Полюби меня, если сможешь

Задание было вполне рядовое, для элиты спецназа и вовсе пустяковое — охранять важного гостя, какого-то чиновника, на которого, по имеющимся данным, готовилось покушение. Сначала Булатов не сомневался, что новая группа прекрасно справится с задачей, однако что-то пошло не так: прямо у аэропорта машину чиновника обстреляли, одного из бойцов ранили, уйти удалось только чудом. Происходящее контр-адмиралу не понравилось: если киллер узнал место встречи, узнал, в каком именно автомобиле будет находиться жертва… Все максимально просто: кто-то сливает информацию. Противно, конечно, подозревать свою новую команду, которую так тщательно отбирал, но другого объяснения быть не могло. Тогда и пришло иное решение: вызвать Кота и Муру, чтобы именно они охраняли чиновника. Так уж получалось, что доверять в этой ситуации можно было только своим… И вот результат: чиновник прячется на конспиративной квартире под охраной ребят, которых отрядил генерал Выхловский, а его бойцы похищены, и понятно, зачем — чтобы выбить из них информацию о местонахождении объекта. Выбить, выпытать, добыть любыми возможными способами… И сейчас, сидя в микроавтобусе и машинально раздавая указания бойцам, Булатов параллельно думал о том, как просчитался, подключив ребят к этому заданию. Одно дело — приказы, исходящие от начальства, совсем другое — просьба о помощи. И если из-за этой помощи с ребятами что-то случится, он никогда себе не простит…       — Приехали, командир, — бодро отчитался майор за рулем. Батя, мельком взглянув на него, криво усмехнулся. Ну вот, заодно и будет проверка бойцов — если кто-то из них и есть предатель, он так или иначе себя проявит.       — Добро, — бросил отрывисто, поудобнее перехватив автомат. — Значит так, ребятушки…

***

Дверь подвала громыхнула, показался Старшой — главарь, руководивший похищением спецов.       — Эй, Бык, хорош уже! — рявкнул раздраженно. — Да отвали ты от девки!       — Сам отвали! — пропыхтел Бык, возясь с ремнем. — Кайф не обламывай!       — Недоумок, — процедил главарь. — Слезь с бабы и слушай сюда. Там какой-то алкаш в ворота долбится, иди шугани, не хватало еще, чтобы тут кто-то шатался.       — Вот сам и иди, — огрызнулся Бык. Старшой недобро прищурился — верный признак бешенства.       — Мухой, я сказал!       — Да ладно, ладно, — пошел на попятную Бык. — Че ты сразу… Уже поднимаясь по лестнице, Бык на все лады материл Старшого, обломавшего всю малину. А может, он сам хочет оприходовать смазливую девку, вот и спровадил его? Гад… Бесшумного движения за спиной Бык не уловил. И когда сзади обрушилось что-то тяжелое, даже не успел обернуться, тут же рухнув на каменные ступени.

***

Сквозь пелену бессознательности пробилось первое ощущение — прикосновение чьих-то рук. Следом вернулись воспоминания — о том, где она и что собирался с ней сделать один из бандитов — и Мура бешено рванулась, забыв о головокружении.       — Тихо, Жень, тихо, — пробился в мутнеющее сознание знакомый голос, и только потом до Муры дошло, что чьи-то руки придерживают ее слишком бережно, осторожно. С трудом разлепив ресницы, Женя попыталась рассмотреть того, кто склонился над ней, но перед глазами все расплывалось. Сказать тоже ничего не получилось — губы не слушались, а в горле возник противный комок, мешающий нормально дышать. Единственное, что получилось сделать — хоть чуть-чуть приподняться, ощущая тепло сильных рук. И тут же обессиленно обмякнуть, наконец-то ощущая себя в безопасности.       — Все хорошо, Жень, — последнее, что услышала Мура, прежде чем снова провалиться в беспамятство.