Полюби меня, если сможешь

В КТЦ Женя приехала специально в субботу вечером: так был минимален риск лишний раз столкнуться с кем-нибудь из ребят, с Котом в том числе. Хотя с их работой никогда ничего нельзя угадать наверняка… Мура как раз выходила из лифта, прикидывая, что из своих вещей забыла забрать в прошлый раз, и тут, у кофейного автомата, наткнулась на мило любезничавших Кота и Багиру. Рита, прижимая к груди ворох каких-то легкомысленных полевых цветочков, подняла чуть порозовевшее лицо и что-то сказала Коту; тот, махнув рукой, широко улыбнулся и, что-то бросив ей напоследок, направился в комнату отдыха — а Багира, проводив его взглядом, улыбнулась какой-то смущенно-трогательной, совсем не начальственной улыбкой. «Тоже мне, фаворит королевы», — раздраженно подумала Мура и, выжав улыбку, приветливо кивнула Багире. Она и сама не могла объяснить себе неожиданный парадокс — почему при своем полном равнодушии к Коту ее так задевает по-свойски теплая, удивительно светлая тональность отношений этих двоих…

***

Букет у Васи оказался можно сказать что случайно: пока топтался на остановке, ожидая автобус, перед ним возникла бабулька «божий одуванчик» с пустыми корзинами и охапкой цветов в руках.       — Милок, купи цветочки, девушке подаришь, — заладила старушка. — Я, вишь, уж все распродала, вот эти только и остались, а через пять минут мой автобус подъедет, жалко, пропадут цветочки… Кот окинул взглядом пышный растрепанный букет и полез за деньгами.       — Дай тебе бог здоровья и жену хорошую, — напутствовала старушка, забираясь в подоспевший автобус. Кот усмехнулся и уткнулся лицом в цветы, пропахшие полями и летним зноем. А вот это уж точно вряд ли… Не с его работой раздумывать о женитьбе… В КТЦ, столкнувшись с расстроенно-задумчивой Багирой, Кот вручил ей цветы и, заметив ее мягкую улыбку, почувствовал, как стремительно улучшается настроение. Нет, все-таки есть какая-то особая магия в том, когда даже в мелочах радуешь окружающих… Но улыбка погасла в тот самый момент, когда Кот, переступив порог комнаты отдыха, заметил у шкафчика Мурашову. В полном молчании прошел к дивану, сел, так и не произнеся ни слова. Банально не хотелось ничего говорить — да и смысла в этом теперь не было никакого. Но Мура неожиданно сама прервала затянувшееся молчание — развернулась, приподняла брови, рассматривая Ионова с любопытством ученого, увидевшего невиданную зверушку.       — Вась, ты серьезно думаешь, что цветочками и шоколадками сможешь Багиру завоевать? — Женя говорила вроде бы насмешливо, но в голосе все равно предательски проскользнула обиженная едкость. — Зря стараешься, подрасти для начала. Кот вскинул голову, глядя на Муру с таким знакомым, совершенно булатовским прищуром.       — Мурашова, ты сейчас, наверное, очень удивишься, но между людьми еще могут быть и нормальные дружеские отношения. Хотя тебе, видимо, такое слово не знакомо.       — А, то есть тогда в ресторане ты ее просто по-дружески поцеловал. А мы-то не поняли… Вася, нахмурившись, скрестил руки на груди.       — Жень, я не понимаю, что тебя так бесит? Что я осмелился посмотреть на кого-то, кроме тебя? Думала, я теперь до конца жизни буду по тебе страдать?       — Дурак ты, Ионов, и не лечишься, — раздраженно фыркнула Женя, сердито отворачиваясь. Кот несколько мгновений изучал взглядом ее возмущенную спину, а потом вдруг брякнул, не сразу даже сообразив, что именно говорит:       — А Рита, между прочим, целуется намного лучше тебя, — и осекся, запоздало прикусив язык: в дверях с совершенно непроницаемым лицом стояла Багира.