На солнце нет темных пятен/ The light is no mystery

Кто-то достает пистолет

«Кто-то достает пистолет, и ты прыгаешь в самую гущу событий. Ты не думал, что почувствуешь такое». — Планета любви, Ричард Сайкен

***

— Это ты сделала? — проревел голос из соседней комнаты. Глаза Гермионы расширились, и она повернула голову в направлении голоса, который продолжал визжать — Гермиона! — становясь громче с каждой секундой, оставшись без ответа. Она обхватила пальцами волшебную палочку, держа ее на вытянутой руке, и на цыпочках вышла из кухни. Ее инстинкты сработали, как пожарная сигнализация, инстинктивно прокручивая все заклинания, которые она выучила за время войны. — Я знаю, что ты дома! — произнес пронзительный голос, и Гермиона медленно вошла в гостиную, крепче сжимая волшебную палочку. Оцепенение охватило все ее тело. Она открыла рот, чтобы произнести заклинание, но прежде чем успела вымолвить хоть слово, остановилась как вкопанная. — Что за черт! — вместо этого заорала она. — Что, во имя Мерлина, с тобой не так? Хмурое лицо Гарри Поттера торчало из ее камина, его отражение мерцало в золотистом пламени. Его глаза сверкнули. При виде нее он крикнул в ответ, — Со мной? Что с тобой не так? Ты это сделала? — Прекрати кричать на меня! — воскликнула она. Выражение его лица стало еще более раздраженным, и Гермиона нахмурилась, пытаясь говорить мягче, но твердо. — В чем меня обвиняют? Ее слова, казалось, наконец-то пробились сквозь туман ярости Гарри, и он запнулся. — Черт возьми! Если это была не ты, то кто это был? От раздражения у нее подступил комок к горлу, а ноздри раздулись, когда она попыталась сдержаться. — Что происходит? — спросила она. — Мне нужно знать,что я якобы сделала, чтобы я могла понять твою ярость. — Послушай, — простонал он, проводя рукой по лицу. — Прошлой ночью меня вызвали, потому что кто-то проник в атриум Министерства. Они пробыли внутри всего пару минут, прежде чем авроры заметили, но этого времени им хватило, чтобы нанести большой ущерб. — Какой ущерб? — спросила она, чувствуя, как ее сердцебиение участилось от волнения. — Ты что, не читала Пророк? — Я только что проснулась, — запротестовала она, оглядываясь по сторонам, пока ее взгляд не упал на газету. Она пересекла комнату в несколько шагов, схватила ее и вернулась к камину. Затем ее взгляд переместился на обложку. Гермиона мгновенно зажала рот рукой, желая одновременно захихикать и изумленно ахнуть. Всю первую полосу Пророка занимала фотография необычно пустого атриума министерства - на ней был изображен предвыборный плакат Робардса, темная занавеска, спускающаяся с потолка каскадом к полу. Его лозунг сверкал под нарисованной улыбкой, слово Безопасный было перечеркнуто кроваво-красной линией. Вместо него красовалось другое слово. — За Расистский Волшебный мир? — Это не то, — сказал Гарри, и Гермиона нетерпеливо перевернула страницу. Там были и другие фотографии - яркие граффити, венчающие золотые статуи фонтана, оконные стекла и покрывавшие каждый дюйм каменной стены. Впечатляющее проявление магии, напомнившее Гермионе Фреда и Джорджа, слова появлялись и исчезали в синхронном ритме. Как будто призывая вас задержать взгляд. Визенгамот водит нас за нос. Покончим с превосходством Крови. Кто на самом деле возглавляет министерство? Гавейн Робардс - ненавистник магглорожденных. — Мы все еще не смогли снять это заклинание! — сказал Гарри. Гермиона едва расслышала его голос, слишком завороженная страницей. — Это украшает весь Косой переулок и Хогсмид. Просто безумие, Гермиона! Она оторвала взгляд от фотографий, уставившись на него скорее с любопытством, чем со злостью. — И ты думаешь, это сделала я? Пожалуйста, — усмехнулась она. — А что вообще не так? Это не ложь. — Я думал, что ты, по крайней мере, предупредишь меня, прежде чем я попаду под раздачу СМИ, — выплюнул Гарри. — Ты сказала мне продолжать поддерживать Робардса публично. А потом случилось это. Что я должен говорить, когда они придут ко мне за заявлением? — Я не имею к этому никакого отношения, — сказала она, умолчав о том факте, что у нее было представление о том, кто это сделал. «Черт возьми», — мысленно выругалась она, пытаясь сдержать эмоции, отразившиеся на ее лице. Тео появился вчера поздно вечером, заявив, что у него разбито сердце из-за его последнего романа. Он потребовал созвать собрание клуба Неудачников без отцов - что бы это ни означало, - прежде чем вытащить сопротивляющегося Драко из квартиры. Это было несколько часов назад, и хотя солнце уже поднялось высоко в небе, она не беспокоилась об их продолжающемся отсутствии. Хотя следовало бы. — Кингсли охотится за моей задницей, а Робардс безостановочно шлет кричалки, — вздохнул Гарри. — Я подумал, что если ты стоишь за этим, то могла бы, по крайней мере, сказать мне, как избавиться от этого дерьма, — он провел дрожащей рукой по своим и без того непослушным волосам. — Что, черт возьми, мне делать? Прежде чем Гермиона успела ответить, по полу фойе раздался топот ног, и кто-то чуть не опрокинул вазу с подсолнухами на столике в прихожей. Она внимательно осмотрелась, потратив всего мгновение на то, чтобы оценить растрепанный вид Тео и Драко, прежде чем слегка покачать головой. — Что это было? — Я купила Живоглоту заколдованный клубок пряжи, который постоянно катается, он гоняется за ним, — спокойно сказала она, возвращая свое внимание к Гарри. Боковым зрением она увидела, как мальчики исчезли с громким треском. Секунду спустя она услышала звук удара чего-то о кухонную стойку. У нее вырвался нервный смешок. — Ты же знаешь, какой он! Послушай, Гарри... — Ах, черт, — выругался он, его голова исчезла из поля ее зрения. Когда он вернулся, его хмурый вид стал еще мрачнее. — Гризли только что сказал мне, что Робардс здесь, мне нужно идти. Он захочет, чтобы я занялся этим, Гермиона. Если ты не участвовала, мы должны хотя бы что-то сделать… — Встретимся в закусочной возле Гринготтса в двенадцать часов. Захвати свой плащ, — сказала она, надеясь, что он не услышал неубедительной попытки слизеринцев сохранить тишину. — Удачи с Робардсом! — Я не знаю, смогу ли я… — Найди способ, — твердо сказала она, гася огонь прежде, чем он успел возразить. Как только его образ рассеялся, она перешла к более насущной проблеме. — Я превращу вас обоих в жуков и запру в банки, если вы не начнете говорить. Прямо сейчас. Драко немедленно поднял руки вверх. — Я не знал, что происходит, пока не оказался там. Тео только закатил глаза, проглотив ложку овсянки, прежде чем изящно промокнуть рот тканевой салфеткой. Гермиона почувствовала, как у нее на лбу запульсировала вена. — После того, как шок прошел, он командовал нами, как будто сам придумал всю операцию! Чертов придурок. Он не невиновен. Гермиона услышала, как Драко грубо пнул стул Тео. — Почему ты не сказал мне, что планируешь разгромить чертово министерство? — потребовала ответа Гермиона. — Ты можешь отправиться в Азкабан за это! Даже если Гарри сейчас на нашей стороне, он не сможет защитить тебя, вот почему я не сказала ему, что вы оба в этом замешаны! Драко отмахнулся от нее. — Расслабься, любимая. Мы были очень осторожны. — Полукровки снабдили нас галлеонами и людьми для помощи. Нас не поймают. — сказал Тео. — Да ладно, — добавил он, отодвигая тарелку, прежде чем одарить ее улыбкой. — Забудь, Грейнджер. Мы не можем уже ничего изменить. Гермиона с нежностью вспоминала то время, когда Тео не был постоянным участником ее жизни. Иногда казалось, что они близко общаются целую вечность - маниакальный корнуольский пикси, которого не могло сдержать ее самое сильное заклятие Аресто Моментум. — И теперь эти люди, которых предоставили полукровки, знают, что вы в этом замешаны? Что, если это дойдет до Дугласа? — Мы были в масках, — сказал Драко. — Они понятия не имеют, кто мы такие. Гермиона оглядела их лица в поисках каких-либо признаков беспокойства. Они выглядели измученными, но расслабленными. К сожалению, это не очень-то успокоило ее. — И кто такие эти люди? — Обычные волшебники и ведьмы, куколка, — сказал Тео, и небрежный тон его голоса подействовал ей на нервы. Она сделала угрожающий шаг вперед, и его глаза расширились. — Я назвал так Драко! Многие люди уже некоторое время злятся. Последние несколько лет они думали, что они единственные, кто так думает, пока ты не дала то интервью. Я просто предоставляю средства. Люди, как та ведьма в лифте министерства. — То интервью спровоцировало это? Тео пожал плечами, снова придвигая к себе тарелку с овсянкой. Взгляд Гермионы упал на Драко, который заложил руки за голову и вытянул ноги. В его взгляде было что - то незнакомое… Может быть, это было предвкушение. Адреналин. Цель. Может быть, все вместе взятое. — Им нужен был толчок, — тихо сказал он. — И ты дала им его.

***

Гринготтс не коснулась выходка Тео и Драко. И все же, прогуливаясь по улицам, было ощущение, словно ты попал в альтернативную вселенную. В воздухе чувствовалось почти видимое напряжение, как будто все затаили дыхание - она проходила мимо волшебников, спотыкающихся, уткнувшихся в экземпляры газет, и ее окружал шепот разговоров. Не раз она мельком видела Змеиный Телеграф, ее суровое выражение лица красовалось на обложке. Она прочитала заголовок: «Группы, выступающие против превосходства Крови, принимают меры по настоянию Гермионы Грейнджер». Гермионе казалось, что она идет по дну расступившегося Красного моря - по обе стороны от нее Волшебный Мир разделялся водными стенами. Она не знала, руководила ли она людьми во время побега или делала все, чтобы они утонули. К счастью, у нее не было времени зацикливаться на этом - она оставила двух слизеринцев строить козни за обеденным столом, а перед ней была фиолетовая дверь забегаловки. Звон колокольчика возвестил о ее присутствии, как только она переступила порог. Из ниоткуда в ее протянутую руку полетело меню. Гермиона схватила его, прежде чем осмотреть ресторан - он был маленьким, пара кабинок у противоположных стен, и несколько мраморных столиков, разбросанных между ними. Она дружелюбно улыбнулась повару, который высунул голову из кухонного окна, и направилась к знакомой фигуре Гарри. Он прислонился к кабинке, напряжение, исходящее от его тела, было видно даже издалека. Его усталость стала более очевидной, когда она села напротив него. — Мы здесь не для того, чтобы есть, — сказала Гермиона. Он поднял свои налитые кровью глаза, и ей почти стало жаль его. — Зачем ты это надел? — она указала на потрепанную серую шляпу, низко надвинутую на его лоб. — Если меня найдет еще один репортер, боюсь, я не смогу сбежать, — проворчал он. — Чертова Падма была хуже всех, она вошла в мой офис и прижала меня к стене ровно за 30 секунд. Гермиона нервно постучала ногтями по столу. — Я не говорила, что это будет легко, но тебе нужно держать оборону. — Я должен защищать его, — резко выдохнул он. — Они хотят, чтобы я бросил тебя под автобус. — Сделай это, — сказала она, помолчав, чтобы взвесить последствия своего заявления. «Я никому не позволю утонуть». — В любом случае, они уже повесили все это на меня. Это не имеет значения. — Робардс скажет, что ты хочешь отомстить, потому что осталась без работы, — сказал он. Она почти улыбнулась. — Предсказуемо. — Он разорвет тебя на части, Гермиона, — сказал он, в его глазах вспыхнуло беспокойство. — Он скажет, что ты была безработной после Хогвартса и практически умоляла о работе в Центре. Он случайно упомянет, что и Рон, и я - успешные авроры, и скажет, что ты просто не оправдала ожиданий. Он раскроет нашу ссору, чтобы выставить тебя одинокой ведьмой, жаждущей внимания. И он напомнит всем, что ты уехала в Австралию по подозрительным причинам, и что с тех пор ты не была прежней, — Гермиона покачала головой. — Я читал его речь. Он произнесет ее в Министерстве сегодня вечером. У Гермионы неприятно скрутило внутренности. Ее послевоенные годы состояли из того, что она старалась, чтобы ее не видели, не слышали и о ней не думали. Но теперь она добровольно оказалась в центре внимания, и пути назад не было. «Я никому не позволю утонуть», — подумала она. — Позволь ему, — сказала она. — В любом случае люди уже так думают обо мне. Мне плевать. Он издал смешок. — Правда? — Да, — твердо сказала она. — А теперь вставай, мы здесь не для того, чтобы есть.

***

— Я не знаю, что еще вам сказать, мистер Поттер, — нахмурился Гогрок. Середина его лба блестела от пота, и он провел длинным пальцем по прядям тонких волос, торчащих по бокам его лица. Он явно устал говорить с Гарри. — Ваш начальник… — Знаете, — протянул Гарри, — учитывая все, что произошло сегодня, было бы жаль, если бы нам пришлось беспокоить Гавейна из-за очевидной путаницы. Брови Гогрока сошлись к переносице, образовав идеальную букву v. — Мистер Робардс не предоставил вам доступ к этим файлам. Мы не можем нести ответственность за неспособность вашего департамента следовать процедурам, — выдохнул он, потирая нос. Гарри усмехнулся. — Вы думаете, у меня есть на это время? Гермиона мысленно вздохнула. Их визит в хранилище ДМП оказался неудачным. В нем не было ничего, кроме темных артефактов, которые они не могли хранить внутри Министерства. Она полагала, что Робардс не станет хранить там никаких доказательств своей растраты, но надеялась, что удача будет на их стороне. Теперь Гермиона прислонилась к стене большого кабинета, расположенного в задней части приемной Гринготтса, накинутая на ее тело мантия-невидимка скрывала ее от нежелательного внимания. Гарри провел последние десять минут, пытаясь отговорить Гоблина от выполнения его работы, его раздражение росло по мере того, как приходило осознание… Робардс и Дуглас были на два шага впереди них. — Я понимаю, что ваше время дорого, мистер Поттер, — терпеливо сказал Гогрок. — Но процедуры должны быть соблюдены… — На случай, если вы не заметили, Робардс занят гонкой за пост министра магии, — огрызнулся Гарри. — У него сейчас нет времени разбираться с бюрократией. Итак, вы хотите нести ответственность за компрометацию текущего расследования? Гогрок спокойно посмотрел на него поверх очков. — Как я уже говорил вам, мистер Поттер, — строго сказал он. — Вы можете просто отправить ему сову с просьбой о его… Гарри перегнулся через стол. — Вы знаете, сколько банков по всей Британии умирают от желания заключить сделку с Министерством? — он прошипел. — Сейчас уже не девяностые. Гринготтс больше не единственный банк в стране. Возможно, я отправлю Робардсу письмо с рекомендацией перенести наши финансы в другое место. Гогрок переплел ладони, положив локти на стол, и его длинные пальцы, казалось, больно впились в кожу. Гарри, казалось, ничего не заметил. — Робардс по достоинству оценит великодушие Гринготтса, который пренебрег формальностями, которые отвлекли бы его от решения столь трудного вопроса во время его предвыборной кампании. Я обязательно упомяну об этом. На мгновение в кабинете повисла тишина. Гермиона была уверена, что Гарри вот-вот встанет и капитулирует, но Гогрок вскочил со стула и рывком выдвинул ящик стола. Он достал блестящий серебряный ключ и молча вышел из комнаты. Гермиона воспользовалась возможностью и подошла к столу. Она накинула на себя Муффлиато, но старалась двигаться незаметно, когда заглядывала в пергаменты, лежащие на столе Гогрока. Она быстро пробежала по ним глазами, и ее лицо исказилось от замешательства, когда она увидела, что они были заполнены арифмантическими формулами и незнакомыми рунами. Услышав приближающиеся шаги, она отодвинулась, прижимаясь спиной к стене. — Итак, хорошо, мистер Поттер, — торжественно сказал Гогрок, левитируя тонкую стопку пергаментов к столу. — Это записи о транзакциях за этот месяц. Вы не можете взять их с собой, и, к сожалению, я могу предоставить вам полный архив только после того, как мистер Робардс разрешит доступ. Это все, что я могу для вас сделать. Гогрок положил серебряный ключ на край стола, прежде чем пододвинуть пергаменты к Гарри. — Я узнаю большую часть этого, — сказал он вслух, больше для Гермионы, чем для себя. — Канцелярские принадлежности, командировочные расходы сотрудников, новая форма Авроров. Целая куча конфет из Сладкого Королевства, которые умоляли меня одобрить для вечеринки, — продолжал бубнить он. Гермиона изнывала от нетерпения, и она едва подавила желание вырвать пергаменты из рук Гарри и прочитать их самой. Затем он сделал паузу. — Что это за переводы на Лавровое дерево? Золотой ястреб? Звездный свет? —он нахмурился. — Это настоящие названия? Я ничего из этого не одобрял. Гогрок мрачно потянулся за пергаментами, глубоко вздохнув. — Это автоматические переводы. Каждые пару месяцев ДМП отправляет эту сумму на эти счета. Так было годами, мистер Поттер. Может быть, вам следует пересмотреть процедуры вашего департамента, как я и предлагал. — Это больше двадцати тысяч галлеонов на счет, — сказал Гарри, слишком рассеянный, чтобы полностью осознать неискусный намек гоблина. — Мне нужен доступ к этим учетным записям. — Это не счета министерства, мистер Поттер… — Чьи это счета? — Это секретная информация… Гермиона медленно подтянула ноги к столу, вздрагивая от возрастающей громкости голоса Гарри. — Я глава департамента правоохранительных органов! Нет никакой секретной информации… — Гринготтс - частное предприятие, мистер Поттер… Прежде чем она успела передумать, она схватила серебряный ключ. Долгое время она стояла совершенно неподвижно, затаив дыхание и ожидая каких-либо признаков того, что Гогрок заметил ее. — Вам нужно получить ордер… Звуки их спора стихли, когда Гермиона направилась ко входу, в котором ранее исчез Гогрок, кровь стучала у нее в ушах. Когда она бежала по пустому коридору, ее ноги запутались в плаще, и она чуть не споткнулась. Она грубо отшвырнула его ногой, украдкой оглянувшись через плечо и остановившись перед крошечной железной дверью. Она, не теряя времени, присела на корточки и вставила ключ в скважину. Она вздохнула с облегчением, когда услышала щелчок, и дверь открылась от мягкого толчка ее руки. Ее возбуждение длилось ровно столько времени, сколько ей потребовалось, чтобы осознать, что ее бедра ни за что не проскользнут через проход, сделанный по размеру гоблина. Гермиона проглотила проклятие и выхватила из кармана палочку. Ее первая попытка Энгорджио провалилась, заклинание отскочило рикошетом, когда звук сработавшей сигнализации эхом разнесся по всему офису. —Черт, — сказала она, поворачивая палочку к себе. Она судорожно сглотнула и пробормотала Редуцио себе под нос. Это заклинание было создано не для того, чтобы воздействовать на человека. Гермиона могла перечислять его побочные эффекты во сне, когда покалывание начало просачиваться под кожу, словно нож вонзался в позвоночник, она поняла, что знать что-то не то же самое, что чувствовать. В голове у нее пульсировало, и она услышала громкий треск, когда ее конечности начали неестественно сгибаться, оставляя боль и заставляя упасть на пол. Она выбросила из головы все болезненные ощущения и, волоча за собой плащ, вбежала внутрь. Гогрок еще не появился, и Гермиона надеялась, что это означает, что Гарри удалось отвлечь его внимание. Комната была небольшой, но она была заставлена книжными полками, тянувшимися вдоль стен и почти достигавшими высокого потолка. Бесчисленные документы были каталогизированы с помощью системы, характеризующейся рунами, которые Гермиона не сразу узнала. — Акцио записи по Лавровому дереву, — прошептала она. Это был долгий, нервный момент, прежде чем она услышала звук папки, которая сама собой сдвинулась со своего места где-то позади нее. Гермиона обернулась как раз вовремя, чтобы поймать ее протянутой рукой. Она зажала его подмышкой, прежде чем пробормотать, — Акцио записи по Золотому ястребу. Прежде чем призвать следующую папку, она посмотрела в сторону двери, и в груди у нее все сжалось, когда она увидела бегущего к ней разъяренного Гоблина. Гермиона резко закрыла дверь, прежде чем схватить плащ с пола и крепче ухватиться за папки. Она аппарировала за секунду до того, как дверь широко распахнулась.

***

Гермиона больно ударилась о пол. Плащ и папки беспорядочно разлетелись вокруг нее, и ей потребовалось мгновение, чтобы замедлить бешено колотящееся сердце, ее легкие болезненно сжались из-за гипервентиляции. Она все еще чувствовала, как адреналин струится по венам. Она попыталась сморгнуть внезапную пелену в глазах, громкий голос Драко усилил головную боль. Прищурившись, она наблюдала, как он нависает над ней, наморщив нос. Она не могла до конца разгадать выражение его лица, но его резкое, — Какого хрена! — было достаточным указанием на его чувства. —Используй Энгорджио, пожалуйста, — слабо попросила она. — Я не могу сделать это прямо сейчас. — Ты мой чертов Богарт, оживший прямо сейчас, — фыркнул он, направляя на нее палочку. Прежде чем произнести заклинание, он бросил на нее извиняющийся взгляд. — Это будет больно, любимая. Гермиона громко застонала, почувствовав, что ее конечности начинают быстро перестраиваться, а неправильное расположение костей вызывает боль в челюсти. Она крепко зажмурилась и сжала руки в кулаки, успокаивающие слова Драко потонули в стуке ее сердца, бешено колотящегося в груди. Она дышала через нос, пронизывающая до костей боль охватила все ее тело. — Ты можешь встать? Неуверенность охватила ее, но она кивнула, обхватывая его пальцы своими и позволяя ему поднять ее. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что ей было бы лучше на полу. — Всего несколько лет назад у меня получалось лучше, — захныкала она, уткнувшись лбом ему в грудь. — Я думал, ты собиралась пообедать со Шрамоголовым. Она ахнула. — Я оставила его в Гринготтсе одного! Мне нужно отправить ему сову. — Гринготтс? — нахмурился Драко. — Не будь идиоткой. Ты ни за что не пойдешь в общественную совятню прямо сейчас, — сказал он, обнимая ее за талию, прежде чем повести вверх по лестнице. — Но он будет волноваться! — Я, черт возьми, сам отправлю ему сову, — рявкнул он, его нежные прикосновения контрастировали с резким тоном голоса. Гермиона решила не жаловаться - энергия быстро покинула ее тело, сделав его податливым и дрожащим. Она удовлетворенно застонала, когда ее спина коснулась матраса, изо всех сил стараясь не заснуть. Драко сел на краешек кровати, положив руку ей на затылок, и его взгляд медленно пробежался по ее телу. Его глаза не были потемневшими от обычного тепла, вместо этого они светились беспокойством, которое она видела всего несколько раз. — Я почему-то забыл, какой ты можешь быть безрассудной, — пробормотал он себе под нос. — Почему ты уменьшила себя? — Мне нужно было попасть в архив, — она протянула руку, чтобы разгладить складку между его бровями, и Драко обхватил пальцами ее запястье, успокаивающе сжимая его, прежде чем поцеловать ее теплую кожу. — Я думаю, что у меня есть доказательства растрат Робардса. Драко замер. — Ты уверена? — Гоблины шифруют свои записи рунами, поэтому мне нужно разобраться, чтобы быть уверенной… — она попыталась сесть, но Драко осторожно вдавил ее обратно в матрас. — Только не начинай… — Ты не единственная, у кого есть мозги в этих отношениях, — раздраженно сказал он. — Я посмотрю документы. Прими снотворное и отдохни. — Ты всю ночь не спал, — запротестовала она. — Помогая Тео портить государственную собственность, а не накладывая опасное заклятие на себя, — усмехнулся он. — Ты и я - команда, Грейнджер. Когда уже ты это поймешь своим огромным мозгом? Сердце Гермионы затрепетало, как крылья бабочки. — Не забудь отправить Гарри сову, пожалуйста, — пробормотала она, поудобнее устраиваясь на подушках. Последнее, что она почувствовала, прежде чем провалиться в сон, были пальцы Драко, гладившие ее волосы, его теплое дыхание на ее лице, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

***

Драко едва успел приступить к изучению рун, когда услышал звуки камина. Он оттолкнулся от обеденного стола и, засунув кулаки в карманы, неторопливо направился в гостиную. Он не удивился, увидев лицо Гарри Поттера - он был уверен, что если бы ему дали доступ, он был бы в гостиной Драко, а не на расстоянии звонка. Не прошло и тридцати минут с тех пор, как он отправил Поттеру сову с сообщением о состоянии Грейнджер. Его слова были простыми и прямыми, чтобы успокоить его. — Она все еще спит? Драко скрестил руки на груди. — Разве ты не причинил достаточно вреда, Поттер? — Я не просил ее красть секретные записи, Малфой, — тон его голоса заставил Драко вспылить, хотя ранее он сдерживал гнев. — Я не знаю, почему ты злишься на меня, но это не моя вина, что она пострадала. Драко мрачно усмехнулся. — Она бы не подвергла себя опасности, если бы ты не передал доказательства врагу, как недалекий идиот, коим и являешься. Лицо Поттера посуровело. — Она рассказала тебе об этом? — процедил он сквозь зубы. — Она мне все рассказывает, — выпалил Драко, слегка вздернув подбородок. — Я понятия не имел, что происходит с Робардсом, я никак не мог… — смех Драко резко оборвал его тираду. Его неприязнь к Поттеру усилилась за последние несколько месяцев. После войны он почти не думал о нем. Но теперь, когда в его жизни была Грейнджер - опустошенная, с опухшими глазами, рассказывающая ему, как ее лучший друг причинял ей боль, - он почувствовал, как его грудь наполняется желанием наброситься на него. — Грейнджер несколько раз пыталась предупредить тебя о Робардсе, — тихо сказал он. Чем злее становился Поттер, тем спокойнее чувствовал себя Драко. — Тебе некого винить, кроме себя. — Это касается только Гермионы и меня, — огрызнулся Поттер. — Знаешь что, Малфой? К черту твое осуждение. То, что ты с ней, не означает, что я должен выслушивать эту чушь. Драко выгнул бровь. — Учитывая то дерьмо, которое ты натворил за последние несколько месяцев... Поттер прервал его, выплевывая слова с плохо скрываемым гневом. — Гермиона вправе судить меня за это. Ты нет, чертов ублюдок. Учитывая твое прошлое, тебе не за что меня осуждать. Я не вспоминаю твои прошлые грехи, даже если не могу понять, какого черта она в тебе нашла. — Знаешь, Поттер, — протянул Драко, зная, что его тон наверняка подействует ему на нервы. Как и следовало ожидать, лицо Поттера приобрело тревожный оттенок красного. — Твое копание в моем прошлом сработало бы, если бы Грейнджер беспокоилась об этом. Но ее это не волнует. — Может она еще одумается. — Смело с твоей стороны заявлять, что ты знаешь, о чем она думает, —сказал Драко, скрещивая руки на груди движением, полным непринужденной уверенности. — Ее предполагаемый лучший друг, который месяцами сомневался в ней и выгнал из собственного дома. Поттер вздрогнул. — Я не просил ее уходить. На самом деле… — Ты заставил ее захотеть этого, — сказал Драко. — Ты заставил ее почувствовать, что она не может доверять тебе, и ты неоднократно подталкивал ее к Уизелу, придурку, который не принимает отказов. Тебе и всей твоей семье нравится думать, что у тебя высокие моральные устои, но я никогда не притворялся тем, кем не являюсь. Грейнджер приняла решение быть со мной, зная о моем прошлом, так что не притворяйся, что имеешь представление о наших отношениях. Он видел стыд в глазах Поттера, но этого было недостаточно, чтобы заставить его отступить. — Может быть, это и так, но моя дружба с Гермионой - не твое собачье дело, — сказал он, защищаясь. — Ее дела - это мои дела, — сухо усмехнулся он. — Привыкай к этому, потому что я никуда не собираюсь уходить. Тебе следует дважды подумать, прежде чем пытаться ворваться в мой дом и разыгрывать из себя лучшего друга-защитника. Я не буду колебаться, прежде чем заколдовать твою задницу. Это заставило Поттера глубоко вздохнуть. — Это не то, что я делаю. На самом деле я не пытаюсь усложнить ей жизнь. Ты можешь мне не верить, и, честно говоря, мне насрать, если ты не веришь, но я хочу все уладить с Гермионой. Я знал ее… — Не думаю, что ты ее знаешь. Поттер закатил глаза. — Ладно, я больше не знаю ее так хорошо. Какого черта тебе нужно, Малфой? Чтобы я признал, что ты ей ближе, чем я? Можешь спать спокойно, черт возьми, я не пытаюсь занять твое место. Драко рассмеялся. — И у тебя еще хватает наглости называть меня высокомерным. Я, черт возьми, не угрожаю тебе и не ревную к тебе, Поттер. — По-моему, ты слишком сильно возмущаешься. — А по-моему, тебе, блядь, лучше следить за собой, — громко сказал Драко. — Ты не видел Грейнджер после вашей ссоры. Я видел. Я обнимал ее, я утешал ее и я слушал ее. Она сама собрала себя по кусочкам, но я был единственным, кто был там и видел, через что она проходит. Так что поверь мне, если бы я думал, что она не убьет меня за это, я бы отправил твою чертову задницу в ту дыру, из которой ты выполз, и позаботился о том, чтобы ты никогда больше не приближался к ней. — Ты не… — Но она этого не хочет, — вздохнул Драко. Он прищурился. — Возьми себя в руки, Поттер. Заслужи ее прощение и убедись, что больше не выкинешь ничего из этого дерьма, потому что, если ты это сделаешь, я приду за тобой. Хочет она этого или нет. Это прозвучало как нечто среднее между угрозой и мольбой. Сначала Поттер ничего не сказал, как будто прокручивал слова в голове. Драко страстно желал вернуть все назад и пойти по более низменному пути - тому, где он физически стер превосходство Поттера прямо с его лица. Но дело было не в нем. Было трудно об этом помнить, но это была правда. Грейнджер крепко спала наверху, и он не стал бы мешать ее выздоровление только для того, чтобы поквитаться с чертовым Гарри Поттером. По правде говоря, он больше боялся последствий ее пробуждения, чем того, что мог получить, угрожая Аврору. Поттер прочистил горло. — Итак, насчет этих файлов, — неловко сказал он. — Они зашифрованы, — рявкнул он, хмуро глядя на Поттера. — Я как раз собирался взглянуть на них, прежде чем ты меня прервал. — Откуда мне было это знать? — сказал Поттер, закатывая глаза. Его прежний гнев исчез, и в его глазах светилась противоречивая смесь замешательства и понимания. Будто он не до конца понимал, что означало для них это молчаливое признание. Между ними не было ни единства, ни чувства уважения. Драко этого не хотел, и он сомневался, что Поттер стремился к чему-то близкому к этому. Но он поклялся себе, прямо тогда, что будет оставаться бдительным - возможно, история на стороне Поттера, но долг Драко - защищать Грейнджер. Он может потерпеть неудачу во всем остальном, но он не потерпит неудачу в этом. — Может, тебе стоит вернуться в ту дыру, из которой ты вылез, и оставить нас с Гермионой заниматься этим? — Или может быть, — предположил Поттер. — Ты мог бы позволить мне войти и помочь вам обоим. — Как будто ты знаешь что-нибудь о чертовых рунах… — Я не слабоумный, Малфой. Мы вместе ходили в школу. — Пожалуйста, не сравнивай нас. — Как будто ты можешь когда-нибудь сравниться со мной. Драко открыл рот , чтобы возразить… — Я, черт возьми, достал этого ублюдка! — проревел Тео, аппарируя в центр гостиной. Его взгляд переместился с Драко на камин, и он на мгновение замер в замешательстве. Это длилось не дольше секунды, восторг отразился на его лице, прежде чем кто-либо из них успел все объяснить. — Ну, привет, Поттер. Ты готов стать свидетелем моего гребаного таланта?