Полюби меня, если сможешь

Автомобиль плавно затормозил перед больничным крыльцом; Багира уже повернулась, собираясь распахнуть дверцу и выйти из машины, но ее остановил несколько растерянный голос Шального.       — Рит… Багира обернулась, вопросительно глядя на него. Шальной, привычным жестом потеребив козырек фуражки, торопливо отвел глаза, словно ощущал какую-то неловкость.       — Рита, спасибо тебе, что согласилась помочь. Сама понимаешь, когда такая ситуация… даже своим нельзя верить.       — Я понимаю, — кивнула Багира. Несколько мгновений помедлила, надеясь, что Максим озвучит то, что собирался сказать на самом деле, но поняла, что не дождется, и едва заметно усмехнулась. Как обычно… И почему-то всплыл в голове эпизод одной давней встречи и вроде бы в шутку сказанные слова: «Тебя жду. А ты опоздал. Ровно на три года». Их недоотношения, этот неслучившийся роман отчетливо отдавали привкусом недосказанности, неопределенности — и с каждым разом все более горьким. Да, время неумолимо… И он уже не тот суровый командир, безжалостно гонявший курсантов, и она уже не та упрямая девчонка, так отчаянно стремившаяся к своей совершенно не женской мечте… Да, время идет. А между ними так ничего и не меняется.       — Спасибо тебе за помощь, и…       — Перестань, — перебила Рита, со светлой грустью улыбнувшись далеким воспоминаниям. — Не стоит благодарности. И спасибо, что подвез, — добавила, взявшись за ручку двери.       — Не за что, — задумчиво пробормотал Шальной ей вслед.

***

Замешкавшись у дверей палаты, Рита была почти уверена, что застанет Кота вместе с Мурой. Новый год — именно то время, когда самые близкие должны находиться рядом… Так что она заглянет буквально на пять минут — только поздравить, и не будет мешать ребятам, у которых, кажется, что-то постепенно начинает налаживаться… Однако в палате она нашла одного Кота — тот вскинулся на хлопок двери и тут же широко заулыбался, завидев на пороге Риту.       — Багир, как я рад тебя видеть, — выпалил совершенно искренне и отложил в сторону какую-то книгу. — Я тут от одиночества уже с ума схожу… Багира прошла внутрь, бесшумно прикрывая за собой дверь; устроила на тумбочке пакет с неизменными мандаринами.       — А чего это ты один? Я думала, вы с Мурой отметите…       — Нет, Женька к родителям уехала, все праздники у них пробудет, если, конечно, на службу не дернут…       — Так ты, значит, один?       — Как сыч, — как-то невесело усмехнулся Кот. И тут же засуетился, поднявшись: составил вместе тумбочки, расстелил салфетки, вытащил из маленького холодильника какие-то угощения и даже достал откуда-то бутылку шампанского…       — Откуда такое богатство? — вскинула брови Рита.       — Бизон контрабандой пронес, — засмеялся Кот.       — Васька, ну тебе же нельзя!       — Да ладно, Багир, глоток-то можно, праздник все-таки. Рита неодобрительно вздохнула, но все же сдалась.       — Ну если только глоток… Наконец импровизированный стол был накрыт: какие-то фрукты, сырная нарезка, шоколадные конфеты, тарталетки с икрой… В чайных чашках задорно зашипело шампанское, а за окном уже грохотали салюты. Кот, едва пригубив игристого, отставил чашку, задумчиво взглянув на Риту, и вдруг брякнул:       — Багир, а я думал, ты с Шальным будешь отмечать… Рита полоснула его таким взглядом, что Кот даже несколько стушевался. Примирительно выставил ладони, смущенно пробормотав:       — Ладно-ладно, извини, не мое дело…       — А товарищ Шальной меня в свою компанию и не звал, — несколько резко отозвалась Рита, все же отвечая на его вопрос.       — Извини, — неуклюже повторил Кот, не зная, куда деваться от неловкости. Ну что за напасть! Как будто черт какой-то его за язык дергает все время…       — Да ладно, расслабься, — усмехнулась Багира, которая никогда не могла долго сердиться. Утащила из коробки конфету. — Ты лучше расскажи, как там у вас с Мурой? Устаканивается потихоньку, я смотрю?       — Устаканивается, — эхом повторил Кот. Покрутил в руках сочное яблоко, положил обратно. — Рит, она мне жениться предлагает. Багира от неожиданности неловко двинула рукой — остатки шампанского из кружки выплеснулись на тумбочку. Рита, чертыхнувшись, принялась торопливо вытирать пятно салфеткой.       — Неожиданно, — только и смогла произнести. — А ты что? Ионов поднялся, сделал несколько шагов по палате. Вспомнил ту самую сцену: как Женька выпалила свой вопрос, а он, уже намереваясь осадить ее резкой репликой в духе: «Мурашова, ты что, издеваешься?», вдруг услышал жалобный всхлип… Он, как любой мужчина, всегда терялся при виде женских слез — растерялся и тогда. И не нашел ничего лучше, чем неловко обнять рыдающую бывшую, бормоча какие-то глупые утешения. И вроде бы… вроде бы это совершенно ни к чему его не обязывало, но… Но Кот чувствовал, что после этого что-то между ними вдруг изменилось. Изменилось именно со стороны Мурашовой…       — А что я? Я не знаю, — произнес тихо, замирая у окна, за которым яркими цветами вспыхивали и опадали неумолчно гремящие фейерверки. Рита бесшумно поднялась, подошла, остановилась рядом.       — Знаешь, — сказала очень серьезно. — Просто… Просто спроси свое сердце. Люди могут обманывать. И других, и себя… А сердце никогда не лжет.       — Сердце… — задумчиво повторил Кот. Усмехнулся с чуть заметной горечью. — А сердце молчит. Багира мягко улыбнулась, коснувшись его плеча.       — Просто спроси себя, чего ты хочешь. Что тебе нужно. Честно, не задумываясь… Это и будет ответ.       — Спасибо тебе, Рит, — Кот взял ее ладонь в свою руку, чуть сжимая. И вновь улыбнулся солнечно и широко — так, как только ей улыбался. — Я так рад, что ты все-таки пришла… Кстати, как ты через пост прорвалась? Там такие церберы сидят, Бизона в прошлый раз за попытку передать неположенную еду чуть не разорвали… Рита легко рассмеялась.       — Так я же все-таки переговорщик, не забывай.       — Ты самый лучший на свете переговорщик, — тоже засмеялся Кот. И с невероятной теплотой подумал о том, как же хорошо, что у них у всех есть Багира…       — Вот и Новый год, — улыбнулась Рита, рассеянно комкая в руках смятую салфетку. И вдруг решила, что это спонтанное празднование прошло куда лучше, чем она ожидала — не в пустой квартире под нудное бормотание телевизора в полном одиночестве, а неожиданно тепло — в больничных стенах в компании Васьки…       — Господи, Кот, это-то у тебя откуда? Рита, глубоко задумавшись, не сразу заметила в руках у Ионова невесть откуда появившуюся гитару.       — Ребята вчера заходили поздравить, вот Бизон и забыл, — улыбнулся Кот, пробежавшись пальцами по струнам. Одно радовало: во всем госпитале он оказался последним задержавшимся пациентом, так что этот праздничный концерт не мог никого потревожить.

Ваше благородие, госпожа разлука, Мне с тобою холодно, вот какая штука. Письмецо в конверте погоди, не рви… Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

Незамысловатая песенка, пропитанная духом лихой бесшабашности, веселостью у самой грани смерти… Рита, глядя на ловкие сильные пальцы, перебиравшие струны, подумала о том, что их профессии эта песня подходит как нельзя лучше. И Ваське, столько раз чудом избегавшему гибели — в особенности… Кот поднял взгляд, почувствовав, что она смотрит на него — и мальчишески-светло улыбнулся; только глаза остались по-прежнему серьезными. Взрослыми… И мелодия сменилась, став неуловимо-грустной, пронзительной, щемяще-нежной.

Не отрекаются любя, Ведь жизнь кончается не завтра. Я перестану ждать тебя, А ты придешь совсем внезапно…

***

Уже под утро Кот проводил Риту до такси и, вернувшись в палату, вдруг показавшуюся резко опустевшей, присел на койку, не ощущая ни малейшей сонливости. Что-то разбередил, растревожил вопрос Риты — вопрос, ответ на который знал только он. Чего ты хочешь? И правда, чего он хотел? Сейчас, истрепанный сердечными бурями, душевными терзаниями, обидами, ревностью… Чего он хотел, повзрослев за эти месяцы сразу на несколько лет? И, заглянув вглубь беспокойной, смятенной души, наконец-то нашел ответ. Ему не нужны были красивые бурные романы. И приключения с хорошенькими девочками тоже. И дешевые мелодраматичные страсти, совсем как в их недоромане с Женькой… Нет, ему требовалось совершенно иное… Спокойствие. Гармония. Тишина. Взаимопонимание с полуслова и полувзгляда. Мирная гавань, где можно будет отдохнуть после всех сердечных бурь и войн со всем миром. Именно то, чего не могла дать ему Женька… А сейчас… Кто знает, может быть именно сейчас, переживая то же самое, что и он, она смогла бы подарить ему эту тихую пристань? Ему нужна была та самая — открытая, понимающая, надежная, родная… И лишь в самой глубине души вспыхнул неожиданно остро обжегший вопрос, ответ на который Кот так боялся узнать. А была ли Мура той самой?