Призрак Оперы

      Вещи удалось распаковать быстро. Эмма закрыла ящик деревянного комода и встала с корточек. Запихнула чемодан под кровать. Вновь взглянула на свое отражение в зеркале. Вид у неё все еще был потрепанный, но с душем она решила повременить. Руби пригласила её зайти, и Эмма не хотела заставлять её ждать: это было бы невежливо. А душ можно принять и перед сном. Пока же она расчесывала слегка вьющиеся волосы, пока те не заблестели, а спутавшиеся пряди не превратились в мягкие локоны.       Эмма поправила очки, сбросила джинсовую куртку и расправила зеленое платье. Убедившись, что нормально выглядит, она развернулась и вышла из комнаты.       В коридоре она тщательно заперла дверь и сунула ключ в карман, но, развернувшись, чтобы направиться в комнату Руби, едва не врезалась в кого-то. − Ох! Простите! – воскликнула Эмма и покраснела. Почему из всех людей на свете она чуть не сбила именного его?!       Немолодой мужчина в элегантном костюме улыбнулся ей и восстановил равновесие, крепче ухватившись за трость. − Все в порядке, дорогуша. Вы, должно быть, мисс Свон из штата Мэн. − Да, − подтвердила Эмма, нервно улыбаясь. − Очень рад знакомству, мисс Свон, − произнес он и протянул свободную руку. − Я тоже, − застенчиво ответила Эмма, надеясь, что её ладошка не слишком вспотела. − Я много слышал о вас, − продолжил мужчина, отпустив её руку. – Уверен, вы станете замечательной хористкой. − Спасибо, − Эмма снова покраснела. − Как вам ваше новое жилище? – спросил он, взглянув на дверь её комнаты. – Понимаю, это большая перемена. − Да, но я так счастлива сюда попасть, это сбывшаяся мечта! – пробормотала Эмма.       Он вновь улыбнулся, отчего морщинки вокруг глаз стали еще заметнее. − Приятно слышать. Я с нетерпением жду вашего первого выступления. Хорошего вечера, мисс Свон. − И вам, мистер Голд.       Он ушел, слегка постукивая тростью по полу, а Эмма стояла как вкопанная. До сих пор ей никогда не доводилось встречаться вживую с Александром Голдом, но она знала о нем все. Он был легендой. Владелец Оперы Гарнье. Человек, благодаря которому все это стало реальностью. Несказанно богатый и всеми обожаемый. И вот теперь Эмма с ним познакомилась. Пожала ему руку. Она неверяще покачала головой. Она пробыла здесь всего полчаса, а уже познакомилась с человеком, которому принадлежало это место. И он собирался смотреть её первое выступление. Возможно, Эмма была просто хористкой, ей предназначалось место далеко позади, поэтому едва ли владелец Оперы Гарнье обратит на неё внимание, но она не собиралась ударить лицом в грязь. Знание, что он будет присутствовать на первом выступлении, стало более чем достойной мотивацией, чтобы еще больше стараться.       Эмма покачала головой. Она терялась в собственных мыслях. Надо встретиться с Руби. Пора идти.       Она быстро развернулась и миновала разделявшую их дверь. Постучала в следующую и тут же съежилась от звука. Получилось громко. Слишком громко. − Входи, − тут же отозвалась Руби.       Эмма осторожно толкнула дверь и заглянула внутрь. Комната была не намного больше её собственной, а зеркало – меньше. Руби сидела, скрестив ноги, на кровати. Рядом с ней сидела еще одна темноволосая девушка, по виду – её ровесница. Эмма предполагала, что Руби, возможно, на несколько лет старше неё самой. − Привет, Эмма. Заходи, − Руби дружелюбно улыбнулась и сделала приглашающий жест.       Эмма проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь. − Садись, − скомандовала Руби, помахав Эмме бутылкой. – Хочешь выпить? − Нет, спасибо. Мне лет маловато, чтобы пить, − вежливо ответила Эмма. − Ох ты ж черт. Мой прокол, − усмехнулась Руби.       Другая девушка закатила глаза и встала с кровати. Улыбнулась, подошла к Эмме и протянула руку. − Привет, Эмма. Меня зовут Белль. − Приятно познакомиться, Белль, − улыбнулась Эмма, отметив у девушки австралийский акцент. − Ты хорошо устроилась? – спросила Белль, заправив за ухо прядь каштановых волос. − Да, вполне сносно. − Садитесь, вы обе! – настаивала Руби. – О чем можно болтать вот так, стоя?       Эмма усмехнулась, усаживаясь на кровать рядом с девушками. Матрас слегка скрипнул.       Руби сделала небольшой глоток из бутылки и спросила: − Как тебе твоя новая комната? − Очень милая, − тут же ответила Эмма. – Мне очень понравилась. − Правда, особо не развернешься, − со смешком заметила Руби. − Да мне немного места надо, − сказала Эмма, снова расправив платье. – Я только что познакомилась с мистером Голдом. Он был очень любезен, даже поздравил меня с вступлением в Оперу. − Здорово, − Руби с улыбкой взболтала бутылку. – Уверена, что не хочешь немного выпить? Оно разбавленное, так что не крепкое.       Эмма не хотела быть грубой, потому сделала небольшой глоток. Вкуса не было никакого. Одна вода, как и сказала Руби. От одного глотка ничего не будет. − Так-то лучше, − улыбнулась Руби. – Добро пожаловать в Оперу, Эмма! − Спасибо, − Эмма улыбнулась в ответ. Руби была приятной. И Белль тоже. Не было причин нервничать. − Уверена, тебе здесь понравится, − прощебетала Белль. – Работа тяжелая, но оно того стоит! − Я знаю, − сказала Эмма. – Искренне надеюсь, что по истечении полугода смогу здесь остаться. − Я в этом не сомневаюсь, − приободрила Руби. – Малена была просто в восторге, когда услышала, как ты поешь в Нью-Йорке. Она сказала, что с таким голосом тебе можно и соло доверить. − Ну, это вряд ли, − Эмма усмехнулась и покачала головой. – Да мне и не хочется. Я никогда не смогу петь соло на такой сцене, как эта. Я начну нервничать. Из-за моего страха перед сценой прослушивания были настоящим кошмаром. Лучше петь в хоре и быть частью целого. − Серьезно? – приподняла бровь Руби. – Ты, пожалуй, единственная девушка, которая не горит желанием петь соло.       Эмма пожала плечами. − Просто я слишком нервная, − она облизнула губы и кивнула на бутылку в руке Руби. – Можно мне еще немного? − Уверена? – девушка слегка наклонила голову. − Абсолютно, − ответила Эмма.       От еще одного глотка ничего не будет. Знакомство с новыми людьми нервировало её. Немного алкоголя для храбрости не помешает.       Руби протянула бутылку, и Эмма еще раз отхлебнула. Просто еще один маленький глоток. И улыбнулась. Она уже чувствовала себя увереннее, хотя, скорее всего, это разыгралось воображение. Алкоголь был не настолько крепким.       Руби и Белль были славными девушками. Белль уже два года пела в хоре, а Руби – три. Обе хорошо понимали, что здесь можно и чего нельзя. − Не опаздывай, − предупредила Руби, указывая на Эмму бутылкой. – Это первое правило. Мэл злится, когда кто-то опаздывает на репетиции.       Эмма кивнула. Она никогда не опаздывала. − Как только начнет першить в горле, тут же завари себе чашку чая с тремя ложками меда, − посоветовала Белль. – Не думай, что это пройдет само. − Даже не пытайся петь, когда горло болит, − добавила Руби. − Не оставляй окно открытым – зимой здесь очень холодно, − сказала Белль. – Не броди по ночным коридорам. Я столько раз здесь терялась в первый год, что даже смешно. − Заманивать парней в свою комнату строго запрещено, − ухмыльнулась Руби. − Это не проблема, − смех Эммы теперь звенел нервно.       Она никогда особо не интересовалась парнями. Хотя это вовсе не означало намерения приглашать к себе девушек. Она приехала сюда не за этим. − Злоупотребление алкоголем по выходным тоже не одобряется, − прокомментировала Белль. – И лучше не возвращаться домой поздно. − Понятно, − усмехнулась Эмма. − Ну, здорово, − сказала Руби. – Думаю, у тебя все получится. Есть вопросы? − Да, − сказала Эмма. – Кто такая Кристина?       Она не знала, почему задала именно этот вопрос. Может, дело было в знакомстве с новыми людьми. А может, её заинтересовало выражение лица Малены, когда Руби упомянула Кристину.       В комнате повисла напряженная тишина. Голубые глаза Белль расширились – она обернулась к Руби, та кусала губы. Её глаза блеснули, похоже, теперь она занервничала.       Её тревога почти мгновенно передалась Эмме. Она сказала что-то не то? Наверняка. Она не отличалась чрезмерной тактичностью. Она съежилась и подняла руку, чтобы поправить волосы. Её обычный жест в неловких ситуациях. − Ты рассказала ей о Кристине? – наконец, прошипела Белль. − Нет! – защищалась Руби. – Ничего я не говорила! Просто само вырвалась потому, что Эмма живет в её комнате. Старой комнате. − Руби, ты же знаешь, мы не должны… − Знаю! Это была случайность! − О чем вы? – спросила Эмма. – Кто такая Кристина?       Руби и Белль обменялись взглядами. − Вообще-то мы не должны упоминать Кристину, − почти робко сказала Белль. − Почему нет? – любопытство Эммы разгорелось с новой силой. – Это какой-то секрет? − Нет… − губы Руби скривились. – То есть…не совсем… − Ладно. Может, мне стоит расспросить Малену… − Нет! – воскликнула Руби. – Боже, нет! Я расскажу тебе. − Руби, − предостерегла Белль. – Не стоит. − Да, я знаю, − Руби встала с кровати. – Но ей уже интересно, она будет почти единственной, кто не знает, если мы не расскажем. − Расскажете что? – спросила Эмма. Теперь она была по-настоящему заинтригована. – Что такого в этой Кристине?       Руби вздохнула, порылась в комоде и вернулась к кровати. Бросила на подушку фотографию и устроилась поудобнее. − Это Кристина, − произнесла она, указывая на фотографию. – Кристина Даэ.       Эмма слегка прищурилась, глядя на фото. Это был снимок хорового ансамбля. Эмма узнала одинаковые белые платья. Девушки – участницы хора − всегда выступали в таких платьях. Эмма узнала Руби среди хористок, на миг это её отвлекло, но она тут же проследила за указательным пальцем Руби и взглянула на молодую женщину, стоящую в центре. Медово-золотистые волосы свисали мягкими локонами и обрамляли лицо. Она широко улыбалась в камеру. Эмма видела надежду в темно-синих глазах. − Даэ, − повторила Эмма, вновь отрывая взгляд от фото. – Она родственница шведского скрипача Густава Даэ? − Да, его единственная дочь, − кивнула Руби. – Малена была близкой подругой Густава и, когда он умер, забрала Кристину. Она в некотором роде была её протеже. − Была? – переспросила Эмма, приподняв бровь. − Малена привела Кристину в Оперу Гарнье, когда ей было семнадцать лет, − начала рассказ Руби. – В Швеции у Кристины никого не осталось, так что выбор был невелик. В общем, Кристина хотела стать хористкой, но петь не умела от слова совсем. Её пение напоминало скрип ржавых дверных петель… − Руби! – одернула Белль. − Это её слова, не мои, − напомнила Руби подруге, затем перевела взгляд на Эмму. − Я знала Кристину. Честно говоря, она была моей подругой. Ей в любом случае было нелегко. Люди считали, раз она дочь Густава Даэ, то обязательно должна быть одаренной. А способностей не было. И из-за этого над ней издевались. − Это ужасно, − сказала Эмма. Она могла понять чувства человека, над которым издевались. − Да, она часто думала об уходе из оперы, − продолжила Руби. – Но однажды что-то произошло. И её голос вдруг резко улучшился. Стал сильнее, она стала лучше контролировать дыхание. Со временем она стала одной из ведущих хористок.       Эмма приподняла бровь. − От скрипа ржавых дверных петель до ведущей хористки? Но как?.. − Я задала ей тот же вопрос, − покачала головой Руби. – Но Кристина… Она была очень скрытной. Порой даже замкнутой. И любила шутить. Она ответила, что у неё появился наставник. «Ангел музыки». − «Ангел музыки»? – повторила Эмма, не в силах скрыть недоверия. − Поверь, я отреагировала так же, − заверила Руби. – Решила, что она просто шутит. Но Кристина рассказала, что чувствовала чье-то присутствие в своей комнате. Что кто-то был рядом, когда она пела, и помогал ей совершенствоваться. Учил её.       Эмма покачала головой. − Звучит абсолютно… − Безумно? – договорила Руби. – Есть такое дело. Я тоже ей не поверила, но Кристина твердила, что это правда. Что её и впрямь обучает Ангел Музыки, как она это называла. Я дразнила её из-за «невидимого» учителя и прозвала его «Призраком Оперы». Потому что, по словам Кристины, он жил в подземном склепе. Но другие хористки не видели в этом ничего смешного. Они уверяли, что все это время Кристина умела петь и сделала шоу из своего резкого «улучшения». Многие ей завидовали, ведь она начала получать сольные партии… − Что же в этом плохого? – спросила Эмма. Она понятия не имела, притворялась эта загадочная Кристина или нет, но сольные партии – это хорошо. Если она их хотела. А она хотела. – Так где же она сейчас? − В том-то и загадка, − тихо сказала Руби, её взгляд затуманился. – В ночь после своего потрясающего выступления Кристина внезапно исчезла. Это было ужасно. Она только что дала представление всей своей жизни, и вдруг её не стало. Как сквозь землю провалилась.       Эмма почувствовала, как по коже побежали мурашки, и слегка растерла руки. − Исчезла? Но как? Куда она пошла? Что с ней случилось? − Организовали поисковую группу, − тихо продолжила Руби. – Никто не видел, как она покидала здание Оперы, значит, она по-прежнему оставалась где-то здесь. Оперу обыскали сверху донизу, и на следующее утро её нашли в подземном озере в склепе… − Здесь есть подземное озеро? – вырвалось у Эммы, и она тут же съежилась. Она сосредоточилась на детали, чтобы не погружаться полностью в страшную историю. – Прости. Продолжай.       Руби слегка покачала головой. − Я так и не узнала, что с ней случилось. Одни говорят, она заблудилась и утонула. Другие утверждают, что она пошла туда, чтобы покончить с собой. − Но зачем? – спросила Эмма. – Ведь это была ночь после её лучшего выступления. − Вот именно! – нетерпеливо воскликнула Руби. – Кристина вовсе не была подавлена. Поначалу была, конечно, когда приехала сюда после смерти отца. Но здесь у неё появились друзья, она была на пути к чему-то большему, понимаешь? И она хотела это получить. Да, она бывала эксцентричной, но не сумасшедшей. − Значит, она утонула? – с сомнением уточнила Эмма. − Я на это не куплюсь, − прямо сказала Руби. – Большую часть детства Кристина провела, барахтаясь в шведских озерах. Она была отличной пловчихой, а подземное озеро не такое уж глубокое. − А что произошло потом? – спросила Эмма и почувствовала покалывание на коже.       Это была настоящая история с привидениями!       Руби понизила голос и продолжила рассказ: − Я тогда окрестила его «Призраком Оперы» в шутку. Хотела слегка подразнить Кристину, но после её смерти… такое началось. Я имею в виду не только странности. Однажды ночью упала эта чертова люстра! Только чудом никто не погиб и не пострадал, − она покачала головой и потерла ладони. – И я задумалась: вдруг Кристина была отчасти права? Вдруг она действительно спуталась с кем-то, кто жил в склепе? С кем-то, кто не хотел, чтобы его нашли… − Но это невозможно, − теперь покачала головой Эмма. – Никто не сможет жить в склепе незаметно… − Вы совершенно правы, мисс Свон.       Все вздрогнули при звуке голоса Малены. Обернувшись, Эмма увидела немолодую светловолосую женщину, стоящую в дверях. − М-Малена, − пролепетала Белль.       Войдя в комнату Руби, Малена окинула всех троих строгим взглядом. − Смерть Кристины Даэ была трагической случайностью, − резко произнесла она. – В некотором смысле это моя вина, ведь я несла за неё ответственность. Я обещала её отцу позаботиться о ней и подвела их обоих, когда в этом возникла необходимость. Я никогда не прощу себе этого.       Белль и Руби смущенно переглянулись, а Эмма опустила глаза на свои руки. − Мисс Лукас, я же просила вас не пугать юных студентов, − жестко сказала Малена. – История смерти Кристины не тема для легкой развлекательной беседы. Или сказки о привидениях. − Я знаю. Простите, Малена, − охотно повинилась Руби. − И вы, мисс Фрэнч, − Малена повернулась к Белль. – Вам следовало знать, что не стоит позволять Руби рассказывать эту историю. − Это я виновата, − вмешалась Эмма. – Я начала расспрашивать.       Её Малена ругать не стала. Лишь махнула рукой. − Пойдемте, мисс Свон. Я отведу вас в вашу комнату. Уже поздно, завтра начнутся репетиции. Вам лучше хорошенько отдохнуть. − Конечно, − сказала Эмма, едва не споткнувшись, когда встала с кровати и подошла к Малене.       Про себя она отметила, что только что ей удалось обнаружить самое важное правило: никогда не упоминай Кристину Даэ. Она виновато улыбнулась Руби и Белль. Девушки улыбнулись в ответ. Эмма понадеялась, что они не сердятся на неё за то, что она втянула их в неприятности.       Малена ничего не сказала, провожая Эмму в её комнату. А Эмма боялась заговорить. Ей не хотелось облажаться. Ведь она пробыла здесь меньше суток.       Но когда они подошли к двери, Малена нарушила молчание. − Смерть Кристины была ужасной, − сказала она. – Трагическое событие, потрясшее всех. − Я понимаю, − быстро ответила Эмма. − Но это был несчастный случай, мисс Свон, − продолжила Малена, ободряюще сжав плечо Эммы. – Несчастный случай, которого не должно было быть. Как и упавшей люстры. Это произошло в результате неисправности.       Эмма кивнула. − Кристина каким-то образом нашла дорогу в подвал и заблудилась, − тихо продолжала Малена. – Мисс Лукас не совсем права. Там, где подземное озеро глубже, есть ямы, и бедная Кристина угодила в одну из них. Ужасная история. Несчастный случай, мисс Свон. Руби – хорошая девочка, но есть у неё неприятная привычка иногда рассказывать страшные сказки. Не существует никакого «Призрака Оперы», как она выразилась, вы меня поняли? − Конечно, − поспешно отозвалась Эмма и улыбнулась наставнице. – Я не поверила ни на минуту.