Полюби меня, если сможешь

Автоматные очереди вспахивали снег без перерыва — лупили с двух сторон, так что даже высунуться толком было нельзя. Булатов, залегший под укрытием каких-то ящиков с противоположной стороны дома, отстреливался более активно, но было понятно, что и патроны, и терпение у него на исходе.       — Багира, ну что там? Где подкрепление? — бросил раздраженно, выждав короткую паузу в перестрелке.       — Батя, я отправила к вам местных, ждите, они уже должны быть на подходе, — спокойно отозвалась Рита.       — Черт-те что! — выругался Булатов, но его голос потонул в треске возобновившихся автоматных очередей. Разведка провалилась, незаметно подобраться к дому и взять Арсена без шума и пыли не удалось. Если бы их было хотя бы четверо… Но Физик с Бизоном нужны были в гостинице — кто, как не они, смогли бы обнаружить и обезвредить самую хитроумную взрывчатку… Так что приходилось обходиться своими силами и уповать только на то, что местные спецы не только прибудут вовремя, но и ничего не испортят.       — Черт, пустая! — выругалась Женя, обнаружив, что патронов в обойме уже не осталось. А стрельба и не думала утихать — бандиты, видя, что не получают отпора, продолжали наседать. Батя снова выругался. На этот раз мысленно, но куда более цветисто.       — Сиди и не высовывайся! Я прикрою. Под огнем они к тебе не сунутся.       — Поняла. Мура прислонилась затылком к деревянной стене сарая, тут и там изрешеченной пулями. Думать о том, что случится, если и у Бати закончатся боеприпасы, совершенно не хотелось, как и том, что будет, если обещанное подкрепление до них так и не доберется.       — Багира, где этот чертов спецназ? — снова нетерпеливо бросил Булатов, успевая перезаряжать автомат.       — Уже на подходе. Ждите, — последовал невозмутимый ответ. И в этот момент случилось невероятное: выстрелы стихли. А через мгновение Батя понял, с чего такое затишье.       — Эй, командир, выходи! И без глупостей, а то мы твою девку прикончим! Ну! Шевелись! Булатов, держа оружие в поднятых руках, медленно шагнул из укрытия. К нему тут же подскочил один из бойцов, выхватив у него и автомат, и пистолет с опустевшей обоймой. Арсен, держа перед собой Муру, со своего места пристально следил за движениями спецназовца; двое его бойцов тут же направили на Булатова автоматы. Но контр-адмирала сейчас волновал не наведенное на него оружие. Вопрос, почему Женя, скованная железной хваткой главаря, не под прицелом, почти сразу получил ответ: вместо пистолета или ножа в руках Арсена был пульт управления. А на камуфляже Мурашовой у пояса красным огоньком издевательски мигало миниатюрное взрывное устройство.       — Дернешься — я нажму кнопку, и тут все взлетит к чертовой матери! — выкрикнул Арсен, крепче стискивая рукой шею Муры.       — Не дури, — спокойно отозвался Батя, стараясь не смотреть в лицо Мурашовой. — Ты ж не самоубийца.       — А у меня выбора нет, — ухмыльнулся Арсен. — На зону я не хочу… Так что или в могилу, или на свободу с чистой совестью… Ключи от тачки гони, — приказал, резко сменив тон. — Быстро, пока я не разозлился! Булатов медленно достал из кармана связку, собираясь бросить на снег.       — Ему, — Арсен коротко кивнул в сторону одного из своих шестерок. Тот, поймав ключи, моментально скрылся за воротами. Через минуту микроавтобус уже въехал во двор, остановившись рядом с Арсеном.       — Девушку отпусти, — потребовал Булатов, напряженно следя за происходящим.       — Извини, командир, она мне самому еще пригодится, — оскалился главарь. И под прикрытием своих отморозков отступил к машине, таща за собой Мурашову — а Батя молча смотрел, не способный сделать хоть что-то. Наконец боевики загрузились в микроавтобус. И в тот момент, когда Арсен уже стоял у приоткрытой двери, Батя вдруг понял — или скорее почувствовал — что брать с собой Муру в качестве заложника он не собирается. Взрыватель, по-прежнему маячивший в руке главаря, наводил на вполне определенные мысли — как и то, что терять Арсену больше нечего. Что может быть проще? Всего одно нажатие кнопки — и от преследователей можно избавиться легко и красиво… На миг Батя встретился взглядом с Женей — задыхающейся, едва державшейся на ногах. Боевик, крепко сжимавший ее шею, и не думал ослабить хватку — и Мура уже начала задыхаться. Но даже на грани бессознательности она подумала о том же, о чем и командир — такой ужас забился затухающей искрой в ее посветлевших глазах. Арсен всего лишь на миг замешкался в дверях, пытаясь протиснуться в салон машины так, чтобы прикрыться заложницей — и этого мгновения Булатову хватило, чтобы молниеносным движением выхватить нож, метнув его точно в шею преступника. Арсен, издав нечто среднее между клекотом и хрипом, повалился на снег — из горла фонтаном хлынула кровь. И как раз в этот самый момент прямиком в распахнутые ворота на полной скорости влетел автобус спецназа. Террористы, мигом забыв про своих прежних преследователей и про убитого главаря, открыли огонь по вновь прибывшим, но Мура уже не замечала ничего. С трудом отлепившись от дверцы микроавтобуса, сделала несколько шагов и поняла, что ноги не держат. Еще немного — и рухнет прямо в рыхлый окровавленный снег… И в тот момент, когда она уже покачнулась, инстинктивно пытаясь удержаться за воздух, сильные руки уверенно и крепко подхватили ее, не давая упасть. И голос, негромкий и безумно родной, прозвучал над самым ухом, непостижимым образом вызывая жаркую волну мурашек и успокаивая одновременно. И, крепче сжимая пальцы на камуфляжной куртке Булатова, Женя на несколько мгновений прикрыла глаза, утыкаясь лбом в грудь командира и жадно впитывая в себя эту запретную близость, этот невероятно родной запах, этот ласковый тихий шепот:       — Все хорошо, девочка. Все хорошо…