На солнце нет темных пятен/ The light is no mystery

Сердца Пускают корни

«Ты пытаешься не говорить ему, что любишь его, и ты пытаешься подавить это чувство, ты дрожишь, но он протягивает руку и прикасается к тебе, как к молитве, в которой нет слов, и ты чувствуешь, как твое сердце пускает корни в твоем теле, как будто ты открыла что-то, чему у тебя даже нет названия». - Ты Джефф, Ричард Сайкен

***

Гермиона сжала руки в кулаки, чувствуя, как внутри нее нарастает неловкость, когда она медленно придвинулась ближе к нему. Когда она остановилась рядом с ним перед большой полкой, Драко быстро отложил книгу, которую держал в руках, и откашлялся. — Привет, Грейнджер. Гермиона разжала кулаки и вытерла ладони о джинсы, пытаясь избавиться от смеси дождевых капель и нервного пота. — Как дела? — попыталась она. — Дуг сказал, что ты здесь уже полчаса. Драко нахмурился. — Кто такой Дуг? — Он здесь работает. — Ну, Дугу следует заниматься своими делами. Неужели магглы вот так просто выдают своих клиентов? Ужасный сервис, — сказал он оскорбленным тоном. Гермиона улыбнулась надменному тону его голоса. — Он просто был добр ко мне, — сказала она. — Ты быстро нашел магазин? — Да, Грейнджер, я явно не идиот, — огрызнулся он. — Извини, блядь. Я не хотел показаться мерзавцем. Я просто... — Тебе здесь неуютно? — предположила она. — Это тоже не то, — вздохнул он. Она сделала шаг назад, но его тело последовало за ней, как магнит. Гермиона бросила на него острый взгляд, и он поморщился, отодвигаясь от нее на пару дюймов. — Что с тобой случилось? — спросил он, пробегая глазами по ее телу. Она выдохнула. — Мой зонтик сломался, и я промокла насквозь. — Почему ты не использовала высушивающие чары? Ей так сильно хотелось протянуть руку и разгладить складку между его бровями. Постоянное желание прикоснуться к нему сводило ее с ума. — А ты как думаешь? Люди бы увидели мою палочку, — сказала она более резко, чем намеревалась. — Тогда иди сюда. Прежде чем она успела возразить, он исчез за рядом полок. Когда она последовала за ним, он резко повернул голову, чтобы проверить, одни ли они, прежде чем сунуть руку в карман куртки за палочкой. Он пробормотал себе под нос заклинание, и Гермиона почувствовала, как порыв теплого воздуха высушил ее с головы до ног. Она поняла, что дрожала, только когда дрожь полностью утихла. — Лучше? — спросил Драко. Он протянул руку и провел ею вверх-вниз по ее руке. Дрожь, пробежавшая по ее телу, была больше связана с его прикосновением, чем с холодом. — Хотя не знаю, смогу ли я что-нибудь сделать с твоими волосами. Она нахмурилась. — Они просто мокрые. — Они больше похожи на кровавое месиво. Гермиона резко вдохнула. — Драко Малфой... Он заставил ее замолчать, прижавшись поцелуем к ее влажным кудряшкам. — Ты абсолютно прекрасна, Гермиона Грейнджер, — сказал он хриплым шепотом. — В этом нет сомнений. Она позволила себе на мгновение задержаться, чувствуя, как ее окутывает его знакомый запах. Находиться так близко к нему было слишком заманчиво, поэтому Гермиона резко отступила, позволив его рукам упасть, и повернулась лицом к деревянной полке, трясущейся рукой потянувшись за первой книгой, попавшей в поле ее зрения. — Я больше не сержусь на тебя, — тихо сказала она. — Но это не значит, что все в порядке. Потому что на самом деле это не так. Я просто не умею долго злиться на людей, так что не принимай это на свой счет. Она услышала, как он медленно выдохнул. — Прости меня, Грейнджер. Она взглянула на него краешком глаза. Драко неуверенно изучал ее. Он выглядел искренним, но что-то все равно вызывало у нее беспокойство. — Ты хоть понимаешь, за что извиняешься? — За то, что был ревнивым мерзавцем? — Да, конечно, — сказала она. — Но также из-за того факта, что мы, очевидно, понятия не имеем, как разговаривать друг с другом? Он недоверчиво посмотрел на нее. — Иногда все, что мы делаем, это разговариваем, Грейнджер. Мы все время разговариваем. — Очевидно, ни о чем важном, — пробормотала она себе под нос. — Потому что есть вещи, о которых ты мне не рассказываешь, и ты закрываешься в ту же секунду, как начинаешь. — Ладно, это правда. Возможно, я так и делал. Я вел себя несправедливо, когда злился, — сказал Драко. — Это гребаный недостаток характера. У меня их целая куча, если ты не заметила, — его подчеркнуто самоуничижительный тон ее не позабавил, и Гермиона непонимающе посмотрела на него. Он громко застонал. — Я прошу прощения, Гермиона. Я постараюсь стать лучше. И, знаешь, мне действительно наплевать на Уизли, я просто разозлился, что услышал это не от тебя. Гермиона пошевелилась, глядя на книгу, которую все еще сжимала в руках. — Гарри делал это со мной не раз, и каждый раз мне было больно. Я не понимала, что так же поступила с тобой, — призналась она. — Думаю, у нас обоих есть ужасные недостатки характера, Драко. Он усмехнулся. — Я бы поменял свой на твой в любое время. Гермиона вздохнула, затем поставила книгу обратно на полку и потянулась за другой. Она даже не обратила внимания на аннотацию на задней обложке, но пока не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. — Ты тоже собираешься извиниться? — спросил он, и в его голосе прозвучало веселье. И, может быть, это было потому, что она никогда не доходила до этой части - когда ты распахиваешь дверь, когда выкладываешь все карты на стол, - но она поняла, что не знает, как это сделать. — Мне жаль, — сказала она, все еще не отрывая взгляда от книги. — Но знаешь, думая об этом, я просто удивляюсь, почему мне не пришло в голову просто сказать тебе. — Ты всегда все знаешь, Гермиона. Так почему бы тебе просто не сказать это? Она поставила книгу обратно на полку, расправив плечи, прежде чем повернуться к нему лицом. Глаза Драко светились беспокойством. — Я не думала, что ты захочешь, чтобы я это сделала. Он выглядел озадаченным. — Как ты могла такое подумать? — прошептал он. — Блядь, ты плачешь? — Нет, — пробормотала она, моргая, чтобы смахнуть влагу с глаз. — Это ты можешь быть эмоциональным и не плакать, придурок. Как и следовало ожидать, он начал смеяться. — Я все делаю неправильно? Гермиона фыркнула. — Послушай. Вот что я думаю. Мы оба начали это ... — она показала рукой между ними. — что бы это ни было. И мы никогда по-настоящему не давали этому определения и не говорили о том, каковы твои ожидания или мои. — Ее голос затих, когда она заметила, как он встал. Он засунул обе руки в карманы, упрямо уставившись на свои ботинки. — Почему ты ведешь себя так будто тебе неловко? Он замешкался, прежде чем пробормотать, — Ты просишь меня быть твоим парнем? Гермиона ущипнула себя за переносицу и вздохнула. — У тебя вроде как уже есть девушка, разве нет? — спросила она, не в силах сдержать раздражение в голосе. Его лицо смягчилось. — Ты же знаешь, что это неправда. — Неправда? — многозначительно спросила она. — Ты сказал мне, что Дафна лесбиянка и что у вас с ней что-то вроде сделки. Но ты так и не объяснил толком ситуацию, а я никогда не спрашивала, потому что не хотела, чтобы ты убежал. — Я, черт возьми, не собирался убегать, Грейнджер, — огрызнулся он. — И я расскажу тебе, если ты действительно этого хочешь. — Ты расскажешь мне все? Ты не будешь лгать? Драко сделал шаг вперед, наклонив голову, чтобы прямо встретиться с ней взглядом. — Я не буду лгать, Гермиона, — сказал он ровным голосом. И, может быть, она поступила глупо, но она поверила ему. — Тогда ладно, — нерешительно сказала Гермиона, задаваясь вопросом, была ли она слишком наивна. Легкость, с которой она поверила его словам, казалась ловушкой, но когда она посмотрела на него, то не увидела ничего, кроме искренности. — Мы поговорим об этом. Драко долго смотрел ей в глаза, как будто проверял, действительно ли она это имела в виду, прежде чем отреагировать. Гермиона ждала, когда он придвинется ближе, ей не терпелось протянуть руку и рассеять оставшееся напряжение между ними. Он сделал шаг вперед. Когда между ними осталось всего несколько сантиметров, Драко поднял руки и обхватил ее лицо. Он запечатлел медленный, тягучий поцелуй на одной щеке. Ее тело задвигалось само по себе. Она обняла его за плечи, ища его губы. Как раз перед тем, как они соприкоснулись, он отвернул лицо, и ее поцелуй коснулся уголка его рта. Гермиона нахмурилась, чувствуя себя более чем обиженной, и откинулась назад. — Что случилось? — спросила она, и в груди у нее все сжалось. Он выглядел расстроенным, его глаза были затуманены чем-то, чего она мне могла разгадать. Секунды, казалось, тянулись медленно. Она изо всех сил старалась быть терпеливой, заглушить голос в своей голове, говорящий ей потребовать, чтобы он открылся больше, чем просто на долю секунды, ее дыхание застряло в горле. — Драко, — сказала она так тихо, что ее голос был едва слышен. — Что происходит в твоей голове? Он резко вдохнул, его челюсти сжимались и разжимались. Ее хватка на его плечах усилилась. «Это все?» — спросила она себя. Она не знала, сколько еще сможет выдерживать такое давление. Она не думала, что у нее хватит на это сил. — Это ты убегаешь, Гермиона, — тихо сказал он. — Что? — переспросила Гермиона, слишком ошеломленная, чтобы почувствовать облегчение от того, что он что-то сказал, — Что? — Тебе не нужно лгать мне, — продолжил он, запрокидывая голову, чтобы она увидела его обеспокоенное выражение. — Тебе было легко, не так ли? Выйти за дверь. Отвернуться от меня на лестнице. Всегда находить причину отстраниться от меня. Что-то внутри нее сломалось. — Это было нелегко, — слабо произнесла она. В его улыбке не было тепла, как будто он смягчал удар. — Но ты все равно это сделала? — спросил он. — Знаешь, я не думаю, что смог бы это сделать? Я слишком упрям. Но это не было... — он замолчал, пытаясь собраться с мыслями. — Грейнджер, я не смогу вынести, если ты все время будешь убегать от меня. Она напряглась. Ее первой мыслью было отрицать это, но ее сломанные части были вскрыты, и она не могла заставить себя солгать ему об этом. Через мгновение она прошептала, — Хорошо, я не буду, — потому что больше она ничего не могла сказать. Она сделала выбор поверить ему, и ему придется сделать то же самое. — Хорошо. Он вглядывался в ее лицо, и Гермиона ждала, надеясь, что он нашел то, что искал. Должно быть так оно и было. В мгновение ока Драко прижал ее к полкам. Книги грозили упасть; она сомневалась, что заметила бы, если бы это произошло, когда он так крепко прижимался к ее телу, его губы накрыли ее губы в страстном поцелуе. И она позволила ему поцеловать себя. Его вкус, прикосновение его рук, давление его тела - все это смешивалось воедино, пока комната вокруг них не исчезла, пока Гермиона не почувствовала уверенность, что они были единственными людьми во вселенной, и ей не нужно ничего, кроме их совместного дыхания, ощущения, которое он вызывал в ней, а она вызывала его в нем, в ответ. — Извините, — крикнул кто-то. — Это общественное место! «Черт возьми». Гермиона оттолкнула Драко, резко повернув голову в направлении голоса. Дуг скрестил руки на груди. Жар прилил к ее лицу, и она заметно съежилась. — Мне так жаль, Дуг. И Драко, ее любимый придурок, издал бесстыдный смешок. — Исчезни, черт возьми, Дуг. — Замолчи, — рявкнула она. Затем громко сказала, — Мы уходим. — Вы хотя бы собираетесь что-нибудь купить? — Черт возьми, мы что-нибудь купим! — прорычал Драко. — Ты можешь уйти? Дуг бросил на них еще один раздраженный взгляд, затем развернулся и исчез за углом. — О Мерлин, — ахнула Гермиона, закрыв лицо руками. — Мне так стыдно. — Ты думаешь, мы первые, кто здесь целуется, Грейнджер? — Я часто приходила сюда со своим отцом, когда была ребенком, Драко. Это наше любимое место, — сказала она. — Это старейший книжный магазин в маггловской Британии. Я только что осквернила священное место с глупым мальчишкой. Я сама не могу поверить в это. — О, — проворковал он. — маленькая зубастая Грейнджер приходила сюда? Гермиона прищурилась. — Подумай дважды, прежде чем что-либо сказать. Его смех зазвучал громче. — Ты абсолютно прекрасна, Гермиона Грейнджер. В этом нет сомнений. Она закатила глаза. — Ты повторяешься, — пробормотала она. — Давай убираться отсюда, пока я тебя не поцеловала или не стукнула книгой по голове. Продолжая смеяться, Драко обнял ее за плечи и наклонился, чтобы поцеловать в щеку. Магазин был почти пуст, но несколько человек, просматривавших книги, смотрели на них с легким интересом, когда они проходили мимо. Впервые за долгое время ее не беспокоило это внимание - рука на ее плече успокаивала, и она уютно устроилась рядом с ним, счастливая и умиротворенная. Прежде чем они подошли к кассе, Драко отстранился. Когда Гермиона открыла рот, чтобы возразить, он торопливо пробормотал «оставайся здесь» и исчез в коридоре. Пока она ждала, она порылась в сумочке в поисках бумажника. Она как раз достала его, когда Драко появился снова, держа руку за спиной. — Ты можешь подождать меня у двери. — Я должна заплатить за то, что ты там прячешь, Драко. — Я богат, — сказал он категорично. — Просто уходи. — Они не примут твои галлеоны. — Правда? Спасибо за информацию, дорогая, — выдавил он из себя. — У меня есть маггловские деньги, Грейнджер. Ты можешь просто сделать то, что я сказал? — Ладно, — неохотно согласилась она. Гермиона подошла к двери, украдкой поглядывая на него, отчасти беспокоясь, что он каким-то образом разоблачит их, когда будет расплачиваться за свои покупки. Но он был само обаяние. Наблюдая за ним, она словно попала в альтернативную вселенную - кассирша хихикнула, обрабатывая его платеж, и с улыбкой завернула его книжку в коричневую бумагу. Видеть, как он общается с магглом так естественно, без намека на дискомфорт - это заставило разум Гермионы помутнеть. Она все еще смотрела в изумлении, когда он направился к ней с довольной улыбкой на лице. Гермиона почувствовала, как ее грудь расширилась. — Что? — Ничего, — она покачала головой, затем быстро поцеловала его в щеку. Она поднялась на цыпочки, подула ему в ухо, почувствовав самодовольство, когда он вздрогнул. — Наперегонки до точки перемещения. Она, не теряя ни секунды, распахнула дверь и выбежала в шторм. Она захихикала, услышав, как он громко проклинает ее имя, преследуя ее, его ботинки громко шлепали по лужам.

***

Драко не дал ей времени подумать, прежде чем набросился на нее, швырнув покупку, которую держал в руках, куда-то позади них, прежде чем притянуть ее к себе для поцелуя. Она хихикнула ему в губы, но звук сменился стоном, когда он углубил поцелуй, его руки скользнули вниз по ее спине. Не требовалось слишком много времени, чтобы внутри нее поднялся жар, когда они были вот так вместе. Она обвила руками его шею и притянула ближе, грубее, крепче к своему телу. Обезумев от ощущения, что этого все еще недостаточно. — Хочешь подняться наверх? — он ахнул ей в рот. Она прикусила местечко за его ухом. — Наверх? Гермиона оторвалась от его губ и крепко уперлась ладонями в его грудь. Она толкала его, пока он не рухнул на диван. Он громко сглотнул, и она пошатнулась под его пристальным взглядом. — Мне нравится, как ты смотришь на меня, — пробормотала она, усаживаясь ему на бедра. — Мне нравится смотреть на тебя, — прошептал он в ответ хриплым голосом. — Мне действительно нравится, черт возьми. Она откинулась на его колени и сорвала с себя рубашку. Он двинулся, чтобы помочь ей, но она оттолкнула его и расстегнула лифчик, позволив ему упасть на диван. Челюсти Драко сжались, грудь вздымалась, когда он наблюдал за ней, и Гермиона позволила ему упиваться собой, желание разлилось у нее в животе. — Гермиона Грейнджер. Его голос был почти рычанием. Ее губы изогнулись в медленной, мягкой улыбке. — Да? — Ты абсолютно прекрасна. — В этом нет сомнений? — Ни одного, — он покачал головой, протягивая руку к ее затылку. Он потянул ее вниз, пока ее грудь не прижалась к его груди. Было что-то восхитительное в ощущении того, как ее соски трутся о его рубашку, и Гермиона застонала, прижимаясь губами к его губам, действуя чисто инстинктивно. Бедра Драко дернулись вверх, и она просунула руку между ними и сжала его член, его стон заставил ее грудь загудеть от желания. Его руки запутались в ее локонах, пока они полностью не распустились из пучка и не упали ей на плечи. Ей не понадобилась палочка, чтобы пробормотать заклинание, заставляющее его рубашку исчезнуть, и когда его грудь была полностью обнажена, она, не колеблясь, покрыла медленными влажными поцелуями его гладкую кожу. Она провела зубами по одному соску, и он задрожал под ней, сильнее вцепившись в ее волосы. Было что-то такое приятное в том, чтобы наблюдать, как его переполняет желание, как он тяжело дышит, как румянец ползет по его шее к коже чуть выше пояса. — Ах, черт возьми, Гермиона, — простонал он, когда она сильнее сжала в руке его член. Низкий смешок сорвался с ее губ. — Тебе нравится дразнить меня? — Тебя слишком легко вывести из себя, — сказала Гермиона, снова потянувшись к его губам. Она нахмурилась, когда он отодвинулся. —Что? — Мне не нравится, когда меня дразнят, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Гермиона чуть не закатила глаза, но была поражена быстрым движением его тела. Прежде чем она успела полностью осознать, что происходит, он схватил ее за талию и, развернув их, грубо швырнул на диван. Она открыла рот, чтобы возразить, но громкий стон вырвался у нее, когда он зажал зубами ее сосок, отчего по ее телу пробежала волна удовольствия. Ее голова откинулась на спинку дивана, когда его рот совершил медленное путешествие вниз по ее телу, задерживаясь на всех тех местах, которые он уже знал так хорошо. Ее голова была в тумане, и все ее тело вибрировало от желания, его губы и язык обжигали каждый дюйм кожи, к которому он прикасался. Через мгновение он сбросил с нее джинсы и зарылся головой между ее бедер, и Гермиона зажала рот рукой, не в силах полностью подавить стон. Драко усмехнулся, проводя языком по ее клитору твердыми движениями. Она протянула руку, чтобы вцепиться ему в волосы, другой вцепившись в ткань дивана, когда он закинул одну ее ногу себе на плечо. Он жадно проник в нее языком. Ее тело извивалось, настолько ошеломленное, что она не знала, хочет ли она прижаться к нему или отстраниться. Он положил ладонь ей на живот, удерживая ее неподвижно, пока его язык кружил вокруг ее клитора. Он переключался между нежным и более жестким темпом, настойчиво прижимал к ней язык, и она изо всех сил старалась удержаться на подушках, выгибая спину. — Драко... — простонала она, не в силах вымолвить ничего, кроме бессмыслицы, когда он скользнул пальцем внутрь нее, двигаясь в том же ритме, что и его язык. Это было слишком. Ее сердце угрожало выскочить из груди, и ей казалось, что все ее тело парит над землей. Она крепко зажмурила веки, когда вибрация его стона довела ее до крайности. Она опустилась на диван, ее тело дрожало, дыхание вырывалось прерывисто. Он провел зубами по коже внутренней стороны ее бедра, ослабляя жжение мягкими поцелуями. Она позволила ему осторожно опустить ее ногу, волна трепета прокатилась по ее телу. Она пробормотала жалобу, когда он встал с дивана, открыла глаза и обнаружила, что он расстегивает брюки. Его глаза потемнели от возбуждения, и Гермиона прижала руку к своему бешено колотящемуся сердцу, наслаждаясь безудержным желанием, которое полностью отразилось на его лице. Когда он снова накрыл ее своим телом, Гермиона закинула ногу ему на бедро, притягивая к себе для медленного, томного поцелуя. — Тебе со мной хорошо? — прошептал он. — Скажи мне. — Очень хорошо, — выдохнула она. — Но знаешь, что заставило бы меня почувствовать себя еще лучше? — спросила она, прижимаясь к нему, пока он не понял намек. Его губы приоткрылись, глаза были прикованы к ней, когда кончик его члена потерся о нее. Она провела рукой по его бедрам, притягивая его к себе. — Черт возьми, — простонал он, резко втягивая воздух через нос. Его пресс напрягся, когда он опустился ниже, и она провела рукой по его волосам, покрывая поцелуями его подбородок, щеку, лоб. Это было ощущение близости, желание, которое все кипело и кипело, пока каждый кусочек кожи не загорелся. Она прикасалась к нему везде, где только могла, и он входил в нее без всяких сомнений, пока его большой палец кружил по ее клитору. Ее тело извивалось, давление неуклонно возрастало, она чувствовала, что поднимается все выше и выше. Ей нравилось ощущать его внутри себя, обжигающего, как лава, когда он повторял ее имя, как молитву. Он обхватил рукой ее бедро и приподнял выше, изменение угла заставило ее впиться ногтями в его спину. — Черт, любимая, — прошипел он. Она прохныкала его имя, ее голова запрокинулась, а позвоночник изогнулся вверх. Его рука сжимала ее все сильнее и сильнее, пока, наконец, он резко не вдохнул и не выдохнул ее имя протяжным стоном. Когда они оба выдохлись и задрожали, его тело прижалось к ее. Они обменялись усталыми вздохами, и он успокаивающе провел рукой по ее спутанным кудрям. Она не знала, осознал ли он это, но он напевал себе под нос - тихую песню, не из тех, что она знала, но, тем не менее, это успокоило ее. — Гермиона Грейнджер... — сказал он через некоторое время, все еще держа руку в ее волосах. Она застонала. — О, ради Годрика... — Ты абсолютно прекрасна... — Просто заткнись. — В этом нет никаких сомнений, — закончил он, слишком довольный собой. После всего случившегося она не могла поверить, что именно это ее смутило. — Я приказываю тебе немедленно прекратить это. Он усмехнулся. — Никогда. Она подняла голову и погладила его подбородок, поцеловав в губы один раз, затем второй, затем третий, затем достаточно много раз, чтобы звуки вокруг них прекратились, его хватка на ее волосах усилилась, желание снова начало закипать между ними. Гермиона пожалела, что не может заморозить этот момент во времени. Она надеялась, что ей не придется этого делать. Она надеялась, что он будет рядом с ней, телом, душой, так долго, как позволит время.

***

Драко тянул время. Не так уж много раз Драко мог заглянуть в шкафы в квартире, прежде чем признаться в этом самому себе, особенно учитывая, что он держал там всего несколько сменных комплектов одежды. Судя по веселому выражению лица Грейнджер, она полностью осознавала это. Но на самом деле это была ее вина - было практически невозможно найти в себе мотивацию провести весь вечер в компании Гринграссов, когда он мог провести это время с ней. За весь день они не сделали ничего продуктивного. Грейнджер достойно сопротивлялась, но было слишком легко оторвать ее от работы или от того, что только она могла назвать «легким чтением». Вместо этого они провели день, переходя из кровати на диван и на кухню, разговаривая, когда она упрямо настаивала, а чаще всего занимаясь тем, для чего не нужны слова. Теперь она сидела на кровати, очаровательная, как сбывшаяся мечта, в одной из его темных рубашек на пуговицах, жевала тыквенный пирог с медом, насмехаясь над ним, сохраняя при этом полное молчание. Когда Драко наконец достал единственную официальную одежду, которая у него там была, она спросила, — Итак, куда именно ты собираешься? — Это вечеринка, которую устраивает отец Дафны, — сказал Драко, надевая серые брюки. — Я не знаю, по какому поводу. Дуглас Гринграсс вроде как... — он на мгновение запнулся, сомневаясь в нейтральном выражении лица Грейнджер. Она была раздражающе понимающей, когда он рассказал ей о родителях Дафны, которые оказывали на них давление, чтобы они продолжили свои ухаживания, и он не мог не задаться вопросом, действительно ли ее это устраивало. — Он не говорит больше того, что считает необходимым. Он сказал, что хочет, чтобы я был там, и все. — Дамблдор раньше был таким с Гарри. Отказывался делиться какой-либо информацией, но всегда требовал, чтобы он был доступен, — когда она заметила, что он поморщился, она поспешила сказать, — Я не сравниваю вас, Драко, ради Мерлина. Этот мужчина всего лишь отец твоей фиктивной подружки, а не твой наставник. Драко наклонил голову, чтобы застегнуть рубашку. — Да. — Ты действительно хочешь пойти? — Я не хочу уходить, — усмехнулся он. — Но наши родители верят, что у нас серьезные отношения. Я же сказал тебе, что обещал дать ей больше времени, чтобы разобраться в своем дерьме. Я скоро покончу с этим, обещаю. — А что именно влечет за собой серьезное ухаживание? — Полагаю, это обычные свидание? — он пожал плечами. — Семьи отвечают за детали помолвки, например, кто что получит, каким традициям будет следовать пара, сколько у них будет детей, хранилищ, гримуары и прочую бесполезную ерунду, — сказал Драко, встретив озадаченный взгляд Грейнджер. — Ухаживания проводятся по договоренности? — Не в том смысле, что мы заключаем соглашения еще до рождения детей, если ты это имеешь в виду, — беспечно сказал он. — Семьи могут настоятельно предлагать определенным людям взаимодействовать. Но не было бы проблем, если бы я влюбился в Миллисент, а не в Дафну. Ухаживание в любом случае будет осуществляться обеими семьями. У нас есть свобода любить того, кого мы выберем. Гермиона бросила на него скептический взгляд. — Ты можешь любить того, кого хочешь любить, если только у него не другой статус крови или тот же пол? Драко хихикнул. — И ты должен быть действительно осторожен, чтобы случайно не влюбиться во вторую кузину, хотя, как известно, это случается чаще, чем мы думаем, — сказал он, странно очарованный тем, как она сморщила носик при его словах. — Но троюродная сестра - это нормально? — тон ее голоса ясно давал понять, что она считает все это абсурдным. Драко не стал возражать, но это не так сильно беспокоило его, как ей показалось. — Ты была бы удивлена, узнав, какие оправдания могут найти люди, столкнувшись с сокращающимся сообществом. Малфои, конечно, не участвуют в подобном, — быстро сказал он. — Существуют магические ритуалы, характерные для каждой семьи, когда назначается дата свадьбы, но для настоящей пары ухаживания в основном сводятся к тому, чтобы притворяться целомудренными до вступления в брак, когда все знают, что вы занимаетесь грязными делишками за закрытыми дверьми. Глаза Грейнджер сузились. — Лучше не притворяйся, Драко Малфой. На его лице появилась лукавая улыбка. Драко бросил пиджак на пол и медленно подошел к кровати, тепло медленно разливалось внутри него, когда он увидел, как взгляд Грейнджер опустился на его губы. Ее взгляд вернулся к его глазам, и она громко сглотнула, когда он наклонился вперед, уткнувшись коленями в матрас, ее спина коснулась простыней, когда он возвышался над ней, уперев локти по обе стороны от ее лица. — Я занимаюсь только с тобой самыми грязными вещами, любовь моя, — сказал он прямо перед тем, как поцеловать ее. Она издала низкий стон удовольствия, и Драко углубил поцелуй, ее руки обвились вокруг его шеи и крепко прижали его к себе. Его пульс ускорился, когда она усилила хватку, и он погладил ее язык своим. — Не уходи, — пробормотала она под ним. «Конечно, я не уйду», — подумал Драко, его разум гудел, когда ее руки соскользнули с его шеи, ловкие пальцы выдернули рубашку из брюк. Он застонал, почувствовав, как ее ногти царапают его кожу, по всему телу побежали мурашки. Его член сразу же затвердел. Было трудно о чем-либо думать, когда он ощущал ее знакомые прикосновения. Грейнджер застонала ему в рот, и ему так сильно захотелось снова потеряться в ней - оторваться от нее было все равно что поднять несколько тонн. — Нет, — всхлипнула она. — Вернись, Драко. Драко посмотрел на нее с сожалением. Ее губы припухли, его рубашка вся помялась, когда задралась вверх по ее телу, обнажая шелковистую кожу обнаженных бедер и соблазнительное черное кружево трусиков. — Ты поступаешь очень жестоко, — поддразнила Грейнджер. — Уверяю тебя, любимая, я страдаю больше, чем ты. Он бросил на нее последний оценивающий взгляд, прежде чем отвернуться, зная, что если он не остановит себя, его решимость окончательно растает. Он остановился перед зеркалом, чтобы поправить рубашку. Он схватил галстук с комода. — Серый - это скучно, — сказала Грейнджер. Драко улыбнулся собственному отражению, прислушиваясь к ее приближающимся шагам. Он ничего не сказал, когда она схватила свою волшебную палочку с кровати и встала перед ним, наклонив голову, прежде чем сменить галстук с серого на фиолетовый. Он выгнул бровь. — Серьезно, фиолетовый? — Это сиреневый. Мой любимый цвет, — пробормотала Грейнджер, сосредоточенно облизывая губы, пока ее пальцы завязывали галстук в узел. — Что не так? Для тебя это слишком по-девчачьи? Он раздраженно выдохнул. — Как будто меня это волнует. Грейнджер отпустила его и откинулась на спинку кровати, прислонившись к изголовью и продолжая наблюдать за ним. Драко надел серый пиджак и, взглянув на себя в зеркало, провел пальцами по волосам в жалкой попытке привести их в порядок. Он снова замялся, делая вид, что разглаживает складку на костюме. — Ты собираешься остаться? — Ты хочешь, чтобы я это сделала? — Дай мне передышку, Грейнджер, — усмехнулся он, поворачиваясь к ней лицом. Ее взгляд был нежным, губы слегка изогнуты вверх - все, чего он хотел, во плоти. И он был так благодарен - за эту легкость, которая снова окружала их. Он извлечет это воспоминание и поместит его в Омут Памяти, как напоминание о том самом моменте, когда Драко понял, что, возможно, уже на пол пути к тому, чтобы влюбиться в нее. — Я никуда не собираюсь уходить. Это было единственное разумное объяснение тому, что он чувствовал в тот момент.

***

Бальный зал был таким же безупречным, как и остальная часть поместья Гринграссов. Стены были абсолютно белыми, обрамленными тонкими колоннами с богато украшенными серебряными колоннами, по две с каждой стороны комнаты. Это было относительно небольшое пространство, но оно было до краев заполнено лицами, которые он узнал бы где угодно. С полдюжины нарядно одетых эльфов обходили всех со своими подносами, сверкающими серебром и уставленными закусками. Они молча приблизились к гостям и, получив разрешение, удалились. В одном углу пожилой мужчина с длинной седой бородой мастерски играл на пианино, его фигура отбрасывала тень в тусклом мерцающем свете. Люди собирались небольшими группками, поглощали закуски и обменивались пронзительным смехом. Драко сосредоточился на баре; он выделялся на подобных мероприятиях без выпивки, поэтому наполнил хрустальный бокал огневиски и поискал кого-нибудь, с кем мог бы пообщаться. Его брови поползли вверх, когда он заметил Тео, который выглядел опрятно в костюме-тройке, его темные волосы теперь отливали ярким синим оттенком. Драко подошел к нему. — Что это у тебя с волосами? — Я экспериментирую, — воскликнул Тео, проводя рукой по волосам. — Предполагается, что это пройдет через сорок восемь часов, но я, возможно, сохраню этот вид, — он пошевелил бровями. — И ты подумал, что было бы неплохо поэкспериментировать перед вечеринкой с этими людьми? Драко кивнул в сторону группы пожилых женщин, которые смотрели на них с другого конца комнаты. Тео послал им воздушный поцелуй. — Пожалуйста, миссис Селвин бесстыдно болтает с миссис Берк, когда все знают, что у нее роман с ее мужем. Моя прическа - наименее скандальная вещь на этой вечеринке, — сухо сказал он, и Драко пришлось подавить смешок. — Что это за галстук? Драко огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет в пределах слышимости. — Грейнджер экспериментировала. Тео загорелся, но прежде чем он успел произнести, вероятно, неуместный комментарий, кто-то схватил Драко сзади за локоть. Дафна наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, затем стерла помаду большим пальцем. — Значит, ты с ней помирился? — когда ни один из них не ответил, она свирепо посмотрела на него. — Я собираюсь заколдовать вас обоих! Ответьте мне. Тео потребовалось ровно три секунды, чтобы перестать удерживать невозмутимое выражения лица. — Значит, теперь все открыто? — Я уверена, что мы единственные, кто знает, — сказала Дафна. — Конечно, на самом деле он не сказал мне. К счастью, я слишком умна, чтобы дать себя одурачить. Но если бы я знала, что Тео знал... Тео гордо ухмыльнулся. — Он сказал мне. В глазах Дафны вспыхнула неподдельная обида. — Ты рассказал Тео? — Разве не ты говорила, что нам не следует говорить об этом на публике? — заметил Драко, вертя в руках все еще полный бокал. — Не умничай, — пробормотала она. — Итак, вы помирились? — Ты шутишь? — пискнул Тео. — Он ни разу не выругался, и пару раз он почти улыбнулся. Это действительно тревожит. — Я могу отругать тебя, если тебе так не терпится, — огрызнулся Драко. — Я уже сказал тебе, что это не твое дело... — Что не его дело? — спросила Пэнси, материализуясь рядом с Дафной. Она скептически посмотрела на них, задрав нос. — Ну? — Выбор цвета галстука Драко, — быстро сказала Дафна. — Тео насмехается над ним за это. — Никогда бы не подумала, что сиреневый - твой цвет, — сказала она Драко. — Но не похоже, что у Тео есть право осуждать тебя. Ты выглядишь так, словно намешал зелья и вылил его себе на голову, и не оказал нам любезности, посмотреться в зеркало. Тео сделал глоток своего напитка и ухмыльнулся ей поверх края. — Удивительно, насколько ты проницательна, Пэнс. Именно это и произошло. Ее неспособность вывести Тео из себя заставила Пэнси нахмуриться, и она повернулась к Дафне, драматично тряхнув волосами. — Разве твой отец не должен быть здесь? В конце концов, он хозяин вечеринки. — Рано или поздно он спустится, — сказала Дафна, крепче сжимая руку Драко. — Он просидел с Робардсом и Роули в своем кабинете в течение последнего часа. Это заставило Драко нахмуриться. — Какой Роули? — Торфин. Его освободили на прошлой неделе. Не спрашивайте меня, как он избежал двадцатипятилетнего заключения, потому что я, очевидно, понятия не имею. — О, у меня куча идей, — фыркнул Тео. — Источники сообщили мне, что последние несколько месяцев на него работала очень квалифицированная команда юристов. Где были эти адвокаты, когда его судили? Я почти уверен, что он получил к ним доступ только после того, как попросил определенного человека об одолжении, — сказал он, многозначительно взглянув на Дафну. — Я не понимаю, на что ты намекаешь, — сказала она, и ни малейшего следа веселья не осталось на ее лице. — Мой отец не судья, он не принимает подобных решений. Улыбка Тео превратилась в ухмылку от уха до уха. — Возможно, это правда, — сказал он, — но, очевидно, подобные дела могут быть отменены всего парой членов Визенгамота. И вы знаете, кто недавно занял свои кресла в нашем прекрасном верховном суде? Он театрально взмахнул рукой. — Просто выкладывай, Тео, — прошипела Пэнси. — О, всегда такая нетерпеливая, — он кивнул в ее сторону. — Некоторые из наших постоянных придурков. Старый добрый Салливан Фоули и выдающийся капитан по квиддичу Маркус Флинт. Какое совпадение, правда? Тем более что ни одна из их семей не была особенно общительной после войны. — И какое отношение все это может иметь к семье Дафны? — Как ты думаешь, почему отец Гринграсс вдруг устраивает все эти вечеринки для лучших представителей чистокровного общества? Дафна уставилась на него. — Ты не понимаешь, о чем говоришь, Тео, — отрезала она. — Мой отец просто хотел сделать что-нибудь приятное. Вы знаете, что связи моей семьи с Служителями закона начинаются и заканчиваются консультационной работой моего отца в ДМП. Наше кресло в Визенгамоте вакантно столько же, сколько и ваше. Тео развел руками. — Я просто строю предположения, — сказал он. — Печально известный Пожиратель Смерти освобожден сразу после того, как Фоули и Флинт начали работать в Визенгамоте. Двумя днями позже светская вечеринка. Мне кажется, это не случайное совпадение. — Мы должны радоваться, что у нас наконец-то есть люди, способные бороться с фальшивыми законами, которые пытается протолкнуть Джонс, — выплюнула Пэнси. — Ее последнее - это масштабный законопроект, повышающий налоги на все счета Гринготтса, и деньги пойдут на исследования аконита, помимо всего прочего. — А что в этом плохого? — спросил Драко, который слушал в стоическом молчании, его голова раскалывалась от всей полученной информации. — Всегда предпринимались попытки профинансировать это исследование, и стигматизация оборотней никогда не была большей. Почему, черт возьми, мы не должны сделать что-нибудь, чтобы свести к минимуму их количество и предотвратить, ну, вы знаете, нападение на нас новых особей? Пэнси бросила на него озадаченный взгляд. — Во-первых, их вообще не должно быть рядом с нами. О чем это ты? — Никто не жаловался на них, когда они были нам нужны, — отрезал он. — Темный Лорд не раз приглашал Сивого на посиделки. Или ты уже забыла о Войне? — Святая Моргана, — прошептала Дафна. — От всех этих разговоров о политике у меня начинается мигрень. — На самом деле я нахожу это забавным, — сказал Тео. — Я имею в виду, что Пэнси не ошибается в этом... — Очевидно. — И под этим, — продолжил он. — Я имею в виду, что да, Джонс и группа бывших членов Ордена стали громче выдвигать свои требования. Но, кроме нескольких смехотворных ограничений на книги, чего именно она достигла? Я бы не стал волноваться из-за Джонс. Пэнси посмотрела на свои ногти. — Я просто говорю, что мы все должны держаться вместе, потому что на нас в первую очередь влияет все, что они придумывают. — Тебе нужно остыть. Шеклболт тоже был в Ордене, и он ни хрена не сделал с тех пор, как стал министром, — сказал Драко. Какое-то неясное чувство терзало его изнутри, заставляя кожу покалывать. — С другой стороны, он потратил весь свой срок, пытаясь организовать послевоенное восстановление. Не думаю, что у него было достаточно времени, чтобы заняться чем-то еще, — усмехнулся Тео. — Джонс, с другой стороны... — Я впечатлен, — произнес низкий голос. Группа удивленно обернулась, увидев суровое лицо Дугласа. Его рот был сжат в твердую линию, но глаза блестели. — То, что наша молодежь так увлечена политикой, это что-то новенькое. Но мне придется вмешаться со старой мудростью, если вы не возражаете. Ногти Дафны впились в руку Драко. Он бросил на нее острый взгляд, затем прочистил горло. — Конечно, нет, сэр... — Не беспокойтесь об этих людях, — медленно произнес он. — Они привыкли кричать в пустоту, они всегда так делали. Производя шум, ничего не добьешься. — Правда? — небрежно спросил Тео. Драко знал его достаточно, чтобы уловить саркастический подтекст в его словах. — Как дела, сэр? — В основном, держу руку на пульсе — со смехом сказал Дуглас, одарив Тео острой улыбкой. Он повернулся к дочери. — Дафна, почему бы вам с мисс Паркинсон не поискать своих маму и сестру? Я только что видел их у дальней стены. Если я не ошибаюсь, у них был увлекательный разговор о декоративных цветах. Выражение лица Дафны не дрогнуло, но Драко увидел вспышку гнева в ее глазах, исчезнувшую так же быстро, как и появилась. Она отпустила его руку. — Ну что, Пэнси? Это тема, о которой мы хотели бы узнать больше. — Конечно, — согласилась Пэнси напряженным голосом. — Рада видеть вас, мистер Гринграсс. — Всегда рад, — холодно сказал он. Они обе ушли, бросая на них презрительные взгляды из-за спины Дугласа. — Ведьмы в наши дни, — пробормотал Гринграсс. — Хотя у мисс Паркинсон, кажется, голова в порядке. Она оказывает хорошее влияние на Дафну. Драко почувствовал прилив желания защититься. — Пэнси всегда была умной, сэр, — сказал он. — Бесспорно, умнее нас. — Именно так, — кивнул Тео, допивая остатки своего напитка. Дуглас выглядел неубежденным. — Ум и страсть легко спутать, мальчики. Мы не должны поддаваться влиянию красивого личика, — сказал он. — А теперь мне нужно поговорить с тобой кое о чем довольно важном, Драко, если ты отойдешь со мной ненадолго. У Драко похолодело в животе, и он тут же солгал, — Мы с Тео просто планировали улизнуть покурить, сэр, не составите ли нам компанию? — Да, — сказал Тео. — Мы как раз собирались выйти. Дуглас на мгновение задумался. Присутствие Тео послужило бы буфером, предлогом для того, чтобы разговор остался на безопасной территории. Он не верил в свою способность подыгрывать, не тогда, когда все еще летал в облаках после дня, проведенного с Грейнджер. — Давайте выйдем на балкон втроем, — предложил Дуглас. — К счастью, у меня есть с собой сигары. Я уже научил Драко ценить удовольствие от хорошей сигары. Нужно ли мне проделать то же самое с тобой, Теодор? — Не нужно, я люблю хорошие сигары, — ухмыльнулся Тео. — Вообще-то, я заказал себе партию с Кубы. — Правда? — спросил Дуглас, судя по голосу, слегка впечатленный. Драко прекрасно осознавал, какие взгляды бросали на них, когда они вместе пересекали комнату, - неразборчивый шепот, слышный, несмотря на то, что на пианино все еще играли без пауз. Резкий порыв свежего воздуха помог ослабить комок, начавший формироваться в горле Драко. Он резко вдохнул, затем быстро взял предложенную Дугласом сигару. Первые несколько затяжек они провели в молчании. Драко перегнулся через перила и посмотрел вниз, на сады. Они были менее пышными, чем у его семьи, и, казалось, были созданы для того, чтобы не привлекать лишнего внимания. Кругом белые цветы и маленькие деревца, едва заметный фонтан из белого мрамора посередине. Через мгновение Дуглас сказал, — Ты также участвуешь в программе реабилитации в ЦПР, не так ли, Теодор? — Драко оторвал взгляд от садов и повернулся к ним лицом. — Да, сэр. Драко едва ли мог перечислить случаи, когда Тео становилось некомфортно, но он неуверенно заерзал под пристальным взглядом Дугласа. — Судя по тому немногому, что я уловил из вашего разговора, ты политически осведомлен, — небрежно сказал он. — У тебя есть какой-нибудь интерес к работе в министерстве? Я могу назвать несколько отделов, которым мог бы понадобиться такой человек, как ты. Тео махнул рукой. — Я горжусь тем, что обладаю знаниями, но не думаю, что хорошо вписываюсь в … — он сделал паузу, изображая замешательство. — Бюрократическую машину? Думаю, это подходящее слово. Да, в бюрократическую машину. — Я не согласен, — сказал Дуглас твердым голосом. — Некоторые изменения пришлись бы к месту … — он многозначительно посмотрел на волосы Тео. — … Но у меня такое чувство, что ты бы там преуспел. Поверь мне, парень. У меня наметанный глаз на такого рода вещи. Тео выпустил облако дыма. — Я ценю оказанное мне доверия, мистер Гринграсс. Но я почти уверен, что люди с испытательным сроком не могут работать на правительство. — Не такое уж непреодолимое препятствие, если ты действительно этого хочешь, — пробормотал он, наклоняя голову в сторону Драко. — Мистер Малфой, к примеру, выходит из программы на этой неделе. — Прошу прощения, сэр? — переспросил Драко, широко раскрыв глаза. Тео посмотрел на него в замешательстве. Дуглас ответил не сразу, попыхивая сигарой, пока в воздухе витало предвкушение. — Ты впечатлил проделанной работой некоторых людей, — сказал он, казалось, забавляясь ошеломленному выражению лица Драко. — Конечно, это лишь то, что я слышал. — Слышали от кого именно? — У меня есть знакомые, — сказал Дуглас. — Ах, Теодор, мне неприятно тебя просить, но я старый человек и не хочу утомлять свои бедные ноги больше, чем необходимо. Не мог бы ты принести мне стакан огневиски? — Тео, казалось, собирался запротестовать, но взгляд Дугласа был твердым. Он затаил дыхание, когда Тео кивнул, и нерешительно отошел от балкона. Как только дверь за ним закрылась, внимание Дугласа переключилось исключительно на Драко. — Теодор довольно одинок, не так ли? Оба родителя умерли, я прав? Драко стиснул зубы. — Да. — Но он верный друг? — Так и есть. — Редкая черта, — сказал Дуглас. — Я восхищаюсь такой преданностью. Теперь об этой дурацкой программе. Ты получишь сову из Министерства, уведомляющую об официальном освобождении. Я так понимаю, это письмо — последняя необходимая мера твоего испытательного срока, верно? — Да, сэр, — ответил Драко, стараясь говорить нейтральным тоном, но слишком натянуто. — Поздравляю. Ты официально свободный волшебник. Драко затянулся сигарой, оглядываясь на сады. Если бы Снейп был там, он бы отчитал его за то, что он такой чертовски открытый. «Не позволяй им видеть, не позволяй им слышать, не позволяй им даже догадываться о том, что творится у тебя в голове». — Мои дочь и жена в последнее время были очень счастливы, Драко. И я знаю, что ты приложил к этому руку, — сказал он, сжимая плечо Драко. — Гринграссы заботятся друг о друге. Драко посмотрел на него прищуренными глазами. — Малфои могут сами о себе позаботиться, мистер Гринграсс, — сказал он с натянутой улыбкой. Дуглас нахмурился, но прежде чем он успел ответить, Тео громко переступил порог, его голос прогремел, — Черт возьми, мистер Гринграсс, у вас, кажется, закончился огневиски. Очевидно, сегодня вечером люди хотят повеселиться! — Должно быть, Аста просчиталась, — сказал Дуглас, не сводя глаз с Драко. — Я решу эту проблему. Вы двое здесь долго не задерживайтесь. У нас скоро будет музыкальное представление. Он перебросил зажженную сигару через перила и вернулся внутрь. Когда дверь за ним закрылась, Тео воскликнул, — Какого хрена, приятель? Я чертовски рад, что у меня всегда с собой удлинитель для ушей. Драко бросил на него равнодушный взгляд, но не смог долго удерживать его. Он был рад, что ему не пришлось возобновлять разговор. — Это дерьмо выходит из-под контроля. — Ты думаешь? — спросил Тео. — Мой отец всегда говорил, что Гринграссы самые хитрые из нас. Похоже, этот глупый ублюдок в чем-то оказался прав, — сказал он, проводя дрожащей рукой по своим и без того непослушным волосам. — Как ты думаешь, что он задумал? — Разве это не у тебя есть гребаные источники? — Мои источники хороши, но не настолько, — проворчал он. — Они никогда ничего не говорили о Дугласе, я пытался вытянуть что-нибудь из Дафны, но она, кажется, более неосведомлена, чем мы. Или она очень хорошо умеет притворяться такой. Выражение лица Драко стало серьезным, когда он подумал о ней. — Что ей нужно сделать, так это взять себя в руки, потому что я, черт возьми, никому ничего не должен. — Слишком поздно для этого, приятель. Драко мысленно застонал. «Просила ли моя мать Дугласа о помощи?» Он отбросил эту мысль, как только она возникла. Нарцисса была слишком занята его отцом, проводя часы взаперти на бесконечных встречах со Стюартом, которые ни к чему не приводили. В эти дни она обращала на него внимание только тогда, когда расспрашивала о Дафне. Драко был уверен, что она не имеет к этому никакого отношения. Но он все еще чувствовал укол негодования по отношению к ней. Может быть, он не оказался бы в этой ситуации, если бы не ее настойчивость. Или, может быть, он вляпался во все это сам. Драко никогда не бывал в Азкабане, но для того, чтобы попасть в тюрьму, не обязательно быть запертым в камере.

***

Вечер тянулся со скоростью улитки. Как только они покинули уединенный балкон, Дафна буквально повисла у него на руке. Она пустила в ход все свое обаяние, пока они прогуливались по залу, останавливаясь, чтобы завязать легкую беседу с каждым присутствующим. Они старались постоянно контактировать: рука на локте, его ладонь на ее пояснице. Она наклоняла голову, чтобы легко поцеловать его в щеку, движение достаточно отработанное, чтобы сойти за искреннее. Дафна была выше него на каблуках, и он заметил, что она сжалась, насколько могла, не нарушая осанки. Интересно, были ли они хоть в чем-то похожи на его родителей? — О боже, я не могу поверить, что она это делает, — ахнула Дафна, как только они отошли от Миллисент, которая была менее апатичной, когда не торчала в реабилитационном центре, санкционированном судом. — Смотри. Драко проследил за взглядом Дафны, пока тот не остановился на Пэнси, которая запрокинула голову и захихикала над чем-то, сказанным Гавейном Робардсом. — Она с ним флиртует? — О, черт возьми, только не это, — хихикнула Дафна. — Ну, может быть, если это поможет ей закончить с программой. Она попросила меня поговорить с моим отцом о получении помощи в испытательном сроке. Ее отец бесполезен в Азкабане, а ее мама не хочет об этом говорить. Разве ты не заметил, что в последнее время она была более угрюмой, чем обычно? Эти чертовы собрания ее достали. — Это никому не доставляет удовольствия. — Ты справляешься с этим лучше, чем она, — пожала плечами Дафна. — Но я сказала ей то же самое, что и тебе. Мой отец работает консультантом в Министерстве, поэтому я упомянула, что у Робардса там больше связей и что он был в списке приглашенных на сегодняшний вечер. Ее слова звучали искренне, но людям всегда казалось, что они знают больше, чем говорят. — Я думал, Робардс ушел на пенсию, — беспечно сказал он. — Но он близок с Гарри Поттером, не так ли? А Поттер там большая шишка. Драко невесело усмехнулся. — Ты действительно думаешь, что Гарри чертов Поттер сделал бы что-нибудь, чтобы помочь Пэнси, из всех людей? Ты что, совсем спятила? Она закатила глаза. — Я не говорю, что он поможет напрямую, я просто говорю, что ей не повредит попытаться наладить связи. Робардс может замолвить словечко, не похоже, что это причинит ей какой-то вред, — пробормотала Дафна. — Почему ты такой раздраженный? Я думала, ты будешь счастлив после того, как решишь свою другую проблему. Последнее, в чем Драко нуждался, это позволить своим мыслям вернуться к Грейнджер, поэтому он сказал сквозь стиснутые зубы, — Почему ты, черт возьми, так думаешь, Даф? — Не начинай снова. Если бы не взгляды, которыми их провожали, Драко бы усмехнулся. — Ты понимаешь, что обрекаешь Пэнси на провал, говоря ей умолять об одолжении, не так ли? В любом случае, что здесь забыл Робардс? С каких это пор он вращается в кругах чистокровных? — Я не думаю, что это так, — сказала Дафна. — Но мой отец и он ведут дела вместе. Взгляд Драко вернулся к Панси, которая теперь была увлечена беседой не только с Робардсом, но и с Дугласом и Роули. Все они жадно слушали все, что она говорила, или, по крайней мере, делали вид, что слушают. Даже при слабом освещении комнаты он мог разглядеть слащавую улыбку, смягчавшую ее черты. Это делало ее моложе, почти как олень, пойманный светом фар. Длительное воздействие сделало его невосприимчивым к его воздействию, но это было одно из ее самых мощных видов оружия. — Ты все еще ни хрена о нем не знаешь, — пробормотал он. — Или о своем отце, если уж на то пошло. — Вы с Тео считаете меня чокнутой, — она покачала головой. — Вы ищете какой-то тайный смысл происходящего. Драко приподнял бровь. — Правда, Даф? Ты уверена в этом? — он хихикнул. — Потому что твой папа только что сказал мне, что вытащил меня из реабилитационной программы. — У моего отца нет на это полномочий, — недоверчиво произнесла она. — Побойся Мерлина, — произнес он. — Даже если у него нет на это полномочий, у него есть друзья, у которых они есть. Дафна бросила на него косой взгляд, ее горло перехватило, когда она сглотнула. Драко почти пожалел ее. Было что-то удручающее в такой вере в кого-то. Часть его помнила то время, когда он смотрел на своего отца и не видел ничего, кроме неумолимой силы. Теперь это было тусклое воспоминание, и ему стало лучше от этого. — Разве ты не должен быть счастлив? — Конечно. И еще я должен быть благодарен, верно? За подарок на раннюю помолвку? Должен ли я отплатить ему тем, что надену кольцо тебе на палец? — он зарычал. — Дафна, мне все равно, что тебе придется делать, но у тебя есть максимум пара месяцев, чтобы разобраться в своем дерьме. И на этот раз я чертовски серьезен. — Драко... Он бросил на нее острый взгляд. — Я серьезно, — настаивал он. — Грейнджер рассказала мне о вашей маленькой стычке в туалете ресторана. Ты думаешь, что подобное вмешательство в мою жизнь сделает меня твоим должником? Или продлит этот обман? — Я поговорила с ней, потому что я твой друг, и, честно говоря, ты представлял собой жалкое зрелище, неблагодарный мерзавец. Он ухмыльнулся. — Это мило, Дафна. Ты одна из тех редких самоотверженных людей? — саркастически сказал он. — Но если ты на самом деле мой друг, ты примешь меня всерьез, когда я скажу, что хочу выбраться из этой передряги. Я не собираюсь снова с тобой спорить. Может быть, дело было в выражении его лица, но Дафна не протестовала. Ее взгляд был твердым и холодным, когда она внимательно изучала его, и он укрепил свою позу, чтобы она не могла найти ни одного слабого места, в которое можно было бы вонзить зубы. Он мог отрицать это, но Драко был сыном своего отца, и как таковой, он понимал, что она была дочерью своего отца, и он начинал замечать, что Гринграссы питаются нерешительностью. — Конечно, дорогой, — нежно прошептала она, оставляя еще один поцелуй на его щеке. — К нам приближается моя мама, — прошептала она ему на ухо. Выражение лица Драко смягчилось, и он едва заметно кивнул, прежде чем повернуться.