New Game+ - Wishes of the Black Heart

Докча в растерянности. Сун Джинву — странная, непонятная, абсолютно необъяснимая переменная в знакомом до последней запятой романе. Он наглый, навязчивый, скрытный и явно хитрожопый ублюдок, словно задавшийся целью намертво приклеиться к нему. Докча категорически не понимает причин его действий и понятия не имеет, как на них реагировать. Джин… СУН Джинву ведет себя так, словно ЗАБОТИТСЯ о нем. И постоянно распускает руки, словно ему НРАВИТСЯ его трогать. Докча не помнит, чтобы имел такое количество физических контактов в день, даже когда его регулярно избивали в школе — и да, он настолько безнадежен, чтобы считать даже это, — и не знает, хочет что-то с этим делать или нет. Джинву постоянно его трогает, постоянно в его личном пространстве, а когда нет, то бросает такие взгляды, что Докча чувствует их чуть ли не сильнее, чем чужие пальцы на своей коже. Но эти прикосновения не противные. Они не причиняют боли. Не ограничивают. Даже не удерживают сверх терпимого, потому что по какой-то необъяснимой причине Джинву раз за разом выбирает идти следом за ним, а не тащить его назад. Это слишком странно. Докча все еще немного в шоке, который даже Четвертая стена не может полностью отменить, с того, как эта аномалия с грацией ихтиозавра навязалась ему в компаньоны. Ихтиозавра… угх, не стоило вспоминать. Докча отлично знает, что ему НАДО сделать, проблема в том, что он этого НЕ ХОЧЕТ. С Джинву ему необъяснимо комфортно и спокойнее, чем было даже до апокалипсиса. Докча знает, что это очень опасное ощущение. Ему легко поддаться и еще легче привыкнуть, но он сомневается, что Джинву задержится с ним надолго. Пусть он и пока считает иначе, но все рано или поздно уходят. Докча хорошо знает, как это работает, и осознает, что предложить он может разве что свое знание «Трех способов». Что уже немало, но Джинву настолько читерный персонаж, что Докча сомневается, что ему так уж нужны спойлеры, чтобы добраться до конца сценариев. В результате, он категорически, абсолютно, совершенно не понимает, чего хочет от него Сун Джинву, когда вламывается в общественные туалеты Чунгмуро с перекошенным маньячной улыбкой лицом. Докча стратегически отступает в одну из кабинок, давая Джинву спокойно пройти мимо, не сталкиваясь локтями, но тот шагает следом за ним, надежно перекрывая собой любой путь к выходу. Джинву делает еще шаг, упирается ладонями в стену по обе стороны от его головы, и Докча только благодаря Четвертой стене не вздрагивает, когда слышит хруст крошащегося кафеля. — Обязательно было делать это так, Докча-я? — буквально мурлычет Джинву, вглядываясь ему в лицо, и Докча невольно отводит взгляд. В его черных глазах опасно поблескивают фиолетовые искры, и не надо читать мысли, чтобы догадаться, насколько тот зол. В то же время Докча отчаянно хочет прочитать его мысли, потому что у него нет ни одной идеи, как разрулить ситуацию в свою пользу. Даже с Ю Джунхеком проще иметь дело. — Ты ведь помнишь Игриса? — Да? — Докча мысленно отвешивает себе затрещину за эти жалобные вопросительные интонации, но других как-то не находится. Не когда Джинву наклоняется еще ближе. На мгновение Докче кажется, что сейчас сработает дурацкое клише и его попытаются поцеловать, и он едва не фыркает от абсурдности этой мысли. Джинву только подтверждает это, утыкаясь лбом в стену у него над плечом. Но теперь его вкрадчивый голос звучит прямо над ухом. — И ты же не будешь против, если он составит тебе компанию? — спрашивает он, и Докча едва не кивает, купившись на мягкую интонацию и тепло чужого тела, но вовремя спохватывается. — Буду, — улыбка натягивается с легким скрипом, но натягивается как раз вовремя, чтобы оторвавшийся от стены Джинву увидел только ее. — Точно? Если бы боковым зрением он не видел обе руки Джинву, то решил бы, что его снова лапают. Но руки на месте, крошат пальцами кафель и, кажется, уже бетон под ним, и никак не могут одновременно скользить по его бокам и спине. Но ощущения слишком реальны, чтобы списать их на разбушевавшееся воображение. Докча непроизвольно ежится. Прикосновения не неприятны, но некомфортны и от них хочется отстраниться. В то же время Докча совсем не хочет отстраняться от большого и теплого Джинву. — Видишь? — шепчет Джинву, горбясь и практически утыкаясь носом в его нос, прежде чем оттолкнуться руками и резко отодвинуться. — Совсем не больно и почти незаметно. Докча моргает, слегка оглушенный внезапным холодком и потоком слишком яркого искусственного света, ранее заслоненного широкими плечами. Джинву с довольной ухмылкой указывает пальцем на пол, где его собственная тень на несколько мгновений приобретает очертания рыцаря в плаще и шлеме с длинным плюмажем, прежде чем снова стать обычной. Докча закатывает глаза. — Не помню, чтобы я соглашался, — напоминает он, хотя особого недовольства не испытывает. Джинву с самого начала творил, что хотел, и бороться с этим было бесполезно. Докче нравится думать, что, будь он на самом деле категорически против, Джинву бы все-таки убрал свою тень, но дело в том, что он в принципе не возражает. Тень — Игрис — незаметен и едва ощутим, но это ощущение тоже скорее приятное, чем нет. — Но ведь и не отказался, да? Видите? Бесполезно.