rainy path to dreams

            Морозный декабрь окутал город, словно ледяное одеяло, холодный ветер пронизывал насквозь, пробираясь даже под самый тёплый слой одежды. Белый пар вырывался изо рта Рюджин с каждым её вздохом, растворяясь в морозном воздухе, пока она стояла на автобусной остановке. Над головой тянулась старая крыша, украшенная наледью, которая поблёскивала в бледном утреннем свете. На перилах тонкой коркой лежал снег, укрывающий следы случайных касаний.             Шин стояла молча, кутаясь в свой тёплый шарф, который закрывал её подбородок и часть лица. Её серые волосы слегка выбивались из-под капюшона куртки, на концах прядей ещё сохранились лёгкие кристаллики инея. Девушка была полностью поглощена своими мыслями. С тех пор, как прошла неделя с их последнего разговора с Юджин, её глаза снова и снова всплывали перед Рюджин, как неумолимый отголосок чего-то недосказанного. Этот взгляд, полный лидерской решимости и какой-то необъяснимой теплоты, словно засел где-то внутри, не давая покоя.             Ещё одна мысль, как холодная волна, нахлынула на неё. Воспоминания о разговоре с Минджон перед той странной игрой с незнакомыми мужчинами в конце осени заставили девушку крепче сжать руки в карманах. Слова Ким тогда прозвучали резко, но в них чувствовалась правда — горькая и обжигающая. Сероволосая до сих пор не могла до конца понять, почему этот момент так въелся ей в душу, но каждый раз, как она пыталась отпустить это, тяжёлый вздох вырывался из её груди.             — Нужно сходить в парикмахерскую... — пробормотала она себе под нос, голос утонул в мягком мехе её шарфа. Эти слова прозвучали скорее как попытка отвлечься, сместить мысли с чего-то тяжёлого на что-то простое, даже обыденное.             Остановка вокруг неё жила своей жизнью. Люди стояли, как застылые фигуры, погружённые в свои дела. Один мужчина в сером пальто, слегка сутулясь, пристально смотрел вперёд, будто пытался высмотреть свой автобус. Молодая девушка неподалёку залипала в телефон, равнодушно перелистывая экран, не замечая ни холода, ни суеты вокруг. Рядом, в углу, женщина держала в руках потрёпанную книгу, страницы которой дрожали от её дыхания. Ещё дальше, у самого края остановки, мужчина в грубой кожаной куртке курил, выпуская клубы дыма, которые смешивались с морозным воздухом.             Где-то вдалеке слышался шум приближающегося транспорта, но Шин была слишком погружена в себя, чтобы обращать на него внимание. Её взгляд скользил по окружающим, но ни на чём не задерживался, будто она искала что-то или кого-то, но сама не знала, что именно.

***

            Раздевалка была наполнена приглушённым гулом разговоров и шёпотов, но в целом царила атмосфера недоумения и лёгкого напряжения. Все девушки собрались по просьбе Ан, которая, как всегда, выглядела уверенно и сосредоточенно. Они переглядывались между собой, не понимая, почему лидер вызвала их на полтора часа раньше обычного времени. В воздухе витал вопрос, который никто не осмеливался озвучить: зачем?             Юджин стояла в центре раздевалки, опершись на спинку скамьи, её длинные каштановые волосы, уложенные в низкий хвост, слегка колыхались, когда она выпрямилась и обвела всех пристальным взглядом. Когда шум постепенно затих, она сделала глубокий вдох и заговорила, её голос был твёрдым, но не лишённым ноток интриги.             — Сегодня у нас будет немного необычная тренировка, — начала она, сдержанно улыбнувшись. — Мы проведём игры два на два.             Девушки в раздевалке переглянулись, не понимая, в чём подвох. Кто-то начал шептаться, но лидер тут же продолжила, привлекая всеобщее внимание.             — Но есть одно условие, — она сделала небольшую паузу, давая своим словам утонуть в их замешательстве. — В определённый момент, скорее всего я свистну, та, кто будет играть за Рюджин, перейдёт на противоположную сторону. А затем все остальные также присоединятся к ней.             Лидер скрестила руки на груди и чуть наклонила голову, наблюдая за реакцией своей команды.             — Мне интересно, как она поступит в подобной ситуации, — её слова прозвучали спокойно, но в них чувствовалась скрытая серьёзность, словно за этим заданием крылась не просто тренировка, а что-то более глубокое.             Парикмахерская встретила сероволосую теплом и уютом. Это было место, которое не притворялось дорогим элитным салоном, но и не выглядело бюджетным. Интерьер, выполненный в мягких нейтральных тонах, успокаивал. Стены украшали картины с минималистичными абстракциями, а на подоконниках стояли горшки с живыми растениями, придавая пространству нотку свежести. В воздухе витал лёгкий аромат шампуня и спрея для укладки, смешанный с тихой музыкой, которая едва слышно лилась из колонок.             Рюджин почувствовала себя немного спокойнее, как только ступила внутрь. Не то чтобы её раздражение и накопившееся напряжение полностью исчезли, но атмосфера этого места словно на мгновение сняла с неё часть эмоционального груза.             — Чем могу помочь? — к ней подошёл мастер, приветливо улыбаясь.             Девушка, не особо вникая в разговоры, коротко объяснила.             — Перекрасить в чёрный. И уберите закругления на концах волос.             Парикмахер кивнул и пригласил её к креслу. Когда Шин устроилась, её взгляд случайно упал на зеркало напротив. Отражение уставшего, задумчивого лица смотрело на неё. Она чуть нахмурилась, но, глубоко вдохнув, отвела глаза и закрыла их, как только мастер приступил к работе.             Сначала она слышала лишь тихий шорох кисти по её волосам, когда мастер наносил краску. Неожиданно для себя Рюджин ощутила, как раздражение, оставшееся после игр и накопившееся за эту неделю, медленно растворяется. Тёплые пальцы мастера, легко касавшиеся её головы, будто убаюкивали.             Когда краска была нанесена, Рюджин провела минут пятнадцать, сидя с закрытыми глазами, пытаясь абстрагироваться от всего. Её мысли путались, возвращаясь то к Юджин, то к Минджон, то к её собственным размышлениям о будущем. Она словно позволила себе просто отдохнуть в этом кресле.             Когда мастер снова подошёл к ней, чтобы смыть краску и подстричь концы, девушка почувствовала лёгкость, почти забытую в последние дни. Каждый раз, когда ножницы тихо щёлкали, срезая волосы, она представляла, как избавляется от чего-то лишнего, ненужного.             — Всё, можете открывать глаза, — голос мастера вывел её из задумчивости.             Девушка медленно приоткрыла глаза, и первое, что она заметила, — это чёрный цвет, насыщенный и глубокий. Привычный серый оттенок исчез, оставив её отражение почти незнакомым. Она слегка прищурилась, рассматривая новую себя.             — Может, сделать что-то с челкой? — предложил мастер. — Она у вас немного длинная, спадает на брови.             Рюджин отмахнулась, чуть устало усмехнувшись.             — Не стоит. Если потребуется, я сама с этим разберусь.             Она встала, заплатила за услуги, мельком поблагодарив мастера. Направляясь к выходу, Рюджин бросила ещё один взгляд на своё отражение в зеркале. Чёрные волосы подчёркивали её черты лица, делая их более строгими и выразительными.Пожалуй, это даже к лучшему, — подумала она, поправив шарф на шее.

***

            Раздевалка встретила Шин тихим шелестом текстиля и приглушёнными звуками шагов. Она автоматически направилась к своей скамье, но почти сразу заметила длинный ряд сумок, аккуратно выстроившихся вдоль стены. Знакомые ей вещи, принадлежащие другим участницам, уже стояли на местах. Это выглядело странно: она пришла вовремя, а складывалось впечатление, будто остальные собрались раньше.             С сомнением в глазах, Рюджин сняла верхнюю одежду, достала свою спортивную форму и начала переодеваться. Её движения были размеренными, но ощущение странности не покидало. Застегнув кроссовки и поправив футболку, она медленно выдохнула и вышла в спортзал.             Зал встретил её энергией разминки: баскетбольные мячи ритмично отскакивали от пола, участницы сменяли друг друга на беговой дорожке, натягивали мышцы в растяжке. коротковолосая бросила взгляд на одинокую фигуру Хо, стоящую чуть в стороне с планшетом.             — Что здесь происходит? Почему тренировка началась раньше? — спросила она, остановившись рядом с менеджером.             Юнджин лишь пожала плечами.             — Не знаю, я сама только недавно пришла.             Рюджин нахмурилась и бросила взгляд на Ан. Лидер команды, вопреки ожиданиям, активно участвовала в разминке вместе с остальными. Это только усилило её подозрения. Сдержанно выдохнув, Шин отошла в сторону, взяла свободный мяч и принялась разминаться самостоятельно.             Полчаса прошли в тягучем ритме. Она выполняла упражнения с механическим упорством, стараясь не отвлекаться. Но каждая новая деталь – коллективный настрой, слова лидера, общее молчание – добавляли ей внутреннего беспокойства.             Когда Юджин, наконец, позвала всех собраться, Шин замерла в ожидании.             — Сегодня мы будем играть 2 на 2, — громко объявила Юджин.             Случайный выбор команды привёл к тому, что Рюджин оказалась с Хон Ынче, юной и энергичной девушкой с длинными чёрными волосами. У них не было времени обсуждать стратегию, они молча принялись играть.             Шин чувствовала усталость, но, на удивление, её раздражение, которое мучило в последние дни, стало заметно слабее. Она уже не кипела внутри, хотя и не нашла слов, чтобы общаться с командой. Это молчание не осталось незамеченным: Ан Юджин несколько раз бросала на неё внимательные взгляды.             Игра шла тяжело. Шин двигалась, отбивалась, пыталась быть на высоте, но измотанность брала своё. После очередного забитого противниками мяча она упала на колено, а затем опустилась на пятую точку. Голова склонилась, дыхание сбивалось.             Звук прыгающего мяча стих. Шин услышала лёгкий свист и шаги Ынче, которые медленно удалялись. Подняв голову, она с удивлением поняла, что осталась одна на своей стороне. Перед ней встали все остальные: Ынче, Чонха, Ироха, Казуха, Вонён, Мина и Юна. Семь человек.             Рюджин повернула голову к лидеру, и Юджин, словно угадав её немой вопрос, лишь пожала плечами. Всё стало ясно: тренировка с самого начала была задумана как испытание. Она тяжело выдохнула, чувствуя, как силы покидают её.             И тут раздался голос, пробирающий до мурашек.             — Какого блять чёрта ты сидишь?             Рюджин вздрогнула. Голос был резким, но сдержанным, его интонация заставляла вжаться в пол.             — Если ты сомневаешься в себе, ты уже проиграла. Если сейчас ты проиграешь, ты ничего не будешь стоить в этой ебучей жизни, Шин Рюджин.             Она подняла взгляд и увидела её. Ким Минджон стояла неподалёку, одетая в ту же спортивную форму, что и все остальные, но выглядела в ней особенно эффектно. Ткань слегка облегала её фигуру, подчёркивая силу и грацию, которые исходили от неё как от хищницы, готовой к броску. Половина её лица скрывалась под чёрной маской, а волосы, собранные в небрежный хвост, выбивались лёгкими прядями, придавая ей дерзкий вид. Весь её облик, от уверенной осанки до пристального, прожигающего взгляда, говорил об одном: Ким была в своей стихии.             Она приблизилась к Рюджин практически вплотную, её тёмные карие глаза вспыхивали гневом и решимостью. Минджон смотрела на неё так, будто готова была разорвать за её слабость, за её нерешительность, за попытку сдаться. Пространство между ними заполнилось невидимым напряжением, настолько густым, что казалось, оно могло разорваться от малейшего движения.             — Вставай, Шин, — её голос прозвучал резко, словно удар хлыста. Никакой мягкости, никакого утешения — только твёрдость и властность, которые заставили Рюджин моментально подняться на ноги.             Словно под гипнозом, она встретила взгляд Минджон. Эти глаза, несмотря на скрытую маской половину лица, были более красноречивыми, чем любые слова. В них не было злости, только требовательность и холодная решимость. Но именно эта решимость проникла глубоко в душу Рюджин, как лезвие, срезающее путы сомнений.             Минджон медленно наклонилась ближе, и её тихий голос, наполненный стальным оттенком, проникал прямо в сознание той, заполняя её, будто заново перекраивая изнутри.             — Рюджин, я не знаю, что здесь было, но ты никогда не должна сдаваться, если хочешь быть на вершине.             Эти слова эхом отдавались в её голове, словно колокол, возвещающий что-то судьбоносное. Каждый звук тянул за собой цепь образов и воспоминаний, напоминая о тех моментах, когда она позволяла себе сомневаться.             — Я помогу тебе своей тенью.             Тенью...— это слово заставило Рюджин замереть. Внутри что-то ёкнуло, и в этой тени она вдруг увидела не слабость, а силу — огромную, непреодолимую, поддерживающую силу, которую ей предлагала Ким.             — И, если ты будешь ярко сиять, то и моя тень будет очень сильной.             Её голос обжигал слух, а каждая фраза вызывала внутри Рюджин бурю. Грудь наполнилась воздухом, а мышцы напряглись. Казалось, энергия, которая давно скрывалась где-то глубоко внутри, начала пробуждаться, словно вулкан, готовый к извержению.             — А теперь, раз у нас неравный поединок, то будь любезна, возьми этот чёртов мяч и превзойди свои лимиты здесь и сейчас.             Эти слова стали финальным ударом, последней искрой, которая воспламенила что-то тёмное и мощное внутри неё. Сердце заколотилось так сильно, что Рюджин почувствовала, будто весь мир вокруг неё сжался до одного момента. Её серые глаза вспыхнули чем-то новым, их цвет стал глубже, темнее, почти мрачным. Губы дрогнули, но не из-за слабости — это была новая решимость, почти зловещая уверенность, которая стремительно наполняла её изнутри.             Минджон отступила всего на шаг, наблюдая за происходящим. В её глазах мелькнуло удовлетворение, будто она только что пробудила зверя.             — Давай же, Рюджин, не сдерживай себя. Ты должна их стереть в порошок.             Эти слова звучали как команда, как вызов, как обещание. Рюджин резко подняла мяч с пола, её пальцы сжали его с такой силой, что суставы побелели. Лицо стало серьёзным, дыхание стало ровным. Она подняла взгляд на семёрку противников, и в этот момент что-то изменилось.             Её серые глаза словно потемнели, превращаясь в два ярких угля, которые не горели — тлели, источая опасное, зловещее тепло. Они не просто смотрели на соперников — прожигали их насквозь, будто читали каждую мысль, каждую слабость. Это было больше, чем взгляд игрока; это был взгляд хищника, который наконец-то выследил свою добычу.             Рюджин прищурилась, её губы еле заметно дрогнули, будто она собиралась сказать что-то вслух. Но вместо этого она лишь тихо прошептала себе под нос.             — Двое против пятерых или против семерых, неважно. Я чувствую, что меня никто не может остановить под её воздействием.             Её голос был едва слышен, растворяясь в звуках спортзала, но что-то в её новой стойке, в этом уверенном, почти эгоистичном движении, заставило воздух вокруг неё тяжело давить на всех остальных. Казалось, само пространство на её стороне площадки стало её территорией — недосягаемой для остальных.             Она приподняла мяч на уровень груди, слегка повернула голову в сторону противников и сделала первый шаг вперёд. Напряжение на поле стало почти осязаемым. Каждый, кто находился в спортзале, без слов поняли одно — Рюджин больше не собирается останавливаться.