Полюби меня, если сможешь

Руки так сильно тряслись, что вставить ключ в замочную скважину получилось только с третьего раза. Пошатываясь, словно от ужасной слабости, Женя ввалилась в квартиру; скинула обувь; прямо на пол, не глядя, сбросила пальто. Прошла в спальню, бессмысленно рассматривая наведенный беспорядок — разложенные на постели наряды, по-прежнему раскрытый шкаф, баночки и тюбики на столике возле зеркала… Взгляд зацепился за бутылку вина, забытую на тумбочке у кровати — и именно в этот момент накрыло жестоким осознанием того, какая же она дура. Со всеми глупыми, почти детскими надеждами; с мучительно долгим ожиданием; с готовностью жить от встречи до встречи и с этими жертвенными порывами идти за ним хоть на край света… Ему это все оказалось не нужно. Так легко ее бросив, забыв то, что для нее стало смыслом жизни, Булатов с полным правом посчитал себя свободным от любых обязательств. И от нее тоже. И смог жить так, будто между ними никогда ничего не было… Мура без сил опустилась прямо на пол у кровати; трясущимися руками открыла вино, сделала жадный глоток, не понимая, почему терпкий жгучий напиток так сильно отдает солью и горечью. Потом еще и еще. Противно бьющая изнутри дрожь немного стихла, горло обожгло, а потом из глаз бурным потоком хлынули слезы. Женя опустила голову, прикрыла лицо рукой, всхлипнула раз, другой — и наконец разрыдалась навзрыд, содрогаясь всем телом. Когда слез совсем не осталось, бутылка вина опустела, а в висках запульсировала тяжелая глухая боль, Женя с трудом поднялась, перебралась на неразобранную постель, выключила свет. Долго лежала, глядя в непроглядную ночную тьму — измученная, обессилевшая, без мыслей, без чувств. Только ближе к утру ненадолго провалилась в забытье — но едва закрыла глаза, как совсем рядом назойливо затрещал будильник.

***

Рабочий день тоже принес одни неприятности. Новое задание прошло не так гладко, как хотелось бы: если Кот с Физиком свою часть задания выполнили блестяще, то группа Бизона прекрасными результатами похвастаться не могла — бандиты ловко провели спецов и в итоге задержаны оказались не главари, а сплошная мелочь. Одного из приближенных к главарю Уманова умудрилась застрелить в пылу боя; другой ушел прямо у Муры из-под носа… Так что ничего удивительного, что начальство было в бешенстве — и если крики Бизона Женя выдержала спокойно, то разнос от Булатова стал пресловутой последней каплей.       — … Поувольнять бы вас к чертовой матери за профнепригодность! — гневно завершил свою речь контр-адмирал и вышел из комнаты отдыха, буквально кипя раздражением. Уманова, глядя на захлопнувшуюся дверь, недоуменно пожала плечами:       — И чего это Батя сегодня такой заведенный?       — Не с той ноги встал, — хмыкнул Бизон. — Ладно, девчонки, давайте по домам. Завтра со всем этим разберемся… Ребята, переговариваясь, разошлись. Женя осталась одна. Домой не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Разве что плакать. Очень и очень сильно… В таком раздрае застала ее заглянувшая в комнату отдыха Багира. Присела рядом, осторожно коснулась руки, вопросительно глядя в заплаканное лицо.       — Что случилось? Это ты из-за Бати так? Да не обращай ты внимания, мы тут все на нервах с этой операцией… Подумаешь, накричал… Не в первый раз. Женя, пытаясь успокоиться, вдохнула поглубже — и поняла, что сдерживаться больше не в силах. Этот успокаивающе-сочувственный тон Риты добил окончательно — Мура уткнулась ей в плечо и жалобно, тихо расплакалась, бессвязно что-то бормоча. Багира, поглаживая ее спине, слушала молча, и только в самом конце вдруг усмехнулась.       — Как ты сказала? Жанна? Ну надо же, — протянула с иронией. — Ох уж этот Батя… Закрыл наконец гештальт. Женя, отстранившись, посмотрела непонимающе, на мгновение даже решив, что Багира над ней издевается.       — Что? Какой еще гештальт? Кто вообще такая эта Жанна? Рита сунула Муре салфетку; поднялась, принялась возиться с чайником и чашками, организовывая чай.       — О, это очень давняя история… История о безответной любви.       — Чьей? — не поняла Женя, комкая в пальцах насквозь мокрую салфетку.       — Батиной, конечно, — хмыкнула Багира, разливая кипяток. Поставила чашки на столик, снова вернулась на диван. — Он с Жанной в одном классе учился. Она была дочкой какой-то важной шишки, к тому же первая красавица школы, от поклонников отбоя не было… А Булатов всего лишь сын военного, семья всю жизнь по гарнизонам, куда ему было тягаться с сыном дипломата или какого-нибудь чиновника… Ясное дело, что Жанночка в его сторону даже не смотрела, а он по ней умирал страшно…       — А ты откуда все это знаешь? — Женя отхлебнула горячего чая, пытаясь сложить картинку. У нее никак не укладывалось в голове, что нашлась какая-то женщина, которая смогла устоять перед Батей…       — Да пришлось как-то столкнуться с этой мадам, — фыркнула Багира. — Давно это было, еще до «Смерча». Мы тогда ловили террористов, которые из одного НИИ похитили экспериментальные образцы какого-то экзотического вируса. И Батина Жанночка именно в том НИИ и работала, у них даже вроде что-то тогда намечаться стало… Но не сложилось, нас тогда срочно отправили на новое задание, потом сразу же на другое, ты же знаешь нашу работу… Так они связь и потеряли. А вот теперь, значит… — и снова усмехнулась, покачав головой. Женя сидела не шевелясь, забыв о том, что горячая чашка обжигает пальцы. Почему-то стало трудно дышать и предательски защипало глаза.       — Жень, да ну не расстраивайся ты так, — Рита осторожным, совершенно материнским жестом погладила ее по голове. — Ну что тебе этот Батя… Мало, что ли, хороших парней… Мура, вновь всхлипнув, потерянно прижалась к ее плечу.       — А мне не нужен хороший, — пробормотала сквозь слезы, — мне вообще никто не нужен, кроме него…