Полюби меня, если сможешь

Жизнь словно остановилась. Все потеряло смысл, звук, цвет. Когда-то давно Женя читала про одну художницу, которая после тяжелого потрясения надолго перестала видеть цвета. А теперь ей самой казалось, что мир вокруг утратил что-то очень важное — краски, оттенки, эмоции. Череда дней словно превратилась в однообразно-серый, бесконечно повторяющийся скучный узор, детали которого перетекали друг в друга точно также, как утро перетекает в день, а вечер — в ночь. Сон. Подъем. Служба. Дом. Одно и то же. День за днем. Без начала и без конца. Даже адреналин, щекочущая нервы опасность на службе уже перестали вызывать хоть какие-то эмоции, отзываться внутри, как будто и инстинкт самосохранения постепенно таял, растворяясь в этой беспросветной безликой серости. Даже бросаясь в самое пекло, Мура почти не боялась — потому что не думала. И только позже, стоя навытяжку перед отчитывающим ее командиром, начинала чувствовать. Боль. Все та же съедающая, выжигающая изнутри боль, тоже не знавшая начала и конца. Булатов уже не повышал на нее голос. Не пытался демонстративно наказать, не грозился отправить в наряды, даже в звании понизить не обещал. Просто очень ровным, спокойным и невероятно усталым голосом указывал на просчеты, напоминал, каким рискам она себя подвергает, словно пытался достучаться в закрытую дверь. А она не понимала. Она искренне не понимала, зачем теперь это все: беречься, осторожничать, не лезть под пули, не подвергать себя риску, не… Незачем ей было теперь выживать физически, когда омертвела душа. Но откуда ему было знать это все?

***

Утреннее совещание неожиданно началось с хороших новостей. Батя, задумчивый, чем-то загруженный, слушал невнимательно, больше машинально, а вот Багира отреагировала на сказанное сразу: спецслужбам удалось задержать мадам Вонг.       — Ваша с Котом старая приятельница рассказала много интересного. Понятное дело, хочет себе срок скостить, — Пригов хмыкнул, ослабляя галстук. — И среди прочей информации есть кое-что для нас интересное. На экране возникли несколько фотографий. Багира, мельком бросив взгляд, сориентировалась моментально.       — Это же Карим, крупнейший торговец оружием, который снабжает чуть ли не половину всех террористов! Только нам с ним пока непосредственно сталкиваться не приходилось.       — Думаю, это вопрос времени. — Пригов встал, пройдясь взад-вперед по переговорной. Остальные «Смерчи», успевшие зайти, скромно остановились у двери, внимательно слушая начальника. — Некоторое время назад среди поставщиков, которые работают с Каримом, появились двое. Парень и девушка. Загадочные личности. Лиц их никто не видел, кто такие и откуда — неизвестно, где берут оружие — непонятно… Им даже клички дали: Бонни и Клайд.       — Оригинально, — скупо усмехнулся Кот.       — Есть хороший шанс сыграть на этом, — продолжал генерал-майор, не обратив внимания на услышанное. — Выйти с их помощью на Карима и взять нашего оружейного барона с поличным.       — Это каким же образом? — скептически прищурилась Рита.       — Очень просто, Багира Степанна. Пригов снова опустился в кресло. Щелкнул пультом, выведя на экран изображения — схемы и фотографии.       — Это — ПЗРК нового образца. Как показали недавние испытания, по сравнению с другими имеет ряд преимуществ, но речь не об этом. На вооружении эта разработка пока не стоит, но к ней уже проявляют немалый интерес и боевики, и торговцы оружием.       — Думаешь, Карим клюнет на такую приманку? — сходу просчитал идею Булатов.       — Если грамотно подать, вполне может клюнуть. Это единственный шанс реально его заинтересовать.       — Ну и как мы все это будем… подавать? — усмехнулся Батя.       — А вот это уже отдельный вопрос. И у меня даже есть идеи, но об этом потом. — И генерал-майор повернулся к «Смерчам»: — Кот и Мура, завтра же вы летите в командировку.