На солнце нет темных пятен/ The light is no mystery

Дни Окрашенные Красным

«Дни были окрашены красным, и каждый раз, когда мы целовались, оставалось еще одно яблоко, которое нужно было разделить (...) Скажи мне, как все это, и даже любовь, погубит нас. Наши тела одержимы светом. Скажи мне, что мы никогда к этому не привыкнем». Шехерезада, Ричард Сайкен

***

Когда Хьюман попросил ее представлять ЦПР на очередном мероприятии в Министерстве, первой мыслью Гермионы было вежливо, но твердо отказаться. Она изменила свое мнение, когда увидела новые плакаты, которыми был обклеен каждый дюйм здания - огромные черно-белые фотографии Робардса, который указывал на лозунг своей кампании «За безопасный волшебный мир», с улыбкой умоляя зрителя проголосовать в его пользу на предстоящих выборах. Гермионе хотелось разорвать все до единого. Поэтому она вернулась в офис Хьюмана, неохотно приняла его предложение, а затем потратила целый день, пытаясь подобрать платье в последнюю минуту. Позже тем же вечером она обнаружила, что стоит перед дверьми театра Флиттерби. Она глубоко вздохнула, разгладила складки на своем темно-красном платье и прокрутила в голове свой план: она смешается с толпой, будет держаться подальше от стервятников из газет и расскажет Шеклболту о своих опасениях. И она ни при каких обстоятельствах не станет проводить ночь, пялясь на Драко, пока он кружится по залу, держа за руку Дафну, а не ее.

***

Позолоченный потолок бального зала и извивающаяся лестница напомнили Гермионе о Великом Гэтсби. Она вежливо улыбнулась волшебнику, приветствовавшему гостей у входа на балкон, где люди сидели за маленькими столиками, откуда с высоты птичьего полета открывался вид на суету в бальном зале. Гермиона отошла в сторону и посмотрела через перила, отметив темный инкрустированный пол, поблескивающий под большой люстрой, и столы для фуршета, разбросанные по танцполу, уставленные едой и чем-то похожим на шоколадные фонтанчики. В отличие от всех остальных, Гермиона была там не для того, чтобы поесть, потанцевать или пообщаться. И уж точно она была там не для того, чтобы принести Хьюману еще одно пожертвование, которое он не использовал бы с пользой. Она была там, потому что это дало ей прекрасную возможность поговорить с министром. Но сначала она могла немного расслабиться. Гермиона спустилась по винтовой лестнице на первый этаж, облегченно улыбнувшись, когда заметила одинокую фигуру Джинни. Она сидела, съежившись, перед фуршетным столом, макая сырные палочки в шоколадный соус и бросая застенчивые взгляды через плечо. — Почему у тебя такой вид, будто ты делаешь что-то незаконное? Джинни обернулась с широко раскрытыми глазами. — Ради Морганы, Гермиона, тебе нужно надеть колокольчик! — воскликнула она. — В команде по квидиччу очень строгая диета, и в нее не входит фондю. Я боюсь, что мой тренер материализуется из ниоткуда и заставит меня наматывать круги. — Я сохраню твой секрет, — сказала Гермиона, подмигнув. — А где твой жених? — Кто знает? Робардс нашел его, как только мы приехали сюда, и сразу же потащил налаживать связи. На этой вечеринке, должно быть, по меньшей мере пятьсот человек. Я перестала следить за его местонахождением, — она пожала плечами. — Я не знала, что ты придешь. — Я не собиралась, но мой босс попросил меня в последнюю минуту. Кстати, о политиках, ты где-нибудь видела Шеклболта? — Я не думаю, что он уже здесь, но, как я сказала, пятьсот человек, — сказала Джинни, махнув рукой в сторону массы людей. — Как ты, Гермиона? Я знаю, то что происходит с Гарри… — Джинни, это вечеринка, — твердо сказала она, беря бокал шампанского с проходящего мимо подноса. — Два самых упрямых человека, которых я знаю, — вздохнула Джинни. — А я Уизли, так что это о чем-то говорит, — Гермиона притворилась, что увлечена своим напитком. — Я рада, что ты здесь. Ты отвлечешь меня от этой скуки. — Тебе же нравятся эти вечеринки. — Ну, — сказала Джинни, растягивая слово, пока его не прервал мечтательный вздох. — Конечно нравятся. Все красиво одеваются, и еда вкусная. И бесплатная. — Это то, как ты представляешь вашу свадьбу? Джинни захлопала ресницами, глядя на Гермиону. — Если люди будут говорить о чем угодно, кроме того, как потрясающе я выгляжу, то моя свадьба провалилась. — Так вот почему бюджет на фуршет такой низкий? — Гости будут упиваться моей красотой, — парировала она, и Гермиона усмехнулась, потягивая шампанское и оглядывая толпу. Она не удивилась, увидев в другом конце комнаты Дафну и Драко, увлеченных беседой с группой пожилых ведьм, которые выглядели смутно знакомыми. Дафна выглядела грациозно в тонком платье цвета слоновой кости, резко контрастируя с мрачного вида мужчиной, шедшим под руку с ней. Гермиона подавила улыбку, упиваясь бесстрастным выражением лица Драко. Он выглядел красиво в сшитом на заказ костюме-тройке, абсолютно черном, за исключением светло-сиреневого галстука. «Сентиментальный придурок», — подумала она, очарованная его жестом и тем, как его светлые волосы вились вокруг ушей, немного длиннее, чем то, как он их обычно укладывал. Гермиону всегда поражало, это дикое влечение, которое она испытывала каждый раз, когда просто смотрела в его сторону. — Знаешь, Гермиона, — сказала Джинни, как бы невзначай. — У тебя есть эта сверхъестественная способность почти сразу находить Малфоя, куда бы мы ни пошли. Разве это не странно? Гермиона оторвала от него взгляд и допила остатки шампанского. — Звучит неправдоподобно. — Правда? Потому что это было в баре, потом в ресторане, а теперь здесь. Три раза совпадением не назовешь. — Я не понимаю, что ты пытаешься сказать, — сказала Гермиона. — Дафна всегда так красиво одета, я любовалась ею. Джинни прищурилась. — Тебя ни дня в жизни не волновала мода, Гермиона. Гермиона пожала плечами, вопреки всему надеясь, что выражение ее лица ничего не выдало. — Люди меняются. — Не так кардинально, — сказала Джинни. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, верно? Гермиона сделала паузу. Потребовалось много времени, чтобы слова Джинни дошли до сознания. — Я знаю. — Но понимаешь ли ты это, — сказала Джинни, и между ее бровями пролегла складка, когда она пристально посмотрела на Гермиону, заставив ее неловко поежиться. Взгляд Гермионы снова метнулся к Драко. Он был намного храбрее нее, не задумываясь, втянув ее в свою сплоченную компанию друзей. Рассказать об этом кому- то из своих лучших друзей - от этой мысли она почти падала в обморок. «Но что, если». Это определено то, с чем она справится в будущем, если будет необходимо. Она даже не рассматривала возможность открыться Джинни. Но она была так уверена, что будет бесстрашной, когда это случится. Гермиона даже не заметила, что у нее уже была масса возможностей сделать это. «Он был прав». Она убегала от него все это время. — Нам нужно как-нибудь поужинать. И поговорить, — сказала Гермиона. Она совсем не ожидала увидеть теплоту на лице Джинни. От этого Гермионе захотелось обнять ее. — В любое время, когда захочешь, — сказала Джинни и улыбнулась, чувствуя, как внутри нее расцветает привязанность.

***

Вскоре появился Гарри без Робардса и утащил Джинни поболтать с людьми, с которыми ей было совершенно необходимо познакомиться. Наступил неловкий момент, когда ни Гарри, ни Гермиона не знали, как приветствовать друг друга. Годы дружбы, когда они здоровались, вовлекая друг друга в объятия, улетучились вместе с ухудшением отношений; вместо этого они неловко поздоровались. Этот момент длился ровно столько, сколько Джинни могла на это смотреть, но казалось, что прошла вечность. У Гермионы не было времени размышлять об их взаимодействии. Находится в одиночестве в подобном месте было, как мигающая вывеска над головой, то есть привлекало лишнее внимание, и она немедленно начала осматривать комнату в поисках еще одного знакомого лица. Она почувствовала прилив облегчения, когда обнаружила Невилла и Ханну увлеченными разговором в другом конце комнаты. Она направилась в их сторону, но Драко материализовался рядом с ней прежде, чем она сделала больше шага вперед. — Уходи, — пробормотала Гермиона, игнорируя его тихий смешок. — Твое высокомерие растет с каждым днем. Ты рядом с шоколадным фонтаном, женщина. Твоя первая мысль - что я здесь, чтобы приставать к тебе? — Только на этом этаже есть четыре фуршетных стола. — Именно этот выглядит наболее соблазнительно, — сказал он с ухмылкой. Она сжала губы, пытаясь не улыбнуться. — Думаешь, я не заметил, что ты смотришь на меня? Она заметила Невилла и Ханну, идущих дальше, и она могла бы - нет, она должна была- пойти за ними, но чувствовала себя прикованной к месту. — Ты бесстыдник, — тихо сказала она. — Тебе это не кажется немного смешным? Мы виделись сегодня утром. По тому, как ухмылка Драко сменилась улыбкой, она поняла, что дело было не в этом. — Ты выглядишь просто великолепно, Гермиона Грейнджер, — сказал он голосом чуть громче шепота, не отрывая глаз от еды. — В этом нет сомнений. — Спасибо, — прошептала Гермиона. — Но тебе лучше уйти. — А, вот и ты, — воскликнула Дафна, появляясь рядом с Драко со скромной улыбкой, которая контрастировала с резкостью ее голоса. — Ты мерзавец, что оставил меня наедине с этими женщинами, и я заставлю тебя заплатить за это. И привет, Гермиона, ты выглядишь потрясающе. — Ты тоже, Даф. — Я сказал, что иду в туалет, оставь меня в покое, — пробормотал Драко. — Ты даже не пошел в сторону туалета. Ты мог хотя бы притвориться, прежде чем идти прямо к Гермионе. — Может быть, мне было все равно, — пожал он плечами. — Они все твердили о встрече с твоим отцом, от этого у меня плавился мозг. Дафна усмехнулась. — Как будто там еще есть чему плавиться. Гермиона не смогла сдержать смешок. — Тебе это кажется смешным, Грейнджер? — спросил Драко, и его лицо исказилось в гримасе. — Хочу, чтобы ты знала, что я бы защитил тебя от любого, кто оскорбит твой интеллект. — Ты так говоришь, потому что вероятность того, что это когда-нибудь произойдет, составляет один процент, — парировала Гермиона. — Люди не оскорбляют мой мозг. Дафна улыбнулась ей, и они обе рассмеялись над бормотанием Драко. — Я знала, что ты мне нравишься не просто так, Гермиона, — сказала она, подмигивая ей. — Как бы мне ни нравилось, что вы обе ополчились на меня, — сказал Драко, указывая за плечо Гермионы, — Тео идет сюда. И он не один. Гермиона попыталась, но безуспешно, проявить деликатность, когда повернулась и присоединилась к Драко и Дафне, наблюдавшим, как Тео приближается к ним. Если неоново-голубых волос было недостаточно, чтобы привлечь внимание людей, то гораздо более взрослая женщина, которую он обнимал, могла бы. На вид ей было лет сорок пять, и она выглядела потрясающе в коктейльном платье бронзового цвета, облегавшем ее изгибы и ниспадавшем чуть выше колен. Чуть более темная норковая шаль была накинута на ее руки, подчеркивая обнаженные плечи. Кристаллы на ее туфлях на высоких каблуках сверкали, как бриллианты. Наглая уверенность Тео была почти осязаемой, как будто он питался возмущенными вздохами и щелканьем камер Пророка. Чем ближе они подходили, тем веселее выглядел он, как будто был единственным, кто понял шутку. Гермиона сдержала улыбку. Тео был своеобразным, но она восхищалась тем, как он не боялся оставаться самим собой. — Друзья, — поприветствовал он, — Это Джорджина. Дорогая, это Драко, Дафна и Грейнджер. Она легонько похлопала его по руке. — В представлениях нет необходимости, — сказала она. Ее голос был низким и хриплым, как будто последние сорок лет она выкуривала по две пачки в день. — Я часто пересекаюсь с Нарциссой и Астой на благотворительных мероприятиях, и все знают Гермиону Грейнджер. Гермиона вежливо улыбнулась. — Приятно познакомиться. — Вы дружите с моей матерью? — спросила Дафна. — Конечно, нет, — ответила Джорджина без малейших колебаний. — Аста и Нарцисса принадлежат к клубу, в который я не могу вступить, если ты понимаешь, что я имею в виду, — она выгнула бровь. На щеках Дафны выступили красные пятна, и она выдавила из себя смешок. — Джорджина владеет роскошными бутиками по всей Европе, — сказал Тео, — в том числе в мире магглов. Но сейчас она на пенсии. Она поцеловала Тео в щеку. Он просиял, казалось, не обращая внимания на фырканье Драко. — У меня есть гораздо более интересные занятия, на которые я могу потратить свое время, — сказала она. — Но я на пенсии, а не умерла. Я устраиваю необычные мероприятия, подобные этому. Это хороший способ быть в курсе того, что происходит в Волшебном мире, не так ли? — Я всегда говорю, что наш долг - быть в курсе событий, — сказал Тео. — О чем именно тебе говорит подобное мероприятие ради наживы, Тео? — спросил Драко. — Серьезно, сколько галеонов нужно Министерскому подразделению по защите и контролю Зверей? — Во-первых, это не имеет отношение к делу, — сказал Тео. — Теодор прав, — сказала Джорджина. — Здесь собрались самые выдающиеся люди нашего сообщества. — И никто из вас не заметил, что кандидаты на пост министра магии используют этот сбор средств как личную агитационную акцию своей кампании? — отметил Тео. Это заставило Гермиону сделать паузу. — Что вы о них думаете? — спросила она у группы, оборачиваясь достаточно надолго, чтобы взять еще один бокал шампанского. Краем глаза она заметила едва заметное напряжение в теле Драко. — Робардс - это то, что нужно, — сказала Дафна. — Правда? — спросил Тео. —А Гестия Джонс - это не то, что нужно? — Она прелесть, — сказала Джорджина, разглядывая свои ногти. — Я слышала о ней много хорошего. Но у Гавейна Робардса больше опыта, он много лет возглавлял ДМП. — Это правда, — согласился Тео. — Разве ты не рассказывала мне, что люди говорят о нем и Поттере? — О, да, — кивнула она. — Это, безусловно, подтверждает его авторитет. Быть наставником Гарри Поттера много значит. По крайней мере, в моих кругах, — сказала она, многозначительно глядя на Дафну и Драко. — Мой отец говорит о нем только хорошее, — сказала Дафна. — А что насчет тебя, Драко? — Я не говорю о политике, — проворчал он. — Гестия Джонс боролась за равноправие по статусу крови, — сказала Гермиона, — и она бывший член Ордена. Я бы сказала, что это так же важно, как и работа Робардса в ДМП. Тео с любопытством посмотрел на нее. — Однако возникает вопрос, — он сделал паузу, театрально махнув рукой в сторону Гермионы. — Почему она не заручилась поддержкой Поттера? Это заставило Гермиону дрогнуть, и блеск в глазах Тео дал понять, что он заметил. — Я думала, мы научились чему-то большему, чем слепо следовать за кем-то, — сказала она, приходя в себя. — Неважно, кто они. Поддержка Гарри не должна быть вашей единственной причиной голосовать за Робардса. — О, это не так, — сказал он. — Не могу сказать то же самое о большинстве людей. — Гонка только началась. Давайте не будем забегать вперед, — сказал Драко. Она была уверена, что это было больше для ее пользы, чем он думал на самом деле, но Гермиона хотела сказать ему, что ей это не нужно. Этот разговор подтвердил ее подозрения: политические амбиции Робардса в значительной степени выиграли от его связи с Гарри. Змеиный Телеграф намекал на это, и эта мысль не давала ей покоя с тех пор, как Гарри впервые отклонил ее вопросы, а казалось, что это было целую вечность назад. Что смутило Гермиону, так это одобрение Дафны. «Было ли программы реабилитации достаточно, чтобы сделать Робардса таким популярным среди чистокровок? Или происходило что-то еще?» — Почему бы нам не выйти на балкон покурить? — спросил Тео. — Одержимость фотографа Пророка перестала быть очаровательной десять минут назад. Гермиона нахмурилась. Она даже не заметила его. — О, нет, — сказала Дафна, обхватывая рукой предплечье Драко. — Если вы уйдете, Драко никогда не вернется внутрь, и список людей, с которыми нужно поговорить, никогда не закончится. — Мы поговорили со всеми, Даф… — Нет, мы этого не сделали. Джорджина слабо улыбнулась им. — О, молодые пары. Должна сказать, ваши матери, кажется, в восторге от вашего союза. Это все, о чем они говорят всякий раз, когда я сталкиваюсь с ними. — О, Дафна и Драко - самая очаровательная пара, — сказал Тео, не сводя глаз с Гермионы. — Кажется, они не могут оторваться друг от друга. Драко откашлялся в негромкой угрозе, и Гермиона почувствовала немедленное желание сбежать. Хитросплетения интеллектуальных игр слизеринцев ускользали от нее, и она не была заинтересована в том, чтобы отвечать Тео. — Из вас действительно получилась прекрасная пара, — сказала Джорджина. — Тебе так не кажется, Гермиона? Гермиона проигнорировала то, как у нее скрутило живот, и заставила себя улыбнуться. — Они хорошо смотрятся вместе. Она почувствовала, как взгляд Драко долгое время прожигал ее, почти как давление на ее голову, побуждая встретиться с ним взглядом. Она впилась ногтями в ладонь и опустила ее обратно. Она не смогла бы сохранить серьезное выражение лица, если бы посмотрела на него. — Знаешь, Джорджина, теперь, когда я думаю об этом, — начал Драко. — Ты та, кто подарил Тео те прекрасные маггловские спортивные шляпы, не так ли? — Глаза Тео сузились. — Он все время говорит о тебе, со всеми. На самом деле, мы не можем заставить его заткнуться. Джорджина в замешательстве нахмурилась, но через мгновение улыбка вернулась на ее лицо. — О, нет, это Аделейн. Она единственная в нашей группе, кому нравятся подобные вещи, — сказала она приятным голосом. — Раньше ты проводил с ней много времени, не так ли, Тео? — Мы были просто знакомыми. Драко такой, ты упоминаешь при нем что-то один раз, и он никогда об этом не забывает, — сказал Тео, хмурый взгляд, который он бросил на Драко, выдавал его спокойный тон. — Почему бы нам не прогуляться? Ты выглядишь такой красивой, что было бы бесчеловечно не позволить людям наслаждаться этим зрелищем. — О, ты мне льстишь. — Это всего лишь правда, — усмехнулся он. — И ты сказала, что познакомишь меня с редактором того французского журнала. По-моему, я только что видел, как он поднимался наверх. — Хорошо, хорошо, — сказала Джорджина. Тон ее был покладистым, но хватка на руке Тео стала заметно крепче. — Было очень приятно познакомиться со всеми вами. Тео не позволил им ответить взаимностью, прежде чем потащить ее прочь. Прежде чем они отошли слишком далеко, он оглянулся через плечо, его глаза метнули кинжалы в сторону Драко. — Что это было? — спросила Гермиона. — Этот мерзавец думает, что может издеваться надо мной. Готов поспорить на тысячу галеонов, что он сейчас получит нагоняй, — сказал Драко ужасно самодовольным тоном. — Я не думаю, что этого надолго хватит. — Она одна из богатейших женщин Британии, — сказала Дафна. — Новые деньги. Понятия не имею, как Тео знакомится с этими людьми. Светские львицы-полукровки нас не слишком жалуют. Гермиона покачала головой. За эти годы она проглотила все книги, опубликованные о волшебной культуре - она могла перечислять давно умершие ритуалы и праздничные даты во сне, - но были некоторые вещи, о которых нельзя было узнать из книг. — Она сделала вид, что Чистокровным она не нравится, — сказала она. — Это взаимно, — пояснила Дафна. — Все притворяются ради соблюдения приличий, мы все вместе участвуем в крупных мероприятиях, но существует четкое разделение между богатыми полукровками и чистокровными. — Дафна имеет в виду, — сказал Драко с вкрадчивой улыбкой на губах, — что наши матери продолжают приглашать их на благотворительные мероприятия, потому что у них много денег, которые можно потратить. Но это определенно не означает, что на них смотрят как на равных. Гермиона нахмурилась. — Зачем им терпеть такое отношение? — Им все равно, — пожал плечами Драко. — У них есть влияние во всех основных социальных кругах. Вот почему они так нравятся Тео. — И, вероятно, поэтому он всегда знает так чертовски много обо всем, — добавила Дафна. — Мы с Драко никак не смогли бы получить ту информацию, которая есть у него. Драко фыркнул. — Я не сплю с женщинами на двадцать лет старше для того, чтобы собирать сплетни. Она не думала, что дело дошло до такой степени. Тео имел доступ к источникам, у которых он мог с легкостью находить информацию, и он окружил себя кругом контактов, которые не ограничивались замкнутым миром чистокровной культуры. Никто не мог сказать, со сколькими людьми он общался или к кому имел доступ. Если бы у Гермионы были связи Тео, она бы не проводила большую часть своих вечеров, зарывшись в отчеты и журналы в поисках улик. — Ты не в их вкусе, — сказала Дафна. — Этим женщинам нужны веселые, добродушные волшебники, которые помогли бы им выпустить пар. Твои унылые размышления ничего бы им не дали. Драко выгнул бровь. — Тебе когда-нибудь приходило в голову, что это с вами я не веселюсь? — Гермиона считает тебя забавным? — Очевидно, что считает, — отрезал он. — Грейнджер? Гермиона уже собиралась ответить, когда заметила безошибочно узнаваемую фигуру Шеклболта. — Мне нужно идти, увидимся позже. Шеклболт находился в другом конце комнаты, окруженный группой мужчин, которые разражались идеально рассчитанным смехом почти над всем, что он говорил. Гермиона ждала подходящего момента, чтобы подойти, с вежливой улыбкой на лице. Вскоре он повернулся и кивнул ей. — Министр, я так давно вас не видела. — Гермиона, — поприветствовал он. — Действительно. Ты знакома с кем-нибудь из этих джентльменов? Все они работают в Департаменте международного магического сотрудничества. Гермиона помогает нам с ЦПР, но наша цель - в ближайшее время перевести ее в один из наших основных отделов. — О, я счастлива там, где я сейчас. — Может быть, кто-нибудь из вас мог бы убедить ее присоединиться к нам? Мы не преуспели в этом, но ЦПР - одна из наших самых успешных программ. — О, это было бы для меня удовольствием, — сказал один из лысеющих мужчин. Его плотоядная улыбка напомнила Гермионе о распутстве Кормака. — Нам бы не помешала такая очаровашка, как ты. И подруга Гарри Поттера? Да вы находка! Уголок рта Гермионы приподнялся. — Я очень счастлива там, где я есть, спасибо, — холодно сказала она. — Да ладно тебе, милая, — сказал он покровительственным тоном. — Ты же не захочешь вечно играть со сломанными игрушками, правда? Наш отдел специализируется на переговорах, и... — Я знаю о том, чем занимается ваш отдел, большое вам спасибо, — перебила она, поворачиваясь к Шеклболту. — Извините за беспокойство, министр, но я была бы признательна, если бы мы могли минутку поговорить. — О, конечно, мне нужно подняться наверх, чтобы подготовиться к своей речи. Ты пройдешься со мной? — спросил он. — Я найду вас позже, друзья. Гермиона одарила их холодной улыбкой, прежде чем последовать за Шеклболтом, повысив голос, чтобы ее услышали сквозь шум. — Министр, у меня есть некоторые опасения по поводу ЦПР, — сказала она, желая сразу перейти к делу. — Что? — спросил он, ухмыляясь кому-то, кто выкрикнул его имя. — Какого рода беспокойство? — Программа реабилитации, если быть более точной, — сказала Гермиона, ускоряя шаг, чтобы поспевать за его быстрым темпом. — Я не думаю, что она проводится ответственным образом. Они были... — Гермиона, — перебил он. — Ты говорила об этом со своим боссом? — Хьюман не открыт для критики. Наш главный целитель, Эдина Картвелл, пыталась добиться слушания в Визенгамоте, но ее проигнорировали. Я ничего не могу поделать, но... — Вы пытались добиться встречи с Визенгамотом? Гермиона вздохнула. — У меня были другие проблемы, с которыми Визенгамот не посчитал нужным справится. Он не приемлет ничего, что касается ЦПР. Вот почему я пришла к вам. — Что ж, я приношу свои извинения, Гермиона, но я не могу вмешиваться... — Разве вы не министр? — спросила она напрямик. — Ваша работа - вмешиваться. Шеклболт выдохнул и остановился у подножия лестницы, глядя на Гермиону с терпеливым выражением лица. — Отделы очень независимы, Гермиона. ДМП является связующим звеном ЦПР, с моей стороны было бы неуважением вмешиваться. «Это звучит как отговорка», — подумала Гермиона, убедившись, что выражение ее лица показывает, насколько она не впечатлена. — А как же Визенгамот? — Визенгамот - это суд, у них много обязанностей... — Вы хотите сказать, что ЦПР не является приоритетом? — обвинила она. — Потому что это не то, о чем Министерство неоднократно сообщало СМИ за последние пару лет. — Для Министерства все является приоритетом, Гермиона, — твердо сказал он. — Неужели? — скептически спросила она. Гермиона понимала, что ведет себя на грани неуважения, но Шеклболт не очень-то старался прислушаться к ней, и она знала, что лучше не верить, что волшебник, занимающий самое высокое положение в Британии, не обладает никакой властью. — Извините за прямоту, но есть ли у вас какое-нибудь представление о том, как работает ЦПР? Робардс, кажется, всем заправляет, а он даже больше не работает в ДМП. Он откашлялся. — Гермиона, ты знаешь, что я уважаю тебя и считаю другом, — начал он странно измученным голосом. — У тебя хорошо идут дела в ЦПР, и у тебя есть будущее в Министерстве. Это действительно важно? Гермиона расправила плечи. — Я не пытаюсь сеять смуту, сэр, но, похоже, я единственный, кто заметил, что что-то не так в том, как все устроено. Пожиратели смерти освобождаются без каких-либо официальных рекомендаций... — Послушай, — оборвал он ее. — ЦПР находится под управлением профессионалов. Ты в надежных руках, Гермиона. — Но... — Сейчас мне нужно произнести речь, но было приятно пообщаться с тобой, — сказал он, хлопнув ее рукой по плечу, прежде чем быстро подняться по лестнице. Гермиона двинулась за ним, но он был быстрее ее, и прежде чем она осознала это, он исчез в толпе. Она резко выдохнула, успокаиваясь, проведя кончиками пальцев по прохладной поверхности перил лестницы. Через мгновение Гермиона обернулась, только чтобы обнаружить странно знакомое лицо, идущее к ней, с поднятой в приветствии рукой. — Гермиона! Она немедленно бросилась в гущу толпы, сосредоточившись на том, чтобы добраться до туалета. Не обращая внимания на ноющие ноги, она прошла вперед и вздохнула с облегчением, когда толкнула дверь и обнаружила, что комната пуста. «Что я делаю?» Она открыла кран и прижала мокрые ладони к обеим щекам. Гермиона вспомнила истории, которые отец читал ей перед сном. В одной из ее любимых историй Дон Кихот видел свирепых великанов там, где были только ветряные мельницы. Друзья предупреждали его о том, что он заблуждается, но он отказывался слушать, настаивая на том, что победит их, и в итоге не получил ничего, кроме ран. — У тебя есть доказательства, — сказала она себе. — Тебе просто нужно больше. — Ты сейчас разговариваешь сама с собой, Грейнджер? Гермиона резко обернулась, ее ладонь соскользнула с лица и упала на грудь. — Я не слышала, как ты вошел! — Ты была слишком занята, пялясь в зеркало, — сказал Драко, подходя к ней, и его губы изогнулись в знакомой полуулыбке. — Я говорил тебе, как прекрасно ты выглядишь? — Да, — сказала она, делая шаг назад. — Тебе не следует быть здесь. — Я видел, как ты бежала сюда после разговора с Шеклболтом, и хотел посмотреть, все ли с тобой в порядке. — Ты мог бы просто спросить меня позже, — огрызнулась Гермиона, и он замер. — Мой разговор с министром прошел так хорошо, как ожидалось. Я просто пришла сюда передохнуть. — Ты хочешь, чтобы я ушел? Гермиона наклонила к нему голову. — Ты должен. Нас уже сфотографировали вместе. Если мы продолжим вести себя так глупо, люди узнают. Драко потер рукой подбородок. — Я задал другой вопрос. — Может быть, ты останешься, — тихо пробормотала она. — Просто пока я не приду в себя. — От балконов до соляриев, от коридоров до общественных туалетов, — хихикнул он себе под нос, сокращая расстояние между ними. Гермиона позволила ему положить руки ей на бедра и развернуть ее, пока они оба не оказались лицом к зеркалу. — Ведьма Тео сказала, что мы с Дафной хорошо смотримся вместе, и ты согласилась. — Меня это не беспокоит, — нахмурилась она. Она изучала его отражение в зеркале, наблюдала, как он наклонился, чтобы нежно поцеловать ее за ушком. Дрожь пробежала по ее спине, и она уронила голову ему на плечо. — Меня беспокоит не это. — Нет? — пробормотал Драко. — Тогда что? Гермиона прикусила нижнюю губу, наблюдая, как он целует изгиб ее шеи, чувствуя, как тепло разливается по телу, опускаясь ниже, в живот. Пальцы Драко скользнули по впадинке ее ключицы, и она крепко зажмурилась, проклиная себя за то, что позволила ему делать все, что он хотел, прямо здесь. — Грейнджер? — его голос звучал хрипло, только усиливая грохот ее сердца. Она снова открыла глаза, встретившись взглядом с его темными глазами под тяжелыми веками. Все его тело было прижато к ее спине. — Я думаю, мы хорошо смотримся вместе, Драко, — пробормотала она, позволив себе еще один момент в его объятиях, ее тело дрожало. — Мне не нужно, чтобы кто-то еще так думал. Его теплое дыхание коснулось ее щеки, и он прижал их лица друг к другу, сверкая бездонными глазами. — Тогда что тебя беспокоит? — Я просто хотела потанцевать с тобой. Драко обхватил ее подбородок рукой, запрокидывая ее голову назад, пока не смог завладеть ее ртом в поцелуе. И она тоже позволила себе это на мгновение.