На солнце нет темных пятен/ The light is no mystery

Из Одного Королевства в Другое через Пустыню

«Они бросаются к автостраде на запах бензина, который звучит как голос, шепчущий: «Я же тебе говорил». Да, ты говорил, дорогой. У каждой истории есть своя глава в пустыне, длинная дорога из одного королевства в другое по дикой местности, где ты узнаешь много нового, где ты предоставлен самому себе». - Вождение, а не мытье, Ричард Сайкен

***

Гермионе нравилось, когда есть на чем сосредоточиться. Когда она только начинала, чтение отчетов целыми днями казалось оскорблением ее способностей. Но теперь это превратилось в игру по поиску пробелов, расплывчатых утверждений или необъяснимых условий и провокацией посмотреть, кто выдержит, а кто уступит под небольшим давлением. В дни, после ее ссоры с Гарри, осознание того, что она была права в своих подозрениях, послужило тому, что мысль об их утраченной дружбе казалась немного менее болезненной. С каждым часом, проведенным в поисках улик, Гермиона все больше чувствовала себя самой собой. Она до и после. Это было почти как заново учиться плавать.

***

ЦПР всегда был полон людей, которых объединял раздражающий интерес: знать все и вся о членах Золотого трио. Гермиона научилась не обращать внимания на шепот, который сопровождал ее, но с тех пор, как она начала жить в квартире Драко, пусть и временно, ей пришлось принять меры предосторожности и ждать, пока толпа поредеет, прежде чем пользоваться камином. В тот четверг Гермиона ушла через сорок пять минут после конца рабочего дня, ее голова все еще гудела от прочитанного. Она взяла на себя труд разобраться в отчетах Картвелл за первые дни программы реабилитации, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на правду за тем, что Министерство продавало широкой публике. Она была удивлена, обнаружив, что ее отчеты занимали меньше половины страницы и были предельно лаконичными. «Она всегда заставляла меня печатать мои заметки в мельчайших деталях, но отчеты, которые она присылала, были перечнем пунктов?» Возможно, цинизм Драко передался и ей, но она не могла подавить внутренний голос, который говорил, что ей не следует доверять ничьим намерениям. — Эй, Гермиона. — О, — пискнула Гермиона, оборачиваясь и обнаруживая Картвелл, которая шла в ногу с ней, когда они начали спускаться по лестнице. Она успокоила выражение лица, боясь, что ее мысли отразились на нем. — Я давно тебя не видела. — Я бы с удовольствием сказала, что это потому, что все были заняты, но это было бы неправдой. — Гермиона была готова ухватиться за это предложение, но целительница продолжила, — Ты часто сидишь взаперти в своем кабинете. — Организация и отправка отчетов в министерство - это ответственная обязанность, — сказала она. «Которой я в основном пренебрегала». — Я думала, у тебя полно дел с программой реабилитации и пациентами с посттравматическим стрессовым расстройством. Лицо Картвелл вытянулось. — Обычно так и было. Но мне пришлось выписать некоторых пациентов. Я делаю все возможное, чтобы разработать предложения по планам послевоенного лечения, но когда дело доходит до денег… — ее голос затих с удрученным вздохом. — Разве пожертвование в пятьдесят тысяч галеонов не должно быть использовано на подобные цели? — Хьюман - тот, кто занимается финансами ЦПР, и, по его словам, у нас никогда нет достаточно денег, — сказала она, застенчиво оглядываясь через плечо. — И теперь, когда мне пришлось отпустить некоторых участников реабилитации, группа тоже стала намного меньше. Так что и на этом фронте работы меньше. Гермиона запнулась. — Ты освободила участников реабилитации? Я не получала твоего отчета для Министерства с рекомендациями об освобождении. Я думала, что подобные вещи будут сопровождаться составлением отчета. — Это потому, что я не рекомендовал освобождение, Гермиона, — она покачала головой. — Хьюман сказал мне освободить мистера Малфоя и мисс Паркисон, и хотя я возражала против этого, я ничего не могла поделать. Ее первой реакцией был обида. Драко ничего не упоминал об этом, и ее разум за долю секунды просчитал тысячу вариантов. Она мысленно застонала, сдерживая этот голос. Она знала, что лучше не позволять беспокойству овладеть ею. — Когда это случилось? — Я получила официальный запрос в понедельник, но я воздержалась от подписания условий, чтобы добиться встречи с Визенгамотом. Вчера Хьюман сказал мне, что они отклонили мою просьбу, — с горечью сказала она. — Мистер Малфой и мисс Паркинсон получили письма сегодня утром. О, подумала Гермиона, облегчение захлестнуло ее подобно приливной волне. — Равнодушие Визенгамота - это всегда неприятный опыт, я знаю, — сказала она, затем поморщилась, ненавидя то, как злорадно это прозвучало. — Я не имела в виду... — Нет, все в порядке, Гермиона. Я знаю, что не поддержала тебя, когда ты в этом нуждалась, — пробормотал Картвелл. — Но мы вынуждены работать с тем, что у нас есть. Такая борьба кажется безнадежной. «Без борьбы», подумала она. Возможно, Картвелл была убеждена, что они не смогут нанести ответный удар, но Гермионе никогда не нравилось быть пешкой. Она присоединилась к ЦПР, чтобы что-то изменить, и ее работа в программе реабилитации вернула ее к жизни после многомесячной инерции. Она хотела знать, почему должна терять ее. — Могу я спросить тебя кое о чем? — спросила Гермиона, когда они остановились перед каминами. — Я читала твои старые отчеты о программе реабилитации, самые ранние, просто из собственного любопытства. И все они были очень краткими, может быть, три или четыре абзаца... — О нет, Гермиона. Мои отчеты занимали несколько страниц, — перебила ее Картвелл. — Я давала полное описание каждой встречи и подробные отзывы о каждом участнике. Ты уверена, что они были моими? — На них была твоя официальная печать. Картвелл сделала паузу, склонив голову набок. — Ну, мои отчеты обычно проходили через Хьюмана, так что, возможно, он резюмировал их. Именно он отправлял их в Министерство. Гермиона вздохнула. — У тебя есть копии оригиналов? Она покачала головой. — У меня есть только мои записи, — сказала она, извиняюще улыбнувшись Гермионе. — Это как-то связано с одним из твоих текущих проектов? — Да, безусловно, — сказала Гермиона, быстро соображая. — Я создаю шаблон для будущих целителей, который они будут использовать в своих отчетах. Стандартизация системы. — Конечно, — сказала Картвелл. — Что ж, я с удовольствием занесу свои записи тебе в офис завтра, если хочешь. — Я была бы очень признательна, — сказала Гермиона, заставляя себя улыбнуться. — Хорошего вечера. — Тебе тоже, — сказала Картвелл, помахав рукой на прощание, прежде чем шагнуть в камин. Гермиона подождала, пока ее поглотит изумрудное пламя, прежде чем убедиться, что вокруг никого и сделать то же самое, чувствуя себя еще более сбитой с толку, чем раньше.

***

— Нам нужно оформить доставку газет сюда, — объявил Драко, выходя из камина со свернутым в руке номером Ежедневного пророка. Гермиона подняла взгляд с дивана, где она сидела, поглаживая шерстку Живоглота. — Для этого тебя нужно было бы внести в список, — сказала она, — а переезд Драко Малфоя в любовное гнездышко с наследницей Гринграсс стал бы сенсацией. Он нахмурился, бросая газету на кофейный столик. — Иногда мне снятся сны о том, как я сжигаю их здание дотла, — угрюмо сказал он. Гермиона бросила на него многозначительный взгляд. — Когда там никого нет, Грейнджер. И я абсолютно уверен, что мне бы и это сошло с рук. — Я в этом не сомневаюсь, — признала Гермиона, не в силах сдержать подергивание губ. Когда Драко наклонился, чтобы поцеловать ее, Живоглот дернулся вверх, оскалив зубы и зашипев. — Твой кот чертовски опасен, — рявкнул он, вздрогнув, когда кот спрыгнул с дивана. Драко сердито посмотрел ему вслед. — Мне также снятся сны о нем. — Может быть, если бы ты был с ним повежливее, — хихикнула она. — Он чувствует, что ты затаил обиду. Без всякой причины, должна сказать. Драко усмехнулся. — Я вчера купил ему эти гребаные дорогие угощения. Что еще этому коту от меня надо? — Может быть, позволить ему поспать на кровати. — Только через мой труп, — сказал он, звуча крайне оскорбленным этой идеей. Гермиона подавила смешок, ожидая, пока он устроится на диване. — Как у тебя дела? — спросил он, его голос внезапно стал мягким. С того дня, когда они были в ванне, что-то изменилось между ними. Драко никогда не относился к ней как к хрупкой, но он стал вести себя рядом с ней более спокойно. — Я столкнулась с Картвелл перед уходом с работы, — сказала Гермиона вместо ответа. — Она сказала мне, что тебя сегодня освободили от программы. Рука Драко опустилась с того места, где он играл с кончиками ее локонов. — Я собирался рассказать тебе об этом. — Я не сержусь, — сказала Гермиона. — Я рада за тебя, Драко. Он бросил на нее скептический взгляд. — Ты уверена в этом? — Я знаю, что это была последняя мера для твоего испытательного срока, — пожала плечами Гермиона. — Но это было решение не Картвелл, понимаешь? Хьюман просто сказал ей сделать это. Она пыталась обратиться по этому поводу в Визенгамот, но они проигнорировали ее. — Я не удивлен, — сказал Драко, вставая с дивана и направляясь на кухню. Гермиона нахмурилась и встала, чтобы последовать за ним. Ему явно было не по себе. Она наблюдала, как он полез в морозилку и достал упаковку мороженого, положив немного в вазочку, прежде чем с угрюмым видом плюхнуться в кресло. Гермиона села напротив него, прокручивая в голове их разговор. Она почувствовала, как чувство вины скрутило ее внутренности. —Я правда рада за тебя, Драко, — тихо сказала она. — Я имею в виду, ты изменил свое мнение о магглах, не так ли? — спросила она, сознавая, что ее голос звучит неуверенно. Она никогда не спрашивала его напрямую, даже если он показывал ей это более чем одним способом. Его взгляд метнулся к ней, и Гермиона заерзала на стуле, встревоженная его бесстрастным выражением лица. — А как ты думаешь, Грейнджер? — Я думаю, тебе следует ответить, — нервно сказала она. Они долго смотрели друг на друга. Гермиона уже собиралась встать и оставить его в покое, когда он проворчал, — Встречи помогли, и Картвелл старается, даже если она чертовски слабохарактерна. Гермиона не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся на ее лице. — Да? — спросила она, потянувшись к его руке. — Будь добр к Картвелл, она сделала для вас все, что могла. Он нахмурился. — Это была ее работа убеждать нас, а не наша работа облегчать ей задачу, — пробормотал он. — Я не виноват, что у нее нет твердости характера. Гермиона усмехнулась. — Пожалуйста, сам Снейп не смог бы убедить тебя в том, во что ты не хочешь верить. Ты хуже Рона, — он сердито посмотрел на нее. — Ладно, ты хуже Гарри. — Лучше не стало. — Послушай, я просто говорю, что мы сделали все, что могли. Это тяжелая работа - вырывать корни многовековой системы убеждений, — отрезала она, чувствуя, как краснеет ее лицо. — Не говоря уже обо всем том дерьме, которое вы на нас вываливали... — Ладно, ладно, — сказал он, поднимая руки. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я не смог найти никакой магии, поддерживающей Лондонский глаз, и если магглы могут создавать что-то подобное, было бы глупо с моей стороны думать о них как о низших существах, не так ли? Я, конечно, не идиот. Она глубоко вздохнула и покачала головой. — Я рада это слышать. Но, Пэнси тоже освободили. И я ничего не могу поделать, но... — Пэнси освободили? — спросил он, в его глазах промелькнуло что-то вроде беспокойства. Он издал низкий стон раздражения. — Черт возьми. — Что такое? — Ничего, — ответил он слишком быстро. — Я знаю, ты не хочешь это слышать, потому что у тебя есть все эти идеи об изменении мира, и ты полна благих намерений и всего остального, но я уже говорил тебе, что эта программа - обман. Гермиона подняла глаза к потолку. Она знала, что Драко никогда не оставит это так. — Я согласна с тобой, — вздохнула она, и он притворно ахнул. — Серьезно, я читала отчеты и старые статьи из Пророка. Они лгали об этом всем с момента запуска программы. — Ты согласна со мной? — спросил он, преувеличенно растягивая слова. — Из этого вышел бы чудесный заголовок. Я бы даже заплатил Пророку, чтобы тот опубликовал это. Может быть, я мог бы отправить анонимное сообщение? Как ты думаешь, они согласятся на это? Или, может быть, Ведьмин досуг? Я слышал, они неравнодушны к Малфоям… — Гермиона никогда не видела его таким воодушевленным. — Ты можешь себе представить, как у Уизела взорвется голова, когда он прочтет это? Куда ты собралась? Ах, да ладно, Гермиона... Она проигнорировала его, плюхнувшись обратно на диван и схватив газету с кофейного столика. Драко все еще громко бормотал что-то из кухни, но Гермиона успешно отключилась от него, обратившись к заголовку перед собой. — О, конечно. — Что? — спросил Драко, садясь рядом с ней. — Робардс только что выдвинул свою кандидатуру на пост министра, — сказала Гермиона, раздражение росло по мере того, как она читала статью. — И Гестия Джонс тоже. Я знала, что это произойдет, теперь понятно, почему он ушел с должности в ДМП, но все еще тесно связан с ним, — она выругалась себе под нос. — Чертов Гарри, я сказала ему, что что-то происходит. А он обвинил меня в сочинении теорий заговора. — Твоим друзьям всегда не хватало мозгов, чему ты удивляешься? — он огрызнулся. Гермиона повернулась, чтобы свирепо посмотреть на него, но остановилась, когда заметила, что он заметно побледнел. Он чего-то недоговаривает, поняла она. — Драко, ты что-нибудь знаешь о Робардсе? — Я никогда с ним не разговаривал, Грейнджер. — Я разговаривала, — ответила Гермиона, раздумывая, давить ли ей на него или подождать. — Я ему не доверяю. Гарри слепо следовал за ним, но я знаю, что он солгал обо всем, что рассказал СМИ о ЦПР. И я не знаю почему, Драко. Какой смысл начинать программу реабилитации и саботировать ее? Какой смысл создавать ЦПР и нефинансировать ее? — Какой смысл во всем? — он усмехнулся. — Они политики, им не нужен повод для чего-либо. И кому какое дело? — Мне, — отрезала она. — Что-то явно происходит. Ты знал, что у Фаули и Флинта есть кресла в Визенгамоте? В Пророке об этом не сообщалось. Я выяснила это через Змеиный Телеграф. Разве не должно стать достоянием общественности, что бывшие пожиратели Смерти занимают места в верховном суде? — спросила Гермиона, ее голос стал настойчивым. Драко отвел взгляд. — Было бы прекрасно, если бы у нас были какие-либо доказательства, что они исправились, но я не нашла отчета от Картвелл, рекомендующего их исключение из программы, так что я предполагаю, что она не считала, что они должны быть реабилитированы. — Я думаю, когда дело доходит до подобных вещей, участие в них означало бы только мишень у тебя на спине, Гермиона. Ты не знаешь этих людей. — У меня на спине всегда есть мишень, Драко. Ты что, издеваешься? Министерство использовало наши имена, чтобы продвигать свои инициативы. Что бы это сказало обо мне, если бы я стояла в стороне и наблюдала, как это происходит? Если бы я наблюдала, как Гарри ввязывается во что-то, чего он не понимает? — Я не думаю, что ты несешь ответственность за то, что делает Поттер, — пробормотал он. — Это так, — согласилась она. — Но я несу ответственность за то, что я делаю. Она отложила газету, чувствуя, как беспокойство и негодование настойчиво закипают в ней. Проблема заключалась в том, что она не знала, что она могла сделать. Если бы она обнародовала то, что знала - безответственный подход Министерства к ЦПР и программе реабилитации, пренебрежение Визенгамота к безопасности магглорожденного персонала, манипулирование Хьюманом информацией о программе - Министерство могло бы легко превратить все это в спекуляцию. У Гермионы не было ни доказательств, ни тех, кто ей поверил бы. Если бы она действовала неосторожно, то потеряла бы и работу, и доступ к файлам ЦПР. «И это еще больше отдалило бы тебя от Гарри», — предположил внутренний голос, но Гермиона упрямо заткнула его. — Драко, — сказала она, изучая его лицо. — Разве ты не дружишь с Блейзом Забини? Он посмотрел на нее настороженно. — Я не разговаривал с ним целую вечность, но он мой друг. А что? — Он владелец Змеиного Телеграфа, не так ли? Драко страдальчески вздохнул. — Чего ты хочешь, Гермиона? Она поджала губы, обдумывая идею. — Мне нужна услуга.

***

Драко беспокоился о Грейнджер. Он пытался делать это незаметно, но она бы все равно не обратила на это внимание. Рано утром в субботу их разбудила сова Блейза, и к тому времени, когда он собрался с силами, чтобы спуститься вниз, она уже выпила две кружки кофе и засела за стопкой журналов и пергаментов. Он уехал в Поместье, решив, что воспользуется этим временем, чтобы появиться дома; на этой неделе он проводил в квартире больше времени, чем обычно. Те несколько раз, когда он разговаривал со своей матерью, она была заметно напряжена - как обычно, ни одна прядь волос не выбивалась из прически, но ее тон звучал менее твердо, от ее придирок было легче уклоняться. Она не хотела ничего рассказывать ему об отце, а Драко был слишком искусен в подавлении любых мыслей о нем, чтобы настаивать. Он вернулся как раз в тот момент, когда день переходил в ранний вечер, только для того, чтобы найти Грейнджер на том же месте - волосы в беспорядке, пальцы перепачканы чернилами, а на лице выражение крайней сосредоточенности. Она отмахнулась от него, когда он попытался отвлечь ее, и Драко сдался, когда ее кот снова начал рычать на него. Пару часов спустя он осторожно приблизился к ней. Выпуски Ежедневного пророка, Змеиного Телеграфа и Придиры были разложены по столу вперемешку с разрозненными пергаментами, исписанными аккуратным почерком Гермионы. От одного взгляда на это у него закружилась голова. — Грейнджер, любимая, — попытался Драко, прочищая горло. — Тебе не кажется, что пришло время сделать перерыв? — Нет. — Ты так выглядела, когда готовилась к СОВ? Я думал, моему измученному подростковому мозгу просто привиделось твое постоянное присутствие в библиотеке. — Конечно, — ответила она, не удостоив его взглядом. Отсутствие внимание с ее стороны затронуло дремлющую, но знакомую часть его души. Ту, которая не могла смириться с тем, что не может привлечь ничьего внимания. Драко пришлось подавить желание сделать какую-нибудь глупость, например, поджечь журналы. — Гермиона, — попытался он снова, наклоняясь над столом, пока у нее не осталось другого выбора, кроме как посмотреть на него. Грейнджер быстро заморгала, словно проясняя зрение. — Ты одержима. — Это грубо, — отрезала она, затем вздохнула. — Послушай, Змеиный Телеграф выпустил любопытный репортаж о ЦПР. Я пытаюсь составить таблицу корреляции, чтобы я могла видеть, какие проверки фактов проводятся в публикациях. Это поможет мне понять, на что обращать внимание при пересмотре отчетов. Если я смогу собрать все воедино, я смогу показать Гарри, и ему будет трудно не поверить мне. — Разве ты должна доказывать что-то Поттеру? — Я не хочу, — сказала Грейнджер, откидываясь на спинку стула, — но он мой единственный контакт в ДМП, кроме Рона. Он близок к Робардсу и может раздобыть какую-то актуальную информацию, чтобы я могла возбудить дело и отправить его под суд. Как ты думаешь, должен ли кто-то, кто активно лгал всему сообществу, баллотироваться на пост министра? — Я думаю, что он, вероятно, не единственный, кто лжет, — сказал Драко, прочищая горло. — Я сомневаюсь, что он смог бы многого добиться, если бы за ним не стояли другие люди. — Это значит, что мне нужно убрать еще больше людей. Но сначала мне нужно выяснить, кто эти люди, — сказала она с выражением решимости на лице. Драко захлестнуло чувство вины. Он знал, кто еще может быть замешан, но если он скажет ей... Если бы он рассказал ей, Грейнджер перестала бы ему доверять. Она бы задумалась о его намерениях, о людях, с которыми он связался. И Драко не мог вынести мысли об этом. — Ты куда-то собираешься? — спросила она, пробегая глазами по его телу. — Ты хорошо выглядишь. — Я всегда хорошо выгляжу, — раздраженно сказал он. — Я ухожу встретиться с друзьями. Может, тебе тоже стоит. — С кем именно? — саркастически пробормотала она. — Лучший друг, который не разговаривает со мной, или тот, кто воспринял бы это как свидание? «Эти чертовы придурки». Несмотря на ее шутку, он знал, что она чувствовала себя одинокой. Временами она уходила в себя на несколько минут, как будто была слишком захвачена своими эмоциями, чтобы полностью присутствовать. Он научился пережидать, молча оставаться рядом с ней или осторожно прощупывать, пока ее настроение снова не улучшиться. — Разве Уизлетта не прислала тебе сову пару дней назад? — Джинни писала мне, и она была мила в своем письме. Но мне бы не хотелось ставить ее в неудобное положение, и я просто... — она запнулась. — Думаю, мне тоже нужно немного времени. И что-то в Драко щелкнуло, губы задвигались сами по себе. — Ты могла бы пойти со мной к Тео. Грейнджер наклонила голову, из нее вырвался смех. Когда Драко ничего не сказал, она прищурилась. — О, ты ведь несерьезно. — Почему нет? — он небрежно пожал плечами, понимая, что ситуация, скорее всего, обернется против него. — Они все знают о нас. Ты действительно нравишься Дафне. И ты знаешь, что Тео испытает самые невероятные эмоции в своей жизни, увидев тебя в своем доме. — Пэнси не знает, — возразила Грейнджер. — И я ей определенно не нравлюсь. — Я могу разобраться с Пэнси, — твердо сказал он. — Давай. Твои исследования будут ждать тебя, когда мы вернемся, а подшучивать над Тео - это всегда первоклассное развлечение. Она колебалась, но легкий румянец на ее щеках сказал Драко, что она рада его предложению. Сердце бешено заколотилось в груди. — Дай мне минутку, чтобы собраться, — сказала Грейнджер, вставая со стула и слегка подпрыгивая, когда взбегала по лестнице. Любая неуверенность, которую он, возможно, испытывал, полностью покинула его.

***

Драко едва успел войти в комнату, как Тео заорал, — Ты опоздал, гребаный придурок… — он склонился над стойкой, смешивая напитки и помешивая их ложкой. — На самом деле, все вы такие. Ты хоть понимаешь, насколько это неуважительно? Драко не ответил, ожидая появления Грейнджер. — И ты даже не отвечаешь мне? Иди нахуй. Я не позволю, чтобы со мной так обращались в моем доме … — он резко обернулся, слова были прерваны вздохом, который он сделал, когда его взгляд упал на Грейнджер, которая только что вошла в комнату. — Я сплю? — он ущипнул себя за руку. — Мне приснился сон, который начинался именно так. Грейнджер переступила с ноги на ногу, затем сказала самым сухим тоном, который Драко когда-либо слышал от нее, — Отвратительно. Глаза Тео округлились, а Драко усмехнулся. — Тео, ты же знаешь Грейнджер, — легкомысленно сказал он, положив руку ей на поясницу, чтобы подвести к столу. — Ты не собираешься поприветствовать своего гостя? Тео преувеличенно покачал головой, опускаясь на стул напротив них. — Можно мне сделать снимок? Я почти уверен, что у меня где-то здесь есть фотоаппарат. А если его нет, я смогу найти его - черт возьми, я собираюсь его купить - Ой. — он прищурился, глядя на Драко. — Я почувствовал этот удар. — На это и был расчет, — отрезал он. — Ты можешь хоть раз притвориться, что ты в своем уме? — Не совсем, — сказал Тео. — Но ради тебя, Грейнджер, я могу попытаться. Грейнджер прикоснулась к своим губам. — Почему-то я сомневаюсь в этом, — сказала она. — Или ты уже забыл, что я месяцами виделась с тобой дважды в неделю? — Я никогда не смогу этого забыть, — уголки его губ дрогнули в лукавой улыбке. Драко краем глаза взглянул на Грейнджер, но она казалась скорее удивленной, чем смущенной. — Ты очень запоминающийся человек. — Мне нравятся твои волосы, — сказала она, указывая на непослушный синий беспорядок на голове Тео. Он просиял. — Почему, Грейнджер, ты флиртуешь со мной? — протянул он. — Не могу отрицать, что я красивее блондинистого слизеринца. Я испытываю сильное искушение, но между друзьями есть кодекс, который я обязан соблюдать. Драко прищурился, но заговорила Грейнджер.— Ты не захочешь, чтобы я с тобой флиртовала. Мне станет скучно, и я прокляну тебя, как только ты в первый раз начнешь действовать мне на нервы. — Это как раз мой кинк. — Ладно, заткнись, Тео, — рявкнул Драко, не в силах сдержать хмурый взгляд. Грейнджер фыркнула. — Я вроде как ожидала, что меня выбросит из этой комнаты, как только я войду, или что появится один из призраков вашей семьи, вопящий о кровавой расплате. Я искренне удивлена. Тео откинулся на спинку стула с преувеличенной небрежностью, наслаждаясь вниманием Грейнджер. — Я избавился от призраков, как только мой старик обратился в прах. Он, наверное, сейчас переворачивается в гробу, но давайте будем честны, я даю ему повод делать это несколько раз в неделю. Он пошевелил бровями. Грейнджер издала тихий смешок. Беззаботная атмосфера разлетелась вдребезги, когда они услышали звук работающего камина. Их головы повернулись к камину, и Драко внутренне застонал, когда его взгляд упал на Пэнси, чьи глаза прожигали их. Дафна вышла из-за ее спины, демонстрируя широкую улыбку. — Это неожиданно, — сказала она, поцеловав Грейнджер в щеку, прежде чем сесть рядом с Тео. — Привет, Дафна, — сказала Грейнджер, переводя взгляд с нее на Пэнси, которая все еще не двигалась. — И Пэнси. Шокированное выражение лица Пэнси тут же сменилось насмешкой, и она, откинув волосы на плечо, с важным видом направилась к столу, как будто чувствовала себя совершенно непринужденно. Она ничего не сказала, когда села по другую сторону от Тео, который закинул руки на спинки стульев ее и Дафны, его глаза сияли весельем. — Это неловко. — Что неловко, Теодор? — огрызнулась Пэнси, ее губы сжались в натянутой улыбке. — Кто-нибудь потрудится объяснить, что здесь происходит? Драко почувствовал, как Грейнджер напряглась рядом с ним, но прежде чем он успел ответить, Дафна опередила его. — Мы с Драко никогда не были вместе. Все это время он был с Гермионой, — сказала она как ни в чем не бывало. — А я лесбиянка. — Я, блядь, так и знал, — воскликнул Тео. — Ты трахаешься с Парвати? Глаза Дафны расширились. — Какого черта, Тео? — Вы что, все с ума посходили? — спросила Пэнси, уставившись на них со слегка приоткрытыми губами. — Вы, черт возьми, это несерьезно. Драко встречается с грязнокровкой Поттера... — Пэнси, — рявкнул Драко. — Ты здесь единственная, у кого есть с этим проблемы. Расслабься или убирайся. Он увидел, как краска прилила к лицу Пэнси, и скрестил руки на груди, выдерживая ее взгляд. — Тебе не нужно меня защищать, — прошептала Грейнджер достаточно тихо, чтобы только он мог это услышать. Он проигнорировал ее, наблюдая, как выражение лица Пэнси менялось, наконец становясь нейтральным и безразличным. — Итак, когда это началось? — небрежно спросила она. Драко не собирался отвечать, но локоть Грейнджер резко толкнул его в бок. — Через несколько недель после ее прихода в программу, — неохотно пробормотал он. Пэнси оставалась бесстрастной. — Почему вы с Дафной притворяетесь, что встречаетесь? — Потому что моя семья оказывала на меня давление, — сказала Дафна. — И потому что Драко... — Я хотел помочь. Он прервал ее. Дафна бросила на него взгляд, но он притворился, что не заметил этого. Он взглянул на Грейнджер, которая излучала беспокойство. Тео, с другой стороны, был расслаблен и потягивал свой напиток с плохо скрываемой усмешкой на губах. — И с каких это пор Дафна и Тео знают о… — ее взгляд метался между Драко и Грейнджер. — Что бы это ни было? — Они узнали недавно, — проворчал он. — Послушай, Пэнси, ты должна сохранить это в секрете. — За кого ты меня принимаешь? — усмехнулась она. Ее глаза прожигали его, но он не отводил взгляда. Он увидел, как ее губы скривились в гримасе, и она повернулась к Тео. — Где выпивка, Теодор? Я здесь, чтобы отпраздновать свое освобождение от пыток, которые эти дураки называют реабилитацией. Я бы предпочла сделать это без участия одного из ответственных за это людей, но поскольку я, по-видимому, единственная здесь, у кого есть подобие здравомыслия, я постараюсь это пережить. — О, Пэнси, — сказал Тео, улыбаясь и вставая. Прежде чем направиться к бару, он запечатлел на ее щеке громкий, небрежный поцелуй. Пэнси с отвращением сморщила носик. — Мне чертовски нравится каждая мерзкая, злобная, стервозная черта в тебе. — Отвали, чертов ублюдок.

***

Некоторое время спустя Драко прокрался на балкон покурить. Напряжение покинуло комнату, как только начали разливать напитки, и Тео проделал хорошую работу, развлекая Грейнджер, рассказывая по одной остроумной (и, вероятно, выдуманной) истории за раз. Несмотря на их последнюю встречу, Дафна смягчилась после нескольких больших бокалов мимозы; лучшее, что она смогла изобразить, — это острый взгляд. С Пэнси возникло бы больше проблем, но она не была так невосприимчива к театральности Тео, как притворялась. Драко наблюдал, как все это разворачивается перед ним, задаваясь вопросом, сделал ли он правильный выбор, отмечая, что Грейнджер не совсем вписывалась в его компанию друзей. У нее не было самообладания Дафны, или надменного превосходства Пэнси, или беззаботности Тео. И она была слишком, черт возьми, милой, чтобы потакать их привычкам - давить на больные точки друг друга. Но она пыталась. Она терпеливо слушала истории Тео, всегда находя разумный комментарий, и расспрашивала о жизни Дафны так, словно ей было искренне интересно. Он вышел из комнаты, прежде чем поддался желанию притянуть ее к себе и поцеловать. — Ты используешь ее? — спросила Пэнси, материализуясь рядом с ним. Драко повернулся к ней лицом, выдыхая облако дыма. — Дай мне сигарету, — потребовала она, протягивая руку. Драко медленно вытащил пачку из кармана. Пэнси грубо выхватила ее из его пальцев, прислонившись к перилам, прежде чем закурить сигарету и прижать пачку к его груди. — И что? Ты? Я не знаю, что может предложить эта заучка, кроме как замолвить словечко перед Поттером, но если это выгодно для тебя, я не берусь судить. — Мы больше не в Хогвартсе, Пэнси, — усмехнулся он. — Моя жизнь - не игра. Она бросила на него равнодушный взгляд. — Разве не этим ты занимаешься с Дафной? — Я помогаю Дафне, — решительно сказал он. — Ты кое-что из этого извлекаешь. Или ты хочешь притвориться, что ее отец не замолвил за тебя словечко, чтобы избавить тебя от программы? — Это то, что он сделал для тебя? — Не он, а Робардс, — усмехнулась она. — Он сказал мне, что у него есть планы на меня. И когда он станет министром, я буду поблизости. Мускулы на челюсти Драко напряглись. — Ты не представляешь, во что ввязываешься с ним, — твердо сказал он. — Робардс баллотируется на пост министра и встречается с Дугласом Гринграссом за кулисами? Учитывая все, что происходит в Визенгамоте? Это не то, во что ты хочешь ввязываться. — Разве ты не участвуешь в этом, Драко? — спросила Пэнси, намеренно приподнимая брови. — Я просто выжидаю, — пробормотал он, бросив взгляд на балконную дверь. Грейнджер рассматривала большие книжные полки Тео, пока он нетерпеливо следовал за ней, жестикулируя при виде каждой книги, которую она брала в руки. Возможно, она их не слышала, но он все равно нервничал. — Дуглас хочет власти ради самой власти. И он ясно дал понять, что хочет, чтобы мы получили ее для него. Тебе это не кажется знакомым? Она лукаво улыбнулась ему. — Возможно, но не тебе меня судить. Не говоря уже о том, чтобы давать мне свои покровительственные советы, не тогда, когда ты за кулисами трахаешься с Гермионой Грейнджер, — выпалила она в ответ. — Я делаю то, что лучше для меня и моей семьи. Ты можешь сказать то же самое? — Не беспокойся о моей семье, Пэнси. Единственное, что мне нужно от тебя, - это чтобы ты держала рот закрытым, черт побери, — сказал он низким голосом. Пэнси наклонилась к нему, и Драко отвернул лицо, затянувшись сигаретой, наблюдая, как она смотрит на него из-под ресниц. — Это тот прием, который ты применила к Робардсу? — Мне не нужно соблазнять тебя, Драко. Я просто кое-что проверяла, — сказала она, делая шаг назад. — Ты ведешь себя невероятно глупо, но это на самом деле даже забавно, — она швырнула сигарету за перила. — Но это твоя кровать, так что ложись в нее с кем захочешь и все такое прочее, — она издала хриплый смешок. — У нее хватало наглости вести себя так высокомерно, когда она все это время трахалась с тобой. Интересно, что бы подумал об этом Хьюман… Он прищурился. — Лучше заткнись. — Ты можешь себе представить, что люди подумали бы о ней, если бы это когда-нибудь выплыло наружу? — она ухмыльнулась. — Я просто говорю, что, думаю, она не настолько высокоморальна, как ей хотелось бы. — Оставь ее в покое, Пэнси. — О, пожалуйста, Грейнджер большая девочка, она может постоять за себя, не веди себя как ее ручная собачка. Я знаю таких, как она. — Ты ничего не знаешь, особенно о Грейнджер, — сказал он, растирая окурок сигареты о железные перила. — Я тоже многого не знаю, но вот что я могу тебе сказать. Что бы там ни замышляли Робардс и Дуглас, это им с рук не сойдет. И я не собираюсь присутствовать при этом. Но что ж, это твоя кровать, так что ложись в нее и так далее. Она легонько похлопала его по груди. — Я могла бы сказать то же самое о тебе и Грейнджер, — сказала она. — Я не собираюсь никому об этом рассказывать, но я не удержусь от того, чтобы бросить это тебе в лицо, когда все полетит к черту. — Я и не ожидал от тебя ничего другого, — сказал он, отталкивая ее руку. — Но у тебя не будет такой возможности, я обещаю. Они еще мгновение смотрели друг на друга, затем в молчаливом согласии направились обратно в гостиную Тео. Он достаточно знал Пэнси, чтобы услышать то, чего она не сказала - она была бы рядом с ним, если бы до этого дошло. И он был бы рядом с ней. Так, как это было всегда, даже когда они не одобряли решений друг друга.