New Game+ - Wishes of the Black Heart

Очередной монстр падает замертво с одного удара, и на сегодня с охотой покончено. Джинву заталкивает тушу в инвентарь целиком — разделывать самому откровенно лень, да и снова уляпаться в крови не хочется категорически, а устроившие свой лагерь поблизости выжившие охотно помогут ему с тушами, если пообещать им остатки, — и поворачивает назад. Оставлять Докчу одного надолго тревожно и само по себе, а уж в компании с крайне подозрительным животным вообще взвинчивает уровень стресса до состояния, когда руку с кинжала приходится убирать силой, чтобы не устроить небольшую массовую резню или две. Терпение в список монаршьих добродетелей не входило никогда, а долбанный волк доверия не внушает совершенно. С Хан Суен хотя бы была письменная сделка… Доверия к блестяшке, полученной за убийство дракона, тоже не было никакого, хотя на колени волк бухнулся вполне резво и поклоны тоже бил вполне достоверно, но Джинву не собирается подставлять спину (особенно не свою) существу из другого мира, просто потому что тот сумел изобразить извинение и смирение. Уважение, ему, кстати, так и не поддалось, даже после предъявления значка, и то и дело проскальзывающее в его голосе превосходство бесит неимоверно. Руки (и лапы) так и чесались преподать ему пару уроков этикета, но Докча неизменно его останавливал, бормоча про скилы и катастрофу. Джинву понимал его с пятого на десятое — обсудить новый план утром в отеле им помешала надоедливая женщина, потом лишних ушей стало еще больше, а дергать безуспешно пытающегося освоить новый навык Докчу сообщениями он не хотел. Все равно однажды узнает. Наблюдать за Докчей ему надоесть не могло по определению, но высиживать часами рядом с физически неспособной молчать дольше трех минут подряд женщиной оказалось слишком серьезным испытанием для его терпения. Он успел свернуть шеи двум отчаянно верещащим аватарам, прежде чем на нем повис примчавшийся на шум Докча и кое-как уговорил остановиться на достигнутом. Хан Суен тогда сбежала, бормоча что-то про симпатии и трепетную натуру, но он великодушно предпочел ничего больше не услышать, иначе следующая попытка бы гарантировано увенчалась успехом. Ее обиды были исключительно ее проблемой, но Докча так явно расстраивался из-за этого, что Джинву, скрепя сердце и наступив себе на горло, добровольно взял на себя охоту и охрану импровизированного лагеря, что позволило ему проводить достаточно времени без зудения над ухом и выслушивания унизительно пошлых комментариев о его звезде, чтобы больше не срываться… так явно. Охота и аннигиляция монстров в окрестностях помогала спустить пар, но удовлетворения не приносила. Во-первых, спину не грел ласковый взгляд его звезды и некому было украдкой вздыхать при особо впечатляющих движениях, а во-вторых, с монстров действительно падали монеты и только монеты. Единственный стоящий упоминания дроп он получил, когда на второй день женщина и волк выбесили его с самого утра, и он случайно (нет, правда) забрел на территорию более крупных монстров. Сумеречный кот 6-го класса заставил его немного попотеть и побегать по ландшафту, уворачиваясь от его сумасшедших прыжков (да, Беру, я знаю, что ты мог бы убить его за секунду, но смысл не в этом), прежде чем сдох и дропнул несколько тысяч монет и пару своих запчастей, которые Джинву немедленно сплавил через магазин, потому что хранить монстрячий ливер неизвестного назначения не собирался. В общем, охота на монстров оказывается довольно разочаровывающей, но все же помогает изрядно убить время и не убить никого еще. К несчастью, мертвые монстры плохо помогают отгонять чувство собственной бесполезности из-за мрачнеющего с каждым днем Докчи. Что-то у него не ладится с этим волком — наверняка по вине заносчивой скотины — и его это ужасно расстраивает, хотя он и пытается это скрывать. От его неискренней улыбки каждый раз хочется сдохнуть, но хуже всего то, что Джинву категорически не понимает, как ему помочь. <Мой король, вам нужно взглянуть> Игрис. Небольшой мысленный толчок, и картинка перед глазами разделяется на разрушенный город и импровизированную тренировочную площадку его звезды. И вот этот-то вид ему категорически не нравится. Волк маячит рядом с Докчей, опять недовольно кривя морду, в уши ввинчивается кряхтение, которое Хан Суен упрямо пытается выдавать за зловещее хихиканье, но самое главное звучит у него в ушах четко и ясно: «Защитник… у тебя просто нет таланта.» Недовольство Игриса хлещет по связанным нервам, резонируя с его собственным, и пальцы сами собой складываются для щелчка. Обмен. *** — Неужели возомнил себя Ю Джунхеком? Очнись, ты же не главный герой! Джинву беззвучно восстает из тени за спиной Докчи и обнимает его за плечи, руками ловя пробегающую по телу дрожь. В ней — не только испуг от его неожиданного появления, в ней — пришедшийся слишком близко к мягкому и уязвимому удар, реакция на который настолько сильная, что прорывается наружу через все возведенные его звездой стены. Докча хороший лжец, но тело у него даже слишком честное. Джинву проводит ладонями по взметнувшимся вверх плечам, не давя, но мягко уговаривая, пока мышцы не расслабляются под осторожным давлением, и, когда он бережно тянет его назад, Докча поддается. Джинву накрывает его собой, беззастенчиво пользуясь разницей в росте и ширине плеч, руками отгораживая от враждебного мира. Тени вьются под ногами и путаются между пальцев, готовые в любой момент принять наиболее смертоносную форму. Единственное, чего им не хватает — это цели. Джинву обводит глазами замерших при его появлении участников случившейся сцены. Женщина затыкается мгновенно и так же быстро отступает, явно опасаясь навлечь на себя его гнев (правильно опасается), а вот волк виноватым себя явно не ощущает. Раздражающее превосходство на морде словно прибавило в концентрации с их последней встречи утром, а на молча сносящую оскорбления его звезду он смотрит… Недопустимо. — Не слушай этот бред, Докча-я, — говорит Джинву, пристраивая подбородок у него на плече. — Никто из них не способен разглядеть талант, даже если он пнет их в лицо. Докча изворачивается в его руках, пытаясь заглянуть в лицо. Джинву неохотно ослабляет хватку в обмен на пристальный взгляд бездонных глаз. — Но они правы, — с деланной безмятежностью замечает Докча. — Я все понимаю, но у меня не получается. — Разве не все говорят, что могут поступить в Сеульский университет? — снова встревает Хан Суен, и он на пару секунд перестает сверлить взглядом волка, чтобы взглядом выразить свое отношение к ее ремаркам. Она что, думает, что очень смешная? Докча снова вздрагивает, словно она опять попала во что-то болезненное. Сколько же испытаний выпало на долю его хрупкой звезды, пока его не было рядом? И он убьет эту женщину, если она продолжит делать его звезде больно. Но что-то мелькает в ее глазах — что-то, помимо естественного при столкновении с его гневом страха — и он переводит взгляд обратно на волка. Может быть, он просто вырвет ей язык. — Шторм в левой руке и гроза в правой, — между тем говорит Докча, игнорируя собирающуюся за его спиной бурю, и поднимает пустые ладони. — И если смешать прямые и кривые линии, появится путь ветра. На вкус Джинву, это звучит как какой-то оккультный бред, который так любят в дорамах про боевые искусства, и, судя по довольному попискиванию Беру, ему не показалось. Инь, янь, хрень, взболтать, но не смешивать. — Вы… Вы правда понимаете! Джинву задирает бровь, Докча поднимает голову. Волк выглядит оскорбительно удивленным, хотя Джинву категорически не видит в гениальности своей восхитительной звезды ничего необычного. — Там есть что-то еще? — закономерно спрашивает его звезда, и Джинву согласно кивает. Эзотерическая мура хороша для описаний системы, но далеко на ней не уедешь, а значит у скила должна быть определенная механика, без понимания которой его невозможно повторить. — Нет, Защитник, это все. — Это метафора! — возмущается Докча, Джинву снова кивает ему в плечо, но волк выглядит растерянным. — Нет, это и есть сам навык. Что за хрень? [Созвездие Скрытый интриган спрашивает, что за хрень несет этот тип.] Именно! [Созвездие Скрытый интриган интересуется, как кто-то неспособный ничему научить может обвинять других в отсутствии таланта.] Хороший вопрос, кстати. [Созвездие Скрытый интриган предлагает вам 1000 монет, если вы зададите этот вопрос Проводнику.] …почему бы и нет. — Эй, — привлекает к себе внимание присутствующих Джинву. — Если ты не в состоянии никого научить, может быть, это у тебя нет таланта? Не выделить последние два слова хотя бы интонацией очень сложно, но Докча и без того опять дергается, хотя выпад даже не в его сторону, и он сдерживается. Впрочем, от яда в его голосе морщится даже раздражающая женщина, а волк так и вовсе отступает на шаг. На морде мешаются озадаченность и возмущение, но понимания, которого Джинву ждет, так и не появляется. — У меня.? — Оооо, — тянет женщина, явно получая от происходящего куда больше удовольствия, чем хотелось бы. — Хороший аргумент! [Созвездие Скрытый интриган спонсирует 1000 монет.] — У меня… нет таланта? — переспрашивает сбитый с толку волк, но Джинву не позволяет ему заручиться поддержкой единственного человека, готового добровольно взвалить вину за все неудачи на себя. — У кого еще? — отвечает он вопросом на вопрос и бросается в атаку. — Не суметь за два дня объяснить принцип работы навыка — это надо постараться. Или это потому, что ты сам его не понимаешь, а просто повторяешь однажды заученное? Волк открывает пасть, чтобы возразить, но Джинву прихватывает ее рукой правителя. Кто вообще собирается слушать его возражения? Тем более что он еще не закончил. — Моя звезда невероятна настолько, что таким, как ты, трудно даже просто осознать разницу между вами, потому что по сравнению с ним ты — невероятно слаб. [Созвездию Скрытый интриган нравится ваше определение.] — Кто-кто? — переспрашивает женщина со странной кривой ухмылкой и подозрительным блеском в глазах. Джинву меряет ее тяжелым взглядом — на всякий случай — и охотно поясняет: — Мой единственный компаньон, конечно же, — здесь можно было остановиться, но что-то его сегодня откровенно несет. — Моя путеводная звезда в этом разрушенном мире. Подхватить свободную ладонь Докчи и поставить окончательную точку в своем заявлении, коснувшись губами его пальцев, кажется абсолютно естественным. Рука его звезды пахнет свежей кровью — сбиты костяшки, и Джинву немедленно делает вывод, что неподдающийся скил беспокоит Докчу куда сильнее, чем изначально казалось. [Созвездие Скрытый интриган категорически одобряет ваши действия.] [Созвездие Скрытый интриган категорически одобряет ваши действия.] [Созвездие Скрытый интриган категорически одобряет ваши действия.] [Созвездие Скрытый интриган категорически одобряет ваши действия.] [Созвездие…] Вот ведь надоедливый ублюдок, он и с первого раза все прекрасно понял! Зачем вообще засыпать его сообщениями в такой ответственный момент? — Джинву! Ну вот, пожалуйста. Если честно, он не видит ни одной причины возмущаться, но руку Докча выдергивает так, словно Джинву его как минимум укусил. Что, естественно, неправда — он бы… ну ладно, сделал бы, но точно не в текущих обстоятельствах. Расцветающие на белой коже укусы — это про удовольствие, а не про воспитательные меры, — и он совершенно точно не согласен ограничиваться одним разом. О нет, он собирается как следует распробовать наконец-то упавшую в его руки звезду. Никуда не торопясь, медленно и неотвратимо — целовать, кусать, зализывать и кусать снова, оставляя бесчисленные следы, пока божество в его объятиях не забудет даже собственное имя, затерявшись в невыносимом удовольствии, которого так долго был лишен… Плавный ход его мыслей прерывает хриплое тявканье, от которого падает все, кроме желания убивать. — Защитник, я… вы… вы даже не представляете, что это значит для меня… Хм? Кажется, он слегка выпал из реальности и что-то пропустил, но что именно? Например, было бы неплохо узнать, почему волк снова стоит перед его звездой на коленях, но на этот раз во всей его позе чувствуется какая-то даже слегка подозрительная искренность и смирение. — Ваш спутник был прав, я действительно не могу никого научить, — Докча выглядит так, будто отчаянно хочет поспорить, но волк не дает ему такой возможности. — В отличие от вас, Защитник. Ваши слова раскрыли мне глаза, и я не могу выразить насколько благодарен вам за это. С этими словами волк кланяется, касаясь лбом асфальта, а Докча пытается одновременно удивляться и возражать, но в итоге просто выглядит так, будто его ударили в живот. А потом волк внезапно усаживается в позу лотоса и больше не реагирует ни на что, включая далеко не нежные тычки подобравшейся поближе Хан Суен. Докча выжидает несколько минут, за которые ничего не происходит, и оставляет волка в покое. Джинву тоже хочет поучаствовать в пинании сидячего, но тут Докча с решительным видом разворачивается к нему. Кружево созвездий, когда он подходит, не обещает ничего хорошего. — Мы отойдем, — бросает Докча через плечо куда-то в сторону Хан Суен и, не дожидаясь ответа, тянет его прочь, намертво вцепившись в рукав. Джинву охотно тянется, позволяя ему выбирать дорогу. Не то чтобы его надо было держать — он бы и так пошел как привязанный куда угодно (путеводная звезда, помните?), — но Докча все еще крайне редко сам инициирует физический контакт, и Джинву просто наслаждается тем, что имеет. Жаль, уходят они совсем недалеко.