Пелена | The Veil

— Бесспорно, он влиятелен и хорош собой. А ещё хладнокровен, надменен и жестокосерден. — Мы никогда не можем знать наверняка, что скрывается за фасадом человека! — Напротив, фасад говорит очень о многом. Не стоит пренебрегать тем, что бросается в глаза. — Что ж, значит и умом, и талантом, и могуществом в нём пренебрегать не стоит! — Беллатриса, довольно! Ты не пойдешь на этот приём, и точка, — властно отрезала Друэлла Блэк. — Ты не можешь мне приказывать! — крикнула Беллатриса, и её глаза вспыхнули гневом. Она резко встала и с яростью ударила по столу, сбрасывая столовые приборы и фарфор вниз. Посуда с грохотом упала, разлетевшись о каменный пол, но Беллатриса не обратила на это ни малейшего внимания. Её дыхание было тяжёлым и прерывистым, она ещё мгновение смотрела на мать, и затем стремительно выскочила из комнаты, оставляя за собой тягость напряжения и неразрешённого конфликта. Нарцисса тихо вздохнула, её взгляд остановился на сброшенном на пол ноже. В воздухе повисло молчание, которое нарушал лишь тихий стук её собственного сердца. Она повернулась к матери, увидев, что та не отводила взгляда от двери, за которой скрылась Беллатриса. — Матушка, — осторожно начала Нарцисса, выбирая слова. — Ты думаешь, что она… что она слишком привязана к нему? Друэлла вздохнула, словно ей было тяжело продолжать. — Беллатриса влюблена в Тёмного Лорда. Её страсть к нему… это не просто преданность. Она потеряла голову. Впрочем, как и многие до неё. Нарцисса замерла, не веря своим ушам. Потеряла голову? Её сестра, всегда такая гордая и хладнокровная, была пленницей своих безответных чувств? — Матушка, ты уверена? — тихо спросила Нарцисса, надеясь услышать отрицательный ответ. — Уверена. Я видела это прежде. В своей молодости я знала нескольких волшебниц, которые теряли голову из-за него. И ко всем он был равнодушен, как и к твоей сестре, — Друэлла отвела взгляд, будто эта мысль причиняла ей боль. — Но Беллатриса… — Нарцисса замялась, не зная, как выразить свои сомнения. — Она всегда была такой сильной, такой холодной с мужчинами… Она не из тех, кто легко поддаётся чувствам. — Это и делает её положение ещё более опасным, — мрачно ответила миссис Блэк. — Она не просто влюблена. Она одержима. Я видела, как это уже ломало других. Одна из тех женщин, потеряв надежду привлечь его внимание, покончила с собой. Хотя, я думаю, он давал поводы. Нарцисса почувствовала, как её сердце сжалось от страха. Она знала, что Тёмный Лорд — фигура сложная и могущественная, но до сих пор не осознавала, какие разрушительные последствия может иметь его влияние на личную жизнь женщин, оказавшихся во власти его небезызвестного магнетизма. — А другая? — прошептала она, несмотря на закручивающийся в животе узел. Её тянуло узнать больше, хоть внутренний голос подсказывал, что лучше остановиться. Друэлла горько усмехнулась, словно вспомнив что-то абсурдное. — Вторая слегла в Мунго. Постоянно принимала Феликс Фелицис, надеясь, что удача поможет ей завоевать его после единственной проведённой с ним ночи. Она думала, что сможет его соблазнить и привязать к себе, но… действие этого зелья обманчиво и ничем не лучше обычной Амортенции, и её попытки закончились трагически. — Её разум был повреждён? — Он был просто-напросто сломан, она больше не могла различать реальность и иллюзии. Её жизнь была разрушена полностью. Эти слова, как удар грома, пронзили Нарциссу. Она поняла, что никогда по-настоящему не знала, насколько опасен этот человек. Тёмный Лорд, чьё имя они произносили с уважением и трепетом, оказался не просто лидером, но и разрушителем женских судеб. Нарцисса ощутила, как тонкая пелена симпатии, которую она к нему питала, мгновенно развеялась, оставив после себя лишь ужас. — Матушка, я боюсь, что её страсть может сделать её непредсказуемой, — тихо сказала Нарцисса. Друэлла вгляделась в глаза дочери, и на мгновение в её лице появилось что-то похожее на сожаление, но это быстро сменилось холодной решимостью. — Тогда нам придётся принимать меры, чтобы её удержать. Лестрейнджи не простят нам срыва союза, и я не позволю, чтобы это произошло. — Родольфус? — Да. Беллатриса выйдет за него. А её чувства… они угаснут со временем. И чем раньше, тем лучше для всех нас. Нарцисса молчала. Она хорошо помнила, чем неповиновение воле матери закончилось для Андромеды, влюбившейся в Теда Тонкса. Обеим сёстрам было запрещено общаться с ней, а её лицо было выжжено со всех портретов и книг с семейными записями. Обращение Друэллы вырвало её из неприятных воспоминаний. — Как хорошо, что ты замужем за таким достойным и надёжным человеком, как Люциус, — мягко добавила Друэлла, слегка касаясь руки дочери. — Кстати, ты давно не баловала нас столь нежданными визитами, дорогая. Голос матери вмиг стал холоднее. Смятение, вызванное этой фразой, никак не отразилось на лице Нарциссы. — Я рада проведать вас с сестрой, мама, — обманчиво тепло ответила она. — Стараюсь улучшить момент, пока Люциус занят с Министром. — Присцилла сказала мне, что ты наведывалась на фамильное кладбище, — миссис Блэк немигающим взглядом ледяных глаз продолжала пронзать дочь. — Кого ты решила почтить? Не припомню, чтобы ты это делала без меня. Нарцисса на мгновение окаменела, её сердце заколотилось чуть быстрее, но лицо оставалось непроницаемым. Она давно научилась скрывать свои мысли от матери, зная, что Друэлла Блэк не стеснялась прибегать к магии, чтобы контролировать своих детей, проникать в их сознание и раскрывать их тайные желания и страхи. Этот раз не был исключением, и Нарцисса почувствовала, как холодный взгляд матери проникал глубже. — Ты знаешь, как важно поддерживать наши традиции, Нарцисса, — мягко, но со стылым оттенком продолжила Друэлла, медленно поглаживая руку дочери, будто это было проявлением материнской заботы, но на самом деле жест внушал ужас. — И я рассчитываю, что ты не подвергаешь себя опасности. Как это возможно? Как она могла догадаться? Это предупреждение, основанное на опасениях, или угроза, основанная на знании? С матерью никогда нельзя было знать наверняка. — Если ты так часто посещаешь фамильное кладбище, значит, ты понимаешь, какой груз лежит на наших плечах. Продолжение рода. Поддержание чистоты крови. Ты всегда была примерной дочерью, дорогая. Не подводи меня, — с нажимом продолжала Друэлла. Нарцисса старалась держаться. Холодный, настойчивый тон миссис Блэк пробирал её до костей, но она давно научилась не показывать уязвимости перед матерью. Она знала, что каждая эмоция, каждая тень на её лице может быть использована против неё. Как дрессировщик диковинных зверей, Друэлла всегда искала малейшие признаки слабости в своих дочерях, чтобы подчинить их волю. — Я всегда помню об этом, матушка, — обманчиво спокойно произнесла Нарцисса, заставляя свой голос звучать ровно и тихо. — Род Блэков никогда не забудет своего наследия. И я сделаю всё, чтобы продолжить эту линию. Друэлла смотрела на неё пристально, не моргая. Нарцисса почувствовала, как что-то изменилось в воздухе, когда мать попыталась проникнуть в её мысли, воспользовавшись своим мастерством легилименции, чтобы узнать, что скрывается за непроницаемым лицом её дочери. Узловатые пальцы Друеллы плотно сжали древко палочки, подчинённую невербальному «Легилименс». В этот момент Нарцисса инстинктивно выстроила барьер, как делала это уже много раз с самого детства. Она спрятала все воспоминания о Тёмном Лорде, о своих встречах с ним, о его намерениях, о подготовке ритуала. Вместо этого она подставила перед сознанием матери образы, которые та хотела видеть: тихие прогулки по фамильному кладбищу, почтение перед могилой её деда, гордость за чистокровный род, долг перед семьёй. Она намеренно сосредоточилась на мыслях о своей будущей семье с Люциусом, о детях, которые продолжат линию чистокровных магов. Мать продолжала смотреть на неё, явно проверяя правдивость её слов. Нарцисса же не отводила взгляд, позволяя Друэлле увидеть ровно то, что та искала. Никаких признаков тревоги, никаких следов сомнений — только чистая, правильная мысль о долге и верности. После затянувшегося, мучительного процесса вторжения в разум дочери, Друэлла наконец отступила, но её тон оставался хладнокровным и давящим. — Хорошо, — сказала она тихо, но с некой торжественностью, будто Нарцисса прошла очередное испытание, и это достойно похвалы. — Я рада, что ты не забыла, кем ты являешься, Нарцисса. Не забывай об этом ни на минуту. Ты — не просто Малфой, ты — Блэк. Ты носишь на себе ответственность за будущее нашего рода. И я не потерплю ошибок. Твоя сестра уже выбрала дурной путь и опозорила нас, и теперь моя задача — уберечь вас с Беллатрисой. Нарцисса почувствовала, как внутри неё сжимается ледяной ком, но, как всегда, она подавила это чувство. Она не могла позволить матери понять, насколько глубок страх, который та внушала ей. — Я понимаю, матушка, — сдержанно кивнула она, не позволяя себе ни одной лишней эмоции. Но даже за этой кажущейся покорностью скрывалась стальная решимость. Нарцисса не позволит Друэлле сломать её так, как она сломала Андромеду, как сейчас пыталась сломать Беллу. Её разум, её внутренний мир останется неприступной крепостью, закрытой для любого, кто осмелится туда заглянуть. Это то немногое, что она никому не позволит у себя отнять. Друэлла наконец отодвинулась, её глаза на мгновение потеряли фокус, будто она пыталась осмыслить увиденное. Она поднялась, глядя на дочь сверху вниз, как будто оценивая. — У тебя есть будущее, Нарцисса. Только не забывай, что всё это — благодаря мне. *** Несколькими часами ранее, Поместье Блэков, Пригород Лондона Ночь на фамильном кладбище была настолько тёмной, словно сама смерть обвивала её чёрной пеленой. Луна едва пробивалась сквозь густые облака, оставляя лишь слабые отсветы на вершинах гробниц и склепов. Ветер тихо завывал среди старых деревьев, шелестя мёртвыми листьями и увядшими цветами, оставленным на заброшенных могилах. Здесь всё было пропитано вековым могуществом древнего рода — духи, предания и тайны, похороненные вместе с прахом предков. Именно это место Нарцисса выбрала для подготовки к ритуалу, в котором теперь был весьма заинтересован Тёмный Лорд. Её шаги были едва слышны на холодной земле, покрытой мхом и пылью, но сердце билось в груди так громко, что ей казалось, будто мёртвые уже услышали её приход. Под покровом ночи, закутавшись в тёмно-серый плащ, она осторожно подошла к древнему склепу, скрытому в самом дальнем углу кладбища. Каменные двери были покрыты рунными знаками — защитными заклинаниями, наложенные ещё её предками, чтобы никто не тревожил их вечный покой. Но сегодня Нарцисса пришла, чтобы его нарушить. Она развернула свиток с древними текстами, который тщательно изучала последние несколько дней. Смертельная опасность витала над каждым, кто осмеливался произнести их вслух. Но она не могла отказаться. Это был единственный способ показать свою преданность Волдеморту, и не просто оказаться полезной в его планах, но и поучаствовать в них. Нарцисса встала на колени перед склепом и зашептала древние слова: «Mortuos praeteriti, audite me. Vos, qui mortui estis, vos qui sepulti estis sub hac terra, praebete mihi ossa vestra, praebete mihi potentiam vestram…» («Мёртвые прошлого, услышьте меня. Вы, кто покоится здесь, кто похоронен под этой землёй, дайте мне свои кости, дайте мне свою силу…») Её голос дрожал, но она продолжала. Каждый слог древнего заклинания отзывался холодом по коже, словно само время замедлилось, и смерть приблизилась к ней. Земля под её ногами начала дрожать, воздух вокруг загустел, становясь тяжёлым и душным. Она ощущала, как древние силы пробуждаются, как сами предки рода Блэков начинают шевелиться в своих могилах, а их кости реагировали на её призыв. «Vi aeternitatis requiro. Da mihi potentiam tuam, et numquam ultra requiescas…» («Я требую силы вечности. Дай мне свою мощь, и больше не будет покоя…») В этот момент всё пошло не так, как она ожидала. Каменные двери склепа начали медленно открываться, а из глубин тьмы послышались голоса — шёпот мертвецов. Они не просто пробудились. Они пришли за ней. — Зачем ты здесь, дочь Блэков? Ты не достойна нашей силы… Ты хочешь потревожить нас ради своего господина? Нарцисса окаменела. Она ожидала ответа, но не такого. Духи предков были злы, их присутствие становилось всё ощутимее. Она вглядывалась во мрак и попыталась пятиться назад, но тело не слушалось её, словно ноги вросли в холодную землю. — Ты не спасёшься… — зловещий шёпот усилился, и она увидела, как из склепа начали медленно подниматься фигуры, окутанные туманом, их лица были искажены гневом и разочарованием. — Ты пойдёшь с нами… в вечный мрак… Ты предала наш род… Мир вокруг неё начал расплываться, и Нарцисса поняла, что стоит на грани смерти. Её с силой потянуло вперёд, как будто невидимые руки мёртвых пытались затащить её в глубины склепа, в мир, где нет света и нет пути назад. Разум начал поддаваться панике. Но Нарцисса знала: если сейчас она потеряет контроль, всё будет кончено. Духи заберут её, как забрали других, осмелившихся использовать эту тёмную магию. Собрав всю свою волю, волшебница произнесла первые пришедшие в голову слова ответа, крепко держа палочку в руке: «Aeternitatis vinclo, exaudi me! Potentiam tuam accipiam, sed nec te nec alios sepeliam…» («Силой вечности, услышь меня! Я приму твой дар, но себя и других я не похороню…») Земля под Нарциссой вздрогнула, и в этот момент что-то изменилось. Голоса предков не смолкли, но их шёпот стал гулким и угрожающим. Кости, к которым она взывала, не спешили подниматься, и тени, окружавшие её, будто собирались ближе, ощутимо давя на неё со всех сторон. — Ты требуешь того, что принадлежит нам, дочь Блэков… — их голоса слились в жуткое многоголосье. — Но мы не отдадим это даром. Всё в этом мире имеет свою цену. Ты хочешь наших костей? Мы возьмём что-то взамен. Это будет сделка. Нарцисса затаила дыхание. Её руки дрожали, но она знала, что другого пути нет. Ритуал слишком далеко зашёл, и теперь отступление означало не только провал, но и смерть. Она должна продолжить, даже если цена будет высока. — Что вы хотите? — её голос был сиплым, почти шёпотом. Предки на мгновение замолчали, будто решая, что попросить у неё взамен. Затем шёпот вернулся, обволакивая её, словно туман: — Мы возьмём что-то дорогое тебе… Твою память о своём детстве и отрочестве. Ты недостойна помнить прошлое своей семьи… Это будет наша плата за кости. Согласишься ли ты на эту сделку? В этот момент Нарцисса ощутила, как страх прошёл по её телу, оставив за собой тошноту. Они требовали нечто личное, нечто, что изменит её навсегда. Она знала, что эта сделка может сделать её пустой, лишённой чего-то важного. Ведь прошлое имело для неё огромное значение. Её взгляд замер, она представляла лицо Тёмного Лорда, его равнодушные глаза, которые всё видят, его безжалостность и его разочарование. Это был единственный путь к его благосклонности. Но цена… Нарцисса ощутила, как на её левой руке что-то тёплое и влажное потекло по коже. Она посмотрела вниз и увидела, что на её запястье появился глубокий порез, из которого медленно вытекала кровь. Порез проявлялся багровыми пятнами, словно живая рана, но мгновенно затягивался, оставляя за собой тёмную линию, след чёрной магии. Её тело уже чувствовало эту сделку, её последствия. Это значило только одно — её воля проявилась ещё до того, как она озвучила её. — Я согласна, — тихо, но твёрдо ответила Нарцисса, сжимая кулаки. Едва она произнесла эти слова, как шёпот в воздухе взвыл подобно ветру над океаном. Кости предков начали подниматься из земли, их белые обломки взвились в воздухе, окутанные изумрудным свечением, и медленно легли у её ног. Ритуал завершился, но вместе с тем она ощутила, как нечто уходит из её души, забирая с собой тепло, которое она знала раньше. Ощущение холодного прикосновения смерти не покидало её. Она уже сделала шаг в сторону мрака, из которого больше не сможет вернуться. Духи, зловеще смеясь, исчезли, оставив её в мёртвой тишине ночи. Всё закончилось. Пытаясь проверить уплаченную цену, она стала лихорадочно вспоминать свою учёбу в Хогвартсе, общение с отцом, сестёр, когда дом был ещё полон — но в памяти не осталось ничего. Ни единой картинки, ни одного лица и произнесённого слова. Горло сдавил ком. Этого не было описано в фолианте. Тёмная магия всегда брала свою цену, и сейчас она заплатила самую высокую, что могла представить. Утерев глаза, она встала с колен и утешила себя мыслью, что справилась и по крайней мере осталась жива. Так Нарцисса Малфой в одночасье потеряла своё детство. *** Следующий вечер, Вирджиния Вотер, Графство Суррей Зала замка Розье, освещённая тусклым сиянием свечей, казалась бесконечной в своём величии и роскоши. Высокие потолки из тёмного камня возвышались над гостями, мраморные полы блестели от многочисленных отполированных до блеска узоров, а стены украшали старинные гобелены, на которых предки семьи Розье запечатлели сцены из своей славной, но кровавой истории. Атмосфера была торжественной, но напряжённой, будто каждый из присутствующих ощущал, что этот вечер может изменить всё. Нарцисса Малфой шла под руку со своим мужем, Люциусом, высоко подняв голову. Её гордый взгляд плыл по залу, охватывая каждого присутствующего. В глазах гостей мелькали зависть, осуждение и скрытая неприязнь, когда они замечали Люциуса, но никто не смел открыто выразить свои чувства. Нарцисса знала почему — её супруг был самым богатым и политически влиятельным волшебником в Британии, уступавшим во власти лишь Тёмному Лорду. Его состояние давало ему щит от завистников и врагов, пусть и хрупкий, как стекло. В этом клубке змей каждый преследовал свою выгоду, и порой казалось, что только деньги Люциуса удерживали их семью на плаву среди этих интриг и опасных игр. В стремлении выделиться и обеспечить себе наилучшее местечко под солнцем после победы Волдеморта, тёмные маги строили друг другу такие козни, что порой это кончалось убийствами — конечно же, выглядящими как несчастный случай. Нарцисса скользнула взглядом по гостям: Джагсоны, Эйвери, Антонин Долохов, Северус Снейп, с которым Люциус поддерживал холодные, но корректные отношения. Брат и сестра Кэрроу, стоявшие в углу и тихо переговарившиеся, явно строя какие-то свои коварные планы. Отец и сыновья Лестрейнджи, хмурые и мрачные, как и всегда. Подлые Макнейры, вспыльчивые Мальсиберы, и даже красавец Кантанкерус Нотт с женой — все они собрались в этой комнате в ожидании великого события — вечера, который был посвящён Тёмному Лорду. На другом конце зала Нарцисса заметила своего кузена, Регулуса Блэка. Его лицо было задумчивым, как и всегда. Он был моложе многих в этой комнате, но уже твёрдо шёл по пути, выбранному им, когда он присоединился к рядам Пожирателей Смерти. Нарцисса невольно задумалась о том, каким путь стал для каждого, кто выбрал служить Волдеморту. В их рядах были как молодые маги, так и ветераны, и каждый из них был готов пойти до конца ради своих целей — или ради одной единственной, предложенной им Томом Реддлом. Тёмный Лорд был наделён магической силой и невероятной харизмой ещё с юности. Он умел увлекать за собой, подчинять умы тех, кто искал силу и признание. Первых своих союзников он приобрёл ещё в Хогвартсе, где его лидерские качества уже проявлялись достаточно ярко. Самые талантливые маги, будучи ещё детьми, начали следовать за ним, очарованные его идеями, его видением нового мира — мира, где волшебники будут править всем, а чистокровные семьи займут своё место на вершине. Позже к нему примкнули другие, те, кто осознал, что в новой реальности Тёмного Лорда можно занять самые выгодные позиции, не идя на компромиссы с Министерством. Это были могущественные маги, не уступающие ему в статусе, ведь сам Реддл был не богат и не имел чистокровного происхождения. Но его сила, амбиции и безграничная жажда власти покорили их. И Нарцисса признавала, что и сама поддалась этой силе. Ей нравилось думать, что она может получить нечто большее, чем все остальные — она сможет узнать ключ к продлению жизни, к самой редкой тёмной магии, известной лишь Реддлу, проведшему годы в исследованиях её глубин по всему миру. Пожиратели Смерти, как он сам назвал своих приспешников, в чьи ряды Нарцисса в отличие от мужа ещё официально не вступила, постепенно превращались в элитный отряд убийц. За закрытыми дверьми их интриги часто заканчивались исчезновением конкурентов, и Нарцисса знала — лишение жизни в этих кругах было обычным делом. Никто не гнушался. Волдеморт правил с помощью страха и закрывал глаза на внутренние междоусобицы. Он не сожалел о тех, кто погибал в гонке за власть и его расположение. Выживали сильнейшие, и другие были ему не нужны. — Ты напряжена, — тихо произнёс Люциус. — Всё в порядке, просто слишком много знакомых лиц, — мягко ответила Нарцисса. — Да уж, до боли знакомых, — вздохнул он в ответ. — Держись подле меня, нам надо пройтись и поприветствовать всех. — Конечно, — кивнула она. Люциус чуть крепче сжал кисть Нарциссы. Он не показывал ни малейшего волнения, его лицо оставалось холодным и непроницаемым. Но Нарцисса знала — за этой маской скрывалось сильнейшее напряжение. Он тоже был начеку, как и все остальные. Каждый, кто присутствовал в этой зале, понимал, что на кону слишком многое, и внешняя торжественность противоречила густому липкому страху, разливающемуся вокруг. Зал замка Розье был наполнен шёпотом и тихой музыкой, переливающейся, словно волшебство, в каждом углу. Вейлы, облачённые в легчайшие шелка, каскадами струящиеся по их стройным фигурам, стояли на возвышении и играли на древних зачарованных инструментах. Слуги семьи Розье, чопорные и бесстрастные, подавали стаканы с огневиски и закуски, что парили в воздухе на серебряных подносах, порой вырываясь из рук хозяев и скользя к следующему гостю. Собравшиеся волшебники, облачённые в тёмные мантии, переговаривались тихими, напряжёнными голосами. Бокалы наполнялись всё чаще, и некоторые уже начинали пить больше, чем следовало, осмеливаясь на слова, которые днём никогда бы не произнесли вслух. Но вот, в одну секунду что-то изменилось. Нарциссу внезапно пробил холод, словно ледяной ветер проскользнул между ней и Люциусом. В этот момент её взгляд встретился с широко раскрытыми, внезапно остекленевшими глазами Антонина Долохова, который до этого тихо разговаривал с Люциусом. Она замерла всем телом, как жертва хищника, почуявшая угрозу. В груди что-то ёкнуло, и она инстинктивно обернулась через плечо мужа, не понимая, что её привлекло. В зал вошёл он — Тёмный Лорд. Волдеморт ступал медленно, но каждый его шаг отзывался эхом в воздухе, словно сам замок сжимался перед его присутствием. Он был облачён в роскошную, атласную чёрную мантию, настолько тёмную, что она будто поглощала свет. Ткань текла по его силуэту, подчеркивая каждую линию его стройного тела. Пряди смольных волос свободно спускались на лоб, едва уловимо блестя в сиянии свечей. Слишком острые скулы, слишком бледная кожа, и глаза — слишком чёрные, глубже, чем ночь за окнами замка. Всё в нём было неземным, оторванным от других. Его аура была тяжёлой, подавляющей каждого из присутствующих и саму Нарциссу. Все в зале остолбенели. На мгновение воцарилась гробовая тишина — ни звука, ни шёпота. Даже тихая музыка вейл затихла, когда их пальцы не смогли продолжить играть от внезапного напряжения. Волдеморт не нуждался в словах или приветственных жестах. Его сила, как невидимая рука, сдавила горло каждого, заставляя их опускать головы или отводить взгляды. Никто не осмелился заговорить, даже самые гордые и надменные Пожиратели Смерти. Волдеморт оглядел зал — медленно, с холодной оценкой, словно каждый присутствующий был всего лишь пешкой в его игре. Его бездонные, лишённые всякого света глаза скользили по лицам, и никто не хотел оказаться под этим взором слишком долго. Но Нарцисса, затаив дыхание, была готова поклясться, что его глаза задержались именно на ней. Это было секундное видение, но оно оставило её сердце замершим. Тёмный Лорд смотрел прямо на неё. Она не могла ни отвернуться, ни моргнуть. Этот взгляд — тягучий и тёмный, как сама магия, что его окружала, — пронзил её, и в тот момент Нарцисса почувствовала себя абсолютно беззащитной перед его волей. Мгновение прошло, и Волдеморт продолжил движение по залу, но волнение, которое он оставил в Нарциссе, прорастало корнями в её душу новыми вопросами, новыми противоречиями, спутанными мыслями и тревогой. Чем-то абсолютно необъяснимым. Волдеморт едва заметно кивнул собравшимся, не удостоив никого и словом. Это было его молчаливое обещание — он вернётся. Затем, с тонким шелестом чёрной мантии, он направился в сторону другого зала, и за ним, очевидно для приватного разговора, последовал Эван Розье. Нарцисса почувствовала, как Люциус слегка расслабил свою хватку, а затем к ним подошёл Северус Снейп. Он приблизился бесшумно, как тень, с вечной невозмутимостью на лице. — Люциус, Нарцисса, Антонин, — спокойно поприветствовал он. — Северус, — Люциус коротко кивнул в ответ. — Какие новости? — Я продолжаю работу над зельями для Тёмного Лорда, — голос Снейпа был тихим, почти шипящим, но каждый его оттенок был наполнен гордостью за приближенность к Волдеморту. — Особые, сложнейшие составы, которые лишат жизни нескольких врагов, действуя настолько незаметно, что никто даже не заподозрит, что это зелье. — О, это прекрасно, Северус, — вставил Антонин Долохов, криво усмехнувшись. — А я готовлюсь по личной просьбе Повелителя к чему-то более масштабному. Одно из созданных мной заклинаний он поручил мне передать тем, кто наиболее силён среди нас. Скоро я начну обучать некоторых из Пожирателей Смерти особым боевым чарам. Нарцисса бросила короткий взгляд на Антонина. Он говорил с явно заметным энтузиазмом, и она едва заметно вздохнула, наблюдая, как мужчины хвастаются друг перед другом, как обычно меряясь своей влиятельностью. Это извечно казалось ей забавным. Люциус всегда был безупречен в своём спокойствии и холодной надменности, но тоже не удержался от этой игры. — Я не занимаюсь столь прямолинейными вещами, — спокойно ответил он. — Моя работа — вербовать союзников в Министерстве, чтобы продвигать интересы Повелителя в более высоких кругах. Снейп закатил глаза, скривив губы. — Дипломатия — это искусство, Северус. Нам нужно двигать политику так, чтобы война была в нашу пользу. Время грубой силы скоро закончится. — Я бы не назвал мир редчайших ядов грубой силой, — пробормотал он холодно. Нарцисса, как всегда, молча слушала разговор, позволяя мужу и его спутникам обсуждать планы и интриги, которые ей казались тягостными, но необходимыми. И вдруг Нарцисса услышала знакомый голос за своей спиной, вздрогнув всем телом: — Цисси, сюрприз-сюрприз! Её сердце мгновенно сжалось. Она резко обернулась и увидела Беллатрису. Сестра стояла рядом, источая возбуждение и радость. Нарцисса, быстро взяв под локоть, отвела её в сторону. — Белла, что ты творишь? — прошипела она, стараясь не привлекать внимания. — Ты же понимаешь, что мать узнает об этом! Думаешь, дядя не расскажет ей? Беллатриса лишь усмехнулась, её глаза горели безумием. — А я мило поболтаю с Родольфусом, и ты, — она ткнула пальцем в плечо сестры, — подтвердишь, что я с ним флиртовала. Мать только обрадуется тому, что я устремилась к возможности свидания с будущим мужем, — елейно пропела она. Нарцисса нахмурилась. — Она не поверит, — с отчаянием произнесла она. — Умоляю, уходи. Ты же знаешь, что будет, если ты останешься! — Мне всё равно! — внезапно сорвавшись, воскликнула Беллатриса, дрожа от подавляемого страха. — Я готова стерпеть её пытки и розги ради того, чтобы увидеть его! Нарцисса замерла. Она уже знала, что Беллатриса одержима Тёмным Лордом, но никогда не видела её в таком состоянии — потерянной в своей мании, готовой к любым жертвам. — Говорят, он прекрасно танцует, и сегодня будут играть вальс, — с безумной улыбкой прошептала Беллатриса, её глаза горели почти фанатичным блеском. Нарцисса тяжело вздохнула, понимая, что её сестра окончательно утратила контроль над собой. — Он танцует только потому, что не лишён хороших манер и его обязывает положение. Это ничего не будет значить для него, Белла. А вот для Лестрейнджей… — Мне плевать на них! — резко ответила Беллатриса с ненавистью. — Я не выйду за этого идиота. Я готова всю жизнь оставаться одна, но быть рядом с Тёмным Лордом. Я не такая, как ты! — А какая я? — Нарцисса мгновенно напряглась, её голос стал ледяным и угрожающим. — Примерная жёнушка для того, кого тебе выбрали, — выплюнула Беллатриса, её взгляд был полон презрения. — Ты всегда плясала под её дудку, вот и пляши дальше! С этими словами она резко развернулась и удалилась, её тёмные кудри взметнулись в воздухе и скрылись за кем-то из гостей. Нарцисса осталась стоять на месте, её сердце было полно обиды и злости. Беллатриса всегда умела найти нужные слова, чтобы ударить по самому больному. Но теперь к этим чувствам примешивалось ещё и отчаяние. Её сестра рвалась к Волдеморту как мотылёк к пламени, и исход этого был для Нарциссы очевиден. Она бросила взгляд на Беллатрису, снова увидев её среди присутствующих. Её платье, тёмно-бордовое, из прозрачной органзы с глубоким вырезом на груди было вызывающим, почти неприличным. Это было не то платье, которое следовало надеть на такой вечер. Беллатриса всегда нарушала правила, но сейчас это выглядело как неосознанный крик о помощи. Вечер продолжался, становясь всё более оживлённым и шумным. Гости замка Розье активно общались, вино и огневиски лились рекой, а под тихую, волшебную музыку разговоры становились всё громче, смех звучал всё чаще. Вейлы продолжали играть, и их мелодии, подобные шёлковым нитям, обволакивали зал, создавая ощущение праздника, хотя в воздухе всё ещё витала напряжённость. Алкоголь постепенно развязывал языки, и общество, состоявшее из самых опасных волшебников Британии, казалось, забывало о грозящей войне. На этот вечер, по крайней мере. И вот двери вновь распахнулись, и в зал вошёл Эван Розье, рядом с ним шёл Тёмный Лорд. Толпа мгновенно притихла, все взгляды обратились к ним. — Господа и дамы, — объявил Розье, остановившись перед собравшимися, — сейчас начнутся танцы. Прошу всех хорошо повеселиться, прежде чем Тёмный Лорд перейдёт к стратегическому обсуждению в более узком кругу в западном крыле замка. Музыка вновь заиграла, на этот раз ещё нежнее и возвышеннее — мелодия вальса, которая тут же заставила гостей встать в пары. Мужчин было больше, чем женщин, но зал всё же заполнился танцующими. Пары закружились, каждая плавно находила своё место, двигаясь в такт под чарующие звуки вейл. Атмосфера слегка смягчилась, и Нарцисса, стоя рядом с Люциусом, наблюдала за танцующими, размышляя, как этот вечер ещё может удивить её. Но в следующее мгновение произошло нечто невероятное. К ним подошёл сам Волдеморт. Его шаги были медленными, его энергия как всегда подавляющей. Он не сказал ни слова, но протянул руку в чёрной кожаной перчатке Нарциссе. В этом обществе было принято снимать перчатки при подаче руки даме, но Волдеморт никогда не оголял руки на людях. Это вызывало немало домыслов, но никто не смел говорить об этом вслух. Все в зале смотрели на них двоих. Было слышно, как кто-то резко вздохнул, когда Волдеморт протянул Нарциссе ладонь. Его глаза смотрели прямо на неё, холодные, бездонные и абсолютно нечитаемые. Нарцисса заметила, как напряглась вена на шее Люциуса, его челюсть сжалась, но он не сказал ни слова. Слегка поклонившись, она осторожно подала свою руку Тёмному Лорду и, чувствуя дрожь в теле каждую секунду, двинулась с ним к самому центру зала. (тут нужно включить трек из начала главы) Музыка лилась мягко, как облако, обволакивая их. Нарцисса старалась сосредоточиться на каждом своём движении, точно и плавно повторяя шаги вальса. Её тело, благодаря годам тренировок, двигалось в такт музыке, но внутри её бушевала буря. Она боялась даже поднять глаза на Волдеморта и чувствовала, как его присутствие сдавливает её сердце. Каждый его шаг рядом с ней был пугающим, но и завораживающим одновременно. Она смотрела строго перед собой, на его широкую грудную клетку, стараясь избегать его взгляда, который, она знала — был чернее самой тьмы. С каждым плавным движением она чувствовала, как ужас пронизывал её. Это не был простой танец. Это было нечто большее — нечто, что она не могла понять до конца. Она никогда не ожидала, что Тёмный Лорд пригласит её. Что скрывается за этим жестом? Она не могла знать. Почему именно она? Эти вопросы плыли в её голове, словно волны на чёрной воде, но она не осмеливалась их даже обдумать слишком глубоко. Она лишь следовала за ним. Его прикосновение, даже через перчатку, казалось ледяным. Он был великолепен в своём умении управлять не только магией, но и людьми. Её тело продолжало двигаться в такт музыке, но разум был охвачен благоговейным страхом, смешанным с любопытством. Что он видит в ней? Что он ищет? Её вопросы оставались без ответа, и каждый поворот в танце лишь углублял её внутренний ужас. Но она продолжала плыть по залу, не позволяя себе ошибиться ни в едином па. И с каждым движением она чувствовала, как тень Волдеморта нависала над ней, как будто он мог забрать её в мир, где ни страх, ни любопытство не имели значения. — Ты достала то, что обещала? — наконец, его голос нарушил тишину, словно удар ножа в ночи. Нарцисса ожидала чего-то иного — возможно, более зловещего или загадочного, но вместо этого вопрос был прямым, деловым и прозаичным. Её явственно охватило чувство, которое ни с чем не спутаешь — разочарование. И это заставило её признать, что где-то глубоко внутри она надеялась на большее. Возможно, она, как и все остальные, начала поддаваться его манипуляциям. Ведь всего полчаса назад она наблюдала это со стороны — как все эти маги, окружавшие Тёмного Лорда — Антонин, Люциус, Северус, — каждый из них был уверен в своей исключительности, что делал что-то уникальное для него, что был особенным в глазах Повелителя. Неужели и она попалась в ту же ловушку? — Да, мой Лорд, — прошептала она в ответ. — Чего ты так опасаешься? — его вопрос был задан тихо, но в этом было нечто угрожающее. В её голове пронеслось всего одно слово: «Вас». Она не осмелилась произнести его вслух, давая себе несколько секунд, чтобы найти верный ответ. В следующее мгновение его рука чуть сильнее сжала её талию, и она почувствовала, как её тело отозвалось напряжением, как натянутая струна. — Тебе не следует меня бояться, — хрипло произнёс он у самого её уха, — по крайней мере, пока. Нарцисса вздрогнула, когда поняла, что он легко читает её мысли. Её опасения стали слишком явными, слишком простыми для того, кто мог так искусно пользоваться магией для чтения чужого сознания. — Вы применили легилименцию? — спросила она с явным удивлением, хотя и старалась контролировать себя. — Да, — беззастенчиво согласился он. — Я делаю это незаметно. Особенно если ответ настолько лежит на поверхности. Нарцисса замерла. Теперь ей было понятно, почему его присутствие казалось таким тяжёлым. Он не просто танцевал с ней. Он читал её. Он видел её страхи и сомнения, и это делало его ещё более опасным. И если с матерью она научилась контролировать то, что можно увидеть в её голове, то здесь она была бессильна. Её дыхание участилось, и она ощутила, как узкий корсет пуще прежнего сдавил её грудь. Это было невыносимо. Она хотела вырваться, отступить, почувствовать свободу от этого давления. — Подними же глаза, — произнёс он, и в его голосе сквозила едва заметная насмешка. — Я не хочу, чтобы создавалось впечатление, что танцевать со мной — такая страшная пытка. Она медленно подняла взгляд, позволяя своим глазам встретиться с его. Её сердце застучало ещё сильнее, когда она увидела его лицо так близко. Это было странное и пугающее ощущение — видеть в нём человека. Морщины, поры на коже, чёрные ресницы, тонкий нос, глубокие тени под глазами. Он был человеком, как и она. Живым, из плоти и крови. Пусть его лицо и казалось замершим в вечной молодости благодаря магии, которая питала его существование, он всё же оставался живым существом. Но это ощущение живого в нём лишь делало его ещё более жутким. Он был старше всех в этой комнате. Опаснее. Мудрее. И всё же, несмотря на весь страх, который он внушал, что-то в ней взывало к этому могуществу. Она ощущала не только ужас перед ним, но и странное любопытство, притяжение к его силе, к его власти над жизнями и судьбами. «Неужели я поддалась?» — мелькнуло в её голове. Она уже видела это в глазах других, как каждый считал себя особенным, словно именно его дело было важным для Тёмного Лорда. Её тело, несмотря на страх, продолжало двигаться в такт музыке, каждое движение было выверено, каждое прикосновение рук гармонично. Но внутри Нарциссы бурлило множество чувств, вопросов и сомнений. — Я знал, что могу на тебя положиться. Но впереди ещё большее испытание. Её веки на миг дрогнули, когда он произнёс эти слова, и его взгляд вновь пронзил её. Она знала, что это было предупреждение. Их планы, их тайные дела — это было только начало. — Я готова к нему, — твёрдо ответила она. — Как самонадеянно, — бросил он, улыбнувшись. Он как будто играл с ней, подталкивая её к тому, чтобы она сказала нечто неверное. Нарцисса удержала ровный взгляд на его лице, несмотря на то, что страх всё ещё сковывал её разум. — Вовсе нет. Я не думаю, что могу справиться с любой вашей задачей, но я готова сделать всё возможное для этого, только и всего. Он усмехнулся, и эта усмешка казалась почти ласковой, было в ней что-то снисходительное. — Ты ведь знаешь, что многие, кто пришли ко мне с гордостью, теперь лежат в земле, не так ли? — его голос стал чуть тише, почти шёпотом. — Некоторые считали, что их приверженность делает их незаменимыми. Как ты думаешь, скольким это помогло? Его речь обжигала, но Нарцисса не позволила себе показать слабость. Она была уверена, что его вопрос был испытанием, как и все остальные его слова. — Я никогда не считала себя незаменимой, мой Лорд, — ответила она с достоинством. — Возможно, и я буду лежать в земле, не справившись с этой службой. — Так зачем же ты тогда так стремишься к ней? — спросил он, не отрывая от неё взгляда. — Потому что я хочу, как и вы, познать вечность. Укротить саму смерть. Волдеморт на мгновение замолчал, его глаза прищурились, будто он оценивал каждую частицу её души. Он продолжал двигаться с ней в вальсе, его рука по-прежнему оставалась на её талии, сжимая чуть сильнее, чем нужно. — Ты, конечно, ещё совсем дитя, — протянул он тихо, внезапно, лишь на пару мгновений, неузнаваемо смягчившись. Нарцисса не дрогнула, хотя почувствовала, что её слова звучали просто смешно. — Пусть я юна и самонадеянна, мой Лорд, — ответила она с упрямством, — но это не значит, что я слаба. — О, отнюдь. Это я вижу, — улыбнулся он вновь. Улыбался ли он так часто раньше? Она не припоминала. Музыка вальса как раз стихла, и, сделав последний шаг в танце, он лишь сказал: — Придёшь завтра. И выпустил её из рук, холодно отвернувшись и растворяясь в толпе, расступающейся перед ним с поклоном. Нарцисса тяжело дышала, чувствуя, как сердце продолжает колотиться после танца с Тёмным Лордом. Её ноги казались ватными, и каждое движение давалось с трудом, как будто она только что выжила после серьёзного испытания. Она медленно направлялась вглубь зала, где стоял Люциус, когда внезапно ощутила лёгкое прикосновение к плечу. Она обернулась и увидела своего кузена, Регулуса Блэка. Он остановился после танца с Беллатрисой, которая смотрела на Нарциссу с вызовом и едва сдерживаемой злостью. — Дорогая, — мягко происзнес Регулус, кивая в знак приветствия. — Задам вопрос, который гонгом бьёт в сознании каждого гостя. Не скажешь ли, что это было? — Я не знаю. Просто проявление вежливости. Волдеморту же нужно проявлять хоть что-то человеческое, — ответила Нарцисса слишком быстро. — О чём вы говорили, Цисси? — с вызовом бросила Беллатриса, делая шаг вперёд. Нарцисса встретила её взгляд спокойно и твёрдо. — Он спрашивал о связях Люциуса в Министерстве, — не мигая, ответила она. — А самого Малфоя Тёмный Лорд, конечно, спросить не мог, — язвительно протянула Беллатриса, сужая глаза. — Я не верю тебе. — Дамы, не ссорьтесь, — рассмеявшись, успокаивающе бросил Регулус, пытаясь разрядить напряжение. — Я так понял, будет ещё один танец, а потом сразу собрание? — Вроде как, — ответила Нарцисса, стараясь избегать взгляда Беллатрисы, ощущая её пылающую ревность и презрение. — Только непонятно, кто приглашён, а кто нет. — Люциус точно да, и тебе как его супруге, скорее всего, будет позволено присутствовать. А вот нам с Беллой, кажется, не перепадёт, — грустно улыбнулся Регулус, его восхищение Тёмным Лордом было видно даже в таком секундном разочаровании. Нарцисса знала, как он почитал Тёмного Лорда. Регулус относился к Реддлу с мальчишеским обожанием, всегда надеясь оказаться в числе тех, кому доверят большие задачи. — Я обязательно поделюсь с вами, если это будет возможно, — тихо сказала Нарцисса, хотя знала, что её слова, скорее всего, окажутся пустым обещанием. — Если это будет возможно, — манерно передразнила её Беллатриса с презрением. — Просто тошно. Я вас, пожалуй, оставлю. Не выдерживаю такой важной компании, — съязвила сестра, резко повернулась на каблуках и направилась в сторону Мальсиберов. Нарцисса проводила её взглядом, чувствуя смесь раздражения и боли. Её сестра была одержима Тёмным Лордом настолько, что теряла контроль над собой даже в присутствии родственников. Через некоторое время Нарциссу и Люциуса действительно пригласили на закрытое собрание. Они прошли через западное крыло замка, по длинным коридорам, освещённым лишь тусклыми факелами. И вот Нарцисса уже сидела в небольшом, но величественном зале, рядом с Люциусом, за длинным столом. Во главе, в тени, возвышалась фигура Тёмного Лорда. Он сидел неподвижно, ожидая, когда все займут свои места, и тишина становилась всё гуще, как перед бурей. Обстановка была пропитана тревогой. В зале всё ещё висела напряжённая тишина, когда Волдеморт начал говорить. Его голос был ровным и абсолютно лишённым эмоций. Всё обаяние, которое Нарцисса видела в нём полчаса назад, осталось за пределами этой комнаты. — Наши дальнейшие планы предельно ясны, — начал он, оглядывая собравшихся. — Первым делом мы должны избавиться от Карадока Дирборна и Бенджамена Фенвика. Они слишком активны в своих действиях против нас. Долохов и Макнейр кивнули, принимая задачу. — Также особое внимание стоит уделить братьям Гидеон. Их семья — это те, за кем надо следить внимательно. Они могут оказаться опасными противниками, если позволить им действовать дальше. В его голосе не было и намёка на сомнение. Каждое слово, произнесённое им, казалось, вытекало из глубочайшей убеждённости, что ничья палочка не дрогнет перед убийством. Нарцисса сидела, почти не дыша, ощущая, как с каждым произнесённым им именем напряжение в комнате нарастало. Все знали, что эти маги были сильны и влиятельны, и их устранение потребует особой хитрости и жестокости. — И последнее, что необходимо учитывать, это выбор нового министра, — продолжал Волдеморт, его глаза блестели в свете факелов. — Барти Крауч. Молодой выскочка-правозащитник. Со слишком уж либеральной идеологией. К нему нет доступа даже у Люциуса, а это вызывает серьёзные вопросы. — Мой Лорд, позвольте мне… — начал Северус, но Волдеморт оборвал его одним взглядом. — Мы не можем убрать его. Не сейчас. Нам нужно припугнуть его, убийство будет позже, после назначения. В это мгновение из одного угла зала раздалось недовольное ворчание. Это был Эйвери-старший, его лицо было перекошено гневом, а пальцы нервно выкручивали нагрудный платок. Все взгляды обратились на него. Волдеморт поднял руку, призывая к тишине, и обвёл собравшихся ледяным взглядом. — Ты хочешь нам что-то сказать? — его голос был мягким, но в нём звучала явная угроза. Эйвери молчал, его руки ещё сильнее сжались, но он не осмелился ответить. — Тебе придётся, Абнор, — с нажимом произнёс Волдеморт. — Или ты озвучишь свои мысли так, чтобы все слышали сам, или я заставлю тебя это сделать. Эйвери скривился, его лицо стало напряжённым, и вдруг он выпалил, почти не контролируя свои слова: — Одни угрозы! Я всё время должен подставляться риску попасть в Азкабан на всю жизнь, выполняя приказы вечно остающегося в тени, полукровного… Он не успел договорить. Зеленая вспышка метнулась из палочки Волдеморта быстрее, чем кто-либо успел осознать, что произошло. В мгновение ока тело Эйвери-старшего рухнуло на стол, как кукла, лишённая жизни. Его глаза остались широко распахнутыми от мига ужаса, который он успел испытать перед смертью. В зале повисла гробовая тишина. Никто не осмелился шевельнуться. Шок охватил каждого, все смотрели в стол, не поднимая глаз. Волдеморт сидел неподвижно, его палочка всё ещё была направлена на Эйвери, как будто он только что уничтожил не человека, а нечто незначительное и отвратительное. — Каждый из вас имеет право открыто выражать свои сомнения, — произнёс он расслабленно. — И даже спорить со мной. Я поощряю свободу мысли, и я всегда благодарен за указание на возможные ошибки, если таковые найдутся в моих планах. Нарцисса сглотнула и нутром почувствовала, как дрожит Люциус слева от неё. — Но отныне… — его голос стал ещё более мрачным, зловещим, — любой, кто посмеет затронуть тему моего происхождения, лишится жизни без права искупления. Его слова отозвались эхом в зале, как смертный приговор. Никто так и не издал ни единого звука. Волдеморт медленно опустил палочку и деловито призвал пергамент с каким-то списком, как будто ничего не произошло. Нарцисса почувствовала, как её тело окатило холодным потом. Шок и ужас пронзили её, и она осознала, насколько глубоко она увязла в этой игре. В это мгновение, сидя за этим столом рядом с Люциусом, она поняла, что пути назад больше нет, и она на этом пути совершенно беззащитна — один на один с Тёмным Лордом.