Растущий вбок

— Еще одна кризисная встреча? Долгий взгляд Драко нашел свою цель. Хелену. — Издеваетесь надо мной, пока я терплю бедствие. — Вы постоянно терпите бедствие. Просто продолжайте вязать и дышать. Паникуя, Драко понял, что может вязать перекошенную грелку на заварочный чайник, не глядя на спицы. Да, его узоры не были безупречны после четырех раундов дыхательных упражнений, но он старался изо всех сил. А еще он был по уши влюблен. Это и спровоцировало кризис. Когда Драко ввалился в кабинет целительницы, он был на волосок от того, чтобы его жизнь закончилась в адских муках. Однако после того, как он досчитал до десяти, мир не рухнул — только сдвинулись тектонические плиты. Это был прогресс. — По шкале от одного до десяти насколько сильно Ваше беспокойство? Желудок Драко сжался. — Его уровень снижался, пока Вы не спросили. Теперь пятнадцать. — Делим это на два из-за Вашей склонности к драматизму и получаем семь с половиной. И не поспоришь. — Верно. Хелена выглядела гордой. — Понимаете, почему я вяжу во время сеансов? Драко подозрительно прищурился. — Это еще одна вещь, которой Вы собираетесь со мной поделиться и на которую мне наплевать? — Конечно. — Она улыбнулась той же улыбкой, которой тетя Андромеда одаривала его, когда он был особенно раздражителен. — Это позволяет мне слушать, не отвлекаясь. И наблюдать. Вы знали, что фактура и цвет пряжи влияют на настроение? Сначала, когда Вы едва понимали, что делаете со спицами, Вы были расстроены, но теперь у Вас получается достаточно хорошо, поэтому ритмичные движения отвлекают от симптомов тревоги. Драко издал тихий звук. — Ваше вязание более... агрессивное. — Я вяжу в темпе, который соответствует уровню Вашего беспокойства. Какая пугающая информация. — Вы никогда не сбавляете обороты. — Как и Вы. До… настоящего момента, — целительница взглянула в окно, пока Драко смотрел вниз. Он сидел достаточно неподвижно, его нога больше не подпрыгивала. — Вы готовы поговорить о сегодняшнем кризисе? Драко закрыл глаза. Это был лучший способ признаться в суровой правде. — Я сделал судьбоносное открытие, которое привело меня на грань рассудка. — Хотите поделиться? — Пока нет. Не тогда, когда он едва мог прожить минуту, не вспоминая, как он танцевал с Грейнджер, как цвета стали ярче, а мир четче — каждое обыденное действие заставляло Драко чувствовать себя так, будто его ударило током. Как локоть Грейнджер задевал его, когда она фотографировала. Или как она время от времени поглядывала на него, чтобы понять, нравится ли ему происходящее. Или как, даже будучи в состоянии паники, он почувствовал, что внутри него что-то щелкнуло и все стало настолько правильным, что ощущалось неправильным. Или как Грейнджер заснула у него на плече по дороге домой. Драко решительно подумывал пропустить их станцию, доехать до края Земли, просто чтобы остаться в поезде. С ней. Он не ел. Не спал. В течение нескольких часов, погруженный в хаос противоречивых эмоций, он мерил шагами кабинет, прежде чем сдаться и броситься на диван Хелены, как только целительница открыла дверь. — Хотите о чем-то спросить? Ему на ум вновь пришла Грейнджер. Она всегда была рядом. Драко подавил приступ тошноты. — Что Вы думаете о любви? Он мог сказать, что его вопрос удивил Хелену. Ее глаза расширились, но затем она снова взяла ситуацию под контроль; на ее губах расцвела мягкая улыбка. — Я думаю, любовь — слишком простое слово для того, чтобы описать столь невыразимое чувство. Драко молча согласился. — Ее способность прорастать в людских сердцах среди такого количества разрушений и смертей вызывает благоговение. Грудь Драко налилась тяжестью. — Ужасно, правда. — Это часть жизни. Страхи естественны, но мы усердно работали над тем, чтобы Вы встречали каждый из них с высоко поднятой головой. — Как я могу встретиться с чем-то, что никогда не входило в мои планы? — спросил Драко, чувствуя неловкость из-за своей уязвимости. — Планы меняются, и люди тоже. Вы уже не тот Драко Малфой, который пришел ко мне, желая стать лучше. Несмотря на все усилия удержаться от слишком быстрых перемен, Вы растете. И довольно давно. И так же, как не статичны Вы, не фиксирована и сама концепция любви. Она постоянно эволюционирует. Просто сделайте ее частью своего плана и двигайтесь в соответствии с ним. Да, следует признать, что будет нелегко. Любовь — это постоянная работа, однако оно того стоит. Драко уставился на свое вязание, чтобы обдумать слова целительницы и успокоить желудок. — Все будет в порядке, верно? — Зависит от Вас. — Моя жизнь — сплошная неразбериха, — признался он с дрожащим, истеричным смешком. — Я не знаю, что делаю. — Что бы это ни было, продолжайте, потому что оно работает. — Сильно сомневаюсь. — Вы довольны? — Собой? — Драко посмотрел на потолок, затем на Хелену. — Я на пути к этому. — Вы счастливы? — Я могу быть счастлив, но я бы предпочел... неважно. Целительница сделала запись в блокнот. — Как мое растение? Вопрос удивил Драко, но он послушно взглянул на некогда несчастный цветок. Для начала тот все еще был жив. У него появилось несколько новых листьев, и был один, который начал желтеть. Растение больше не выглядело жалким. Оно росло, справляясь с жизненными неурядицами. — Не совсем здорóво, но приближается к этому. Хелена улыбнулась. — Здесь Вы похожи.

***

Тетя Андромеда встретилась с ним за мороженым в парке — Тедди спал на плече Драко после целых двух часов беготни и лепета о роде и виде всего, что встречалось ему на пути. Если бы он еще раз произнес «гомо сапиенс»… Драко попытался переместить голову племянника на руку его бабушки, но это не сработало. — Ты ему нравишься, — нежно улыбнулась она. — Сомнительно, когда существует Поттер. Улыбка Андромеды стала шире. — Это другая связь, но твоя не менее важна для него. Как ты? Ты выглядишь иначе. Разуму Драко внезапно стали недоступны функции «оправдания» и «сарказм». Все, что он мог сделать, это пожать плечами. — Это по-прежнему я. Иногда быть собой не так уж плохо, но иногда это худший из кошмаров. В ответ на это признание Андромеда серьезно на него посмотрела. — Ты спишь? Он закатил глаза. — Ты говорила с моей матерью. — Нарцисса постоянно беспокоится о тебе. — Она похлопала Драко по руке. — Ты же знаешь, что она хочет для тебя самого лучшего. Открыть рот и признаться в том, что он чувствовал, хотел и в чем нуждался, было неимоверно трудно. Драко взглянул на часы с надеждой, что время их встречи истекло. — Куда-то опаздываешь? — Нет, просто работа. Сегодня вечером ожидается визит Международного магического комитета. Андромеда тихонько присвистнула. — Звучит серьезно. — Это… — Он запнулся, прежде чем произнести имя Грейнджер. — Неважно. — По глазам видно, что как раз наоборот. Драко пожал плечами, его это устраивало. — Я в порядке. Выражение лица его тети погрустнело. — Ты ведь мне расскажешь, когда будешь готов, да? — Обещаю.

***

Драко прибыл в Министерство около полуночи. Крокер уже был там, улыбаясь и разговаривая со специалистами из ММК: высоким волшебником из Ганы и ведьмой из Швеции. Драко не славился общительностью с незнакомцами — или вообще с кем-либо. Пока они с Крокером провожали гостей от входа к Комнате времени, следовавшие за ним сотрудники комитета были слишком заняты осмотром Отдела Тайн, чтобы вести полноценный разговор. И за это он был им благодарен. Грейнджер, как и планировалось, ждала снаружи. Тео тоже. Крокер все продолжал рассказывать об их экспериментах, цитируя отчеты, которые они вели уже несколько месяцев. Драко отступил назад, поймав взгляд Грейнджер. Она слегка ему кивнула. Они долго готовились к этому визиту. Драко не хотел болтаться под ногами, поэтому, извинившись, отправился домой. И — неожиданно для себя — в ожидании новостей уснул. Он не знал, как долго спал, но открыл глаза от того, что Грейнджер укутывала его одеялом — крайне тревожащее зрелище. Драко мигом проснулся. — Грейнджер? — хрипло пробормотал он. На ее лице появилось смущенное выражение. — Я не хотела тебя будить. Ты выглядел замерзшим. Я просто... — Нет, все в порядке. — Драко провел рукой по лицу. — Который час? — Четыре утра. — Волосы Грейнджер топорщились во все стороны, и она зевала в кулак, явно измученная. — Я пришла сказать, что все прошло гладко и мы с Тео были правы. ММК рассчитывал заполучить улучшенную версию маховика, которая позволила бы задерживаться в прошлом или будущем на более длительный срок. — Дай угадаю, ты отказалась, Крокер пытался тебя урезонить, Тео объяснил все опасности этой идеи, а комитет пригрозил приостановить программу. — В яблочко! Но как только Тео закончил излагать юридические детали, они отступили. Прошлое должно оставаться в прошлом. Внутри Драко зажглась странная искра надежды. — А будущее? Грейнджер уставилась на него. — Нам должно быть позволено создавать свое собственное. — Ты... — Драко прочистил горло. — Может, останешься? Он не знал, почему это предложил, и тут же отругал себя за форменный идиотизм. Глаза Грейнджер расширились. — Э-э... — Ты выглядишь измотанной, а у меня есть свободная комната, — выпалил Драко и мысленно застонал. — Я могу вернуться домой через камин. — Она указала пальцем себе за спину. — Или остаться здесь. Нет. Нет. Нет. Остановись. Беги. — Здесь? Подожди. Вдохни. Выдохни. Не паникуй. — Да. В те времена, когда Драко еще сохранял здравый смысл, желание, чтобы Грейнджер осталась у него ночевать, показалось бы ему самым странным на свете, но теперь, когда он утратил свой гребаный разум, он почувствовал, что просто обязан следовать этому нелепому порыву. — Сон вне дома дается мне еще сложнее, — промямлила Грейнджер. Но она все равно осталась. Драко показал ей свободную комнату, бормоча что-то об эльфах, которые недавно вытирали пыль и меняли простыни. Они стояли в коридоре и смотрели друг на друга достаточно долго, чтобы Грейнджер покачнулась на ногах и ее зрачки расширились. Драко протянул руку и повернул ручку. Пробормотав слова благодарности, она вошла внутрь и закрыла за собой дверь. — Спокойной ночи, — голос Грейнджер звучал достаточно близко, чтобы он мог представить ее по ту сторону полотна. — Спокойной ночи. — Драко приложил руку к деревянной поверхности, а затем практически опрометью бросился в собственную спальню. Он выкрутил душ на самый холодный режим, но все равно не очень-то себе доверял. Прежде чем лечь в постель, он переоделся в спортивные штаны и футболку, прочитав строгие нотации своему члену. Драко сомневался, что сможет хоть на миг заснуть, пока Грейнджер была в его квартире. Однако он ошибался. Он заснул. И глубоко. Вывалившись из спальни в начале десятого, Драко предположил, что Грейнджер ушла, и удивился, когда заглянул в гостевую комнату. Она все еще была здесь, лежала, зарывшись в одеяло так, что виднелись только ее волосы. Несмотря на все ее возражения накануне Грейнджер крепко спала. Драко ушел на пробежку, затем принял холодный душ и съел несколько кусочков фруктов — все, что смог найти. Он пошел на рынок и вернулся с обедом. А затем вязал до тех, пока дверь спальни не открылась. От неожиданности Драко отбросил спицы и схватился за книгу. Вышедшая из комнаты Грейнджер выглядела крайне смущенной. Он старался не смотреть на ее растрепанные волосы и мятую одежду, но у него ничего не получалось. Его взгляд возвращался как намагниченный: она выглядела восхитительно. — Привет! Ты как? — Сколько времени? Драко взглянул на часы. — Почти шесть вечера. К смущению добавилась озадаченность. — Я спала? — Весь день. — Он отложил книгу на журнальный столик. — Есть хочешь? — Просто умираю.

***

— Не отвлекайся! К ее чести, Падма не ударила его по голове принесенной с собой книгой по бюджету. Но была опасна близка к этому. Только предупреждающее покашливание Блейза, который занимался ужином на кухне Драко, заставило ее вместо атаки угрожающе сжать в кулаке перо. Они не предупредили его о визите, и Драко подозревал, что Блейз намеренно прибегнул к элементу неожиданности, учитывая, что Драко также был не в курсе кулинарных талантов друга. Но даже опасаясь за свою жизнь в присутствии Падмы, он не мог отрицать, что паста с карамелизированным луком, которую Блейз взялся готовить из ингредиентов, найденных им в его холодильнике, пахла просто потрясающе. — Ты собираешься подавать ее с чесночный хлебом? Блейз бросил в сторону Драко неодобрительный взгляд, который бы был зловещим, не надень он поверх костюма и галстука фартук, опасаясь, что те придут в негодность, если на них попадет хоть капля томатов. — Я думал, это мой подарок, — озадаченно пояснил Драко. На два дня раньше, но приближение двадцати девяти лет воспринималось им с бо́льшим ужасом, чем другие дни рождения. Ему нужно было отвлечься. — Наш подарок — это Падма, которая показывает тебе, как оплачивать ежемесячные счета, и рассказывает о способах урезать свой бюджет. Я готовлю только потому, что нам явно придется здесь задержаться, ведь до этих пор тебе никогда не приходилось задумываться об истинной ценности галлеона. — Блейз задумчиво на него посмотрел. — У тебя найдется к пасте бутылка Божоле? Драко мысленно перебрал комментарии и выделил личностно-направленные колкости. — Я знаю ценность галлеону. И у моей матери стоит несколько бутылок в винном погребе. — Ну, конечно, знаешь, — снисходительно улыбнулся Блейз. Падма сочувственно похлопала Драко по плечу, глядя на него, как на несмышленыша. — Она дома? — Всегда. — Драко нахмурился, и Падма резко, опасно улыбнулась. — Полегче, Нунду. Она показала ему средний палец. Блейз выключил плиту. — Кого Нарцисса присылает убираться в твоей квартире? — Йипси. — Ужасное имя. Драко пожал плечами и призвал эльфа, который вернулся с двумя бутылками вина. За ужином, настолько вкусным, что Драко чуть не позеленел от зависти, Падма спросила: — У тебя есть эльфы? — Мама подарила мне одного на Рождество, но сказала, что он может остаться с остальными эльфами поместья за один галлеон в год. Блейз отпил вина. — Странный подарок. — На самом деле, полезный. Падма поджала губы. — Как много Нарцисса знает? — Ничего, кроме того, что я пытаюсь освободиться от контракта. Она посмотрела в свою книгу. — Сначала мы сведем баланс, на следующей неделе займемся налогами и будем отталкиваться от этого, пока Мэнди не закончит. Я также проверила твои счета: у тебя достаточно денег, чтобы потребовался специалист по финансовому планированию, но недостаточно, чтобы нанять его на полную ставку. Драко уставился на девушку. — Ни за что. Он надулся. — А если я скажу «пожалуйста»? — Я залеплю тебе пощечину. Драко улыбнулся. Падма смягчилась. — С днем ​​рождения, придурок. Ненавижу тебя. Блейз смеялся до тех пор, пока не захрипел, а потом засмеялся еще сильнее.

***

Грейнджер пришла той же ночью, через несколько минут после того, как они закончили разговаривать по телефону. Она была одета в свободную футболку, леггинсы и носки от разных пар; волосы были собраны в высокий пучок, из которого во все стороны торчали пряди; на носу болтались очки, а в руке была зажата книга. Время перевалило за три часа ночи. Драко бодрствовал, но откинулся на спинку дивана, пытаясь приструнить свой мечущийся разум. Он проигрывал. Отчаянно. — Я собиралась почитать после того, как мы закончили говорить по телефону, но почувствовала беспокойство. А ты? — Тоже. Грейнджер расположилась на другом конце дивана, пристроив свои обтянутые носками ступни между подушкой и его ногами. Драко расправил плед, чтобы накрыть их обоих. — Ты же знаешь о вечеринке на твой день рождения в этом году, правда? — К несчастью. — Он закатил глаза. — Но у меня осталась в запасе еще пара спокойных дней. Что читаешь? — «Машину времени». Одна из его рекомендаций. Драко оживился. — И ты не считаешь ее скучной. — Нет. Я нахожу ироничным, что при моем роде занятий не открывала эту книгу раньше. — Я тоже, — рассмеялся Драко. — На чем ты сейчас? Грейнджер открыла страницу с закладкой и начала читать: «Это противоречит разуму, —ответил Филби». — «Какому разуму, — сказал Путешественник во времени», — тут же подхватил цитату Драко. Прошла одна секунда. Другая. Грейнджер прерывисто вздохнула и продолжила. Драко не знал, сколько страниц она успела одолеть, прежде чем он задремал, чувствуя тепло ее ступней, прижатых к его ногам.

***

Сосредоточенный на вязании своего первого шарфа, Драко вздрогнул от звука прочищаемого горла. Он резко поднял глаза. Кто, черт возьми, смеет его беспокоить… о. Он был в кабинете Хелены. На ее диване. Прошло двадцать две минуты с начала сеанса. Это был канун его дня рождения, и Драко сосредоточенно вязал, избавляясь от стресса. Он остановился и выпрямил спину, разогнувшись над своим последним объектом гиперфиксации, который не имел адресата, потому что не был достаточно хорош в качестве подарка. — Есть ли что-то, что Вы хотите обсудить в связи с сегодняшним кризисом? Что-нибудь? — Хелена посмотрела на Драко с терпением, которое свойственно врачам в отношении тяжелобольных пациентов. — Сейчас у меня все отлично. — Как будто Вы можете меня провести. Он поднял подбородок и прикрыл глаза. — Я думал, что после стольких месяцев Вы будете меньше критиковать и больше хвалить. — Я реагирую так, как Вы того заслуживаете. Драко надулся. Отложив спицы на диван и скрестив руки, он сердито посмотрел на Хелену. — Вы ни перед чем не остановитесь, пока я не расколюсь, что со мной не так, да? — Я бы предпочла больше честности и меньше сарказма, но если Вы не можете заставить себя… — Гермиона! — выпалил Драко. — Гермиона Грейнджер. Хелена выпрямилась. — Вам легче, когда Вы произносите ее имя вслух? Его лицо пылало так сильно, что Драко мог потерять сознание от теплового удара. — Хуже, на самом деле. — Вы ни разу не произносил ее имени ни на одном сеансе, но мне интересно, не она ли тяготила Вас все это время. Драко пожал плечами, зрение затуманилось, а желудок скрутило. — Она… — …причина, по которой Вы изменили свою жизнь? Драко отрицательно покачал головой, все еще растерянный. — Нет. Это я сам. Она встречалась кое с кем, и они расстались, но я… я не свободен. Если бы я только был! — Чтобы Вы тогда сделали? — Я перестал бы сдерживать в себе все, что хотел бы ей сказать. — И что же это? — То, что я чувствую. Наверное. Если бы я мог, не был так напуган и меня бы не тошнило при мысли об этом. — Драко откинулся назад, глядя в потолок, шея под воротничком пылала. — Бессонница — мой кошмар. Ненавижу это состояние. Я хотел бы снова спать, а может, и нет. Я, наверное, все равно продолжал бы видеться с Грейнджер. — Кто она для Вас? — Проблема. Сердечная. Та, которую, как Вы сказали, мне нужно решить. — Она внутри или снаружи? Драко скорбно вздохнул. — Она повсюду.

***

Анджелина толкнула Драко локтем в бок, чтобы он перестал пялиться. Он согнулся пополам от боли и выпрямился, бросив на нее кислый взгляд, от которого ее улыбка стала еще ярче. Он уставился на Грейнджер, стоявшую по другую сторону от него и пытавшуюся подавить веселье. Как грубо. Он только что вышел из кабинета Хелены, сражаясь с очередным нервным срывом. И все из-за нее. Или из-за того, что он к ней чувствовал. — Скажи что-нибудь, тормоз, — прошипела сквозь стиснутые зубы Анджелина. Он моргнул. Ах, его текущая проблема. Галлюцинация. Нет, не галлюцинация. Перед ним стояла Кэти Белл во плоти. Рука об руку с Боунс. — Привет, — поздоровалась она. — Прости. Он знал, что будет вечно сожалеть о содеянном и этого будет недостаточно. — Уже. — Кэти переступила с одной ноги на другую. — Скажи что-нибудь новое. — Например? — Например «привет». Драко смотрел на нее достаточно долго, чтобы Грейнджер взяла его за руку и пробормотала: "Ты сможешь это сделать". Эти четыре слова, ее вера в него, вырвали Драко из хаоса кружащихся мыслей. — Привет. Еще один шаг на пути к искуплению. Драко не мог рассчитывать на отпущение грехов, но он мог с этим жить.

***

— Полей свои растения. Грейнджер, которая собиралась повесить трубку, резко вздохнула. — Что? Драко переложил телефон от одного уха к другому. — Я знаю, что ты этого не сделала. Полей их, пока они не умерли. — Сейчас? — Да, назовем это ранним подарком на день рождения. — С тобой в качестве моего свидетеля? — Лучше с ними в качестве моих свидетелей. В конце концов, я их спаситель: только благодаря мне они дотянули до лета. Грейнджер усмехнулась, но он слышал, как она включила кран и открыла дверь; раздалось шуршание одежды и несколько ругательств, когда она пролила немного воды на пол. — Вот и все. Готово. Есть еще пожелания? Это был опасный вопрос, и Драко знал, что лучше было не закапываться в мыслях. — Проверить, нужна ли им вода завтра? — Это вопрос? Он улыбнулся про себя. — Я не ожидал, что ты будешь такой сговорчивой. — Я тоже. — Грейнджер сделала паузу. — Если уж мы выдвигаем требования, то я хочу, чтобы ты мне что-нибудь связал. Она и не подозревала, что Драко уже не раз предпринимал попытки, но у него выходили только кривые и косые образцы, которые были ее не достойны. — Например, что? — Что угодно. Он оглядел все мотки пряжи, которые купил за последние несколько месяцев — цвета, которые кошмарно сочетались межу собой. — Выйдет уродство. Грейнджер рассмеялась. — Боги, я надеюсь на это! — И еще кое-что... — Драко прикусил нижнюю губу, прежде чем продолжить: — Сегодня, с Кэти Белл, когда я не мог… — Я подумала, что могу стать для тебя буфером. Ты как-то сделал для меня то же самое. Теперь была моя очередь. — Спасибо. — Не за что.

***

Этот день рождения ощущался по-другому. Он наступил, принеся с собой необъяснимое напряжение, от которого Драко не мог избавиться. Лавгуд поздравила его и предположила, что она была первой. Драко подтвердил. Это была ложь. Грейнджер уснула во время чтения, и Драко боялся встать со своего места, прогоняя стресс и глупые мысли с помощью вязания. В полночь ее часы прозвенели. Она открыла глаза, смущенная тем, что снова отключилась у него на диване. Еще не отойдя ото сна, Грейнджер пробормотала: "С днем ​​рождения" и поцеловала его в щеку. Как будто это было совершенно обычным делом. Как будто она делала так тысячи раз. Затем она зевнула и пошла домой досыпать. Драко не сомкнул глаз. Он все еще бодрствовал, когда Лавгуд и Астория ворвались в его квартиру с завтраком и одиноким капкейком; пока Луна проводила ежегодный обыск дома на предмет нарглов, его мысли продолжали нестись со скоростью света, постоянно возвращая Драко в те секунды, когда Грейнджер была в пределах досягаемости. Еще никогда еда не казалось ему настолько неаппетитной. — Ты что-то не особенно ворчишь в этом году, — прокомментировала Астория, когда они остались наедине. Она пристально его изучала, словно пытаясь выведать его самые сокровенные тайны. — Что случилось? — Все в порядке. Это было не так. Даже не близко. — Я тебе не верю. — Она подцепила вилкой кусочек капкейка, проигнорировав возмущенное выражение его лица. — Да-да, я знаю, что есть капкейк вилкой незаконно, но ты выглядишь напряженным, и я догадываюсь почему. —Э-э-э... — Ты знаешь о вечеринке по случаю дня рождения и пытаешься придумать план побега. Драко рассмеялся так громко, что это прозвучало безумно даже для его собственных ушей. — Эм, верно. Вместо того, чтобы устроить традиционный "сюрприз", Тео объединил усилия с Грегом и его матерью — эти трое решили его прикончить. Они придумали на несколько часов запереть его посреди Темзы, арендовав кораблик для круиза с ужином. Кто входил в список гостей? По меньшей мере пятьдесят человек со своими «плюс один». Это грозило стать худшим празднованием в истории. Однако при дальнейших размышлениях Драко пришел к выводу, что сотня человек в сопровождении еды, напитков и музыки давали неплохой шанс затеряться среди толпы. Так появился план по выживанию. Теперь он мог сосредоточиться на нем, а не на воспоминании о губах Грейнджер на своей щеке. — Нарглы, нарглы повсюду, — посетовала вернувшаяся с обхода Лавгуд. — Их истребление займет время.

***

Драко был вынужден уйти из дома. Если бы он ничего не знал о странностях Лавгуд или круизе, он бы подумал, что это было частью коварного плана устроить ему вечеринку-сюрприз. Или — в случае Астории — способом выманить его на разговор о растущей горке песка в свадебных песочных часах, которая грозила погрести их под собой. Они неспешно прошлись по Косому переулку, чтобы засветиться на первых страницах сплетен, и посетили несколько магазинов. Драко накупил больше пряжи, чем он хотел бы это признать. Какое-то время он потратил на разглядывание набора из дорогих свитков пергамента и перьев, думая о Грейнджер, но удержался. С трудом. Гулять с Асторией было не то же самое, что с Гермионой. Интересы его невесты были немногочисленны, и она не планировала их ​​расширять. Пока Драко заглядывал в разнообразные маленькие магазинчики, она дожидалась окончания его изысканий снаружи или на близлежащей скамейке. Первым местом, вызвавшим обоюдную заинтересованность пары, стала кондитерская. Драко решился на один круассан, чувствуя себя так, словно совершает хлебопекарное прелюбодеяние. Они сидели за столиком и пили чай, когда Астория наконец задала насущный вопрос: — Есть какие-нибудь новости? — О которых я могу рассказать? Нет. Но если неофициально, то дело движется. — Знаешь, если тебе что-то понадобится, даже накопленные галлеоны, я могу... — Прибереги их на всякий случай. Вдруг мой план провалится. Астория откинулась на спинку стула, глядя на Драко. — Хотела бы я знать причину. — Можешь назвать это эмоциональным ростом. Ее бровь приподнялась. — Мы оба знаем, что ты не сдвинешься с места, если тебя не заставят; или если ты чего-то не хочешь настолько, что готов выйти из зоны комфорта. Год назад ее предположения попали бы в точку, но с тех пор Драко пережил моменты, когда было трудно сделать вдох — личностный рост оказался болезненным мероприятием. Он все еще был в процессе. — Я бы хотела, чтобы ты доверял мне, — вздохнула Астория. — Я доверяю. С доверием себе дело обстояло сложнее.

***

Одетый в мантию Драко садился на кораблик с убежденностью, что обладает хотя бы каплей контроля над своей жизнью. Но это обманчивое ощущение успело раствориться еще до того, как они отчалили. Что стало тому причиной? Все просто. Грейнджер была в бирюзовом. Не самый его любимый цвет, но он не мог отвести от нее глаз. Платье было обычным: плиссированное с кружевными рукавами; простой крой, умеренная длина чуть выше колена и не слишком глубокое декольте. Но в то время, как ее ноги в черных туфлях на каблуках сами по себе тут же заняли место в обновленных фантазиях Драко, в фокус его внимания попала приколотая к груди брошь. Та, что он подарил ей на Рождество. Грейнджер заметила Драко и улыбнулась; от влажности ее волосы стали виться еще сильнее. Вот оно. Драко хотел бы весь вечер смотреть только на нее, но это оказалось непосильной задачей. Прежде чем он успел заговорить, его позвали родители. — Позже? — Она посмотрела на него с надеждой. — Да, — пообещал Драко и заставил себя уйти, не оглядываясь. К его величайшему удивлению, вечеринка оказалась гораздо менее изнурительной, чем он ожидал. Ужин состоял из трех блюд, вино было более чем приличным, а живой струнный квартет сыграл несколько узнаваемых композиций. Никто не приставал к нему с предложением потанцевать с Асторией, кроме миссис Гринграсс, но эта попытка была ловко пресечена его матерью: — Иди, пообщайся. Драко не был склонен к светским беседам, но он перекинулся хотя бы парой слов с каждым гостем. А позже, когда Андромеда вовлекла его отца в разговор о павлинах, чтобы дать племяннику минутку покоя, Драко мысленно согласился с Асторией: его тетя была лучшим членом их семьи. Получение подарков во взрослой жизни было отдельным опытом. Большинство презентовали ему чеки из Гринготтса, чтобы он мог их обналичить, купив себе что-то на свое усмотрение. Падма погрозила пальцем, предупреждая, чтобы он даже не думал потратить из них хотя бы один галлеон. Андромеда дала ему портключ, на случай, если он когда-нибудь ему понадобится. Но именно подарок Грейнджер заставил его замереть. Он же заставил его отца усмехнуться. Она преподнесла ему магловский CD-плеер и диск с музыкой, которую они вместе слушали на концерте. Под которую они танцевали. После того, как торт был разрезан, гости разбрелись по палубам, чтобы насладиться всеми возможностями круизного судна. Драко оказался один на носу корабля с подарочным пакетом Грейнджер. Из колонок лилась приглушенная музыка, на Темзу опускался закат. За его спиной прочистили горло. Гермиона. Они стояли бок о бок, наблюдая, как день плавно переходит в ночь. Драко отказывался думать о своих чувствах. Это было бессмысленно. Он все равно не мог действовать, даже если Вуд больше не являлся частью уравнения. Он не мог рассказать ей о своем плане. Он не хотел разрушать то, что у них было. Присутствие Грейнджер в его жизни в любом качестве было намного лучше, чем ее отсутствие. — Я должна была вручить тебе чек, как и все остальные, — прервала тишину Грейнджер. — Нет, — он посмотрел на нее. — Мне нравится твой подарок. Лицо Гермионы порозовело от лучей заходящего солнца и ветра. Она молчала. В прошлом году она спасла его. Драко отвел ее туда, где привык прятаться, а она показала ему свободу, обретенную в космосе. В этом году он хотел сделать кое-что другое. — Если я... — он снова собрался с духом, когда Грейнджер оторвала взгляд от неба и перевела на него. — Если я попрошу тебя пойти со мной, ты будешь задавать вопросы? Она ухмыльнулась. — Миллион. Драко улыбнулся и протянул руку. Грейнджер приняла ее с ухмылкой, в которой сквозило любопытство.

***

Приземление прошло не так гладко, как надеялся Драко. — Прежде чем мы двинемся дальше, хочу предупредить тебя, что мы находимся в лесу около Малфой-мэнора. Я знаю, что это место для тебя... Она сжала его руку. — Я в порядке. Просто отведи меня туда, куда планировал. Драко выбрал длинный путь. Когда они достигли места назначения, поместье оказалось у них за спиной. Грейнджер в замешательстве огляделась. — Это... кукольный домик? — Нет, это курятник моего отца. — Драко открыл дверь, и они вошли в самый красивый птичник, который когда-либо видел мир. Пока основная часть павлинов спала на насестах высоко над полом, повсюду кружили, наводя чистоту, эльфы. Две птицы разгуливали, сверкая бриллиантовыми ошейниками. — Это ненастоящие куры, — изумленно пробормотала она. — Нет, скорее, пернатая психологическая помощь для одного выбитого из седла аристократа, — уточнил Драко. Грейнджер продолжала удивленно оглядываться по сторонам. — Это самое сюрреалистичное, что я видела за долгое время. Так зачем, говоришь, мы здесь? Драко пожал плечами. — В прошлом году я отвел тебя в свое укрытие, поэтому подумал, что в этом покажу тебе место, которое напоминает мне, почему я решил изменить свою жизнь. Я не могу говорить об этих изменениях, но они происходят. Они не плавали в космосе, но очутились на краю сверхмассивной черной дыры. Драко хотел протянуть руку, открыть рот и позволить правде закрутить их в ее воронку. Я меняю свое будущее, разрушая ту жизнь, которая у меня была. Не ради тебя. Ради себя. Но... Драко наблюдал, как выражение лица Грейнджер изменилось на что-то более глубокое, чем любопытство. — Поговори со мной, Драко. Я не могу. Я люблю тебя. Но он не мог приблизиться, иначе гравитация затянула бы его в бездну. Драко хотел, чтобы она расслышала его безмолвный крик, но это была несбыточная мечта. Грейнджер цеплялась за каждую секунду, делая шаги навстречу — она встала рядом с ним, не касаясь. — Я больше не прячусь в книгах. Я сталкиваюсь с вещами, которых избегала прежде. — Я тоже. — Драко огляделся. — Обычно я не прихожу в это место. — Почему? — Гермиона сделала широкий взмах рукой. — Разве это все не станет однажды твоим? Драко не мог открыть ей правду. Вместо этого он произнес единственное, что мог себе позволить. — Это не то будущее, которого я хочу.