Запрещённый момент

      Идя домой после школы, Марату не повезло встретить автора (авторитета) своей группы. Все знали его как Кощея. Высокий, кучерявый мужчина, весь в наколках. Бывший зек наводил ужас на всю округу. Все его знали как основателя универсамов. Это он — тот, кто собрал всю малышню и вывел некоторых «в люди», как он говорил. Неизменным в его образе была сигарета в зубах и соответствующий тюремный жаргон, который передался всем в группе. Марат, заприметив его, возвращающегося с магазина, резко присел, скрываясь за машиной. — Маратка, а ты чего это? Шкеришься от меня? — Кощей остановился возле подъезда и, прикурив сигарету, уставился на место, где был Марат. — Да у меня шнурок… тут… — он нехотя встал, подошёл к автору и протянул ему руку. Та немного дрожала. — Некрасиво это — шарахаться от людей, — задумчиво произнёс мужчина. — Вот был бы тут твой брат, научил бы тебя уму-разуму. Марат кивнул, и воцарилась неловкая пауза. Марат знал, что будет дальше. Кощей попросит его что-то сделать — так происходило каждый раз, а отказать автору значило как минимум быть избитым. — У меня тут один человечек выходит сегодня. Надо встретить. А машина грязная, — глаза пробежались по старенькой красной «Волге», — надо бы помыть. Марат лишь вздохнул и согласился. Поднявшись на пятый этаж к Кощею, он взял ведро и швабру и, вернувшись обратно, начал елозить тряпкой по загаженной машине. Он с отвращением мыл то, что сейчас было тряпкой, а раньше явно было футболкой или, может, даже кофтой. Приплести к делу младших тоже не удалось — они быстренько смотались. На морозе работа шла тяжело, но эффективно — обморожения заработать не хотелось. И спустя час машина была как новая. Вернувшись в квартиру, Марат, сполоснув ведро и тряпку, пошёл к Кощею, не без тремора в ногах. Кощей сидел на кухне со своими друзьями, а сигаретный дым создавал будто полупрозрачную стену или напоминал туман. Хозяин дома сидел на стуле в своей тельняшке и распивал водку, параллельно общаясь с собутыльниками. В старенькой хрущёвке на последнем этаже было несколько квартир, и все были заселены. Но никто из жильцов никогда не жаловался на Кощея — видимо, боялись. Но мужчина старательно поддерживал образ паиньки, будто играя с соседями. То помог женщине с сумками, то починил что-то бабке, то мужику в гараже. Но все знали, что однажды он тоже может прийти с ответной просьбой, поэтому сторонились бывшего зэка. — Я тут закончил, — говорил Марат, спуская рукава. — Вот молодец, попросили человека — и сделал. Не в службу, а в дружбу, — Кощей горделиво говорил, будто хвастался. — А ты садись, выпей с нами, с людьми, — мужчина указал на стул. — Да не, я не пью, спортсмен. А ещё мне домой надо, — он начал было мяться. Хотел поскорее уйти из этого гадюшника, чтобы не попасться ещё в какую-нибудь неприятность. Но под взглядами старших послушно сел. Хоть Марат и был дебоширом, с Кощеем он связываться не хотел. — Ага, не пьёт он, и не курит. Ничего, с нами можно, с людьми, — мужчина уже второй раз делает акцент на слове «люди» от чего Марат нервно сглатывает слюну. Стакан постепенно наполнился водкой и оказался в руках у парнишки. Тот резко выдохнул и выпил всё за несколько глотков. — Ничего, скоро можно тебя и на дело брать. Хочешь на делюгу? — И тут Марат понял, почему сидит тут с ними, почему его не вышвырнули сразу, как он помыл тачку. И, оставшись без выбора, парень начал слушать план. Спустя добрых десять минут автор наконец-то закончил: — Ну что, найдёшь ещё кого-нибудь?

***

Марат никак не мог выбрать, кого забрать. Кто там у него был? — Ералаш, Зима и Турбо едут тоже, а больше брюнет никому не доверял. До поездки оставалось пару дней. Однажды, лежа у себя на кровати, он опять погрузился в мысли, теребя в руках бумажку, которую ещё Андрей принёс две недели назад. Она была грязно-жёлтая, но на ней всё так же были видны цифры и имя "Айгуль Ахмерова". Он игрался со свёртком минут двадцать, пытаясь вспомнить хоть кого-то, кому можно было бы довериться, и неожиданно ответ сам пришёл ему в голову. — Здоров, Андрюх, как ты? Переболел? — говорил Марат, зажав трубку между плечом и головой, параллельно чистя грязь под ногтями. — Та да, уже всё нормально. Спасибо, что с... — парень был очень рад звонку друга. Он и правда после недельного больничного чувствовал себя хорошо. Андрея вдруг перебили. — Не хочешь на заброшку одну пойти? Мне рассказывали, что там столько кассет интересных можно натырить. Короче, жду тебя в 17 во дворе, — не дождавшись ответа, он бросил трубку. Андрей стал невольным участником новой затеи. Ему стало казаться, что Марат просто использует его, и от этого было почему-то противно. Как бы это странно ни звучало, но у Андрея к Марату были только светлые, даже немного наивные чувства. Но раз уж брюнет попросил, хоть и не очень вежливо, как можно ему отказать? Около пяти Андрей сидел под подъездом и ждал. Он пришёл заранее, чтобы, если что, с него потом не спросили. И вот наконец-то явился виновник торжества. — О, Андрюх, ты тут уже. Погнали, — тон его был обычным, настроение приподнятым. — Да... Пойдём, — в голосе невзначай витала обида, на что Марат не обратил внимания. Уже вечерело, и солнце награждало парней малиновым закатом. Путь вёл в другой район, куда им, по-хорошему, нельзя было ходить, так как это была территория другой группировки. Они шли опять к окраине города, чтобы, выйдя на один из пустырей, наткнуться на заброшку. Добравшись до заброшенного строения, Андрей удивился. По виду это была многоэтажка, которую ранее наполняло множество магазинов. Но сейчас здание пустовало. Вокруг окон были самые разные вывески: вот "АТЕЛЬЕ", вот "ПАРИКМАХЕРСКАЯ", вот "МАСТЕРСКАЯ". Но вдруг у Васильева возник вопрос. — Слушай, а чего здание пустует? — Ну, как я понял, раньше этот дом постоянно Разъезд штурмовал. И однажды все как взбунтовались против них, а разъездовские — бац, и разгромили всех и вся. Даже нескольких убили. Поэтому никто и не пытается тут что-то купить. Андрей ужаснулся. Когда он вступал в группировку, то не ожидал, что встретится с такими кадрами. Для него всё это было детскими шалостями: взуть кого-то, заставить попрыгать, стырить то, что неровно лежит — ничего больше. Но ЭТО было реально опасно. Он с разочарованием смотрел на последствия такой группировки, и в голове пронеслось: "Вот она — власть". Обшарпанные стены, окна почти все выбиты, некоторые вывески сорваны или разукрашены, а возле дверей виднелись даже шприцы. Заметив скорбное лицо Андрея, Марат насупился. — Тут каждый сам за себя, Андрюш. Нечего тут ныть, — он небрежно погладил блондина по спине, будто сопереживая. На душе Андрея будто прилёг камень. "Как он может так спокойно говорить об этом?" — крутилось у него в голове. Без лишних слов они зашли внутрь. Там было так же грязно, как и снаружи, ещё и постоянные сквозняки задували. Двери страшно скрипели, и повсюду витал затхлый запах. Ужасное место одним словом. Ребята шли медленно, почти беззвучно, прислушиваясь к каждому шороху, ведь если они кого-то услышат — нужно валить сразу, так как разгуливать и тем более что-то воровать на территории чужой группировки было нельзя. Но Андрей этого пока не знал. Кассетный магазин находился на втором этаже. Ну, магазином, конечно, это вряд ли можно назвать — просто комнатушка, в которой мужчина продавал непонятно откуда привезённые кассеты. Когда парни начали так же тихо ступать по лестнице, услышав голоса, они выключили фонарики и замерли. Они почти ничего не видели, так как закатный свет вяло падал на них с окна, одного из целых во всём доме, вверху проёма. Они прислушивались. Мальчишеские голоса раздавались негромко, но отчётливо. "Смотри! А вот и эротика", "Греби всё, дома остальное посмотрим" — раздавался разговор парней. Вдруг на секунду всё стихло, видимо, парни собирали находки в пакет или сумку, и послышались отдаляющиеся шаги. Видимо, они вышли через другую лестницу. Обрадовавшись, парни подкрались к нужной двери и, немного приоткрыв её, чтобы та не скрипела, проскользнули внутрь. Их взору предстала коморка, доверху набитая грязными стеллажами с кассетами. Также на полу стояло коробок десять с тем же наполнением, что и на полках. Нужно было постараться не наделать шуму. Отдел эротики они нашли сразу, и, хихикая, Марат начал перебирать эти шедевры искусства, чтобы, конечно, забрать самые лучшие. Андрею же было побоку на кассеты, он прогуливался взглядом по комнате. Во всём этом пыльном царстве была одна деталь, которая выделялась на общем фоне, — шапка. Он подошёл и поднял шапку-картуз, почти такую же, как у Марата. Пазл быстро складывался у него в голове. — Марат, нужно уходить отсюда, сейчас же! — тихо прикрикнул он на Марата. — Ну не будь жадиной, сам насмотрелся — и мне дай, — в руках у него было две кассеты с голыми женщинами, и Марат, чуть ли не облизываясь, переводил взгляд то на одну, то на другую. — Не, ты не понял, — он протянул головной убор прямо брюнету под нос. — Если они сейчас вернутся за шапкой, нам пиздец, — Андрей то и дело шипел на своего друга и оглядывался на дверь. Страх постепенно брал верх. Марат вдруг посерьёзнел, хотел было сложить все свои "любимые кассеты", как они опять услышали голоса. Решение было принято моментально у обоих: бежим. Они выскочили из кабинета, и в другой стороне коридора они заметили парней. "Разъезд", — сказал Марат Васильеву, глядя в физиономии незнакомцев, чтобы тот понял, с кем они имеют дело. Но антракт длился недолго, и погоня началась. Они неслись по лестнице почти в кромешной темноте, стараясь не оступиться. Марат бросил в преследователей пакет с кассетами — та немного их задержала. Вдруг брюнет побежал не к выходу, а кинулся с окна на первом этаже и спрыгнул в сугроб. Но что-то было не так. Он не вставал. Андрей, недолго думая, прыгнул следом. И вот он понял, что к чему. Нога парня кровоточила. Но почему? Васильев метнулся взглядом к окну, и там всё окончательно стало ясно. Из выбитого окна торчал один единственный кусок стекла, по которому текла кровь. "Разрезал ногу себе олух", — подумал Андрей, глядя на бедного Маратика. Он понимал, что действовать нужно быстро, но вдруг блондин будто оцепенел. Счёт шёл уже на секунды. В его голове закралась доля сомнения — а не оставить ли Марата? Крики парней были уже рядом (всё-таки это занимает время — оббежать дом). Но один лишь взгляд на брюнета сразу же предрешил ход событий. Карие глаза парня уставились на Васильева, и тот прохрипел: "Беги". И сердце почему-то ёкнуло. Андрей сразу же, не думая, посадил парня себе на спину и побежал так быстро, как только мог. Когда они уже были на другой стороне пустыря (тот оказался довольно большим), и никого не было слышно рядом, они упали за сугроб. Ещё несколько минут они прислушивались и, наконец-то спокойно выдохнув, свалились на спину. Небо сияло, показывая на себе разные созвездия. Была абсолютная тишь, даже малейший поток ветерка испортил бы это мгновение. Ни птиц, ни людей, только тяжёлые вздохи парней. И у каждого в голове была каша. Андрей был в смятении: как он мог вообще подумать, чтобы бросить своего друга? Как мог хоть на секунду усомниться в своих моральных принципах? Второй парень лежал, смотря непрерывно в небо, не отводя взгляд. Даже ноющая боль не имела значения — похоже, адреналин притупил реакцию. Да, он думал провернуть это дело, чтобы проверить, не ссыкло ли Андрей, можно ли его с собой брать в Москву. Но он явно не ожидал, что раздерёт себе ногу и что Андрей его вот так спасёт. Молчание затянулось, и тишина стала совсем невыносимой. — Вот… ты сказал, что здесь каждый сам за себя… Но что бы ты делал, если бы я тебя бросил? — Марат уже было открыл рот, как Андрей продолжил: — Ты бы остался там один, и тебя бы избили, как минимум. И ты всё ещё думаешь, что здесь каждый сам за себя? Да по одному мы как тараканы. — Марат хотел было что-то сказать, но слова не вязались, а уши покраснели. — Я знаю, о чём говорю, ведь я таким и был. А потом в один день человек, которого я другом считал, пришёл и начал мне карманы выворачивать, — он немного повернул голову к Марату. А глаза у блондина были на мокром месте. — И я понял, что одному невозможно выжить. Марат, сцепив зубы, смотрел прямо в глаза собеседника. Он не понимал, почему ему так не нравилось смотреть на слёзы Андрея, он сразу чувствовал будто злость где-то в глубине живота, которая так же ныла, как и нога. Но вместо того чтобы пристыдить парня, тот потянулся, просунув руку под его шею, будто приобнял. — Был неправ, прости, — это всё, что он выдавил из себя. Так они и лежали дальше, пока напряжение в разговоре не спало. — Пацаны не извиняются, — он незаметно вытер глаза и улыбнулся, показывая, что конфликт исчерпан. — Бля, но смешно же было, как мы вылетаем, а эти чушпаны зырят на нас и не вдупляют, — они захихикали. — Мда, жалко, что не забрали ничего, — сказал Андрей без настроения. — Как это «ничего»? — Марат зарылся в куртке и достал кассету. — На, тебе, раз ты спас меня. Не люблю быть в долгу, — сказал парень, будто пытался откупиться. — Ты не в долгу… — сказал он неуверенно, а потом добавил, будто спрашивая: — Мы же друзья? — Затем также неуверенно взял кассету в руки. На будто новой обложке была одна надпись: «Терминатор». — Да, друзья… — Теперь что-то ёкнуло в сердце у Марата, и раздалось таким трепетом повсюду, что казалось, он сейчас сгорит. Парень небрежно потрепал блондина по голове. — Слушай, погнали домой, а то нога болит. В порыве откровений оба совсем забыли о ранении Марата, но новый приступ боли болезненно напомнил о себе. Не без помощи Андрея брюнет поднялся на ноги, и они поковыляли в сторону дома: сначала по сугробам, а потом по плохо посыпанным солью тротуарам. Шли они неспешно и в неловком молчании. — Можно посмотреть фильм у меня, — говорил Андрей, рассматривая свой подарок, — например, на выходных. Мама как раз уезжает с Юлей. — На выходных, наверное, можно, если мы успеем вернуться, — сказал он задумчиво и с некой интригой. — Ты уезжаешь куда-то??? — Не я, а мы, — на лице парня скользнула ухмылка, — Кощей собирает людей, чтобы поехать в Москву, хочешь с нами? — Ммм, хочу. Но я на мели щас, — в голове Васильева было больше вопросов, чем ответов. Кто? Куда? Где? — Ну тогда собирай деньги, через два дня мы едем уже, — Марат был доволен, как слон. В его голове он и вся компания с Андреем уже ехали в поезде Казань — Москва.