rainy path to dreams

            Игра началась с безумной интенсивностью, словно две противоположные стихии столкнулись друг с другом в неумолимом танце. Шин, с её серыми глазами, тлеющими тёмным пламенем, двигалась по полю с хищной грацией. Каждый её шаг был выверен, каждый бросок — почти идеален. Её тело словно двигалось само, реагируя быстрее, чем успевал думать её разум. На противоположной стороне Ким была её зеркальным отражением, но с другой энергией — спокойной, холодной, будто ветер на вершине горы. Она не бежала, а скользила по площадке, играя с точностью хирурга и хладнокровием генерала.             Каждое столкновение между ними — будь то взгляд или короткое пересечение на поле — напоминало удар молнии. Аура Минджон была подавляющей, но не грубой; это была энергия, которая заставляла остальных невольно отступать в её присутствии. Рюджин, несмотря на силу своего огня, едва справлялась, но не отступала, пробиваясь вперёд как разъярённый шторм.             Однако внимание Юджин, сидящей у края зала рядом с Юнджин, казалось, полностью было приковано не к Шин, а к появившейся внезапно Ким. Её появление было словно удар грома — она вошла в спортзал так стремительно и бесшумно, что Ан даже не заметила этого момента. Её глаза прищурились, когда она попыталась вспомнить, когда именно Минджон вошла. Но это было бесполезно — девушка просто оказалась здесь, как будто была частью игры с самого начала.             — Она как призрак, да? — неожиданно раздался голос Юнджин, сидящей рядом. Она лениво жевала попкорн и не отводила глаз от игры, попутно прихлёбывая кофе. На её лице было написано любопытство, но в то же время лёгкое удовольствие от происходящего. Её руки, несмотря на кажущуюся расслабленность, сжимали стакан так, словно игра была её личной драмой.             Юджин бросила на неё быстрый взгляд, но ничего не ответила. Вместо этого она снова сосредоточилась на поле, где Минджон и Рюджин продолжали свою борьбу, будто два магнита противоположных полюсов. В какой-то момент Ан поймала себя на том, что её дыхание стало чуть учащённым, а ладони — напряжённо сцепленными. Это было больше, чем просто игра. Что-то происходило, что-то невидимое, но осязаемое.             Она быстро осмотрелась вокруг и заметила, как остальные тоже невольно замирают, их взгляды прикованы к двум фигурам на поле. Даже Юна, которая обычно болтала со всеми подряд, стояла в полном молчании, словно боялась пропустить что-то важное. Ан почувствовала странное чувство укола в груди — смесь гордости, раздражения и какого-то необъяснимого волнения.             Юнджин снова нарушила молчание.             — Знаешь, это даже интереснее, чем я думала. Они как будто играют не на жизнь, а насмерть.             Юджин нахмурилась, её взгляд стал ещё более серьёзным. Внимание на поле снова привлекли Минджон и Рюджин. Каждое их движение, каждая секунда игры вызывали в ней странное чувство, будто она наблюдала за чем-то гораздо более важным, чем просто баскетбол.             На поле развернулось что-то необъяснимое. Мяч в руках противников метался, словно горячий уголь, но внезапно, в самый неожиданный момент, он исчез. Точнее, так это выглядело со стороны. Ким была настолько быстрой и точной, что никто не заметил её движения. Её способность действовать в тени внимания противников оказалась абсолютно ошеломляющей. Едва оппонент чуть-чуть отвлёкся — может, на партнёра или на мелькнувшую тень позади, — как Минджон уже оказалась там, где её не ждали.             Её перехват был настолько изящным, что не оставил даже намёка на сопротивление. Мяч оказался в её руках в один момент, а в следующий — уже летел к Рюджин, как будто он сам знал, кому предназначен. Это была передача, о которой можно было только мечтать — быстрая, точная и практически невидимая. Шин лишь на мгновение удивилась, когда мяч оказался у неё, но тут же перехватила инициативу, устремляясь к кольцу.             На противоположной стороне поля царило смятение. Девушки из другой команды остановились, переглядываясь между собой.             — Кто отдал пас? — раздался растерянный голос одной из них.             — Я не видела! Она будто… испарилась! — с лёгким раздражением отозвалась другая.             Эти слова эхом разнеслись по залу, добавляя к напряжению атмосферу необъяснимого страха. Минджон же, словно растворившись в тени, уже снова была на своём месте, наблюдая за Рюджин, которая, поймав пас, уверенно двигалась вперёд. Она не выдавала ни капли эмоций, будто то, что только что произошло, было для неё чем-то совершенно обычным.             Каждое её движение было пропитано невидимой силой. Казалось, что она вовсе не соперничала с другими игроками — она играла за пределами их понимания. Её призрачность на поле была пугающей. В какой-то момент одна из игроков из противоположной команды вполголоса пробормотала, как будто боясь, что её слова услышат.             — Она... как невидимка.             Эти слова эхом остались висеть в воздухе, пока Шин, благодаря её пасу, точно бросила мяч в кольцо, вызвав глухой звук удара об сетку.

***

            Возле раздевалки стояла небольшая группа девушек, уже переодетых в повседневную одежду. Их лёгкий шум перекрывал тишину коридора: кто-то перешёптывался, кто-то негромко смеялся, обсуждая игру, но все разговоры невольно возвращались к двум фигурам, которые выделялись среди остальных. Шин и Ким стояли чуть в стороне, словно находились в своём собственном мире.             Рюджин никак не могла отвести взгляд от Минджон. Теперь, когда спортивная форма осталась в стороне, её стиль приобрёл совершенно иной шарм. Простая, но изысканная одежда подчёркивала её безупречный вкус: чёрные брюки свободного кроя, кремовая рубашка с длинными рукавами, слегка небрежно заправленная, и лёгкое пальто, небрежно перекинутое через руку. Она выглядела настолько естественно в этом образе, что та даже невольно восхитилась её элегантностью. Однако её внимание особенно привлекал взгляд Ким — спокойный, но цепкий, будто та внимательно изучала её.             Минджон, в свою очередь, разглядывала Шин с лёгким удивлением. Новый чёрный цвет волос, прямые линии стрижки, которые подчёркивали её лицо, и какая-то внутренняя собранность — всё это было непривычным, но впечатляющим. Она приподняла бровь, словно обдумывая, что привело к таким переменам, но ничего не сказала. Тем не менее, её взгляд словно говорил, что оне выглядит теперь совершенно по другому.             Их молчаливая дуэль взглядов выглядела странно для остальных. Остальная команда, собравшаяся неподалёку, переглядывалась между собой, не скрывая своего удивления. Только что, совсем недавно, эти двое на поле выглядели как настоящие хищники, монстры, которые буквально растерзали их, не оставив шансов. И теперь, казалось бы, эти же самые девушки ведут себя так, будто ничего не произошло. Как будто весь тот накал, что только что витал в воздухе, растворился, оставив место лёгкой непринуждённости.             — Это вообще нормально? — негромко шепнула Ынче, взгляд которой переходил от этих двоих по очереди. — Они нас только что в порошок стерли, а теперь стоят, как две милые подружки.             — Как будто ничего не было, — добавила Чонха, скрестив руки на груди.             Но самый неожиданный момент произошёл, когда темноволосая вдруг повернулась к остальным, и на её лице заиграла мягкая, почти детская улыбка.             — Простите, если перегнула палку, — сказала она, слегка наклонив голову, её голос звучал искренне, но с лёгкой ноткой неловкости.             На долю секунды наступила полная тишина. Те, кто ожидал от Рюджин чего угодно, но только не извинений, переглянулись, не скрывая своего шока.             — Это вообще Рюджин? Или её кто-то подменил? — тихо пробормотала Вонён, но Мина, стоявшая рядом, только качнула головой, словно сама не знала, что на это ответить.             А Рюджин уже не обращала внимания на окружающих. Её внимание вновь сосредоточилось на Ким, которая коротко кивнула, давая понять, что извинения приняты, но при этом не сказав ни слова. Они обе развернулись и направились в сторону школьного здания. Остальные девушки остались на месте, наблюдая за ними, как за чем-то совершенно необычным.             — Они нас ещё долго будут удивлять, — вздохнула Юна, а Казуха, скрестив руки, тихо добавила.             — С ними наверное будет всегда так.             Поздний вечер придал школьному зданию особую атмосферу. Свет ламп, более тусклый, чем в дневное время, мягко освещал коридоры, будто приглушая шумы и эмоции, которыми всегда был наполнен день. Полы отражали свет, создавая длинные блики, тянущиеся вдоль стен, а за окнами открывался спокойный вид на парк, укутанный теплотой фонарей. Мягкий свет падал на кроны деревьев, подсвечивая их ветви, а лёгкий туман усиливал ощущение уюта и загадочности.             Рюджин неторопливо шагала по коридору рядом с молчаливой спутницей, её взгляд время от времени скользил к окнам, где играл отблеск света. В какой-то момент она не удержалась от вопроса.             — А почему мы пошли через школу, а не как обычно? — с интересом поинтересовалась она, слегка приподняв бровь.             — Просто меня ждет кое-кто, чтобы вместе домой пойти, — последовал спокойный ответ, прозвучавший почти равнодушно, но с лёгкой теплотой в голосе.             — У тебя появился парень? — усмехнулась Шин, не скрывая иронии, и ухмылка тронула её губы.             — Нет, но дорогой мне человек, которой я обязана жизнью, — сухо добавила собеседница, не смущаясь насмешливого тона, но и не позволяя ему подействовать на себя.             Слегка удивившись, девушка кивнула, задумчиво глядя перед собой. Впереди виднелась фигура у самого выхода. Высокая женщина стояла у двери, скрестив руки на груди, словно терпеливо ожидая, но её строгий облик, усиленный деловым костюмом тёмного оттенка, выдавал её властный характер.             Длинные русые волосы мягко спускались по плечам, подчёркивая изящные черты лица. Чёлка, густая и идеально ровная, полностью скрывала лоб, добавляя образу загадочности. Её тёмные брюки были безупречно выглажены, а пиджак с острыми лацканами подчёркивал строгость линии плеч. Светлые глаза, окаймлённые едва заметным макияжем, внимательно следили за приближающимися, но на лице было заметно лёгкое, почти незаметное смягчение, когда они подошли ближе.             Женщина у выхода, несмотря на свой строгий и властный вид, вдруг тепло улыбнулась. Её улыбка, искренняя и мягкая, будто растворила ту напряжённость, которую до этого создавал её облик. Когда девушки подошли ближе, она без колебаний обняла спутницу, прижимая её к себе на пару секунд, словно стараясь передать ей всю свою заботу. Длинные пальцы мягко скользнули по затылку девушки, будто в утешительном жесте, но в этом прикосновении ощущалось нечто большее — глубокая связь и трепетное отношение.             — Как всё прошло? — спросила женщина с лёгкой ноткой нежности в голосе, внимательно глядя то на одну, то на другую.             — Лучше не бывает, — последовал ответ, наполненный искренней теплотой. — Я рада.             Никаких лишних слов не потребовалось. Обменявшись едва заметными взглядами, все трое направились к выходу из школы. Уличный свет фонарей за окном сменился лёгким холодом свежего воздуха, когда они вышли наружу. Лунный свет, отражённый в стекле дверей, скользнул по их силуэтам, прежде чем они скрылись в тени ночи.

***

            Наутро метель утихла, но холод не спешил отпускать город. Снег, намётанный в сугробы за ночь, облепил тротуары и машины, оставив на них толстый слой белоснежной шапки. Свет зимнего утра, хоть и тусклый, придавал всему вокруг странную атмосферу тишины и уюта. Люди начали выползать из своих домов, спеша по делам, но мороз удерживал их в капюшонах и плотных шарфах.             Она выбралась из дома рано. Пусть метели больше не было, холодный воздух по-прежнему кусался, а дорога до больницы обещала быть не самой лёгкой. Солнце, проглядывающее из-за облаков, отражалось в тонкой корке льда, что покрывала асфальт, делая его скользким. По пути её взгляд не раз цеплялся за окна небольших магазинов, за сверкающие в свете утренних лучей сосульки, что свисали с крыш.             Когда впереди замаячило знакомое здание больницы, она на мгновение остановилась, чтобы рассмотреть парковку. Густая суета раннего утра охватила её. Машины плотно заполняли каждую свободную ячейку, некоторые водители, явно раздражённые, пытались маневрировать между тесно припаркованными автомобилями. Атмосфера здесь, несмотря на утреннюю тишину города, была полной противоположностью — напряжённой, будто каждый спешил решить свою проблему.             Войдя внутрь, она ощутила тепло холла, в котором уже собралась очередь. Светлый потолок отражал яркое освещение, а пол, слегка влажный от снега с обуви посетителей, блестел в электрическом свете. За стойкой регистратуры стояла другая девушка, с которой она ещё не успела познакомиться. Лёгкое недоумение от смены персонала всё же уступило терпению, и она спокойно начала разбираться с документами.             — Вам нужно ещё что-то уточнить? — спросила сотрудница, подавая на подпись несколько страниц.             — Да, дайте минуту, я посмотрю, всё ли здесь, — пробормотала она, пробегая взглядом по тексту.             И вдруг то самое ощущение. Едва ощутимый холодок пробежал по её спине, когда тёплый выдох коснулся кожи на шее. На секунду ей показалось, что это просто сквозняк, но внутри всё напряглось. Она стиснула пальцы на бумагах и резко развернулась, отступив на шаг назад.             Перед ней стояла девушка, чьё лицо, казалось, она видела в другой жизни. Улыбка была мягче, чем прежде, а её вид — немного неуклюжим, но вызывающим странное чувство спокойствия. Серая вязаная шапка практически скрывала лицо, оставляя лишь челку и пару ярких глаз. Верёвочки шапки были завязаны в аккуратный узелок, а водолазка с высоким горлом гармонировала с пальто, мешковатыми утеплёнными штанами и молочными кроссовками, которые выглядели слишком лёгкими для такой погоды.             — Вот вы и попались... — шёпот был таким тихим, что его могла услышать только она.             Словно внезапный удар, её сердце сжалось, а внутри поднялась волна неуверенности. В памяти начали мелькать обрывки их первой встречи, но всё казалось таким расплывчатым, что она не могла вспомнить даже имени своей неожиданной знакомой.             Она перевела взгляд обратно на бумаги, стараясь не встречаться с чужими глазами. Спокойно, почти механически, она продолжила проверять содержимое документов, выданных регистратором. Пальцы чуть дрожали, не то от холодного воздуха, что проникал в больницу при открытии дверей, не то от странного напряжения, что витало вокруг. Закончив сверять лист за листом, она кивнула сотруднице за стойкой, поблагодарив её приглушённым голосом, и собрала всё в небольшой пакет, который та предусмотрительно предоставила.             Она отошла к ряду стульев, выстроившихся вдоль стены, стараясь не смотреть по сторонам. Сначала аккуратно сложила все документы, проверяя их ещё раз, как будто хотела убедиться, что ничего не пропущено. Листы ровно легли в пластиковый пакет, после чего она достала из своей сумки более прочный и вместительный. Осторожно переложив содержимое, девушка завязала верх крепким узлом, чтобы ничего не выпало, и поставила пакет рядом со стулом.             Закончив, она на мгновение закрыла глаза, как будто пыталась собраться с мыслями. Когда же обернулась, то чуть не отпрянула назад: незваная гостья оказалась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.             — Почему вы всё ещё преследуете меня... — слова сорвались с её губ почти шёпотом, но голос предательски дрожал.             Девушка в серой шапке чуть склонила голову, её яркие глаза смотрели внимательно, почти изучающе.             — Я вас ждала в тот день весь вечер и практически всю ночь до закрытия ресторана, — прозвучал её спокойный, но в то же время наполненный скрытым укором голос.             — Почему я вообще должна была на него идти? — прозвучало в ответ резче, чем предполагалось, с ноткой сдержанного раздражения.             — Хороший вопрос… — тихий шёпот прозвучал почти как эхо. Наклонив голову ещё сильнее, она выдохнула, на мгновение отведя взгляд. — Я хочу подружиться с вами.             Эти слова, произнесённые на удивление искренне, заставили собеседницу замереть. Внезапно стало сложно понять, что именно скрывается за столь простым желанием: то ли наивная честность, то ли какая-то игра, за которой кроется нечто большее.