Цундэрэ

It's not us who sets priorities, but our hearts.

***

Эта суббота должна была стать приятным и весёлым воспоминанием для Сынквана. На ночёвке Мингю предложил ему как-нибудь вместе сходить на шоппинг в торговый центр, а потом - и в его любимое кафе. Звучало, как то, что нужно после очередной загруженной недели на практике. Сынкван ждал эту встречу с нетерпением.  В последнее время Мингю занимает большую часть его жизни, но он совсем не против. Их общение приносит ему столько позитивных эмоций, сколько он не испытывал со времен своих школьных приключений. Ким сочетает в себе множество черт, что присутствует в самом Сынкване, но каждый раз открывает ему новую свою сторону, поражая и восхищая.  Ему хорошо рядом с Мингю. С ним интересно, весело, комфортно. Например, на ночёвке Ким взял всё хозяйствование в свои руки, заставив Сынквана почувствовать себя гостем в своем собственном доме.  А Сынкван очень любит, когда о нём заботятся вот так, в самых простых вещах. Кроме того, когда они переводили разговор к серьёзным темам, Мингю внимательно слушал обо всех его переживаниях, отзывчиво и деликатно поддерживая. Сынквану было приятно, что он не единственный участливый человек в беседе. Бу правда не хватало в жизни человека, который всегда скажет подходящие именно для него слова, а не заученные стереотипные фразы. С Мингю общение было живым и ярким. С ним он чувствовал, как в его душе плещется жизнь, растекаясь цветными картинками по венам. Ким Мингю казался идеальным. С ним хотелось проводить время: смеяться, гулять, смотреть фильмы и после обсуждать их. За ним хотелось следовать, ведь он вызывал бесконечный интерес и восхищение. Сынкван ждал эту встречу с беспокойным нетерпением.  Он знал, что они оба будут опаздывать, поэтому заранее предупредил Джонхана, что может задержаться, чтобы тот не ждал его на обед и, возможно, даже на ужин. Сосед тогда подозрительно прищурился и сказал, что Сынкван может хоть вообще домой не возвращаться, ведь это - цитата: «не моё дело», а потом, подлец, начал хихикать как гиена умалишенная. В ответ на это Бу только укоризненно посмотрел на него, а после, уже на автомате, закатил глаза. Не ему обижаться на стёб Юн Джонхана, ведь когда он узнал, что тот уже в который раз едет на вечер и последующую ночь к Сынчолю «готовиться к олимпиаде», - сам же закидал Юна бесконечными подколами на тему того, что этим двоим проще уже съехаться наконец, как женатой паре. В этот раз они были квиты. Сынкван не хочет загадывать наперёд, но, если получится, он был бы рад снова пригласить Мингю на ночёвку сегодня вечером. В конце концов, надо оправдывать шутки Джонхана в свою сторону. В этот раз, Ким Мингю, естественно, мастерски умудрился опоздать даже сильнее, чем Сынкван, который вышел и так почти на полчаса позже. Иногда Бу кажется, что старший просто соревнуется с ним в опозданиях, каждый раз поджидая где-то за углом, пока Сынкван ждёт его. Но почему Бу при этом каждый раз прощает его, стоит тому сделать лицо как у кота из Шрека, и не очень искренне, но всё же, попросить прощения? Сынкван думает, что он просто слишком добрый для этого мира, а Ким бесстыдно этим пользуется.  Шоппинг они начали с безрезультатного захода в шесть, или семь, популярных бутиков. Сынкван, в принципе, не видел смысла в походе по магазинам без четкого представления, что ты хочешь купить, а Мингю, видя, что друг ничего не приобретает, отказывал себе в покупках, чтобы не расстраивать того. (Он бы и так не расстроился, разве что, только из-за бессмысленно потраченных денег на ненужные вещи). Так или иначе, единственной их покупкой  за пару часов стали смешные зеленые плюшевые ободки для милых фотографий в фотобудке.  Всё это время Сынквана не покидала мысль, что их досуг выглядит со стороны обычным, но не для друзей, а для парочек, коей они не являлись. Мингю то и дело брал его под руку, счастливо улыбаясь, и не отпускал первым, пока Сынкван сам не отойдёт.  Их разговоры обо всём и не о чём были, вроде бы, спокойными и ненапряжными. Но Сынквана непривычно смущало то, как Мингю себя вёл и, особенно, как смотрел на него. Что-то изменилось во взгляде Кима и в нём самом, или Бу просто накручивает себя из-за странного состояния, в котором пребывает с самого утра?  Сначала Сынкван списывал давление в груди на нетерпение и желание поскорее провести время с уже таким близким другом. Но отчего-то их встреча не принесла ожидаемых эндорфинов, а всегда уютный и эмпатичный Мингю казался ужасно навязчивым и перебарщивающим со своей любезностью и тактильностью. Последней каплей стала эта самая проклятая фотобудка. У Кима какая-то мания фотографироваться при каждом выходе из дома. Но обычно Бу это нисколько не смущало. Обычно.  Сегодня же его просто коробило от факта, что они будут позировать как приторно милая парочка в этих приторно милых ободках, чтобы получить приторно милые фотографии. Ким Мингю начал его раздражать, но был при этом, как всегда, таким идеальным, что к нему даже нельзя было придраться. Однако Сынкван скорее взорвет свои внутренние органы, чем скажет то, что ему неприятны какие-то действия от человека, который ещё недавно делал его таким счастливым. Он боится его обидеть своими негативными эмоциями, которые не покидают его с момента, как они встретились. Сынквана пугают его мысли. Что вдруг произошло с ним? Его раздражение распыляется с каждой секундой, исходя из неизвестных ему самому глубин сознания. Может, дело в нём самом, ведь, сложно найти иную объективную причину, по которой Мингю стал бы резко его бесить, вызывая смятение каждым своим телодвижением. Они по-прежнему идут под руку, и Сынкван надеется, что Ким не замечает, как он сжимается, готовый вот-вот лопнуть от переизбытка странных, смешанных, может ложных, а может и нет, отрицательных эмоций в сторону старшего.  Ему не хочется идти так. Ему не хочется, чтобы на них странно косились, словно сговорившись, одновременно все люди в этом дурацком торговом центре, воспринимая как потенциальную парочку. Ему не хочется… — Сынквана, я хочу купить какую-нибудь газировку, тебе взять? Бу дергается, не ожидая внезапного, но так необходимо отрезвляющего вопроса, выдернувшего его из вороха гнетущих мыслей. — Да, воды, пожалуйста. Мингю уходит, а вместе с ним уходит и достигшее своего апогея раздражражение. Сынкван делает глубокий вдох. Ранее сливающиеся в одну нервирующую кашу звуки вдруг стали разборчивыми и не докучливыми. Все люди разом будто отвернулись от него, оставив в долгожданном уединении.  Наконец-то, мир вокруг перестал крутиться со скоростью света. Лишние эмоции и мысли отбросились, заставив сосредоточиться на истинных ощущениях.  Источником того странного состояния, что преследовало его с утра, всё-таки, был не Мингю, а он сам. И если оно гложило его так сильно, то название ему может быть только одно: плохое предчувствие. Сынкван привык доверять своей интуиции, но не имея и малейшей идеи о причинах такого предчувствия, ему сложно понять, на что оно направлено. Нужно успокоиться и досчитать до десяти. Ответ должен сам появиться у него в голове.  Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Вос… Кто-то осторожно треплет его по плечу, заставляя ошарашенно развернуться в свою сторону. — Yea, dad. I see. I’ll call you back later, — последнее, что сказал кому-то по телефону, прежде чем перевести всё внимание на него, Чхве Сынчоль. Вот так сюрприз. Последний человек, кого Сынкван мог себе представить, когда почувствовал чужое прикосновение, - это он. Человек, которого он видел пару раз уходящим из своей комнаты в общежитии после занятий по английскому языку с Джонханом. Человек, которого его сосед упоминает слишком часто для просто сокомандника. Человек, с которым они, по сути, не знакомы, но каждый про каждого знает достаточно, чтобы считаться добрыми знакомыми. Но достаточно ли этого для того, чтобы внезапно подходить друг к другу в торговом центре, начиная общения с похлопывания по плечу из-за спины? Видимо, да. Что ж, Сынкван не должен стоять как вкопанный, надо сделать вид, что это не повергло его в шок. — Да… Английский у тебя и правда хорош, — у Бу есть главный принцип: в неловких ситуациях лучше всего нести рандомную чепуху, хоть как-то относящуюся к собеседнику, — С кем болтал? — вряд ли его нетактичность смутит того, кто пугает людей, подходя со спины. — Оу, спасибо, — потерянный взгляд Сынчоля говорит о том, что он тут из них двоих явно не самый опытный во встречах с незнакомыми знакомыми, — Я говорил с отцом, мы с ним встречаемся сегодня вечером. — Ты с отцом на английском разговариваешь? Судьба одного человека сейчас была в руках Сынквана, и этому человеку повезло, что Бу обратил внимание только на один туз из двух озвученных Сынчолем. И, к счастью, это был не козырный. — Да, он постоянно в командировках за границей, и на английском как на родном разговаривает. — А с тобой он почему… — А меня он с детства в свои бизнес-поездки возил, чтобы английский потом от зубов отскакивал. Теперь и в семье у нас корейский не в чести, — Чхве выглядел чуть спокойнее. Ему явно не впервые приходилось рассказывать об этом, но тема эта не вызывала у него раздражения.  Сынкван выбрал правильный туз для этого хода. — Ничего себе… Джонхан мне об этом не рассказывал, — мысленно Бу уже представлял, что после такой сплетни лицо Юна будет вытягиваться ровно также, как лицо Сынчоля, осознавшего свой промах.  Как никак, у него забрали один из тузов в рукаве. Чхве выбрал промолчать и постараться не показать виду, что рассказать про это не входило в его планы, но, на его беду, Сынкван уже всё успел подметить. Теперь очередь Сынчоля атаковать. Остался козырный туз.  — Кстати про Джонхана, — Бу насторожился, ведь тон Чхве не сулил ничего хорошего, — Не знаю, заметил ты или нет, но в последнее время он выглядит очень болезненно. Неожиданный ход. К собственному стыду, Сынкван, и правда не замечал подобного за соседом. Тот изредка мелькает у них дома, вечно куда-то убегая. И, как бы ни было неприятно это осознавать, но Бу так был увлечен своими мыслями о Ким Мингю, что не особо то обращал внимание на то, как там Джонхан, хорошо ли он ест, всё ли у него в порядке. И это теперь лежит на совести Сынквана. — Я знаю по его рассказам, что ты заботливый человек, — продолжает Сынчоль чуть притихшим голосом. Сынквану приятно слышать такие слова в свою сторону от человека столь строгого на вид, — Но он будто не доедает что-ли…, — его взгляд выглядит почему-то таким обеспокоенным, и, Бу подмечает, что, в какой-то степени, это даже мило, — Вы хотя бы готовите себе что-то? — Да… Сынкван чувствует себя маленьким мальчиком, которого отчитывает бабушка за то, что он ест всякую дрянь. Но такие предъявы точно необоснованны, ведь он то знает, что постоянно готовит для них с Джонханом, и тот берет еду с собой на работу.  У них всё в порядке. Вроде. — Тогда я не знаю, в чём дело, — Сынчоль нервно кусает губы, наталкивая Бу на вопрос: с чего вдруг он так сильно переживает за Юна, — Я специально отменил нашу сегодняшнюю подготовку, чтобы он побольше отдохнул. Он упоминал, что вы сегодня устроите что-то вроде вечера сериалов. Может, ты как раз спросишь у него аккуратно, что случилось? — Я… — Поговоришь с ним, пожалуйста? Туз действительно оказался козырным.  Пазлики медленно текут навстречу друг к другу, закручивая мыслительный процесс Сынквана в опасную воронку. О каком вечере сериалов идёт речь? Разве Джонхан не должен был снова остаться на ночевке у Сынчоля? Если его не будет дома ни у Сынквана, ни у Чхве, то где же он будет?  Вывод напрашивается сам собой. Юн Джонхан что-то скрывает, причём сразу от них обоих. Мучаящая всё время до этого момента тревога внезапно исчезла, будто достигнув пункта назначения. Интуиция не подвела. Сынквану суждено было узнать сегодня о секрете соседа.  — Ау, Сынкван! Ты тут? — Сынчоль снова легко хлопает его по плечу, приводя в чувства и вытягивая из пучины полученных ответов. — Ой, да, прости, — Сынкван улыбается уголком губ, изо всех сил пытаясь не сдать себя, не показать, что всё сказанное старшим для него неприятная новость, — Да, конечно, я поговорю с ним, не переживай. Сынчоль благодарно улыбается в ответ, а после, отвлекшись на новый телефонный звонок, вежливо прощается и уходит прочь. Сынкван выиграл и этот ход, ведь в рукаве у него всё это время была карта Джокера. Теперь Сынчолю соврал не только Джонхан, но и он сам, прикрыв своей ложью друга. Мингю возвращается спустя минуту после ухода Чхве. Повезло, что они разминулись. Если бы Ким присутствовал - так просто умолчать о настоящих планах на вечер не вышло бы, ведь Мингю, так уж повелось, не мастер держать язык за зубами.  — Ты кого-то знакомого встретил? Я издалека не видел, кто это был, — хорошо, что Ким сам придумал наименование для Сынчоля, ведь Сынкван не хотел говорить, с кем конкретно он разговаривал. — Да, знакомый, ещё со школы, ты не знаешь. — А хорошо, — судя по всему, Мингю легко поверил в эту простенькую неправду, — Теперь поедем в кафе? С последними новостями о Джонхане Сынкван успел забыть, что они договаривались ещё и на кафе. Бу смотрит время на телефоне. Почти четыре. Юн говорил, что уйдёт из дома чуть позже пяти. Конечно, скорее всего, из-за отмены занятий с Сынчолем, он будет выходить позже, но лучше перестраховаться. Чтобы точно застать Джонхана дома, ему нужно ехать прямо сейчас. Их ждёт серьезный разговор, и он не терпит отлагательств. Сынквану жаль, что их встреча с Кимом не задалась с самого начала. Сперва бедный Мингю чуть не попал под горячую руку его плохого предчувствия, а сейчас придётся его расстроить из-за прервавшейся встречи. Но другого выхода нет. — Мингю, прости, — это уже второй человек за последние пять минут, которому Бу собирается соврать, смотря прямо в глаза, — Я себя как-то неважно чувствую, мне лучше поехать домой. Лицо Кима вмиг грустнеет, делая его похожим на печального Хатико. В моменте младшему становится очень стыдно, ведь, несмотря на излишнюю тактильность, Мингю весь день был таким воодушевленным и чутким. Даже придумал им эту странную, но, всё-таки, милую активность с фотобудкой, спасшую безрезультатный шоппинг, а ещё так хотел показать Сынквану своё любимое кафе.  — Конечно, езжай, — Бу тихо выдыхает, — Я заметил, что ты сегодня сам не свой. Хорошо, что дело не во мне. Сынкван наконец-то чуть расслабляется. Его пронесло. Повезло, что Мингю очень заботливый и внимательный человек, который не допустит, чтобы его другу было плохо. И ему не обязательно знать, что на пике своей тревожности Бу хотел придушить его за то, что он ведёт себя с ним как стереотипный бойфренд.  Это всё побочки плохого предчувствия.  Так Сынквану проще оправдывать те эмоции в своей голове. — Спасибо тебе за день, — Сынкван обнимает Мингю тепло и крепко, стараясь через объятия успокоить, уверить, что всё на самом деле хорошо, — Пока. На выход из торгового центра он идёт слишком торопливо для человека, который себя очень плохо чувствует.  Провожая его взглядом, Мингю прокручивает в голове каждую минутку их встречи, надеясь, что он не переборщил с проявлениями своей недавно осознанной симпатии. И если есть шанс, что, всё-таки, Сынквану сегодня было некомфортно от милого поведения Кима, он готов добиться ответной симпатии другим способом.

***

Движимый сдавливающей горло решимостью поскорее узнать обо всём Сынкван бежал домой со всех ног. Даже уверенность в том, что Джонхан должен быть там ещё несколько часов, не могла остановить его. С каждым шагом рушились всё новые и новые сценарии, выстраиваемые Сынкваном в голове. Некоторые мысли доходили до безумства, на которое его друг вряд ли мог бы пойти. Что такого произошло с Джонханом, если он решил сокрыть целую страничку своей жизни от человека, с кем жил вместе почти целый год? Ему нужна была помощь с проблемой, о которой Сынкван не догадывался, будучи эгоистично увлеченным своей собственной жизнью? Или он просто не посчитал Бу достаточно близким, чтобы сказать правду?  Так или иначе, лучше не строить никаких ожиданий от предстоящего разговора. Какими бы новости ни были: хорошими или плохими, Сынкван постарается понять и принять сторону друга, а там - уже будь что будет. В квартиру он врывается, чуть не задыхаясь после длительного бега. Волосы, влажные от пота, стали неприятно липнуть к лицу, а легкая летняя одежда стала свинцово тяжелой, ухудшая общее положение.  Так не кстати, сезон дождей именно сегодня решил обойти Сеул стороной, заставив Сынквана прочувствовать все девять кругов ада под палящим солнцем.  Лучше бы Джонхану быть дома, иначе Бу просто не выдержит бессмысленности всех этих мук. — Хани! Привет, — Сынкван разувается впопыхах, кое-как пытаясь развязать как на зло запутавшиеся шнурки, — Хэй, Ты дома? В ответ - гробовая тишина. Нужно не забывать дышать. Вдох. Выдох. Бу торпливо идёт сначала в кухню, затем осматривает ванную, далее, на всякий случай, идёт в сторону своей спальни. Комнату Юна он оставляет на последок - на сладкое, надеясь, что надежда не подведет его. — Джонхан? — он стучится в закрытую дверь соседской комнаты, однако отсутствие ответа оставляет ему последний, единственный шанс, что друг всё это время был в наушниках и просто не слышал его. К сожалению, по ту сторону двери Сынквана ждало разочарование.  Оказывается, сила плохого предчувствия распространялась, всё же, на весь день, иначе как объяснить тревогу в сердце, гонящую его быстрее домой. Наверное, он слишком поторопился, был слишком нетерпелив к дознанию правды от своего друга. Но как же иначе он должен был себя вести в такой ситуации? Остаться на милом променаде с Мингю в то время, как Джонхан занимается чем-то, что уже заметно подрывает его здоровье? Нет, избавьте. Сынквану нужно поговорить с другом, ведь чем скорее он узнает правду, тем скорее сможет помочь. Но вот Бу стоит посреди пустой комнаты соседа, буравя взглядом висящую на стене их совместную палароидную фотографию, сделанную в его день рождения. На тот момент они не виделись примерно полтора-два месяца, и уже успели соскучиться друг по другу. Весь декабрь Сынкван тусовался в своей столичной квартире по случаю приезда мамы. Перед Новым годом она должна была уладить парочку вопросов по проектам в Сеуле и по такому поводу отказалась от аренды их квартиры на пару месяцев. Таким образом, у неё была возможность провести больше времени с сыном, увидеться с дочерьми и отпраздновать Новый год всей семьей.  Каким же запоминающимся вышел тот месяц.  Только вот, его конец не получился идеальным из-за одной единственной ложки дегтя - из-за вечера, когда мама возвращалась позднее обычного, а Сынкван с Верноном завели откровенный разговор на полу в его комнате. Казалось сначала, что тот вечер невероятно сблизит их, но после за считанные секунды всё разбилось, образовывая между ними трещину, равную по величине океанам между континентами. На следующий же день Сынкван, нуждающийся в порции дружеской любви, написал Джонхану о том, что скучает. А уже через несколько недель он вернулся в свою комнату в общежитии, готовый к празднованию грядущего дня рождения. Боль на тот момент уже подутихла, а с горечью помог справиться чуть вредный, но по-своему заботливый сосед по комнате.  В день рождения Джонхан разбудил его в шесть утра, впихнул огромный кусок шоколадного торта, заставив тут же схомячить, а после из ниоткуда достал фотоаппарат и запечатлил их заспанные, немного измазанные в глазури, улыбающиеся счастливые лица. Вскоре после этого Юн убежал на экзамен, а Сынкван остался досыпать своё, в ожидании встречи с лучшим другом, который уже который год был его единственным спутником в день рождения. Возможно, тот день он смог пережить, абстрагировавшись от уничтоженных чувств, только благодаря утреннему сюрпризу от Джонхана. И безумно благодарен ему за это. Пустота комнаты давит, навевая как тёплые воспоминания, так и мятежные мысли, что набатом бьют по интуиции, обвиняя ту в неисправности. Как он мог не обращать внимания на изменения в друге в последнее время?  Теперь Сынкван стоит один в спальне Джонхана и единственное, к чему приходят все его умозаключения - это то, что он безумно скучает. Скучает по их совместно проведенным вечерам, сопровождаемым университетскими сплетнями, по их слезливому просмотру мелодрам, по душевным разговорам до утра. Вся первичная злость из-за лжи отходит на второй план, когда тот, на кого ты должен злиться, сейчас не здесь, и этот факт беспокоит сердце. Сынкван обреченно валится на кровать Джонхана, устало прикрывая глаза. Все события и эмоции, что происходили с ним за последнее время, внезапным грузом одномоментно свалились на него, придавливая к холодной постели. Нелегко вдруг осознать, что в твоей жизни за прошедший год по-очереди появились совершенно разные, но ставшие одинаково близкими люди. События их собственной жизни так или иначе затрагивают твою, ведь ты - теперь их неотъемлемая часть. За близких ты переживаешь, боишься расстроить, часто думаешь о них, даришь им своё тепло. А потом в один миг они могут вызвать у тебя негативные эмоции, будь то от собственного неспокойствия или от чувства преданного доверия. В такие моменты важно помнить, что эти люди для тебя, по-прежнему, близкие и заслуживают право по собственной воле отдаляться.  Джонхан скрыл свой секрет, и он отдалился, но Сынкван не станет из-за этого меньше его ценить и любить. Он медленно встаёт с кровати, ощущая всю тяжесть усталых мышц после долгого бега. Теперь уже некуда спешить. Разговор отложен. Нерасторопно он переодевается в домашнюю одежду, мысленно настраивая себя на уже точно запланированный «вечер сериалов», но уже в одиночку. В качестве не подводящей классики была выбрана «Силачка До Бон Сун». Но не успевает главная героиня по сюжету первой серии познакомиться с главным героем, как в замочной скважине раздаётся напрасное скрежетание. Сынкван не может поверить своим ушам. В ту же секунду он подрывается к входной двери, чтобы бы в глазке увидеть, ожидаемо, единственного человека, кроме него самого и мамы, у которого есть ключи от дома. С щелчком щеколды Бу и вовсе забывает, зачем он пришел домой пораньше, ведь сейчас он просто так рад видеть своего друга. Джонхан, в полном недоумении, почему младшенький набросился на него с объятиями, думает только о том, чтобы не уронить держащийся на честном слове бумажный пакет с продуктами, что он купил для ужина-сюрприза, который должен был ждать Сынквана по его возвращению. Что ж, видимо, теперь ужин они приготовят вместе. Пока Юн переодевается, Бу помогает ему разобрать продукты, носясь туда-сюда по периметру кухни. Обычно они сразу приступают к обсуждению событий прошедшего дня или свежих сплетен, однако сейчас никто из них не проронил ни слова. В стандартной ситуации Сынкван бы уже возмутился, что между ними гнетущая тишина, но отчего-то в этот раз вёл себя подозрительно спокойно. Джонхан прерывает игру в молчанку первым. — Сынкван, мне кажется, или что-то случилось? — его голос настороженный, ведь интуиция предвосхищает взрыв. Вопрос остался проигнорированным. — Во сколько ты едешь к Сынчолю сегодня? — тон неестественно чопорный, обижающий своей морозностью. — В половине шестого, а что? — вопрос застал его врасплох. Конечно, прежнее названное им время уже наступило, придётся придумывать новую легенду, — Но он попросил чуть-чуть перенести занятия. Сынкван коротко усмехается. От него не слышно ни подколов-завсегдатаев, ни комментария, ничего. Его спокойствие разгоняет водоворот в атмосфере, заставляя Джонхана нервничать, ища подвох в таком поведении. — Тогда есть время поужинать, — Бу ставит сковородку на плиту, принимаясь резать мясо для будущего рагу, — После ужина поговорим. Мысли Юна мечутся в голове, силясь отыскать нужную причину этого. «Поговорим». Звучит очень плохо. Сынкван никогда раньше не пугал его этой своей стороной - стороной, где он жалит своей холодной серьезностью, заставляя бояться исхода. — Так, Сынкван. Выкладывай, что случилось. Хотелось бы Джонхану звучать более непринужденно, но голос предательски кажется нервозно кривым. Что бы там Сынкван не хотел обсудить, главное, чтобы он не узнал о… — Ты же не поедешь к Сынчолю, я прав? — Юн только сейчас понял, что глаза друга впервые с момента его прихода поднимаются на него, и он не знает, где взять силы, чтобы соврать этим искренне желающим знать правду глазам ещё раз. — Раскусил, — старший пытается выдавить из себя расслабленную улыбку, но выходит паршиво, — Я еду на ночь к одной девчонке с работы… Хотел рассказать как раз после того, как всё пройдёт. Хоть бы он поверил. Хоть бы. — Джонхан, ты к своей бывшей девушке в первый раз просто в гости только спустя почти четыре месяца ваших отношений пришёл, — Сынкван вздыхает ужасно угрюмо и, выключив плиту, устремляет на него печально-рассерженный взгляд, — Хочешь сказать, ты уже чуть ли не в постель готов прыгнуть к этой девчушке после двух недель прерывистого общения на практике? — Нуу… всё так закрутилось…. — Чушь. — Бу медленно подходит к пятящемуся другу, пока тот не упирается спиной в холодильник, — Юн Джонхан, чего-чего, а врать о чувствах ты не умеешь. Поэтому, прошу, не пытайся лгать мне сейчас. Скажи правду. Правда. Как ни прискорбно для будущего юриста, Джонхан боялся сталкиваться с ней с самого детства. Сначала Юн избегал своих собственных правдивых желаний, позже борясь за их восстановление, а сейчас он укрывал правду от друга, боясь потревожить его, что привело к тому, что он боится вовсе потерять его. Однако правды бояться не нужно, даже нанося раны, она каждый раз магическим образом исцеляет нашу душу. — Ладно, я расскажу, — на момент лицо Сынквана озаряется радостной искрой, — Но, пожалуйста, не торопись судить меня, пока не узнаешь всей ситуации. Если бы только Джонхан знал, как сложно Сынквану дался строгий образ, он бы, наверное, как всегда, шутливо потрепал бы того по голове. Если бы только Джонхан знал, что Бу уже готов простить тому все грехи, лишь бы вернуть их былую дружбу, где торжествовало доверие. Рассказ Юна длится почти час. В этот короткий промежуток он вмещает подробности своей школьной жизни, последствия некоторых его выборов, взаимодействия с родителями и отношения с Нари. Постепенно он подходит к последним событиям, что так резко переменили его жизнь. Он делится мельчайшими деталями, что произошли с ним недавно, чтобы у друга сложилось полное представление о его жизни.  Сынкван весь этот час сидел молча, отмечая у себя в голове всё новые и новые детали о жизни друга, о которых он даже подумать не мог. Трудно представить, что вечно чуть расслабленный беззаботный Юн Джонхан прошёл через столько испытаний, не посвятив никого в свои тяготы. Он всегда поддерживал Сынквана даже в самых пустяковых ситуациях, и теперь очередь младшего стать опорой для друга. Бу обнимает его крепко, как родного старшего брата, коего ему не посчастливилось иметь до появления Джонхана в его жизни. Они будут домом друг для друга, и в доме этом не будет места для недоверия и подозрений.  — Ты знаешь, я даже рад, что рассказал про свою ночную работёнку, — Юн вытирает остатки слёз, с улыбкой смотря на такие же влажные красные глаза младшего. И когда они оба успели заплакать? — Уже не в моготу было скрывать это от вас обоих. — А ты ему не… — Не скажу, — не терпя возражений, отрезает Джонхан, — Ты мой друг, а Чхве - просто хороший знакомый, с которым мы перестанем общаться сразу после олимпиады.  Юн, наверное, на эмоциях, позабыл, что им ещё два года придется коммуницировать с Сынчолем в университете, но Сынкван не станет его разочаровывать. — Кстати о нём, — Джонхан, как повелось, хмурится, выражая плохо скрываемый интерес, — По его милости я узнал о твоем секретике. Мы в торговом центре пересеклись. Он просил разузнать, не случилось у тебя чего, в порядке ли ты… Глаза старшего уже на потолке от удивления. Что же будет, когда Бу доберется до главной информации. — Этот горделивый придурок Чхве Сынчоль интересовался моим состоянием у тебя? — Юн сам не замечает, как повышает голос, выдавая с потрохами своё собственное небезразличие. — Да, но это не самое главное, — ох, Сынкван, не тебе расставлять приоритеты - а чужому сердцу, — Чхве проговорился, что английский так хорошо знает, потому что отец его с детства в командировки брал и изучением языка дрючил. Теперь они и между собой только так, а не на корейском разговаривают, представляешь? — Вот это да…, — к привеликому сожалению Бу, Джонхан не разделял его восторга по этому поводу, ведь в голове засела совершенно другая информация. — Наконец-то мы разгадали тайну, которая не давала тебе покоя с первого курса! — Сынкван, торжествуя от невероятно интересной, озвученной им новости, чуть не прыгает на кровати.  Задумчивость Джонхана он списывает на упадок сил после эмоционального разговора, в то время как сам Юн застрял на осознании того, что горделивый придурок Чхве Сынчоль беспокоился о нём.