Полюби меня, если сможешь

      — … А теперь с тобой… пообщаемся, — мерзко ухмыльнулся Бык, разглядывая Муру в упор. Женя рванулась, ударившись спиной о бетонную обшарпанную стену; безуспешно пошевелила руками, пытаясь хоть немного ослабить веревку — бесполезно, слишком мало времени у нее было, чтобы распутать хитроумные узлы. В сторону неподвижно лежащего Кота она старалась не смотреть. И не думать о том, что с ним. Сейчас в первую очередь нужно было решать куда более животрепещущую проблему — как избежать допроса с пристрастием и связаться со своими. А все эмоции потом…       — Глянь, дергается, — хохотнул Бык, кивая своему приятелю. — Посмотрим, как ты дергаться будешь, когда я тебя… — и добавил пару таких фраз, что Муру передернуло. Пока Бык скалился, отпуская похабные шуточки, его подельник бесцеремонно подхватил Женю, заставляя встать. Это была его ошибка — связать пленникам ноги бандиты не догадались, так что некоторая возможность маневра у Мурашовой имелась. И когда замешкавшийся бандит на мгновение отвернулся, собираясь что-то сказать приятелю, исхитрившись, ударила его ногой. Преступник, взвыв, согнулся пополам, а вот Бык сориентировался быстрее — прежде, чем Мура успела выхватить у его подельника пистолет или провести болевой прием.       — Ах ты сука! — выругался, ударив наотмашь. В голове зашумело. Женя пошатнулась, перед глазами все поплыло От второго удара уклониться и вовсе не получилось — Мура рухнула на бетонный пол, слабо воспринимая окружающую реальность. Последнее, что она успела осознать — навалившееся на нее всем внушительным весом тело и треск разрываемой ткани.

***

Булатов нервно расхаживал по кабинету начальника северного КТЦ, заложив руки за спину и меряя шагами расстояние от стола для совещаний до широкого темного окна.       — Товарищ генерал, ребят надо вытаскивать, — сказал твердо. — Из них будут выбивать информацию всеми доступными способами. Я все понимаю, секретность… Но своими бойцами жертвовать я не собираюсь.       — Да не суетись ты так, контр-адмирал, — поморщился генерал Выхловский. Кивнул на ближайший стул: — И сядь, не мельтеши, в глазах от тебя рябит. Булатов, помедлив, устроился на стуле.       — Я настаиваю немедленно начать поиски, — повторил нетерпеливо. — Докладывать наверх ничего не будем, возьму пару ребят из группы и сам…       — Отставить! — гаркнул генерал. — Ты мне тут клялся и божился, что эти твои «Смерчи» лучшие из лучших, все выполнят без сучка без задоринки, а что получилось? Попались как салаги, а нам их теперь еще и вытаскивать! Если они у тебя такие распрекрасные спецы, сами выберутся! В общем, так, — добавил после паузы все тем же непререкаемым тоном, — слушай мой приказ, Булатов. Нашему гостю мои ребята выставят самую лучшую охрану. Перевезем его на другой адрес со всеми предосторожностями. А о том, что твои бойцы попались, никому ни гугу, ждем, когда сами проявятся.       — А если не проявятся? — тихо спросил Батя, глядя куда-то поверх головы генерала.       — А если не проявятся, значит, у тебя не элита спецназа, а какой-то сброд! — рявкнул Выхловский. Сделал нетерпеливое движение рукой, словно отмахивался от Булатова. — Все, иди. Иди, без тебя забот полно…       — Слушаюсь, — ровным тоном отчеканил Батя и, поднявшись, размеренным шагом вышел из кабинета генерала. И только за дверью, рывком сдернув с себя фуражку, наконец дал волю эмоциям.       — Да пошел ты к черту, генерал, — процедил вполголоса яростно. Рванул воротник рубашки — несмотря на ощутимую прохладу в приемной вдруг стало нестерпимо душно. — И приказы твои туда же…