rainy path to dreams

            Ресторан, в который они зашли, был словно оазис среди снежной стихии. Тёплый свет ламп под абажурами мягко разливался по всему помещению, отражаясь на деревянных поверхностях столов и стен. Коричневая палитра интерьера напоминала об уюте старых домов: массивные столы с тёплым блеском полированного дерева, кресла с мягкой обивкой цвета карамели, пол, выложенный тёмными деревянными досками, который тихо поскрипывал под шагами. По углам стояли высокие зелёные растения в керамических горшках, немного оживляя тёплую атмосферу заведения, а на стенах висели картины — абстракции в золотистых рамах, придающие интерьеру нотку изысканности.             Зал был заполнен негромким шумом: тихие разговоры посетителей, звон столовых приборов, негромкое гудение кофемашины. Здесь, словно по негласному правилу, люди говорили тише, чем обычно, будто опасались потревожить гармонию пространства. За большими окнами, почти полностью занесёнными снегом, всё ещё бушевал буран, создавая впечатление, что ресторан — единственное убежище от холодного хаоса снаружи.             Столик, за которым расположились две девушки, стоял неподалёку от окна. Маленькая лампа с тёплым абажуром, установленная в центре, бросала мягкий свет на поверхность, где стояли минималистичные керамические солонки и перечницы. На краю стола лежали аккуратно сложенные бумажные салфетки и простые столовые приборы, блестевшие в свете. Из окна открывался вид на парк, заснеженный до неузнаваемости, где фонари с трудом пробивали светом сквозь снежные вихри.             Когда подошёл официант — высокий мужчина с приятным, но сдержанным выражением лица — одна из них, не теряя времени, заказала блюдо. Это было что-то простое, но согревающее: густой суп и порция тёплого хлеба с лёгким маслом. В качестве напитка она выбрала тёмный ароматный чай с медом. Заметив, что напротив неё девушка молчит, в задумчивости смотря куда-то в сторону, она решила не оставлять всё на её выбор и добавила.             — Принесите, пожалуйста, то же самое для неё.             Официант, коротко кивнув, удалился, а их столик вновь наполнился тишиной, нарушаемой только лёгкими звуками из кухни.             — У меня нет денег, чтобы оплачивать всё это... зачем так поступать... — голос девушки напротив был тихим, но в нём слышалась неподдельная тяжесть. Она устало вздохнула, слегка нахмурив брови.             — Я просто хочу покушать с вами, — прозвучал в ответ спокойный голос, сдержанный и искренний.             Скептический взгляд напротив стал жёстче.             — Почему? — резко прозвучал вопрос, почти резанувший воздух своей прямотой.             — Потому что хочу подружиться, — ответ прозвучал просто, без лишних объяснений, но с какой-то настойчивой теплотой.             — Боже, да как это вообще связано... Это так... Нелогично? — с раздражением выдала собеседница, но её голос звучал скорее устало, чем сердито.             После этих слов она на некоторое время замолчала. Её взгляд неуверенно задержался на лице напротив. Большие серо-голубые глаза девушки были спокойными, но в них читалась скрытая настойчивость, словно те пытались сказать больше, чем могла выразить её речь. Это молчаливое давление заставляло задуматься, хотя причина её интереса так и оставалась загадкой. Спустя мгновение, всё же уступив внутренней борьбе, Минджон медленно выдохнула и отвела взгляд, махнув рукой.             — Ладно. Раз уж вы так хотите… — Её тон всё ещё был полон недовольства, но в нём чувствовалась лёгкая примирённость. Теперь ей оставалось только ждать заказ, а буря за окном продолжала свой беспощадный танец.             Минджон некоторое время изучала собеседницу, вглядываясь в её лицо, которое после снятой шапки будто утратило ту милую мягкость, что добавлял вязаный аксессуар. Теперь, с немного растрёпанными волосами, она выглядела иначе. В её чертах вновь проявилось что-то дикое, едва сдерживаемое, особенно когда взгляд её, кажется, ненароком падал на девушку напротив под определённым углом. Казалось, будто перед ней снова та самая волчица, которая одним своим присутствием могла вызывать внутренний трепет.             Размышления Ким прервала хозяйка этого взгляда, которая неожиданно заговорила, разрывая повисшую между ними неловкую тишину.             — Давайте как-то без формальностей... Как тебя зовут?             Вопрос прозвучал просто, но в нём ощущалась лёгкая неуверенность, скрытая под показной лёгкостью.             — Минджон, — кратко ответила девушка, немного поколебавшись, но затем добавила: — Ким Минджон. Можешь напомнить своё?             — Да, конечно... Ю Джимин, — ответила собеседница с едва заметной улыбкой.             После этого между ними снова воцарилась тишина, наполненная лёгким скрипом стульев из соседних столиков и негромкими голосами других посетителей. Снаружи всё ещё бесновалась снежная буря, но тепло ресторана, кажется, приглушало её присутствие, превращая шум ветра за окнами в едва заметный фон.             Их мысли прервал возвращающийся официант, который с лёгкой улыбкой подошёл к их столу, держа в руках два аккуратно сервированных блюда. Пар от горячей еды мгновенно смешался с ароматом, доносящимся с тарелок, добавляя уюта этой небольшой сцене. Он плавно поставил перед каждой их заказ: дымящийся суп, тёплый ломтик хлеба и чашку чая с медом. Затем, выпрямившись, вежливо пожелал.             — Приятного аппетита. Желаю вам хорошо провести время.             Мужчина слегка склонил голову в знак прощания и отошёл, оставляя их наедине с едва уловимым ароматом травяного чая и теплом только что поданной еды.             Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь морозное окно ресторана, давали понять, что время уже перевалило за середину дня. Ближе к обеду ресторан был наполнен размеренной суетой: официанты ловко скользили между столиками, разнося блюда, а посетители тихо обсуждали свои дела, наслаждаясь теплом заведения, что резко контрастировало с ледяной бурей за окнами.             Во время еды Минджон несколько раз подняла глаза на свою соседку по столу, всё больше замечая детали, которые не давали ей покоя. Рука девушки напротив время от времени подрагивала, будто не справлялась с чем-то, происходящим внутри. Это движение было едва заметным, но его трудно было проигнорировать. Один раз дрожь даже передалась на её челюсть, и в этот момент Минджон уже не могла сдержаться.             Она медленно протянула руку и, стараясь не напугать, аккуратно положила ладонь поверх её руки. Это было мягкое, почти несмелое касание, но в нём читалась забота.             — Эй, ты в порядке? — с ноткой волнения в голосе спросила Минджон. — Я уже несколько раз заметила твою дрожь…             Та лишь слабо отмахнулась, словно это был ничтожный пустяк.             — Всё нормально, не переживай, — коротко ответила она, изобразив на лице слабую тень уверенности.             Но даже после этих слов у наблюдательной девушки остались сомнения. Она не стала спорить, вернувшись к своей тарелке, но внутри продолжала чувствовать растущую тревогу.             Обед подошёл к концу быстрее, чем она ожидала. Минджон медленно отложила приборы, обратила внимание на пустую тарелку перед собой и заметила, как их официант, с прежней профессиональной улыбкой, приближался к столу. Он собрал тарелки и вскоре вернулся с кожаной папкой, в которой лежал счёт.             Сидящая напротив девушка сразу потянулась за кошельком. Доставая карту, она на мгновение замерла, прежде чем аккуратно вложить её в руки официанта. Когда тот быстро обработал оплату, та спрятала карту обратно, словно совершённое действие ничего для неё не значило.             Минджон, впрочем, оставалась настороже. Она не могла не заметить, как пальцы девушки слегка дрожали, когда та держала карту, как в её движениях ощущалось напряжение. Чуть позже, когда официант вернулся с чеком, Ю спокойно приняла его и сложила в карман. Но что-то всё равно не давало Минджон покоя.             Внутри у неё вспыхнуло твёрдое желание не покидать свою новую знакомую. Дрожь в её руках, напряжённый взгляд — всё это говорило о какой-то внутренней борьбе, о скрытых эмоциях, которые Минджон хотела понять. И уж точно она не могла оставить её одну, пока не разберётся.             Пока девушка напротив собирала свои вещи, выглядывая в окно на бушующий буран, Минджон наблюдала за ней и в какой-то момент поняла: несмотря на внешнее спокойствие, её спутница явно что-то скрывала. И теперь всё казалось намного глубже, чем просто обед в тёплом ресторане.             Зима встретила их ледяным ветром, как только дверь ресторана закрылась за спиной. Белоснежные сугробы, разбросанные по тротуарам, таяли под редкими шагами прохожих, а буря всё ещё продолжала свою безумную песнь. Минджон молча поправила чёрный шарф, плотно обернув его вокруг шеи, и не заметила, как холодные порывы ветра начали оставлять на её волосах тонкие следы льда.             Она краем глаза посмотрела на свою спутницу. Шапка, небрежно надетая на волосы, вновь придала Джимин ту самую миловидность, которая так контрастировала с её обликом внутри ресторана. Её черты, такие волчьи минуту назад, вдруг смягчились, и Ким непроизвольно задумалась, как одно только выражение лица может так сильно менять восприятие человека. Но она лишь тихо хмыкнула, не подавая виду.             Тишина, обвивающая их прогулку, прерывалась лишь скрипом снега под ногами. Ни одна из них не торопилась заговорить, пока их не настиг мужской голос, прорезавший воздух.             — Джимин! — громко окликнул кто-то сзади.             Минджон замедлила шаг и обернулась. На фоне белого снежного полотна выделялся высокий мужчина с внушительной мускулатурой. Его широкие плечи, обтянутые дорогим пальто, и нахмуренное лицо вызывали невольное напряжение.             — Ты почему вообще не отвечаешь на сообщения? — обратился он уже ближе, явно игнорируя присутствие Минджон.             — Сан, я не хочу с тобой разговаривать, — сухо бросила Джимин, её голос дрожал, но не от мороза.             Мужчина скользнул взглядом к Ким, которая стояла чуть в стороне, наблюдая за происходящим с напряжением.             — А это кто? Твой новый спасательный круг? — его тон был насмешливым, почти презрительным.             Девушка напротив него не осталась в долгу, сжав кулаки так, что ногти вонзились в ладони.             — Сан, после всего того, что я видела и того, что мне прислали, я не хочу больше с тобой связываться. Просто исчезни из моей жизни, — в её голосе звучала усталость, но слова были твёрдыми.             — И ты им всем правда веришь больше, чем мне? — он шагнул ближе, явно не собираясь уступать.             Прежде чем Джимин успела что-либо ответить, вмешалась Минджон. Её голос прозвучал неожиданно громко, срываясь на возмущённые ноты.             — Слышь, блять, ты, урод безмозглый накаченный, тебе прямо сказали, что она не хочет больше с тобой контактировать, отьебись от нее, пока не позвонила в полицию за домогательство.             Мужчина хмыкнул, прищурившись.             — У тебя смелости не хватит, чтобы это сделать. Я быстрее тебе лицо снесу.             Минджон, хоть и чувствовала, что силёнок явно не хватит против такого здоровяка, не собиралась показывать страх. Она украдкой взглянула на Джимин, которая ещё сильнее сжала пальто, будто пыталась спрятаться в нём. Это придало ей странную решимость.             — Напомни-ка, у неё сколько таких было? — она повернулась к своей спутнице, стараясь говорить максимально спокойно.             Джимин лишь замерла, её пальцы судорожно сжали ткань. Ким уже знала, что рассчитывать можно только на себя. Быстро прикинув варианты, она вдруг указала пальцем на мужчину и почти выкрикнула.             — Педофил!             Сан застыл на месте, ошарашенно вытаращив глаза. Его челюсть от удивления чуть не отвисла. Минджон, не упуская момента, продолжила.             — Теперь ты нам ничего не можешь сделать. Видишь, как на нас смотрят? Все видят, кто здесь главный подозреваемый.             Действительно, прохожие начали украдкой бросать взгляды в их сторону, некоторые даже остановились, делая вид, что рассматривают витрины.             Сан, нахмурившись, медленно шагнул ближе.             — Ты ничего не добьёшься. У меня достаточно денег, чтобы скрыть любые обвинения, — процедил он сквозь зубы, его голос звучал угрожающе.             Минджон чувствовала, как её собственное тело каменеет, когда мужчина приближался. Джимин, стоявшая рядом, практически вцепилась в её пальто, дрожа от страха. Ситуация накалялась с каждой секундой, пока внезапно на плечи Сана не легли две мужские руки. Силой, которая казалась равной его собственной, его резко оттолкнули назад.             Ким удивлённо обернулась и увидела перед собой высокого парня с короткой стрижкой. Его уверенное лицо выглядело знакомым, но только через мгновение она поняла, кто это.             — Чону? — недоверчиво спросила она, уточняя.             Тот кивнул и слегка улыбнулся.             — Да, привет. Ты в порядке? Вроде никаких синяков... Мы с ребятами тут гуляли: Джонни, Юта и Джэхён рядом. Услышал знакомый голос и решил проверить.             — Спасибо вам большое, — пробормотала Ким, ещё не до конца веря, что опасность миновала.             — Не переживай, просто уходите. Мы с ним разберёмся, — коротко ответил Чону, бросая угрожающий взгляд в сторону Сана.             Минджон не стала медлить. Она схватила Джимин за руку и, не оглядываясь, потянула её за собой. Шаги их ускорились, едва ли не переходя в бег, пока ветер и снежная вьюга не поглотили их силуэты.             Снежный вихрь не утихал, резкими порывами ветра хлеща по лицам и оставляя на щеках жгучий холод. Тишина между ними тянулась, нарушаемая лишь глухим звуком шагов, утопающих в снегу. Минджон крепче сжала чужую руку, чувствуя её слабое дрожание, которое становилось всё заметнее с каждым их шагом. Она обернулась и замерла, когда осознала, что Джимин едва передвигала ноги, будто каждый шаг давался ей с невероятным усилием.             Ким остановилась, слегка повернув голову вверх, чтобы встретить её взгляд. Даже в свете уличных фонарей, разбавляющих белоснежную мглу, разница в их росте была очевидной, и это заставляло Минджон почувствовать лёгкое превосходство, хотя оно было скорее заботливым, нежели осуждающим.             — Ладно, давай сядем, — предложила она, кивая в сторону заснеженной лавочки, которую заметила неподалёку. Джимин ничего не сказала, просто кивнула, следуя за ней, всё ещё не выпуская её ладони.             Они добрались до скамьи, от которой уже веяло ледяным холодом, но иного выхода не было. Сев рядом, Ким внимательно посмотрела на свою спутницу, глаза которой выглядели потерянными, будто всё произошедшее минутами ранее всё ещё находило отклик в её голове.             — Мне кажется, у тебя уже нет смысла что-то скрывать, верно? — тихо проговорила Минджон, не сводя взгляда с её лица.             Джимин с трудом кивнула, её движение было неуверенным, словно она всё ещё боролась с собой. Минджон заметила, как тонкие пальцы продолжали дрожать, будто сопротивляясь не только холоду, но и чему-то куда более тяжёлому. Не раздумывая, она накрыла их своими ладонями, закрывая от ветра.             — Эй, успокойся, пожалуйста, — её голос стал мягче, почти умоляющим. — Расскажи мне, что с тобой происходит.             Джимин не ответила сразу, лишь снова кивнула, но в этот раз её большие серо-голубые глаза, которые всегда выглядели спокойными, выдали то, что она чувствовала внутри. Взгляд был наполнен тревогой, будто она всё ещё находилась в плену своих мыслей, запутавшись в них.             Ким тяжело вздохнула, чувствуя, что вряд ли получит ответ прямо сейчас. Вместо этого она решительно подвинулась ближе, опустив голову на её плечо, как будто хотела дать понять, что больше не позволит ей справляться с этим в одиночку.             — Всё нормально, — прошептала Минджон, начав поглаживать чужие замёрзшие руки, которые уже практически потеряли чувствительность. Она сама не чувствовала собственных ладоней из-за холода, но это сейчас было неважно.             Голос её дрожал, будто каждое слово было раной, которая никак не могла затянуться. Она говорила тихо, с трудом преодолевая внутренний страх и стеснение, будто все эти воспоминания были чем-то запретным, тем, что она боялась выносить наружу.             — Всё было… нормально, — начала она неуверенно, опуская взгляд в пол. — Первые недели. Он заботился, казался внимательным, даже ласковым. А потом…             Ю сделала глубокий вдох, будто набиралась сил.             — Потом я начала замечать перемены. Сначала мелкие — грубый тон, какие-то колкие замечания. Но потом он стал вести себя так, будто я… не человек, а просто вещь. Если я говорила что-то не так — он раздражался. Если молчала — злился ещё больше. Если у меня было своё мнение — высмеивал, делал вид, что я говорю ерунду.             Она замолчала, опустив плечи, словно под грузом воспоминаний.             — А потом... — её голос дрогнул, и в уголках глаз появилось напряжение. — Потом начались измены.             Джимин судорожно сглотнула, её пальцы слегка сжались в руках Минджон, которая всё это время молча слушала, не разрывая контакта.             — Первый раз я… не поверила. Точнее, не захотела верить. Уговаривала себя, что мне показалось, что это ничего не значит. Но потом увидела снова. И снова.             Она глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.             — Последний раз… он даже не стал оправдываться. Просто посмотрел на меня, как будто… как будто я не имею никакого значения.             Ю замолчала, сжимая губы в тонкую линию. Минджон внимательно наблюдала за ней, чувствуя, как тонкое тело рядом словно сжимается от напряжения. Не раздумывая, она обвила рукой её талию, слегка прижимая к себе.             — И что ты сделала? — осторожно спросила Ким, понимая, что продолжать разговор тяжело.             — Я ушла. — Голос Джимин был почти шёпотом. — Просто собрала вещи, всё, что смогла унести. Остальное оставила. Я не могла… Я не хотела больше находиться там.             Она слабо покачала головой, словно прогоняя остатки мыслей, а потом добавила.             — Уже полторы недели живу одна. В центре города. Небольшая квартира… Там пусто, но хотя бы… спокойно.             Несколько секунд повисло молчание, прерываемое лишь звуком завывающего ветра.             — Главное, чтобы он не знал, где ты теперь живёшь, — тихо, но уверенно произнесла Минджон. — И если вдруг что-то случится, можно будет сразу обратиться в полицию.             С этими словами она полезла в пакет, вытащив оттуда один из пустых листков и карандаш.             — Напиши мне свой номер. Я пока без телефона, но как куплю, напишу тебе.             Ю нерешительно взяла карандаш, её руки всё ещё дрожали. Медленно, почти выведывая каждую цифру, она записала номер.             Когда Джимин вернула бумагу, Ким на секунду задумалась, а потом, чуть отвёл взгляд, негромко добавила.             — И прости, если была с тобой груба.

***

            Зал дышал ритмом тренировок. Глухие удары мячей о пол и стены сливались с тяжёлым дыханием игроков, рваным, неровным после интенсивных упражнений. Скрип кроссовок обдавал уши резкими, резонансными звуками, словно кто-то по очереди касался оголённого нерва. В воздухе витал лёгкий запах пота, вперемешку с прохладной свежестью кондиционера, едва справляющегося с разгорячёнными телами.             Рюджин, будто загипнотизированная, механически выполняла все задания, которые диктовала капитан. Юджин, как всегда, держала команду в тонусе — где-то мягко подбадривала, а где-то строго исправляла ошибки. Она была не просто лидером, но и движущей силой, которая не позволяла команде останавливаться даже тогда, когда силы, казалось бы, на исходе.             Но Шин было сложно сосредоточиться. Её мысли, как назойливые мотыльки, снова и снова возвращались к одной и той же картине. К пустому месту на площадке. К тому, что Минджон так и не появилась.             Сначала она уговаривала себя, что просто не заметила, как та вошла в зал. Потом, когда прошёл час, уже знала — её действительно нет.             На небольшом перерыве, когда все расселись по углам, переводя дыхание, Рюджин больше не выдержала. Подойдя к капитану, она скрестила руки на груди, стараясь говорить как можно более спокойно, но лёгкая дрожь в голосе всё же выдала её волнение.             — Она пропустит тренировку?             Юджин, попивая воду, лишь немного приподняла брови, но в глазах не было удивления. Видимо, этот вопрос был для неё ожидаем.             — Мне Юнджин передала, что у неё болят мышцы после вчерашнего, — она убрала бутылку в сторону, откидываясь на стену. — Нужно немного времени, чтобы они пришли в форму. К тому же она влезла в игру без разминки. — Рюджин сжала губы, переводя взгляд в сторону. — Я понимаю, что ты переживаешь, но уверяю, всё будет хорошо. Она вернётся к нам уже на постоянной основе.             Шин не была уверена, что её успокоили эти слова. Внутри всё равно тлело ощущение тревоги, но придётся поверить. Тренировка продолжилась. Как раз когда всё подходило к концу, в зале раздался резкий звук, который мгновенно перекрыл все остальные. Дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Все как один повернулись на источник шума.             На пороге стояла Юнджин, тяжело дыша после быстрого бега. Рыжие пряди слегка прилипли к вискам, а в глазах вспыхивало возбуждение — то самое, которое появляется, когда несёшь действительно важные новости.             — У нас товарищеский матч! — её голос, наполненный эмоциями, прокатился по всему залу. Затем она добавила еще громче от волнения. — Через месяц!             На несколько секунд все замерли, словно усомнившись, правильно ли они услышали. Затем взгляд за взглядом перемещался от одного игрока к другому. Чонха и Мина синхронно уставились друг на друга, будто надеясь найти подтверждение или опровержение в глазах собеседницы. Затем их внимание вернулось к капитану. Юджин тоже выглядела удивлённой. Но вместе с этим в её взгляде загорелся тот самый азарт, который всегда вспыхивает у неё перед важной игрой. Будто это был первый звоночек к новому пути, к новой вершине, к новой возможности заявить о себе.