Растущий вбок

Большинство людей провозглашают, что начнут новый год с чистого листа. Дают себе клятвы и зароки. И все в таком духе. Но Драко не был одним из них. Всего через два часа после начала нового года он столкнулся с очередным экзистенциальным кризисом. Вернувшись с благотворительного гала-вечера, где он небрежно поцеловался с Асторией в полночь, Драко захотел расслабиться под струями горячей воды. Он решил, что может спокойно принять душ без фантазий, оргазма и носового кровотечения. Да, такое случилось. Один раз. Но если все сделать достаточно быстро, то ничего подобного не повторится. Зайти и выйти. Все просто. Прежде чем Драко успел признаться себе, что затея была чертовски глупой, воспоминание о первом фиаско врезалось в него на полной скорости, словно «Ночной рыцарь». А затем он в бессилии закрыл глаза и запрокинул голову на кафель. На этот раз видения были другими: частично воспоминания, но в основном фантазии. Как и ожидалось, основная тема осталась прежней. С энтузиазмом вбиваясь в мокрый кулак, Драко не было смысла лгать себе о том, кто был у него на уме, когда он кончал. И да, это снова стало потрясением. Он оперся на стену, его ноги дрожали. Он не мог дышать, но при этом задыхался от каждого отчаянного вдоха. В этот раз хотя бы обошлось без кровопотерь и потянутых мышц. Пошатываясь, Драко вышел из душа и поклялся, что подобное больше никогда не повторится. Особенно с ее участием. Может, попробовать что-то еще? Представить кого-то другого? Блять. Это была гребаная катастрофа. Почему Грейнджер? Почему не кто-то другой? Он мог фантазировать о Спиннет. Боунс. Парвати, блять, Патил. Буквально о ком угодно. Но нет. Это должна была быть Грейнджер. До того, как у него случился нервный срыв, и после того, как он провел некоторое время в поисках утраченного достоинства, Драко рухнул в кровать и на семь часов провалился в глубокий сон. Да, на семь. Проснулся он от того, что в дверь его спальни барабанил Грег. (Когда Драко не явился на новогодний бранч, Гойл вытянул короткую соломинку.) Друзья были шокированы помятым видом Драко и тем фактом, что он проспал. Остаток дня он провел, придумывая всевозможные оправдания тому, что выглядит совершенно больным. Он ведь не мог признаться им в том, дважды дрочил на Грейнджер. Это не закончилось бы ничем, кроме унижения. Или потенциальной госпитализацией в Мунго. Или Вуд сбросил бы его с метлы. Или Грейнджер вычеркнула бы его из своей жизни, потому что он был чертовым извращенцем. Когда лицо Драко исказила болезненная гримаса, Грег приготовил ему свежий чизкейк. Блейз перестал строить планы похищения. Даже Падма, встревоженная его настроением, не стала, как обычно, угрожать его жизни столовыми приборами. Пэнси продолжала пристально на него смотреть, Астория волновалась, Лавгуд улыбалась, а Дафне было любопытно. Не выдержав всего этого давления, Драко решил сбежать. Падма бросила ему вслед багет, целясь в голову, но промахнулась. Пытаясь отвлечься, Драко переместился в поместье, но стало только хуже. Увидев бледного сына, Нарцисса вызвала частных целителей, которые, однако, не нашли никаких отклонений в его физическом здоровье. После их ухода настала очередь Люциуса: он вручил сыну одного из новейших членов семьи павлинов-альбиносов, потому что это должно было помочь «поднять его уровень эндорфинов». Не так чтобы отец сказал это напрямую, но Драко понял контекст. Честно подержав в руках бесперспективное пернатое создание, он признал вслух, что это средство ему не помогает. Оскорбленный павлин клюнул его в палец. От неожиданности Драко только чудом не выронил или не швырнул птицу через всю комнату. — Надеюсь, ты закончишь свою жизнь на чьей-то тарелке! Павлин возмущенно заголосил.

***

После всего случившегося Драко не был морально готов увидеть Грейнджер. Но он решил, что она в любом случае будет слишком занята, чтобы ему позвонить. Он оказался прав. Вроде как. Она ему не позвонила. Вместо этого Грейнджер спросила, может ли она к нему зайти. Драко чуть не упал с дивана, начав без причины суетиться: он был одет и читал кошмарного Диккенса; его квартира была прибрана, а голову вот уже несколько часов не посещало никаких грязных мыслей. Перестав вести себя как полный идиот, он наконец открыл для нее проход. Грейнджер вышла из камина в свободной толстовке с надписью «Кэмбридж» и черных леггинсах. Настоящая Грейнджер, а не воображаемая, которая дважды расплавила его мозг. Рассудок Драко остро нуждался в этом уточнении. — С Новым годом! Он пытался подавить все смущающие мысли. В конце концов, он был гребаным взрослым, а не похотливым, нашпигованным гормонами подростком. Веди себя нормально. Скажи что-нибудь. — Эм, и тебя тоже. Эм, и тебя тоже? Грейнджер сморщила нос. — Ты в порядке? Его мозг атаковали мысли о том, как она хороша. Глупое, слащавое дерьмо. Нет, он точно сбросится с «Лондонского глаза» без всякой подстраховочной магии. — Да, я в порядке, — пробормотал Драко, глядя куда угодно, только не на нее. Последнее, что ему было нужно, это давать лишний визуальный материал своему члену. Подозрения Грейнджер только усилились. — Мы с Оливером хотели пригасить вас с Асторией выпить шампанского. Эта фраза чудесным образом сняла напряжение в его позвоночнике. — Астория у Дафны. — Драко засунул руки в карманы. — Это отменяет приглашение? — Нет. Нам же больше достанется. Оливер сказал, что тебе должно понравиться: оно какое-то шикарное. Как оказалось, Вуд был прав. Ему понравилось. Первая бутылка «Дом Периньон» помогла ослабить нервную энергию, которая в нем скопилась. Грейнджер не была легилиментом, как и Вуд. Он был в безопасности. Все нормально. Нормально. Я с этим справлюсь. Нет, ты не сможешь. Драко допил остатки из бокала. Пока вторая бутылка охлаждалась, Вуду понадобилось отлучиться домой. Кажется, на следующий день у него был отбор запасных игроков. Проводив его к камину и вернувшись, Грейнджер обнаружила, что Драко с любопытством заглядывал на ее веранду. Короткий приглашающий жест — и вот он в новом для себя пространстве в ее доме. На ее крошечной веранде. Снежной ночью. Обстановку здесь составляли два стула, светящаяся руна, которая поддерживала тепло, и несколько печальных на вид растений. Одно так и вовсе выглядело мертвым. Драко присмотрелся. Да, оно определенно было мертвым. — Я не пьяна, — невпопад выпалила Грейнджер, а затем широко улыбнулась. — Даже не думал, — хмыкнул он в ответ. — В лучшем случае навеселе. Просто ты смотрел на меня так, как будто подозревал, что я набралась. — Все хорошо. — Драко решил сменить тему, указывая на нечто, похожее на розмарин. — Полагаю, ты нечасто здесь бываешь. — Нет. — Тогда понятно, почему твои растения так выглядят. — Я делаю импульсивные покупки, когда зациклена на чем-то или обещаю себе, что в этот раз все будет по-другому. — Грейнджер кивнула в никуда, ее губы медленно расплылись в улыбке раскаяния. — Знаю, я недостаточно забочусь о цветах. Я ужасна. — У моей матери для этого есть эльфы. И прежде чем у тебя случится припадок, смею заверить, что все они свободны, — закатил глаза Драко. — Желая казаться прогрессивной, она рассказывает, что выполняет всю работу по саду сама, но я бы не доверил ей даже пару ножниц. Моя мать тратит тысячи галеонов, продолжая высаживать растения, чтобы вдохнуть жизнь в место, которое повидало немало смертей. Только не говори ей, что я об этом упоминал. — Можно подумать, что мы встречаемся с ней поболтать за чашечкой чая, — хмыкнула Грейнджер, а затем одарила его долгим взглядом. — Кроме того, есть вещи, которые нельзя скрыть за новым декором. Но не могу винить ее за попытку, в конце концов, это ее дом. Должно быть, тяжело жить в месте, где людей заключали в темницу, пытали и убивали. Драко кивнул, но ничего не сказал. Это была одна из многих причин, по которым он переехал. Грейнджер вошла внутрь, вернувшись с двумя большими чашками воды как раз тогда, когда Драко встал, чтобы отправиться на ее поиски. Он привык, что иногда она оступается, и аккуратно придержал за плечи, предотвращая столкновение. — Ой, извини. — Все в порядке. — Драко посмотрел на свои ноги, затем на ее — они почти соприкасались. Он задался вопросом, как так получилось, что при этом не пролилось ни капли воды. — Заклинание на чашках? — Да. — Она протянула ему одну. Драко принял ее, но за все время так и не сделал глотка. Грейнджер тоже. Спустя час болтовни ни о чем Грейнджер заснула. Он взял обе чашки, собираясь выплеснуть воду, но решил, что ее жаждущим заботы растениям она пригодится больше — по непонятным причинам ему хотелось дать им шанс. Это был маленький жест доброты и веры, но он мог поклясться, что они стали выглядеть счастливее. Драко покачал головой, поворачиваясь к Грейнджер. Он мог уйти. Он должен был уйти, но все же не сделал этого — взять ее на руки было легким, неосознанным решением. Он перенес Грейнджер на диван и вышел через камин, игнорируя все, на чем концентрировался его предательский мозг. Тепло ее тела. Мягкость кудрей под его рукой. Ее запах — не духов или лаванды, а простого мятного мыла для рук. Было неважно, что ни одна из этих вещей не имела откровенного сексуального подтекста, по приходу домой его все равно ждал холодный душ.

***

— Кризисный сеанс терапии? — посмотрела на него поверх очков Хелена и вздохнула. — Сегодня только второе января. — Мне кажется, меня пора упечь в психушку. — Драко пришел к такому выводу после третьей мастурбации с участием Грейнджер, которая довела его почти до бессознательного состояния. Он упаковал вещи и был готов к пребыванию в отделении Януса Тики. Целительница взглянула на его чемодан, затем на него. — Вы как всегда излишне драматичны, Драко. Но она все равно его впустила. Драко оставил чемодан у двери и почти бросился на спасительный диван. Несмотря на осторожные чистящие чары, которые он использовал, тот все еще отдавал нафталином. Хелена села в удобное кресло в другом конце комнаты и взяла свое вязание, как будто это был обычный сеанс. Драко несколько минут наблюдал за ее руками. Пожалуй, сейчас было не время просить ее об уроках. — Скажите мне, что Вас навело на эту мысль? — поинтересовалась целительница. Он прочистил горло и попытался сохранить спокойствие, но не смог. — Я фантазирую о ком-то, кто одновременно является моим другом и совершенно недоступен. — У Вас есть чувства к этому человеку? — Я чувствую что-то… — Например? — Хелена бросила на него многозначительный взгляд, прежде чем вернуться к вязанию. — Вам придется поговорить о… — Это другое. Я не могу… Мне хочется кричать, но говорить я не могу. Я чувствую слишком много всего. Все так запуталось, но я не готов ничего распутывать, потому что пребывать в неведении — это блаженство. Чувство, подобное этому… Мое единственное желание — постоянно находиться рядом с ней… И если этот поток сознания не является признаком психотического срыва, то я тогда не знаю, что это. Целительница отложила спицы, и на свет появился блокнот, который он прежде никогда не видел. Драко моргнул. — Что... — Мне нужно делать заметки. — Зачем? Чтобы меня госпитализировать? Самопишущее перо выжидательно зависло. — Нет, чтобы в любой момент посмотреть записи, относящиеся к этому сеансу. — Я не... я не понимаю. — Для справки, влечение не является признаком психоза. — Прошу прощения, но фантазировать о... — Ваше либидо проснулось после долгой спячки, Драко. Примите это. — Что? Она успокаивающе улыбнулась. — Это хорошо. — Это чертовски нехорошо!

***

Грег замер, увидев выходящего из камина Драко. — Я получил твою записку, и у меня есть вопросы. — Ложная тревога. — Драко уселся за стол. — Меня не положат в больницу. У тебя есть торт? Грег молча принес ему бисквит. — Это твой несостоявшийся больничный гостинец. — Я не психопат. — Драко скорбно подцепил первый кусок. Уровень замешательства Грега повысился до состояния человека, получившего сотрясение мозга. — А что, был такой вариант? — Я надеялся на это, потому что альтернатива просто ужасна. — Эм. — Похоже, я испытываю чувства, которые являются нормальными, а еще я похотлив. — Драко страдальчески провел рукой по лицу, а затем съел три куска восхитительного торта. — Чрезвычайно ужасно. Есть еще? Грег втянул в себя воздух. Драко метнул в него гневный взгляд. — Никаких комментариев, никакого контекста. Они заключили молчаливое соглашение. Грег вышел из кухни и вернулся с бутылкой огневиски.

***

Мать в третий раз звякнула чашкой о блюдце, демонстрируя плохие манеры. Согласно принятого в их кругах этикета, конечно. Ее поведение не было случайностью. Она хотела, чтобы сын заговорил, даже саркастически пошутил, но знала, что лучше не навязывать ему общение. Драко, мучаясь от сильнейшего похмелья, просто сидел, уставившись в потолок, пока вчерашняя ужасная правда о том, что он не болен психически, проникала в его кости. Он задавался вопросом, не сработает ли пропуск приема антипохмельного зелья в сочетании с длительным общением с матерью как катализатор, который подтолкнет его к краю. Как ни странно, но этого не произошло. Пока. Он пробыл здесь уже четыре часа. Первый Драко провел, наблюдая, как мать проверяет счета, пока он завтракал — шокирующая яичница с беконом, которую Нарцисса попросила эльфов приготовить, бросив на сына лишь один короткий взгляд. У Нарциссы было немало собственных средств: унаследованные активы; приданое, к которому она никогда не прикасалась; и все оставшееся от Блэков, что не было завещано Сириусом Поттеру. Во второй час, после того как Драко догадался, что мать подлила ему в кофе антипохмельное зелье, Нарцисса прошлась по расходам со счетов Малфоев и нахмурилась из-за сократившихся трат Драко. После они пообедали и прошлись по магазинам Уилтшира, а затем совершили прогулку по территории поместья, от которой у обоих раскраснелись щеки. Его мать придерживалась новой коммуникативной стратегии: никаких пугающих комментариев о браке, никаких расспросах о женщинах. — Как у тебя дела? — начала она издалека. — Лучше. — Это была не совсем ложь, но и не совсем правда. — Что нового на работе? — То же, что и всегда. — Драко неловко отвел взгляд. — Ты пришлешь мне копию «Академической магии», когда будет опубликована твоя следующая статья? — Эээ, ладно. — Спасибо. Это был странный разговор. Библиотека мэнора вмещала в себя тысячи книг. Его мать почти никогда не читала ради удовольствия, поэтому Драко провел следующий час, украдкой обнюхивая ее еду и напитки на предмет оборотного зелья. — Ты умеешь вязать? — выпалил Драко, не имея ни малейшего понятия, почему это был единственный вопрос, который вертелся у него на уме. — В достаточной степени. — Выражение лица Нарциссы стало подозрительным. — Почему ты... — А ты можешь научить меня? И никак это не комментировать? Ее голубые глаза сузились, но дальнейших выяснений не последовало. Мать вызвала эльфа и попросила принести ей набор для вязания. Она показала Драко технику наложения нитей, прежде чем позволить ему попробовать самому. Это было сложнее, чем ему представлялось. Его руки казались большими и неуклюжими, но он не сдавался, пока у него не стало получаться. — Где отец? — Ты знаешь где. — Возится с эрзацами детей. Вместо ответа она достала палочку и наложила исцеляющие чары на его руку. Боль в запястье мгновенно исчезла. Последовала еще одна смена темы. — Ты уже сделал что-нибудь со своим контрактом? Это направило беседу в другое, неожиданное русло. — Не могу разглашать информацию, но мне интересно, почему условия договора такие строгие? — Чтобы Гринграссы не смогли его разорвать. Драко ожидал подобного. — То, что проблема может быть во мне, никогда не рассматривалось. — Нет. Разумеется. После войны ему надлежало выполнить долг перед семьей. Это не обсуждалось. Драко нахмурился. — За исключением случаев, когда речь идет о верности. Его мать смутилась. — Формулировки строги по отношению к обеим сторонам. Исторически, договор должен был быть суровее к мужчинам, потому что до момента брака они... — Можешь не продолжать, — вздрогнул Драко. Технически Астория ему не изменяла, что давало ей пространство для маневра. На губах матери играла легкая улыбка. — Я рада, что ты свободно разговариваешь со мной и позволяешь мне учить тебя вязать. Драко повел плечами, чтобы ослабить напряжение в позвоночнике. — Ты стараешься. Я тоже. И я... Она накрыла его руку ладонью — знак ободрения. — И ты… — Контракт. Я... делаю это только для себя. Нет никакой другой причины. — Я не просила объяснений. Драко кивнул, но почувствовал необходимость уточнить: — Но если я не могу... — Побеспокоишься об этом, когда до этого дойдет. После ухода Драко несколько раз прокрутил в голове их разговор и выражение ее лица. Это было не к добру.

***

Из открытых дверей «Комнаты времени» высыпали невыразимцы, заполняя общую зону Отдела Тайн и оживленно переговариваясь. Сбитый с толку Драко похлопал по плечу стажера. Парень повернулся и вздрогнул, увидев, кто перед ним стоит. Не так чтобы его реакция была необычной: чем старше Драко становился, тем быстрее него самого бежала его репутация, но это не уменьшало раздражение. Он нахмурился еще сильнее. — Что происходит? — Невыразимец Нотт только что закончил новейший маховик времени. Драко заметил Крокера, беседующего с Тео. Краем глаза он также уловил волосы Грейнджер, собранные в пучок, который, казалось, становился с каждым месяцем все пышнее. Ему пришлось выглянуть из-за плеча стажера, чтобы разглядеть ее полностью. Грейнджер вежливо улыбалась, когда к ней обращались, но ее взгляд бегал по комнате, словно кого-то ища, и когда их глаза встретились, она замерла. После того, как первое волнение схлынуло и толпа рассеялась, Драко подошел поближе, чтобы рассмотреть их завершенный проект. Маховик времени оказался не золотым, а титановым. Как объяснил Тео, так он стал прочнее, и его легче было наполнить нужной магией. — Вы уже протестировали его? — Пока нет, но собираемся приступить к контролируемым экспериментам в течение нескольких месяцев, совершая короткие прыжки как в прошлое, так и в будущее, — ответил он, протягивая маховик Драко. — Кто будет проводить сертификацию? — Крокер лично пригласит специалиста по времени из Международного магического комитета. — Но вместо самодовольства Тео выглядел обеспокоенно. — Зачем им вмешиваться в... неважно. — На самом деле, Драко был удивлен, что они не были вовлечены до этого. — Дай угадаю, в комитете не верили, что это возможно? — Именно так, — ответила Грейнджер с порога своего кабинета. — Они либо заберут его и прикроют наш проект, либо захотят, чтобы мы сделали больше экземпляров. Она обменялась взглядами с Тео. — Мы всегда можем намеренно спровоцировать неудачу. — Или создать ограничения на использование, которые их не заинтересуют. Взгляд Драко метался между ними. — Постойте. Вы что-то замышляете? — Да, — ответили они хором. Мимо них прошли невыразимцы из «Комнаты времени». — Тогда, может, переместимся в кабинет? — предложил Драко. Тео закрыл за ними дверь, Грейнджер активировала чары приватности. Хорошо. Потому что у Драко накопились вопросы. — Что происходит? — Вмешательство ММК в наши эксперименты не входило в план Крокера. — Он амбициозен, — пожал плечами Драко. — Я не удивлен. — Я тоже, поэтому и придумал ограничения. Без них можно перемещаться на год вперед или назад, но ММК захотел бы получить маховик, который позволил бы совершать более далекие и опасные путешествия. Их изобретение могло стать оружием. Сегодня, завтра и в будущем. Если бы кто-то, кто хотел изменить этот мир, узнал о том, что они создали, это могло привести к катастрофе. — Как вы планируете манипулировать их тестированием? — Мы будем проводить контролируемые эксперименты до прибытия ММК и сделаем так, чтобы максимальная продолжительность прыжка в будущее не превышала минуты. Руны встроены в саму магию маховика, так что на временную линию нельзя повлиять простым изменением конструкции, — выпалил Тео. — По возвращении добровольцев будут проведены строгие проверки, чтобы убедиться, что руны работают исправно. Мы подключим к мониторингу целителей, которые специализируются на болезнях времени и зафиксируем все отклонения у тех, кто участвует. — И к тому времени, как прибудет ММК, мы достаточно освоим маховик, чтобы проконтролировать их испытания. Грейнджер сжала руки в кулаки. — Мы обставим дело так, чтобы наше изобретение не заинтересовало комитет на предмет дальнейшего инвестирования. — Звучит достаточно просто. — Драко скрестил на груди руки. — Что от меня потребуется? — Держи нас в курсе визита ММК через Крокера, — ответил Тео. Грейнджер посмотрела на маховик в своих руках. — Время завораживает. Оно должно существовать, но использоваться в разумных пределах. С волшебниками, которые вмешиваются в его течение, происходят ужасные вещи.

***

Грег мешал шоколад. Он выглядел напряженным. — В эти выходные у Дафны день рождения, а у меня нет никаких идей. План состоял в том, чтобы собраться накануне, заказать еду навынос и посмотреть фильмы в ее гостиной, потому что Гринграссы неожиданно выразили желание провести этот день с дочерью, что и она, и Драко находили странным. Обладая информацией, которую поведала Астория, волнение Гойла казалось ему неоправданным. Но Грег-то ничего не знал. — Купи Дафне что-нибудь, что ей нравится. Ты же знаешь, что ей нравится, верно? Грег замер и кивнул, но выглядел расстроенным. — Я бы хотел, чтобы это было что-то личное. От меня. — Тогда приготовь ее любимое блюдо навынос, — предложил Драко, небрежно пожав плечами. Глаза Грега расширились. — Ты гений! — А ты сомневался?

***

К концу второй недели января сложилось три варианта регулярных взаимодействий с Грейнджер. Она могла связаться с ним по камину. Она могла позвонить по телефону. Она могла попросить разрешение зайти — это было новинкой сезона. Первые два варианта, к счастью, случались чаще, чем последний. Было и еще кое-что предсказуемое в его повседневной рутине. Драко был уверен, что его член попросту отвалится от того количества мастурбации, которой он занимался, думая о таких глупостях, как случайные прикосновения, запах ее духов или о том, как Грейнджер выглядит в очках. Он мог держать себя в руках на работе — они почти не пересекались. На репетициях танцев он был так сосредоточен на движениях, что не замечал ее руку в своей, и то, как она позволяла ему вести, как она... Соберись, Драко. Это казалось невозможным, учитывая, что все обстоятельства были против него. Накануне, на праздновании дня рождения, Дафна покраснела от продуманного, но восхитительного подарка Грега, вероятно, радуясь, что ей не придется страдать, поедая очередной торт. Они уселись рядом на диване, постоянно поглядывая друг на друга. Драко едва удержался от того, чтобы не посоветовать им снять номер. Но стоически хранил молчание. В конце концов у него была своя дилемма. Грейнджер рядом с ним не сидела. Она лежала на пледе у стены в компании Алисии, и он провел два часа, пялясь на девушку: как она улыбалась во время фильма, шутила с Падмой и, ну, на ее задницу в магловских джинсах. К счастью, смущение, вызванное всей этой ситуацией, не позволяло его воображению разыграться и создать напряжение в штанах. Время от времени Драко подмечал странные взгляды, которые бросал на него Тео. А вот сидевшая слева Астория, казалось, ничего не замечала. Однако Драко не решился в ее присутствии обменяться с Грейнджер чем-то большим, чем парой взглядов. Этой ночью он сидел в своем кабинете и пытался подавить разочарование, сжимавшее его сердце, словно тисками. Он знал, что Грейнджер проводила вечер с Вудом и его друзьями детства, которые приехали погостить в Лондон, и тем не менее подумывал о том, чтобы позвонить ей, хоть это и не имело смысла. Но единственное, как они проводили время, — это разговаривали, так что... Почему он вообще начал размышлять о том, чем бы они могли заняться с Грейнджер помимо разговоров? Это было... Камин вспыхнул, и девушка, о которой он думал, вошла в его кабинет с охапкой свитков. — Мою квартиру оккупировали друзья Оливера. Они встречались в пабе неподалеку, и вместо того, чтобы вызвать для них такси обратно в отель, он предложил пойти ко мне и продолжить вечер. Драко не был уверен, как реагировать на налетевший на него ураган по имени Грейнджер. — Сегодня мы проводили первое испытание маховика, и мне необходимо спокойное место, чтобы проанализировать данные. Я... — Она остановилась и посмотрела прямо на него. — Что? Все тревожные мысли, вопросы и неуверенность смешались и растворились без остатка. — Ничего. Теснота в груди осталась. Драко освободил для нее место за своим столом, но она прошла мимо него на кухню. Он наблюдал, как Грейнджер деловито ставит чайник, словно делала это каждый день, и чувствовал, что гудящие под кожей эмоции грозят совершить переворот и свергнуть его здравый смысл. — Это я должен был угостить тебя чаем. Она быстро повернулась и покачала головой. — Считай это моей благодарностью за то, что позволил вторгнуться в твое пространство. — Как все прошло? — Первое испытание завершилось успешно. — Насколько далеко вы отправились в будущее? — На один день. Грейнджер щедро плеснула молока и добавила в его чашку дополнительный кусочек сахара. Откуда она знала? Драко стал судорожно искать, на чем бы он мог сосредоточиться, чтобы избавиться от мыслей, которые каждый раз затапливали его, словно приливная волна, когда он видел Грейнджер. Сейчас было неподходящее время для гаммы чувств, которые он испытывал, по крайней мере тех, что были связаны с ней. И все же на одно мгновение он позволил себе принять чашку чая и все тревожащие эмоции, которые та с собой принесла. — Спасибо, — пробормотал Драко. — Пожалуйста. — Грейнджер подошла к столу, надела очки, и в течение следующего часа тишина нарушалась лишь редким шуршанием пергамента. Драко устроился на диване, листая один из предложенных ею романов, закатывая глаза и высмеивая каждый предсказуемый поворот сюжета. — Прекрати страдать. «Великий Гэтсби» не так уж плох. Я подумала, что тебе понравится читать об ужасных людях. — Мне бы понравилось, если бы мне было дело хоть до кого-нибудь из героев. — А как насчет Ника? — Он социально неадаптирован, а сам роман — гротескная мыльная опера. Не говоря уже о том, что автор одержим зеленым цветом. — Зеленый цвет символизирует деньги и его желание быть с Дэйзи. — На этих словах Грейнджер оторвалась от записей и посмотрела прямо на Драко. — И это вызывает у людей отклик, ведь у каждого из нас найдутся вещи, которые для него желанны, но недосягаемы, ведь так?