Фатум: Импульс перемен (обновляется)

      Командир Джим Ковальски прятался вместе с Лоуренсом в кабине самосвала. Они сидели на полу в салоне, покрытые осколками лобового стекла. Самое поганое положение — это не высовываться и слушать, как другие сражаются. Его терзало нехорошее чувство, что половины своих ребят он сегодня недосчитается. Командованию казалось, что эта штука достаточно умная, чтобы рассчитать свои шансы и принять правильное решение… «Видимо, у нас с ними есть что-то общее», — последние слова стального чудовища только подтвердили эту мысль.       Стрельба стихла, и оба человека выглянули из-за разбитого стекла. Ковальски принялся считать своих: Охотник: четверо плюс командующий, Капкан-два — четверо, Капкан-один — трое… Их минивен лежал на боку, смятый как лист бумаги. Сверху кузов машины смяло от сильного удара о стену здания. Крышу опустило до уровня руля, так что рама лобового стекла превратилась в небольшую щель. Из неё торчала окровавленная рука водителя. Перед машиной лежали осколки лобового стекла и какие-то останки серого, жёлтого, красного цвета. «Ещё один наследник отдал жизнь за светлое будущее. Хотя бы умер быстро. Мы тебя не забудем, брат…».       — Говорит Охотник. Все целы? Приём.       — Говорит Капкан-Один. Эта тварь убила Кенни! Он отвлекал его, пока мы убегали… Чёрт, Кенни… Сэр, там даже хоронить нечего. Приём.       — Вас понял, Капкан-Один. Не расслабляться! Установки контролируют объект, если дёрнется — жарьте его на половинной мощности. Стрелки — обездвижить объект, погрузить его в Гончую, затем присверлить электроды. Ковальски, руководи. Отбой. — Сайлас отложил рацию. — Драгович, МакТавиш, за мной! Осмотрим девчонку.       Судорожно дёргаясь, Бет лежала на асфальте и пыталась дышать. Сайлас и бойцы опустились рядом с ней. Механоиды поспешно опутывали корпус Нокаута металлическими тросами. Драгович, полевой врач, посмотрел на раны девушки и цыкнул языком.       — Пять попаданий. Должно быть, срикошетило от этой твари. То что она ещё дышит — настоящее чудо. — Он расстегнул один из подсумков и выудил оттуда шприц-тюбик. Врач взял её за руку и ввёл обезболивающее. Бет дёрнулась, но от движения стало только больнее.       — Тихо, малая, ты в надёжных руках, — голос сверху был высокий, ровный, почти ласковый. Кажется, его обладатель не привык работать с гражданскими, и действительно переживал за неё. — Мы тебя вытащим, главное не засыпай.       — Сэр, давайте перевернём её. Джонни, сбегай в минивен за носилками. Хорошо, что мы взяли запасные…       Сайлас неуверенно положил руку на плечо Бет. Второй он хотел придержать её за спину, но не нашёл живого места. Осторожно подсунув вторую руку под девушку, он глянул на медика. Драгович взялся за ноги и кивнул. Одним движением они перевернули Бет на спину, отчего она снова закашлялась. Её голова упала набок, и она встретилась взглядом с Сайласом. «Вот уж не думала, что помру, глядя на его рожу, — подумала Бет. — Окажу человечеству последнюю услугу, утащу урода за собой в ад», — Бет собралась с силами и вцепилась рукой в бычью шею командующего. Она шумно хватала воздух ртом, а каждый её выдох сопровождался хрипом и кровавой пеной. Сайлас, казалось, даже не шевельнулся. Его взгляд был холодным, подавляющим, подчиняющим. Бет захотелось отвернуться, спрятаться от этого взгляда, но она не смела отвести глаз. Обезболивающее начинало действовать. Боль отступала, но вместе с болью Бет покидали последние силы. Она почувствовала как проваливается в приятную, прохладную темноту…       — Не спать, солдат. — Твёрдый голос Сайласа вывел Бет из мглы. Казалось, он приказывал самой Смерти. — Ты переживёшь этот день. Борись.       — Сквозных ран три, все в левом лёгком. — Приятный голос Драговича слабо сочетался с жуткой маской механоидов. — Подруга, теперь ты умеешь плеваться свинцом. Покажешь потом родне, будет их любимый фокус.       Вернулся солдат с носилками. Сайлас остался рядом с роботом, а Бет положили на спину и понесли к минивену. Она чувствовала смесь облегчения, недоумения и новой тревоги. Загадочные механоиды, которые месяц назад похитили её и едва не вскрыли, теперь борются за её жизнь. Зачем? Им нужен живой образец? Может, её сделают заложником в переговорах с автоботами? Нельзя этого допустить, Оптимус точно отдаст за неё что-то более ценное. Наверняка они свяжутся с отцом, заставят его покрывать их в ФБР…       Бет пронесли мимо тела Нокаута. На его левом манипуляторе, на кисти и запястье, было полно отметин от пуль. Торчали перебитые провода и патрубки. На остальном манипуляторе Бет насчитала не больше пяти отметин. Бет сама неплохо стреляла, но в такую небольшую, движущуюся цель, она бы и трети выстрелов не положила. Её пронесли дальше, и она увидела лицевую пластину Нокаута. Щитки его глаз были прикрыты наполовину. Она заметила, что его левый глаз был белым от трещин и стеклянной крошки — один из выстрелов лёг ровно в него. На лицевой пластине были ещё отметины, но они лишь помяли металл. Если бы Бет только могла, она бы взяла кирпич, метнулась к Нокауту и понаделала ему ещё десяток-другой вмятин. Это всё из-за него! Если бы не его дурацкая бравада, смотрели бы сейчас кино где-нибудь под открытым небом. С другой стороны, она была уверена, что люди без тяжёлой военной техники беспомощны перед трансформерами. Теперь уже поздно сожалеть. Продержаться бы, чтобы сказать ему всё в лицо!       На носилках Бет занесли в минивен. Она уже не могла лежать и делала попытки приподняться, чтобы вдохнуть поглубже. Механоиды сняли бронежилеты и маски, и Бет, наконец, увидела их лица. Оба выглядели красными и явно были рады отдышаться. Обоим мужчинам было около тридцати лет, оба выглядели по-своему грубо. Лицо солдата было прямоугольным, с резкими, рублеными чертами. Он смотрел на её раны большими голубыми глазами. Его короткий ирокез, расплющенный маской, казался ей забавным. Лицо врача было круглым, с большим носом картошкой и впалыми карими глазами. Его стрижка под машинку выдавала, что он начинал лысеть. Ей было забавным, как голос Драговича менялся от серьёзного, холодного, до весёлого, почти ласкового, в зависимости от того, с кем он говорил. Сейчас голос был серьёзным.       — Джонни, надо её посадить. Осторожно, на счёт три. Раз, два, взяли!       Всё тело Бет пронзила тупая боль. Она вскрикнула и схватилась за МакТавиша и Драговича.       — Терпи, лепо́тица, сядешь и станет полегче, — медик заглянул ей в глаза. — Теперь осмотрим тебя по-нормальному. Надо срезать одежду.       — Раздеться… Перед незнаком… кхе-кхе… мужчин… кх-х-х-е… — Бет пыталась отшутиться, но попытка вышла жалкой.       — Не трать силы, — медик примерялся, с какой стороны лучше начать резать. — Я Нико Драгович, это Джон МакТавиш, и сейчас мы — твои лучше друзья.       — Джонни, достань перекись и держи её. — Врач поднес ножницы к воротнику её футболки. — А ты держись, будет немного больно.       Несколько мучительных минут спустя кровавые тряпки, когда-то служившие Бет одеждой, валялись в углу минивена.       Грудь не была задета, и Драгович разрешил оставить лифчик. Отмыв Бет от крови, он насчитал шесть входных отверстий и три выходных. Вокруг ран кожа была опухшая, цветом от красного до синего. Все три сквозных раны приходились на левое лёгкое. При каждом вздохе в ранах свистел воздух, оттуда выходила кровавая пена. Грудь двигалась справа гораздо больше, чем слева. Бет попробовала посмотреть вниз, но чуть не упала в обморок, и пыталась сосредоточиться на чём-до другом. Её внимание привлекли повязки на рукавах мужчин: красно-чёрная на рукаве у МакТавиша и такая же с белым крестом — на рукаве у Драговича. Бет открыла рот, чтобы спросить про них, но врач остановил её.       — Сказано же тебе, не трать силы. Задержи дыхание, сейчас заклеим твои дырки.       Бет даже не думала, что бывают такие пластыри. Они клеились с трёх сторон, а четвёртую оставляли открытой. На вдохе, они прилипали к телу и не пускали воздух в лёгкие. На выдохе, наоборот, они выпускали лишний воздух, позволяя лёгкому расправиться.       Когда Бет заклеили, она почувствовала, что дышать стало немного легче. Драгович следил за её температурой и пульсом. МакТавиш снял свою куртку и подложил под её спину. Двери минивена распахнулись, в него запрыгнул Сайлас и сел сзади, напротив Бет. Он надвинул на глаза маску механоидов и следил за Нокаутом через нашлемные камеры своих солдат. Спереди в машину сели ещё двое. Драгович сбросил свою куртку и накинул на девушку. Она благодарно кивнула. Нико подмигнул в ответ:       — А тебе идёт.       Бет услышала, как завелись двигатели двух тяжёлых машин, и почувствовала, как их минивен тронулся. Они ехали во главе колонны, следом за ними следовал автокран, в последней машине с позывным «Гончая» везли погруженного на платформу Нокаута.       Драгович снял с неё кулон и потянулся, чтобы сунуть его в карман её джинсов. Голубое свечение кристалла насторожило его.       — Симпатичная штучка. Он у тебя от солнца заряжается?       — Подарок… — вполголоса ответила Бет и вновь закашлялась. — Энергон…       — Энергон?! — все в машине обернулись. — Ты хочешь, чтобы мы тут на атомы расщепились?! Сэр, откройте дверь, я выкину эту штуку.       Бет потянулась за кулоном, но Драгович одёрнул руку.       — Подарок… Кх-х-х… Не надо…       — Дай его мне, Нико, — Сайлас осторожно взял кристалл. — Ты прав, эта штука способна рвануть как кило пластида. Но выкидывать её нельзя, взорвётся от удара об асфальт, — несколько секунд он смотрел в точку и размышлял. — Дайте пустой магазин.       МакТавиш вынул магазин из подсумка и принялся его разряжать.       — Сэр, что вы задумали?       — Эти изверги повесили девочке на шею устройство самоуничтожения, — Сайлас глянул на Бет с неким подобием жалости. — Помнишь истории про ЦРУ-шников с фальшивым зубом, в котором был цианид? Только вместо яда у неё настоящая бомба. Парни из Лэнгли за такое бы родную мать продали.       — Вы врёте… Кх-х-хе-кхе… Мои друзья… Люди… Сами… Кх-х-х… сделали… — она вспомнила, с какой гордостью Джек и Рафаэль подарили ей кулон.       — Ты сама видела, как они пилят энергоновый кристалл? — Бет молча смотрела ему в глаза. Это был сюрприз, конечно, она не видела. — Так и думал. Мы пробовали обрабатывать кристаллы, они хранят огромное количество энергии и крайне нестабильны. Это могли сделать только такие, как наш новый приятель, и кто знает, что ещё они туда засунули?       Сайлас взял пустой магазин, пару патронов и продолжил:       — Микрофон? GPS-ник? Детонатор? — он положил кулон в магазин и прижал его сверху патронами. — Я бы на их месте засунул всё и сразу. Что бы там ни было, металл должен экранировать радиосигнал.       «Ты бы ещё шапочку из фольги нацепил, параноик, — подумала Бет. Произнести подобное ей бы не хватило сил. — Так и вижу, как Оптимус нажимает на большую красную кнопку «взорвать Бет». А вообще, надо спросить Рафа и Джека, как они это сделали…» — она посмотрела в сторону. Да, было бы неплохо хотя бы ещё раз поговорить с ребятами. Если они ещё встретятся. Если она вообще доживёт до их встречи… Воспоминания о последнем разговоре с Джеком всплыли в её памяти. Ну, вот зачем она на зло ему огрызалась и отказывалась от помощи? В душе появился страх, что это мог быть их последний разговор. Обидно.       Сайлас повысил голос:       — Всем спокойно, украшение обезврежено.       Он положил магазин в карман и надвинул маску обратно на глаза. Драгович покачал головой и продолжил обрабатывать раны.       — А ты у нас везучая. Если бы ты неудачно упала с этой бомбой на шее, превратилась бы в кровавый туман.       Нико опустил взгляд и заметил, как из кармана Бет, куда он хотел убрать украшение, вывалилась небольшая бело-зелёная коробочка. Драгович взял предмет в руки и серьёзно посмотрел на Левин.       — Это ещё что?       — Кх-х… Сиги, — выдохнула она. При взгляде на пачку захотелось курить, это возможно бы её успокоило и развеяло неприятные мысли.       — Вижу, что сиги, — он убрал пачку в один из многочисленных карманов штанов. — Как ты вообще ещё дышишь, существо с никотиновыми лёгкими?       Бет выдавила из себя неловкую улыбку. Она вдруг ясно представила, как с наслаждением затягивается, смакуя сладкое яблочное послевкусие сигареты. И как из пулевых ранений валит дым, заполняя пространство минивена… Она мотнула головой, прогоняя видение. Похоже, её состояние оставляло желать лучшего, раз мозг выкидывает подобные бредни.       Несмотря на всю оказанную помощь, ей становилось хуже. Каждая кочка отдавалась болью во всём теле. Бет чувствовала, что воздуха становится всё меньше. Драгович на ходу прилаживал на её руку рукав для измерения давления. Когда он поднял глаза от манометра на неё, улыбка исчезла с его лица.       — Как ты посинела. И давление низкое. Ну-ка, дай я тебя посмотрю.       Драговичу никак не удавалось стабилизировать её состояние. Ей становилось хуже, но медленнее, чем когда её нашли. Нико опасался трёх вещей: осколков костей и пуль, крови в лёгком и потери крови. Сама по себе каждая вещь могла её убить, но, похоже, девчонка сорвала джекпот. Отодвинув куртку в сторону, Нико увидел на боку Бет сине-красную гематому. Она расползалась внизу, с левой стороны.       — Гемоторакс, левосторонний, — Драгович покачал головой. — Придётся сделать в тебе ещё одну дырку, лепо́тица.       Бет посмотрела на него со страхом.       — Что это значит? Кх-х-х, куда ещё дырка?       — В полости твоего левого лёгкого скопилась кровь, — сказал Драгович, копаясь в своём огромном рюкзаке. Вскоре он выудил оттуда предмет, похожий на маркер для доски.       — Приподними куртку и постарайся вдохнуть, — Драгович нащупал её седьмое ребро, стараясь не касаться переломанных. Он прислонил предмет прямо к центру гематомы. — Сейчас.       В симфонию болей, которые разрывали Бет, добавилась новая — её проткнули иглой. Из устройства послышался тихий свист и закапала кровь. Драгович вынул стальную иглу из пластикового корпуса и вставил в него резиновый шланг. По нему на пол побежала кровь, и Бет почувствовала, что дышать становилось легче. Драгович достал из рюкзака походную капельницу, но не распечатал. Он посмотрел сначала на лужу крови под Бет, потом на неё, и просто отодвинул шланг подальше от глаз.       — Нечего на тебя стерильные пакеты переводить, — Нико улыбнулся. — К тому же, не нам это всё отмывать, да?       — Ладно, не смейся, ещё что-нибудь сломаешь. Какая группа крови?       — Кх-х-х… Не знаю, — выдавила из себя Бет. Обезболивающее всё ещё действовало, дыхание постепенно выравнивалось, и её снова клонило в сон.       — А ну не спать! — Драгович похлопал Бет по щеке. — Сейчас достанем тебе донора.       Драгович наклонился к Сайласу. Командующий всё ещё следил за Нокаутом через нашлемные камеры других механоидов.       — Сэр, как скоро мы сможем вызвать вертолёт? На машине в её состоянии ехать нельзя.       — Мы сможем связаться с центром в десяти милях отсюда, ближайшая зона высадки в шестидесяти милях.       — Не пойдёт, сэр. Если она не истечёт кровью, то лёгкие не выдержат. Нам нужно забрать её за тридцать миль.       Сайлас сдвинул маску на лоб и хмуро посмотрел на медика.       — Слишком опасно, Нико. Самое ближнее, куда наши подлетали к городу — сорок миль. Скоро сюда набегут копы, ФБР и ещё чёрт знает кто, — Сайлас покосился на самосвал, где лежал Нокаут. — Нас заметят.       — Сэр, посмотрите на неё, — Бет не нравился этот разговор. С одной стороны, её печень заживляла раны быстрее, а с другой… Дырок в ней понаделали порядочно. — Мы должны довезти её до операционной в ближайшие час-полтора.       — Сорок пять миль, Нико. Ты людей с того света доставал, накачаешь её наропином так, чтоб из ушей потекло. Она выдержит.       — Я не волшебник, сэр. Я сделал всё, что мог. В ней болтается грамм двадцать свинца, к тому времени она им отравится. — Бет уронила голову на грудь. За её жизнь проводился настоящий аукцион. — Эй, лепо́тица, не спать! Солнце ещё высоко!       Драгович серьёзно посмотрел на Сайласа. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами. Мысли о том, что у неё есть все шансы отправиться к праотцам, не укладывались в голове. Страх сжал её внутренние органы. Горло Бет перехватило, она склонилась вперёд, и позыв сжал её диафрагму. На куртку Сайласа пролилась струйка крови вперемежку с какой-то желчью.       — Тридцать пять миль! Только довези её до операционной. Панацея поставит её на ноги.       — Спасибо, сэр, и ещё один момент…       Сайлас раздражённо стащил маску с головы.       — Решил устроить ей пятизвёздочный отдых?       — Нет, но нам срочно нужно обслуживание в номер, — Драгович продолжал действовать на нервы. — Нам нужно переправить сюда Ковальски, чтобы перелить ей кровь.       — Нико, давай без фокусов, тут пять человек. Какая группа нужна?       — Универсальная. Она свою не знает.       Сайлас окинул Бет тяжёлым взглядом и медленно, шумно вздохнул. Он словно сам не верил, на какие жертвы идёт ради одного подростка. Вызванивать Панацею, тащить сюда Ковальски… Лучше бы она стоила всех сил. Помедлив ещё пару секунд, он потянулся к рации.       — Сэр, мне нужно запрыгнуть в вашу машину на полном ходу? Приём.       — Так точно, капитан. Ситуация критическая, — у Ковальски и Сайласа не было отдельного канала, и сейчас их слушал весь отряд. Надо было объясниться. — Остановимся — потеряем время и рискуем разбудить существо. Не прыгнешь к нам — потеряем девчонку. Приём.       — А как же сдерживание существа? Приём.       — Лоуренс справится. Мы откроем задние двери, ты залезешь к нам с подножки твоей машины. Охотник, вы теперь ведёте. Приём.       — Охотник принял. Удачи, капитан. Приём.       Последовала небольшая пауза.       — Ковальски принял. Отбой.       — О я пиердоле! Устроили тут форсаж… Лоуренс?       — Да, капитан?       — Ты слышал план. Рули к фургону так, чтобы я был по центру двери. Завещаю тебе эту кнопку.       — А колу, капитан?       — Чёрта лысого тебе, а не офицерский паёк! — сказал Ковальски и открыл дверь.       Бет пересадили вперёд прямо за сиденье водителя, рядом с ней пересел врач. МакТавиш и Сайлас остались сзади и открыли двери. Шум дороги и свежий воздух слегка взбодрили Бет, но она всё ещё боролась со сном. Драгович приготовил капельницу.       — Давай руку. Сейчас мы тебя взбодрим.       — Это адреналин? — слабый голос Бет потонул в шуме от открытых дверей.       — Это адреналин, — ответил медик. — У тебя будет мышечный тонус, может свести, это нормально, — он взял пакет с раствором в зубы и принялся протирать салфеткой локтевой сгиб Бет.       Левин вспомнила, что именно адреналин вводил её в бешенство, давал ненормальную силу и скорость реакции. Меньше всего она хотела навредить людям, которые так боролись за её жизнь. Бет одёрнула руку. Драгович поднял на неё вопросительный взгляд.       — Адреналин… выз-з-зывает… кх-х-х… мою спос-с-собность…       Драгович осёкся. Доброта в его глазах сменилась упрёком. Нет сомнения, именно он осматривал того бойца, которому Бет проломила голову в ангаре. Несколько долгих секунд Драгович смотрел на неё с немым вопросом, на который у неё не было ответа. Наконец, он отвернулся, чтобы переделать капельницу в устройство для переливания крови.       — Мне оч-ч-чень… кх-х-х… жаль…       — Молчи. — Отрезал Драгович. — Не трать силы.       Минивен сбрасывал скорость, приближаясь к самосвалу. Сайлас давал короткие указания по рации. Лоуренс вёл самосвал ровно, а минивен подстраивался, чтобы принять Ковальски на борт. Расстояние между машинами медленно сокращалось, пока между ними не осталось два-три метра. Ковальски с ужасом смотрел вниз, на мелькающее полотно дороги. Одно неверное движение — и его сотрёт об асфальт как о наждачку… Не думать об этом было невозможно. Колонна въезжала на пригорок, но видеть это могла только передняя машина. Наклон дороги резко сменился, двигатель подержанного минивена взревел. Водитель по привычке сменил передачу… И немного потерял скорость.       Всё случилось за несколько секунд. Ковальски понял, что на него надвигается железный короб, Сайлас и МакТавиш толкнули двери в стороны. С лязгом самосвал врезался в минивен, запуская капитана в полёт по салону. Драгович закрыл собой Бет, и Ковальски повалился на него. Машины разъехались, двери минивена захлопнулись и тут же разошлись обратно. Их помяло так, что закрыться они больше не могли. МакТавиш снял с петли своего жилета большие стяжки и как мог связал ими ручки дверей. Стяжки предназначались для Бет, если бы всё пошло по плану. Ковальски поднялся, прошел мимо Драговича и схватил водителя за плечо.       — Ты чё, курва, педали перепутал? С завтрашнего дня ты у меня ничего крупнее ишака водить не будешь! Я тебе дома таких пинков надаю, полетишь прямо как я сейчас!       — Разговорчики, Ковальски! — Сайлас не мог сдержать улыбку. Бет впервые видела его в хорошем настроении. — Не дави на парня, он опять что-то перепутает.       По машине прокатился смешок. Все были рады, что капитана удалось переправить без травм. Ковальски ещё что-то проворчал и попытался отряхнуться. В полутёмном кузове минивена он не сразу понял, что испачкался в крови Бет. Он засучил рукав и посмотрел на девушку.       — Никогда не думаешь, что в тебе так много кровищи, а? — кажется, Бет это не очень ободрило. — Ничего, сейчас добавим. Ленин завещал делиться… Давай, Нико.       «Причём тут Ленин? И кровища… — она опустила взгляд на пол. — Вот пиз…»       — Да, капитан, садитесь.       Ковальски посадили рядом с Бет, и обоих присоединили к небольшому устройству. На нём были несколько кнопок и дисплей, показывающий скорость переливания и объём перелитой крови. Прозрачная трубка со стороны Ковальски окрасилась в бордовый цвет. Устройство тихо зажужжало, и к запястью Бет начала поступать кровь.       Ковальски напряжённо следил за счётчиком перелитой крови. Он понимал, что это необходимо, чтобы девчонка выжила, и сейчас только его кровь могла её спасти. Капитана волновало другое: доедут ли они теперь до дома, когда она медленно восстанавливает силы? Он собственными глазами видел, как она убила двух людей одной дурацкой дубинкой. Почти все бойцы механоидов были ветеранами горячих точек, но никто раньше не видел такой силы и реакции. Простой дубинкой, в наручниках, она вмиг уложила двух человек. Сейчас вокруг неё было полно огнестрела…       Драгович опустил руку на плечо капитана и почувствовал, как тот вздрогнул, выныривая из воспоминаний.       — Нико, она не опасна? — вполголоса сказал он. — Ты знаешь, о чём я.       — Никак нет. Она сказала, что её «силу» вызывает адреналин.       — Адреналин? — Ковальски покосился на Бет. Она, облокотившись на стену кузова, смотрела куда-то в пустоту сквозь него и пыталась не спать. — Ты бы надел свою маску, нам нельзя её пугать…       Бет слушала их разговор вполуха. Боль по всему телу вытягивала из неё последние силы. Обезболивающего хватало ровно на то, чтобы она не умерла от болевого шока. Полумрак в кабине минивена и монотонный шум дороги вгоняли её в сон. Драгович не раз просил её оставаться в сознании, но прохладная темнота так манила… От поступавшей крови по телу разливалось приятное тепло. Низкий, с хрипотцой, голос капитана убаюкивал. «Бли-ин, он прыгнул сюда ради меня, это так романтично, — балансируя на грани сознания, подумала она. Подобные дурацкие мысли смешили её, но сил смеяться не было. — Такой прикольный… И ещё смешно ворчит… Так тепло…» — она прикрыла глаза.       — …попросила не вводить. Похоже, не хотела, чтоб… Эй! — Драгович заметил, как она снова уронила голову. Он похлопал Бет по щеке. — Не спать, не спать!       Это ненадолго привело её в чувство. С тихим стоном она приоткрыла глаза. Драгович взял её за скулы и поймал её взгляд.       — Не спи, лепо́тица, не спи! — его голос был ласковым, как до её признания.       Боль нарастала, дышать становилось труднее. Она попыталась отвлечься:       — Так что с ваш… Кх-х-х… п-повязками? — выдавила она из себя и зажмурилась. Дышать стало ещё больнее. — Только свастики… Кх-х-х-х… не… хватает…       — Ты смотри, мы ей жизнь спасаем, а она шутит. Капитан, расскажете этой незнайке о команданте?       Ковальски повернулся к Бет, и она нервно улыбнулась, рассматривая его. «Правда, прикольный, — подумала она. — И красивый… Чёрт, Бет, ты тут помираешь, о чём ты вообще думаешь? Сосредоточься. Команданте, команданте… Что ещё за команданте?» — в полумраке минивена она не могла нормально разглядеть собеседника, но черты лица и фигуры различала. Он был крупнее и выше неё, на голову точно, и вполне симпатичен. На секунду Бет подумала, что в его случае жуткая маска формы механоидов была бы лишней.       — Слышала о Фиделе Кастро?       Бет слабо кивнула. Она значительно ослабла за всё это время. Конечности не слушались и казались какими-то чересчур лёгкими. Мысли были какими-то спутанными и бессвязными: «Фидель Кастро? О, это же революционер. У меня с ним где-то был значок… Надо его прицепить на рюкзак. Так он расскажет мне о Кубинской революции? Кру-уто… Он такой умный… И крутой…» — Бет не заметила, как начала засыпать.       — Эй! — Джим щёлкнул пальцами у неё перед носом. Бет пару раз моргнула и уставилась на него. — Не спи, замёрзнешь. Так вот, знала о том, что Фидель мог жить в спокойствии и достатке, но вместо этого предпочёл революционную борьбу и лишения?       Бет помотала головой. Бабушка много рассказывала ей о другой революции, девятьсот семнадцатого года. Об этих событиях она с детства была хорошо осведомлена. А в школах, что в Италии, что в Австралии, что в Америке — подобные события упоминались вскользь. Каждая из стран в большей степени преподавала свою историю. Волею судьбы Бет чаще проживала именно в этих трёх государствах: отчим итальянец, работа мамы в Австралии, отец в Америке… Здесь к подобным социалистическим движениям, ввиду властвующего капитализма, относились соответствующе. Это раздражало её с детства.       — Не спать! — Ковальски похлопал Бет по щеке. Она вынырнула из своих мыслей и встретилась с ним взглядом. — Чему вас только в школе учат? Короче, располагайся поудобнее, эта история скорее напоминает приключенческий роман…       Расположиться удобнее? Она едва могла двигаться. Однако такое предложение позабавило Бет. Она улыбнулась.       — Тогда Кубой фактически владели американцы. К кубинцам они относились как к людям третьего сорта. Гаитянцы жили как в гетто. Формально они не были рабами, но на самом деле обходились американским компаниям дешевле, чем рабы. Если они умирали, землевладелец ничего не терял.       — Это ж… — Бет закашлялась. — Жестоко.       Джим кивнул.       — И знаешь, где был Фидель Кастро на фоне этого беспредела? В шикарной вилле! Если что, на данный момент ему лет десять, и в его семье воспитание проводилось в, скажем так, антикоммунистическом духе. И внезапно! В тринадцать лет участвует в мятеже рабочих на плантациях своего отца.       — Да он бун… тарь.       — Ага. Но самое интересное начнётся, когда он поступит в университет. Там его ожидало… Эй? Ты чего? Нико!       Он видел, как Левин дёргалась и замирала. Она стиснула зубы, зажмурилась и сдавленно застонала. К ней возвращалась боль.       — Больно? — она судорожно закивала. Бет схватилась свободной от катетера рукой за грудь и вскрикнула. Драгович не стал медлить и полез в рюкзак.       Бет в бреду беспорядочно шарила рукой по стене. Второй рукой, с катетером, она почему-то не могла пошевелить, как будто что-то или кто-то удерживал её на месте. Она запрокинула голову и открыла рот, пытаясь вдохнуть. Боль снова пронзила её грудь. Её охватила судорога, как тогда, на асфальте. Драгович схватил её за запястье и ввёл новую дозу обезболивающего. На мгновение Бет показалось, что она вдыхает в последний раз. Воздуха становилось всё меньше, а боли, наоборот, больше… Но обошлось. В этот раз ей стало легче быстрее. Похоже, Драгович увеличил дозу. Бет вспомнила, как Сайлас что-то говорил ему про накачку её какой-то гадостью. Похоже, док прислушался к его предложению.       — Э-э-эй, проснись! — Драгович снова похлопал её по щеке, то тщетно. Бет поморгала и снова закрыла глаза. Она нахмурилась, из последних сил борясь с манящей темнотой.       Бет что-то слабо и невнятно прохрипела в ответ и уронила голову на грудь. Она едва могла открыть глаза.       Бороться сил не оставалось. Бояться тоже. Если до этого мысли о возможной смерти пугали её, то сейчас Бет просто хотела, чтобы всё поскорее закончилось. Ей не хотелось чувствовать боли, превозмогать и мучить себя, то и дело выныривая в сознание. Она просто хотела спать.       — Хочешь сказать, я здесь летал зазря? Даже не думай сейчас уснуть! Эй, не спи!       Встревоженный голос капитана стал последней каплей. Полумрак, шум мотора, гул дороги, введённая доза обезболивающего и всеобщая усталость и без того толкали её в прохладную тёмную негу.       Не в силах сидеть, Бет начала падать, но почувствовала, как её удержали. Механоиды продолжали ей что-то кричать, но тщетно. У неё больше ни на что не осталось сил. Она не открывала глаза, только слегка вздрагивала, когда очередная команда ненадолго выводила её из сна. Бет казалось, что она начинала куда-то проваливаться. Раздавшийся где-то впереди неё взрыв как будто с силой толкнул её в спасительную прохладную темноту. Там не было боли и усталости. Её окружили спокойствие и приятная прохлада.