Растущий вбок

В темноте время исчезало. Секунды ускользали, минуты растворялись. Драко ворочался в постели: перекатывался с одного бока на другой, переворачивался с живота на спину, сбрасывал одеяло, а затем снова натягивал его по самую шею. Он не мог спать. Он смотрел в потолок. Разговаривал сам с собой. Матерился. Считал овец. Вспоминал число Пи после запятой. Иногда часы просто тянулись. Иногда превращались в столетия. Когда его терпение истощилось, Драко попытался смотреть сны с открытыми глазами. Ничего не произошло. Но тьма осталась. По крайней мере, она была привычной и потому успокаивающей. А еще ужасающей. Тьма подкрадывалась каждую ночь, растягиваясь в пространстве и заполняя складки времени. Тьма была источником скуки. — Засну я сегодня или нет? — вопросил Драко пустую комнату. Тьма не ответила. Никогда не отвечала. Драко еще несколько раз перевернулся, потом откинул одеяло в тщетной попытке найти утешение. Согласно самому строгому определению слова «сон» он спал каждую ночь. Иногда он даже видел сны. Но годы хронического недосыпа означали, что этих отрезков времени было явно недостаточно. Сначала причиной всему было непроходящее чувство вины — неспособность Драко нормально спать стала еще одним пунктом в длинном списке военных травм, — а затем бессонница превратилась в привычку. Годы ​​спустя Драко приспособился к ночным бдениям, страдая в одиночестве за закрытыми дверями от бесконечных приступов размышлений и тревог. И несмотря на бетонную плиту вины и сожалений, давившую на его плечи, он справлялся достаточно хорошо, чтобы сохранять иллюзию состоявшегося в жизни мужчины. Ну, в основном. Полоски света поползли вдоль линии деревьев, сигнализируя об окончании еще одной беспокойной ночи. Драко не хотелось спать. Он устал. Но не мог определить источник этой усталости.

***

Завтрак всегда был главной трапезой дня, наполненной последними кулинарными изысками матери. Столы ломились от еды, в глазах пестрело от блюд, а обоняние атаковали разнообразные ароматы. Драко уже давно не жил с родителями, но знал, что лучше явиться с визитом самому, чем терпеть пассивно-агрессивные звонки по каминной сети от матери, сетовавшей на то, что стала малозначимой частью его жизни. «В некоторых странах не навещать родителей — административное преступление. Ты это знал?» Интуиция говорила Драко, что этот визит — ловушка. Не первая и не последняя в его жизни. Одетая в пурпурные одежды, подходящие для холодного январского утра, его мать излучала поистине королевскую ауру. — Как чудесно видеть тебя, дорогой. — Ты же знала, что я приду. — Это не делает твое присутствие менее чудесным. — Получив от него поцелуй в щеку, Нарцисса окинула сына быстрым взглядом и покачала головой с легким разочарованием. —  Твои глаза налиты кровью. Опять не спишь? — Сплю. Полуправда — полуложь. Она явно не поверила ему, но не стала спорить. Вместо этого мать сделала то, что у нее получалось лучше всего — устроила представление. — Я распорядилась приготовить все твои любимые блюда. Проигнорировав множество твердых сыров, свежей выпечки, фруктов, жареных овощей и разнообразных видов яиц и мяса, Драко попросил у домового эльфа привычные тост с джемом и кофе. Оторвав глаза от книги, Нарцисса прищурилась и нарочито громко перевернула страницу. — Даже не попробуешь даниш с сыром? Твой любимый. Запах был восхитительным, но Драко знал, что если поддастся, то уже через час пожалеет об этом. Он был сладкоежкой с отказавшими тормозами, а сегодня ему предстояла важная встреча с Солом Крокером, главой Отдела тайн. Драко отобрали для секретного внутриведомственного проекта — первого за всю его карьеру, и он с нетерпением ждал, когда сможет к нему приступить. Надо сказать, что Крокер был профессионалом до мозга костей, который защищал секреты вверенного ему Отдела Тайн от самого Волдеморта, он никому не делал поблажек. Родившегося с серебряной ложкой во рту и распростертым миром под ногами Драко жизнь к такому не сильно готовила, поэтому каждый его шаг на пути к должности Хранителя «Комнаты ума» был результатом долгих часов изнурительной работы, а количество неудач превосходило количество успехов. Это учило смирению. Независимо от того, что утверждали слухи, Драко заслужил свое положение. Он публиковал статьи, делал открытия в области мозга и однажды даже чуть не погиб во время опыта, пытаясь спасти свою работу и участников своей команды. Тем не менее, он все еще не был сотрудником номером один. Как и в школе, это место принадлежало Грейнджер — Хранителю «Комнаты времени». По-видимому, синхронное плавание мозгов по мутным резервуарам было далеко не столь впечатляющим, как создание маховика времени из старых обломков. Что было... справедливо. Драко любил свою работу, но, как и любой другой амбициозный человек, был готов подняться еще выше. Например, на должность заместителя главы Отдела тайн. А потом... Но сначала этот проект. А до этого — пережить завтрак. — Где отец? — вежливо поинтересовался он, указав на пустующий стул. — Уже поел и отправился совершать утренний моцион. — То есть побежал проведать Радость Всей Его Жизни? Павлины. Редкие, отмеченные наградами белые павлины. Драко даже не подозревал, что его отец был способен проявить столь горячий интерес к какому-либо живому существу, включая почти всех известных ему людей. Белые павлины обитали в поместье всю его жизнь, но Люциус зациклился на их разведении только с тех пор, как закончилась война. Поначалу это было его способом занять время, находясь под домашним арестом, но постепенно хобби вошло в список дорогостоящих страстей, которые приносили ему удовлетворение. И хотя Драко был благодарен павлинам за то, что они хоть как-то отвлекали отца, он ненавидел этих чертовых птиц. Они были громкими и агрессивными, а еще везде разбрасывали помет — из-за них Драко лишился нескольких пар обуви. — Гребаные куры! — Не могу поверить, что ты все еще дуешься. Он не понимал, почему его мать удивляется. Драко всегда был достаточно мелочным по отношению к своим обидчикам. К этому дню он успел придумать несколько красочных сценариев с неизменно счастливым концом: мерзких павлинов скармливали другому злобному мифическому существу. В сегодняшнем варианте — Нунду. — Ох, они пожалеют, — мечтательно пробормотал Драко. Бровь матери вопросительно изогнулась, но в этот момент материализовался эльф с завтраком. Намазав тост тонким слоем клубничного джема, Драко быстро налил кофе, добавив достаточно сливок и сахара, чтобы тот мог посоперничать по сладости с его любимым угощением. Как только его тарелка опустела, он попытался выбраться из-за стола, оправдываясь тем, что ему пора на работу, но в этот момент Нарцисса многозначительно отложила книгу. Ловушка захлопнулась. — Я пригласила Асторию присоединиться к нам сегодня, но у нее, как всегда, нашлась причина, чтобы этого не делать. О да, способность ловко уклоняться от встреч была одним из ее многочисленных талантов. — Она занята. Это была наполовину правда. Астория избегала его матери словно объекта, маркированного знаком биологической опасности: пряталась за диванами, прикидывалась ветошью за скульптурами или пыталась слиться с окружением, как хамелеон. Драко не мог отрицать креативность ее подхода. — Слишком занята, чтобы встретиться со своей будущей свекровью и обсудить планы на свадьбу? — в голосе Нарциссы явственно слышалось раздражение. — Можно подумать, что она... — С продолжающимся по всему миру разрушением естественных мест обитания фантастических тварей магозоологам некогда сидеть сложа руки. Мать многозначительно посмотрела на него и побарабанила наманикюренным ногтем по полированной поверхности обеденного стола. — Ты оправдываешь ее и постоянно откладываешь свадьбу, Драко. Вы оба откладываете. — А если и так, то куда нам торопиться? — Люди нередко испытывают страх по поводу брака, но мы должны взглянуть нашему страху в лицо. — Высокомерное, напускное сочувствие матери не вызывало у Драко ничего, кроме раздражения. — Вашему договору о помолвке уже почти семь лет, и конца и края этому не видно. Вы оба тянули время, оправдываясь карьерой, но пора отложить подобные глупости в сторону и выполнить наконец условия контракта. — Рад, что ты считаешь карьеру, над которой я так усердно трудился, глупостью, — усмехнулся Драко. Осознав свою ошибку, Нарцисса отступила. — Ты же знаешь, что я не это имела в виду. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Ты еще не устал от своего целомудрия? — Я почти не думаю об этом, — пожал он плачами. Мысль о том, чтобы лечь в постель с Асторией в первую брачную ночь, заставила его содрогнуться. — Женись, Драко. Сосредоточься на том, что важно, и продолжи род. — И на этой чудесной ноте мы закончим. — Он встал и разгладил черную мантию невыразимца. — Это был… увлекательный завтрак, но мне нужно идти, иначе я опоздаю на глупую встречу по поводу моей глупой карьеры. — Драко... — Прощай, мама. Хотя ее комментарии не вывели Драко из душевного равновесия — он к ним уже давно привык, — однако его драматический уход должен был заставить Нарциссу почувствовать себя виноватой и оставить сына в покое. Не навсегда, конечно. Но эффекта должно было хватить на несколько недель. — Передай отцу мои наилучшие пожелания.

***

Растянувшись на диване, Драко скрестил ноги, закинул руки за голову и окунулся в мягкий свет лампы. Из радиоприемника лилась классическая музыка, создающая приятный фоновый шум. Слабый запах лаванды, исходящий от обивки, перебивал аромат свежеиспеченного круассана, который он принес Дафне в качестве одолжения. — Напоминаю, я не психотерапевт, — раздался из другого конца кабинета тихий голос Дафны, которая была занята просмотром отчетов о магической активности в этом районе. — Но благодаря тебе у меня случилось так много прорывов! — Которые ты намеренно проигнорировал, — сухо парировала та. — Помимо меня у тебя есть и другие друзья, с которыми можно поговорить. — Да, но ты знаешь все самые важные секреты. Вообще-то нет. Как ни странно, Драко предпочитал умалчивать о своей бессоннице. — Все, что я знаю о тебе, я знаю против своей воли, — закатила глаза девушка. — А теперь слезай с моего дивана! Все, кто приходят после тебя, отказываются на нем сидеть, потому что, по их словам, от него разит привилегиями и чистокровным богатством. — Ах, да, мой парфюм. — И отпугивающие чары, которые он наложил много лет назад, чтобы пометить свою территорию. Еще один секрет. — Я куплю тебе новый диван. Дафна на мгновение замолчала. — И новые кресла. — Заметано. Из другого конца помещения раздалось шуршание пекарской бумаги, а затем тихий стон. — Грег испортил вкус моей любимой выпечки. Драко понимающе фыркнул, но промолчал. Он достиг высокой степени мастерства в том, чтобы не лезть в чужие дела. — Наши родители бесятся, — Дафна перелистывала пергамент за пергаментом, продолжая работать. — Что на этот раз выкинула моя чудесная сестрица? — Ничего нового, мы отложили свадьбу. — Опять? Драко уклончиво промычал. Дафна была спокойна, как глизень, что означало крайнюю степень раздражения. — Все еще жду, когда ты пошлешь ее к Волдеморту. Я люблю Тори, горжусь тем, что она делает, и ее стремлением к собственному счастью, но с ее стороны крайне нечестно заставлять тебя ставить свою жизнь на паузу, пока она решает собственные проблемы. — Хочешь верь, хочешь нет, но меня все устраивает. — Высокомерная ухмылка Драко пропала втуне — Дафна даже не взглянула в его сторону. — Я тоже предпочел бы осуществить свои мечты, прежде чем остепениться, заделаться филантропом и подарить матери внуков, которых она так отчаянно жаждет. Дафна молчала так долго, что Драко почти поднял глаза, чтобы убедиться, что она все еще в кабинете. — А как насчет того, чего хочешь ты? — Вопрос прозвучал тихо, без пассивной агрессии. Она искренне хотела узнать. — Что насчет этого? — Ты позволяешь своей семье диктовать, как тебе жить. — Легче жениться на той, кого они выбрали, чем быть как Блейз, который вечно ссорится со своей матерью по любому поводу, включая брак. Или как Миллисент, которую выгнали из дома, потому что она вышла замуж за того волшебника из Штатов. И, конечно, не забудем про Тео. — По крайней мере, они все счастливы. Они борются за то, чего хотят, ты же эмоционально инертен. — На самом деле, — протянул Драко, выдохнув и позволив своему телу расслабиться. — Я убиваю двух зайцев одним махом: затрачиваю мало усилий и удовлетворяю высокие запросы. Дафна сухо рассмеялась, и звук шуршащих пергаментов затих. — Ты сам себя слышишь? — Себя — да , а вот тебя стараюсь игнорировать. Может быть, к тому времени, как Астория соберет достаточно денег, чтобы выплатить штраф за расторжение договора, я достигну карьерных целей и действительно буду готов жениться. Беспроигрышный вариант. — То, что ты не осознаешь, чего лишился из-за аферы с фиктивной помолвкой, само по себе печально. В отличие от тебя твоя невеста не отказывает себе в удовольствиях. Драко напрягся и открыл глаза, сосредоточившись на потолке. — Если ты говоришь о сексе, то ничего интересного я не упускаю. — Я говорю не только о сексе, — резко бросила Дафна, выплеснув за раз столько раздражения, что душевное равновесие Драко угрожающе заходило ходуном. — Но я слишком занята своей настоящей работой, чтобы отвлечься и заставить тебя прозреть. — Некоторые истины верны только для тебя, просто потому что ты сама в них веришь. — Туше, Драко. — Стук каблуков Дафны по деревянному полу был предзнаменованием конца его визита. Спустя пару секунд она появилась в поле его зрения — небрежно уложенные завитки светлых волос, острый взгляд голубых глаз и темно-бордовая помада. Красивая настолько, чтобы это признать, но недостаточно, чтобы заставить Драко смотреть на нее с чем-то большим, чем легким пренебрежением. — Чего ты от меня хочешь, Даф? — Чтобы ты задумался о том, что, возможно — просто возможно, — жизнь, которую ты на самом деле для себя хочешь, отличается от жизни, которую хотят для тебя твои родители. Он вытащил руку из-за головы и взглянул на часы. — Мне пора на встречу. — Хорошо поговорили, — с ухмылкой взъерошила ему волосы Дафна, заставив Драко тут же сесть и хмуро пригладить прическу. — Я с нетерпением жду долго отрицаемого тобой экзистенциального кризиса. — Не дождешься. — А, знаменитые «последние слова».

***

Драко не возражал против сюрпризов — при условии, что он узнавал о них раньше всех остальных. Это позволяло ему подготовиться к худшему сценарию и отрепетировать свою реакцию, чтобы не выглядеть испуганным или взволнованным, словно первокурсник, ожидающий распределения на факультет. К сожалению, в мире не было ничего, что смогло бы подготовить его к этому проекту: совершенно секретному, добавляющему очки к профессиональной репутации и предоставляющему шанс показать все, на что Драко был способен. Словом, идеальному. За исключением одного «но»: его напарницей стала лучшая из лучших — Гермиона Грейнджер. Но вернемся к этому через минуту. В Отделе Тайн было двенадцать дверей — шесть из них вели в комнаты, в которых они работали, а остальные шесть оставались недоступны. И вот, три года назад, в первое новолуние января одна из таких дверей открылась. Как водится в волшебном мире, ровно в полночь. — Я пытался выяснить, почему это произошло, изучая свитки и прочесывая тексты, которые существовали до создания Отдела, но у меня ничего не вышло, — объяснил Крокер. — И так как у меня больше нет ни времени, ни средств держать этот проект под грифом секретно, я прошу двух моих лучших Хранителей разгадать тайну вновь открывшейся комнаты. Признание заслуг главой Отдела творило чудеса с раздутым эго Драко, но плохо вязалось с отсутствием свободного времени. — Не могу говорить за Грейнджер, сэр, но у меня часть экспериментов как раз находится в активной стадии и... — Делегируйте эту задачу руководителям групп, — заявил Крокер и с видом окончательности повернулся, чтобы задумчиво посмотреть на дверь. — Мы имеем дело с прецедентом. — Прошло три года, с чего вдруг такая срочность? — Грейнджер убрала блокнот в карман, а затем оперлась локтями о подлокотники кресла, с любопытством разглядывая босса. — Дверь снова появилась на Новый Год. Драко выпрямился на стуле. Грейнджер скрестила ноги в коленях. Плавильный котел, собравший за прошедшие десять лет под одной крышкой друзей каждого из них, означал, что они не были друг другу совсем уж чужими. Они виделись на вечеринках, праздниках и днях рождения, но почти никогда не разговаривали. По идее Драко не должен был знать, когда что-то возбуждало интерес Грейнджер, но почему-то это знал. Она была заинтригована — это ясно читалось на ее лице. Как и он. — Сколько у нас времени? — поинтересовался Драко. — Столько, сколько потребуется. То, что вы обнаружите, может привести и, скорее всего, приведет к формированию нового подразделения. — Как выглядит комната? — уточнила Грейнджер, не отрывая глаза от записей. — Она пуста, за исключением светящихся рун, покрывающих одну из стен. Я не могу сказать, сколько их, потому что они исчезают, когда я на них смотрю, и возникают снова, как только я отвожу взгляд. Думаю, это головоломка. Скажите, что вам нужно, и я это предоставлю. — Все ваши заметки, книги и соответствующие материалы, — быстро ответила Грейнджер. — И факелы тоже. — Кроме того, нам понадобятся неограниченный доступ и конфиденциальность, — добавил Драко. — Нам не нужно, чтобы любопытные стажеры совали туда свой нос. Если же мы решим загадку, мы хотим, чтобы это было отмечено в нашем деле и чтобы нам разрешили выбирать, кто станет Хранителем этой комнаты. — Договорились. Они вышли от Крокера и направились к своим командам, чтобы уведомить об изменениях в процессе работы. Драко очень удивился, когда Грейнджер притормозила перед входом в его «Комнату ума». — Я ожидала, что ты окажешь большее сопротивление. — Мы слишком взрослые для детского соперничества. — Он закатил глаза, на его лице появилась ухмылка. — И потом, наши друзья достаточно часто собирались вместе, чтобы ты продолжала считать меня чистокровным фанатиком. — Наша история отношений тут ни при чем, — фыркнула Грейнджер, вызывающе задрав подбородок. — Ты амбициозен и проделал революционную работу в своей сфере. Я читала про выдвинутую тобой гипотезу, согласно которой комнаты — ум, время, смерть, любовь и пространство — могут подпитывать друг друга. Твоя теория показалась мне захватывающей. Драко нечасто терял дар речи, но Гермиона «Сто Тысяч Ученых Степеней» Грейнджер произвела на него именно такой эффект. Она не только прочитала исследование, но и похвалила его — и, как следствие, самого Драко. — Считай, что я в шоке. — Почему? — скрестила на груди руки Грейнджер. — Я проявляю живой интерес к работе Отдела и обязательно изучаю все, что публикуется в информационном бюллетене. Я заметила, что ты не любишь делиться славой, поэтому мне показалось странным твое спокойствие относительно моего участия. У Драко было несколько ответов на этот вопрос, но то, как Грейнджер смотрела на него, ясно давало понять, что она ожидала от него лукавства. Он решил действовать с точностью до наоборот — сказать ей правду. — Тео, возможно, и сконструировал новый маховик времени, но всем прекрасно известно, что изобретателем была ты. Твое участие не повредит моей репутации, если в итоге я окажусь там, где и планировал. — Значит, хрупкое мужское эго не такое уж хрупкое, — хмыкнула Грейнджер. — И какая у тебя конечная точка? — Должность заместителя, когда она будет доступна. — Текущий сотрудник должен был уйти в отставку в конце июня. — Выше, как только Крокер выйдет на пенсию. А у тебя? — Мы с Тео воскресили из небытия маховики времени, в вымирании которых я была частично виновата. — Грейнджер сунула руки в карманы мантии. — Сейчас мы работаем над устройством, которое сможет переносить владельца в прошлое и будущее, не подвергая старению и не вызывая смерть любого, с кем он взаимодействует. — Какое отношение это имеет к данному проекту? — В том-то и дело, что никакого. Я не хочу повышения в должности до того, как процесс будет завершен и маховик протестирован, иначе вся моя работа пойдет насмарку. Я тебе не конкурент, Малфой. — Тогда кто ты? После нескольких напряженных секунд Грейнджер протянула ему руку — демонстрация товарищества, попытки к которому никто из них раньше никогда не предпринимал. — Похоже, я твой партнер.