Грязь чистой крови на его руках

- Нотт? - это единственное, что смогла произнести Гермиона. Ком в горле не позволял большего. Эти четыре буквы были более чем достаточны для всего происходящего. Вопрос, смешанный с просьбой, почти мольбой, ибо Грейнджер понимала, что без палочки имеет ровно ноль шансов против разгневанной слизеринки. - Именно. Тебе конец, Нотт. - переводя взгляд на парня, вздохнула Панси. - Тихо, тихо, тихо. - поднимая руки, отошел Теодор. - Давайте я все объясню. Все сложнее, чем ты думаешь.       Брюнетка вскинула брови, пытаясь найти на лице друга доказательства его окончательного сдвига по фазе. Чувствовалось, что за этой злостью скрывается приближающаяся истерика. Гермиона видела этот настороженный взгляд, направленный в ее сторону. - Сложнее? - переводя взгляд на Грейнджер, уточнила она. - Вы что, спите? - определенно не всерьез спросила Паркинсон. - Спали. - Нотт! - проглотив ком в горле, прикрикнула шатенка. Осознание, что гнев слизеринки будет обрушен не на нее, заставило выдохнуть. - Что? - не ожидав такого ответа от Нотта, переспросила девушка. - Технически, да, мы спали. - поглядывая на девушек и опуская руки, подтвердил слизеринец.       Гермиона глазами искала что-нибудь тяжелое, чем можно было бы убить Нотта. Не хватало ей того, чтобы кто-то знал об этом. Тем более подружка Малфоя. Грейнджер точно не оставит Теодора в живых после всего происходящего. - Давайте спокойно спустимся вниз, выпьем чаю. М? - кивая на дверь, произнес слизеринец. - Если бы ты не забрал у меня палочку, я прикончила тебя сразу же, чертов ты идиот. - давая легкий подзатыльник Нотту, шепнула Панси.       Гермиона вскинула брови, смотря на парня. То есть, не только ее он лишил палочки. Эта мысль бальзамом легла на душе, тем более, после миллиона мыслей о том, что он ее предал. Теодор лишь пожал плечами, замечая растерянный взгляд Грейнджер. Шатенка не сразу последовала за слизеринцем, пытаясь прикинуть какой разговор их ждет. - Кофе, чай, вино? - подмигивая Паркинсон, спросил Нотт. - Я не пью. - краем глаза следя за гриффиндоркой, бросила Панси.       На лице Теодора отразилось удивление, но больше вопросов он не задавал. Дождавшись, когда Уорти принесет всем чай, он уселся во главе стола, оставляя девушек сидеть друг напротив друга. - Вы не рады? У нас встреча выпускников. - Заткнись, ради Мерлина. - кидая гневный взгляд на парня, произнесла Гермиона. - Он не может. - Я уже заметила, но спасибо, что подтвердила мои догадки. - Грейнджер не знала, с чего такая любезность к девушке, убивший ее подругу, но ситуация другого не позволяла. Да и Нотт не был белым и пушистым, однако с ним она как-то ужилась. - Вы уже в чем-то согласны. Хоть согласится с вами не могу, но я рад и этому. - расплываясь в улыбке, начал Нотт. - Вот видишь, не затыкается. - перебила Панси, бросая усталый взгляд на друга. - Вам нужны объяснения? - резко изменившись в лице, спросил слизеринец. Получив в ответ только тиканье часов, он продолжил. - Панси, ты знаешь каким чертом этот ублюдок так несокрушим? - Паркинсон закатила глаза, всем видом показывая, что этот вопрос ей уже надоел. - А вот Гермиона знает.        Шатенка увидела с какой скоростью эта мысль дошла до слизеринки и почувствовала, как напряглось все вокруг, от одного взгляда Паркинсон на нее. Значит, и ей не мил ее Лорд. В прочем, Гермиона всегда догадывалась, что искренних сторонников в его рядах не так много. - Гермиона, поведай. - усаживаясь поудобнее, кивнул Нотт.       Грейнджер молчала. Рассказывать на каждом углу о крестражах казалось глупостью. Недолго, и каждый второй пойдет убивать, лишь бы стать бессмертным. Однако, если не расскажет она, то расскажет Нотт. В этом сомнений не было.       Гермиона видела, как логическая цепочка выстраивалась в глазах слизеринки. Паркинсон на половине объяснения поняла причину столь бережного отношение к змее, что позволило шатенке сэкономить кучу времени на разъяснении и подробности. - Это не отменяет факта, что как только Лорд узнает кто помогает Грейнджер, то тебя просто убьют. - Да брось ты. - махнул рукой Нотт. - Как долго ты ее скрываешь? Неделю, две? - скептично спросила девушка. - Вообще-то, я здесь пару месяцев. - чувствуя, что Паркинсон не особо желает брать ее в расчет, ответила сама Гермиона. Ощущение, что ее пытаются оставить за бортом раздражало. - Как? Тебя же ищут с самого мая. Причём, охота никогда не проходит в одиночку. - Только попробуй. - видя, с каким энтузиазмом Теодор готов рассказать о их встрече, воскликнула она. Нотт недовольно откинулся на спинку стула. - Тогда же, когда и поймали Рона. Только его доставили в Азкабан, а меня Теодор перенес сюда.       Повисла тишина. Вопросов у обеих было предостаточно, однако адресовались они все Нотту, который демонстрировал своё безразличие к их разговоры, из которого его выгнали. Когда слушать тиканье часов ему надоело, он молча ушел, оставляя их наедине. - Можно вопрос? - крутя пустую чашку, произнесла Гермиона. - Почему ты жива? Не подумай, я не желаю тебе смерти и прочее… - Ложь, Грейнджер. - бросила она. - Желаешь. Я убила Джинни Уизли. - Сейчас это ничего не значит… - Значит. Для меня значит. - пытаясь отогнать раздражение, моргнула брюнетка. - А тебе пора снять розовые очки, ибо доверять кому попало - прямая дорога в могилу. Не понимаю, зачем тебе понадобился Нотт. - Мне сказали, что ты мертва, но ты сидишь перед мной. Как? - игнорирую нравоучения, спросила Грейнджер. - Даже в убийствах он худший в семье. - понимая, что мертвой ее назвал Рон, буркнула девушка.       Гермиона непонимающе посмотрела на слизеринку. Худший в семье? Эта мысль улетучилась, стоило в комнате вновь появится Нотту. - Сплетни сплетнями, а нам пора поговорить о чем-то более важном.       Теодор уже давно знал как прикончить змею, в этом сомнений не было. Грейнджер догадалась, ибо Нотт вообще перестал участвовать в ее попытках создания плана касательно склизкой гадюки. Однако, это не мешало чувствовать себя цирковой зверюшкой, которую Нотт без ее же согласия демонстрирует другим.       Шатенка заметила, как Паркинсон нервно спрятала руку под стол, когда речь зашла о Малфое. Значит, не показалось. На пальце слизеринки красовалось обручальное кольцо, которое та почему-то не желала демонстрировать. Кто является мужем сомнений не было. И кому, как не законной жене, проще без подозрений проникнуть в дом? Логика в идее Нотта была, что не могло не удивить обеих. - Когда? - дослушав гениальный, по мнению самого Теодора, план, спросила девушка. - Пока рано. - неопределенно ответил Нотт.        Разговор больше не вязался. Все трое молча сидели, будто должно произойти что-то ещё. Наконец, Панси решил: - Мне пора. - поднимаясь из-за стола, кивнула она. - Чуть не забыл. - протягивая палочку, встрепенулся Нотт.       Паркинсон едва заметно кивнула шатенке и удалилась, не дожидаясь Теодора. Парень выдохнул, перестав слышать Панси. Он перевел взгляд на Гермиону, чересчур тихо сидящую за столом. - Ты в порядке? - слегка озабоченно поинтересовался Нотт. - Ты больной. - желая как можно скорее уйти от слизеринца, бросил Грейнджер. - Да что опять не так?       Однако, ответа не последовало. Гриффиндорка уже скрылась в своей комнате, напрочь забыв о палочке, которая лежала на столе. Эта выходка Нотта была апогеем идиотизма. Несказанное везение, что Паркинсон не решила убить ее голыми руками в тот момент, когда только увидела. Этот факт порождал уйму вопросов, но сейчас не хотелось думать об этом.       За дверью послышался щелчок трансгрессии. Куда на этот раз понесло Нотта, Гермиона не хотела знать. Шатенка почти чувствовала цепи на шее, будто она зверек в цирке, где всем заправляет слизеринец. Ему захотелось, он показал ее Паркинсон, захотелось, рассказал отцу, захотелось, едва не прикончил Авадой в лесу. Даже тот факт, что он дал ей одежду, вызывал отторжение. Власть Нотта отрицать было невозможно, но это не значило, что Гермиона смирилась.

***

      Грейнджер едва заметно повернула голову, услышав шаги. Слизеринца не было несколько суток. Это даже заставило ее беспокоиться, ибо что делать в таком случае, Гермиона не знала. Она даже не имеет представления о происходящем за стенами этого дома, потому покидать его было весьма неблагоразумно. За эти дни шатенка говорила только с Уорти, что хоть как-то скрашивало ее дни. Хоть эльфийка была не особо болтлива, но это хоть что-то.       Гермиона встрепенулась, услышав стук. Не успела она ответить, как в комнату ввалился Нотт. Весь вид Теодора вызвал у шатенки ужас. По впалым глазам казалось, он вовсе не спал с их последней встрече. Рубашка местами затвердела от грязи и чего-то подозрительно багрового. - Ужинать будешь? - падая в кресло, тихо спросил Нотт.       Грейнджер неуверенно кивнула, поглядывая на руки слизеринца. Кто связывал парня было неясно, но то, что этот кто-то переусердствовали было видно с пары метров. У локтей, где рубашка была бездушно разорвана, виднелась содранная кожа. Гермиона отвернулась, зная, что через несколько секунд он опять упрекнет ее в разглядывание. Действительно, ведь ничего удивительного. Просто еле живой Нотт. Кто так постарался было для шатенки загадкой. Теодор сам говорил, что он и Малфой ищут именно ее. На кого они напоролись в ее поисках?       Гермиона кинула взгляд на Нотта и пошла за Уорти. Как бы ей не хотелось, но сейчас смерть Теодора была не вовремя. Почему слизеринец сам не додумался выпить зелье или хотя бы намазать ссадины, Грейнджер не знала. Гермиона остановилась у кухни, заметив эльфийку. - Уорти, принеси зелье в комнату, пожалуйста. Крововостанавливающее и что-нибудь для ссадин. - углубляться в подробности, чья именно кровь на вещах Нотта, шатенка не хотела. Да и лишним не будет. - Что же вы меня сразу не позвали, мисс. - занервничала эльфийка.       Гермиона не ответила. То ли ей не хотелось находится с Ноттом, то ли не хотелось звать Уорти в сотый раз в комнату. Сновать по дому в отсутствие Теодора было неуютно. Слишком тихо.       Вернувшись в комнату, Грейнджер глянула на слизеринца. Ещё живой. - Это не критично. - прикрывая глаза, бросил Нотт. - Да, ты всего лишь похож на труп. Не критично. - буркнула Гермиона. Благодарности она и не ждала.       Уорти появилась почти сразу, и Гермиона решила пока не язвить. Бедная эльфийка итак нервничает, не хватало ей бурчания под руку.       Когда с ссадинами было покончено, она оставила вещи у кресла, крайне обеспокоенно поглядывая на хозяина. - Ужин готов? - получив утвердительный ответ, Нотт поднялся, кивая в сторону двери. - Сейчас подойду. - Гермиона скептично посмотрела на парня, которого собственные ноги отказывались держать. - Хочешь понаблюдать? - растягивая оставшиеся пуговицы, уточнил Нотт.       Шатенка молча вышла, даже не беспокоясь. Если есть силы на шутки, то сил дойти до кухни у него хватит. Однако Теодор не спешил. Гермиона поглядывала на запеканку, ожидая когда Нотт соизволит явиться. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем беспокойство взяло верх и вынудило шатенку пойти на поиски слизеринца. Искать и не пришлось. Нотт спал в кресле, успев только переодеться. Гермиона на всякий случай проверила пульс. Живой. - Вот же…       Злости не было. Сказать, что такой вид Теодора заставлял что-то внутри зашевелиться, она не решилась бы, но спорить с самой собой было бесполезно. Иногда Гермиона даже забывала, что происходит за пределами дома. Нотт вел себя так спокойно, что периодически Грейнджер упускала тот факт, что они оба в смертельной опасности. И если она никак не контактировала с внешним миром, то у Теодор этого было предостаточно. В какой-то степени он просто берег ее психику, своими выходками по типу сжигания Ежедневного пророка.       Гермиона попросила Уорти принести одеяло, чувствую босыми ногами холодок, бегающий по комнате. Накинув его на Нотта, шатенка легла в кровать, надеясь что Теодор не вскочит посреди ночи, ибо последние дни Гермиона не высыпалась.

***

      Тихо прикрыв дверь, Грейнджер направилась на кухню. С этим неожиданным появлением, а потом и сном Нотта, она забыла о еде, которую теперь требовал желудок. Заварив себе чай, Гермиона нашла пачку печенья. Будить Уорти в три часа ночи казалось хамством, потому гриффиндорка решила отложить полноценный прием пищи на утро. Также, как и рассуждения касательно Теодора. Отсутствие в трое суток - рекорд. Однако тот факт, что он уже не в первый раз возвращается домой едва живой, не давал ей покоя. Мысль, что она ошибалась касательно ордена - грел душу. Других идей не было. С кем мог так неудачно встретиться слизеринец, если не с орденом? Тогда Гермиона не понимала другого: почему он молчит об этом? Его цель - Лорд, а орден - союзники, которые охотнее пойдут на контакт с ней, нежели с пожирателем. Грейнджер знала, что причин может быть миллион, однако ни единой, что не сделало бы Нотта последним уродом - нет. Шантажировать орден ее жизнью - низко и отчасти бессмысленно. Мало кто из оставшихся в живых, если таковые есть, пойдет на уступки ради ее благополучия. Она не Гарри.       Проглотив печенье вместе с последней мыслью, Гермиона пошла обратно. Нотт всё также спал в кресле. Удобно ли ему в такой позе, шатенка не стала спрашивать. Судя по его состоянию, он мог уснуть и на полу. Закрыв шторы, предвидя свое же утренние недовольства от солнца, девушка легла в кровать. Только теперь сон приходить не хотел. Эти мысли об ордене точно встряхнули ее нервную систему, отогнав желание выспаться куда подальше. Грейнджер разглядывала Теодора. Хоть когда-то это можно сделать и не услышать очередную двоякую фразу. На секунду Гермиона решила, что в следующий раз определенно останется и будет наблюдать, лишь бы он перестал так делать. Мысль, что этого и добивается Нотт, осадила ее. - Нотт, Нотт, Нотт. - пробурчала Гермиона, уставшая от собственных мыслей, в которых чаще упоминался слизеринец, нежели любой другой человек. Отвернувшись, она прикрыла глаза, пытаясь вспомнить рецепт сыворотки правды, лишь бы не забивать голову чем-то, что начинается на «Нотт», а заканчивается на «конченный придурок».       Гермиона почти провалилась в сон, но почувствовала, как с другой стороны матрас прогнулся. Мозг окончательно перестал работать, и девушка, без шансов вырваться из объятия сна, закрыла глаза.