Shapeshift

Волк меняет шерсть, а не натуру.

***

      Лёгкая головная боль и сухость во рту разбудили Гермиону, когда за окном уже рассвело. Она приподнялась на локтях и осмотрелась. Книжные полки, столик, на котором стояла чашка с затушенными бычками и лежала полупустая пачка сигарет, Нарцисса, пара домовиков. Ох, засада. Миссис Малфой приподняла брови, рассматривая девушку нечитаемым взглядом. Она брезгливо взяла полупустую бутылку огневиски и передала эльфам, а импровизированную пепельницу даже трогать не стала. Второго бокала почему-то нигде не было, хотя Грейнджер точно помнила, что пила не одна. — Ох, малолетняя пьяница, вам не кажется, что вы стали злоупотреблять моим хорошим отношением к вам? — Женщина, уперев руки в бока, насупилась, — И я надеюсь, у вас есть объяснение беспорядку в моей библиотеке.       Гермиона застонала, вытягиваясь вдоль дивана и накрывая лицо подушкой. Раздражение быстро сменилось волной смеха из-за обращения, ведь это первый случай на её памяти, когда Нарцисса позволила себе подобное. Настроение устремилось вверх, пока память услужливо не подсказала, какой сегодня день, а стыд не накрыл с головой. И тогда все позитивные мысли разбились о суровую реальность. — Простите, миссис Малфой, такое больше не повторится. — Она села, опустив ноги на пол, и приложила ладонь ко лбу, — Наверное, перенервничала перед посещением Министерства. Ну, знаете, Беллатрикс и мракоборцы, а между ними только я. — Это объясняет ваше поведение? — Наверное, нет. — Гермиона болезненно сморщилась, глянув на хозяйку снизу вверх. Она ведь так и не извинилась за то, что огрызалась. Со всей суматохой, вызванной аврорами и новыми подробностями от Беллатрикс, она совершено забыла о той, кто помогал больше всех. — Простите. И за моё поведение после полнолуния, и за… Это. Я не хотела. — Сдаётся мне, вы прекрасно хотели, мисс Грейнджер. — Нарцисса приподняла бровь в ироничной гримасе. — Но едва ли осознавали это. — Мне правда жаль. — Знаю. Вам может казаться, что вы одиноки в своём горе, но прошу, найдите в себе силы поднять взгляд и увидеть, что это не так. — Она неожиданно смягчилась и приблизилась, потрепав девушку по волосам и знатно её удивив. Наверное, она заметила, что на женские прикосновение Грейнджер реагировала не так резко. — Всё будет хорошо, самое страшное вы уже прошли. — Хотелось бы мне, чтобы это оказалось правдой. — Гермиона, из всех людей, которых я знаю, вы самая сильная и находчивая. Больше веры в себя, пожалуйста. — Заметив тень смущения на лице гриффиндорки, миссис Малфой усмехнулась. От её негодования не осталось ни следа. — К слову, где вы взяли этот виски? — Беллатрикс принесла. Мы пили вместе, но эта проклятая ведьма, определённо, решила меня подставить. — Она поделилась с вами любимым алкоголем? Почему вы… Хотя знаете, нет. Я не хочу ничего знать, моя психика не готова к таким поворотам. У вас есть час, чтобы привести себя в порядок.       Нарцисса раздражённо взмахнула руками и оставила удивлённую девушку в гордом одиночестве. И как это понимать? Грейнджер не сказала ведь ничего из ряда вон выходящего, с чего такая реакция? Хотя с другой стороны, о том, что они с Беллатрикс часто откровенничали, никто не знал. Этот секрет уйдёт с ними в могилу. Гермиона решила оставить размышления на более подходящий случай и ещё раз потянулась, чтобы окончательно проснуться. День предстоял насыщенный и невообразимо трудный. Оставалось надеяться, что ментальное здоровье после всего не надорвётся окончательно.       Она встала, накинув тёплый плед на плечи, и невольно зарылась в него носом. Отголоски сандала до сих пор улавливались, пусть и прошло много времени с тех пор, как пледом укрывалась Беллатрикс. Грейнджер предпочитала не думать о том, что засыпала со сковывающим мышцы холодом, а проснулась в тепле и уюте. Неужели Лестрейндж?.. Ну, нет, не сейчас. Ещё одна тупиковая линия расследования своих и чужих чувств могла застопорить процесс принятия неизбежного. Нужно собираться, совсем скоро откроется каминная сеть в Министерство.       Гермиона быстро приняла душ и сменила поношенную одежду на чистую и свежевыглаженную. Домовики предложили несколько парадных костюмов, среди которых было весьма вульгарное чёрное платье, но она наотрез отказалась. Для уверенности в собственных физических силах и в психической стабильности нужно что-то комфортное и родное. Теплые трико и безразмерная толстовка — самый лучший вариант. Грейнджер чуть не расплакалась, когда нашла в шкафу привычную магловскую одежду. Её благодарность к заботливой и чуткой Нарциссе росла с каждой минутой. Собрав волосы в высокий хвост и убедившись, что ничего не забыла, она спустилась в столовую. К собственному неудовольствию.       За столом собралась вся семья. Домовики появлялись и исчезали, чтобы поставить новое блюдо и забрать использованную посуду, внушительная люстра чуть покачивалась. Напряжённая атмосфера легла на плечи увесистым одеялом. После спасения Беллатрикс, все и думать забыли о том, что Люциус мог быть причастным к похищениям и нападениям. Все, кроме Гермионы. Она наклонила голову, подавив порыв броситься на мужчину. Ей так хотелось вытряси из него правду, вырвать чистосердечное признание, и она могла запросто пренебречь правилами и применить силу. Но разум твердил, что ещё рано. Без улик этому нахохленному павлину ничего не противопоставить, и это жутко раздражало.       Гриффиндорка постаралась незаметно пробраться на свободное место рядом с взлохмаченной Лестрейндж, которая без интереса ковырялась в своей тарелке. Ведьма мельком глянула на девушку, но промолчала, перебирая еду по цвету. Горох и листья салата она отодвинула на один край, кукурузу и сыр на другой, а помидоры и бекон зверски растерзала вилкой. Что ж, не у одной Гермионы настроение барахталось на непростительно низком уровне. Миссис Малфой осмотрела их и с ухмылкой кивнула на середину стола, где стояло множество мясных продуктов. Сосиски, жареный бекон, запечённые колбаски источали поистине дивный аромат. Рядом стояли отварные яйца, фруктовый салат, несколько блюдец с йогуртом и корзинка свежеиспечённого хлеба.       Живот заурчал, и Грейнджер чуть не подавилась обилием слюны. Ей нужна энергия, чтобы пережить ближайшие несколько часов, и откуда её взять, если не из еды? Попросив у маленького эльфа кружку крепкого кофе, она сунула в рот ещё тёплую булку и потянулась к любимому бекону, когда раздался удар. От неожиданности Гермиона разжала челюсть, и хлеб с глухим стуком упал на пол. Она медленно повернулась и наткнулась на разгневанного Люциуса, который сверлил взглядом сына и сжимал кулаки. — Где это видано, чтобы наследник рода Малфоев выслуживался перед Скитер?! Как смеешь ты так позорить меня? — Мы это уже обсуждали, отец, — Драко выпрямился, отложив столовые приборы и промокнув губы салфеткой, — Мне предложили работу, и я не стал отказываться. — Ты подчиняешься полукровке! — А ещё сижу за одним столом с маглорождённой. Собственно, как и ты.       Малфой-старший побагровел от возмущения и шумно запыхтел. Гермиона нашла это несколько забавным и скосилась на Беллатрикс, чтобы оценить обстановку. Ведьма с силой сжала нож для масла. Её рука тряслась, а взгляд замер где-то в пространстве. Зрачки настолько расширились, что радужку не различить. Венка на её лбу вздулась от напряжения, и желваки заиграли на бледном лице. Нехорошо. Она злилась и едва могла держать себя в руках. Если Люциус не прекратит спорить и ругаться, то велика вероятность, что не доживёт до вечера. Нужно что-то делать.       Драко недовольно цокнул языком, гордо расправив плечи, и Грейнджер вдруг поняла, что он справится самостоятельно. Уверенный вид и отсутствие в запахах страха сказали всё за него. И Нарцисса, кажется, тоже расслабилась, движением головы указав на сестру. Гермиона поняла, что от неё требуется. Она мягко накрыла ладонью ладонь Беллатрикс, чуть сжала пальцы с просьбой успокоиться и, когда та резко и агрессивно повернулась, только кивнула, прошептав: — Смотри. — Мой наследник не должен вести себя как второсортный маг, занимаясь идиотской корреспонденцией! — Люциус вновь занёс кулак и с силой опустил его на стол. — Тогда иди и заведи себе другого наследника, — Драко фыркнул в ответ, — Я уже совершеннолетний, отец, и сам буду решать, что мне делать, а что нет. Мне надоело плясать под твою дудку. Я вёл себя, как кусок дерьма, пока учился в Хогвартсе, следуя твоим урокам. Вступил в ряды Пожирателей, чтобы у тебя появился новый повод для гордости, а не потому что мне того хотелось. С меня хватит. — Как ты смеешь?!.. — Довольно! Выставляешь себя на посмешище, бросаешься на всех с обвинениями и не замечаешь, насколько жалким стал. Ты давно в зеркало смотрелся? Нет? Тогда советую вглядеться в своё отражение и осознать одну простую вещь: Волан-де-Морт мёртв, и его идеи тоже. Не пора ли отказаться от ненависти и самолюбия?       Драко резко встал и, попросив домовика принести ему бокал вина, удалился. Люциус стрелой умчался в противоположный выход. Миссис Малфой с материнской гордостью на лице нарезала яичницу на маленькие кусочки, а Беллатрикс вдруг хихикнула, откинувшись на спинку стула. Края её халата распахнулись, и Грейнджер нашла очень интересным свой остывший кофе. Она шумно сглотнула, понимая, что эта чёртова ведьма вновь пренебрегла нижним бельём. До чего распутное и безразличное поведение. Где элементарные нормы морали и соблюдения прав человека?       Точно. Это Лестрейндж. Ей глубоко плевать на мнение и чувства остальных, ведь собственный комфорт куда важнее. Нарцисса вежливо кашлянула и, кажется, пнула сестру под столом, потому что та вздрогнула. И Беллатрикс, наконец, заметила, что девушка до сих пор держала её за руку. Она с не поддельным интересом разглядывала их точку соприкосновения, перебирая пальцами по столешнице. — Убери свои лапы, озабоченное чудище. — Беллатрикс, если ты закончила превращать нормальную пищу в паштет, то советую одеться. — Гриффиндорка нервно выдохнула после слов миссис Малфой, которая весьма кстати напомнила, — У вас встреча с мистером Поттером меньше, чем через двадцать минут. — Бла-бла-бла, — Беллатрикс демонстративным движением откинула руку Гермионы и встала с характерным скрежетом ножек стула по полу, — Надеюсь, эта четырёхглазая образина чем-нибудь подавится.       Грейнджер спрятала смешок за чашкой кофе и проследила за тем, как женщина удалилась. Она осталась с Нарциссой наедине, но никто не спешил заводить разговор, предпочитая наслаждаться сложившейся тишиной и завтраком. Нужно было, конечно, отправить Гарри патронус, чтобы он их встретил и пресёк возможные провокации от работников Министерства, но это могло подождать. Гермиона прикрыла глаза, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. Что-то упрямо не давало покоя, и появилось желание опрокинуть в себя целый бокал огневиски, чтобы задушить беспокойство.       Но она не могла. Вшивая ответственность не позволяла напиться, хотя так хотелось почувствовать согревающее тепло в желудке и разливающееся по венам умиротворение. И пусть это всего лишь мнимое спасение. Гермиона знала, что алкоголь — обыкновенное плацебо, пустышка, которая не принесёт ничего, кроме похмелья следующим днём. Но, быть может, крайне тесное общение с Лестрейндж сыграло свою роль, и она поддалась её влиянию? Выпить, чтобы избавиться от мучительных воспоминаний. Выпить, чтобы голоса в голове стихли. Выпить, чтобы почувствовать себя живой.       Она непроизвольно хныкнула, осознав, что покатилась по определённой наклонной. Сломанная, испорченная. И озлобленная. Грейнджер никогда не думала, что человек способен буквально разрываться от гнева, но это именно то, что с ней происходило. Вот только гнев её был отчаянным и скапливающимся. Она всё ждала, когда чаша терпения переполнится, и боялась этого, как огня. Можно только догадываться, что произойдёт с её звериной частью, если человеческая, наконец, откажется сопротивляться. Она превратится в Беллатрикс? Ну, не самый худший вариант. Ведьма имела завидную способность игнорировать здравый смысл. — Мисс Грейнджер, вы в порядке? — Голос Нарциссы прозвучал скомканно, неестественно тихо. — Да, всего лишь задумалась. — Из-за того, что произошло вчера или?.. — Я не уверена, что хочу это обсуждать с вами, миссис Малфой, простите. — Гермиона поджала губы, отвернувшись, — Я очень ценю всё, что вы для меня делаете, правда, но позвольте самой разобраться во всём. — Конечно, но знайте, что я и мой сын всегда готовы помочь. В конце концов, именно благодаря вам Беллатрикс сейчас с нами.       Нарцисса мягко улыбнулась, и Грейнджер поспешила уйти, ворвавшись в гостиную с нужным для перемещения камином. Она бродила от стены до стены, ожидая свою спутницу, и негодовала на всё. На аврорат, на собственные оплошности, на Люциуса и Фенрира. Но больше всего её раздражало то, что она заставляла всех волноваться. Гарри, миссис Малфой, Драко. От них всегда пахло сладковатым оттенком смятения, если они находились рядом с ней. Нужно как-то это пресечь. Подавлять эмоции? Игнорировать всё и вся? Действенный способ.       Послышались размеренные шаги, и Гермиона чуть не подпрыгнула, когда обернулась и увидела в дверях Лестрейндж. Рот непроизвольно открылся. Бархатное чёрное платье с серебряными нитями, разрезом до середины бедра и глубоким декольте. Чулки в сетку, плотный и блестящий корсет из кожи дракона и такие же туфли на высоком каблуке. Аккуратная закрученная в извилистый узор цепь на шее, три браслета с драгоценными камнями и тяжёлые серьги в комплект. Яркий, агрессивный макияж с чёрными стрелками, пышные ресницы и алые губы. Сердце гулко забилось в груди, и гриффиндорка поняла, что эту женщину она никогда не сможет игнорировать. Слишком дерзкая и чрезмерно опасная. Её язык мог с лёгкостью довести до конечной точки кипения.       Беллатрикс точно не походила на пленницу и преступницу, готовую предстать перед авроратом. Скорее на королеву. Пышная и блестящая шевелюра ниспадала на плечи. И этот извечный дымный запах духов и сладкий, мускусный запах её кожи. Ведьма была красивой. До безумия красивой. И явно не выглядела на свой возраст. Сколько же мужчин падали к её ногам и разбивались о холодное равнодушие? Гермионе страшно было представить. Она шумно выдохнула, отступив к камину. Ох, этот внешний вид сулил им столько проблем.       Лестрейндж ухмыльнулась и игриво качнула бёдрами. Ониксовый взгляд озорно блеснул, когда она остановилась в непростительной близости. Длинные тонкие пальцы очертили щёку девушки, острые ногти царапнули мочку уха и надавили на челюстную кость. — У тебя слюна бежит, щеночек.       Грейнджер сглотнула и резко дёрнулась в сторону. Её челюсть захлопнулась, а зубы сжались до скрежета. Кожа в месте соприкосновения горела. Мозг разрывался от противоречивых мыслей, а грудь болела от спёртого дыхания. — Так и будешь раздевать меня глазами или, может, пойдём? — Ведьма коварно усмехнулась, явно довольствуясь воспроизведённым эффектом. — Ты долго будешь грязно флиртовать со мной, чтобы впоследствии оскорбить? — Гермиона нервно фыркнула, закатив глаза. Как бы она ни наслаждалась зрелищем, негодование от причины происходящего душило сильнее. — Я умоляю, мне не нужно даже оскорблять тебя, ты и сама с этим прекрасно справляешься. — Прекрати, у нас и без того полно проблем, — Она аккуратно взяла порцию летучего пороха и замахнулась в сторону свежих дров, но в последний момент развернулась, — Они будут проверять тебя, провоцировать и выводить на эмоции. Мне не нравится Робардс, он готов пойти на всё, лишь бы отправить тебя на растерзание дементорам. — Я разберусь, грязнокровка. — Пожалуйста, Беллатрикс, старайся держать себя в руках. Хотя бы ради семьи. — Так ты беспокоишься обо мне? — Беллатрикс скептически прищурилась, сложив руки на груди. — Да. А ещё я беспокоюсь о себе и Нарциссе, потому что ответственность за твои действия нести нам. Пойдём, мы и так уже опаздываем.       Зелёное пламя объяло тело, закручивая в магическую сеть. Сколько бы времени ни прошло, Гермиона, наверное, так и не сможет привыкнуть к чувству расщепления при перемещении. Тошнота подкатила к горлу, когда она оказалась в главном офисе мракорборцев. Какое счастье. Несколько столов с именными табличками, с десяток вооружённых парней, среди которых явно выделялся Гарри. Друг тут же подошёл к ней, протянув руку, но Грейнджер отказалась от помощи. Физический контакт с представителями мужского пола всё ещё отвращал её. Она сделала пару шагов вперёд и пошатнулась, с усилием удержавшись на ногах.       Через пару секунд камин за спиной вновь вспыхнул, и все напряглись. Беллатрикс недовольно цокнула, но комментировать ничего не спешила, за что девушка была ей безмерно благодарна. С этого момента начиналось самое главное испытание сегодняшнего дня. Поттер махнул рукой своим коллегам, и те разбежались по сторонам, собирая бумаги и ставя печати. Стук штампов раздражал слух, но Гермиона стойко терпела дискомфорт, потому что знала, что Лестрейндж сейчас куда тяжелее. Она чувствовала и видела, как ведьма неосознанно держалась поблизости и норовила схватиться за палочку.       Гарри зло осмотрел женщину и её одеяния, затем перевёл взгляд на подругу и неожиданно смягчился, протянув увесистую папку и пишущее перо. — Ознакомьтесь с перечнем и поставьте свои подписи в пустых местах. — Ты сам составлял этот бланк? — Нет, мне помогал Рон. — Тогда я, пожалуй, внимательно его изучу. Не возражаешь? — Гермиона кивнула на свободное кресло рядом и приземлилась в него, не дождавшись ответа.       Она нахмурилась, открывая папку и читая первый лист. Ничего из ряда вон выходящего или подозрительного. Только огромное количество правил и условий. Как себя вести, что делать и что говорить, список запрещённых тем и жестов. Мерлина ради, а они нехило подготовились к прибытию бывшей Пожирательницы. Никаких оскорблений в адрес мракорборцев или других, связанных с делом, людей. Нельзя лгать, перебивать или провоцировать работников министерства на конфликт. Грейнджер приподняла брови от негодования, когда дошла до правовых аспектов, и мельком глянула на Беллатрикс. И как объяснить, что, по сути своей, её связали и приковали?       Она вздохнула, перевернув документы, и нашла глазами дисциплинарные взыскания и наказания за каждый пункт. Чёрт, если Лестрейндж не сможет совладать со своим взрывным характером, их ждёт незавидное будущее. Обязательная отработка, денежные выплаты и, если всё конкретно испоганится, заключение под стражу сроком до пятнадцати суток. Гермиона присвистнула, чем заинтересовала ведьму. Беллатрикс быстро подошла к ней и наклонилась, заглядывая в бланк, и негодование на её лице усилилось. — Скажи мне, пожалуйста, что не Рон несёт ответственность за последние графы. — Прости, Миона, так было нужно. Если бы не все эти правила, Лестрейндж бы сразу повязали и затащили в допросную. — Вы бы ещё десять заповедей сюда вставили. — Грейнджер закусила губу, чтобы не сорваться на оскорбления, — Меня ведь эти пункты тоже касаются, верно? — Да. — Гарри медленно кивнул. — Ладно, я подпишу это всё только из большой любви к тебе, Гарри. — У меня нет большой любви к тебе, очкарик, так что я не буду ничего подписывать. — Беллатрикс резко выпрямилась, — Вы серьёзно думаете, что имеете право контролировать меня? — Ты обязана следовать закону, по которому тебя спасли. Не заставляй меня применять силу, Лестрейндж. — Поттер нахмурился, а его рука замерла на рукояти палочки, — Вас отпустят после того, как ты пройдёшь тест на вменяемость. Все эти папки — обычная формальность. — Или заскок Робардса, — Гермиона усмехнулась, откинувшись на спинку кресла. Она видела, как несколько авроров косились на их шепчущуюся на повышенных тонах троицу, — Что ещё за тест на вменяемость? — Наш штатный психолог будет задавать вопросы, ответ на который решит дальнейшую судьбу этой… Ведьмы. — Гарри потёр лоб и присел на край стола. Ему тоже не нравилось происходящее, но он являлся подневольным, а потому следовал указаниям свыше, — Я не знаю, что именно он будет спрашивать и как долго продлится сеанс. — То есть вы ещё и в голову мне залезть решили, да? Где это видано!       Гермиона усмехнулась, уловив отчётливое сходство чистокровных. Она испытывала стойкое раздражение, но спорить и пререкаться не имело смысла. Либо играть по правилам, либо быть наказанными. Она оставила свою подпись на одном из пустующих полей и протянула папку Беллатрикс, мысленно умоляя её не устраивать скандал. Им несказанно повезло, что ни Робардс, ни Министр, ни кто-то другой не додумались назначить сеанс легилименции для них. Уж лучше разговор с «психологом», нежели прямое и явно насильственное проникновение в больную голову. По крайней мере, она так думала.       Навряд ли, конечно, кто-то из ныне живущих мог забраться в голову женщины, но сам факт этой возможности мог бы привести её в бешенство. Лестрейндж ревниво и отчаянно защищала себя. Даже сейчас она топталась на месте и дрожала от злости. Её грудь часто вздымалась, радужка глаз потемнела, а губы скривились в мерзкой ухмылке. Вот только этого не хватало. Гермиона мгновенно подскочила и ринулась в поле зрения ведьмы, заслонив собой напрягшихся мракоборцев. Однако: — Салазар тебя дери, мальчишка-который-случайно-дожил, я подпишу это. — Беллатрикс дёргающейся рукой оставила удивительно изящную отметку в своей строке и кинула документы в Гарри. — Где ваш штатный кто-то там? — Не так быстро, помешанная, — Робардс собственной персоной зашёл в офис, закрыв за собой парадную дверь, — Для начала вы сдадите палочки, и каждую из вас обыщут на наличие запрещённых вещей. — Спасибо, что не веществ, — Гриффиндорка язвительно хмыкнула, протягивая свою виноградную лозу другу. — Не потеряй её, Гарри, у меня нет денег на новую. — Конечно. У тебя есть что-то?.. — Нет. — У неё в носке маленький кинжал. — Лестрейндж махнула рукой в сторону девушки, с видимым нежеланием отдавая свою палочку. — А ещё я видела, как грязнокровая прятала в нижнее бельё какую-то острую круглую штучку.       Девушка от возмущения повернулась к ней, собираясь высказать всё, что думала об этой клевете, но встретила загнанный ониксовый взгляд и замерла. Ох, понятно. То была попытка отвлечься за счёт несуразных комментариев и глупого юмора. Ладно, она поддержит эту идею. — Беллатрикс, ты можешь хоть иногда закрывать свой рот? — А ты можешь хоть иногда не тявкать в ответ? — Ты вводишь в заблуждение мракоборцев и пятнаешь мою репутацию, почему я не могу ответить тебе? — Потому что мне абсолютно плевать на этих клоунов, а тебе — на свою репутацию, питомец. К тому же это весело! Ты только посмотри, тот белобрысый пялится на твою задницу. — Мерлина ради, они все слишком поглощены рассматриванием твоего декольте, которое я, кстати говоря, осуждаю. Куда ты так вырядилась? — Грейнджер цокнула языком, но Беллатрикс не успела ей ответить. — Может, прекратите? — Гарри слегка пихнул подругу в плечо, указав на шокированных коллег.       Гермиона мягко фыркнула и подняла руки в знак капитуляции, признавая свою вину. Вот о чём она и думала. Эта наглая, невоспитанная женщина имела отвратительную привычку заводить её. И ведь сопротивляться ей невозможно. Всё естество откликалось на самые незначительные слова и жесты, и волк внутри довольно скалился в моменты их перепалок. Сделав глубокий вдох и на несколько секунд задержав дыхание, Грейнджер стерпела досмотр своей одежды, проследила за недовольной, но покорной спутницей, и последовала за Гарри. Косые взгляды и перешёптывания, вызванные демонстрацией весьма панибратских отношений с безумной пожирательницей, остались позади.       Она с ноткой тоски отметила, что здесь ничего не поменялось. Большое количество дверей, длинный коридор с высокими потолками и попеременно вспыхивающие камины. Несколько десятков посетителей, запинаясь и чертыхаясь, оборачивались, чтобы удостовериться, что зрение их не подводит. Многие плевали под ноги, кто-то пытался добраться до Беллатрикс, но сопровождающие служители закона пресекали возможную расправу. Многие ведомства не упустили возможности написать о том, что самую верную слугу Волан-де-Морта поймали, однако никому до сели не известно, почему и на каких условиях ей сохранили жизнь.       Существовал вариант того, что Робардс или Министр задумали дать народу время, чтобы после ошарашить новостью об использовании Лестрейндж в своих интересах. Гермиона с предвкушением ждала этого, предчувствуя разделение на два лагеря: те, кто примут и поймут, и те, кто устроит протест. К счастью, сейчас были более насущные проблемы. Людей волновала ситуация с оборотнями и теми, кто им помогает, а не безумная женщина, слухи о которой стихли около полугода назад. Совесть кольнула рассудок, и гриффиндорка пожалела, что вспомнила о Сивом. А затем мозг подкинул другое, самое важное и болезненное воспоминание. Она ведь оставила Ричарда на произвол судьбы.       Так хотелось узнать, как дела у волчонка, всё ли у него хорошо, не обижают ли его. Фенрир навряд ли позволял вольности и не разделял своих щенков на детей и подростков, потому мог относиться к Ричарду так же, как и ко всем. Гриффиндорка очень хотела вновь увидеть маленького друга, забрать его из плена и вернуть домой, к родителям. Он не заслуживал переживать рабство и долгую разлуку с мамой и папой в таком возрасте. Кто-то сбоку прокашлялся, привлекая внимание.       Гермиона даже не заметила, как вся их процессия добралась до нужной комнаты. Перед ними находились две двери. В одну завели Беллатрикс, а в другую зашёл Гавейн и пара крупных авроров. Гарри присел на одинокую лавочку напротив, прижавшись спиной к стене и, наконец, расслабившись. Вот только Грейнджер, удивлённая и выбитая из колеи, не находила себе места из-за того, что ни в одну из комнат её не пустили. Она глухо рыкнула от стойкого желания быть рядом с ведьмой в момент, когда «штатный психолог» начнёт задавать вопросы. Она ведь являлась ответственным лицом, нечестно разделять их. Это не по правилам. — Почему мы остались здесь? — Потому что нам не нужно проверять психику. Миона, успокойся, ты сделала всё, что в твоих силах. Теперь дело за Лестрейндж. — Поттер устало снял очки и протёр их краем рубашки, — Могу отвести тебя в специальную комнату для курения, если хочешь. — Я хочу находиться там, а не искать идиотскую курилку. Бред какой-то. — Ты не веришь в ту, которую спасла? — Я не верю твоему аврорату. — Она провела рукой по волосам от подкатывающего волнения, — Что это вообще за психолог? Откуда у волшебников подобный… Специалист? — Шон МакАлистор, сквиб. К нему обратился Рон после того, как ты посоветовала ему разобраться в себе. А появился он, практически, сразу после войны. Многие не выдерживали ужасов произошедшего. Кошмары, галлюцинации, вспышки агрессии. — Понятно, головой поехали все. — Усмехнувшись своему выводу и приняв тот факт, что проблемы с психикой имелись не у неё одной, гриффиндорка выпрямилась, — Я должна быть там. Сомневаюсь, что Рональд вышел на высококвалифицированного врача. И уж тем более сомневаюсь в его компетентности. Что если он насядет на неё? Если на Беллатрикс чрезмерно надавить, она сорвётся. — И что? Если ты будешь рядом с ней, то она чудесным образом успокоится? — Друг непонимающе приподнял брови, но через секунду насупился. — Или я чего-то не знаю? — Гарри, за всё время знакомства с этим полоумным шилом в пятой точке я многое узнала. Она очень не любит, когда лезут в её душу, терпеть не может несуразные вопросы и, самое главное, ненавидит чувство беспомощности. Беллатрикс там одна среди тех, против кого сражалась, безоружная и загнанная. Поверь, мы оба, как знакомые ей люди, обязаны присутствовать на этом треклятом сеансе, потому что в противном случае она и без палочки сможет сжечь здесь всё. И тогда и я, Нарцисса, и, возможно, ты, как уполномоченный для наблюдения за ней, пострадаем. — Ты знаешь, как её образумить в случае чего? — Гарри в сдающемся жесте сжал переносицу. — Ага, крепко обнять и напомнить о том, что Нарцисса обещала уничтожить все запасы высокоградусных напитков в случае какого-то казуса. — Гермиона хрипло усмехнулась ошарашенному взгляду парня и поспешила исправить ситуацию, — Прости, мой юмор приобретает странный характер, когда я на взводе. — Ладно, подожди здесь, я посмотрю, что можно сделать. Только прошу тебя, не делай глупостей. — Постараюсь.       Гарри скрылся за первой дверью, где находился его начальник. Гермиона прислушалась, чуть наклонив голову. Какими бы толстыми и крепкими не были стены, от чувствительного слуха оборотня они не защищали. Спор на повышенных тонах, вполне обоснованное упирательство в свод законов. Поттер прекрасно знал правовые аспекты и безжалостно ими жонглировал, напирая на Робардса. Несколько аргументов в пользу Грейнджер, факт из биографии Беллатрикс, способной спалить обе комнаты в случае опасности, упоминание Министра и тесного знакомства с ним.       Ох, как же приятно слышать уверенность и дерзость в Гарри. Гермиона представить не могла, как соскучилась по этим чертам друга, и молилась, чтобы он от них никогда не избавился. Она скупо выдохнула и поднялась, когда дверь с громким хлопком открылась. — Теперь слушай меня внимательно, Миона, всё, что там будет сказано, задокументируют. Каждая фраза, каждое показание. — Поттер нервно поморщился и сделал шаг навстречу, начиная шептать, — У меня есть чёткое ощущение, что всё, что мне сказал Гавейн, — чепуха. Мне не нравится ни атмосфера, которая здесь царит, ни твоя зацикленность на Лестрейндж, но! Если ты сможешь помочь ей пройти через этот долбанный сеанс, мы будем думать о том, как её внедрить в общество Сивого. Поняла? — Да. — Хорошо, — Гарри подошёл ко второй комнате, крепко сжав ручку, — Ради всего святого, не смей рычать на психолога. — А вот тут я уже не обещаю.       Друг покачал головой, пропустив девушку в кабинет. Гермиона не стала долго ютиться на пороге, а потому уверенно прошла вовнутрь и осмотрелась. Беллатрикс сидела за металлическим столиком, сложив руки на груди и сильно нахмурившись. Её кожа приобрела болезненно серый оттенок, чёрные круги под глазами не скрывал макияж, и плотно сжатые челюсти выдавало движение желваков. Напротив неё расположился ничем не примечательный мужчина. Рыжеватый оттенок волос, обширная лысина на макушке, сбитое телосложение и до омерзения неприятная форма очков. Гладковыбритые пухлые щёки, второй подбородок, который затрясся, когда психолог обернулся.       На нём была типичная магловская одежда: клетчатые классические штаны, однотипная жилетка, несуразная розовая рубашка и поверх всего этого безобразия медицинский белоснежный халат. На запястье явно дорогие часы, ремешок от которых вдавливался в руку, на шее расслабленный галстук в полосочку. Безвкусица, несуразица. Гермиона испытала стойкое отторжение к этому человеку. Он ни капли не располагал к себе, его маленькие, впалые глаза судорожно изучали её. Шон, вроде бы так звали это недоразумение, приподнялся, круглым животом зацепившись за столик, и протянул ладонь. — Вы, должно быть, Гермиона Грейнджер, да? — Голос у него не был ни низким, ни высоким, что-то среднее и режущее слух. Видимо, мужчине категорически не хватало нужных гормонов в крови, — Я — Шон МакАлистор, штатный психолог. Меня предупредили о том, что вы присоединитесь. — Приятно познакомиться, — Ложь. Ничего приятного Гермиона не чувствовала и с трудом подавила рвотный позыв, когда заметила, как толстые, сарделькообразные пальцы МакАлистора затряслись.       Она выгнула бровь, рассматривая чужую руку так, будто то была не человеческая конечность, а гнилой кусок мяса. Одна только мысль пожать ладонь и ответить на приветствие вызвала приступ сухой паники и злости. Девушка с добрую минуту стояла без движения, пока не сообразила, что начало затянулось из-за неё. Скривив губы в явно наигранном извинении, она качнула головой, показывая, что обмениваться рукопожатием не станет. Шон якобы понимающе кивнул ей, отступив. — Проходите, присаживайтесь.       Грейнджер не стала ни задерживать себя, ни играть на нервах Беллатрикс, которая ещё больше напряглась. Она оттащила деревянный стул от входной стены, шикнув на женщину, заставила её подвинуться и села рядом. Как она и думала, по правую сторону находилось непрозрачное стекло, чуть выше вентиляционные отверстия, через которые, вполне вероятно, звук переносился из этой комнаты в соседнюю. Ну, что ж, это значило, что и она сможет подслушать, не напрягаясь. Скрыв ухмылку за наклоном головы, она откинулась на спинку стула и кивнула.       Психолог достал из портфеля увесистую папку, положил на стол и раскрыл её. Следом выудил пишущее перо и баночку чернил, приветливо улыбнувшись дамам напротив. Вот только в улыбке его проскакивала фальшь, гриффиндорка с отдышкой улавливала притворство и отвратительно-гнилой шлейф. Какая-то новая эмоция затерялась в запахе скисшего пота и дешёвого масла для фритюра. Вполне вероятно, мужчина умял не одну порцию пончиков перед тем, как прибыл сюда. На лацкане виднелась въевшаяся капля жира, а на рукаве, кажется, сахарная пудра.       Беллатрикс по левое плечо поёрзала и отвела взгляд в сторону, не собираясь следить за записями. А вот Гермиона, напротив, пристально выглядывалась в размашистый почерк, разбирая некоторые слова. Шон поправил очки и обратился к ведьме. — Мадам Лестрейндж, так? — Он хмыкнул, сделав пометку после резкого кивка со стороны женщины, — Прошу, не стоит так негативно ко мне относиться, я всего лишь задам несколько вопросов. — Тогда советую начать этот анализ побыстрее, у меня нет желания торчать здесь целый день. — Беллатрикс фыркнула, прозвучав очень грубо. Гермиона не могла её за это винить. — Хорошо, для начала: как ваше самочувствие? Быть может у вас бывали вспышки агрессии, резкие перепады настроения? — Постоянно, это всем известно. — Точно, вас же называют безумной, — МакАлистор качнул головой, и Грейнджер напряглась, выпрямляясь. Его тон прозвучал неестественно сладко. — Вы согласны с подобным эпитетом? Думаю, вам неприятно. — Если бы я обращала внимание на всё, что обо мне говорят, то давно бы скинулась со скалы, не находите? Безумная и сумасшедшая — самые мягкие определения из всех. К счастью, меня не волнуют слова каких-то выродков.       Опрометчиво. Чёрт. Гермиона сжала зубы и постаралась расслабиться, чтобы не выдать своей реакции на сальную ухмылку психолога. Она глянула на раздражённую женщину, мельком стрельнула взглядом на чёрное стекло и бесшумно выдохнула. Она не имела права отвечать за Беллатрикс, не должна была препятствовать сеансу и нарушать его ход. Подобное каралось, а потому приходилось терпеть.       Внезапное тепло в области колена заставило её повести головой. Лестрейндж, либо разволновавшаяся в конец, либо напуганная до грани срыва, бедром прижалась к её ноге. Гриффиндорка едва заметно кивнула ей, давая понять, что она рядом. Прикасаться напрямую рискованно, утешать словами напрасно. Самое главное сейчас — помочь ведьме справиться с давлением и вернуть её домой. Шон записал ещё несколько строк и глянул поверх очков. — То есть вас посещали мысли о самоубийстве? — Тебя в детстве Василиск в уши трахнул? Какие мысли? — Женщина расправила плечи и агрессивно подалась вперёд, сложив локти на столе. — Суицидальные. Вы сказали, что могли бы сброситься со скалы, так? — Психолог говорил размеренно и не повышал голос, нарочито не обратив внимание на ругательство. — Значит, вы задумывались о том, чтобы своими руками лишить себя жизни. — И где тут связь? — Гермиона, наконец, позволила себе влезть в диалог, сложив руки на груди. Из-за того, что освещение было тусклым, ей приходилось смотреть на мужчину исподлобья, чтобы звериный отблеск не заметили. — Прошу меня простить, дамы, но тут всё очевидно. — Снисходительная улыбка, вежливый кивок, — Из-за нестабильности эмоционального фона и, видимо, нередких оскорблений мадам Лестрейндж может навредить себе. — Слушай ты, ошибка повитухи! — Беллатрикс почти вскочила, но девушка успела схватить её за локоть и ощутимо дёрнуть. — Беллатрикс, заткнись. — Почти прошипев это в ухо ведьмы, Грейнджер стойко выдержала полный злости и негодования взгляд, натянуто улыбнувшись Шону, — Простите, мистер МакАлистор, я всё ещё не понимаю, как озвученные факты связаны с тестом на вменяемость. — Данный сеанс имеет более важную цель, мисс Грейнджер. Анализируя психическое состояние Беллатрикс, я подвожу определённый итог, сказывающийся на её возможности участвовать в тайной операции мракоборцев. — Он поднял голову, важно осмотрев свои записи, — Думаю, в данной ситуации, лучшим решением будет отказаться от этого дела. Повышенная агрессия, невозможность контролировать свои слова и действия — уже не благоприятные моменты. Так ещё и склонность к самоубийству выяснилась. Я не могу допустить вас, ведь в случае провала, вызванного внезапным всплеском, пострадать можете не только вы, мадам Лестрейндж. — МакАлистор поправил очки и сделал ещё одну пометку, — Подумайте вот о чём: если вы в маниакальном порыве убьёте кого-то, ответственность ляжет на вашу сестру. Племянника! Вы же не хотите, чтобы они отвечали перед законом?       Гермиона видела, что Беллатрикс пребывала в бешенстве, чувствовала, как тяжело ей давалось держать себя в руках, а потому сама находилась на грани. Состояние ведьмы ярким, осязаемым порывом передавалось ей, от чего хотелось сломать всё, что попадётся под руку. Что это за психолог такой? Связал никак не складывающиеся вещи и смел настаивать на отказе от операции. Специально провоцировал? Гриффиндорка внимательно оглядела его, подмечая расслабленную позу и тень ухмылки на лице. Нет-нет, его губы были расслаблены, однако в глазах плескалось удовлетворение, а воздух пропитался запахом помоев.       Звериная часть глухо била по обнажённым нервам, рычала, рвала внутренности и пыталась выбраться на волю, чтобы поставить мужчину на место. Он ведь так умеючи играл словами и нагло использовал семью Беллатрикс для манипуляций. Мир померк на доли мгновений, и в голове неоновой строкой запульсировало осознание. Всё подстроено. Каждый вопрос, каждый вывод — фальшивка. Робардс специально спланировал всё таким образом, чтобы Лестрейндж не могла участвовать в поисках и поимке Фенрира, потому что условия её личной свободы предельно просты: либо она помогает, либо возвращается за решётку. Грейнджер лающе усмехнулась и поднялась.       Перед глазами появилась алая пелена, и тело перестало слушаться. Медленно поднявшись, она прислушалась. Взволнованный шёпот за непроницаемым стеклом, часто бьющееся сердце Беллатрикс. План выстроился в голове сам. Когда по полу застучала не одна пара ботинок, Гермиона резво подтащила свой стул к двери и подпёрла спинкой ручку так, чтобы никто не вошёл. А затем двинулась к психологу. Предвкушение горячей негой разлилось по груди, когда девушка схватила вскрикнувшего мужчину за воротник рубашки и дёрнула на себя. Грузное тело с слышимым шлепком рухнуло на пол. — Что вы себе позволяете?! — Ставлю на место аврорскую шавку. Ты же не просто так решил заговорить о Нарциссе и Драко, верно? Вы хотите использовать их как рычаг давления на Беллатрикс, вот только никто не учёл, что это незаконно.       Утробное рычание раздалось по всей комнате, и МакАлистор испуганно хрюкнул в попытке подняться и набрать дистанцию. Вот только деваться ему некуда. Грейнджер кончиком языка коснулась верхнего клыка и с видимым наслаждением рванулась вперёд. Первый удар она нанесла в область живота, чуть выше пупка. Кулак, не встретив никакого сопротивления, погрузился в пухлый корпус, выбив весь воздух. Шон закашлялся, согнувшись и тем самым закрывшись от нападения, но ему это не помогло. Гермиона лучше всех знала каждую болевую точку человеческого организма, на собственном опыте убедилась в том, как реагирует тело на определённые травмы.       Потому она с томным придыханием пихнула неудачливого психолога, впечатывая его в стену и хватая за распущенный галстук. В мышцах появилась невиданная сила, сопоставимая с той, что переполняла до первого полнолуния. Превосходство, такое ощутимое и ярое, толкало к следующим действиям, и гриффиндорка, перенеся вес тела на левую ногу, совершила немыслимое усилие, буквально кидая мужчину в чёрное стекло. Послышался треск и характерный звон осколков, впившихся в ладони МакАлистора. Тот пытался встать, дёргался, судорожно скулил и просил о помощи находившихся в соседней комнате мракоборцев. Забавно, но бессмысленно.       Хищник, вкусивший не только человеческую кровь, но и прелести азартной игры с добычей, пробудил чистые инстинкты: защищать, нападать, убивать. Гермиона, вздёрнув верхнюю губу в волчьем оскале, вновь схватилась за рубашку на спине Шона и, протащив по острым кускам стекла, снесла им одинокий стульчик. Хруст сухой древесины и вопль боли разнеслись, казалось, по всему Министерству. Обломок от ножки вонзился в неестественно выгнутую руку психолога, пронзив ткани насквозь. Пол и белоснежный халат окрасились в красный. Металлический запах, заполнивший ноздри, стал таким интенсивным, что аналогичный вкус можно было ощутить во рту, и Грейнджер неволей облизнулась.       Пока незатейливый «врач» захлёбывался слезами и слюнями, она удивительно плавной походкой приблизилась и присела на корточки рядом с ним. Гермиона трижды цокнула языком, огладив ладонью вспотевшую от боли лысину мужчины. — Видишь ли, Шон, мне очень не нравится, когда моим близким угрожают, — Она улыбнулась, покачав головой. Входная дверь уже тряслась от стуков и попыток её выбить, но всё же стойко выдерживала. — А ты и твой спонсор именно это и делаете. Скажи честно, Робардс не хочет, чтобы Беллатрикс оказалась на свободе, не хочет приобщать её к своей посредственной работе, потому что боится, что она выполнит её лучше него, верно? — Чего ты хочешь?.. — Шон шмыгнул носом и сморщился, когда попытался пошевелить явно сломанной рукой. — Ох, дорогой, я хочу многого, но ты не способен мне это дать. — Грейнджер зло усмехнулась, обхватывая чужую голову пальцами, — Ты — всего лишь пешка, бесполезная и продажная ячейка общества. — Я могу договориться. — Он не оставлял попыток достучаться до неё, — Сделаю всё, что ты скажешь! — Мм-м, нет, не интересно.       Гермиона сильным, рваным движением ткнула мужчину лицом в пол. Очередной хруст стекла и, возможно, костей привёл в состояние отчаянного возбуждения. Стоны, визги, сопли, сочившиеся вместе с кровью из носа — всё это так или иначе вызвало бурю эмоций. И девушка не могла с этим совладать. Потянув за оставшиеся на лысеющей голове волосы, она с шумным выдохом заметила впившиеся в толстые щёки осколки линз. Оправа от очков погнулась, погрузившись в искривлённую переносицу. Гримаса мучений встретилась животным урчанием.       Уже не было мыслей о том, что всё происходящее ужасно или неправильно, не осталось места сожалениям и сомнениям. Желание причинить боль затмило все разумные доводы, и человеческая часть сознания, за которую Гермиона так часто хваталась, утихла. Верх взяло чудовище, живущее внутри и так долго ожидавшее своего часа. Дёсны чесались от навязчивого образа укуса, пальцы дрожали и судорожно сжимались, будто вонзая острые когти в плоть. Ох, как хотелось разорвать горло бедному психологу и ощутить горячую кровь на языке.       Но вот так легко освободить жертву от страданий? Нет. Грейнджер заставила себя встать и повела плечами, чтобы размять мышцы и суставы, да так и замерла. В чёрном стекле, покрытом паутиной трещин, промелькнула до ужаса знакомая фигура. Дикий взгляд и безумная ухмылка за колючей щетиной вперились в неё. Рабастан. Сердце пропустило удар, паника подступила к горлу комом. Невозможно. Не правда. Абсурд. — Мисс Грейнджер? — Звук шёл откуда-то со стороны, а неестественное тепло в области ладони дезинтегрировало, — Мисс Грейнджер.       Гермиона подпрыгнула, и что-то за спиной с оглушительным звуком упало, заставив её обернуться. Голова закружилась. Стул, которым она минут пятнадцать назад подпёрла дверь, сейчас сюрреалистично лежал на полу. Во рту пересохло, каждое мышечное волокно онемело. Девушка, задержав дыхание, обратила внимание на то, что ей приветливо улыбался Шон. Без единой царапины, всё такой же самодовольный и напыщенный, он любопытно её рассматривал. Не истекал кровью, не давился собственной рвотой от боли. Всего лишь рассматривал.       Она шумно сглотнула сухой позыв, заметив, что поверхность стекла, в котором явился призрак Рабастана, была целой. Из вентиляционного отверстия доносились размеренные голоса, обсуждающие дальнейшие действия. Виски взмокли, лобная доля мозга неистово пульсировала, а глаза лезли из орбит, как после длительного сеанса легилименции. Вывод пришёл сам: всё, что случилось, произошло только в сознании Грейнджер. Она с силой ущипнула себя между большим и указательным пальцем, сжав кожу ногтями до проступившей сукровицы, и только тогда реальность обрушилась на неё.       Диафрагма изогнулась, лишив возможности дышать, зубы до скрежета сжались, и характерная паника захватила мысли. Что это были за зверства? Такие уверенные и отточенные измывательства, охватившая эйфория и отголоски возбуждения, от которого подгибались колени и ныл низ живота. Гермиона встретила взгляд МакАлистора и потерялась окончательно. Всё, что она с ним сделала, казалось таким реальным и осязаемым. Фантомный металлический запах, мшистый привкус, остаточное тепло на кончиках пальцев.       Мерлина ради, как перевернулось восприятие. Вот кого нужно проверять на вменяемость, месяц в плену поставил крест на здравом смысле, и данная новость не стала чем-то удивительным. Напротив, Грейнджер знала, что психика знатно расшаталась, но не думала, что всё так… Радикально. Левую щёку обожгло, и она резко повернула голову. Беллатрикс, замершая и напряжённая, смотрела на неё так, будто увидела что-то прекрасное. Её почерневшие глаза блестели, когда ведьма облизнула нижнюю губу и диковато улыбнулась. На щеках проступил незаметный для посторонних румянец, а дыхание сбилось.       Эта роковая женщина, точно уловившая какие-то картины из головы гриффиндорки, и думать забыла о психологе и сеансе. Вот только Гермиона не забыла, ведь Шон вновь напомнил о себе. — Мисс Грейнджер, могу я вам чем-то помочь? — Нет, всё в порядке. — Она, наконец, выдохнула, призывая себя к спокойствию, хотя хотела убежать, спрятаться в нелюдимой темноте и скурить несколько сигарет подряд. Но ей пришлось насильно вытаскивать себя из сбивчивых мыслей, чтобы решить насущную проблему. Галлюцинации остались на потом, — У меня иногда случаются прострелы в позвоночнике, простите, что побеспокоила. — В таком случае вернёмся к моему вопросу, — Мужчина не стал заострять внимание на сломанный голос и нервное подёргивание глаза и отложил пишущее перо, — Учитывая, что ваше мнение далеко не последнее, мне хочется узнать, готовы ли вы отправить мадам Лестрейндж на задание повышенной важности? — Несомненно. — Почему? Она явно не в состоянии трезво оценивать ситуацию. Любая вспышка гнева, и Беллатрикс пустит коту под хвост всю операцию.       Психолог не унимался. Давил, уверенно искал подступ и считал, что всё шло как по маслу. Вот только Гермиона, выведенная из равновесия собственными фантазиями и предвзятыми словами, решила не тянуть с должным ответом. Она ведь внимательно следила за ходом сеанса, подмечала каждое несоответствие, а ещё, задолго до сегодняшнего дня, изучила не одно пособие по психологии и психиатрии. — Знаете, мистер МакАлистор, я могла бы с вами согласиться, но, боюсь, в таком случае я нагло оклеветаю и Беллатрикс, и саму себя. — Грейнджер помолчала, собираясь с мыслями и позволяя сердцу вернуть ровный темп, — Вы ведь не можете утверждать, что она нестабильна. — Почему же? — Истинное удивление отразилось в чертах Шона. Он демонстративно перелистнул свои записи и радушно развёл руками, — Случай мадам Лестрейндж уникален, это правда, но. — Но вы не имеете право решать что-либо, потому что психолог из вас посредственный. — Девушка нагло перебила его, — Лишить вас лицензии — меньшее, что можно сделать в таком случае. — Прошу прощения? — Прощаю.       Гермиона дерзко усмехнулась и, давая мужчине время прийти в себя, подняла стул, оперевшись на его спинку. Пришла пора действовать. Гарри, наверное, убьёт её за подобную выходку, но это тоже будет потом. — Во-первых, любой высококвалифицированный специалист в области психологии знает, что сеансы проводятся в непринуждённой и приватной обстановке, и вмешательство третьих лиц заведомо обговаривается с пациентом. Беллатрикс, у тебя справлялись о желании чьего-либо присутствия? — Заметив отрицательный кивок и злорадную ухмылку, она продолжила. — Замечательно, конечно, но внимание на этом мы заострять не станем. — Мисс Грейнджер, что вы себе позволяете?! — Заткнись и слушай, иначе я подам на тебя в суд. Уверена, помимо роли штатного психолога мракоборцев, у тебя и среди маглов есть работа? Не думаю, что в нашем родном мире так легкомысленно отнесутся к обманщикам. — Гриффиндорка грубой угрозой пресекла возможное сопротивление и с заминкой постаралась отделаться от накрывшего дежавю. — Собственно, во-вторых, мистер МакАлистор, чтобы давать заключение о чьём-то состоянии, необходимо поставить точный диагноз. Но поскольку ты — обычный психолог, у которого нет никакого медицинского образования, ты не имеешь права это делать. И, раз на то пошло, конструктивного диалога, важного и нужного в твоей сфере, я не увидела. — Грейнджер, оставь беднягу в покое, он скоро в обморок рухнет. — Беллатрикс издевательски хихикнула, чем вызвала неоднозначную реакции. — Ради Мерлина, Беллатрикс, прикуси язык! — Гермиона раздражённо рыкнула на веселившуюся женщину и вновь вернулась к Шону. — Ни одного вопроса про самочувствие, никакого уточнения о её ощущениях и жалобах. Ты с самого начала беспардонно топил мадам Лестрейндж, выворачивая каждую её фразу в свою пользу. Не сеанс, а идиотская попытка затащить эту треклятую ведьму в Азкабан. Так что либо вы отменяете эту херню прямо сейчас, и мы спокойно договариваемся о сотрудничестве, либо я подниму вопрос об отслеживании ментального здоровья всех авроров до Министра!       Выкрикивая последнюю фразу, она повернулась к стеклу, за которым находился Робардс и другие мракоборцы. Холодный гнев распирал изнутри, и Грейнджер прекрасно осознавала, насколько дерзко себя повела, однако против озвученных фактов аргументов ни у кого не могло быть. Послышались грубые голоса и тяжёлые шаги, а затем в проходе появился нахмуренный Гавейн, который натянул фальшивую улыбку и попросил «психолога» покинуть комнату. За его плечом показался шокированный Гарри, однако ни ему, ни кому-то ещё глава аврората зайти не дал, с хлопком закрыв дверь и прижавшись к ней спиной.       Мужчина почесал бороду, молчаливо разглядывая приподнявшую брови Беллатрикс. Атмосфера от накалённой в считанные секунды перешла к приторно опасной. Гермиона неволей сместилась поближе к женщине, твёрдо решив не показывать лёгкий испуг и собственные сомнения. — Значит так, леди, — Обращение Робардс, практически, выплюнул, — Вы забываете о том, что здесь произошло, а я позволяю мерзкой Пожирательнице оставаться на свободе. — Нельзя отсутствие выбора назвать свободой, — Гермиона поморщилась от своего комментария и решила следовать данному Беллатрикс совету: прикусить язык. — Министр постановил, что вы обязаны участвовать в поимке Сивого, так что вопросы и комментарии попрошу оставить. — Хорошо, мы согласны. — Пихнув локтем насупившуюся женщину, она кивнула, — Что нам делать? — Валить отсюда, пока я не решил повязать вас обоих за препятствование следствию, — Гавейн фыркнул и открыл дверь, выглянув в коридор, — Поттер! Проводи свою подружку и её безумное чудовище до камина, на сегодня они свободны. — Что-то ещё, сэр? — Гарри неспешно потоптался на месте. — Нет.       Начальник отмахнулся и поспешил уйти, а Поттер, убедившись в отсутствии лишних глаз и ушей, приблизился к подруге. — Какого хрена, Миона? — Я не буду извиняться за то, что защищала наши с Беллатрикс интересы, Гарри, и оправдываться тоже не стану. Ты сам сказал, что здесь что-то не так, так что радуйся своевременному вмешательству здравого смысла. — Ты всё так же умничаешь. — Он закатил глаза, но заметно расслабился, возвращая палочки своим владелицам. — Я провожу вас обратно, вы подпишите пару документов и можете возвращаться в Малфой-мэнор. — У вас фетиш какой-то на бумаги? Неужели ночами за неименем девки, готовой лечь с вами в постель, вы самоудовлетворяетесь, глядя на обилие файлов и подписей? — Лестрейндж раздражённо цокнула языком, но Гермиона на это только вздохнула, потому что отчётливо уловила усталость в её голосе.       Гарри исполнил молчаливую просьбу Грейнджер и тактично промолчал на выпад в свою сторону, двинувшись обратно в главный офис. Несколько авроров промчались мимо, парочка посетителей с любопытством глазели на них, но подходить не рисковали. Как и оговаривалось, на месте их встретило всего два документа, которые Гермиона детально изучила. Отчёт о тесте на вменяемость, высокая оценка и рекомендация к участию в деле Фенрира. Ничего незаконного или подозрительного. Поставив свои инициалы напротив фразы «С распоряжением ознакомлен», она приблизилась к спасительному камину.       Удивительно, но Беллатрикс не стала отнекиваться и попросту провоцировать новый конфликт, хотя явно хотела вставить несколько слов. То ли измотанность сделала своё дело, то ли ведьма прекрасно осознавала, что проблемы сейчас излишни. Она, не прощаясь, развернулась и буквально влетела в камин, исчезнув в всполохе зелёного пламени. Грейнджер более не переживала на её счёт. Ветвь сети была одиночной, так что никуда, помимо поместья Малфоев, женщина уйти не могла. Помассировав ноющую поясницу, Гермиона набрала горсточку летучего пороха и сделала шаг вперёд. — Лестрейндж ведь хотела кинуться на МакАлистора. — Гарри занятно стушевался, сунув руки в карманы джинсов, — Я видел. — Не совсем так, — Она притормозила и, не поворачиваясь к другу лицом, заметила, — Скорее хотела испепелить его. — Я не хочу говорить подобное, Гермиона, но… Наверное, я рад, что ты была с ней, пусть мне и не нравится то, как ты себя повела. — Либо ты, либо тебя, Гарри — этот урок дался мне особенно тяжело. Когда будет возможность, найди нас с Беллатрикс, нам нужно кое о чём поговорить.       Гермиона удручённо выдохнула и всё же шагнула в камин, чувствуя, как сворачиваются внутренности от процесса расщепления.