чуть ли не подпрыгивать. Слишком хорошая акустика у этого места выводила из себя окончательно. С одной стороны, всё шло, практически, по маслу. Ни единой живой души поблизости, их не заметили, и они почти добрались до нужного отдела. С другой, всё летело в тартарары, по скромному волчьему мнению.       К счастью, шли они достаточно быстро, так что сойти с ума Гермиона не успела. Несуразный шкафчик, стоявший на некотором возвышении, оказался напротив, и даже Гарри удивлённо проморгался, затем снял очки, протёр их и потёр глаза, чтобы точно убедиться: ему не казалось. Тёмное, практически, чёрное дерево, единственная полка посередине, а на ней расположился фолиант с грубой кожей на переплёте. Друзья вновь переглянулись. Внимательно осмотрев площадку и убедившись в безопасности каких-либо манёвров, Поттер потянулся к дверце и легко отворил её, взяв фолиант в руки.       С заметным сомнением он открыл форзац и чуть не рухнул. Его зрачки, и без того расширенные, едва не скрыли радужку полностью. Он перехватился поудобнее, уложив гроссбух на сгиб локтя, и быстро пролистал его несколько раз. Затем закрыл, вновь открыл и ещё раз пролистал. — Гермиона, Лестрейндж оказалась права… — Болезненный оттенок в сдавленном шёпоте вынудил Гермиону приблизиться и настороженно выглянуть из-за плеча парня. — Мерлинова борода, тут, действительно, много имён. — Ищи мужа и деверя Беллатрикс. — А если. — Если «что», Гарри? Думаешь, их здесь нет? — Грубо усмехнувшись, она подалась вперёд и раскрыла фолиант на середине, смахнула пару страниц и наткнулась на нужную букву. — Лавгуд, Ламонт, Лежен… Лестрейндж. — Ткнув пальцем разом в две строчки, Грейнджер зло улыбнулась. В груди зародилось утробное рычание, сдержать которое не представлялось возможным. — Чёрт возьми, здесь и в правду записаны их поместья и владения. Уэльс, Франция, западная Испания. О, как неудивительно.       Ярость, расплескавшаяся внутри, быстро остыла, когда до носа донёсся запах мокрой кошачьей шерсти и гнили. Тяжёлая поступь со стороны, срывающееся дыхание. Желудок сжался до предела, низ живота заныл от напряжения, и в голове раздался оглушающий вой. Воздух вокруг нагрелся до такой степени, что в мантии и рубашке стало жарко. Сердце с болью билось о рёбра, отдавая в виски и в подрагивающие пальцы. Слюна приобрела нехарактерную вязкость.       Незнакомый зверю ужас стал настолько сильным, что в жилах застыла кровь. Гермиона затравленно обернулась и обмерла. Из темноты на неё смотрела пара глаз, жёлто-зелёным отблеском отражая свет пролетающих над головой шаров. — Миона, что если. — Заткнись, Гарри. — Эй, — Гарри недовольно сморщился и ойкнул, когда подруга со всей силы пихнула его. — Что ты делаешь? — Беги. — Что? — Беги, мать твою волшебницу!       Сорвавшись на крик, девушка вырвала из рук фолиант, небрежно бросила в сторону и, схватив Поттера за капюшон мантии, потащила за собой так быстро, что тот едва успел вывернуться и не упасть. И тогда по всему архиву раздался рёв такой мощи, что поджилки затряслись у каждого, а с некоторых полок вниз полетели важные документы. Громыхание за спиной сменилось сотрясающим пол бегом.       Гарри едва не выронил мантию отца и, перехватив её поудобнее, поравнялся с девушкой, почти не успевая дышать от скорости, с которой двигался. Он боялся обернуться по той простой причине, что даже Гермиона, которая после месяца в плену показывала завидное бесстрашие, сейчас неслась, словно заяц, спасающийся от лисы. Её глаза судорожно бегали по маршруту, выискивая хоть какую-то лазейку. Но обнаружилось огромное количество проблем.       Во-первых, стеллажи располагались так, что образовывали лабиринт. Во-вторых, они изначально побежали не туда, а потому сейчас ориентироваться было невозможно. Ну, и заключительная «радость» — то, что их преследовало, никак не хотело отставать. Гарри уже чувствовал, как что-то дышало ему в спину, а потому, схватив подругу за руку, резко свернул влево. Послышался металлический звон и отвратительный скрежет, ударивший по слуху слишком сильно.       Грейнджер неволей зажмурилась от гула в голове и с трудом выпрямилась. В горле резко пересохло, левый бок нещадно кололо, а колени предательски подгибались с каждым выпадом. Повинуясь волчьему порыву, она вильнула влево ещё раз и припала к одному из стеллажей спиной. Рубашка взмокла, на лбу проступила испарина, от сладкого запаха тухлятины и грязи тошнило, а металлический шлейф завершал всю эту какофонию, словно гнилая вишенка на скисшем сливочном торте.       Она попыталась вобрать воздух всей грудью, но не справилась и сухо закашлялась, тут же зажав рот ладонью. В уголках глаз проступили слёзы от нехватки кислорода и натуги. Мысленный отсчёт помогал раньше справиться с паникой и привести состояние в относительную норму. Гриффиндорка начала с десяти и двинулась в обратном порядке. На восемь лёгкие сжались. На пять удалось сделать полноценный вдох. На три пришло осознание того, в какой глубокой заднице они оказались. На один в голове стали появляться множественные пути отступления.       Она чуть наклонилась, заглядывая за поворот. В каких-то двадцати шагах стояло то самое существо, что рассматривало её несколько минут назад. Чуть меньше Пушка, уже хорошо. Ну, так она считала, пока создание не повернулось. Львиная голова с густой гривой содрогалась от слышимых попыток уловить запах, круглые уши трепыхались. Передняя часть туловища относилась к голове и имела огромные мохнатые лапы с острыми растопыренными когтями. Мышцы широкой груди играли в отсвете при каждом движении. Задняя же часть тела имела менее массивное строение и напоминала стройные, но невероятно крупные копыта. Покрытый чешуёй хвост нервно дёргался из стороны в стороны.       Химера, собственной персоной. Разочарование и удручающая злость на всех работников Аврората Гермиону не удивили. Она сжала кулаки, вогнав ногти в кожу ладоней, чтобы быстрее успокоиться и прийти к взвешенному решению. Заставляла себя вспоминать всё, что когда-то читала про столь редкое чудовище, обращалась к достоверным источникам, шерстила магловскую мифологию, хранившуюся где-то на задворках памяти. Гарри, что молчаливо пытался отдышаться и не свалиться в обморок выглянул следом и резким рывком спрятался обратно. — Это что за хрень? — Агрессивно-напуганный шёпот едва не привлёк ненужное внимание. — Скажи мне, пожалуйста, что это не то, о чём я думаю. — Ой, ну не знаю, Гарри. Если ты вдруг думаешь про химеру, то тогда я тебя разочарую и скажу, что это она и есть. — Саркастично выплюнув ответ, Грейнджер убедилась в том, что их ещё не обнаружили и выхватила палочку из-за пояса брюк. — Нам ведь не одолеть её. — Поттер повторил действия девушки и поудобнее перехватил рукоятку из остролиста. — Да? А я уже решила, куда голову её повесить: в гостиную Малфоев или всё же в свою комнату в их поместье. — Растянув губы в неопределённой гримасе, она помассировала переносицу пальцами и виновато скосилась на друга, — Прости, я пытаюсь придумать хоть что-то. — Может, ты нарычишь на неё, а не меня? — Увидев, как вытянулось лицо Гермионы и как шокировано она раскрыла рот, Гарри поспешил объясниться, — Химера ведь на половину кошка? А ты, ну… — Что? Собака? Чтоб тебя гиппогриф отымел, Гарри, спасибо. Во-первых, это чудище лишь на тридцать три целых и тридцать три сотых процента — кошка. И то правильнее сказать: сраный лев! — Гриффиндорка зло ткнула парня в бок пальцем и удержалась от того, чтобы отвесить ему подзатыльник, — А во-вторых, моя волчья часть чуть ли не обделалась, когда увидела это. — Она указала за стеллаж и облизнула губы, — Нам нужно как-то добраться до выхода. Я видела на шее химеры ошейник и слышала звон цепей. Может, далеко от своего места она не может уйти. — Есть идея. — Гарри покачал головой и тут же вдохновлённо перехватил мантию и расправил её, — Попробуем пробраться под невидимкой? Шансы, конечно, мизерные, но хоть что-то. Если она начнёт плеваться огнём, попытаемся закинуть ей в пасть парочку водных заклинаний.       Гермиона скривилась, но промолчала. Говорить про свои магические лимиты в данный момент глупо. Этим ничего не изменишь, только Гарри лишний раз перепугается. Их разработка плана заняла не больше двух минут, а потому, скрепя сердце, девушка позволила другу накрыть себя мантией во второй раз. Спектр до безумия неприятных ощущений вновь накрыл её, но возможности себя жалеть и ходатайствовать на судьбу не было. Сейчас главное выбраться отсюда. И желательно со всеми конечностями и без подпалённых волос.       Стараясь дышать как можно тише, друзья медленно вышли из-за поворота, практически, столкнувшись с Химерой. Угрожающее рычание, зловонное дыхание, и волоски по всему телу зашевелились. Они продвигались маленькими шагами, чтобы не привлекать лишнее внимание. Герейнджер понятия не имела, видело ли их существо, но точно знала, что чувствовало, потому что оно шло следом, судорожно принюхиваясь. Чёрт, они ведь не продумали то, что от гриффиндорки может пахнуть не совсем человеком. Она оглянулась и обомлела. Вобрав воздух полной грудью, охранница архива отвела голову назад и раскрыла пасть. Зарождающийся в утробе глотки свет стал сигналом для действий.       Потребовалась всего секунда, чтобы со всей силы толкнуть Гарри в сторону и отпрыгнуть самой. Парень рухнул, больно стукнувшись локтем, а Гермиона вывернулась, припав на больное колено и пригнувшись. Залп зелёно-оранжевого пламени, завихрившись крутыми клубами, пронёсся над головой, покрывая пол копотью. Угол мантии-невидимки вспыхнул, словно спичка, появился характерный дым, царапающий и отравляющий слизистую. Жар обжёг лицо и другие открытые участки кожи. План А провалился, план Б походил на приписку сумасшедшего, и пришлось сразу обращаться к самому последнему варианту.       Из-за удара о холодный мрамор травма дала о себе знать, Грейнджер глухо рыкнула, вскидывая голову, и попыталась встать. Резкая вспышка боли, разноцветные пятна перед глазами. Она сделала маленький шаг вперёд и тут же навалилась на стеллаж, замечая, что Гарри оклемался и поднял палочку. Готовый защищаться, он твёрдо стоял на месте, переводя взгляд с Химеры на подругу и обратно. С проявившейся так невовремя хромотой далеко не уйти, Гермиона это знала, а потому совершила то, о чём жалеть будет ближайшие несколько дней. Если, конечно, выживет. Крепко сжав древко виноградной лозы, она внезапно отправила в морду магического создания залп искр, отвлекая от друга.       Организм пытался сопротивляться использованию магии, вызывая тошноту и головокружение, но против силы воли и упрямого желания спастись идти сложно. В голове уже выстроился единый план, и появились сожаления о том, что надо было всё же не выкидывать животный Элексир и прихватить один бутылёк с собой. Броситься на такую махину, будучи волком, и разорвать ей несколько связок своими клыками было бы вполне возможно. Ох, в следующий раз она, определённо, отмахнётся от всех предостережений Драко и Нарциссы и возьмёт даже не законченное зелье. Поттер хотел поддержать атаку, но чуть не подпрыгнул, когда грубый, утробно низкий голос подруги отчеканил приказ уходить. — Гарри, я задержу эту ошибку природы, но ты должен уйти! — Крик заглушил звук сильного удара когтей о выставленный щит. — Я не брошу тебя, ты совсем сдурела?! Меня убьют, если ты умрёшь! — Я не собираюсь жертвовать собой, тупица, мне всего лишь нужен момент для манёвра, но если ты продолжишь здесь находиться, у меня ничего не получится! — Гермиона сердито сплюнула в сторону и закусила губу, чтобы не бросить обжигающую палочку прямо сейчас. — Доверься мне, пожалуйста!       Поттер неохотно отступил и засуетился. Мольба девушки его нисколько не воодушевляла, но не поверить ей он не мог. Грязно выругавшись, он затоптал охвативший мантию отца огонь и, подцепив её, ринулся прочь. Он не оборачивался, ведь знал, что, сделав это, уже не сможет уйти. Чуть не поскользнувшись при очередном повороте, он двинулся по направлению к выходу, накидывая невидимку на голову. Гермиона, уловив то, что он удалился на достаточное расстояние, усмехнулась.       Через силу выпрямившись, она пообещала себе высказать всё, что думала и о хранителе архива, и о скрытых здесь записях. Но для этого нужно было действовать. Жёлтые глаза с вертикальными зрачками внимательно следили за ней. — Ну что, животное, поиграем?       Очередной поток огня вырвался из кончика палочки и угодил по глазам Химеры, которая сморщилась и тряхнула головой. Шерсть на её морде опалилась, когти с мерзким скрежетом раскрошили мрамор. Зверь, вскинувшись на дыбы, вновь испустил пламя, но получил в ответ порцию воды, залившей уши и глотку, из которой вырвался булькающий пар. Злой хрип разнёсся по помещению, и Грейнджер довольно кивнула. Что-то тёплое коснулось её верхней губы, и, утерев место ниже носа, она глянула на тыльную сторону ладони. Кровь. Вот тебе и результат волчьей аллергии. Поднявшееся давление, тахикардия, озноб.       Она закусила губу, представляя, что могла бы сделать со зверушкой Беллатрикс. Ох, её магия без сомнений нанесла бы огромное количество травм и ран даже настолько сильному созданию. Проклятия и максима-заклинания не оставили бы и мокрого места от Химеры. Жаль, что этой взбалмошной ведьмы нет рядом. Гермиона нервно хихикнула от такой возможности и в последний момент отпрыгнула, увернувшись от львиной лапы. И почему она вновь отвлекалась, вспоминая Лестрейндж? Нет, это уже ни в какие рамки не входило. Собрав все оставшиеся силы в кулак, она развернулась и побежала.       Вот так просто, превозмогая острую боль в колене, она неслась по коридору, буквально прыгала на одной ноге, отправляя вверх короткие залпы Депульсо. Свитки, закрытые и открытые дела, прочие листы пергамента летели вниз, образуя своеобразную стену и мешая созданию сжечь дыханием нарушительницу. Копыта проскальзывали по бумаге и гладкому полу с сопутствующим звуком, на когти нанизывались документы, которые впоследствии рвались. Шум точно привлёк внимание архивариуса, но это второстепенная задача. Из-за смертельной опасности и воздействия гормона страха мозг стал функционировать на весь свой потенциал.       Органы чувств обострились настолько, что стало казаться возможным уловить пролетающие в воздухе пылинки. Благодаря этому Гермиона заметила проходящий вдоль верхних полок металлический канат. Вот на чём держалась цепь, контролирующая передвижения Химеры. Скрутить бы её каким-то образом, чтобы обрубить существу свободу. Но остановит ли это погоню? Неизвестно. Мысль возникла спонтанно, словно морок по утру. Последствия этого решения могут аукнуться к недалёком будущем, но сейчас речь шла о том, чтобы выбраться. Будет день, будет пища, верно?       Схватившись пальцами за стеллаж на последнем извороте лабиринта, она вытолкнула себя в нужный проход и с немыслимой силой надавила на деревянное ребро. Вены на руках вздулись от прилагаемого давления, жилы пронзило огненной молнией, но Гермиона с надрывным криком смогла опрокинуть на Химеру огромное количество полок. Создалась своеобразная дорожка, как из домино. Стеллажи звонко наваливались друг на друга, цепляли последующие и летели вниз. Канат с металлическим треском лопнул, несколько звеньев цепи распалось. Разрушения стали полноценным хаосом, что превратился в постоянного спутника. Яростные вопли придавленного существа остались позади. Оно брыкалось, фыркало, лягалось в попытке встать, и гриффиндорка поспешила удалиться. Она буквально выпрыгнула на пост архивариуса.       Паренёк, сжавшись и выхватив палочку из-под мантии, вскочил на ноги. Очки сползли ещё ниже, из-за чего напуганное выражение стало особенно ярким. Он мог бы попытаться остановить нарушителей спокойствия, мог начать колдовать или отправить сигнал бедствия, на который сбежалась бы вся охрана в Министерстве. Но что-то в диких глазах смутно знакомой девушки его предостерегло. Барнс видел подобный взгляд раньше, когда его отряд мельком столкнулся с Беллатрикс Лестрейндж. Звериная жестокость, сплошное безумие, прикрытое опасным отблеском. Он едва не пропищал вопрос. — Что здесь происходит?!       Мимолётная вспышка осознания, ухмылка, обнажившая окровавленные зубы. Оливер понял, что ему не ответят. — Обливиэйт!       Грейнджер в последний раз использовала заклинание, промчалась мимо осевшего в кресло Барнса и выволокла притаившегося Гарри за двери комнаты. Пустынный холодный коридор остудил покрывшееся испариной тело, и бессилие захватило её. Усталость и изнеможение обосновались в каждой клеточке. Лёгкие отказывались расправляться, мышцы окаменели, и гриффиндорка навалилась на друга. Хотелось помыться, выпить целую бутылку высокоградусного и рухнуть в кровать для полноценного сна. А после пробуждения стоило бы устроить скандал, да.       Она захохотала и, проигнорировав испытующий взгляд Поттера, надавила на крылья носа пальцами, передавливая ноздри. Из-за обильного кровотечения приходилось давиться собственной кровью, а её вкус негативно сказывался на и без того отвратительном состоянии. Конечности, практически, не слушались, в ушах звенело, и глаза закатывались. Гермиона лишь надеялась, что сможет пробраться мимо Нарциссы в свою комнату и избежит очередного потока нелестных высказываний о своём здравом смысле. Порывы смеха накатывали постепенно, начиная с коротких очередей и заканчивая безудержным весельем без причины.       Она согнулась пополам в рвотном позыве, когда горло сжалось и зашлось огнём. Ядовито-жёлтая желчь с примесью красной пены заляпала пол. Точно, она ведь даже не поела перед выходом, да и не помнила, ела ли вообще в последние сутки. Парень, стойко выдержав момент психоза, дождался, пока она перестанет плеваться и хихикать, заставил её наклонить голову вперёд и оглянулся. Опять же никого. — Предполагалось, что мы не будем уничтожать это место… — Некоторая нота осуждения встретилась сплошным негативом. — Гарри, закрой свой рот, пожалуйста, и держи меня. — Девушка закусила губу и насмешливо кивнула, — Боюсь, я сейчас потеряю сознание.       Поттер свёл брови к переносице и, перекинув руку Гермионы через свои плечи, обхватил её талию второй ладонью, помогая удержаться. Она не стала противиться, пусть и испытала отторжение столь тесного контакта. Они двинулись в сторону общественных каминов, однако до цели добраться не успели. Грейнджер безвольно повисла на парне, уронив голову на грудь, и долгожданная темнота накрыла её.