Полюби меня, если сможешь

Так спокойно, уютно и хорошо… В окна билась вьюга; снежные мошки залепляли стекло; гулко и сердито гудел ветер. Но это на улице, а здесь, на небольшой кухне, освещенной мягким электрическим светом, было тепло; вкусно, совсем по-летнему пахло земляничным вареньем, душистым чаем, лимоном и мятой. И на сердце вдруг тоже стало удивительно спокойно, улеглись все тревоги и смутные волнения, растаял мандраж, нараставший было перед поездкой… Удивительное дело — как будто само присутствие Риты обладало неким терапевтическим эффектом, наполняло уверенностью, дарило равновесие и невероятную силу. Не зря же Мурашова, потерянно метавшаяся первое время, словно раненая кошка, так тянулась к ней — поговорить, выплакаться у нее на плече. Да и он сам тогда, несколько месяцев назад, разве не тянулся к ней, ощущая что-то необъяснимое, способное залечить невыносимо саднящие раны?.. Но и сейчас, когда все те страсти казались такими далекими, неважными, даже глупыми, Кот понимал: ему необходимо ее присутствие в своей жизни. Эта легкость, незамысловатость и простота, чистый свет души — это было именно то, что требовалось разбитому, истерзанному тяжелыми бурями сердцу. И любое другое общение с женщинами виделось смешным, нелепым, неважным: какое-то пустое кокетство; интрижки, оставляющие после лишь разочарование и скуку; игры, двусмысленности и недомолвки, поданные под видом загадочности, но на деле не таившие в себе хоть сколько-нибудь смысла… Пустота. Вот что видел он теперь, заглянув гораздо глубже, под слой глянцевой смазливости, отчаянной веселости, безбашенности и авантюризма какой-нибудь случайной знакомой. Может быть, для кого-то другого все эти девочки — пусть красивые, далеко не глупые, чем-то увлеченные — могли показаться интересными, очаровательными, способными разбудить бурю эмоций… Но для него — нет. Он смотрел, приглядывался, наблюдал — и не видел. Чего-то очень важного, самого важного, того, что заставило бы потерять голову, броситься в омут чувств отчаянно и безрассудно — как когда-то с Женькой, когда закрыл глаза на очевидное, надеясь на взаимность. Ему было неинтересно, пусто и равнодушно — и все чаще, выбирая между перспективой продолжить знакомство с хорошенькой девушкой и между службой он выбирал работу. Ну или… Багиру. Что за сила вела его к ней? Что было в их нечастых, порой коротких встречах такого, что не могла подарить ему ни одна из случайных знакомых? Что за невероятно мощная, едва ли не паранормальная связь сердец и душ стягивала их неразрывной нитью — пожалуй, так, как не смогли бы связать ни родственные отношения, ни скоротечная страсть…       — Васька, а ты чего такой загруженный? Из-за завтрашней командировки? — Багира подлила еще чаю, но так и не притронулась к чашке, о чем-то задумавшись и сосредоточенно крутя в руках чайную ложечку. Кот, перехватив ее ладонь, легонько сжал, согревая и успокаивая.       — Да ладно я, ты сама-то чего такая задумчивая? Я же вижу, что-то тебя мучает. — Внимательно взглянул Рите в лицо, ожидая ответа. Багира чуть стиснула его руку в ответ.       — Да так, ерунда, не обращай внимания… Просто неспокойно что-то на душе… Предчувствие какое-то нехорошее.       — Рит, все будет хорошо, — Ионов ободряюще улыбнулся, не выпуская ее руки. — Не в первый раз. Потом Бизон приедет, прикроет нас, да и ты в Центре… Справимся. Багира поспешно кивнула, несколько растерянно улыбнувшись. И почему-то подумала, что Батя на месте Васьки приказал бы не забивать голову всякой чушью и взять себя в руки. К иррациональному, вроде женской интуиции и непонятных сомнений, командир всегда относился скептически. А Кот, надо же, не отмахнулся и не посмеялся, вместо этого пытаясь успокоить и убедить…       — Ты, наверно, думаешь, что я зря на пустом месте панику развожу, — улыбнулась слабо, торопливо высвобождая ладонь. — Ну да, наверное…       — Перестань, — мягко перебил Кот. — Не знаю, что там насчет интуиции и всего прочего… Но ведь это ты меня тогда спасла, когда я от «эликсира» чуть дел не натворил… Как-то ведь догадалась. Да и вообще, тот случай… — И замолчал, вспоминая совершенно необъяснимое предчувствие, накрывшее его тогда за рулем. А ведь он мог просто-напросто отмахнуться от всего, и тогда… Кто знает, чем обернулась бы для Багиры та история… Рита усмехнулась, размешивая чай.       — Ты, главное, Бате об этом не рассказывай, а то он нас с тобой отправит… В какой-нибудь отряд боевых экстрасенсов. — Зачерпнула варенье из вазочки. — Слушай, а вкусно… Маша у тебя мастерица, конечно.       — А то, в магазине такого не купишь, — с улыбкой согласился Вася. — А еще из крыжовника есть и вишневое… Видно, понравилась ты ей, Маруська с кем попало заготовками не делится, все ворчит: «Эти городские все равно клубнику от земляники не отличают, а покупное от домашнего».       — Слушай, Васька, — Рита заставила себя оторваться от невероятно вкусного, словно бархатного на вкус десерта, — Маша не говорила, а мне как-то спрашивать неудобно было… Отец Василисы, он…       — Да муфлон он редкостный! — в сердцах отозвался Кот и отпил уже остывшего чаю. — Задурил Машке голову и сбежал… Она из деревни в Питер поступать приехала, города не знает, все новое, неизвестное… В деревне-то все свои, все друг друга знают, а тут… Ну и положил на нее глаз один… аспирант, — последнее слово Кот произнес как ругательство. — Видит, девушка простая, скромная, к тому же настоящая русская красавица, не то что городские, все одинаковые, модные и намакияженные. На экзотику гада потянуло! В общем, закрутил он Машке голову, цветы дарил, слова красивые говорил, стихи читал… Она и влюбилась. Ну а дальше все предсказуемо: наигрался и бросил. К жене вернулся. А Маруська у нас хоть и простая, но гордая, унижаться не стала, документы из универа забрала и уехала. А спустя два месяца узнала, что в положении. Говорить этому гаду наотрез отказалась… Ну да я сам его нашел и популярно все объяснил. Он даже потом к Машке приезжал, но она его на порог не пустила, сказала, что сама справится. Вот так и справляется до сих пор. Все сама, все одна — и ребенок, и хозяйство, и работа… Я помогаю, конечно, и родители тоже, Машка с Василисой к моим на море каждый год ездят… Мы так решили: Васька вырастет, Маруська ей все расскажет, пусть она сама решает, общаться ей с папашей или нет. Но что-то мне подсказывает, что она его и знать не захочет… Уже у двери, провожая припозднившегося гостя, Рита, замерла в прихожей, напряженно наблюдая за Котом.       — Вась, я тебя прошу, будьте там осторожны, — произнесла наконец. Ионов солнечно улыбнулся, словно пытался рассеять тревогу, столь явно сквозившую в ее беспокойно-морских глазах.       — Рит, все будет хорошо, я тебе обещаю. И, напоследок успокаивающим жестом сжав ее плечо, переступил порог. Еще никогда прежде перед столь ответственным и важным заданием он не был настолько деловитым, уверенным и спокойным. И отлично знал, кому он обязан этим ровным, твердым и хладнокровным настроем.