На солнце нет темных пятен/ The light is no mystery

В ловушке

«Я здесь в ловушке, я здесь совсем один, жду, когда ты найдешь меня. Я мог бы притвориться, что обращаюсь к кому-то другому - переселить себя и держаться на расстоянии, - но я обращаюсь к тебе, и ты это знаешь». - Короче говоря, Ричард Сайкен

***

Гермиона несколько раз моргнула, пока ее глаза пытались привыкнуть к вспышкам камер, щелкающим со всех сторон. Она глубоко вздохнула, затем побежала, приподняв платье, чтобы не наступить на подол, к дверям здания, где ее ждали друзья. — Они там просто свихнулись! — воскликнула Гермиона. — Ты же знаешь, как это бывает, — пожал плечами Гарри, переплетая свои пальцы с пальцами Джинни, когда они вошли в коридор. — По крайней мере, на самой вечеринке их не будет так много. Я почти уверен, что внутрь допущены только фотографы Ежедневного пророка. — Мне от этого не намного легче, — сказала Гермиона, следуя за ними. — Ты знаешь, сколько писем я отправила Падме только за последний год? Я устала жаловаться на всю эту ложь в ее чертовых статьях. По крайней мере, мы знали, что Рита Скитер охотится за нами. А Падма предположительно наш друг. — Это просто безобидные сплетни, Гермиона, — сказала Джинни, посмеиваясь над раздражением Гермионы. — В наши дни это почти входит в ее должностные обязанности. — Это не значит, что мы должны просто мириться с этим, — сказала Гермиона, ее рука коснулась руки Рона, когда они шли по коридору, ведущему в бальный зал. — Серьезная журналистика существует, ты же знаешь? На самом деле, Змеиный Телеграф справляется с этим лучше, чем... — О, нет, — перебил Гарри, — это вечеринка. Никаких жалоб, Гермиона. Мы будем говорить о бесплатных напитках и бесплатной еде. Мы все согласились! — Выпьем за это, приятель, — сказал Рон. — Ладно, я прекращу, — проворчала Гермиона. Она посмотрела на Рона. — Надеюсь, ты купил отрезвляющее зелье. Мерлин знает, что ты до сих пор не научился пить. — Извини что, Гермиона? Я чемпион по выпивке, я гребанный профи, - сказал Рон высоким от притворной обиды голосом. — Прошлогодняя Рождественская вечеринка говорит об обратном, — сказала Джинни, поворачиваясь к нему с дразнящей ухмылкой. — Ты чуть не сломал ногу, танцуя на тех парящих столах. Но я буду рада проснуться завтра и прочитать все забавные заголовки, так что пусть это воспоминание тебя не останавливает. — Твое полное недоверие к моим способностям пить на самом деле ранит, — сказал Рон, прижимая руку к груди. — Это правда больно слышать. — Извини, друг, — сказал Гарри, — у меня нет для тебя оправданий на этот раз. — Не волнуйся слишком сильно, братец, — сказала Джинни, — нет лучшего места, чтобы получить травму в нетрезвом виде, чем на вечеринке, полной Целителей. Гермиона усмехнулась, слушая их перебранку, и почувствовала себя лучше, как только они наконец добрались до входа в бальный зал. Все ведьмы и волшебники там были одеты с иголочки. Пары столпились за маленькими столиками, разбросанными по паркетному полу, освещенные ослепительной люстрой и сотнями плавающих свечей. Стены были увешаны роскошными бархатными полотнами, которые изображали наследие Святого Мунго и главные вехи истории больницы. В дальнем углу находилась небольшая сцена, на которой единственный музыкант играл на арфе. Музыку заглушали звуки громких разговоров, эхом разносившихся по всему залу. Когда они спускались по огромной лестнице в викторианском стиле, их приветствовали люди, жаждущие поздравить Гарри с повышением, большинство из которых Гермиона узнала по прежним должностям в Министерстве. Ее шея и лицо стали пунцовыми; она пожалела, что не распустила волосы, чтобы скрыть румянец на щеках. Рон держался рядом с ней, но, в отличие от Гермионы, он, казалось, наслаждался всеобщим вниманием, с важным видом пробираясь сквозь толпу людей, высоко держа бокал шампанского, который прихватил с проходящего мимо подноса. — Хочешь еще? — спросил Рон, поворачиваясь к ней и делая глоток. — Пока нет, — покачала она головой. — мы только пришли. — Расслабься немного, Гермиона, — сказал он, запрокидывая голову и допивая остатки шампанского одним большим глотком. Гермиона подавила гримасу. Гермиона обернулась и увидела приближающуюся к ним пожилую женщину. Она ухмыльнулась, когда Рон от неожиданности закашлялся, и легонько похлопала его по спине, прежде чем повернуться лицом к незнакомке. — Здравствуйте, мисс Грейнджер и мистер Уизли, — сказала женщина, протягивая им руку. — Мне кажется, мы не были представлены должным образом. Меня зовут Карина Голдфинч, и я вхожу в совет директоров Святого Мунго. — Приятно познакомиться с вами, Карина, — сказала Гермиона, пожимая ей руку. Она легонько толкнула Рона локтем, и тот буркнул женщине приветствие, его лицо все еще было красным. Когда Карина начала расспрашивать о ее работе в ЦПР, Гермиона расправила плечи и улыбнулась еще шире, мысленно напоминая себе, что известно общественности и что она может сказать такого, что не станет причиной ее встречи с Хьюманом на следующей неделе.«Жаль, что здесь нет Картвелл, — подумала она, — она лучше знакома с основными направлениями ЦПР». Вскоре Гермиону окружила небольшая толпа людей, слушавших ее с особым вниманием, кивая через все положенные промежутки времени и продолжая расспрашивать о ее жизни, когда она замолкала. Она нервно одернула платье, пытаясь оговорить только то, что можно было напечатать в Ежедневном пророке. — Я настоял на том, чтобы моя семья внесла свой вклад в восстановление школы, — сказал Аврор, которого она смутно узнала по ДМП. — Мы также пожертвовали немало эксклюзивных изданий из нашей личной библиотеки. Я слышал, у вас настоящая страсть к книгам? — О да, я люблю книги, — сказала Гермиона, бросив незаметный взгляд туда, где до этого стоял Рон. Она не удивилась, увидев, что он отвернулся от их разговора. В нескольких метрах от него собралась другая компания, состоящая из молодых женщин, которые кивали всему, что он говорил, пока он потягивал шампанское и поглощал чудовищное количество закусок. «Как будто ему все еще пятнадцать лет,» — подумала она. — Большинство книг, которые мы пожертвовали, были из нашей обширной коллекции по гербологии. Директриса была так благодарна, — продолжал лепетать Аврор. — У меня до сих пор есть несколько редких текстов по многим темам, если вам будет интересно... — Это невероятно, — сказала Гермиона, изо всех сил стараясь быть внимательной. Она заметила Гарри и Джинни в другом конце бального зала, они держались за руки, болтая с министром магии и аккуратно подстриженным Гавейном Робардсом. — Ваша щедрость определенно сыграла решающую роль в восстановлении Хогвартса настолько быстро. Она почувствовала облегчение, когда Рон, наконец, вернулся к ней, вежливо поприветствовав всех, прежде чем прошептать ей на ухо, —Гарри машет нам, нам стоит пойти туда, да? Гермиона кивнула, затем повернулась к толпе. — Извините. Сейчас мне нужно идти, но я уверена, что мы еще встретимся позже! Извинившись, она одарила их самой милой улыбкой на какую была способна. Рон положил руку ей на поясницу, ведя сквозь толпу, пока они уворачивались от попыток людей привлечь их внимание. Она отступила от его задержавшейся руки, как только они подошли к Гарри. — Министр, — поприветствовала Гермиона, кивая Шеклболту. — Робардс. Рада встречи. — Мисс Грейнджер, давно вас не было видно, — сказал Шеклболт, ухмыляясь ей. — Мы только что говорили о работе, которую вы выполняете в ЦПР. Мы высоко ценим ваши усилия. — О, ничего особенного, — покраснела она, махнув рукой. — Я рада, что могу помочь. — Не нужно скромничать, мисс Грейнджер, — сказал Робардс, склонив голову набок. — Мы только что столкнулись с Хьюманом, он восторгается вами при каждом разговоре. — Директор очень щедр на комплименты, — сказала Гермиона, которой не терпелось сменить тему. «Не похоже, что я добилась там настоящего успеха», — мрачно подумала она. — Гарри — тот, кто производит впечатление, мы все так рады его новой должности. Я уверена, вы гордитесь тем, что являетесь его наставником. — Как я говорил всем, кто спрашивал, — Робардс указал бокалом шампанского на Гарри, — для этой работы нет лучшего кандидата. Гермиона наблюдала, как Джинни восхищенно улыбнулась, сжимая руку Гарри. Его лицо вспыхнуло от смеси застенчивости и гордости. — Интересно, что вы планируете делать теперь, когда ушли в отставку? — спросила Гермиона, не в силах контролировать свой язык. Она натянуто улыбнулась, когда Гарри толкнул ее ногой. — О, пока я взвешиваю варианты. Вы обо всем узнаете в свое время, — сказал Робардс. Прежде чем Гермиона успела потребовать дополнительной информации, он резко повернул голову в сторону фотографа Ежедневного пророка, махнув рукой, подзывая его. — Мы должны сфотографироваться, чтобы запечатлеть этот момент, верно, Кингсли? — Конечно, — согласился министр, — прошло много времени с тех пор, как все члены Золотого трио собирались в одном месте. — Может быть, нам стоит чаще посещать ЦПР, — сказал Робардс, приподнимая бровь в сторону Гермионы, — или, возможно, мисс Грейнджер, наконец, готова принять предложение поработать в более важном департаменте министерства? Гермиона была избавлена от необходимости отвечать благодаря появлению фотографа, который, казалось, был взволнован и нервничал в их присутствии. — Не могли бы вы все встать ближе к друг другу? — нетерпеливо подсказал он, делая несколько шагов назад и поднимая камеру. Робардс и Шеклболт встали по обе стороны от Гарри и Рона. Гермиона оказалась зажатой между Джинни и Роном, последний обнял ее за плечи. Она боролась с желанием закрыть глаза, пока фотограф быстро делал снимки, стараясь улыбаться как можно ярче. Она перестала улыбаться, когда Шеклболт наконец отпустил фотографа. Он кивнул и поспешил прочь со своей камерой. — Что здесь делает это пожирательское отродье? — внезапно прошипел Рон. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть в том направлении, куда он смотрел, и ее сердце пропустило удар, когда она увидела высокую фигуру Малфоя. Она смотрела, как он спускается по лестнице со стройной брюнеткой, в которой Гермиона узнала Дафну Гринграсс. — Ему вообще разрешено здесь находиться? — спросил Рон. — Наверное, он спутник Дафны, — предположила Гермиона. Она наблюдала, как Малфой наклонил голову, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Дафна взглянула на него, и губы ее изогнулись в нежной улыбке. Гермиона почувствовала, как ее щеки запылали. — После всего, что натворил хорек, ему следовало бы гнить в Азкабане, а не разгуливать с таким видом, будто он здесь хозяин, — пожаловался Рон, уставившись на них так же пристально, как и Гермиона. — Я не знаю, кто рассылает приглашения на подобные мероприятия, но им нужно начать составлять черный список или что-то в этом роде, — продолжил Рон, хотя Гермиона едва слушала. Она сдержала громкий вздох, когда Малфой резко повернул голову в их сторону. Когда его глаза встретились с ее, она почувствовала как дрожь пробежала по спине. — Эй, какого хрена он так смотрит на нас? — Следи за языком, Рональд, — огрызнулась Гермиона, заставляя себя отвести взгляд. — Может быть, перестанешь уделять ему так много внимания. — Почему я вдруг стал «Рональдом»? — сказал он обиженным голосом. Что, черт возьми, я сделал не так теперь? — Ничего, Рон, прости, — сказала она, затем повернулась к нему всем телом, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Малфоя. — Как насчет того, чтобы прогуляться? Кажется, я где-то видела Гестию Джонс, мы должны поприветствовать ее. — О, да, я не видел Гестию с ее прошлогодней свадьбы, — кивнул Рон. — Тогда пошли. И ты права, мы должны просто притвориться, что Малфоя здесь нет. Гермиона вздохнула с облегчением и последовала за Роном. Когда он предложил ей бокал шампанского, на этот раз она приняла его, сделав большой глоток. Она надеялась, что алкоголь достаточно затуманит ее разум, чтобы остаток ночи прошел быстро.

***

Драко прислонился к каменной колонне, скрестив руки на груди, и любовался видом с балкона на темно-синее небо. Он тайком наложил Заглушающие чары на балконные двери, чтобы отгородиться от шума бального зала. Проведя на этой вечеринке всего час, он уже испытывал зуд от желания оказаться где-нибудь еще. Поскольку он вырос в семье Малфоев, подобные мероприятия не были для него в новинку. На самом деле, это было даже не самое экстравагантное мероприятие, которое он посещал. Но он не привык, чтобы его так открыто разглядывали. Драко не возражал против некоторого внимания, но он устал притворяться, что не замечает презрительных взглядов, брошенных в его сторону. — О, мне очень жаль, — произнес знакомый голос. Драко обернулся как раз вовремя, чтобы поймать удаляющуюся фигуру Грейнджер. — Я и не знала, что ты здесь. — Ты можешь остаться, — сказал Драко, эти слова слетели с его губ прежде, чем он успел их обдумать. Грейнджер колебалась. Каким-то образом Драко понял, что она не собирается уходить. Он ловил ее взгляд на себе несколько раз в течение вечера — это было странно — инстинктивно чувствовать, когда она смотрит на него. Когда он посмотрел в ответ, Грейнджер отвела глаза, как будто была смущена тем, что ее поймали. Он намеренно не слишком задумывался о том, что это значит. — Тебе тоже нужно было сбежать? — спросила Грейнджер, выходя на балкон. Она подошла и встала рядом с ним, облокотившись на золотые перила. — Мне не нужно было ни от чего сбегать, Грейнджер, — фыркнул он. — Однако смотреть, как вас с Поттером целуют в задницы, становилось все тяжелее, поэтому я вышел подышать свежим воздухом. — Тебе не обязательно было смотреть на нас, если тебя это так беспокоило, — отрезала она. — О, пожалуйста, — он закатил глаза, — с таким же успехом это могла бы быть вечеринка Золотого трио. Ты привлекаешь больше внимания, чем настоящие целители, которых мы должны чествовать. К его удивлению, ее плечи поникли. — Это было уже слишком, — неохотно признала она. — Иногда у людей действительно нет здравого смысла. Драко наблюдал за ней краешком глаза. Грейнджер действительно выглядела немного растерянной. В остальном она была такой нарядной, какой он ее никогда не видел. Ее обычно растрепанные локоны были собраны в косу, открывая Драко вид на ее раскрасневшуюся кожу и сияющие губы. Он даже не мог разобраться, что он думает о ней, когда она выглядит вот так. — Почему ты на меня так смотришь? — спросила Грейнджер, бросив на него подозрительный взгляд. — У меня что-то с лицом? Я сказала Джинни, что не хочу накладывать так много косметики. — С твоим лицом все в порядке, Грейнджер. Успокойся, — сказал он. Она ничего не ответила, решив вместо этого посмотреть на небо. Драко отошел от колонны и теперь стоял, прижавшись боком к перилам и повернувшись к ней лицом. Он заметил, что луна, казалось, образовала нимб над ее головой. Он старался смотреть ей в лицо, но взгляд сам собой спускался по изгибу шеи. Она прочистила горло, прежде чем снова посмотреть на него. — Гарри — странно себя ведет. Я думаю, что, как бы сильно он ни жаждал внимания, ему это неприятно. На самом деле забавно наблюдать за ним в такой толпе. Он ведет себя так словно ему неловко, но, похоже, на самом деле он чувствует себя в своей тарелки. — Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил он. — То, что Поттер жаждет внимания, не новая информация. — Это потому, что ты напоминаешь мне его в этом смысле, — она усмехнулась над его оскорбленным выражением лица. — Я просто имела в виду, что вы оба привлекаете внимание людей. Но вместо того, чтобы чувствовать себя неловко, ты просто расхаживаешь с важным видом, как будто все должны смотреть на тебя. — Так и есть. Могу с уверенностью сказать, что, в отличие от Поттера, на меня хотя бы приятно смотреть. Он небрежно пожал плечами. Грейнджер раздраженно вздохнула, и ему пришлось сдержать улыбку, угрожавшую появиться на лице. — Не представляю, как ты куда-то помещаешься с таким огромным эго. — Так оригинально, Грейнджер, — хихикнул он. — Я мог бы превратить это в грязную шутку, но я знаю, что ты леди. — Ты не сделаешь этого, потому что знаешь, что я дам тебе по лицу, — сказала Грейнджер. — Так по-маггловски с твоей стороны угрожать ударить меня, вместо того чтобы заколдовать. Грейнджер изобразила милую улыбку. — Заколдовывать тебя было бы пустой тратой моей магии, Малфой. И ты уже знаком с моим хуком справа. — С чем? — Это боксерский сленг, он означает, что мой удар причинит тебе боль, — сказала она. Драко наклонился к ней ближе, ухмыльнувшись, когда она покраснела. Она отвернулась от него, но не отступила. — Ладно забудь, я хотела поговорить с тобой о другом. — Да? Он посмотрел на нее одновременно с опаской и предвкушением. — Я навела кое-какие справки о Лондонском глазе, — сказала Грейнджер. Она провела пальцами по перилам, выглядя почти застенчивой. — Колесный паром? — спросил Драко, сбитый с толку сменой темы. — Колесо обозрения, — поправила она. — Ты помнишь, оно сделано из стали? — Ты собираешься прочитать мне лекцию? — Итак, — продолжила она, игнорируя его, — у основания конструкции есть две конические опоры, от которой отходят тросы, которые удерживают раму от наклона в сторону Темзы. — Вот как они удерживают эту штуку в вертикальном положении? — с любопытством спросил он. — В значительной степени, — согласилась она. — Эти тросы углублены в бетонный фундамент на тридцать три метра. — Ты искала информацию об этом? — спросил Драко. — Я только наткнулась на эти незначительные факты. Очевидно, Лондонский глаз отличается от других колес обозрения тем, что в нем установлены закрытые кабинки вместо обычных. И он поддерживается только с одной стороны, так что люди практически нависают над рекой, пока он вращается. — Это интересно, — сказал Драко. — Я знаю, — с энтузиазмом кивнула Грейнджер, — тебе это показалось любопытным. Конечно, мне пришлось бы изучить его гораздо подробнее, чтобы понять механику, но я подумала, что это могло бы ответить на некоторые твои вопросы. «Грейнджер красивая», — внезапно подумал Драко. Когда до него дошло, он резко выпрямился. Ему захотелось выйти из комнаты и никогда больше не встречаться с Грейнджер лицом к лицу. Именно выражение ее глаз удерживало его на месте — как будто это было совершенно нормально тратить время на изучение чего-то, что ее не особенно интересовало, только потому, что Драко проявил к этому мимолетное любопытство. Он мог бы поспорить, что она даже не понимала, насколько это сбивало с толку. Наконец он сказал, — Ты действительно всезнайка, не так ли, Грейнджер? — когда молчание затянулось слишком надолго, Драко осознал, что это прозвучало как простое поддразнивание, а не оскорбление. Грейнджер только хихикнула. — Это мой крест, который я должна нести. Точно так же, как ты самовлюбленный сноб. — А, так мы вернулись к оскорблениям? Не прошло и часа. — Ты первый начал! — воскликнула она. — Я просто констатировал факты, — самодовольно сказал он, — и ты даже не можешь отрицать, что ты просто любишь умничать. Ты должна научиться принимать это. — Ты тоже не отрицал, что ты нарцисс. — Хм, как ты там выразилась? — он цокнул языком. — Очевидно, это мой крест, который мне предстоит нести. На этот раз, когда Грейнджер улыбнулась ему, ее глаза превратились в полумесяцы с морщинками в уголках. Он никогда не видел, чтобы она улыбалась так открыто. «Я должен уйти», — убеждал он себя более настойчиво. Но она осталась, значит, и он тоже может. — Зачем ты на самом деле здесь, Малфой? — спросила Грейнджер через несколько мгновений. — Разве тебе не следует сопровождать Дафну Гринграсс по балльному залу? — Дафне не нужно, чтобы я куда-то ее сопровождал, — ухмыльнулся он. — Какое-то время она сможет выжить без меня. Не могу сказать того же о Уизеле. Он не отходил от тебя весь вечер. Он, наверное, сейчас в панике, думая, что кто-то похитил тебя. — Не начинай, — сказала Грейнджер, и ее улыбка погасла. — Рон - мой друг. — Значит, ты можешь говорить о моих друзьях, но я не могу говорить о твоих? — Я не оскорбляла ее. Я просто задала тебе вопрос. — Есть ли способ поговорить о Уизеле, не оскорбляя его? Я такого точно не знаю, — сказал он, с удивлением наблюдая, как она покусывает нижнюю губу, пытаясь казаться раздраженной. — Но отвечая на твой вопрос, как я уже говорил тебе раньше, я хотел передохнуть. Кстати говоря, ты так и не сказала, почему тыздесь. — Ну, — Грейнджер колебалась, — я думаю, по той же причине, там стало немного душно. И этот Аврор все время подходил ко мне, чтобы похвастаться, сколько галеонов он пожертвовал Хогвартсу. Я не знаю, чего он пытался добиться. «Он пытался произвести на тебя впечатление, чтобы залезть к тебе в трусики», — подумал Драко. — Какой законченный мерзавец, — сказал Драко, — мой отец всегда говорил мне, что ведьмам не нравится, когда ты говоришь о своем богатстве. — Тот самый отец, который купил всей слизеринской команде по квиддичу новенькие метлы на втором курсе? — спросила Грейнджер, фыркнув совсем не по-женски. — Кого ты пытаешься обмануть? — Обрати внимание, Грейнджер. Я сказал, что не следуетговорить о своем богатстве, — он подтолкнул локтем ее руку, вцепившуюся в перила. — Гораздо лучше продемонстрировать его. — Это чушь собачья, — сказала она, закатывая глаза, — но так похоже на тебя, что я даже не могу притвориться удивленной. Прежде чем Драко успел придумать ответ, их разговор был прерван звуком открывающейся балконной двери. — Драко, я искала тебя целую вечность! — воскликнула Дафна, не замечая, что он был не один. Драко отошел от Грейнджер и прочистил горло. Дафна запнулась, пытаясь осознать то, что она видела. — Прости, Даф. Я не знал, что меня так долго не было, — сказал Драко. — О, — пробормотала Дафна, — я тебя не заметила, Грейнджер. Я не помешала... — Конечно, нет, — сказала Грейнджер, натянуто улыбаясь. То, как это контрастировало с искренней улыбкой, которой она одарила его ранее, заставило Драко поежиться от дискомфорта. — Мы с Малфоем случайно столкнулись, вот и все. — Я могу вернуться через некоторое время... — начала Дафна. — Не валяй дурака, Дафна, — огрызнулся Драко. — Как сказала Грейнджер, мы просто столкнулись друг с другом. Я все равно собирался возвращаться на вечеринку. — О, ты можешь остаться здесь, я ухожу. Рон, наверное, ищет меня или что-то в этом роде, — сказала Грейнджер, бросаясь к двери, прежде чем Драко успел вымолвить хоть слово. — Думаю, мы еще увидимся с вами обоими. Покидая балкон, она больше не удостоила его взглядом. Дафна, нахмурившись, смотрела, как Грейнджер закрывает за собой дверь, затем повернулась, чтобы посмотреть на Драко. Сначала она ничего не сказала. Драко вздохнул и отошел от перил. — Не надо на меня так смотреть... — Как так? — спросила она, пытаясь сделать невозмутимый вид. — Это мой обычный взгляд. — Дафна... — Почему я должна смотреть на тебя как-то не так? — продолжила Дафна. — Ты оставил меня одну, сказав, что идешь покурить на пару минут. Потом две минуты превратились в тридцать, и я обнаружила, что ты обжимаешься с... — Обжимаюсь? — он прошипел. — Мы даже не стояли близко друг другу, чтобы обжиматься. Сколько тебе вообще лет? — О, так вы не обжимались? — Вряд ли, — раздраженно фыркнул Драко. — Мы просто разговаривали, не то чтобы я должен был перед тобой оправдываться, Дафна. Я просто притворяюсь твоим парнем. — О, спустись с небес, — усмехнулась она. — Грейнджер для меня привлекательнее, чем ты. Я ни черта не ревную. Я просто говорю, что это довольно глупо с твоей стороны... —Ты сейчас говоришь точь-в-точь как Тео. — Тео никогда бы не спустил тебе это с рук, и ты это знаешь, — сказала Дафна. — Салазар знает, что я не в том положении, чтобы судить, но ты выглядел ужасно уютно... — Потому что меня не за что осуждать, Дафна, — огрызнулся Драко, чувствуя, как исчезает любое подобие спокойствия. — Но, — настаивала она, — действительно хорошенько подумай о том, что ты делаешь. Влечение Гринграсс к женщинам было бы оправдано как мимолетное увлечение в сравнение с ужасным скандалом, вызванным отношениями Малфоя с магглорожденной. — Ты придаешь слишком большое значение тому, что видела, — сказал Драко, которому надоел этот разговор. — Давай, вернемся в зал. — Не нужно вести себя как мерзавец, Драко. Я пытаюсь дать тебе дружеский совет. — А я говорил тебе, что в этом нет необходимости, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Он подошел к балконной двери и открыл ее, позволив шуму бального зала проникнуть на балкон. — Ты готова идти или хочешь еще немного позлить меня? — Не беспокойся, я никому не расскажу твой маленький секрет. Она мягко похлопала его по груди. Драко потер лицо, подавляя желание огрызнуться на нее. Он громко вздохнул и придал своему лицу нейтральное выражение. Не говоря ни слова, он протянул Дафне руку. Она ухмыльнулась и схватила его за локоть. Они вместе вошли в бальный зал. Председатель Святого Мунго поднимался на сцену, и люди придвигались ближе. Дафна и Драко медленно последовали за толпой, стараясь держаться на пару шагов позади основного скопления людей. Когда председатель начал говорить, Драко наклонился и прошептал Дафне на ухо: «Моя личная жизнь не подлежит обсуждению, это ясно?» — сказал он. Дафна просто подняла руку, чтобы снова похлопать его по груди, словно успокаивая капризного ребенка. Больше они об этом не говорили. Но пока они смотрели, как Целители произносят одну скучную речь за другой, Драко старался не упускать из виду Грейнджер, даже когда чувствовал, как ее взгляд обжигает его кожу.