На солнце нет темных пятен/ The light is no mystery

Это не имеет никакого отношения к вере

«Когда ты описываешь зло, ты вызываешь его или забираешь его силу? Это не имеет ничего общего с верой, но все равно хороший вопрос (...) Некоторым людям нравится слышать свои же мысли. Если ты не веришь в мир, было бы глупо описывать его. Если ты не веришь в Бога, с кем ты разговариваешь?» Четыре доказательства, Ричард Сайкен

***

Гермиона нахмурилась , мельком увидев свое отражение в окне… Ее от природы полные щеки казались впалыми, темно-карие глаза стали чуть больше, а губы чуть полнее. Флакон Шелкоблеска, который она вылила на волосы, распрямил их, а длинная челка, скрывающая лицо, помогла стать менее узнаваемой. Для любого, кто близко ее знал, она была более чем узнаваема, но ее хорошо отработанные чары гламура сделали свое дело, изменив ее черты ровно настолько, чтобы позволить ей пробраться в Министерство, не привлекая нежелательного внимания. Гермиона убедилась, что завеса волос скрывает ее лицо, поспешила в лифт и переплетя пальцы перед собой, стала ждать пока он тронется. Скользнув взглядом по стене, она украдкой взглянула на огромного волшебника, стоявшего в нескольких сантиметрах от нее. Он не обратил на нее никакого внимания, но и не сделал попытки отстраниться, так как резкое движение лифта заставило их соприкоснуться плечами. Она шагнула вперед и обхватила пальцами золотую веревку, свисающую над головой, нервно постукивая ногой, когда двери открылись на этаже оживленного Отдела Магических игр и спорта. Лифт остановился достаточно надолго, чтобы позволить небольшой группе людей зайти внутрь. Гермиона плотнее прижалась к стене и попыталась занимать как можно меньше места. — Чтоб мне провалиться, — воскликнула высокая ведьма высоким голосом. Ее длинный конский хвост взметнулся, когда она взволнованно повернулась лицом к гораздо более низкорослому волшебнику рядом с ней, который хмуро уставился на нее. — Ты видел это? — спросила она, размахивая зажатым в руке журналом. — Конечно, черт возьми, сегодня утром все только об этом и говорят, — проворчал волшебник. Гермиона старалась не пялиться, но ее брови подпрыгнули к линии роста волос, когда она мельком увидела свое собственное лицо на обложке. — Я вообще впервые слышу об этом гребаном журнале. — Вы, ребята, говорите о Змеином Телеграфе? — пропищал волшебник, стоявший рядом с ней. Их тела столкнулись, когда лифт остановился, но ему, казалось, было все равно, он медленно двинулся вперед, чтобы заглянуть через плечо ведьмы. — Я все утро пытался заполучить себе экземпляр! Ведьма лукаво улыбнулась, прежде чем вручить ему журнал. — Честно, Оливер, ты всегда и во всем опаздываешь, — сказала она. — Конечно, весь тираж распродан, это первое интервью, которое Гермиона Грейнджер дала за многие годы. Верни его мне, прежде чем уйдешь сегодня. Волшебник просиял, и Гермиона бросила косой взгляд в его сторону, пошатнувшись, когда лифт двинулся и остановился на следующей остановке, громкий голос объявил об очередном подразделении Министерства, по мере того как все больше людей входило и выходило. — Это правда, что она выдвинула безумные обвинения в адрес Визенгамота? — Она просто строит из себя жертву, — сварливо сказал волшебник поменьше. — Визенгамот… Ведьма закатила глаза. — О, заткнись, Джеффри. Твоего босса здесь нет, он не услышит, как ты скажешь то, что думаешь. Джеффри поерзал, затем страдальчески вздохнул. — Чертов Руквуд, у него и половины опыта не хватает для работы в нашем чертовом отделе. Он превращает мою жизнь в сущий ад. — И это то, на что указала Гермиона, — вступилась ведьма. — Почему все эти бывшие Пожиратели Смерти работают здесь, без опыта или подготовки? Мы никогда не получаем от Визенгамота надлежащих ответов. И программа реабилитации… — Робардс сказал, что она была довольно успешной, — вмешался Джеффри. — Пожалуйста, — проворчала она. — Этот парень Руквуд пробыл здесь всего месяц, а ты уже поймал его на том, что он говорит унизительные вещи о магглорожденных! — Почему она критикует Визенгамот, когда там работает Гестия Джонс? — спросил Оливер, чье лицо было скрыто за журналом. — Разве она не поддерживает ее кандидатуру? — Она беспристрастна, — настаивала женщина, и Гермиона неловко поежилась от страсти в ее голосе. — Послушайте, я пока не знаю, за кого я буду голосовать, но мы все заметили, что в последнее время здесь творятся странные вещи. Насколько справедливо, что Кормарк Маклагген работает в Визенгамоте, когда я проработала здесь более десяти лет и даже не смогла записаться на собеседование? Он еще совсем ребенок. Джеффри фыркнул. — Ни один магглорожденный никогда там не работал, Фрейя. Чего ты ожидала? — Чтобы со мной обращались так же, как со всеми остальными, — сердито сказала она. — Робардс продолжает говорить о том, как сильно мы продвинулись, но, честно говоря… — Ты предаешь Робардса из-за одного интервью? — спросил Оливер, опуская журнал и хмуро глядя в сторону Фрейи. — После всего, что он сделал для Министерства… — Я не предаю его, — отрезала Фрейя, скрестив руки на груди. На ее щеках выступили красные пятна. — Я просто говорю, что она не совсем неправа, если подвергает сомнению эту несправедливость. Это не первый раз, когда мои магглорожденные друзья и я говорим об этом… Джеффри хихикнул. — Вы проводите секретные встречи, чтобы разоблачить наших лидеров? Это смешно. — Конечно, ты так думаешь, — усмехнулась она. — Я даже не была уверена, что буду голосовать, но, возможно, Гестия была бы лучше Робардса. И я не единственная, кто так думает. Мои друзья были в бешенстве все утро, и совы не переставали прилетать. Разве не странно, что первое интервью Гермионы Грейнджер за годы, в котором она выдвигает серьезные обвинения против Визенгамота, выходит в тот же день, когда объявляется, что мы должны избавиться от всех наших маггловских устройств? — Ты ими даже не пользуешься! — воскликнул Джеффри. — Я знаю тебя пятнадцать лет, и ты ни разу не говорила о маггловских технологиях. — Я могу использовать все маггловское, если захочу, — парировала она. — Это не совпадение. Может быть, Гермиона знает, что задумал Визенгамот, и дала интервью, чтобы предупредить нас. — О чем именно? — рявкнул Джеффри. — Она разразилась тирадой, вот и все. Нет ничего гнусного в запрете маггловских устройств. — Это не единственный антимаггловский закон, принятый Визенгамотом за последнее время, — сказала она, качая головой. — И, честно говоря, Джеффри, ты женат на магглорожденной. Как ты можешь быть таким невежественным? — Моя жена всю войну боялась за свою жизнь, неужели вы думаете, что ее беспокоят какие-то жалкие ограничения, когда она наконец в безопасности? — он бросил на нее сердитый взгляд. — Тебе нужно расставить приоритеты. — Никто не должен соглашаться на то, что с нами обращаются так, будто мы хуже всех остальных. Война или не война, — прошипела она уголком рта, как раз в тот момент, когда лифт открылся на этаже Отдела магических происшествий и катастроф. — Пойдем, нам нужно присутствовать на собрании. — И я надеюсь, что мы не будем все это время говорить о Гермионе Грейнджер. Предполагается, что мы должны работать, ради Салазара, — отрезал он. Прежде чем выйти в коридор, он обернулся и посмотрел назад. Его взгляд задержался на Гермионе на долгую секунду. Она подавила желание отвести взгляд, на ее лице застыло невыразительное выражение, как будто она была погружена в свои мысли. Лоб Джеффри наморщился от подозрения, но он ничего не сказал и повернулся лицом к своему другу. — Приятель, пошли, ты сможешь прочитать это дерьмо позже. — О, — испуганно произнес Оливер. Он ошеломленно покачал головой, затем моргнул Джеффри, который закатил глаза, прежде чем уйти. — Эй, как ты думаешь, почему Гарри Поттер не поддерживает того же кандидата, что и Гермиона… Его голос затих, когда двери закрылись за ними. Гермиона облегченно выдохнула, крепче ухватившись за веревку, когда лифт двинулся вбок. Мерлин, подумала она, все еще слишком взволнованная, чтобы переварить все услышанное. — Но это работает, — пробормотала она, чувствуя, как изумление наполняет ее грудь. Люди, возможно, еще не согласились с ней, но они задавали вопросы. Ее интервью вызвало неловкий разговор. «Мои друзья были в бешенстве все утро. Совы не переставали прилетать», — сказала ведьма. Гермиона прижала другую руку к животу, пытаясь подавить нервозность и возбуждение, трепещущие внутри.. Люди тоже были разгневаны ... «Я не одинока в этом», — поняла она, но прежде чем идея полностью оформилась, голос объявил, что они достигли второго уровня. Гермиона отогнала рассеянные мысли на задний план и расправила плечи.

***

Гермиона достаточно часто навещала Гарри на работе, чтобы знать, что, как бы сильно ДМП ни хвастались тем, что они привратники, защищающие безопасность Волшебного мира, сами они не принимали слишком много мер предосторожности. Никто не удостоил ее более мимолетного взгляда, пока она шла по коридору, разглаживая складки на юбке и стуча ботинками по кафелю. Ведьмы и волшебники, одетые в алую форму Авроров, слонялись без дела возле своих офисов, болтая с коллегами, одетыми в обычные мантии. Она отправила Тео сову ранее тем утром, намереваясь перепроверить то, что узнала в ходе исследования. Она никогда не видела кабинет начальника отдела и не горела желанием, чтобы ее застукали за вынюхиванием. Интервью для Змеиного Телеграфа изменило правила игры: она знала, что поднимется шумиха, если ее заметят, теперь, когда всем известны ее взгляды на нынешнюю администрацию. Последнее, в чем она нуждалась, так это в том, чтобы дать СМИ еще больше поводов натравливать ее и Гарри друг на друга. Неудивительно, что Тео сообщил больше информации, чем она просила изначально. Он объяснил, что кабинет Гарри расположен между отделами Авроров и ненадлежащего использования магии, и что он будет занят, сопровождая Робардса во время публичного визита в больницу Святого Мунго в это конкретное утро. Проходя по коридору, Гермиона незаметно посмотрела на часы. Едва перевалило за полдень, и Гарри еще не должен прийти. «Идеально», — подумала она, проходя мимо конференц-залов и беззастенчиво улыбаясь занятым сотрудникам. К тому времени, как она добралась до кабинета директора, хаос в отделе превратился в фоновый шум. Дверь в кабинет была богато обшита панелями красного дерева, с золотым молотком, прикрепленным прямо над ее головой. Гермионе это напомнило душную претенциозную атмосферу в ее маггловской частной школе. Трудно было представить, что ее смелый, ищущий приключений друг проводит здесь большую часть своего времени. Стол секретарши в приемной был пуст. Гермиона поблагодарила вселенную за удачу и направилась прямиком к двери, уже готовая к тревожному звону усиленных защитных чар. Она застенчиво огляделась по сторонам, убедившись, что вокруг никого нет, прежде чем потянуться за палочкой. «Это должно быть сложнее», — фыркнула она, чувствуя, как прилив адреналина заставляет кровь быстрее бежать по ее венам. Между ее бровями появилась сосредоточенная складка, когда она одними губами произнесла серию хорошо отработанных заклинаний. Потребовалось меньше минуты, чтобы обереги пали один за другим. Она удовлетворенно ухмыльнулась и вошла в комнату, плавно вернув за собой каждую защиту, прежде чем закрыть дверь. Она осмотрелась, прежде чем сесть в кресло напротив стола. Гермиона позволила чарам гламура рассеяться, изо всех сил стараясь не обращать внимания на свое растущее любопытство. «Это уже вторжение в частную жизнь», — спорила она сама с собой, несмотря на то, что ее глаза фиксировали каждый предмет, на который они натыкались. Удостоверение аврора Гарри в рамке было прикреплено к центру стены, как раз над рамкой поменьше, в которой был его орден Мерлина. «Он больше гордится тем, что является аврором, чем спасением мира», — усмехнулась она про себя, резко вдохнув, когда заметила ряд фотографий, выстроенных на белой деревянной каминной полке. На первой Гарри радостно делал петли на своей метле, подбадриваемый трибунами, полными гриффиндорцев. Следующей была фотография, на которой он и Джинни, повзрослевшие и более сдержанные, обменивались обожающими взглядами, прежде чем улыбнуться в камеру. На последнем снимке Гермиона была между обоими мальчиками - их головы запрокинулись от смеха, когда она обняла их за плечи, прижимая к своей груди. — Мы больше не такие, — пробормотала она себе под нос, внезапно захотев выбежать из комнаты. Она знала, что выбрала более сложный способ поговорить с Гарри - она могла написать ему совой и навестить старую квартиру, или пригласить его на кофе, или встретиться с ним за пределами Норы, или любой другой вариант, который не включал изменение внешности и проникновение в Министерство, когда ее не должно было быть поблизости. Но это усилило бы тревогу, клокочущую внутри нее. Предполагалось, что решение провести этот разговор в стенах кабинета Гарри должно было создать защитный барьер, дать понять громко и ясно, что она связалась с ним не для того, чтобы извиниться или возродить их дружбу. Не тогда, когда он не давал ей никаких намеков, что хочет этого. То, что он думал, что она будет умолять об этом, заставляло ее чувствовать себя уязвленной. И Гермиона перестала испытывать подобные чувства, когда дело касалось его. — Как, черт возьми, вам удалось миновать защиту? — взревел Гарри, распахивая дверь и резко останавливаясь как вкопанный. Гермиона повернулась на стуле как раз вовремя, чтобы увидеть, как его помощник просунул голову в дверной проем. — Гризли, пожалуйста, не входи сюда, пока я тебя не позову. Удивительно молодой человек начал, задыхаясь, извиняться, и Гермиона попыталась казаться невозмутимой, пока Гарри закрывал дверь и обходил свой стол. — Может быть, твой помощник впустил меня, — попыталась она. Он бросил на нее равнодушный взгляд, и она пожала плечами, ее губы непроизвольно дрогнули. — На самом деле, это было чертовски просто, Гарри. — Это были сильные чары, — вздохнул он, потирая рукой дневную щетину, покрывавшую его подбородок. — Рон здесь? — спросила она, стараясь казаться уверенной в себе. — Мне нужно поговорить с вами. С вами обоими. — Он где-то здесь, — сказал он, выдыхая через нос. — Джинни говорит, что с тобой все в порядке, так что я предполагаю, что вы с ней видитесь, — он поколебался, прежде чем тихо произнести, — хотя я не видел тебя в Норе, помогающей ей планировать свадьбу. — Миссис Уизли более чем достаточно помогает ей и без моего вмешательства, — выпалила она в ответ, раздраженная внезапным румянцем на своих щеках. После ссоры с миссис Уизли и Гарри, а затем и с Роном Джинни деликатно избегала просить Гермиону о помощи в качестве подружки невесты. — Я не пытался обвинить тебя в… — его голос дрогнул, а челюсти сжались, когда он откинулся на спинку стула. — Слушай, ты здесь, чтобы поговорить о своей маленькой уловке в журнале Забини? — Это была не уловка, — сказала она, сжимая подлокотники. — Я провел все утро, отвечая на вопросы об этом, Гермиона, — сказал он громким голосом. — Почему Гермиона преследует министерство, когда мы наконец достигли мира? Гермиона злится из-за того, что ЦПР закрыли и она осталась без работы? Вы знали, что она давала интервью? Как вы можете прокомментировать, что вы стоите по разные стороны баррикад на выборах? Означает ли это, что Золотое трио распалось? Как вы относитесь к… — Я поняла, — перебила она. — Это интервью касалось не тебя, Гарри. — Ты слишком умна, чтобы верить в это, — выплюнул он. — Я представляю ДМП. Черт возьми, я чертово ДМП, так это видит широкая публика. Ты чертовски хорошо знала, что критика тех, с кем я работаю, и кандидата, которого я поддерживаю, поставит под сомнение мой авторитет. — Мерлин, ты сейчас так похож на политика. Робардс здорово тебя обработал, не так ли? — она покачала головой. — Я не жалею ни о чем из того, что сказала, Гарри. У меня есть причины полагать, что Робардс не подходит на пост министра. На самом деле… — И вот снова, — сказал он, указывая на нее. — Пожалуйста, расскажи мне все, что тебе известно, о чем глава чертова департамента понятия не имеет. — Знаешь что? Нет, — сердито сказала она. — Ты не имеешь права говорить со мной таким пренебрежительным тоном, Гарри Поттер. Я не сумасшедшая. Я никогда не давала тебе никаких причин сомневаться во мне, и я не позволю тебе подрывать мою уверенность в себе, потому что тебе не нравится то, что я говорю, — она на мгновение закрыла глаза, гнев, кипевший внутри нее, почти захлестнул ее. — Ты больше не можешь так со мной поступать. Я тебе не позволю, и я не уйду, пока ты не выслушаешь. Так что позови уже сюда Рона, потому что я тоже не собираюсь повторяться. Гарри резко сглотнул, и Гермиона ждала, что он начнет протестовать, спорить или попытается снова отмахнуться от нее... Когда дело касалось их дружбы, у нее больше не было козырей на столе. Они оба высказали свою точку зрения, и им еще предстояло решить, что делать дальше. Она не нуждалась в нем так сильно, как того хотела какая-то детская часть ее, но если он откажется ее выслушать... Если Гарри не поверит ей и проигнорирует ее слова… Вряд ли, они вернут дружбу после этого. — Хорошо, — наконец сказал Гарри. Он поправил очки на носу и встал, прежде чем направиться к двери. — Гризли, пожалуйста, позови ко мне аврора Уизли. Скажи ему, что это срочно. И нет, он не сможет прийти после обеда. Гермиона не слышала ответа помощника, но предположила, что он был утвердительным, потому что Гарри больше ничего не сказал, прежде чем вернуться на свое место. Между ними повисла гнетущая тишина, и гнев все еще вибрировал под ее кожей. Она не могла заставить себя посмотреть на него, зная, что ее эмоции будут ясно видны на лице, поэтому ее взгляд вернулся к фотографиям. «Мы больше не такие, черт возьми». — Да, — пробормотал Гарри, и ее взгляд метнулся к нему. Она не поняла, что сказала это вслух. — Такое чувство, что впереди целая жизнь, — его голос звучал странно прерывисто. — Ты хорошо выглядишь, Гермиона. Я серьезно. И то, как ты только что говорила со мной? Ты казалась прежней, совсем как на той фотографии. Она усмехнулась. — Есть разница между наказанием тебя за невыполнение домашнего задания и необходимостью защищаться от тебя, Гарри. Ужасно, что ты заставляешь меня делать это. — Черт возьми, Гермиона, прости, — простонал он. — Ты застала меня врасплох, ясно? Робардс продолжает спрашивать, знал ли я об интервью. Он был так зол, а эти чертовы репортеры были безжалостны. Но знаешь что? Я еще больше разозлился, что ты мне не сказала. — Мне знакомо это чувство, — сказала она ровным голосом. — Я знаю, — кивнул он. — Я больше не имею ни малейшего представления о том, что происходит в твоей жизни. Джинни знает об этом больше меня. Черт возьми, на данный момент чертов Тео Нотт, вероятно… — Подожди, что? — спросила она, растерянно нахмурившись. — О чем ты? — Твои фотографии в Ведьмином Досуге, Гермиона. И Джинни сказала мне, что ты живешь с парнем, но не сказала мне, кто это. Я подумал, что единственная причина, по которой ты могла скрывать что-то подобное, заключалась в том, что ты встречаешься с ним. Гермиона не смогла сдержать смешок, сорвавшийся с ее губ, и Гарри удивленно уставился на нее. — Гарри, он держался за руку с другой женщиной на балу в Министерстве, — сказала она, и ирония заставила ее усмехнуться сильнее. — Как ты пришел к такому выводу? Его глаза расширились. — Я думал, она его мать. Она закатила глаза, но прежде чем она успела дать объяснение, в комнату небрежно вошел Рон - алая ткань его мантии контрастировала с растрепанными рыжими волосами, но форма, казалось, придавала ему мальчишеской уверенности. Казалось, что он дрогнул, когда его взгляд упал на нее. — Гермиона, — выдохнул он, переводя взгляд с одного на другого. — Ты здесь. — Да, — сказала она. — Сядь, Рон. Он скользнул в кресло рядом с ней, не сводя с нее глаз. — Команда в сборе. На секунду подумал, что сошел с ума, — он усмехнулся, не замечая, как тяжело повисли в воздухе его слова. — Что происходит? — Я перейду к делу, — сказала Гермиона. Она не смотрела на них, когда подняла с пола свою сумочку и открыла ее. Она вытащила две аккуратные папки и вручила по одной каждому из них, действуя более уверенно, чем чувствовала себя. — Это нетронутые отчеты, которые я получила, когда работала в ЦПР. Там также копии моих заметок о программе реабилитации, которые я написала, когда руководила собраниями, еще до того, как что-то заподозрила, — Рон нахмурился. — Вы также найдете каждое заявление Робардса о ЦПР, которое, как вы увидите, противоречит фактическим событиям того времени. — Гермиона… — начал Гарри. — Дай мне закончить, — выплюнула она. — В этих файлах недостаточно информации, чтобы возбудить дело. Я знаю это, и даже если бы это было так, это не имело бы значения. Визенгамот коррумпирован до мозга костей. У меня нет иллюзий, что они приняли бы это. В некоторые отделы Министерства проникли злоумышленники, в то время как другие полностью находятся в руках подозрительный личностей. На секунду единственным звуком в комнате был их общий вздох. Гермиона ждала того, что, как она знала, должно было произойти, и вскоре они оба рванулись вперед. — Гермиона… — О чем это ты... — В этом нет никакого смысла... — Какие злоумышленники? — Как ты вообще... —Мальчики, — громко сказала она, и они обменявшись взглядами, повернулись к ней. Это был тот самый невербальный язык, с которым Гермиона была слишком хорошо знакома, но никогда не была частью. Впервые это не вызвало укола ревности. — У меня есть достоверные сведения, что Дуглас Гринграсс и Робардс работают вместе, чтобы захватить министерство после предстоящих выборов. Я не знаю всего, но я знаю, что их план основан на размещении бывших пожирателей Смерти в отделах министерства. Их планы… — ее слова прозвучали неуверенно. — Они такие же ужасные, как Волан-де-Морт, если не хуже. — Гермиона, я не знаю, откуда у тебя эта информация, но Робардс работал в ДМП более двадцати лет. Он сражался против Волан-де-морта, ради Мерлина, — сказал Гарри. — А Гринграссы всегда сохраняли нейтралитет. Это ничего не значит, — сказала Гермиона. — Возможно, Робардс сначала был на правильной стороне, а потом соблазнился властью. Я не знаю, Гарри, и, честно говоря, мне все равно. Что я знаю, так это то, что он манипулировал тобой годами. — Это не… Прежде чем он смог продолжить, Гермиона выпалила, — Драко Малфой рассказал мне, — они оба посмотрели на нее с одинаковым выражением удивления. Она знала, что обращение за помощью к Гарри и Рону означало, что ей придется рассказать им всю правду, но ее сердце все еще бешено колотилось в груди. — Тео Нотт тоже поделился информацией. Как и Дафна Гринграсс. Гарри недоверчиво рассмеялся. — Ты что, теперь слизеринка? Ты сказала, что Драко Малфой рассказал тебе все это? Какого черта ты ему веришь? — Потому что это правда, — просто ответила она. — Подумай. Драко, Тео и Дафна выиграли бы от того, что Робардс стал министром, так что у них нет причин лгать, но я знаю, что тебе этого недостаточно. — Можешь ли ты винить нас, Гермиона? — спросил Рон, и на его щеках выступили пунцовые пятна. — Я люблю тебя и доверяю тебе, но это звучит абсолютно безумно. — На самом деле нет. Не тогда, когда задумываешься о том, что происходит, — сказала она. — Ты, должно быть, заметил, сколько еще чистокровок работает здесь. Все больше и больше старых семей возвращают свои места в Визенгамоте. Минуту назад Роули отбывал срок в Азкабане, а теперь он отвечает за принятие законов. Гойл и куча других тоже. Руквуд, который напал на меня, работает в Министерстве. Тебе не кажется, что это звучит безумно? — Разве ты не работала в программе реабилитации, Гермиона, потому что верила, что эти люди могут измениться? — обвинил Гарри. — Конечно, я это делала, но программа реабилитации никогда не работала так, как предполагалось. Визенгамот отпускал людей направо и налево еще до того, как я начала этим заниматься, а протесты персонала были проигнорированы, — сказала она. — Почему ты дал Барту Хьюману целое подразделение в ДМП, Гарри? Он казался сбитым с толку. — Робардс сказал мне, как здорово было бы ДМП сосредоточиться на исследованиях криминального мышления. Ты знаешь, что этим занимается магловское правительство, Гермиона. Это было разумное предложение. — Ты сам выбрал Хьюмана? — она подождала, пока выражение его лица прояснится, прежде чем продолжить. — У него нет никаких знаний, когда дело доходит до криминальной психологии. На самом деле, он всегда плохо отзывался о программе реабилитации. Его интересуют власть и престиж, и он так долго был пешкой Робардса и Дугласа, что они наградили его этим подразделением. Гарри сжал челюсти, отводя от нее взгляд. — Это даже не самое худшее, Гарри. Гестия сказала мне, что представитель ЦПР также получил работу через Робардса. Вероятно, она работала на него все это время. Может быть, спросишь себя, сколько изменений в ДМП были чем-то, чего ты хотел, а не чем-то, что он посоветовал тебе сделать. — В твоих устах это звучит… — Гарри резко встал, засунул руки в карманы и, спотыкаясь, направился к камину. Гермиона не могла видеть его лица, но его плечи были напряжены. — Я не чертов дурак, Гермиона. — Это не так, но он дурачил тебя, — сказала она без всякой злобы. — Гарри, это он посоветовал тебе сделать предложение Джинни. — она услышала, как Рон резко втянул воздух, и, взглянув в его сторону, увидела на его лице замешательство. — Заручиться твоей поддержкой было очень важно, даже когда ты был холостяком-аврором, но когда ты глава ДМП и семейный человек? Я предполагаю, что он хотел понравиться более консервативной аудитории. И не только это, но и то, что ты продолжаешь выполнять его приказы здесь. Он сорвал с лица очки и дрожащей рукой провел по выступившей на лбу испарине. — Ты же не предполагаешь, что я часть этого, не так ли? — его голос был напряженным, как будто он едва сохранял контроль над собой. — Не по своей воле, нет, — тихо сказала она, почти боясь, что ее слова подтолкнут его к краю. Гермиона почувствовала сильную ненависть к Робардсу и Дугласу. Они были теми, кто нанес ущерб, и они поручили ей вонзить нож в тело жертвы. — Гарри, — пробормотала она. — Роули хвастался Драко и Тео тем, как Робардс направляет бюджет ДМП в несколько несуществующих фондов. Эти деньги пойдут прямо на его предвыборную кампанию. — Это неправда, — выдавил он, его адамово яблоко дернулось, когда он судорожно сглотнул. Он направился к большому дубовому шкафу в углу комнаты и выдвинул верхний ящик. — Черт. Нет, нет, нет, — задыхался он, что-то невнятно бормоча себе под нос, швыряя папку за папкой на пол, отчего пергаменты разлетались по комнате. — Их, черт возьми, здесь нет! — Приятель, успокойся, — сказал Рон, и Гарри повернулся к ним с выражением отчаяния на лице. Он нервно провел руками по волосам, и сердце Гермионы оборвалось. — Гарри, дыши. — После того, как Визенгамот решил закрыть ЦПР, я не хотел увольнять представителя. Я спросил Робардса, куда я мог бы ее пристроить, потому что он знал ее лучше. И он предложил финансовый отдел, и я… — его голос дрогнул. — Я сказал ей складывать все заявления сюда. Это тяжелая работа. Я подписываю кучу бумаг, у меня нет времени разбирать этот беспорядок, поэтому она забрала их. Она забрала все копии, которые у меня были. Гермиона сглотнула, и Рон повернулся к ней за помощью, в его голосе зазвучала надежда. — Может быть, она переложила их, и ты можешь просто попросить их принести. Гарри фыркнул. — После всего, что рассказала нам Гермиона, как ты думаешь, насколько это вероятно? Скорее всего, она сожгла все бумаги Инсендио, потому что, черт возьми, знает, что я бы никогда больше не попросил эти документы. Я бы не... — его голос дрогнул. — Я бы не стал дважды проверять их. Я не отчитываюсь ни перед кем, кроме Кинглси, он бы не просил взглянуть на бюджет. Я отдал ей все доказательства, я... — Гарри, все в порядке, — сказала Гермиона, делая неуверенные шаги к нему. Она протянула руку, достаточно медленно, чтобы он смог остановить ее. Она наполовину ожидала, что он так и сделает. Он позволил ей обхватить пальцами свое костлявое запястье и притянуть его к себе. — Я облажался. — Ты не знал, — прошептала она. — Никто из нас не знал. — Я спорил с тобой каждый раз, когда ты пыталась предупредить меня, — сказал он, почти захлебываясь словами. — Да, и это было ошибкой, — прямо сказала она. — Ты можешь продолжать корить себя за это, и это ничего не изменит, Гарри. У меня нет времени, и, честно говоря, у Волшебного мира тоже. У нас примерно три месяца до выборов. Между ними воцарилось молчание, и Гермиона наблюдала, как на лице Гарри промелькнуло множество эмоций. Наконец, на нем появилась решимость. — Я отправлю Робардсу сову, — громко сказал он, подходя к своему столу и хватая пустой пергамент. — Я поговорю с ним об этом. — Он удивится, откуда ты знаешь, Гарри, и ты не можешь сказать ему, что от меня. Если ты это сделаешь, пройдет совсем немного времени, прежде чем они разберутся и выяснят, кто мне рассказал, и тогда все наши преимущества исчезнут. — Это не имеет значения, потому что мы их остановим. — Ради Мерлина, — простонала она. — Ты только что сказал мне, что у тебя нет доказательств. Я уже ходила этим путем. Я пыталась рассказать людям, я пыталась предупредить Кингсли, но он проигнорировал меня. Это место прогнило насквозь, а в Визенгамоте слишком много их приспешников, чтобы можно было выдвинуть какие-либо обвинения. Это не сработает. — Тогда что ты предлагаешь делать? — рявкнул он. — Сидеть на своих чертовых задницах? — Ты думаешь, это то, чем я занималась? Сидела без дела, — она закатила глаза. — Ты не можешь прилететь на своем чертовом нимбусе и просто спасти положение, Гарри. У меня есть план, но мне нужны доказательства. А у нас просто нет их прямо сейчас. Гарри застонал и откинулся на спинку стула. — Мерлин, я бы в любой день променял это на гребаную дуэль. По крайней мере, ты знаешь, кто твои враги. Я чувствую, что никому не могу доверять. — Что этот Дуглас вообще планирует делать? — нахмурился Рон. — Робардс станет министром, и они приведут сюда несколько гребаных Пожирателей Смерти, ну и что, черт возьми? Вряд ли они смогут мное изменить. Гермиона присела на край стола Гарри. — Он может все, Рон. Он будет самым могущественным человеком в Волшебной Британии. Правительство отвечает за все. Отчасти это принесет пользу чистокровным, но его конечная цель - изгнать магглорожденных, а может и хуже. То, что Драко рассказал мне прошлой ночью… — она покачала головой. — Он Волан-де-Морт в более приятной обертке. Взгляд Рона опустился на свои руки, но когда он снова посмотрел на нее, его глаза засияли пониманием. — Я знаю, мы давно не разговаривали, Гермиона, но я знаю тебя, — пробормотал он. — Ты назвала Малфоя по имени. Лицо Гермионы посуровело. Конечно, именно это он заметил. — Как ты заставила этого проклятого подонка-Пожирателя Смерти рассказать тебе все это? — в его голосе звучала смесь отвращения и гнева, но было что-то более глубокое, что-то, что задело Гермиону за живое. — Зачем ему говорить тебе? — Драко рассказал мне, потому что мы… вместе, — пробормотала она, от напряжения у нее заболела шея. Ее волосы казались чужеродными между пальцами, но она нервно потянула за кончики. — Мы вместе уже несколько месяцев. И он, очевидно, не верит в превосходство крови. И я… — Рон резко соскочил со стула. — Сядь, Рональд. — Я не собираюсь это слушать, — сказал он, его глаза болезненно заблестели. Он засунул руки в карманы. — Рон, приятель, — попытался вмешаться Гарри. — Нет, ты же тоже думаешь, что это самая безумная вещь, которую ты когда-либо слышал, Гарри, — выдохнул он. У Гермионы защипало в глазах, но она твердо посмотрела на него. — Дело не в нас с тобой, Рональд. — Дело не в моих чувствах к тебе, не льсти себе, — его голос дрогнул. — Ты явно сошла с ума. Ты перестаешь разговаривать с нами на месяцы, а потом вдруг начинаешь трахаться с Малфоем? Я это не приму, Гермиона. Я не… За последние несколько лет Гермиона не раз разбивала сердце Рону. Она не знала, о чем он думал каждый раз, когда она отвергала его ухаживания. Она не знала, какую ложь он говорил себе, чтобы лелеять мечты об их будущем. Но было ясно как божий день, что он все это время не терял надежды. То, как он смотрел на нее сейчас, было похоже на то, что она разбила его сердце вдребезги. — Мне не нужно твое одобрение, Рон, — мягко сказала она. — Я люблю его. Я влюблена в него, и мы вместе. Это не изменится. Его взгляд метнулся к Гарри, как будто он мог каким-то образом заставить ее взять свои слова обратно. — Ты это слышал? — Он услышал меня, — твердо сказала Гермиона, заставляя его снова посмотреть на нее. — Не говори так, будто меня здесь нет. Ты единственный, кто должен выслушать меня, Рон. Я понимаю, что тебе больно, но нам нужно разобраться с большей проблемой, прямо сейчас, и… — Нет, это на тебя не похоже. Это полное безумие, — перебил Рон. —Ты в буквальном смысле ложишься в постель с Пожирателями Смерти, и я должен притвориться, что это нормально? — процедил он сквозь зубы. — И тебе тоже не следует мириться с этим, Гарри. — Ты ведешь себя как ребенок, — огрызнулась она, вцепившись в край стола. Рон встретился с ней взглядом, в его глазах вспыхнул гнев. Он открыл рот, и Гермиона интуитивно поняла, что что бы он ни сказал дальше, это откроет новую рану внутри нее. Она приготовилась к этому, опираясь на стол, чтобы не упасть. Но он остановил себя на полпути. Вместо этого Рон сердито развернулся и направился к двери, прежде чем до нее окончательно дошло, что он снова выбрал просто уйти. — Мерлин, — ее совсем безрадостный смешок потонул в громком ударе двери о косяк. — Какой-то день сурка. Снова эти чертовы палатки. Но на этот раз у него нет кристража, чтобы оправдать свое поведение. Позади нее Гарри громко фыркнул. — Вот поэтому ты знаешь, что он передумает. Гермиона вздохнула и оттолкнулась от стола, поднимая папку, к которой Рон едва прикоснулся, прежде чем бросить на пол. — Я ничего ему не должна, — тихо пробормотала она. — Ты не понимаешь, — сказал Гарри, и ее глаза метнулись к нему. —Что? — Почему ты ведешь себя так, будто ты не на его стороне? Гарри прикусил нижнюю губу и пожал плечами. — Я хочу поговорить с Малфоем. В ближайшее время, если получится. — Прости что? — Я хочу знать, заботится ли он о тебе, — рявкнул он, и глаза Гермионы расширились. — И я знаю, ты не считаешь, что тебе это нужно, но я не согласен. Я разрушил нашу дружбу, я знаю это, но я люблю тебя, я всегда говорил тебе это. Я не собираюсь притворяться, что все понимаю, но я многого не знаю, и я… — он замялся. — Прости, Гермиона. Гермиона резко вдохнула, и она не… она не поверила Гарри. Через нее проходило бесчисленное количество эмоций, и она не могла различить большинство из них, но знала это с абсолютной уверенностью. Она доверяла Драко. И она доверяла Джинни. Но она не доверяла Гарри. — Спасибо, что извинился, — ровным голосом сказала она. — Но нам нужно сосредоточиться на том, чтобы остановить это безумие, это самое важное прямо сейчас. Лицо Гарри вытянулось, но, несмотря на его явное желание возразить, он кивнул. — Ты сказала, у тебя есть план? Гермиона положила папку обратно в расшитую бисером сумочку. — В течение многих лет Робардс и Дуглас манипулировали СМИ и общественностью, чтобы консолидировать власть. Они использовали всех нас, и они использовали Пророк, чтобы нарисовать прекрасную картинку волшебному сообществу, — она встала. — Мы не можем достать их прямо сейчас. Он нахмурился. — И средства массовой информации могут помочь с этим? — Люди не могут злиться на то, чего они не знают, Гарри, — сказала она, ее мысли вернулись к ведьме, которую она встретила в лифте. Ее слова отпечатались в сознании Гермионы, подпитывая ее решимость. — Нам не нужно, чтобы они злились прямо сейчас. — Нет? Она покачала головой. — Нам нужно, чтобы они были в чертовой ярости.

***

— Ребята, посмотрите на это, — сказала Дафна, театрально выходя из примерочной. Она покрутилась, длинный шифоновый шлейф ее свадебного платья баклажанного цвета развевался за ней. — Это заставит тебя захотеть разделить со мной брачную ночь? Драко закатил глаза, а Тео фыркнул, разлив шампанское во все стороны. — Нотт, ты абсолютно отвратителен. — Черт возьми, это смешно, — усмехнулся он, указывая на Дафну. — Посмотри на нее. Она уперла руки в бедра. — Я могла бы выйти замуж в этом, — невозмутимо заявила она. — Дафна, это платье - самый уродливый кусок ткани, который я когда-либо видел. Оно чудовищно, — проворчал Драко. — Оно так уродливо, что мне хочется выколоть свои глаза, чтобы не видеть его. Смех Тео эхом разнесся по комнате, и Дафна просияла, ее лицо расплылось в улыбке от уха до уха. — Спасибо, оно идеально, — сказала она, возвращаясь в примерочную еще более пружинистой походкой. — Это задержит мою мать по крайней мере на неделю или две. — Ведьма, — хихикнул Тео, вставая и направляясь к бару, расположенному в дальнем углу бутика. Асте Гринграсс потребовалось немало уговоров, чтобы в последнюю минуту назначить Дафне встречу в парижском магазине свадебных нарядов. — Эй, я говорил тебе, что интервью Грейнджер было фантастическим? Это в некотором роде привлекательно. Драко ухмыльнулся, решив проигнорировать последнюю часть его комментария. Он получил свой экземпляр Змеиного Телеграфа этим утром и прочитал его пару раз, прежде чем Дафна и Тео появились в квартире, чтобы увезти его. Грейнджер справилась прекрасно - ее слова звучали умно, но эмоций в ее словах было ровно столько, чтобы вызвать симпатию самых апатичных читателей. Он знал, что она также вызовет отвращение у многих. На это и был расчет. Это наполнило его грудь гордостью. — Я знаю, — усмехнулся он. Тео наполнил свой бокал шампанским и повернулся к нему. — Согласно моим источникам, это определенно вызвало массу разговоров. Некоторые из полукровок были удивлены новым законом Роули, и интервью Грейнджер было как нельзя кстати. Они готовы вложить немного денег в кампанию Гестии, но еще лучше… Их разговор был прерван Дафной, вышедшей из примерочной, снова в своей атласной блузке и длинной юбке. — Что лучше? — Что еще лучше, моя дорогая Дафна, — он указал бокалом в ее сторону, — так это то, что они готовы тратить деньги на милого старого меня. Драко и Дафна обменялись смущенными взглядами, прежде чем повернуться к Тео, который ухмыльнулся им, как будто он был единственным, кто понял шутку. Так оно и было. Драко вздохнул, почти не желая спрашивать. — Хорошо, я спрошу, — сказала Дафна. — Зачем им это делать? — Потому что, чтобы привлечь внимание людей, нам нужно создать шумиху. — он преувеличенно изогнул брови. — И я, конечно, умею шуметь. — Что ты собираешься делать, Тео? — Вот увидишь, — сказал он, пожимая плечами и подмигивая. — Грейнджер, возможно, самая популярная активистка в Волшебном мире, но поверь мне, она не единственная.